Козырной туз

Глава 14

– Я думал, она вас не интересует.

Алексу претила мысль о том, что Нелл будет привязана к разбитому подагрой старому игроку со взрослой дочерью. Пусть даже это сделает Нелл герцогиней. Апстон мгновенно растратит ее приданое, а леди Люсинда устроит сцену.

Кард отослал Стивза за чаем. Он с трудом сдерживался, чтобы не броситься на герцога с кулаками.

– В конце концов, ваш отец тоже взял себе в жены женщину моложе себя. Я не старше, чем был ваш батюшка, когда женился во второй раз, – заявил Апстон, – а мисс Слоун не намного моложе вашей покойной мачехи. Зачем мужчине моих лет женщина-ровесница? С морщинистым лицом и дряблым телом. Я желаю видеть рядом с собой прекрасную молодую женщину, проводить вместе с ней долгие зимние вечера и радоваться жизни.

Жизнь Нелл сейчас мало чем отличалась от той, которую обрисовал герцог. Разве что, живя в доме герцога, ей пришлось бы спать со старым козлом.

– Помимо всего прочего, я имел в виду, что она выйдет замуж по любви, – сказал Алекс герцогу. – Чтобы она принимала участие в каких-нибудь веселых развлечениях с другими молодыми людьми. Знаете ли, балы, танцевальные вечера, пикники, прогулки в Ричмонд-парке. – Алекс выразительно посмотрел на больную ногу его светлости. Танцевать с хорошенькой молодой девушкой герцог был не в состоянии. Вылазки за город, осмотр соборов, посещение музеев и художественных галерей – все, что Алекс хотел подарить Нелл, было не по силам герцогу.

Апстон недовольно поморщился:

– Для подобной чепухи вполне сгодится Пибоди. Его происхождение позволяет ему почти везде быть принятым. Он сопровождает мою Люси всякий раз, как я не могу с ней пойти. Благодаря ему мне, слава Богу, удается избегать унылых вечеров.

Алекс не сомневался, что другие игроки тоже благодарят судьбу за то, что у них появляется больше возможностей завладеть деньгами герцога, выигрывая у него в карты.

– Нет, так не пойдет. Нелл, кузина Элеонора, достойна лучшего.

Брови его светлости поползли вверх.

– Лучшего, чем герцог? Но девушка уже в том возрасте, когда вольна сама принимать решения.

– Она может отдать свою руку кому угодно, – согласился Алекс. – Но ее приданое полностью зависит от меня. – Так по крайней мере ему казалось. Чтобы выяснить точное положение дел, Алекс решил в тот же день, не откладывая, послать за Силбигером.

Без приданого мисс Слоун уже не покажется герцогу такой привлекательной, и не важно, в какое время года, длинными зимними вечерами или в знойный полдень.

Герцог не горел желанием давать объяснения дочери по поводу того, что дома им придется потесниться. Появление молодой мачехи Люсинда могла бы принять и скрепя сердце с этим смириться, но если в их доме будет жить незамужняя Молодая девушка… Дело пахнет не чем иным, как самым настоящим соперничеством чистой воды. Герцог потирал подбородок и размышлял.

– В конце концов, я не уверен, что взять с собой мисс Слоун в Лондон – такая уж хорошая мысль. Что, если моя Дочь будет категорически против? Моя девочка будет выглядеть полной дурой, таская везде за собой старую деву, которая, между нами говоря, ни рыба ни мясо. Ни родственница, ни компаньонка.

– Семь тысяч. Восемь, если вы будете держать ее подальше от Пибоди. Девять, если вы раз и навсегда оставите мысль ухаживать за мисс Слоун.

– Давайте для ровного счета договоримся на десять тысяч, и мисс Слоун будет представлена ко двору. Знаете ли, я по-прежнему имею там влияние. Кузина Эмили была одной из королевских фрейлин. Так что у вашей мисс Слоун будет прекрасный выбор горячих молодых жеребцов. А там уж дело ее – кому из них отдать предпочтение.

Алекс остался доволен. И в то же время его охватило смутное беспокойство.

Леди Люсинда рвала и метала.

