Кот в мастерской

Глава 10. Не бойся темных магов

— Мафия? — переспросил Пит. — Почему ты так решила?

— «Большой Босс». Предложение, от которого не отказываются. И вообще… что-то в нем есть такое, я понять не могла, опасное, что ли?

Наверное, даже хорошо, что ее осенило уже после ухода Отрелио, хотя… его машина все еще в ремонте, и новой встречи в любом случае не миновать. А она… боги, что она ему наговорила? Там, в мастерской? Неужели и правда «мимопроходимец»? Решила, что снова очередной местный мачо подкатывает, она уже устала от них вежливо отбиваться. Почему-то все они думали, что девушка, принимающая заказы в автомастерской, по умолчанию доступная. Не потому ли все прежние приемщицы так бодро выскакивали замуж? А Рите иногда до боли хотелось взять в мастерской монтировку или разводной ключ помассивнее — и использовать не по прямому назначению, а как душа просит!

— Он опасный, — согласился Пит. — Очень опасный, но не мафия.

— Он правильный, — подхватила Тесса. — Отрелио многое делают для простых людей. Без Семьи жизнь здесь была бы намного хуже.

— Еще и Семья, — пробормотала Рита. — Нет, ну как меня угораздило, а?!

— Не переживай так, — мягко сказала Тесса. — Не знаю, почему ты боишься, но, поверь, нечего бояться.

Рита и сама не знала, почему ее так напугала одна только мысль о том, что симпатичный молодой мужчина, вполне адекватный, судя по их разговору в мастерской и его поведению в гостях, — местный дон Карлеоне. Строго говоря, кто такой дон Карлеоне, она тоже не знала, в памяти было только имя и ассоциация — опасно. Смертельно опасно. Но от таких ассоциаций не отмахиваются.

— Помнишь, я рассказывал о магах? О старых семьях? — спросил Пит.

Конечно, Рита помнила, хотя именно это показалось в рассказах Пита не самым интересным и даже не самым важным. Раз уж сама она без магических способностей, что ей в тех магах? Они сами по себе, а она…

— Ой, стоп. Так Семья — это… Вот это самое? Магическое?

— Да, Отрелио — старый магический род. Очень старый, очень темный.

— Темные?

— Рита, «темный маг» — не значит «злой маг». Рей тоже темный, и дядя Яслав, светлых некромантов не бывает в принципе. Цвет магии — это… нет, я не смогу воспроизвести, как Рей мне объяснял, но это что-то на типы энергии завязанное. Темные обычно сильнее светлых, если на технический язык перевести, у них КПД больше.

— Коэффициент полезного действия? — Рита слегка нервно рассмеялась. — Пит, ну ты даешь! Практически послал на три буквы, я даже бояться перестала. Ладно, поняла, темные маги — это не мафия. Но это наверняка даже еще серьезнее. Есть у меня ощущение, что чем дальше от них держаться, тем спокойнее будешь жить.

— Ты права. Но Отрелио… они другие, — Пит долго подбирал слово, но все-таки не нашел ничего конкретного.

— Какие — другие? — скептически переспросила Рита. — Две руки, две ноги, с самомнением тоже вроде бы все в порядке, говорит так, будто все вокруг ему должны, ну и в чем разница?

— Послушай, я не знаю точно, в конце концов, это их дела, о них не кричат на каждом перекрестке. Но это очень большая семья, их уважают, любят, а снобы с родословными боятся связываться. Даже столичные. Недавно громкое дело было, кстати, подруга Айзы по школе там замешана, Дея. Ее магическим контрактом хотели замуж отдать насильно, а кто-то из Отрелио спас. Вроде бы это вообще случайно получилось, никто не знает точно, только слухи всякие ходят. Но Кайлер сам этим случаем занялся, раскрутил всю ту столичную банду, а там тоже маги были не последние. Шум поднялся на всю Дагарию, Кайлеру сам император благодарность объявил. Самый резонансный суд последнего столетия, не шутка.

