Козырной туз

Глава 24

Алекс заставил Филана сесть, опасаясь, как бы тот снова не лег в постель, симулируя.

– Говорите! – приказал он.

Рыдания мешали Филану говорить. Нелл поднесла ему стакан воды и дала носовой платок.

Охваченный нетерпением Алекс раздвинул шторы на окнах.

– Вы знали, что Лотти жива, и молчали об этом? Позволили какому-то проклятому похитителю держать мою сестру у себя целых тринадцать лет?

– У меня… У меня не было другого выхода! – пробормотал Филан. – Он сказал, что, если я кому-нибудь сообщу, он убьет ее и сообщит властям, что я нанял его, чтобы он пустил экипаж под откос.

– А как было на самом деле?

– Я этого не делал! Я только хотел, чтобы Годфри повредил колесо или еще что-нибудь, чтобы всем им пришлось вернуться обратно.

– Зачем, черт возьми?

– Чтобы Лизбет осталась хотя бы еще на несколько дней. Тогда бы она послушала…

– Кого послушала?

– Меня. И поняла, как сильно я ее люблю. Мне нужно было всего несколько дней, чтобы доказать, что я смогу сделать ее счастливее, чем тот старик, за которого она вышла замуж.

– Тот старик – мой отец, черт возьми!

Проигнорировав слова Алекса, Филан продолжал:

– Мы могли бы убежать с ней в Ирландию.

– Но Лизбет любила своего мужа, приятель. Она ни за что бы его не оставила.

– Нет, она любила меня! Она всегда меня любила!

– Она питала к вам родственные чувства.

– Нет! – Филан стиснул руку Нелл. – Мы любили друг друга! Скажи ему, Нелл, что я никогда бы не причинил ей вреда. Я только хотел, чтобы она задержалась еще на несколько дней.

Алекс сам был готов прослезиться. Нелл беззвучно плакала, не выпуская руки брата. Боже, столько смертей, столько горя из-за глупого рокового влечения этого человека!

– Вы хотите сказать, что произошла ошибка?

– Не знаю.

– Черт возьми, только вы обо всем знаете! Что случилось?

Филан покачал головой:

– Годфри так ничего и не сказал. Он написал мне записку, что ребенок у него.

– Тогда почему вы не заплатили выкуп за девочку и не вернули ее домой? Мой отец отдал бы все, лишь бы Лотти была с ним.

– В записке Годфри было сказано, что он пока не может возвратить девочку. Он был ранен в перестрелке, и все узнали бы, что это был не несчастный случай. И девочка могла бы показать на него и рассказать, что произошло на самом деле.

– Но Лотти было всего три года! Она ничего не поняла. Он мог оставить ее в церкви с запиской, где было бы указано ее имя.

– Но он этого не сделал. Не сообщил, где он и как я должен доставить ему деньги. Только угрожал ее убить, если кто-нибудь попытается его найти.

– Да будет вам известно, что, возможно, к тому времени ее уже не было в живых.

– Он прислал локон ее волос. Я сжег их, чтобы никто ни о чем не догадался.

– Ах, Филан, как ты мог?! – воскликнула Нелл.

Кард в сердцах пнул ногой полено в камине, и во все стороны полетели искры. Полено покатилось, и Алексу ничего не оставалось, как снова запихнуть его ногой обратно в камин, потому что кочергу на всякий случай убрали из комнаты.

– Что случилось потом?

Филан высморкался.

– Ничего. Две недели я не получал никаких вестей и вел поиски. Потом получил вторую записку с адресом банка в Лондоне и суммой, которую я должен перечислять на указанный счет, если хочу снова увидеть Шарлотту. – Алекс собирался что-то сказать, но Филан жестом остановил его. – Знаю, вы хотите спросить меня, почему я не подошел тогда к служащим банка… Я подошел, но они не сообщили мне имя держателя счета.

– А вам не приходило в голову, что графу они сообщили бы эти сведения?

– К тому времени ваш отец слег. А вы были в то время еще мальчишкой.

– Но у меня были опекуны. Они поклялись найти Шарлотту и вернуть ее домой.

