Кот в мастерской

Глава 3. Магия и жизнь

Когда твоя родная сестра — маг и учится на артефактора, да к тому же замужем за некромантом из древнего рода, на многое начинаешь смотреть иначе. Это только несведущим, тем, кто никогда в жизни не сталкивался с магией напрямую, кажется, что магов не так уж много и на обычную, повседневную жизнь они совсем не влияют. Да как же — не влияют?! Если в любой серьезной больнице есть маг в штате, и чаще — не один, если в полиции магов — каждый третий, а то и каждый второй, не говоря уж о более серьезных структурах, вроде имперской безопасности? Просто людям не рассказывают о таких, как дядя Яслав выражается, «интересных нюансах». Ну а что? Кто, кроме служащих статистического управления, скажет точно, сколько в стране певцов, математиков или механиков? Да кому это, вообще, интересно?! Вот и с магами так же.

С ними, правда, есть одна проблема, немыслимая с математиками или механиками. Старые семьи. Магическая аристократия — пусть без титулов, но древностью рода часто не уступающая даже императорской семье. Те еще засранцы, как сказал бы Пит, если бы кто у него спросил. За редкими исключениями вроде Рея и дяди Яслава, но ведь отдельные исключения не отменяют правила, верно?

Может, конечно, исключением был как раз тот напыщенный тип, который предлагал брачный контракт на Айзу — фактически, купить ее хотел, как какую-нибудь племенную телку! — с полной уверенностью, что ее семья за такую честь должна от счастья руки ему целовать? Или его сынок, который, получив от ворот поворот, просто приворожил ее, хотя знал, что она уже помолвлена? И не испугался же связываться с семьей некромантов! Хотя, скорее всего, просто всерьез Рея не принял. И был уверен в своей полной безнаказанности, пока Яслав ему не объяснил, как сильно он ошибается.

Исключения? Теоретически возможно, как говорится, но… Но практически — безопаснее было считать, что все они такие.

— Пит, расскажи о магии, пожалуйста, — попросила Рита.

Сегодня она выглядела гораздо лучше. Вчера Рей привел ее перепуганной насмерть, ничего не понимающей. После разговора с дядей Яславом она была растерянной и чуть не плакала. Старалась не показать этого, но Пит рос с сестрой-двойняшкой, как он мог не увидеть? И даже вечером, уже после того, как дядя Яслав свозил ее в полицию оставить заявление на паспорт, после того, как Айза привезла ей две сумки одежды и всяких нужных девушкам вещей и о чем-то больше часа с ней шепталась, закрывшись в комнате, после спокойного семейного ужина — ей было так тошно и плохо, что, казалось, еще немного, и Пит сам завоет, потому что никаких сил не оставалось это терпеть и делать вид, что все хорошо.

Пит даже дома сегодня остался из-за нее. Вчера-то у него был выходной, а вечером, как Рита взяла своего рыжего зверя в охапку и закрылась в комнате, спросил у отца: «Обойдетесь пока без меня? Хоть несколько дней, пока она привыкнет». Не мог объяснить, почему, но не хотел оставлять ее только на маму.

Но не зря говорят, что утро превращает вчерашнюю трагедию всего лишь в очередное дело, которое нужно сделать. Рита не превратилась, конечно, в самую беззаботную девушку на свете, но все же мрачности в ней поубавилось. Она порывалась помочь по дому, а мама отмахнулась, сказала:

— Ступай, вон, с Питом. Погуляйте. Сынок, покажи Рите, что у нас где, объясни, что к чему. Я-то не люблю долгие разговоры, ты знаешь.

— Знаю, мам, — он чмокнул мать в щеку и обернулся к Рите: — Ну как, согласна прогуляться со мной? Весь город пока показывать не буду, пройдемся по соседним улицам для начала.

— Конечно, — согласилась Рита.

По правде говоря, смотреть в их районе было не на что. Улицы как улицы. Двухэтажные коттеджи на одну или две семьи, зеленые живые изгороди и невысокие штакетники, раскидистые липы и высокие каштаны. Цветущие мальвы и вьюнки, развалившиеся в густой тени ленивые сытые собаки и греющиеся на солнце кошки. Две булочных, молочная лавка, бакалея, круглосуточная аптека, хозмаг и небольшой универсам. Газетные киоски, ларьки с мороженым и автоматы с газировкой. Жилой район, далекий от моря и от курортных мест, хотя и здесь в сезон сдавали комнаты приезжим.

Они прошли мимо детской площадки к фонтану на крохотной площади, обсаженной липами. Сели на лавочку в тени.