— Что-то ты не казался счастливым от такого крутого гостя, — съязвила Рита. Бояться-то она перестала, но ей все еще было не по себе, а упоминание о магических контрактах, которыми можно к чему-то принудить насильно, совсем не добавило спокойствия. Таких сведений ей еще не попадалось, ни в книгах, ни в телевизоре, ни в разговорах. Очень опасный пробел!

— А с чего мне быть счастливым, когда тебя сманивают? Уводят, практически! — Рите показалось, что Пит хотел сказать это будто бы в шутку, смеясь. Но получилось так серьезно, что к ее щекам прилил жар и даже уши, кажется, заполыхали. Что вот это еще за заявочки?! И, главное, как на них реагировать? С одной стороны, радостно знать, что она Питу… не безразлична? С другой же… он, вроде, на нее права не предъявлял?! А если бы предъявил… ну, сам был бы виноват.

— Во-первых, не увел же, — она изо всех сил сдерживала рвущееся на язык «Я тебе кто, дворняжка бесхозная, чтобы кусочком колбасы сманивать? Или кобыла, которую конокрад со двора уводит?» — Во-вторых…

И, наверное, все-таки сказала бы что-нибудь очень неприятное. Такое, о чем бы потом пожалела: все же Пит был нормальным парнем, а не кем-то вроде наглого бабника Рема. Нормальным, интересным и, в общем-то, очень даже славным и симпатичным, просто Рита, когда сильно психовала, запросто могла потерять берега. Но тут на колени запрыгнул Барсик, положил лапы на плечи, щекоча усами лицо, и сердито мрявкнул. А потом спрыгнул на пол, неторопливо прошествовал к Питу и потерся о его ноги.

У Риты даже слов на такую демонстрацию не нашлось! А пока она сидела в полнейшей растерянности, Пит рассмеялся, подхватил Барсика под мышку — а тот хоть бы дернулся, предатель мохнатый! — и утащил Риту в гараж. А там включил магочайник и сказал серьезно:

— Ты все равно сейчас читать не сможешь, ничего в голову не полезет. Мне для успокоения помогает руками что-нибудь поделать, а тебе?

— Пироженки и погулять, — мрачно ответила Рита.

— Ну так пойдем. Я тебя еще на старую набережную не водил.

«На самом деле вообще мало куда водил, и я сама в этом виновата», — подумала Рита. Она видела, что Питу нравится с ней гулять, но… То учеба, то работа, да и вообще — не хотела она слишком быстро сокращать дистанцию. Опасалась, сама не зная, чего и почему…

Но от прогулки по набережной отказаться не было сил! Будь у Риты больше свободного времени и, главное, свои, свободные деньги, она бы, наверное, целые дни проводила у моря. На набережной, на пляже, а то и на прогулочном катере, их здесь хватало. И маленькие, юркие, на подводных крыльях и на воздушной подушке, и большие, неторопливые прогулочные, со столиками и танцплощадкой на верхней палубе. А еще — парусные яхты, их брали в аренду фанаты рыбалки, адепты подводного плавания или любители просто заплыть подальше и наслаждаться тишиной.

Новая набережная, на которой бурлила курортная жизнь, была относительно недалеко от автомастерской, там Рита уже гуляла — недолго, после работы. Постояла на причале, наблюдая за отплытием и прибытием яхт и катеров, потом прошлась по набережной вдоль желтоватой песчаниковой балюстрады, за которой с шорохом накатывали на галечный пляж прозрачные зеленовато-бирюзовые волны, жадно вдыхая свежий, солоновато-йодистый морской воздух и героически не присматриваясь к киоскам с мороженым, газировкой, пирожками, фруктами, сувенирами, яркими мячами, надувными кругами, шляпками… Зарплату здесь платили раз в месяц, так что все эти соблазны были пока недостижимы. Но ничего, ждать осталось недолго. Ух она и оторвется на все деньги! Хватило бы их хотя бы на половину списка хотелок…

А еще, когда Рита гуляла одна, на нее обращали внимание одинокие мужчины. И ладно бы просто внимание обращали, а то ведь знакомиться лезли! Наверное, принимали за искательницу курортных романов. Как там Айза сказала? «Столичную штучку, которая приехала за загаром и мужчинами»? Нет уж, не надо ей такого счастья!