– Нет, они отправили бы меня в тюрьму, если бы я тогда им во всем признался. Что бы тогда было с моей сестрой? А Деннис Годфри угрожал убить Шарлотту.

– Проклятие! – пробормотал Алекс.

– Но ты ходил в банк? – спросила Нелл.

– Много раз. Я приносил деньги и ждал, чтобы увидеть, кто за ними придет. Я хотел хоть что-нибудь узнать о Шарлотте. В конце концов, я мог сделать только одно: снова и снова отправлять деньги, несмотря на то что от Годфри больше не было никаких вестей.

– В течение тринадцати лет, не зная, жива Лотти или нет?

Филан заливался слезами.

– Я не хотел рисковать ее жизнью. Если Лотти жива, ей нужно есть, ей нужна одежда и книги… и ленточки для волос. Будь Лизбет жива, она захотела бы, чтобы я отправлял деньги для ее дочери.

Алекс был по горло сыт услышанным. Потянув хнычущего Слоуна за подол ночной рубашки, он велел ему встать.

– Не ищите себе оправданий, гадая о том, чего бы хотела Лизбет, останься она жива. Думаю, графиня хотела быть целой и невредимой, жить вместе с любящим супругом и растить дочь. А теперь позвольте мне угадать… У вас кончились деньги, не так ли? Причитавшегося вам наследства и дохода хватало только на удовлетворение ваших личных нужд, а вам нужно было платить шантажисту. Поэтому вы начали прикарманивать прибыль с усадьбы.

Филан шмыгнул носом.

– Наступили плохие времена, судоверфь обанкротилась.

Алекс с отвращением отшвырнул Филана.

– И тогда вы воспользовались приданым сестры!

– Ты намоем месте поступила бы точно также, не правда ли, Элеонора? Ты не позволила бы дочери Лизбет голодать? – завопил Филан.

– Разумеется, нет. Но ты должен был найти другой выход. Когда Алекс достиг совершеннолетия, ты мог поехать к нему. Рассказал бы мне обо всем, я бы тебе помогла.

– Говорю тебе, ничего нельзя было сделать. Деньги кто-то забирал. Так мне сказали в банке. Я собирался перестать платить на следующий год, когда Шарлотте исполнится семнадцать. Тогда она может устроиться на работу или выйти замуж. Или разыскать нас, если захочет. Как только я перестал бы посылать деньги Деннису Годфри, начал бы выплачивать все, что позаимствовал из имения. Клянусь!

– Болван, тогда было бы слишком поздно! Все фермеры разъехались бы. Они не стали бы дожидаться, когда на них обрушатся крыши домов.

Филан раскачивался взад-вперед в своем кресле, низко опустив голову и закрыв рот ладонью.

– Я должен был это сделать. Ради Лизбет.

– Вы с самого начала повели себя неправильно. А теперь можете хоть в петлю лезть в память о женщине, которая была женой другого.

– Алекс, ради Бога, не надо! – взмолилась Нелл. Алекс провел рукой по волосам.

– Черт возьми, Нелл, я пока не знаю, в каком преступлении можно обвинить вашего брата, но его вина ужасна. – Алекс направился к двери. – Лучше мне уйти, а то руки чешутся – так хочется совершить над ним самосуд. Смотреть противно на это жалкое ничтожество.

Нелл молчала, ей нечего было сказать в оправдание брата. Филан тоже молчал, закрыв глаза и продолжая раскачиваться в кресле.

– Если он снова станет изображать из себя больного, я его придушу. Он должен мне ответить еще на некоторые вопросы: название банка, последний адрес Денниса Годфри и еще кое-что.

– Филан обязательно ответит на все ваши вопросы. Обещаю. А теперь идите ужинать. Мы с вами поговорим позже, после того как брат снова ляжет в постель.

– Даю ему час. А потом мы с вами потолкуем, Нелл.

