Красная шапочка для босса

Глава 19. Перемены

Следующие полторы недели студенческую тусовку гуманитарного универа лихорадит новостями, одна другой скандальней.

Главного красавчика филфака прополоскали головой в унитазе!

Кто это сделал? По какой причине? Никто толком и не понял, но видеоролик этого события завирусился по всем соцсетям. И теперь над всеобщей мечтой сконфуженных студенток ржëт весь универ.

Затем с подачи Гошика, приятеля Димки, разнеслась информация, что купание произошло из-за юбки, на которую тот позарился. И сразу же понеслись новые слухи, будто это была девочка какого-то криминального авторитета, которую лучше обходить стороной.

Не успели переварить эту новость, как прилетает следующая...

Сортирный купальщик отчислен!

Почему..? Да из-за регулярного употребления запрещенных веществ на территории университета. И вот незадача - он вылетел с учëбы именно тогда, когда стартовал осенний призыв! Большой такой и жирный «упс» для парня, который по блату поступил в гуманитарное заведение на филфак именно для того, чтобы откосить от армии.

- Так ему и надо! - выносит вердикт Нова этим утром после самой последней пары. - Самовлюбленный нарцисс все границы перешёл! И вообще, знаешь, меня гораздо больше волнует, не была ли с ними в сговоре Полинка...

Моей подруге единственной из всего универа известно, что произошло в туалете на самом деле. Не считая «оператора» Гошика, конечно. Но тот молчит, а я вообще делаю вид, что меня все эти слухи никак не касаются.

- Не исключено, - соглашаюсь я. - Она ничего такого не говорила, конечно, чтобы ее подозревать, но очень уж ухмылочка у нее была красноречивая.

- Кстати, Зай! Ты заметила, что она какая-то притихшая в последнее время?

- Еще бы не заметить, - хмыкаю я. - Без еë подлянок и яда для меня не учëба, а благодать какая-то...

Полинка действительно ведет себя в последнее время тише воды, ниже травы. Неизвестно, конечно, что у нее в голове творится, но прям хочется скрестить пальцы, чтобы это просветление длилось подольше.

Сразу после того, как безжалостный Волчарин потащил в кабинет ректора мимо однокурсницы пришибленного Димку с мокрой головой, она начала избегать меня, как черт ладана. Декан Кащеев тоже разительно переменил свое отношение ко мне - перестал придираться от слова совсем и радовал высокими оценками любые мои рефераты и ответы. Даже те, в которых я сама позже со смущением находила ошибки.

Но больше всех меня, конечно, поразил сам Волчарин...

Когда он вышел из кабинета ректора, уже без своей брыкающейся ноши, я успела только выбраться в коридор и прислониться к стенке. Никак не могла унять нервную дрожь, да и колени подламывались. Мерзкий дружок Димки топтался рядом со своим телефоном и неловко бормотал:

- Зайцева, ну ты это... звиняй... мы же это... пошутили, ну!.. Ничего такого, честно. Слушай... а кто этот мужик вообще, а? Из этих... блатных, что ли..?

Внезапно он резко умолк, и затуманенным взглядом я увидела Волчарина. Он на ходу брезгливо отряхивал свой серый пиджак от капель влаги и сразу же приказал моему соседу-бормотуну:

- Дай сюда телефон и вали.

- А...

- Позже его получишь.

Гошик неуверенно протянул ему свой родной девайс и попятился, инстинктивно вжимая голову в плечи. Понять его реакцию было несложно - в тот момент волчаринским взглядом и правда можно было бы гвозди забивать. Какие-нибудь виртуальные, конечно.

Я нервно стянула на груди разорванную блузку. И не успела опомниться, как мои плечи окутало тепло плотного мужского пиджака с еле ощутимым, но таким приятным хвойным ароматом.

- Ты вся дрожишь, Марина, - сказал низкий голос волнующе близко к моему уху, провоцируя спонтанный марш мурашек по моей шее. - Идëм. Я отвезу тебя домой.

Я заторможенно выдавила:

- Н-но как же работа? У меня же после универа...

- Ты сейчас не в том состоянии, чтобы работать, - сообщил босс, настойчиво подталкивая меня в сторону лестницы. - У тебя стрессовый откат. Запомни, от сотрудников мне нужна эффективность, а не тупое количество накрученных ими трудочасов.

Я механически перебирала ногами до первых ступенек, чувствуя себя каким-то подзависшим компьютером. Мозг всë еще отказывался принять реальность, в которой меня унизил и фактически подверг насилию бывший идол наивных девичьих грëз. Ощущение было премерзким, как будто кто-то харкнул прямо в душу. И еще ноги об меня вытер. Вот так люди и взрослеют, м-да.

А ведь я сама, по сути, до недавнего времени постоянно давала Димке понять своими влюбленными взглядами, что только и мечтаю оказаться в его объятиях. Спровоцировала, получается..?

