Корона Весны

Глава 22. Особое поручение

Мари смотрела на дождь. На целые потоки воды, льющиеся с неба и растекающиеся в стороны. Земля давно превратилась в хлюпающее месиво, а аккуратные некогда дорожки поглотили мерзкие холодные лужи. Теперь выходить из дома было возможно лишь в высоких резиновых сапогах. Вся остальная обувь либо сразу промокала насквозь, либо увязала в грязи, оставаясь в плену до лучших времен.

Настроение соответствовало погоде. Слезы не шли. Но на душе было пасмурно и уныло. Перед глазами постоянно стояло лицо Эльмара, а в ушах звучали слова Весты, сказанные еще до похищения. Выйти замуж или убить жениха. Мари едва в этом не преуспела, и теперь душу выворачивало наизнанку. До сих пор к горлу тошнота подкатывала, стоило вспомнить собственное поведение.

Злила и невозможность рассказывать правду близким. Все с легкостью поверили в «официальную» версию Зимнего Дворца. Ной теперь до бесконечности расспрашивал Мари о том, как она умудрилась столь неудачно упасть. Но вместо того, чтобы скармливать другу новую порцию вранья, Ситэрра огрызалась. А от этого еще сильнее расстраивалась. Никто не усомнился и в другой ложной информации. С разрешения Грэма, Мари объявила, что после работы наблюдателем и травм, получила отпуск. Надо же было объяснить свое пребывание на срединной территории, раз испытания яу закончились.

— Я приготовила тебе малиновый чай, а Донна испекла медовый пирог.

В комнату с подносом вошла Ерида. Она продолжала считать своим долгом, заботиться о гостье. А в отсутствие дочери, переставшей возвращаться по вечерам из Академии Стихий, усилия ву Саттер утроились.

— Спасибо, — поблагодарила Мари хозяйку дома. Есть не хотелось ни капельки, но отказываться от угощения было неудобно. — Я потом ненадолго уйду. Есть дело.

— Хорошо-хорошо, — закивала Ерида, наливая девушке душистый напиток из пузатого чайничка. — Только не забудь теплый плащ и зонт. Злат, наверное, больше никогда не порадует нас приличной погодой.

Разумеется, ву Саттер не возражала против ухода Мари. И не задавала вопросов. Она единственная была в курсе, что девушка выполняет задание Принцессы Весны. Только не знала, какое именно.

Забрав чашку и кусок пирога, Мари снова устроилась на подоконнике. Было в нудной слякоти за стеклом что-то притягательное. Разумеется, до того момента, как приходилось выбираться из теплого уютного дома. Девушка поморщилась. Каждый день без исключения она ходила под зонтом в лес, чтобы проверить, не оставили ли послание Элла с Фином. А заодно клала под корни большого пня собственные «донесения». Те, к слову, исчезали исправно. Однако ответные поручения не спешили появляться. Мари это не расстраивало. Чем дольше Веста ведет войну, тем позже придется возвращаться в Зимний Дворец.

Трента стихийница после возвращения не видела ни разу. Первая встреча должна была состояться как раз сегодня. Вилкоэ прислал письмо, где сообщил, что будет ждать тайную подругу на старом месте. Девушка, хмуря брови, посмотрела на небо. Хоть бы дождь закончился! Иначе они оба рискуют вечером утонуть. Впрочем, Мари была готова бежать на свидание даже по колено в воде. Ох, как же она соскучилась и извелась! От мысли, что любимый развлекает во Дворце Зарину, становилось тошно.

Иногда заходили гости. Ной появлялся ежедневно, едва заканчивал работу. Арта нашел ему занятие в местной школе — велел систематизировать архивы. Ведь изгнанному собственной матерью парню необходимо было теперь самому зарабатывать на жизнь. Впрочем, с питанием особых проблем сын Лета не испытывал. Ерида и его сажала за стол при каждом удобном случае. А Мари, глядя, как тот с тоской в глазах съедает очередной обед, надеялась, что Морта Ури скоро передумает. Подождет еще пару недель в воспитательных целях и лично приедет за единственным сыном.

Пару раз заглядывал Ян. Бедняга пребывал в шоке от собственной прыти на испытании, и теперь не знал, чего ждать от жизни в Зимнем Дворце. Забрасывал вопросами Мари, чтобы подготовится к крутым переменам. Девушка отвечала вяло, не имея возможности представить парню будущее в радужном свете.

— Мне там не очень весело, — развела она, в конце концов, руками. — Но ты любимчик учителя. Грэм о тебе позаботится.