Через час Алекс сказал:

– Я не могу без вас жить, Нелл. Но мне необходимо поехать в Лондон. И как можно скорее. Прошу вас, скажите, что поедете со мной. Теперь, когда стало известно, что совершено преступление, я заставлю банк раскрыть имена и адреса. Прежде чем что-либо предать огласке или решить, что делать с вашим братом, я должен проконсультироваться с адвокатом и узнать, какие официальные обвинения могут быть предъявлены Филану королевским судом. Мне также необходимо разыскать Денниса Годфри и вытрясти из него всю правду. Но главное – я должен найти мою сестру.

– Вы тоже мне нужны, дорогой мой Алекс. – В объятиях Алекса Нелл постепенно успокаивалась. – Но я не могу оставить Филана.

– Неужели вы хотите его оправдать?

– Нет, но я буду его поддерживать. Я никогда не отвернусь от родного брата, какие бы преступления он ни совершил. Вы перестали бы любить Джека, если бы он стал предателем?

Задетый за живое Алекс сказал:

– Мой брат никогда не предаст родину!

– Я тоже думала, что мой брат не способен предать Лизбет, но он это сделал. Я нужна ему, как никогда. Если я буду с ним рядом, будет меньше вероятности, что Филан снова впадет в состояние, когда он ничего не видит и не слышит, боясь смотреть в глаза действительности и отвечать за свои грехи.

– А как же я буду жить без вас?

– По-моему, вам нужно еще раз хорошенько обдумать то, что вы сказали сегодня.

– Что именно? Что я придушу вашего полоумного братца? Но вы же хорошо знаете, что при всем желании я этого не сделаю. Более того, я приложу максимум усилий, чтобы уберечь Филана от скандала и предотвратить его арест. Но только ради вас, Нелл.

Нелл выразила свою признательность поцелуем. Когда Алекс коснулся ее груди, она вздохнула, а когда расстегнул застежку на ее платье, затаила дыхание.

– Ах…

– О да, любовь моя. Я хочу показать вам, как мы нужны друг другу.

Нелл отстранилась от него по крайней мере на дюйм.

– Вы не поняли меня. Я подразумевала не то, что вам нужно подумать над тем, что делать с моим братом, а над тем, что вы ему сказал и. Вы попросили у него моей руки, намереваясь получить специальное разрешение на заключение брака. Или вы сказали это только ради того, чтобы как-то встряхнуть Филана?

Кард осыпал поцелуями ее шею, опускаясь все ниже, к вырезу платья.

В перерывах между поцелуями он говорил:

– Не только для этого. Я отвечаю за свои слова. Знаю, следовало сделать вам предложение подобающим образом – встать на одно колено и все такое прочее. Но у меня не было возможности. Я искренне хочу, чтобы вы вышли за меня замуж, Нелл. Я в жизни ничего так не хотел, как сочетаться с вами браком. Разве что в пятилетнем возрасте мечтал, чтобы мне купили лошадь.

– По-моему, вы так и остались ребенком, мечтающим получить игрушку, не задумываясь о том, нужна ли она вам в действительности. Хороша она будет или плоха. Вам не нужна жена, которую не примут в вашем кругу, которая не знает, как вести себя в свете.

– Я не слышал, чтобы графиню, к тому же богатую, не приняли в свете. Впрочем, есть некая леди Гримшо, которая, прежде чем выйти замуж за графа, была его экономкой. Кроме того, вы красивы и талантливы. Вы леди до мозга костей. Все будут вами очарованы. Ну может быть, парочка каких-нибудь высокородных снобов не пришлет нам приглашение на свой скучный обед. Мы сами будет давать балы или жить в тишине и покое, в деревне. Мои друзья примут вас с восторгом и будут мне завидовать, сожалея, что не встретили вас первыми.

В подтверждение своих слов Кард снова ее поцеловал. Они целовались и обнимали друг друга, пока не поняли, что стоя это делать неудобно. Поэтому Алекс вскоре опустился на колени, не выпуская из объятий Нелл. Но оказалось, что это еще более неудобно, и они оба легли на пол.

Нелл возражала, пока была в состоянии думать. Ее смущало не то, что они очутились на полу, а предложение Алекса.

