Красивая и непокорная

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Грейс лежала на белоснежном песке и наблюдала за купающимся Салимом.

Лучи солнца играли на его загорелой коже и темных волосах. Она улыбнулась.

Салим был очень привлекательным мужчиной: широкие плечи, сильные руки, подтянутый живот, узкие бедра и длинные мускулистые ноги…

Его нельзя было назвать иначе как красавцем. И, кроме того, этот красавец принадлежал ей.

При мысли об этом Грейс вздрогнула.

Она пока еще ничего о себе не вспомнила, за исключением того, что рассказал ей Салим. Однако инстинктивно она понимала, что жаждала принадлежать только Салиму, и никому больше. Откуда-то ей было известно, что в прошлом она была независимой женщиной, обладала яркой индивидуальностью и никогда не позволяла мужчинам расценивать себя как объект удовлетворения мимолетных желаний. Но при мысли о том, что она принадлежит Салиму, Грейс чувствовала себя на седьмом небе от счастья.

Салим подошел к ней, улыбаясь, и ее душа запела. Он был для нее больше чем просто любовником, и все же какая-то тайна мешала ей чувствовать себя до конца счастливой. Было еще что-то, чего Салим не хотел ей объяснить…

Вместо того чтобы вытереться полотенцем, Салим лег рядом с Грейс, и она вскрикнула, когда он обнял ее и подмял под себя.

— Эй, — воскликнула она, пытаясь изобразить возмущение, — разве я похожа на полотенце?

Салим чувственно улыбнулся.

— Я так не думаю, дорогая, но сейчас выясню наверняка…

Он провел мокрой рукой по ее телу, и она недовольно вскрикнула, затем его ладонь опустилась на ее грудь, живот, потом скользнула между бедер.

— Хм, нет, ты совсем не похожа на полотенце, — констатировал он.

— Что ж, — произнесла Грейс, — рада это слышать. — Улыбаясь, она обняла его за шею и прошептала: — Ты такой же горячий, как солнышко.

Грейс коснулась кончиком языка его плеча.

— И соленый, как вода океана. Это просто восхитительное сочетание.

Салим не остался в долгу и принялся покрывать поцелуями ее губы, шею и грудь.

— Вкусно, — хрипло произнес он.

Грейс вздохнула и закрыла глаза. Как хорошо, подумала она и лениво потянулась: Все прекрасно: и остров, и солнце, и океан, и мужчина рядом. Они провели три замечательных дня вдали от всех на затерянном острове, и Грейс еще никогда не чувствовала себя такой счастливой. Да, она, в самом деле, была счастлива.

Все слишком хорошо, чтобы быть правдой, внезапно проговорил голос разума.

Подобная мысль уже мелькала в ее голове сегодня утром, когда Грейс проснулась и снова отдалась всепоглощающей страсти в объятиях Салима. Но тогда блаженство лишило ее способности мыслить здраво. Сейчас, при свете яркого солнца, сомнения начали одолевать Грейс с новой силой.

Чем скорее ты вернешься в реальность, тем лучше…

— Почему ты хмуришься, дорогая? — спросил Салим.

Грейс посмотрела в светло-голубые глаза возлюбленного. Салим улавливал малейшее изменение ее настроения. Она никогда прежде не знала столь внимательного мужчину. Хотя у Грейс было не слишком много любовников. Она недолго встречалась с лектором по финансовой политике, когда училась в университете, а потом с одним из инвесторов компании в Нью-Йорке, в которой начинала свою трудовую деятельность.

Внезапно у нее перехватило дыхание. Грейс вспомнила университет, свою первую должность финансиста, а также имена и лица своих сослуживцев…

— Грейс, что с тобой?

— Ничего. — Она неуверенно улыбнулась. — Хотя, возможно, что-то происходит. Я не знаю наверняка. Я… внезапно вспомнила.

Грейс заметила, что Салим напрягся.

— Что ты вспомнила?

— Ничего особенного, пару своих знакомых, университет, место первой работы… — Она сглотнула. — Возможно, ко мне возвращается память.

У Салима дрогнул подбородок. Как она поведет себя, когда вспомнит те обстоятельства, при которых они расстались?

— Салим, ты думаешь, я все вспомню?

Прекрати трусить, сказал он себе.

— Да, дорогая, я думаю, что ты все вспомнишь.

Она кивнула и коснулась кончиком пальца его губ, провела им по подбородку, шее и напряженной груди.

— То есть… то есть это хорошо или плохо? — спросила она.

Салим молчал, мысли беспорядочно кружились в его голове.

— Ты слышал, о чем я тебя спросила? Он глубоко вздохнул.

— Хорошо, что к тебе возвращается память. Но в этом есть и отрицательная сторона. Но не для тебя, а для меня.

— Я не понимаю.

— И не нужно. — Он попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось. — Дни, которые мы провели вместе, были прекрасны. Но есть кое-что, что тебе необходимо услышать, Грейс.