Задумавшись, я споткнулась на ступеньке с отколовшимся краем и чуть не полетела вниз головой.

- Осторожно! - придержал меня за талию Волчарин. Потом смерил меня взглядом и нахмурился. - Марина, выкинь дурные мысли из головы. Ты ни в чем не виновата, ясно?

- Ясно, Максим Романович, - грустно кивнула я, невидящим взглядом смотря себе под ноги, и снова споткнулась.

- Та-а-ак...

Зловещий тон, каким это слово было сказано, на мгновение озадачил меня, а в следующую секунду Волчарин просто взял и... подхватил меня на руки. А затем продолжил спуск по лестнице, как ни в чем ни бывало.

Взгляды всех студентов, оказавшихся в фойе на первом этаже, естественно, моментально приковало к этой необычной для универа картине. Я даже вытянувшиеся физиономии нескольких своих однокурсников заметила среди обращенных к нам лиц.

- Э-э... Максим Романович, что вы делаете?! - слегка всполошилась я. - Я могу идти сама!

- Я заметил, - хмыкнул он и великолепно самоуверенным крейсером прошел со мной на руках сквозь разрозненные группки удивленных студентов к парадным дверям.

Драться со своим боссом за право передвигаться самостоятельно на виду у всех я не решилась. Уставилась на узел мужского галстука перед собой и мучительно краснела, пока не оказалась на заднем сиденье серого внедорожника в благословенном полумраке салона.

В этот день у Волчарина личного водителя не оказалось, но он почему-то сел рядом со мной, а не за руль. Я мельком глянула на него и смущенно уставилась на свои подрагивающие пальцы. Когда же прекратится эта дурацкая дрожь?

- Посмотри на меня, - приказал Волчарин.

Мне очень не хотелось это делать, но спорить с начальником просто не было никаких моральных сил. Если даже после всего лишь попытки насилия чувствуешь себя такой оплеванной... ничтожной... грязной... то каково же тогда реальным, стопроцентным жертвам подобного ужаса?

Мысли об этом преследовали каждую секунду, и от этого мне было плохо. Почти физически плохо. А в горле стоял горький ком, мешающий дышать.

Я через силу подняла голову и сразу же напоролась на странный взгляд босса. Он смотрел на меня так, будто у него все зубы разом заныли.

- Ты не виновата, - процедил он. - Оставь эти идеи для мрази, которая полезла к тебе.

- Не виновата, - потерянно кивнула я. - Вы уже говорили, Максим Романович... Спасибо.

Повисло долгое молчание, наполненное непонятным густым напряжением.

Я всë пыталась сглотнуть свою фантомную горечь и краешком сознания с вялым любопытством отмечала тот факт, что Волчарина прямо-таки заклинило остановить приступ моего внутреннего самоедства. Такое впечатление, что это для него жизненно важно...

Ну-ну, помечтай еще, Марина! Пофантазируй об отношеньках, наивная дурочка!

Как будто случай с Димкой ничему не научил. Хватит строить воздушные замки из мыльных пузырей! Надо просто вспомнить и признать, что босс - маньяк трудоголизма. И эффективное мышление помощницы для него действительно важно, он сам так говорил. Но не более. Опять же, правило это его, то самое - главное, только подтверждает вывод...

Вспомнив об этом, я прерывисто вздохнула и снова опустила голову. В глазах защипало.

Хочу домой, к бабуле. Вот кто мне точно поможет. Она ведь у меня из тех людей, кто словом не только калечит, но и лечит...

Внезапно Волчарин ëмко и довольно жестко выругался. Я успела только вздрогнуть от неожиданности, а затем вдруг оказалась в плотном кольце мужских объятий. И одеревенела.

- Максим Романович... вы...

- Избавляю тебя от истерики, - глухо уведомил он. - Кажется, ты в этом нуждаешься.

Я сглотнула, глядя на него округлившимися глазами. Босс меня... утешает?

Таким образом мы просидели с ним несколько долгих мгновений. Мое тело цепенело в его руках туго натянутой струной и остро чувствовало сильное размеренное биение волчаринского сердца даже сквозь слой одежды. Сам он смотрел на меня с непонятным, сложным выражением лица. Как будто осознал то, что сделал, с большим опозданием, и не знал, что с этим делать.

Когда я слегка пошевелилась, выходя наконец из оцепенения, Волчарин медленно разжал руки и отодвинулся. Потом еле заметно шевельнул желваками и пересел на водительское сиденье под звучный хлопок дверцы.

- Занимайся пока своими делами и учебой, - приказал он мне через плечо.

- А на работу когда выходить? - разморозилась я.

- Жди звонка, - бросил Волчарин и тронул машину с места, чтобы отвезти меня к бабушке.

Вот я и жду теперь этого звонка уже полторы недели. И начинаю беспокоиться. Почему он мне не звонит?