Крадущиеся тени

Глава 14

Ханна Пэйн посмотрела на часы и тихонько ругнулась, увидев, что уже почти четыре. Видит бог, она пыталась поторопить события, но Конни просто не желала понимать намеки: ей непременно хотелось в деталях обсудить каждый отрезаемый кусок материи.

А теперь просто страшно взглянуть на часы! Если она не поторопится, ей ни за что не поспеть с ужином для Джо, а если еда не появится на столе к тому времени, как он проснется, неприятных объяснений не избежать.

Нагруженная свертками ткани, лихорадочно перебирая в уме плюсы и минусы различных объяснений, Ханна, как обычно, срезала угол мимо нескольких закрытых магазинчиков, находившихся на ремонте, и направилась к одному из редко используемых выходов, о существовании которого знала только потому, что сама какое-то время проработала в торговом центре.

Летом она подрабатывала в закусочной.

Остро ощущая, как уходит время, Ханна бегом завернула за угол и второпях налетела прямо на него.

– При-и-ве-ет, – протянул он.

– Кэсси! Кэсси!

Бен уже готов был схватить ее и встряхнуть хорошенько, но тут она наконец подняла поникшую голову и открыла глаза. Зрачки вернулись в нормальное положение, но вид у нее был беспредельно измученный. Бен никогда ничего подобного не видел.

– Что случилось? – спросил он мягко, даже не замечая, что стоит перед ней на коленях.

– Он меня вытолкнул, – прошептала Кэсси.

– Что?

– Он знает, кто я такая.

Бен взял ее за руку: ощущение было такое, словно он прикоснулся к куску льда. Он принялся бережно растирать ее пальцы между ладонями.

– Ты уверена?

Она откинула голову на спинку кресла и кивнула, глядя на него безо всякого выражения.

– Не знаю как, но... он догадался о моем присутствии. Он действовал так быстро, что я... я не успела спрятаться. Я его услышала... Он назвал мое имя и вытолкнул меня из своего сознания.

– Дьявольщина, – пробормотал Бен. Мэтт был уже на ногах.

– Кэсси, можете мне еще что-нибудь о нем сказать? Через десять минут мои люди перекроют все выходы из торгового центра, но приказать им останавливать всех мужчин в спортивных куртках Центральной средней школы я не могу: это бесполезно. Вы можете мне сказать что-то еще? Хоть что-нибудь?

Кэсси бросила на него измученный взгляд и тихо покачала головой:

– Я думаю, они уже опоздали.

Диана Рэмзи повернулась с приветливой улыбкой, которая тотчас же замерла у нее на губах.

– А, – сказала она, – это ты. Тебе что-то нужно?

– Странно, что ты об этом спрашиваешь, – усмехнулся он.

– Тебе вовсе необязательно было оставаться, – сказала Кэсси, маленькими глотками отхлебывая кофе, который Бен подал ей несколько минут назад, глядя на него поверх ободка чашки. – Со мной все будет в порядке.

– Ты очень любезна, – ответил он.

Она не улыбнулась. Укрытая теплым вязаным пледом, согретая горячим кофе, Кэсси чувствовала себя, безусловно, лучше, чем раньше, но была так измучена, что мечтала лишь об одном: свернуться клубочком и уснуть.

И – упаси боже! – не видеть снов.

– Мэтту может понадобиться твоя помощь, – сказала она Бену.

– У Мэтта там две дюжины полицейских, и вся охрана торгового центра ему помогает. Я бы только путался у них под ногами. – Он помолчал. – Я никуда не уйду, Кэсси.

Кэсси тяжело вздохнула. Слова давались ей с трудом, но она все-таки выговорила:

– Я должна проспать не меньше двенадцати часов.

– Ясно.

Он вынул чашку у нее из пальцев и поставил ее вместе со своей на столик, потом обогнул столик и, подойдя к креслу, в котором сидела Кэсси, подхватил ее на руки, как пушинку, прямо вместе с пледом.

– Что ты...

– Только не надо меня уверять, что ты сумеешь самостоятельно одолеть лестницу, – перебил ее Бен.

Мысли у Кэсси путались, но, даже пребывая в тумане, она тем не менее решила, что все складывается чертовски обидно: мужчина несет ее на руках, а она чувствует себя совершенно разбитой и даже не может как следует насладиться процессом. Но вслух она сказала только одно:

– Почему ты не можешь просто оставить меня в покое?