Она кивнула и выжидающе посмотрела на него, потому что слишком долго ждала его откровенного рассказа.

— Прошу, расскажи мне обо всем, — прошептала она.

Салим откашлялся.

— Все, что я говорил тебе о нас, дорогая, правда. Мы были любовниками, но наши отношения прекратились несколько месяцев назад. — Он еще раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Ты ушла от меня.

— Я ушла от тебя? — удивленно спросила Грейс. — Но почему?

Салим помедлил, потом снова уклончиво ответил:

— Все это сложно объяснить, дорогая.

— Ты пытался меня вернуть?

— Не пытался, — сказал он и увидел, как Грейс широко раскрыла глаза, будто чего-то сильно испугавшись.

Он поднял пальцами ее подбородок, ловя ее взгляд. Салим надеялся, что Грейс поймет, как сильно он сожалеет о случившемся.

— Мы расстались. Ты уехала далеко от меня, а я остался в Нью-Йорке. И мы не встречались до тех пор, пока я не узнал, что ты живешь в Калифорнии, работаешь в частном банке и намерена лететь на конференцию на Бали…

— Я жила в Сан-Франсиско, — сказала она, растягивая слова, — но до этого я жила на Манхэттене.

— Все правильно.

— Моя квартира находилась в центре города, а ты жил на Пятой авеню в доме рядом с парком. — Грейс нахмурилась, потом безапелляционно заявила: — Мы с тобой не жили вместе. Я помню, что мы могли бы жить вместе, но ты никогда этого не предлагал.

— Правильно. — Салиму казалось, что он сойдет с ума. — Я думал, что мы… Я слишком ценил свою свободу, чтобы заводить продолжительный роман.

— Даже со мной, — обиженно сказала она, и Салим, выругавшись, притянул ее к себе и поцеловал.

— Я вел себя как идиот, дорогая. Я любил тебя, но боялся признаться в этом даже самому себе.

Грейс улыбнулась, отчего у него потеплело на душе.

— Я и представить не могла, что ты чего-то боишься, Салим. — Она посерьезнела. — Однако почему я ушла от тебя? Я разлюбила тебя? — Она покачала головой. — Я не могла разлюбить тебя, я никогда не смогу тебя разлюбить.

Салим взмолился в душе, чтобы Грейс не изменила своего отношения к нему после того, как услышит всю историю до конца.

— Не думаю, что ты разлюбила меня, — убежденно произнес он. — Но между нами было столько недомолвок… Ты любила меня, но никогда не говорила мне о своих чувствах, потому что я убедил тебя в своем нежелании слышать подобные откровения. — Он помедлил, зная, что должен рассказать обо всем до конца. — Я не знаю, почему именно ты от меня ушла. Ты не оставила даже записки, но я мог догадаться о причине, дорогая. Я находился в командировке. Мне следовало взять тебя с собой, но я этого не сделал. Я не звонил тебе, пока находился в отъезде, хотя моя душа стремилась к тебе. Когда же я, наконец, позвонил, ты сказала, что скучаешь по мне, и поведала о замечательном подарке, который приготовила для нас обоих. — Его голос надломился. — И я… Боже, я был холоден и жесток с тобой и…

Внезапно раздался какой-то звук, похожий на раскат грома. Салим и Грейс подняли головы и увидели вертолет, который покружил над пляжем и улетел. Наступила тишина.

— Нас нашли, — тихо сказала Грейс.

Их взгляды встретились. Салим поднялся на ноги и притянул к себе Грейс.

— Мне нужно еще кое о чем тебе рассказать, — тихо произнес он.

— Ты приехал за мной на Бали и хотел отвезти домой. Именно поэтому мы оказались на самолете, который потерпел крушение.

Она произнесла эти слова с такой надеждой, что у Салима защемило в груди.

— Я отправился за тобой на Бали, дорогая, чтобы вернуть тебя в Нью-Йорк. Ты помнишь, что я сказал? — Он прижал ее к себе. — В моих словах было и положительное, и отрицательное.

Грейс облизнулась.

— Между нами произошло что-то плохое?

Он кивнул.

— Да, Грейс, и я умоляю тебя, дорогая, выслушай меня беспристрастно, как дань тому, что все эти дни на острове мы с тобой были счастливы.

Грейс протянула руку, чтобы коснуться его лица, но потом передумала.

— Я выслушаю тебя, — с сомнением в голосе произнесла она.

Однако Салиму не удалось ни о чем ей рассказать. Внезапно кто-то окликнул его, и он, повернувшись, увидел идущего к нему Джека в сопровождении какого-то мужчины. Салим инстинктивно притянул Грейс к себе.

— Ваше высочество, — Джек широко улыбался, — нам удалось наладить спутниковую связь. Я дозвонился до сэра Эдварда и во дворец в Сенахдаре.

Салим кивнул мужчине, стоящему рядом с Джеком. Это оказался премьер-министр его отца по имени Карим.