Ее негодование было также велико, как пустыня Сахара. Горничная леди Люсинды в слезах выбежала из комнаты. Собачка убралась восвояси. Отец не мог последовать за ними, потому что у него разболелась нога. К черту чай, который принес слуга лорда Карда! Чтобы набраться мужества и без страха войти в спальню дочери, его светлости пришлось выпить три бокала бренди. Из комнаты графа до спальни леди Люсинды было всего несколько десятков шагов по коридору. Но герцогу этот путь показался длиной в вечность.

К этому времени леди Люсинда уже успела одеться и была готова броситься в атаку на своего будущего жениха. Какой мужчина сможет устоять перед этой красоткой, облаченной в малиновый шелк? Она убрала черный, как вороново крыло, завиток, нечаянно упавший на фарфоровую щеку. Ее платье с чересчур откровенным для юной девушки декольте выгодно подчеркивало высокую пышную грудь. Леди Люсинда прихорашивалась перед зеркалом, щипая себя за щеки, чтобы на них появился румянец, и кусая губки, чтобы их цвет стал ярче.

На ее лебединой белоснежной шее висел фамильный апстонский рубин. Кард ни на минуту не должен забывать о ее происхождении. Поддельный рубин и гроша ломаного не стоил, но графу не обязательно это знать. Подвеска символизировала собой долгую историю фамильного достоинства, поколения настоящей породы, честь их древнего рода на протяжении нескольких веков. Кроме того, привлекала внимание к красивой груди ее владелицы.

Не важно, что незамужняя женщина надевает цветные камушки до наступления сумерек, если эта женщина – леди Люсинда Эпплгейт, дочь герцога, первая красавица Лондона. Леди Люсинда сама устанавливает правила.

Леди Люсинда – леди до кончиков ногтей. И еще она львица, подкрадывающаяся к добыче. Кард – обычный самец, и при этом не совсем пустоголовый. А значит, графу придется признать, что ему не найти супруги лучше, чем леди Люсинда. Он обязательно должен это понять, даже если для этого ему придется носить свои ужасные очки.

– Что он сказал? – Леди Эпплгейт сдернула с шеи апстонский рубин и швырнула в зеркало. К счастью, разбился поддельный камушек, а не зеркало. Иначе Люсинду целых семь лет преследовали бы неудачи, вдобавок к тем семи годам, которые прошли после того, как она обнаружила, что ее отец проиграл все состояние и теперь ни один достойный джентльмен не попросит ее руки. – Кого мы должны взять с собой в Лондон?

Ее браслет последовал за ожерельем, пролетев всего в нескольких дюймах от головы ее отца.

– Кого мы ей должны найти?

– Ну-ну, успокойся, моя киска. – Отец поднял руки, чтобы поймать очередную безделушку. – Новости не такие уж плохие. Подумай над этим. Кард намерен поехать в Лондон следом за нами, поэтому он будет сопровождать вас на балы. Он не отдаст свою кузину на съедение злым сплетницам.

– Она ему не кузина!

– Но он считает ее своей родней. Ты понимаешь, что это значит для такого, как Кард. У него повышенное чувство ответственности, и он серьезно к этому относится. Он объяснил, с какими джентльменами она будет общаться. Поэтому не возложит заботу о ней полностью на нас. Будет сам за ней приглядывать. Так что вы будете видеться, и он сможет любоваться тобой. И если ты будешь правильно вести игру, то предстанешь перед Кардом в другом свете, проявив себя с наилучшей стороны. Ты станешь ласковой, задушевной подругой его родственнице, и он будет тебе за это благодарен.

– Мне не нужна его благодарность! Мне нужно его предложение о браке.

– Не торопи события. Всему свое время. – Вытянув ногу, герцог опустился в шезлонг, опасаясь, как бы разгневанная дочь снова не начала швырять безделушки. В шезлонге все же безопаснее.

Словно чтобы подтвердить его наихудшие опасения, леди Люсинда швырнула в него собачий поводок. Он был розовым, в тон ее платья. Поводок упал как раз на пальцы больной ноги герцога.

– Ой! – вскрикнул он.

– Конечно, ты сейчас только рад. Ты же не хотел оплачивать роскошное свадебное торжество. – Леди Люсинда снова начала мерить шагами комнату, а затем остановилась у туалетного столика и взяла в руки стеклянный кувшин.