– Которая спальня? – спросил он, очевидно, решив не обращать внимания на ее слова.

С усталым вздохом Кэсси опустила голову ему на плечо.

– Первая спальня справа по коридору. Мне надо будет вывести Макса погулять.

– Я его выведу. Не беспокойся.

– Его надо покормить.

– Я же сказал, Кэсси, успокойся. Ни о чем не думай. Спи.

Уже засыпая, она прошептала:

– Да, но ты же не можешь провести здесь всю ночь. Что люди скажут?

– Засыпай, любовь моя.

Она попыталась сказать, что он не должен называть ее «своей любовью» и, безусловно, не должен оставаться на ночь в ее доме, но сумела издать только нечто бессвязное. Глаза у нее закрылись сами собой еще где-то по дороге в спальню, а ощутив под собой упругую мягкость кровати, Кэсси вздохнула и перестала сопротивляться. Сон поглотил ее, словно она погрузилась в глубокий колодец.

Бен снял с нее туфли и укрыл пледом, но раздевать ее не стал, чтобы не беспокоить. Он включил настольную лампу на тумбочке у кровати, так как за окном уже темнело, но низко опустил абажур, чтобы свет не падал на лицо Кэсси. Она уже крепко спала, ее хрупкое тело совершенно расслабилось. Несколько минут он молча простоял возле кровати.

Сколько еще кошмарных телепатических путешествий она сможет совершить прежде, чем они уничтожат ее окончательно? Не так уж много. Он знал, с самого начала знал, что эти попытки лишают ее энергии и сил, но до сегодняшнего дня не осознавал, что они высасывают из нее саму жизнь.

И он уж точно не подозревал, что возможность потерять ее станет для него равносильной удару ножом в сердце.

Услыхав какой-то тихий звук, Бен обернулся и увидел Макса. Пес стоял в дверях и смотрел на него встревоженными глазами. Бросив последний взгляд на Кэсси, Бен тихонько вывел собаку из спальни и прикрыл за собой дверь.

– Пошли, малыш, – сказал он приглушенным голосом. – Давай спустимся вниз и дадим ей отдохнуть.

– Новости есть? – спросил Бен у шерифа, когда Мэтта подозвали к телефону в патрульной машине.

– Да, и все плохие. Пропала девушка, Бен.

– Кто именно?

– Несовершеннолетняя по имени Диана Рэмзи. Она пришла в торговый центр с подружкой, их сопровождал ее старший брат. Подружка в истерике, но я сумел от нее добиться, что Диана вроде бы уговорила ее отвлечь брата, чтобы она могла ненадолго ускользнуть. Брат клянется, что она ускользнула минут за десять до нашего появления. Мы обыскали все вокруг, проверили всех мужчин подходящего возраста – в синей куртке или без, нам было уже все равно. – Мэтт сделал паузу и добавил: – Ничего.

Сидя на диване в гостиной Кэсси и поглаживая голову пса, лежащую у него на коленях, Бен уставился на пляшущие язычки пламени в камине и попытался придумать что-нибудь конструктивное, чтобы приободрить друга. Ему ничего не приходило в голову.

– Дерьмо! – проговорил он наконец.

– Ты в точности выразил мои чувства, – вздохнул Мэтт. – Мои люди продолжают обыскивать территорию, а вокруг меня растет как на дрожжах толпа добровольцев, готовых прочесывать всю округу. Я позвонил Джону Логану, он уже едет сюда со своими собаками; девушка оставила пару перчаток в машине брата, так что собаку можно пустить по следу. Но я бьюсь об заклад, что этот подонок затащил ее в какую-нибудь машину, то есть след оборвется в нескольких ярдах от одного из выходов. – Он помолчал. – Никто ничего необычного не видел и не слышал. Я собираюсь в дом Рэмзи вместе с Ларри: надо сообщить печальные новости ее родителям. Как там Кэсси?

– Спит. Вернее, следовало бы сказать, что она без сознания. Ей нужно проспать часов двенадцать и хоть немного восстановить силы.

– Ты останешься там на ночь? – поинтересовался Мэтт.

– Да.

Мэтт никак не отреагировал, только добавил:

– Ладно, я позвоню тебе туда сегодня вечером или завтра утром, если будут новости.

– Если тебе нужна моя помощь...

– Да нет, у нас тут помощников хватает. Ты здесь ничем помочь не сможешь. – Он мрачно добавил: – До сих пор подонок оставлял их в таких местах, где мы их с легкостью находили, но если Кэсси права и насчет этой у него были особые планы...