С Питом все было иначе. И совсем не из-за мороженого и газировки. С ним Рита ловила на себе не меньше, а то и больше заинтересованных мужских взглядов, но подходить знакомиться никто, конечно, и не пытался. А еще — она перехватывала и совсем другие взгляды. Ревнивые, женские: Пит тоже привлекал внимание. В эти моменты Рита крепче сжимала пальцы на его локте и с трудом сдерживала торжествующую улыбку.

Они прошли по новой набережной, и там, где в прошлый раз Рита села на автобус и поехала домой, Пит свернул в узкий, извилистый переулок. Дома здесь ничуть не напоминали Голубиную улицу, разве что тоже двухэтажные — тесно слепленные друг с другом, с острыми высокими крышами, узкими окнами, крохотными балкончиками, с фонарями над потемневшими от времени деревянными дверями. Хоть кино снимай!

Из этого переулка снова вышли к морю, будто провалившись на сотню лет назад. На старой набережной — узкой, сложенной из грубого темного камня — не было ни киосков, ни места, где могла вольготно гулять толпа отдыхающих. К выщербленным камням брусчатки почти вплотную подступали заросли акации, и только кое-где стояли под фонарями симпатичные уютные лавочки с изогнутыми коваными спинками.

Волны здесь казались темнее и выше. И никакого пляжа. Набережная спускалась к воде пологим откосом, в море уходили длинные невысокие волнорезы, и там, на волнорезах, прыгали в воду мальчишки, сидели дядечки с удочками, а вдалеке рассекали глубокую синеву бухты яхты под разноцветными парусами.

А еще дальше царапали небо портовые краны, вполне современные, и рассекала пологие бирюзовые волны длинная черно-серая баржа. Виднелись за кронами акаций серые металлические крыши — склады, наверное. Картина ни разу не туристическая, не для рекламных фото, зато какая-то… настоящая, что ли? Сразу понимаешь, что город в полмиллиона жителей вряд ли живет одними туристами.

— Нравится здесь? — спросил Пит.

Рита молча кивнула. А Пит вдруг обнял ее за талию, притянул к себе. Теперь они шли, как настоящая парочка, и Рите совсем не хотелось возражать. Вместе с негромким плеском волн на нее накатывало умиротворенное спокойствие, а надежная, уверенная и в то же время осторожная хватка Пита добавляла уверенности. И все, что тревожило, заботило, занимало голову чуть более чем полностью, вдруг оказалось далеким и не слишком важным. По крайней мере, оно точно могло подождать.

Домой они вернулись в сумерках. Рита была сытая — зашли в «Пирата» возле порта, — уставшая и спокойная, как, кажется, еще ни разу в этом мире. Поднялась к себе в комнату, посмотрела на стопки книг на столе, на спящего Барсика. Кот словно уловил ее взгляд: приоткрыл зеленые глаза, пошевелил ушами, широко зевнул, потянулся — и заснул снова.

— Хорошо тебе, — сказала Рита. — Кто будет у кота-попаданца спрашивать аттестат? Хотя у меня, похоже, тоже не собираются его спрашивать. Но это сейчас! А документ — на всю жизнь. Мало ли, что как потом будет.

Барс снова зевнул и мягко, протяжно заурчал. Мол, ложись, хозяйка, спать, хватит себе и мне голову морочить, от одного вечера без учебы ничего с твоим аттестатом не случится. Все равно ведь получишь, куда они денутся?

