Корона Весны

Глава 13. Пожар из прошлого

Мари проснулась на закате, с трудом открыв глаза — в них словно молока плеснули, которое за ночь свернулось, превратившись в клей. Уходящее на боковую солнце щедро дарило алый оттенок каждому предмету в комнатке. Стерильно-белым шторам из дешевой плотной ткани на окне, толстобоким склянкам на обшарпанном столике слева от кровати, бледно-желтым стенам, с облупившейся краской.

Обстановка показалась подозрительно знакомой, но вызвала в душе уныние. Захотелось нырнуть под одеяло и обидеться на весь свет. Мари точно бывала здесь раньше и удовольствия от этого явно не получила. Понадобилась еще пара минут, чтобы узнать место — вотчину лу Тоби, полноватого лысенького лекаря с добродушным морщинистым лицом. Того самого, который в прошлом году вместе с Вестой пытался поставить девушку на ноги после оврага.

Лу Тоби? Больничка? Стоп!

Стихийница быстро села на постели и чуть не упала назад — на мягкие подушки. В голове смерч пронесся. Маленький, но деятельный.

— Не так резко! — весело посоветовал родной голос в дверях. — Ну и напугала же ты нас! Сначала в припадке бьется, потом дрыхнет целые сутки.

— Ной, — Мари потерла лоб, скованный горячим обручем, и попыталась сфокусировать взгляд на расплывающемся лице друга, шагнувшего в палату — Погоди, почему припадок? Что произошло?

— Много всего, — паренек присел на краешек постели и принялся перечислять пропущенные подругой события, старательно загибая пухлые пальцы. — Ты упала, когда Короли заканчивали обряд и почти разогнали тучи. Мы думали, обморок, но оказалось, хуже. Веста сказала, это из-за того, что ты стояла почти в середине Креста. Слишком много энергии принимала и передавала дальше. Потом тебя сюда перенесли. А нас взрослым помогать отправили — выхаживать пострадавших с взбесившейся силой. Их же еще и молниями оглушили. Веста с Тоби всю ночь готовили лечебные настои, а мы их разносили. Тисса с Далилой до сих пор там. А меня зу Норлок прогнала. Я склянку с лекарством уронил. В общем, решил тебя покараулить. После допроса, конечно. Под утро сыщики из объединенной канцелярии прибыли. Такие важные. Любят выпендриваться, когда у Королей очередная неурядица случается.

— Сыщики? — принявшая горизонтальное положение Мари вновь подскочила. — Выяснили, что произошло?

— Отчасти, — поморщился Ной. — Это все дурацкая Зимняя рябина зу Волонтрэ и Норди. Нет, они не пытались никого отравить. Но кто-то воспользовался их хваленым морсом. Подсыпал порошок особенный, на силу влияющий. Деталей нам не говорят, но взрослые всерьез переполошились. Сыщики передали образцы напитка для исследования Весте и лекарю Хорту из вашего Дворца — говорят, он самый лучший специалист по ядам.

— Так и есть, — прошептала Мари, думая о другом. — Зу Волонтрэ ведь и нам морс предлагала. И если бы…

— Нет, — Ной уверенно мотнул головой. — Во-первых, порошок сыпанули только в одну бутыль, а их было с дюжину. Во-вторых, мы бы никогда не стали пить ничего, к чему прикасалась Дайра.

Мари улыбнулась, признавая правоту друга.

— Как чувствуют себя пострадавшие?

— Большинству полегчало. Без сознания только Кристоф Рум — приятель твоего Дондрэ. Жадюга выхлестал несколько стаканов морса.

— Ян не мой, — проворчала Мари, кутаясь в одеяло. На улице жара, а ее знобит, как в январский мороз.

— А чего вы тогда за руки держались, когда буря началась?

— По-дружески.