Его светлость, согнувшись в три погибели, тер ушибленную ногу.

– Ну полно тебе, моя киска, постарайся успокоиться. Ты же знаешь, что врачи сказали: в моем состоянии волнение мне может навредить.

– Если бы ты их слушал с самого начала, то не довел бы себя до такого плачевного состояния, – возразила леди Люсинда и, продолжая держать в руках кувшин, сделала еще один круг по комнате. – Ты можешь поклясться, что он не ухаживает за Элеонорой?

– Он отрицает это. Говорит, что она желает заключить брак по любви.

– Брак по любви? – вскричала леди Люсинда, не веря своим ушам, и запустила кувшин в каминную полку. Стоявшая там пудра для лица упала и рассыпалась, подняв облачко розовой пыли. – Ничего глупее я в жизни не слышала. Откуда такие бредовые идеи? Ради Бога, разве лорды и леди заключают браки по любви? В этом случае лорды женились бы на доярках и птичницах, а леди выходили замуж за секретарей!

Герцог пропустил мимо ушей упоминание о секретарях из-за чувства вины перед дочерью, когда она упомянула о доярке и птичнице.

– Кард всегда был немного эксцентричен, но насчет мисс Слоун можешь не беспокоиться. Разве он влюбится в такую невзрачную серую мышку? Кроме того, у нас нет другого выхода. Без его денег мы не сможем позволить себе еще один лондонский сезон.

– Брак по любви? – Леди Люсинда не верила, что джентльмен с титулом может столь легкомысленно относиться к своему долгу перед древним родом.

– Совершенно верно. Так продолжай, крошка, заставь его влюбиться в тебя. У тебя еще есть время. Если тебе нужен Кард, играй в его игру, по его правилам, помоги мисс Слоун утвердить свои позиции в высшем свете.

– Не представляю себе, как это сделать. В жизни не встречала такой старомодной девицы. Моя горничная не стала бы надевать платья, которые она носит.

– Я подумал, что твоя горничная вполне могла бы переделать кое-какие твои старые наряды, обновить их по последней мо…

– Мои наряды? Я еще должна отдавать этой замухрышке свою одежду? Мало того что я лишилась своего жениха, что она желает занять мой дом, так еще и собирается снять с меня последнюю рубашку? – Леди Люсинда схватила с каминной полки статуэтку пастушки из китайского фарфора. Герцог подозревал, что она взяла ее в руки вовсе не для того, чтобы стереть с нее слой пудры.

– Нет-нет, моя киска! Кард даст нам денег на приобретение для нее новой одежды. Если она воспользуется некоторыми твоими старыми платьями, у нас останутся деньги на приобретение нарядов для тебя.

Леди Люсинда поставила пастушку на место и перестала вышагивать по комнате.

– Это так, Люси. Ты же всегда любила ходить за покупками, поэтому тебе понравится делать это вместе со своей подругой.

– Но ведь мне придется терпеть ее рядом постоянно – днем и ночью.

– Недолго. Сезон подходит к концу, и все интересующие нас персоны уедут в свои деревенские именья. Кто знает, может быть, к тому времени мы уже отдадим малышку замуж.

– Что? Она выйдет замуж раньше меня? – в гневе вскричала Люсинда, снова схватив статуэтку.

– Успокойся, крошка. Не забывай, что ты леди.

– Незамужняя леди. Стареющая незамужняя леди, чей отец проиграл в карты почти все ее приданое.

Теперь его светлость почувствовал еще более сильные угрызения совести, чем при упоминании дочери о доярке.

– Но теперь, после того как Кард простит мне мои долги и добавит кругленькую сумму, я смогу наконец отыграться, даже после того, как выплачу остальные долги и кое-что заплачу торговцам.

– Горничная угрожает, что, если ей не выплатят жалованье, она уйдет.

– Мой слуга тоже. Ну и слуги! Никакой верности, правда? Как бы то ни было, с теми деньгами, которые мне дает Кард, я смогу вернуть наше состояние.

Фарфоровую пастушку постигла печальная участь. У нее больше не было головы, не хватало одной руки и части ноги.

– Ха! Вероятность того, что ты вернешь наше состояние, так же мала, как возможность превратить Элеонору Слоун в стильную даму.