— У нас около дома тоже липы, — вздохнула Рита. — Когда цветут — голова кругом, дышишь и не надышишься.

А потом попросила рассказать о магии.

— Это тебе лучше с Айзой, с Реем, — удивился Пит. — Я ведь не маг.

— Так ведь и я не маг, — очень серьезно сказала Рита. — Чем мне их рассказы помогут?

Помолчала и объяснила:

— Я понять хочу, как обычные люди живут в мире с магией. Где она, эта магия, для тебя, для меня? Что надо о ней знать, если ты не маг. Для жизни, а не просто из любопытства, понимаешь?

— Понял, — кивнул Пит. — Только, знаешь, многие живут себе и даже не задумываются о том, что где-то рядом маги ходят. — Подумал и добавил: — А зря не задумываются.

Сходил к автомату за газировкой — бутылку себе, бутылку Рите, — и начал рассказывать. О том, что и сам ничего не знал, пока Айза не поступила в школу магии, ведь сестренка стала первым магом в их семье. О том, как третировали ее в школе родовитые снобы, как там и не учили ничему толком, потому что мало кто из магов согласен за просто так делиться знаниями, и как Айзе повезло, что Рей из старой семьи, и теперь она может все-таки учиться тому, что ей нравится.

Рита слушала молча, а когда он замолчал, фыркнула:

— Всё, больше я не жалею, что не стала магичкой. Мне такое угрюмое средневековье и даром не нать, и с доплатой не нать. Для нормальных людей у вас хоть нормальное образование?

— Конечно. И знаешь что? Я думаю, что и для магов скоро что-то сделают такое, может, не уровня университета или академии, но какие-нибудь продвинутые курсы точно. Потому что дедуля Деметрио обозлился, и дядя Яслав тоже. Я в их дела не вникаю, но не слепой же и не глухой. А таких магов, как Айза, гора-аздо больше, чем спесивых индюков с длинными родословными.

— А простых людей, то есть не магов, еще больше, и они знать не знают обо всех этих проблемах? — как-то очень насмешливо спросила Рита. И тут же перескочила на другое: — Айза на артефактора учится, это значит, она будет всякие магические штуковины делать? Правильно?

— Верно.

— А ты?

— А я с отцом в автомастерской работаю, — Пит кинул в урну опустевшую бутылку, вытянул ноги и закинул руки за голову. Пока гуляли, пока разговаривали, уже и в тени жара брала свое. — Знаешь, что я думаю? Если бы магию изучали в обычных школах, то есть не как практическую дисциплину, а как часть нашего мира, это был бы раздел физики. Потому что все в ней как-то завязано на энергию. И это на самом деле чертовски интересно. Вот смотри, у Рея дома в беседке климат-чары стоят. Можно было бы в машинах ставить. В домах, магазинах, да хоть на лавочках! Но там какая-то хитро навороченная схема по сбору магической энергии, и она работает только в привязке к старому магическому дому. Обидно, правда?

— А простых кондиционеров у вас нет, что ли?

— Чего нет? — И, прежде чем Рита успела повторить незнакомое ему слово, Пит осознал очевидное: эта девушка из неведомого мира где-то за Гранью, такая растерянная, не знающая того, что известно любому ребенку, девушка, ближайшая и главная проблема которой — освоить школьную программу, потому что иначе ей придется мести улицы или мыть полы, знает чертову кучу вещей, никому не известных здесь! И пусть даже почти все ее знания только в ее мире и нужны, но хоть что-то, хоть какая-то мизерная часть наверняка окажется полезной! А ему и в голову это не пришло, и ладно ему, но неужели отец, дядя Яслав, Рей тоже об этом не подумали?

— Насколько я понимаю, это аналог ваших климат-чар, только без магии. На чистой физике, как ты сказал. Абсолютно обыденный бытовой прибор. Только не проси меня объяснять, как работает, — она виновато пожала плечами. — Никогда об этом не задумывалась, работает, и прекрасно. Не то чтобы я вообще боялась к технике подойти, но…

— Ты мне расскажешь, что знаешь? Не о кондиционере, а вообще. Что у вас, в вашем мире, есть интересное и полезное из техники.

— Я не так уж много знаю… наверное. Нет, не вопрос, конечно, жалко мне, что ли? Но, смотри, у вас мир тоже не отсталый, даже если магию не брать. Вряд ли я вас осчастливлю каким-нибудь сногсшибательным прорывом.

— А вдруг? —возразил Пит. Вроде бы в шутку, но… а в самом деле, вдруг?

— Ну… может, и вдруг, — она мимолетно улыбнулась. — Только мне сейчас важнее о вашем мире узнать. Так что пока давай уж ты рассказывай, ладно?