Ной недоверчиво покосился на Мари, но она не заметила. Контуженый мозг попытался включиться и провести анализ. Но посещавшие голову идеи не выдерживали критики и разбивались собственными же контраргументами. Зачем подсыпать порошок в общее питье? Хотели сорвать праздник? Нет, слишком грандиозный способ выбрали. Глупый ворон уже постарался на славу, выставив Принцессу Осени посмешищем. А может, некто хотел продемонстрировать отношение к переезду жителей срединной территории во Дворцы? Тоже вряд ли. Не окажись представители всех четырех правящих кланов в одном месте, никто не поручится, чем бы аукнулась взбесившаяся сила стихийников. Сошедшая с ума погода могла бы запросто кого-то покалечить или убить. А может, акция направлена против клана Волонтрэ? Или Норда? Точно нет. Сыщики же быстро выяснили, что ни мамаша Вика, ни Дайра тут не замешаны.

— А если хотели отнять у стихийников силу? — предположил Ной.

Ого! Мари и не заметила, что начала перечислять версии вслух.

— Не думаю. Сила же никуда не исчезла, просто исказилась, как у…

— Дайры! — выпалил Ной, радостно вскидывая кулак. — А если все-таки Норди напортачила? Ты же сама рассказывала, как ее первое зелье целый зал в Погодной канцелярии разнесло. Вдруг морс тоже приобрел такую особенность?

— Глупости, — отмахнулась Мари. — Напиток делала зу Волонтрэ. А Дайра лекарство принимает, чтобы сила не шалила…

Стихийница думала, не сможет заснуть в эту ночь. Все-таки целые сутки провела в бессознательном состоянии, а тут столько версий в голову стучится. Но нет. Глаза сомкнулись почти сразу, как лу Тоби выставил Ноя прочь. Приснился пожар. Тот самый, что привиделся перед припадком. Огонь беспощадно поглощал дома — длинные трехэтажные. Отовсюду слышались крики и стенания. Кто-то звал близких, хотя понимал, что им не суждено вернуться. А еще там был стихийник (а, может, человек), распластавшийся на снегу. Мари сумела разглядеть светлые волосы, падающие на опаленное лицо. И вновь услышала слабый голос:

— Помешать… у подножия… на вершину…

Во сне девушка физически ощущала жар от пылающего в зданиях огня. Проснувшись, обнаружила, что и впрямь вся горит, а одежда и постель пропитались потом. Пришлось просить служанку-человека поменять простыни и принести воду для обтирания. А едва Мари покончила с водными процедурами, появился лу Тоби. Проверил температуру, пульс. Негодующе покачал головой.

— Скажи-ка, милочка, ты каждый раз намерена болеть, посещая владения совета? — лекарь улыбнулся, но тут же печально вздохнул и развел руками. — Извини, девочка, не могу я пока тебя выпустить. Придется полежать до завтрашнего утра. Силы восстановить.

Мари не стала спорить. Она бы все равно весь день провела в постели. Не здесь, так в доме Далилы. Но в больничке стихийница хотя бы воспринималась окружающими, как та, которую нужно опекать и развлекать, посему вереница гостей не кончалась до самого вечера.

Первой заглянула Майя. С корзиной угощений. Потрогала лоб и расцеловала в обе щеки, заставив порозоветь от смущения, смешанного с восторгом.

— Я ненадолго. Нельзя, чтобы нас часто видели вместе.

— Да, понимаю — из-за Эллы и Фина, — кивнула Мари, округлившимися глазами взирая на презент — ей столько фруктов и пирожных за неделю не съесть, не то, что за сутки.

— Плевать мне эту дурочку, — поморщилась бабушка. — Основная проблема — Инэй Дората. И пока я не найду способ… — Майя поймала непонимающий взгляд Мари и хлопнула себя по лбу. — Святое небо! О главном-то я тебе не сказала! Я поговорила с Вестой. Успела до того, как началась свистопляска на церемонии. Давно не видела столь удивленного лица у племянницы. Думала, ее уже ничем не проймешь.

— Она не слишком обрадовалась, да? — Мари почувствовала странную горечь. Неприятно, когда кто-то недоволен родством с тобой.

— Не слишком, — подтвердила Майя, не огорчаясь данному факту. — Главное, Веста отказалась от затеи использовать тебя.

— Что же она будет делать?