Но шанс Люсинды влюбить в себя лорда Карда был еще меньше, практически нулевой. Герцог это понимал. Его дочь тоже. Это понимал даже Редферн, который подслушивал за дверью.

– Нам обоим надо попытаться, крошка. Либо мы возьмем мисс Слоун с собой в Лондон и воспользуемся деньгами Карда, либо возвращаемся в деревню без нее, без надежд на твой брак в следующем сезоне и, возможно, без служанки.

На этот раз леди Люсинда разбила хрустальную вазу. В ней стояли фиалки, которые гармонировали с рисунком обоев в комнате. Нелл сама поставила цветы на каминную полку. Ей хотелось принести в комнату гостей кусочек весны. Теперь фиалки не только гармонировали со стенами, но и украшали пол.

Нелл не понимала, что происходит. Сначала горничная леди Люсинды в слезах выбежала из комнаты и помчалась по Коридору, затем оттуда, поджав хвост, выскочила собачонка. Потом из комнаты донеслись громкие крики, шум и звук бьющейся посуды.

– Его светлость болен? Он упал? Может быть, послать за доктором?

Редферн убрал ухо от двери.

– Лучше пошлите за служанкой с веником и за вашими чемоданами.

Нелл постучала в дверь комнаты.

– За моими чемоданами? Я…

Леди Люсинда открыла дверь. Когда она увидела Нелл, ее мрачное выражение лица сменилось притворным дружелюбием.

– Ах, ты здесь, Элеонора, дорогуша моя. Мы с отцом только что о тебе говорили.

Может быть, весь этот шум и гам был вызван тем, что леди Люсинде помешали наводить красоту? Нелл заметила, что подруга еще не уложила волосы в замысловатую прическу и не надела драгоценности. Нелл обрадовалась, потому что собиралась пригласить ее на пешую прогулку в деревню, где драгоценные камни и модное платье были бы неуместны. Платье леди Люсинды имело на один-два дюйма, а может, и все три вырез больше, чем того требовали приличия, но шаль или меховой палантин исправили бы положение.

Нелл не обрадовалась, увидев лужу на полу.

– Это сделала собачка? Леди Люсинда отмахнулась:

– Ничего страшного. Глупое животное накинулось на вазу с цветами, вот и все.

Как она могла накинуться на вазу, стоящую на каминной полке? Бросив взгляд на полку, Нелл обнаружила, что фарфоровая пастушка тоже исчезла. Оглянувшись, Нелл заметила, что герцог лежит в шезлонге и засовывает фиалку в петлицу своего сюртука. Он улыбнулся Нелл и приветливо помахал ей рукой.

– Извините, что не встаю, чтобы поздороваться с вами, мисс Слоун. Проклятая нога!

Нелл присела в реверансе и наступила на осколки разбитой статуэтки.

– О нет! Это была любимая безделушка тети Хейзел. Она хранилась у мадам Амбо с самого детства.

Леди Люсинда взяла статуэтку из рук Нелл и спрятала под подушку. Затем подвела Нелл к герцогу.

– Не расстраивайся из-за пустяков, Элеонора. Впереди тебя ждут важные события. Что тебе в этом жалком куске глины, если перед тобой открывается новая прекрасная жизнь?

– Новая жизнь? Что, Софи Познер родила ребенка? – Нелл недоумевала, как леди Люсинда могла узнать эту новость первой.

– Я не знаю никакой Софи Познер, дорогая. К тому же леди не пристало говорить о таких щекотливых делах. – Леди Люсинда закатила глаза, словно моля бога даровать ей терпение.

– Говоря о новой жизни, моя дочь имела в виду вашу собственную жизнь, – объяснил Нелл его светлость. – Впереди вас ждет большая радость.

Господи, неужели они сегодня уезжают? Какое везение!

Леди Люсинда хлопнула в ладоши.

– Разве это не чудесно? Ты едешь в Лондон вместе с нами!

Нелл удивленно переводила взгляд с герцога на леди Люсинду. Должно быть, они переутомились в поездке или перегрелись на солнце.

Герцог по-прежнему улыбался, напомнив ей бывшего боксера-профессионала, который однажды приезжал в деревню. Тот улыбался точно так же, пока хозяин водил его по деревне на привязи.