Премьер-министр не обратил внимания на протянутую Салимом руку и упал перед ним на колени.

— Боже, все эти дни мы думали, что вы, ваше высочество, утонули!

Салим коснулся плеча Карима и тихо произнес:

— Поднимись, Карим, тебе незачем кланяться мне. Как видишь, со мной все в порядке.

Карим поднялся, улыбнулся принцу и посмотрел на Грейс.

Внезапно выражение лица премьер-министра изменилось. Он взирал на Грейс с нескрываемым отвращением. Грейс удивленно уставилась на Карима, не понимая, чем вызвала такой гнев.

— А это и есть та женщина, — холодно сказал премьер-министр. — Жаль, что она не утонула. Если бы это произошло, судьба расплатилась бы с ней.

— Карим! — грозно произнес Салим. — Мы поговорим обо всем позже.

— Воровка! — прорычал премьер-министр. — Растратчица! Именно эта женщина обокрала вас, ваше высочество, и ваш народ.

— Карим! — взревел Салим. — Возвращайся в дом. Мисс Хадсон и я…

Грейс громко вскрикнула и вырвалась из объятий Салима.

— Я вспомнила, — сказала она. — Я вспомнила все! Ты ясно дал мне понять тогда, что устал от меня. Я помню, как ушла от тебя и отправила прощальное письмо по электронной почте. Ты ведь решил, что я даже не попрощалась с тобой. Как ты мог такое вообразить?

— Грейс, любимая…

Он потянулся к ней, но она с силой ударила его по рукам. Джек откашлялся, премьер-министр фыркнул от ярости. Салим, обуреваемый злостью, повернулся к Кариму.

— Если ты сейчас же не уйдешь отсюда, — сказал Салим таким тоном, какого Грейс никогда прежде не слышала, — я скормлю твое никому не нужное тело акулам!

Премьер-министр тут же ретировался. Джек последовал за ним. Салим вздохнул и повернулся к Грейс.

— Дорогая, умоляю тебя, за эти несколько дней…

— Не смей называть меня дорогой. Самодовольный, эгоистичный, надменный сукин сын! — Она приблизилась к Салиму, ее голос дрожал от негодования. — Конечно, последние три дня были райскими для такого мужчины, как ты. Ведь рядом с тобой была переполняемая желанием женщина, готовая круглосуточно заниматься с тобой сексом.

На ее глаза навернулись слезы. Салим попытался обнять ее, но она с такой силой толкнула его в грудь, что он отлетел назад.

— Я помню все, Салим, включая причину нашего полета на самолете. Ты вез меня в Нью-Йорк, чтобы упрятать за решетку.

— Грейс, послушай меня…

— Ты назвал меня воровкой, обвинил в том, что я украла у тебя деньги. Ты говорил, что я растратчица средств компании.

Грейс была вне себя от ярости и ненависти. Салим разбил ее сердце не однажды и не дважды, а уже трижды. Как она могла полюбить его? Как можно любить такое чудовище?

— Дорогая, как я могу исправить сложившуюся ситуацию?

Ха! Вопрос, достойный человека, привыкшего повелевать и управлять! Салим свыкся с тем, что по взмаху его руки выполняется любая его прихоть.

Однако на это раз, мрачно подумала Грейс, у вас, ваше высочество, ничего не получится. Пусть ее душа будет разрываться на части от горя, она не позволит ему провести себя снова.

— Если в тебе осталась хоть капля порядочности, — равнодушно сказала она, — ты отвезешь меня в Нью-Йорк и сделаешь так, чтобы я никогда больше не видела твоего лица.

— Грейс, — произнес он и протянул к ней руки. Она отпрянула от него.

— Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне, — крикнула она. — Ты понял? От твоих прикосновений я ощущаю себя грязной.

Повернувшись, она зашагала прочь. Все, что оставалось делать Салиму, так это смотреть ей вслед. Грейс шла с высоко поднятой головой и прямой спиной. Она ненавидела и презирала его. Салим понял, что навсегда потерял ее.

Наследный принц Сенахдара смотрел вслед любимой женщине, зная, что в произошедшем разрыве виноват только он один.

Последний вечер перед расставанием с Грейс показался Салиму вечностью. Прогуливаясь по берегу, он наблюдал, как солнце садится за горизонт. Когда наступила темнота, Салим вернулся в дом, где последние три дня был невероятно счастлив. Он приказал пилоту готовить вертолет к вылету, потом попросил Джека позвать мисс Хадсон и сообщить об отлете…

Несколько часов спустя они приземлились в Токио.

Салим, чувствуя себя виноватым перед Грейс, купил ей билет на самолет до Сан-Франсиско.

Он не роптал на судьбу, понимая, что заслужил ненависть Грейс и ее упорное нежелание возобновлять диалог.

Он знал, что теперь, вдали от Грейс, будет всегда чувствовать себя опустошенным и отчаявшимся.