— А это не наша забота, — наставительно заметила советница. — Меня волнует лишь твое здоровье. Война Принцессы с Королевой — дело второстепенное…

Следующим забежал Ной, что значительно упростило проблему опустошения подаренной бабушкой корзины. Уплетая за обе щеки пирожные, Ури поведал последние новости. Сыщики из канцелярии поселятся во владениях советах до дня испытания яу. Будут следить за порядком и охранять присутствующих от новых нападений.

— Лучше бы преступника нашли, — проворчала Мари, не надеясь на расторопность абу. Помнится, убийцу Хлады они вычисляли полгода, пока Инэй самолично не поймал главного погодника в ловушку.

Не затесался ли в когорту сыщиков один старый знакомый? Вряд ли. Хитрец Лукас, наверняка, в курсе, кто выступает наблюдателем от Зимнего Дворца и будет держаться далеко от срединной территории. А ведь полная версия письма Вирту помогла бы расставить точки над «I» и окончательно развеять сомнения о родстве с Майей.

Объевшегося Ноя на посту сменили Далила с Тиссой. Вилкок проводила несостоявшегося жениха мрачным взглядом, Саттер постаралась этого не заметить и принялась щебетать о пустяках, чтобы снять неловкость. Но от внимательных глаз Мари не ускользнула ее нервозность. Малышка была встревожена, но не хотела обсуждать это с подругами.

— Нападение — очередное доказательство, что нельзя Дворцам проводить ничего совместного! — припечатала Далила, придирчиво выбирая яблоко из корзины.

— Почему? — изумилась Тисса, позабыв о собственных проблемах. — Ты же выросла на срединной территории в смешанной семье.

— И как быть с нами? — поддержала возмущение мелкой Мари. — У всех четверых разная принадлежность.

— Я не о том, — Вилкок решила взять вместо яблока гроздь винограда. — На срединной территории живут особые стихийники. А мы вообще исключение из всех существующих правил. Я же говорю о Дворцах и вековой ненависти их обитателей к другим Временам Года. В конце концов, выяснится, что преступник — ярый противник смешения кровей.

— Глупости, — замотала головой Тисса. — Яу отсюда испокон веков переезжали во Дворцы и ничего. Многие кланы и спустя столетия хранят физическую память об этих стихийниках. Как мы.

— О чем ты? — не поняла Мари.

— Тебя никогда не удивляло, почему у меня светлые волосы?

— Немного, — кивнула Ситэрра. Признаться, этот вопрос не раз всплывал, но девушка не решилась задать его Весенней подружке. Посчитала бестактным. Вдруг за цветом шевелюры Тиссы кроется некрасивая семейная тайна.

— Это подарок от пра-пра-пра… в общем от родственника в десятом, кажется, колене. Его волосы оказались живучими и продолжают передаваться из поколения в поколение. И таких семей хватает в каждом Дворце. Взять твоего учителя Грэма. Он ведь не блондин. А братец Далилы со светлыми глазами… Ой!

Саттер прикусила язык, но было поздно. Вилкок рассвирепела с пол-оборота. Ничего не сказала. Но на все попытки подружек втянуть ее в разговор, отвечала грозным сопением, а потом и вовсе ушла, утянув следом Тиссу. Малышка с горестным вздохом посмотрела на Мари, но подчинилась. Глядя, как та, повесив голову, плетется к двери, Ситэрра подумала, что девочка была не против поделиться секретом. Но без Далилы.

Едва за подругами закрылась дверь, Мари сжала зубы. Упоминание Трента пронзило сердце десятком игл, не оставив в плоти живого места. Вот и все. Церемония открытия наглядно продемонстрировала, что знаки внимания осу — обыкновенная вежливость. Он — жених Принцессы Осени. Пусть и не объявленный. А, значит, по определению не может заглядываться на других девиц. Да и спасал Зарину он самозабвенно. И глаз не сводил, пока та произносила самую достойную, по мнению академиков и советников, речь.

Но что делать ей? Как выкинуть чужого парня из головы? Может, последовать прошлогоднему примеру Далилы? Помнится, Вилкок после ссоры с Ноем меняла парней, как знатная дама перчатки, и ходила с гордо задранным носом. Хотя Мари еще тогда сомневалась в действенности метода, считая хорошее настроение подруги притворством чистой воды.