Ян вздыхал, хмурился, но спину держал ровно, не желая показывать, насколько сильно волнуется. Кстати, именно Дондрэ поведал подробности о пропущенном Мари испытании. И о том, почему сумел столь высоко поднять гуляющую силу.

— Это все злость, — отмахнулся он в ответ на похвалу. — Самому противно, что справился не благодаря умениям, а из-за неконтролируемой ярости. У меня внутри все клокотало, когда вызывал метель в кубе. Голова была, как огонь. Хотелось заморозить всех насмерть.

— За что? — у Мари похолодело сердце. Нельзя! Нельзя Принцу так злиться.

— Из-за тебя, — проворчал Ян. — Из-за их реакции на твое исчезновение. Король пришел в ярость. Грэм хотел тебя искать, а Его Величество накричал на него. Мол, потом разберется с беглянкой-шу. Но я знал, что ты не стала бы сбегать с испытания. Это не в твоем стиле. А, значит, что-то случилось. Ты в беде, а никто палец о палец не ударил, чтобы помочь. Отсюда и злость на весь свет. И первая степень силы.

Мари промолчала, но трогательная забота Дондрэ польстила.

— Кстати, теперь ведь у тебя другая фамилия! — стихийница хлопнула себя по лбу. — В смысле измененная. С «а» на конце.

— Ужасно звучит, да? — поморщился Ян. — Поэтому я решил от нее отказаться. Взять мамину фамилию — Десальви. Не думаю, что отец обидится. С тех пор как ву Колни отправили в тюрьму, он меня ни разу не навестил.

— Ян Десальва, — протянула Мари с полуулыбкой на тонких губах. — Красиво звучит.

— Мне тоже нравится, — зардевшись, признался парень.

Под разными предлогами забегала и Майя. Пила чай с Еридой, рассказывала последние новости (вернее, сплетни), а потом уединялась с Мари. В один из дней бабушка не без сарказма заговорила за столом о некой замужней даме, тайно встречающейся с соседом. Примечательно, что оный факт был известен всем, кроме законного супруга прелестницы.

— Совсем стыд потеряла, — негодовала советница. — Коли бегаешь на сторону, нужно делать это так, чтобы никто не мог тебя подозревать. Впрочем, чему я удивляюсь? Если особы Королевских кровей позволяют вытирать об себя ноги. Да-да, Ерида дорогая, я говорю о моей сиятельной племяннице. Не надо смущаться и опускать глаза. Эта девчонка окончательно сошла с ума!

Но ву Саттер принялась кашлять и переводить тему, явно посчитав столь неучтивые разговоры о Принцессе неприемлемыми в своем доме. Посему Майя вновь заговорила о Весте, лишь оставшись наедине с Мари. Юная дочь Зимы тоже не горела желанием лезть в личную жизнь Ее Высочества, но бабушке слишком не терпелось высказаться.

— Заявилась ко мне вся на нервах с горящими щеками, — говорила советница, подливая себе липового чая. — Попросила прикрыть. Мол, тетушка посиди дома, пусть все думают, что я у тебя. А сама бежать. Глаза только местным жителям отвела. Не побоялась рискнуть. Это одна из способностей целительниц, делать так, чтобы тебя никто не замечал, — объяснила Майя растерявшейся внучке. — Но у Весты это, во-первых, получается через раз, во-вторых, вызывает страшные головные боли. Но раз воспользовалась чарами, значит, и впрямь не терпелось увидеться с разлюбезным. Я ее отругала, а она взвилась до небес. Только представь, сказала, я ничегошеньки не понимаю в любви. А уж когда вернулась через несколько часов… Силы небесные! Давно я племянницу такой раскисшей не видела. Глаза на мокром месте, вся дрожит. Получила, наконец, от ворот поворот. А нечего было якшаться с простолюдином! Доигралась! Все небо ей дало — и ум, и красоту. Лучшие женихи Дворца в очередь выстраивались, а она все нос воротила. Жила во имя своей великой тайной любви. Вот и осталась ни с чем. Дурочка. Разве можно давать мужчине — тем более недостойному — такую власть над собой?!

Мари молчала, чувствуя себя неловко. Ох, неправильно это. Да, Майя приходится Принцессе родственницей, и все же говорить такое о представительнице клана Флорана крайне неосмотрительно. И вообще — некрасиво! Сама-то не постеснялась родить дочь от чужого мужа. И при живом женихе. Тем более, любовь, она не спрашивает разрешения, а селится в сердце самостоятельно и только указания раздает, как жить и что чувствовать…

Кстати, о любви. Мари взглянула на настенные часы. Пора было выбираться из дома, если хотела навестить тайник в лесу засветло. К тому же, между походом за возможными указаниями Эллы и свиданием с Трентом будет не лишним посидеть в теплом доме и попить горячего чаю. Очаровательная встреча получится, коли она будет стучать зубами от холода.