– Не беспокойтесь, – заявил он. – Все уже устроено.

– Что именно? И кем?

– Конечно же, все устроил наш дорогой граф! – подхватила разговор леди Люсинда. – Он так… ах… признателен тебе за все, что хочет устроить тебе праздник. Он попросил нас, твоих верных друзей, организовать для тебя поездку в Лондон. Ты должна знать, что неженатый джентльмен, – она ухмыльнулась, словно вопрос о том, как долго лорд Кард останется неженатым, открыт для обсуждения, – не может представить в свете молодую женщину. Разумеется, в твоем случае это будет не официальная презентация – просто мы познакомим тебя с некоторыми людьми и тому подобное. В твоем возрасте появиться во всем белом, как дебютантка, довольно глупо. Тем более с твоими выгоревшими на солнце волосами.

Герцог кашлянул.

– Граф Кард хочет, чтобы вы осмотрели достопримечательности, мисс Слоун. Сходили в театр, послушали оперу и тому подобное. Вам предстоят балы и обеды, посещение музеев, магазинов.

Теперь кашлянула леди Люсинда.

– Нет нужды нашей дорогой Элеоноре терять время на скучные походы к торговцам бельем и портнихам, чтобы там зарыться в пухлые книги с образцами или быть пришпиленной булавками. У меня дома полные сундуки всяких старых шмоток, я хотела сказать, одежды, которую я редко ношу. А моя горничная большая мастерица шить. Разумеется, она в курсе последних веяний моды, хотя она никогда раньше не стояла перед необходимостью, чтобы при помощи одежды скрыть недостатки фигуры. Обычно от нее требовалось только выгодно ее подчеркнуть. – Люсинда гордо выставила высокую грудь, которая едва ли не вываливалась из глубокого декольте.

Граф нахмурился:

– Все равно ей нужны туфли, перчатки и шляпки. Тебе они постоянно требуются, сколько ни покупай.

Проигнорировав слова отца, Люсинда продолжала:

– Еще до того как граф приедет в Лондон, мы оденем тебя по последней моде. Да, кстати, у меня есть голубое платье, в тон твоим глазам. Это довольно избитый прием, но что же делать, раз у тебя такой невыразительный цвет глаз? Ты должна быть в курсе, что блондинки, к сожалению, вышли из моды. – Она поправила свои локоны цвета воронова крыла.

– Мисс Слоун – симпатичная крошка, – сказал герцог, словно эта симпатичная крошка не стояла сейчас в пяти футах от его шезлонга. – Нам не составит труда найти ей супруга, правда, дорогая?

– Прошу вас, ваша светлость! Я не ищу себе мужа.

– Разумеется, ищете. – Вы хотите иметь мужа, домашний очаг, кучу детишек. Этого хотят все женщины.

Нелл могла бы пойти в гувернантки или на худой конец остаться здесь. Это ее устраивало. Более или менее. У нее нет мужа и детей, но есть уютный дом. Если она выйдет замуж и уедет в незнакомое место, вряд ли будет довольна своей жизнью больше, чем сейчас. Скорее меньше.

– Кроме того, я вовсе не горю желанием побывать в Лондоне. Несмотря на то что кое-что из того, что вы упомянули, мне и впрямь интересно, – например, театры и музеи, – я никогда не любила толпу и вечную спешку. Однако я искренне благодарна вам за приглашение.

– Вы не можете отказаться, дорогая мисс Слоун, – поспешил возразить его светлость. – Я останусь без гроша. То есть я хотел сказать: ваши возражения и гроша ломаного не стоят. Слышать об этом не хочу, да и Люсинда тоже!

Леди Люсинда кивала, хотя и не с таким энтузиазмом, как отец.

– Тебе нужно поехать в Лондон, Элеонора.

– Нужно? Не понимаю – зачем?

– Как зачем? Чтобы хотя бы на время выбраться из этой убогой деревушки, из этого медвежьего угла. Папа ошибается: кроме замужества и беременности, для женщины существует масса возможностей.

– Я полагала, леди об этом не говорят? – не удержавшись, съязвила Нелл.

– Если женщина выберет себе подходящего супруга, в ее гостиной будут собираться политики, она сможет приобретать предметы искусства, оказывать покровительство художникам. Сможет путешествовать, заниматься благотворительностью, стать тонкой ценительницей мод и хороших манер. Если ты останешься здесь и не выйдешь замуж, таких возможностей у тебя не будет.