– Вы все-таки хорошенько подумайте над вашим предложением, – говорила она, ощупывая незнакомое мужское тело с любопытством неопытной девушки, однако ее прикосновения еще сильнее разжигали страсть Алекса.

Он поднял голову, будто ее слова были для него оскорбительны.

– Вы полагаете, что мои чувства к вам – временное увлечение? Что я потерял голову или испытываю вожделение к смазливой деревенской девчонке? Ну да, я признаю, что вы хорошенькая. И я испытываю страстное желание. Вы сами это чувствуете. – Он имел в виду не пробежавшую между ними искру, а вполне конкретную эрекцию. – На самом деле, если вы еще раз дотронетесь до этого, я не сдержусь, и завтра утром горничные могут обнаружить на простынях следы того, как сильно я вас хочу.

Нелл поспешно убрала руку. Она сочла более благоразумным гладить его грудь через рубашку, потом развязала его шейный платок, Алекс в это время прикоснулся к ее обнаженному телу. Нелл хотелось большего.

Кард вздохнул с облегчением: его Нелл вовсе не ледышка. Сам же он пылал от жгучего желания.

– Ах, как же сильно я вас хочу, моя милая! Если это не любовь, то что же это тогда?

– Не знаю. Я никогда раньше не любила.

– Желать всегда быть рядом с вами, постоянно думать о ваших прекрасных глазах, быть готовым свернуть горы ради одной вашей улыбки и вашего счастья…

– Все то же самое я чувствую к вам.

– Тогда давайте вместе поедем в Лондон и там поженимся.

– Нет. Вы должны проверить свои чувства. Поезжайте в Лондон, выясняйте все насчет банка и разберитесь с этим Деннисом Годфри. А затем возвращайтесь ко мне с разрешением на брак.

Кард опустил ее юбки.

– Вы боитесь, что я передумаю, так ведь?

– Я хочу, чтобы вы были уверены в своих чувствах. Я умерла бы от горя, если бы через год-другой после свадьбы вы пожалели бы, что женились на мне, а не на великосветской красавице, такой как леди Люсинда.

– Я не пожалею об этом даже через сотню лет. Если бы мне нужна была какая-нибудь пустышка из высшего света, я давно бы женился. Я хочу, чтобы в моем сердце хотя бы еще лет сто цвела весна и пели птицы. Мне нужен брак по любви. Любви, которая будет длиться вечность. Как любовь вашей драгоценной тетушки к ее покойному жениху Андре.

– Андре больше не говорит с ней.

– Вероятно, парню нелегко хранить верность, пока его возлюбленная кокетничает с герцогом. Что касается меня, я обещаю вам верность до гроба.

– А я не буду ни с кем кокетничать. Ни с кем, кроме вас.

– Клянетесь?

– Клянусь. И с радостью повторю эту клятву в день нашей свадьбы, если она когда-нибудь состоится. – Нелл начала застегивать платье.

– Если? Черт возьми, вы только что признались мне в любви!

– Повторяю: я должна знать, что вы уверены в своих чувствах.

– Нет, вы думаете не обо мне, а о своих собственных страхах. Вы боитесь, что за моими неуклюжими признаниями в любви ничего не стоит. Что то, что я испытываю к вам, несерьезно. Что стоит мне оказаться среди блистательных лондонских красавиц, и я раздумаю жениться на вас. Вы трусиха, любовь моя, и так дело дальше не пойдет. Два труса в одной семье, не считая вашего бесхребетного братца, – это перебор. У трусливых супругов родятся такие же трусливые дети.

– Значит, у нас будут дети?

– Столько, сколько пожелаете. Как только я смогу убедить вас в искренности моих чувств. Не знаю лишь, что я должен для этого сделать.

Нелл нежно провела ладонью по щеке Алекса и заглянула ему в глаза.

– Езжайте. А потом возвращайтесь ко мне. Если вы не вернетесь, я пойму, что вы передумали. И хотя мое сердце будет разбито, я смирюсь и скажу себе, что это к лучшему. Что самое главное – вовремя разобраться в своих чувствах, чтобы не совершить ошибки.