— Спрашивай тогда, — предложил он в ответ. В самом деле, с чего начинать, когда нужно всё-всё-всё? С календаря? Денег? Правил дорожного движения? А может, истории или географии? Наверное, для начала не вредно узнать, о чем Рита хочет услышать.

Похоже, что она смутилась. Или засомневалась?

— Может, о таком не очень прилично спрашивать, тогда прости. А твоя мама вообще дома сидит, не работает? Или просто так совпало: отпуск, выходные или еще что?

— Почему неприлично? Что в этом… неприличного?! — Пит по-настоящему изумился. А от следующей мысли просто ужаснулся: — Постой, у вас что, неприлично, если женщина не работает?

— Да нет, что ты! Просто такая тема, как бы сказать… спорная. У нас раньше, давно, считалось неприличным, если женщина работала. Потом, наоборот, неработающих женщин осуждали. Ну а сейчас… кто как. Мне просто интересно стало, как у вас на это смотрят.

— Дикость какая-то, уж прости. Кому какое дело, работаешь ты или нет, кроме твоей семьи? А мама в отпуске сейчас. Она долго не работала, пока мы с Айзой мелкие были, потом училась — квалификацию подтвердить после перерыва. И вернулась на старое место. Она акушерка.

— Ух ты! Уважаю. А моя мама бухгалтер. И меня по своим стопам уговорила, только я отучиться не успела еще, на третий курс только перешла. А у вас наверняка все по-другому.

— Ты так странно говоришь, — не выдержал Пит.

— Почему странно?

Пришлось задуматься, чтобы точно описать свои ощущения.

— Ты говоришь чисто, без акцента, звучит так, будто язык для тебя родной. А слова используешь, фразы составляешь — будто на чужом. Иногда такое скажешь, что только догадываться, о чем это.

— Проблема, — протянула Рита. — Я поняла, о чем ты. Фразочки… Нужно кино смотреть, вот что. Телевизор, я видела, у вас есть. Книг читать побольше. Ну и болтать, как вот мы болтаем. У нас это называют «погружение в языковую среду». Чтобы наши фразочки и словечки вашими заменить. Ничего, мне ваш сосед-учитель обещал учебники занести, начну образовываться. О! Слушай! А детские книги у вас дома есть? Наверняка же остались. Найдешь мне? Вот прям от тех, что для самых маленьких, и дальше.

Звучало разумно. Действительно, ведь сейчас она говорит, по сути, на своем языке, вернее, думает на своем, а звучит на дагарском. Как Рей сказал, «перезапись под новый мир»? В общем, феномен. А на одних феноменах далеко не уедешь.

— Пойдем поищем? — предложил он. — Что-то мама соседям отдавала, а какие-то могли и остаться. А еще мороженого купим, ты любишь мороженое?

— Шоколадное!

— Как Айза, — обрадовался Пит. Казалось бы, какая разница, но такие вот мелкие совпадения почему-то радовали. Она любит такое же мороженое, как Айза. Ей нравятся цветущие липы, как маме. Она сказала про их гараж, что у ее отца такой же.

— Если хочешь, — предложил он, — расскажу тебе по пути одну нашу городскую легенду. Сразу предупреждаю, всерьез ее принимать не надо! История из тех, что рассказывают друг другу подростки по вечерам, чтобы пощекотать нервы.

— В черной-черной комнате? — непонятно спросила Рита и рассмеялась. — Конечно, рассказывай, детские страшилки — это весело!

Страшилки — весело? Пит сам чуть не рассмеялся: теперь у нее нашлось совпадение с Реем!

— Ладно, слушай… Давным-давно, так давно, что никто не назовет точно, когда именно это было, жил в Тавоге злобный некромант.

— Пит, прости, что перебиваю, но я сразу спрошу. А вообще некроманты — злобные? Темная магия, всё такое? В смысле, вот Рей, он вроде нормальный парень же?

— Вообще некроманты — как все маги, а маги — как все люди. То есть всякие. Совершенно нет никакой связи. Ну то есть это как сказать «все повара — обжоры» или «все старые дамы любят кошек». Хотя некоторые любят собак, а у некоторых аллергия на шерсть.

Рита рассмеялась.

— Поняла, извини. Рассказывай дальше.