– Но то, о чем ты говоришь, мне неинтересно, – стояла на своем Нелл.

– Если не интересно, не занимайтесь этим, – произнес герцог. – Вам нужно только провести некоторое время в Лондоне вместе с нами. Будете отдыхать и развлекаться.

– Но почему?

– Мне понятно ваше смущение. Вы недоумеваете, почему Кард пожелал, чтобы вы совершили это путешествие. Моя дочь должна была об этом сама подумать, чтобы отплатить вам за ваше гостеприимство. Разве не так, крошка?

У леди Люсинды был такой вид, словно она готова выбросить что-нибудь в окно. Лучше всего – своего отца. Но она вновь приклеила к лицу фальшивую улыбку и сказала:

– Как всегда, его светлость прав. Герцог просиял:

– Будучи вашим родственником, лорд Кард хочет, чтобы вы были счастливы.

– Если я ему и родственница, то очень дальняя.

Герцог предпочел проигнорировать это замечание.

– Он испытывает чувство вины, поскольку много лет не интересовался вашей жизнью и вашим благосостоянием.

– Не выдумывай то, чего нет, Элеонора. Здесь нет ничего романтического, – поспешила сказать леди Люсинда, – лорд Кард клянется, что ты его кузина.

– Совершенно верно. Видимо, он не хочет давать вам напрасные надежды.

В этом плане Нелл не питала никаких надежд. Если бы Нелл была хоть сколько-нибудь дорога Алексу, он не отослал бы ее с людьми, которых терпеть не мог.

– Должна признаться, я и в самом деле смущена, но это не из-за причин, которые заставили лорда Карда состряпать такой безумный план. Я непременно поговорю с ним. Мне непонятно, почему вы пригласили меня. Ведь мы никогда не были близкими подругами, Люсинда. Мы просто переписывались. Ты никогда не приглашала меня на балы, которые вы устраивали, хотя хвастала, что там собиралась уйма народу, около тысячи гостей из высшего света.

Леди Люсинда сделала неопределенный жест рукой.

– О, ты тогда была такой тихой, предпочитала уединение. Ты бы чувствовала себя не в своей тарелке и не знала бы, как себя вести.

– Я такой и осталась. С тех пор как я закончила академию благородных девиц, у меня не прибавилось опыта светской жизни. Я по-прежнему не знаю, как нужно вести себя в высшем свете. Раньше я с величайшим наслаждением могла бы протанцевать всю ночь напролет. Полагаю, тогда я не вписывалась в твое понятие высшего сорта. За то короткое время, которое ты здесь провела, невозможно так резко изменить свое мнение. Поэтому я повторяю: почему?

Пока Нелл говорила, герцог несколько раз хмыкал и потирал больную ногу.

– Разумеется, чтобы отплатить вам добром за ваше необыкновенное гостеприимство. Вы с моей Люси, возможно, имеете разное социальное положение, но вы обе мечтаете об одном. Вы обе ищете богатого, красивого мужа, что бы вы там ни говорили. И нечего это отрицать. Люси будет рада, если вы составите ей компанию.

– Я должна быть… компаньонкой леди Люсинды?

– Которую нанимают за плату? Ничего подобного. Вы будете нашей гостьей. Мы страстно этого желаем, дорогуша.

Нелл покачала головой. Леди Люсинда тоже.

– Не утруждай себя, папа. Нелл тебе не поверит. Я бы тоже на ее месте не поверила. Кард платит нам, Элеонора. У него по отношению к тебе какое-то обостренное рыцарское чувство. Мы за наши труды получаем регулярные денежные выплаты. Видимо, Карду нужно успокоить свою совесть. А нам требуются деньги. А еще лорд знает, что тебе нужны новый гардероб и муж, чтобы вытащить тебя из этой ужасной дыры.

– Он платит вам за то, чтобы вы взяли меня с собой в Лондон? – Нелл удивленно взглянула на его светлость.

Герцог сосредоточенно разглядывал больную ногу.

– Думаю, так оно и есть. И платит очень щедро.

И это должно было успокоить Нелл и унять ее тревоги?