– Возможно, нам уготовано долгое ожидание, – закончил за него Бен.

– Именно. Строго между нами, мне не нравится настрой наших добровольцев, Бен. Чуть ли не половину из них нам уже пришлось разоружить, хотя операция еще и не начиналась. Если нам придется использовать их в поиске и они найдут тело, у меня на руках будет толпа разъяренных линчевателей.

– Знаю.

– А теперь еще Эрик грозится к завтрашнему дню состряпать специальный выпуск газеты, и я никак не могу ему втолковать, что это только подольет масла в огонь.

– Я ему позвоню, попытаюсь охладить его пыл, – пообещал Бен.

– Спасибо, дружище. – В голосе Мэтта слышалась усталость. – А я позвоню тебе, если будут новости.

– Будь осторожен, Мэтт.

– Буду.

Мэтт повесил трубку и закрыл дверцу патрульной машины, а потом перевел взгляд на Эбби. Она стояла, прислонившись к багажнику, ее пес нес вахту рядом с ней. Не успел Мэтт открыть рот, как она сама заговорила.

– Мне лучше уйти домой. – Эбби обвела беспокойным взглядом мельтешащую вокруг толпу. В наступающей темноте на автомобильной стоянке один за другим загорались фонари. Помощники шерифа в форме входили и выходили из торгового центра, опрашивали людей на стоянке, куда подходили все новые и новые зеваки. – У тебя полно работы, а я только мешаю.

Мэтт подошел поближе, не прикасаясь к ней, хотя ему очень этого хотелось. Страх пробрал его до костей, когда он увидел Эбби среди посетителей торгового центра и понял, как близко к ней подобрался безумный убийца.

– Ты никогда мне не мешаешь. Он, разумеется, знал, что ее тревожит, и следующие слова Эбби подтвердили его догадку.

– Мэтт, если кто-нибудь... увидит нас вместе и начнет задавать вопросы...

Он бесцеремонно прервал ее:

– Я хочу, чтобы ты всегда была у меня на виду.

Ее лицо смягчилось.

– Ничего со мной не случится. Я отвезу Брайса домой, и мы запремся на все замки. И будем ждать тебя.

Возразить на это ему было нечем.

– Ну ладно. – Не в силах удержаться, Мэтт поднял руку и провел пальцами по ее щеке. – Только, ради всего святого, будь осторожна.

– Постараюсь. И ты тоже.

Мэтт не спускал с нее глаз, пока она садилась в машину, и помахал на прощание, когда Эбби проехала мимо. Только после этого он вернулся к своим обязанностям, с трудом изгнав из головы мысли о ней.

Не замеченный никем из них, Гэри Монтгомери сидел в своей машине, вцепившись в рулевое колесо побелевшими пальцами и провожая взглядом отъезжающую машину жены. Потом он перевел взгляд на шерифа, отдававшего приказы своим людям.

– Сволочь, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Вот... сволочь!

– А я даже рад, что тебя напугал, – заметил Джо Муни, провожая Ханну к ее машине. – Господи, Ханна, ты даже не смотришь, куда идешь!

– Я очень спешила, – жалобно оправдывалась она, прекрасно понимая, что на этот раз прощения ей не будет. Эта бедная девочка исчезла прямо из торгового центра средь бела дня! Похитивший ее маньяк запросто мог пройти мимо Ханны десять минут назад, а она и не догадывалась! Она поежилась.

– Я еще не знаю, что я с тобой сделаю, – сказал Джо.

Ханна вдруг почувствовала, как к глазам подступают слезы.

– Ты не мог бы сегодня вечером остаться дома, Джо? Ну пожалуйста!

Он заглянул ей в лицо, когда они подошли к ее машине. Его собственное выражение было озабоченным: он знал, что в этот вечер в третьей смене будет не хватать рабочих рук, так как многие захотят остаться дома.

– Скажу, что заболел. Садись в машину, милая, и езжай домой, а я поеду следом.

Ханна бросилась ему на шею, а свертки с тканями разлетелись по тротуару.

Как и предполагал Мэтт, охотничьи собаки Джона Логана прошли по следу всего несколько ярдов от одного из выходов из торгового центра, где похититель Дианы Рэмзи, очевидно, заставил ее сесть в поджидающий автомобиль. Поскольку они уже успели прочесать частым гребнем всю территорию торгового центра, а за его пределами след девушки пропадал, шерифу ничего иного не осталось, как распустить толпу добровольцев и отправить своих офицеров патрулировать город в надежде, что им удастся заметить что-то – хоть что-нибудь! – подозрительное.