И с кем ей встречаться? В Зимнем Дворце разве что Дронан Лили не считал Мари отбросом. На срединной территории выбор был шире, но не ровен час, Эльмар с бабкой прослышат о шалостях невесты. Однозначно, быть скандалу. Инэй тоже не придет в восторг от вольного поведения подданной. Нет, никаких парней! Трент был единственным, ради кого Ситэрра, возможно, пошла бы риск. Но видно у неба на каждого свои планы…

Следующим Мари навестил Ян, притащив белую лилию в горшке.

— Зачем дарить то, что умирает? — пояснил он, оставив презент на подоконнике. C лица повзрослевшего паренька сошли краски. Глаза стали темно-серыми, мрачными. Ни намека на веселость. — Чего? — Ян глянул на Мари исподлобья. — Имею право относиться с почтением к дарам Весны. Я же полукровка.

Как же странно было слышать подобное из уст будущего Короля Зимы!

— Я тоже, — брякнула стихийница, но быстро уточнила. — В смысле, хорошо отношусь к Весеннему Времени Года. С тобой все в порядке? Выглядишь усталым.

— Со мной, да, — пробурчал тайный Принц, устраиваясь рядом. — С Кристофом плохо.

— Он не пришел в себя?

Ян мотнул головой и яростно ударил кулаком по коленке.

— Даже Веста ничего не может сделать. Пробуют с Тоби то одну настойку, то другую. Всем остальным полегчало, а Кристоф лежит. Посинел, как мертвец.

— Он очнется, не сомневайся, — Мари взяла Яна за руку. — Ее Высочество не сдастся. Вылечила же она тебя после отравления. И меня — после оврага.

— В том была больше твоя заслуга. Твое упрямство не дало нам умереть, — проворчал Ян, не глядя на девушку. — Надеюсь, сыщики найдут преступника. Он должен заплатить. Желательно, жизнью.

Мари в сердцах оттолкнула ладонь мальчишки.

— Ты говоришь страшные вещи! — Зимние глаза вспыхнули горячим негодованием. — Ян, желать кому-то смерти — тоже преступление!

— То, что сотворил этот стихийник на церемонии, заслуживает…

— Наказания! Но не убийства! И не смотри на меня так злобно, истинный сын Зимы! Ты собираешься переехать во Дворец — место, где все изменится. И кто знает, как сложится жизнь. Быть может, тебе однажды придется решать судьбы многих стихийников. И я не хочу, чтобы ты… ты….

…казнил всех направо и налево, поддавшись эмоциям.

Вот, что хотела сказать девушка, но остановилась на полуслове, понимая, что не вправе произносить такое вслух. Яну не положено знать, что однажды он займет Зимний престол по праву рождения.

— Полагаешь, я стремлюсь в этот твой Дворец? — гнев парня потух, уступив место прежней угрюмости. — Это все зу Иллара с зу Норлок. Хотя… Может, переезд и впрямь пойдет на пользу. Раз они так уверены в моем «великом» будущем! Я ведь всегда могу вернуться сюда, если передумаю…

После ухода Яна, Мари почувствовала себя предательницей. Дондрэ ошибался. Пути назад для него не предусматривалось. Заполучив племянника, Инэй никогда его не выпустит. Вот оно — бремя рода! Надвигающееся на паренька глыбой льда. И еще неизвестно кому из них двоих придется хуже: ей, которую Инэй прочит в хранители наследнику, или самому Яну — незаконному сыну погибшего Принца, стихийнику, которому предстоит противостоять всему Дворцу.

Мари, наверное, до ночи размышляла бы о будущем Яна и о своем собственном возле него (при условии, конечно, что бабушке не удастся вырвать ее из цепких лап Дората), если бы порог не переступила самая неожиданная гостья, которую можно было представить. В темно-синем платье в пол. С распущенными густыми волосами — черными с белыми Зимними нитями.

— Зу Норлок! — изумилась Ситэрра.

Но Роксэль не волновала реакция девушки. Вошла стремительно и зависла над юной стихийницей грозовой тучей — брови в одну линию, в глазах горы льда, уступающие по размеру айсбергам Инэя, но столь же беспощадные.

