Кристалл силы: дьявольская любовь (СИ)

Вот только обнаружив, что на столе нет подходящего ножа, Натали суетливо поднялась и отправилась на кухню. Как только она скрылась за стеной, Ева нагнулась чуть вперед и совсем тихо прошептала:

— Бабушка, но… почему?

Старая Мерриман посмотрела на приемную внучку и умиротворенно улыбнулась, притягивая к себе бокал вина. Она не брала в рот ни капли алкоголя уже долгие месяцы после запрета врача.

— Твой дьявольский друг ведь не стер мне память.

— Потактичнее о наследнике Каина, который может сжечь ваши легкие. — тут же вмешался Райнхард, но ощутил, как тоненькая ножка толкнула его под столом.

— Мой подарок, пожалуйста! — Ева смогла невероятным образом смешать в едином порыве недовольное шиканье и искреннюю мольбу.

Дьявол закатил глаза, устало вздохнул и притянул к губам бокал вина. Он успеет ответить глупой смертной девочке за то, что она себе позволяет. Сейчас же мужчина понимал — это разговор, которого она слишком долго ждала. А главное, которого она была достойна. Не стоило им мешать.

— Я понимаю, что произошло сегодня. — продолжила Алекса. — И я благодарна тебе. Несмотря на моё отношение, ты решила помочь мне и у тебя правда получилось. Ты даже не представляешь, насколько свободно я чувствую себя без этой ежеминутной боли в груди. Я снова хочу жить.

Алекса подняла бокал вина, указывая им в сторону внучки.

— За все твои дни рождения, которые я со своей злобной дурости пропустила. — произнесла она тост и сделала глоток.

Глаза медленно закрылись. Губы вытянулись в удовлетворенную улыбку. На лице старой женщины застыло обычное мирское счастье. И дело было совсем не в алкоголе. Глоток вина стал лишь символом того, что она снова может дышать полной грудью и жить. И ради этого простого счастья можно забыть обо всей злобе мира.

Глава 8. Ведьминские глаза

После ужина, когда время тянулось ближе к закату, Райнхард вновь направился в комнату Евы. Он не стучал, хотел застать её врасплох. Однако девушка, к его удивлению, даже не пошевелилась, услышав скрип двери. Она сидела за письменным столом и со счастливой улыбкой на тонких губах смотрела в окно. Её лицо словно было скрыто от всего внешнего мира вуалью задумчивости.

— Я же говорил, что старуха Мерриман не будет портить нам жизнь. — громко зазвучал уверенный голос дьявола.

Он хотел подобным образом обратить на себя внимание. Дать хозяйке комнаты понять, что в её владения вторгаются сами силы ада, между прочим. Ради этого он также подошел к полке с книгами и личными вещами девушки, начал рассматривать их и даже ухватился пальцами за кожаный переплет какого-то рыцарского романа.

— Да. Я рада, что всё наладилось. — тихо отозвалась Ева.

Она не повела и взглядом. Не покидая омута согревающих мыслей, наследница продолжала наслаждаться закатом с таким видом, с каким в тяжелую зимнюю пору путник усаживается у камина после долгого дня.

Одна из бровей Райнхарда изогнулась вверх. Он оставил попытки невзначай привлечь внимание к своей темной фигуре. Вместо этого дьявол прошел к окну, также выглядывая на улицу. Осматривая человеческий мир хмурым взглядом, он искал то, что могло привлечь Еву больше, чем потустороннее существо в её комнате. Но там не было ничего особенного. Даже напротив, начал накрапывать дождь и смертные, подобно тараканам, суетились, как если бы вдруг включили свет на кухне посреди ночи.

— Это так здорово. — раздался приглушенный голос Евы из-за пелены её раздумий. — Всех их обязательно кто-нибудь ждет дома.

Губы Райнхарда невольно скривились, а в глазах появился отблеск враждебного скепсиса. Блуждавшие на улице фигурки не вызывали у него и толики теплых чувств, а их путь, будь то линия жизни или поход за туалетной бумагой в ближайший супермаркет, не интересовали дьявола. Он продолжал непонимающе осматривать фигуру юной девушки, лишь смутно догадываясь, что происходит в её столь странно устроенном мозгу.