Алекс ушел. Что еще ему оставалось?

Почему Алекс, кроме своей собаки, не взял с собой тетю Хейзел?

Пожилая дама была вне себя от гнева, потому что Нелл с легкостью разрушила свою последнюю надежду на счастье. Не говоря уже о надежде получить состояние и титул. Как могла Нелл отослать графа Карда в Лондон?

– Ничто не вечно в этой жизни, – заявила тетя Хейзел. – Любовь – сокровище, которое надо держать обеими руками. – Чтобы понять это, стоит посмотреть на них с Андре. Пусть тетя Хейзел потеряла своего дорогого возлюбленного, но она познала великую страсть. А Нелл теперь уготована судьба старой девы, и только теплые воспоминания будут согревать ее постель. Но что непростительно – Нелл отказалась от своего счастья ради брата-преступника.

Кроме того, тете Хейзел очень хотелось отправиться в Лондон.

– С тех пор как гости уехали, а Андре не разговаривает со мной, здесь стало так тоскливо! Филан в собеседники не годится, да я и не стала бы разговаривать с таким негодяем. Что он натворил!.. Деннис Годфри не подает голоса из загробного мира – либо этого подонка Господь Бог еще не забрал, либо Деннис Годфри далеко и не может услышать мой зов. Или за свои злодеяния провалился прямо в ад и потому не приходит, чтобы ответить на мои вопросы.

Что касается самой Нелл, то она пребывала в унынии. Без Алекса она ощущала себя потерянной.

В данный момент Нелл составляла букет, который собиралась поставить в вазу в комнате брата, чтобы его ободрить. Добавляя ирисы к папоротнику, она спросила:

– Что бы ты делала в Лондоне, тетя Хейзел? Ведь у тебя там нет друзей и подруг, ты сама говорила.

– Теперь есть. Я могла бы попытать счастья с герцогом Апстоном. Видит Бог, я понравилась его светлости. Он сам мне это сказан, намекая на то, что в его преклонном возрасте, когда дочь, того и гляди, выйдет замуж, он был бы рад, если бы кто-нибудь скрасил его одиночество. Хотя бы одной из нас надо быть дальновидной, девочка моя. Кто знает, что с нами будет, когда твоего брата посадят за решетку? Если ты не выйдешь замуж за Карда, он женится на другой. И его жена не потерпит нашего присутствия в доме. Мы окажемся на улице, а я слишком стара для работного дома.

– Герцог беден. Ты же слышала, что сказал Алекс. Его светлость не может позволить себе жениться на женщине без средств. Не говоря уже о том, чтобы взять в дом нахлебницей ее родственницу, такую же бедную, как она. – Нелл уронила цветок на пол. – Надеюсь, ты не думаешь стать… э… любовницей графа?

– В моем-то возрасте? Не смеши меня! Но кто тебе сказал, что мы – люди без средств? У меня есть приданое.

– Приданое? – От удивления Нелл уронила садовые ножницы.

– Разумеется. Мой отец не позаботился обо мне, точно так же, как и твой – о тебе. Но мой старший брат доверял мне и знал, что после Андре я не смогу никого полюбить. Поэтому он оставил мне деньги. Я никогда и словом не обмолвилась об этих деньгах твоему брату, он прикарманил бы их и пустил на ветер. На протяжении многих лет я держала их в банке, и сейчас у меня на счету кругленькая сумма, которая способна заинтересовать даже герцога.

Нелл окинула недоверчивым взглядом свои заштопанные перчатки и видавшее виды платьишко тетушки.

– Почему же ты не снимала с вклада проценты и не тратила их на свои нужды?

Тетя Хейзел гордо расправила плечи.

– Они были отложены на мою свадьбу, и я собиралась подарить их тебе, когда ты найдешь подходящего мужа, поскольку твой братец растранжирил твое приданое. Но если ты выйдешь за графа, эти деньги тебе не понадобятся. А если намерена отвергнуть его, то просто не заслуживаешь их.

Скрепя сердце Нелл согласилась с этим. И украдкой смахнула слезинку.