— Я задам тебе только один вопрос, Ситэрра, — объявила Королевская подруга, смотря прямиком в душу. — Посмеешь солгать или рассказать кому-то о разговоре, убью своими руками. Поняла? А теперь говори — что видела? В чьи воспоминания заглянула? Арты или Короля?

— Что-о-о?! — больничная рубашка вновь прилипла к спине.

— Не прикидывайся дурочкой! — Роксэль грубо схватила Мари за ворот. — Ловерта рассказывала, ты училась прилично, хоть и не отличалась примерным поведением. Ты не можешь не знать о «Путах прошлого». Говори!

— Я… я… Да пустите же! Больно! — стихийница попыталась освободиться из хватки Норлок, а, главное, избавиться от ногтей, глубоко вонзившихся в кожу. — Причем тут «Путы»? Это же редкость! Почти легенда!

Разумеется, Мари слышала о столь необычном явлении, как заимствование обрывков чужих воспоминаний. В Академии ученикам рассказывали об этом, когда объясняли, какие немыслимые побочные эффекты способен преподнести погодный дар. Кажется, сама Ловерта однажды и поведала о «Путах прошлого». Но подчеркнула, что никто из ныне живущих не сумел выудить ни единого сюжета из сознания другого стихийника.

— За всю историю известно лишь несколько случаев, когда при обрядах с заимствованием силы, дети Времен Года обменивались и воспоминаниями! И вы же не думаете, что я смогла…

В памяти всплыл алчный пожар, не оставляющий шанса ничему живому. Какой реальной была картинка! Словно Мари сама стояла посреди горящей улицы и чувствовала жар от беснующегося пламени. Вот только лицо белокурого мужчины, распластавшегося на земле, расплывалось…

— Еще как смогла! Твой приступ тому доказательство! Говори! Немедленно! — Роксэль снова встряхнула растерявшуюся девушку, и та под напором разъяренной женщины пролепетала.

— Я думала — это сон. Там все горело. Целые дома. Так страшно… Силы небесные! — Мари задохнулась от осознания очевидного. — Эзра! Так это… это…

— Воспоминания Короля, — процедила Норлок сквозь зубы и оттолкнула девушку. К счастью, за спиной оказалась подушка, не то Мари непременно ударилась бы затылком о спинку кровати. — Что еще там было?!

— Ничего! Только пожар! — юная стихийница попыталась отодвинуться, но пространства сзади не осталось. — Не кричите на меня! Я не виновата. Не нужны мне ваши тайны! Из-за них у меня сплошные неприятности.

— Маленькая лгунья, — прошипела Роксэль, одной рукой хватая Мари за горло.

Неизвестно, чем закончилось бы дело, не появись в дверях лу Тоби. Потому что пальцы юной стихийницы не бездействовали, почти сплели узор заморозки. Еще чуть-чуть, и лицо обидчицы покрылось бы ледяной корочкой.

— Я тебя предупредила, Ситэрра, — ядовито напомнила Норлок на прощание и грозно глянула на лекаря. — Меня здесь не было, Тоби. Иначе… — Роксэль не закончила угрозу, но стихийник ее отлично понял. Судорожно сглотнул и засуетился, уступая дорогу. А потом и сам спешно удалился.

Мари закрыла пылающее лицо ладонями и замотала головой.

Великое небо! Угораздило же проникнуть в воспоминания Инэя! Да еще в такие!

Конечно, девушка солгала Роксэль. Ведь теперь стало яснее ясного, кем являлся белокурый стихийник с опаленным лицом. Принц Снежан. Раненый. Умирающий на руках у брата. Пытающийся рассказать что-то перед смертью.

Существовало несколько версий, как провел последние минуты жизни младший Принц Зимы. По одной останки юноши нашли в сгоревшем знании и сумели опознать только благодаря фамильному перстню на пальце. По другой, раненного Снежана обнаружили в переулке стражники Зимнего Дворца, прибывшие в опальный город с Королем Бураном. Однако они не успели доставить Его Высочество домой живым — несчастный скончался, не придя в сознание. По третьей версии, Принца нашел старший брат и, если верить позаимствованным воспоминаниям, именно она и являлась настоящей. Вот только, силы небесные, что так отчаянно Снежан нашептывал Инэю, задыхаясь и боясь, что не успеет договорить?