Добровольцам не хотелось расходиться, хотя Мэтт заверил их, что все они снова будут мобилизованы на следующий день, если будет решено организовать поиск за пределами города. Шерифу пришлось выслушать так много недовольных высказываний и слов протеста, что он решил дождаться, пока они действительно не разойдутся по домам прежде, чем позволил себе и своим офицерам покинуть территорию торгового центра.

Полицейские рассредоточились: некоторые вернулись в участок, другие начали патрулирование города. Мэтт нанес визит родителям Дианы – по счастью, краткий, но развеявший последнюю остававшуюся у него надежду на то, что девочке каким-то чудом удалось добраться до дому невредимой; он оставил там пару своих людей, чтобы опросить сраженных горем родителей Дианы и собрать сведения об именах и телефонных номерах ее друзей. Им требовалась любая возможная информация.

Хотя шериф считал, что им уже ничто не поможет.

Диану Рэмзи похитил коварный маньяк, не оставивший следов, и теперь им осталось только ждать, пока не обнаружится ее тело.

Со следами пыток и изнасилования, если сбудется предсказание Кэсси.

Не то чтобы Мэтт безоговорочно поверил в телепатию или в предсказания Кэсси, – ожидать от него чего-то подобного было бы наивно, – но он готов был признать (по крайней мере перед самим собой), что ее сегодняшний контакт с убийцей произвел на него сильное впечатление. Любой скептик был бы вынужден согласиться, что она обладает сверхъестественными способностями; сам Мэтт не сомневался, что никогда не забудет жуткую пустоту, которую увидел в ее временно невидящих глазах.

«Интересно, – подумал он мельком, – понимает ли Бен, во что ввязывается?»

В полицейском участке было непривычно тихо: большинство его помощников и заместителей разошлись опрашивать друзей Дианы в попытке отыскать какую-нибудь зацепку к тому, где похититель мог ее спрятать. Мэтт порадовался этой тишине. Ему нужно было сосредоточиться.

Он прошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь. Первым делом он позвонил Эбби, чтобы убедиться, что она благополучно добралась до дому и заперла все двери, и предупредил, что если сумеет к ней выбраться, то приедет до полуночи; если к этому времени его не будет, пусть она больше не ждет.

Как всегда, Эбби проявила понимание.

Убедившись, что она в безопасности, Мэтт провел следующий час с лишним за своим письменным столом, просматривая все протоколы и материалы следствия, касающиеся трех убийств. Он изучил фотографии, монеты и ножи, найденные на месте преступления, перечитал в подробностях акты судебно-медицинских экспертиз.

Закончив чтение, шериф ни на шаг не приблизился к разгадке того, кто убил трех женщин и, по всей видимости, похитил Диану Рэмзи.

Стук в дверь прервал его тягостные размышления, чему Мэтт был несказанно рад. Он поднял голову и встретил вопросительный взгляд своей помощницы Шарон Уоткинс.

– В чем дело, Шарон? Есть новости?

– Насчет Дианы Рэмзи ничего, – ответила она.

– Только не говори мне, что еще что-то стряслось.

– Больше никто не пропал, насколько мне известно. Но к вам пришел посетитель, шериф. Он не договаривался о встрече заранее, но... я думаю, вы не откажетесь его принять.

– Заранее ничего хорошего не жду, – проворчал Мэтт.

– Верно, не стоит, – кивнула девушка, причем он угадал по ее лицу, что она рада избавиться от новой проблемы, свалив ее на плечи начальства.

– Ладно, пригласи его сюда, – сухо бросил Мэтт.

Он машинально выровнял лежащие на столе папки с бумагами и поднялся на ноги, когда Шарон ввела в кабинет посетителя. Ему не понадобились ни документы посетителя, ни предъявление значка, ни словесные объяснения, чтобы понять, кто перед ним.

– Шериф Данбар? Меня зовут Ной Бишоп. Я из ФБР.

Он был высок ростом, худощавый, но широкоплечий, атлетически сложенный. Каждое его движение говорило о большой физической силе. Черные волосы, растущие заметным «вдовьим мыском» надо лбом, проницательные серые глаза, поразительно красивое лицо, обезображенное зигзагообразным шрамом, пересекающим всю левую щеку от уголка глаза до уголка рта.