— Вот скажи, ты понимаешь, чего хочет Пит? — Рита подвинула Барсика, легла и задумчиво уставилась в потолок. Потолок ответов не давал, да и вообще — неоткуда их было взять, ответы. Ладно — Пит; Рита и сама себя не очень понимала! Хочет она внимания Пита или все-таки нет? А если хочет, то зачем? С какой перспективой? Легкий флирт? Серьезные отношения? Подойти к вопросу взвешенно и разумно никак не получалось, особенно после сегодняшней романтической прогулки. Сейчас ей просто было хорошо и совсем не хотелось портить себе вечер нервирующими мыслями.

Барс растянулся под боком, затарахтел — и под его тарахтение Рита сама не заметила, как уснула.

А утром решила — не о чем думать, пусть все идет, как идет. Пока она не готова смотреть на отношения с Питом серьезно, не потому что он ей не нравится, нет — очень даже нравится, но слишком неопределенно ее собственное положение в этом мире, слишком мало она еще знает о том, как здесь складывается жизнь женщины, к чему стремиться, чего добиваться. Вдруг здесь домострой какой-нибудь? Вон, Тесса только и делает, что по дому крутится, Рита такой жизни точно не хочет! В отпуске нужно отдыхать! Путешествовать, на пляже валяться, но точно не примерную домохозяйку изображать.

Внизу, кроме Пита, Ольга и Тессы, сидела еще и Айза. Увидев Риту, кивнула ей и сказала:

— А я тебя жду. Дядя Яслав сегодня дома, у тебя же вопросы были. Давай, завтракай, и поедем.

— Поставлю тебе сегодня выходной— добавил Ольг.

— Спасибо, — Рита налила себе кофе, отрезала пирога с мясом. — Знаете, так странно — эти ваши плавающие выходные. Удобно, но странно!

— Плавающие? — удивленно переспросил Ольг. Он-то не привык, как Пит, к Ритиным «словечкам».

— Ну да, не в жесткий график, а когда кому надо.

— Это только папа такой добрый, — сообщил Пит. — А вообще — везде по-разному. А где твой кот? Эй, Барс, держи пирога!

Барсик тут же возник у него на коленях. И пирог с рук взял! Пит выглядел страшно довольным, и Рита сделала вид, что не заметила, как эти двое спелись. Быстро закончила со своим завтраком и сказала:

— Я готова.

— Барса с собой возьми. На него бабули посмотреть хотят.

— Бабули?

Айза в ответ состроила какое-то особенно невинное выражение лица, будто предвкушала развлечение, о котором ни в коем случае нельзя проговориться. Барс обернулся, не слезая с колен Пита, с выражением: «А меня спросили?»

— Пойдем, не выделывайся, — сказала ему Рита. — Посмотришь на бабуль, обаяешь их, угостят чем-нибудь, плохо ли?

Барс демонстративно, поглядывая на Риту, доел пирог, позволил Питу себя погладить, и только тогда перепрыгнул к ней на руки.

Подвез их Ольг. Рита сидела на заднем сиденье его чуть ли не антикварной «Альт-рейды» и смотрела, как меняется город от улицы к улице: уютные небольшие коттеджи, утопающие в зелени, спальные пятиэтажки, роскошные гостиницы, уныло-мрачные трех- и четырехэтажные особняки…

Возле одного из этих особняков они и остановились. Серый камень, три этажа, высокий забор, тоже каменный, даже не по себе стало. Не хотела бы она жить в таком мрачном доме, больше похожем на крепость! И ну ее, эту магию…

Медленно, с тихим скрипом открылась тяжелая даже на вид дверь. И наваждение развеялось: откровенно зевающий Яслав, босой, в легких спортивных брюках и клетчатой рубашке, никак не тянул на зловещего страшного некроманта. Которым, вообще-то, и был, но от этого его домашний вид казался только забавнее.