Сколько же жутких тайн у клана Дората?! И чего так испугалась Роксэль?

Впрочем, Мари не хотела этого знать! Ни за что! Кому бы там не собирался помешать младший Принц у подножия или на вершине, ее это не должно волновать. И не будет!

— Ты спишь?

Шепот напомнил шелест ветерка в ночи. Легкий и вкрадчивый.

— Тисса! — Мари перевернулась, роняя на пол одеяло. — Зачем подкрадываться?!

— Я тихо хожу, — принялась оправдываться покрасневшая девочка, помогая вернуть сбежавшее имущество. — И не хотела будить, если ты заснула.

— Я не сплю.

— Вижу, — Тисса взобралась на кровать с ногами, скидывая зеленые туфельки с коричневыми бантами. — Не ворчи, пожалуйста, как Далила. Мне нужен совет, а кроме тебя я сейчас не могу ни с кем говорить, — девочка быстро заморгала, силясь прогнать навернувшиеся слезинки. Тоненькие пальчики затеребили шелковую ткань юбки, того гляди, порвется.

— Кто тебя напугал? — Мари едва хватало сил не завыть волком от собственных проблем, однако она заставила раздражение отступить и заговорила мягко, проникновенно. Малышка не виновата в неприятностях старшей подруги и тоже нуждается в участии.

— Веста, — девочка громко всхлипнула. — Она… она хочет сделать из меня шпиона.

— Кого?! — жар, которым пылали щеки, за доли секунды схлынул вниз. Тело стало ледяным, как статуи в Зимнем Дворце — промерзшие насквозь и не способные растаять.

— Говорит, что ведет войну против мерзкой Эллы, и ей нужен союзник на срединной территории. Я ненавижу Королеву! Но кто я такая, чтобы воевать против нее? А если меня поймают? Что будет с папой?! Он же в Дворцовой тюрьме! В ловушке! — малышка задышала часто-часто и приложила руки к груди. — Не выдавай меня. Я говорю с тобой, потому что Принцесса рассказала, что ты знаешь о войне. Что у тебя тоже есть тайное задание от твоего Короля. Ведь так?

— Так, — прошептала Мари через силу.

— Вот видишь. Тебе дают важные поручения, и ты не трясешься, как деревце в пургу. Я не такая, — Тисса потянула на себя одеяло, желая спрятаться. — С ума схожу от страха со вчерашнего вечера. Пожалуйста, расскажи, как ты с этим справляешься?

Ситэрра закусила губу до крови. Чтобы не закричать проклятия в адрес той, которую когда-то превозносила до небес. О, как же права была бабушка, называя племянницу манипуляторшей. Веста все рассчитала. Не случайно, в разговоре с малышкой Саттер упомянула роль Мари, отведенную Инэем. Понимала, девочка захочется с кем-то поделиться страхами. И, разумеется, это будет тот, кто посвящен в тайну. А еще прекрасно знала, что однажды стихийница Зимы согласилась на жертву ради Весенней подружки.

— Мари? — осторожно напомнила о своем присутствии Тисса. Даже в сгущающихся сумерках на бледных щеках были видны дорожки от слез.

— Иди сюда, — стихийница помогла малышке придвинуться ближе. — Поверь, тебе рано паниковать. Скорее всего, твоя помощь Ее Высочеству не понадобится.

— Почему? — Тисса прижалась к боку Мари, и та почувствовала, как девочка дрожит.

— Потому что Веста перестраховывается, — Ситэрра соврала, не моргнув глазом. Не правду же рассказывать. О том, что благородная Веста Флорана использует преданного ребенка для шантажа. — Если я выполню свое задание, война закончится. Веста займет Весенний престол, а твой папа будет свободен.

— И мы вернемся домой? — добавила Тисса. Страх ослабил щупальца, и голос девочки привычно зазвенел полевым колокольчиком. — Хорошо бы…

Мари ничего не ответила. Не могла. И не хотела.

Но точно знала одно — с иллюзиями покончено. Ей и дальше придется оставаться игрушкой Королей. И никто, включая бабушку, не сможет этому помешать.