Такие лица, даже увиденные однажды, не забываются.

– Агент Бишоп, – приветствовал его Мэтт, указывая на стул и сам усаживаясь в кресло. – Присядьте. Чем могу помочь ФБР?

– Успокойтесь, шериф. – Бишоп сел на предложенный стул и улыбнулся. – Я не для того сюда приехал, чтобы совать нос в ваше расследование. – Его голос звучал бесстрастно.

– Нет?

– Нет. Это ваша юрисдикция. ФБР с радостью предоставит любую возможную помощь, особенно если у вас тут и в самом деле завелся серийный убийца, но мы давно уже усвоили урок: в подобной ситуации... благоразумнее бывает подождать... пока нас пригласят.

– Рад это слышать.

Если краткость Мэтта и смутила агента ФБР, по его невозмутимому лицу ни о чем невозможно было догадаться.

– В таком случае мы понимаем друг друга.

Мэтт кивнул:

– Может, расскажете мне, откуда вы узнали о нашем расследовании?

– Из местной газеты.

– Вам ее доставляют прямо в Виргинию?

Бишоп снова улыбнулся. В этой улыбке было что-то зловещее.

– У меня имеется доступ к определенным банкам данных, в том числе и в вашем штате. Ваша местная газета послужила источником информации.

– Интернет, – с насмешливым восхищением произнес Мэтт, – всемирная паутина. Никуда от нее не скроешься.

– Интернет действительно... м-м-м... затрудняет хранение информации в секрете. – Не ожидая ответа на свое провокационное заявление, Бишоп спокойно продолжал: – Как я уже говорил, шериф, ФБР будет радо предложить вам любую помощь и совет, если они вам понадобятся. Однако я здесь не из-за вашего расследования, а по другому поводу, хотя и связанному с ним.

– И что это за повод?

– Я хотел бы поговорить с вами о Кассандре Нейл.

27 февраля 1999г.

Кэсси проснулась со странным ощущением: ей казалось, что она проспала слишком долго. Какое-то время она пролежала, не двигаясь, ни о чем не думая, сонно уставившись в потолок. Но постепенно осознание того, что она спала в одежде, заставило ее сбросить одеяло и сесть.

Так и есть, она действительно спала в одежде.

Как такое могло случиться?

Взгляд, брошенный на часы, стоявшие на тумбочке у кровати, подсказал ей, что уже больше девяти утра. Она была почти уверена, что речь идет об утре субботы.

И кто-то жарил бекон у нее на кухне.

Кэсси была не столько встревожена, сколько заинтригована. Ей потребовалось несколько минут напряженных размышлений, чтобы вспомнить, что произошло накануне, а вспомнив, она поняла, что Бен действительно остался у нее на всю ночь.

Отнес ее в постель. И оставил одну.

Она отбросила эту мысль и встала. Голова у нее все еще была тяжелая, мысли разбредались, мышцы негодующе стенали при каждом движении (наверное, за всю ночь она ни разу даже не повернулась с боку на бок), урчание в животе напомнило ей, что она слишком давно не держала маковой росинки во рту, но в общем и целом Кэсси решила, что чувствует себя хорошо.

Долгий горячий душ устранил онемение в мышцах и тяжесть в голове, переодевшись и спускаясь по ступеням, она почувствовала, что мысли проясняются, и приготовилась к любым неожиданностям. Включая окружного прокурора, поджаривающего бекон у нее на кухне.

Он уже успел накрыть стол на двоих, а из радиоприемника тихо доносились ностальгические старые мелодии. Уютная и приветливая домашняя сцена.

– Доброе утро, – приветствовал ее Бен, когда она вошла в комнату. – Кофе уже готов.

– Доброе утро.

Кэсси направилась прямиком к кофейнику: ей отчаянно нужно было взбодриться.

Макс, растянувшийся у задней двери с костью в передних лапах, приветственно застучал хвостом по полу, но не перестал жевать. «Медовый месяц, – с усмешкой подумала Кэсси, – безусловно, закончился».

– Надеюсь, ты не против того, что я хозяйничаю у тебя дома, – проговорил Бен как бы между прочим, не глядя на нее.

– Разве я могу возражать?

– Я полагаю, что могла бы, – продолжал он все тем же светским, ни к чему не обязывающим тоном. – Вчера ты велела мне выметаться.

Она смутно припомнила, как было дело.

– Я тебе велела оставить меня в покое. Ты так и сделал.