— Ну вот, значит, жил в Тавоге некромант. Жил-жил и помер. А у него при жизни был такой пакостный характер, что просто держись. Не то что души мертвые, а даже твари за Гранью от него шарахались, боялись на глаза попадаться! И вот, значит, помер он, похоронили его, все обряды нужные провели, чтобы, не приведите боги, умертвием не встал, и идет он за Грань уже не по работе, а как любой покойник… а его не пускает! Заперто. Он: «Как так, что за дела?! Я же мертвый, мне должен путь открыться, тянуть за Грань должно». А ему сама Смерть отвечает: «Не желаю тебя видеть, ты мне, скотина наглая, при жизни надоел! Не уважаешь меня, то споришь, то души у меня украдешь, то умертвия уведешь, никакого почтения! Болтайся теперь неприкаянным, ни живой, ни мертвый, до скончания веков».

Покосился на Риту: та тихо фыркала от смеха.

— А некромант подумал и ответил: «Ты, Смерть, глупа. Нельзя быть ни живым, ни мертвым. Если нет мне хода в мир мертвых, если я остаюсь с живыми, значит, и я — жив. Если я могу видеть, как растут мои внуки и правнуки, и правнуки моих правнуков, если я могу говорить с ними и учить их, значит, я — жив. Если я нужен людям по-прежнему, значит, я не умер и не умру, пока буду нужен». Он, наверное, многое еще мог бы сказать: язык у него и при жизни был подвешен, и Смерть имела несчастье в этом не раз убедиться. А потому только плюнула, развернулась и исчезла в своем мире. А неупокоенный дух некроманта вернулся обратно в Тавог, — Пит подбавил в голос замогильных подвываний, совсем как Рей, когда рассказывал эту историю в первый раз. Сколько ему тогда было, девять? Да, девять. Перед самыми летними каникулами, в Сигидале, на краевых школьных соревнованиях по математике. Сидели в темном гостиничном номере и рассказывали по очереди страшные истории, пока не пришел директор, страшно сердитый, и не разогнал всех спать. А ведь никто тогда не знал, что Рей — маг, да еще и из семьи некромантов.

— И с тех пор бродит, печально завывая, — подхватила Рита. — Кстати, а где бродит? По законам жанра должно быть место, где можно его встретить. В какие-нибудь особенно лунные или особенно темные ночи.

— Да в подвале, наверное, у дяди Яслава, — рассеянно ответил Пит, занятый вопросом, почему призрак обязательно должен печально завывать, да еще и строго в какие-то особенные ночи. Сам он фамильных призраков Корчевых не видел, но Айза ничего такого не рассказывала. Наоборот, если судить по ее словам, компания там подобралась очень даже общительная, любители поболтать, порассуждать о том, что молодежь пошла не та, нагрузить непрошенными советами… в общем, может, и правда — лучше бы завывали?

— Не поняла! — Рита сбилась с шага, повернулась к нему. — Что значит — в подвале у дяди Яслава? Ты ж сказал всерьез не принимать!

— Я проговорился?! — в деланном испуге воскликнул Пит. — Нет, забудь! Пойдем лучше за мороженым, — и решительно свернул к магазину.

Но, похоже, перегнул с шуткой: Рита замолчала, казалась растерянной и, наверное, не знала, что думать и как реагировать. Пит вручил ей стаканчик с шоколадным пломбиром и сказал:

— На самом деле Рей придумал эту историю, когда мы мелкими однажды устроили ночь страшных историй. Придумал или рассказал правду… не знаю. У них в родовом особняке правда живут семейные призраки, Айза говорила, четверо. Вернее, теперь уже трое: один перебрался в столицу и стал ректором школы.

— Призрак?

— Дедуля Деметрио. Я не помню, сколько раз он «пра», просто «дедуля».

— Ректором? Призрак, серьезно?

— Там долгая история, лучше пусть Айза тебе расскажет.

— Стой, то есть ты сейчас уже точно не шутишь?

— Абсолютно.

Хотел еще сказать, что Айза, наверное, может ее даже познакомить, но тут с диким котячьим воплем на руках у Риты возник ее кот.

Просто возник. Из ниоткуда.

Мороженое полетело на асфальт, выбитое из рук девушки увесистой рыжей тушкой. Кот вцепился в нее всеми лапами, вздыбил шерсть и, кажется, зарычал.

— Барс?! Что за…

Пит не мог сказать, чего было больше в ее возгласе, изумления или испуга. Она быстро и как-то очень ловко ощупала своего зверя, быстро выдохнула:

— Целый. Испугался чего-то, что ли? Но как он вот так… Ты откуда так возник, а, Барсик?

— Я понял! — пряча потрясение за шуткой, сказал Пит. — Просто в вашем мире потенциальные маги не люди, а коты, и он дорвался до магии.

— Я бы не удивилась, — с убийственной серьезностью ответила Рита.