Погода услышала мысленные призывы юной дочери Зимы. Дождь прекратился. Теперь капало только с веток, с которыми заигрывал задорный ветер. Открывать зонт Мари не стала, но капюшон накинула и посильнее закуталась в теплый плащ. Противная сырость пыталась просочиться за шиворот и вынудить сбежать, не дойдя до пункта назначения. Но девушка упорно шла вперед, глядя на густой теплый пар, вырывающийся изо рта при каждом выдохе.

Под ногами мерзко хлюпало. Даже рифленые подошвы скользили на месиве из мертвых листьев, воды и глины. Доставляли неудобства и длинные корни деревьев, которые, как змеи, появлялись в самые неожиданные моменты. На одном из них стихийница проехала так, что не сумела устоять и позорно приземлилась на колени. Ладони с растопыренными пальцами полностью увязли в грязи.

— Проклятье! — не удержалась стихийница от ругательства. Премилое предзнаменование для вечернего свидания!

Остаток пути до «почтового» дерева девушка преодолела, значительно сбавив скорость. Не хватало оступиться еще раз и изгваздаться с головы до ног. И так плащ придется застирывать до умопомрачения. Гадкая глина быстро подсыхала и прилипала намертво. Добравшись до цели, Мари извлекла из-под плаща новое послание для Королевы, которое написала еще утром. Оно не содержало ни одного полезного сведения, только абсолютно лживое описание последнего чаепития с Майей, во время которого советница якобы ни словом не обмолвилась в племяннице. Но, в конце концов, полезная информация не должна сыпаться на «шпионку» как из рога изобилия.

Когда рука с конвертом просунулась между корнями, стихийница не удержалась от судорожного вздоха: костяшки пальцев неприятно ударились обо что-то шершавое. Под пнем поджидала старая, повидавшая немало на своем веку, шкатулка. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие, но Мари не стала медлить. Плотно сжав губы, откинула покрытую царапинами крышку. Внутри оказался пузырек с почти прозрачной жидкостью и сложенный пополам лист бумаги.

Быстро пробежав глазами по ровным строчкам, выведенным рукой Фина Майли, Мари громко ахнула и в порыве чувств прикусила язык. Начала читать сначала, дабы убедиться, что не бредит. Ибо, если Королевский прихвостень действительно написал то, что дошло до рассудка, значит, во-первых, он сошел с ума, а, во-вторых, нужно срочно связаться с Вестой.

«У нас сегодня особое поручение, зу. В склянке сильнодействующей яд. Найдите способ подлить его в питье Принцессы. Это особый состав, без вкуса и запаха. Ее Высочество не сможет почувствовать его даже благодаря своим особым возможностям. Поторопитесь. У нас крайне мало времени…»

Ноги подкашивались, и не будь в лесу грязно и мокро, Мари непременно опустилась бы на землю. Невзирая на холод. Посидела бы, подумала. Или хотя бы успокоилась, позволила обезумевшему сердцу замедлить бег.

Удивительно, как снова не упала (и не раз!), пока бежала обратно в поселок. Задыхаясь и чувствуя колющую боль в боку. Только в висках стучало: «Вперед, вперед, вперед!». Нужно решить свалившуюся на голову проблему. Разобраться с ней очень-очень быстро. И не ради Принцессы. А чтобы успеть на свидание к любимому Тренту. Конечно, можно было бы забыть о приказе безумца Фина до завтра. Но объясняй потом Весте, а еще хуже — Инэю, почему посмела промедлить, узнав такую весть. Нет уж! Хватит с нее Королевского гнева.

Скинув грязную обувь и плащ в коридоре дома Саттеров, Мари молнией взлетела на второй этаж — в спальню. Принялась рыться в дорожном сундуке в поисках особого зеркальца. В последнее время девушка не носила осколок с собой. Общаться было не с кем. Видеть Грэма Ситэрра не хотела, да и он, собственно, не порывался связаться с ученицей. Ной пока жил рядом. А Тренту девушка не решилась рассказать о своих особых возможностях. Правда, сама не понимала, почему. Ведь Вилкоэ, как жених Принцессы Осени, был допущен к «Пути Королей», и зеркала могли дать влюбленным дополнительную возможность для связи. Стихийница несколько раз открывала рот, но так и не призналась парню. Возможно, останавливало то, что осколок подарил Грэм. Узнает Иллара, для каких целей используется презент, точно головы не сносить.