Бен бросил на нее мимолетный, но пронизывающий взгляд.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Сон обычно помогает.

Прихлебывая кофе, Кэсси взглянула на Бена, отметив про себя, что со вчерашнего дня он успел переодеться. Где, интересно, он спал?

– Тебе нравятся оладьи? Скажи «да».

– Да.

Она подошла к холодильнику, чтобы взять кленовый сироп и масло, затем молча налила два стакана апельсинового сока, пока Бен жарил оладьи.

Ей хотелось спросить его о бедной девочке, захваченной накануне, но разум сопротивлялся этому. Только не сейчас. «Ты же не можешь ничем помочь, – с горечью напомнила себе Кэсси. – Этой девочке уже никто не поможет».

Большая часть завтрака прошла в молчании, но Бена это, похоже, ничуть не смущало. Кэсси тоже не торопилась нарушить молчание: она не ощущала неловкости. Она просто не знала, что ему сказать.

Они почти закончили завтрак, когда Кэсси наконец заговорила:

– Все было очень вкусно. Спасибо.

– Я специализируюсь по завтракам и бифштексам. В остальном мои кулинарные достижения оставляют желать лучшего, – с улыбкой признался Бен.

Кэсси подумала, что он не из тех мужчин, что кичатся своими достижениями в любой области, но она не сказала об этом вслух. Вместо этого она, наконец не выдержав, начала:

– Эта девочка...

– Ее еще не нашли.

– Я могла бы...

– Нет, – резко возразил Бен, – ты не можешь.

– Я чувствую себя хорошо.

– Очень может быть. – Он покачал головой, внимательно наблюдая за ней. – А может быть, и нет. Ты помнишь, как все было, Кэсси?

– Более или менее.

– Помнишь, как ты говорила от первого лица, от лица убийцы?

Ей стало не по себе.

– Нет.

– А это было. Мне удалось тебя вытащить, но... – Он тяжело вздохнул. – Теперь я понимаю, что ты имела в виду, когда говорила, что тебе нужен спасательный круг.

Кэсси не стала выяснять, что именно она говорила от лица убийцы. Вместо этого она покачала головой и сказала:

– Ни один случай не похож на другой, но на этот раз... я просто ничего не понимаю. Странные вещи происходят чуть ли не с самого начала.

Бен не сразу решился продолжить разговор, но в конце концов все-таки сказал:

– Было еще кое-что. На протяжении этого... контакта твои глаза почти все время были открыты. Это ведь необычно, правда?

– Правда.

– Зрачки были так расширены, что глаза казались совершенно черными.

Кэсси нахмурилась. Его голос встревожил ее больше, чем то, что он описывал.

– Всего этого я объяснить не могу. То есть я... ощутила разницу, но она состояла... в степени глубины.

– Что ты имеешь в виду?

– Я хочу сказать, что сам по себе контакт был обычным и отличался только глубиной. Почти мгновенно я оказалась глубоко в его мыслях, в его сознании. Это произошло так быстро, словно включили рубильник.

– Это потому, что ты знала дорогу после того, как нашла его в прошлый раз?

– Да, наверное. – Но ответ не удовлетворил ее саму, она чувствовала, что тут что-то не так. – Если бы я не знала, что так не бывает, – неуверенно продолжала Кэсси, – я была бы готова поклясться, что он... затянул меня внутрь. Что он хотел, чтобы я знала, где он находится и что делает. Что он нарочно дал мне подсмотреть все, что ему было нужно, а потом вытолкнул меня.

– А почему ты считаешь, что так не бывает?

– Ну... потому что сначала он меня совсем не замечал. Казалось, что он не ощущает моего присутствия до той самой секунды, когда он вдруг... посмотрел на меня, а потом вытолкнул.

– Ты говорила, что он тебя знает.

– Да. В тот момент он... мысленно назвал меня по имени.

«Кэсси».

Она снова услышала шепот у себя в мозгу, снова ощутила ужас где-то глубоко-глубоко внутри, и по всему ее телу пробежала дрожь. Никогда раньше ей не приходилось быть застигнутой в чужом уме, никогда раньше чей-то внутренний взгляд не приковывал ее к месту с такой беспощадностью, что она почувствовала себя парализованной.

Пойманной.

Вот об этом она ни за что не должна была рассказывать Бену. О том, что знала с безнадежной уверенностью: ей никогда бы не удалось ускользнуть от невероятной силы ума этого безумца, если бы он сам с презрением не выбросил ее на свободу.