Достав зеркальце, девушка несколько раз тяжело вздохнула. Веста ведь тоже не в курсе, что у юной родственницы имеется столь ценная вещица. Наверняка захочет знать, откуда та взялась. Вот только обрадуется ли учитель, если Мари расскажет о его прошлогодней заботе.

— Веста Флорана! — приказала Мари зеркальцу, собравшись духом. Сейчас лучше с Принцессой общаться, чем с лучшим другом Короля.

Ее Высочество ответила не сразу. По ровной поверхности неправильного круга с минуту шла рябь. Словно горная речка стремилась вниз. А потом вода схлынула, освобождая место для осунувшегося лица с темными кругами под глазами.

А ведь права Майя, Принцесса и впрямь выглядела жалко.

— Мари? — искренне изумилась Веста, встретившись взглядом с дочерью Зимы. — Откуда у тебя осколок?

— Неважно, он у меня, можно сказать, почти официально, — стихийница постаралась уйти от опасной темы. — Нужно поговорить. Срочно.

— Настолько, что не может подождать до завтра? — в голосе Принцессы явственно послышались нотки отчаянья. Ох, кажется, сердце Ее Высочества и впрямь разбито вдребезги.

— Не может, — Ситэрра яростно замотала головой, пока Веста не прервала связь. — У меня новое послание от вашего бывшего жениха. Вот! — девушка поднесла зеркальцу склянку из шкатулки. — Это яд. Мне приказано вас отравить. Я все понимаю. Война с Эллой важна. Но на такое я не подписывалась! Они же меня по ветру развеют, если… если… — стихийница никак не могла придумать конец для непростой фразы.

— Идиот! — громко выругалась Принцесса по ту сторону осколка. — Трус! Даже убить меня самостоятельно не может! Так, ступай в дом совета. Знаешь, где Зеркало? Отлично! Жди меня там. Нужно заканчивать это безумие!

К месту встречи Мари плелась нога за ногу. Спешка вдруг перестала казаться уместной. Как и общение с Ее Высочеством. Было сегодня в облике Весты что-то отталкивающее. Заставляющее чувствовать крайнюю степень неловкости. Наверняка брошенная любимым стихийником (или человеком) женщина, оплакивала горе в одиночестве. Забившись в укромный уголок. А тут дочь Зимы со сногсшибательными новостями. Девушка, которая умудряется находить неприятности и себе, и другим. Хотя в этот раз Мари, действительно, была ни при чем. Фин же сам предлагал Принцессе выбор — замужество или смерть. От первого варианта та отказалась. Значит, следовало догадаться, что неприятель предпримет решительные шаги.

Мари была уверена, ждать Весту в комнате с «потерянным» Зеркалом придется долго. И ошиблась. Принцесса успела появиться до прихода юной родственницы и ходила туда-сюда по залу, нервно заламывая руки. Непривычно бледная и словно… словно… побитая.

— Идем, — кивнула она, едва Ситэрра переступила порог. Не хватило даже времени, чтобы поклониться, как полагалось по этикету. — Найдем уединенное место. Здесь вечно проходной двор. Хотя и считается, что о Зеркале знают единицы.

Мари не возражала. Молча, проследовала за Принцессой, одетой в темно-коричневое платье с высоким воротом и множеством маленьких черных петель впереди. Чтобы надеть или снять этот наряд нужно поистине бездонное терпение. С ума сойдешь, пока все застегнешь или расстегнешь. Веста выбрала небольшую комнату в конце коридора. Войдя, первым делом задернула кроваво-красные шторы и плотно закрыла тяжелую дверь. И только потом разожгла огонь в камине, выпустив из собственных пальцев несколько мощных кривых молний. Пламя весело затрещало, будто горело не один час.

— Яд у тебя?

Мари извлекла из кармана склянку. Принцесса, взяв ее двумя пальцами, принялась изучать содержимое, щуря усталые воспаленные глаза. Провела рукой по влажному лбу, поморщилась.

— Если это то, что я думаю, значит, мне крупно повезло, — Ее Высочество осторожно откупорила пробку и понюхала жидкость, держа сосуд на расстоянии. Потом поднесла ближе и усмехнулась. — Да, так и есть. Это особый «рецепт». Без намека на запах. Похож на тот, которым отравили моего брата, но более качественный экземпляр. Ты могла бы вылить яд целиком мне в чашку, и я бы не заподозрила подвоха. Что ж, кажется, я недооценила желание мерзавца свести меня в могилу. Уязвленный мужчина — опасный противник.

— Что будете делать? Ведь письмо — это серьезно. Может служить доказательством дурных намерений Королевы и ву Майли, — Мари протянула Весте исписанный лист. — Здесь написано: у «нас» поручение. Значит, обвинить в покушении можно обоих.

Принцесса молчала. Перечитывала и перечитывала письмо. Мари не сомневалось, что на осунувшемся лице промелькнет радость, но этого не случилось. Веста выглядела так, будто бумага, зажатая в тонких пальцах, испортила все планы. Губы сжались в одну линию, красивые изумрудные глаза стали совсем мрачными.

А потом случилось то, что заставило сердце Мари сделать двойной кувырок. Принцесса громко выругалась и бросила письмо Фина в огонь.

— Нет! — задохнулась Мари и кинулась к камину. — Как же! Зачем?!

— Стой на месте! — Веста перехватила юную родственницу на полпути. — Пусть горит.

Девушка попыталась вывернуться, но хватка Принцессы оказалась железной.

— Что же вы творите! Это же доказательство! — Ситэрра едва не плакала от обиды и не понимания. Вот оно — реальное оружие против злодейки Эллы. А Веста берет и уничтожает его собственными руками!

— Я знаю, — Принцесса отпустила дочь Зимы, хмуро глядя, как, корчась, догорает письмо бывшего жениха. — Но это теперь не имеет значения.

— То есть, как? — Мари отступила на шаг, чтобы видеть лицо Ее Высочества. Женщины, которая вместе с любовью всей жизни, кажется, потеряла и рассудок. — Хотите сказать, что вам больше неинтересна судьба Дворца Весны и ваших подданных? Все, что было сделано, напрасно, да? А как же отец Тиссы, который томится в тюрьме во имя вас и вашей победы?!

Но Веста молчала. Не отрицала очевидное. И не оправдывалась.

— Вы эгоистка! — не сдержалась Мари, качая головой. — Истинная Принцесса. А я ведь восхищалась вами когда-то! Вы много лет были моим идеалом. Маленькая дурочка! Вы такая же, как все! Создаете видимость заботы о других, а сами думаете только о себе!

— Не кричи на меня, пожалуйста, это не поможет делу, — Веста говорила спокойно. Без упреков. И тем более, угроз. — Однажды ты поймешь, что так было нужно. А теперь ступай к Саттерам. Собери вещи. Завтра утром вернешься домой.

Жар, еще секунду назад пылавший на щеках, схлынул. По телу прошла судорога.

— Домой? — переспросила Мари очень тихо и нервно расхохоталась. — Простите, Ваше Высочество, вы сейчас говорите о Зимнем Дворце в целом или о сиротском приюте в частности? Что именно я должна считать домом?

— О, я и забыла, как сильно ты не любишь свое Время Года, девочка.

Сарказма в голосе Принцессы не было. Лишь констатация факта.

— Пожалуйста! — взмолилась Ситэрра, почти готовая кинуться в ноги сиятельной родственнице. — Не отправляйте меня в Замок! Вы ведь можете сделать так, чтобы я осталась здесь. Хотя бы на время! Придумайте новое задание!

— Не могу, увы. Я больше не нуждаюсь в твоих услугах, Мари, — Веста отвернулась к потрескивающему в полумраке камину. — К тому же, как ты собираешься, оставшись во владениях совета, объяснить Фину провал с «особым» поручением?

— Я… я… — девушка растерялась, признавая в душе, что тут Принцесса, действительно, права. Майли взбесится, узнав, что Веста жива и здорова, а шпионка-отравительница продолжает разгуливать по владениям совета.

А потом вспомнилось разочарование на лице Инэя, вечно перекошенная Юта Дейли, кривящая рот паучиха. И, конечно же, милый Трент, который скоро станет нереально далеким.

— Я не вернусь туда! — выпалила стихийница, не замечая, как из глаз брызнули слезы. — Не вернусь! — и кинулась к двери.

— Мари, стой! — приказала Веста вслед. — Остановись сейчас же!

Но с таким же успехом Ее Высочество могла требовать Летнего ливня посреди Зимы. Ситэрра бежала столь быстро, насколько хватало сил. На тайную опушку. К Тренту. К единственному стихийнику на свете, который мог стать ее спасением.