Ева, кажется, прочувствовала вопрос, повисший в тишине комнаты. Она убрала ладонь, которой все это время придерживала бледную щечку, и выпрямилась. Взгляд её медленно перетек на грозную фигуру дьявола.

— Прости, ты хотел что-то обсудить? — спросила она с мягкостью в голосе.

— Такое спокойствие как-то странно вяжется со всей той информацией, которую я на тебя вывалил. — прямо ответил Райнхард, и глаза его сузились, точно он возжелал пронзить Еву выверено направленным взглядом.

— Да, наверное. — с улыбкой, впитавшей в себя всю алость заката, ответила девушка. — Мне было страшно сегодня, правда. Я никогда не испытывала такого напряжения, как когда мы проводили ритуал над бабушкой. И я очень, очень огорчена, что тебе пришлось испытать такую боль по моей просьбе. Но знаешь… если с помощью всех этих сил я смогу так помогать дорогим мне людям, это стоит всего.

— Всего? — с дьявольским подвохом в интонации переспросил Райнхард.

— Всего! Даже эта утренняя попытка той странной парочки убить меня, хотя мы ведь даже не были знакомы. Если я смогу исцелять людей от подобных ужасных болезней, я согласна на многое.

Дьявол вдруг рассмеялся. Его смех звучал прерывисто и почти надменно. Это смутило Еву, и она с непониманием уставилась на безрогого. В её глазах с каждым смешком начинала зарождаться неприкрытая детская обида.

— Я что-то не то сказала? — однако голос её прозвучал громко и настойчиво.

Тишина. Наверное, они оба не были готовы к тому, что этот вопрос прозвучит столь грубо. Как огромный молот, ударивший по металлической наковальне сильной рукой.

— Нет. — оставляя теперь на лице лишь отблеск ухмылки ответил Райнхард.

Он сделал пару быстрых шагов к Еве, и вдруг его пальцы ухватились за остренький подбородок, требовательно приподнимая тот вверх. Теперь дьявол стоял, склонившись над новоиспеченной «матерью Терезой», как он окрестил её в своем распаленном мозгу, и хотел этим жестом заставить девушку взглянуть ему прямо в глаза. Ева почти не сопротивлялась. Её аккуратные брови хмуро стянулись к переносице, и вместо скромного и робкого непонимания Райнхарда встретила отчетливая уверенность. Ева еще ощущала, как грудная клетка её как бы сдавливается от того, что такая чувственная правда вызвала лишь смех. Но это была не школьная обида. Нет. Это было оскорбление!

— Никак тебя не пойму, сифова наследница. — как-то хищно отчеканил дьявол. — То ты не можешь дать отпор своему собственному приемному отцу и кажешься такой изнеженной и робкой, — пальцы его сжали подбородок Евы чуть сильнее, а подушечка большого как бы начала настойчиво поглаживать приятную кожу под собой, — то с такой уверенностью говоришь чуть ли не о великом спасении всего смертного мира, а на мой смех отвечаешь взглядом, способным сжечь в адском пекле даже дьявола.

Глаза его заблестели. Магическая дымка начала заволакивать пространство вокруг, хороня под собой светлую девичью комнату. Мир вокруг для Евы погас, утопая во тьме. Осталась лишь фигура Райнхарда, его горящие глаза и… ей показалось или на голове мужчины показалась тень рогов?

— Я живу намного дольше тебя. Я знаю, насколько испорчен ваш мир. Иногда вы, смертные, бываете похуже тех, кто обитают в аду или в раю, хоть магия и совращает нас с самого рождения. Не забывай, Ева Мерриман, ты наивно пытаешься своей притворной добротой обмануть самого приемника Каина, наследника дьявольского престола, в конце концов. Твоя игра почти идеальна, но я не поверю во весь этот бред. Давай. Скажи уже откровенно. Какой магией ты хочешь овладеть в первую очередь? Быть может, создания? Тогда ты сможешь одним лишь желанием рождать в этом мире реальные богатства. Тебе не нужно будет жить с приемным отцом, который не признает тебя, и скверной бабкой, которая смогла раскрыть глаза, лишь когда я ткнул в них своими рогами. Школа, колледжи, да вся эта ерунда смертных больше не будет иметь для тебя значения. Ты сможешь получить все, что захочешь, просто пожелав.

Его голос становился всё тише, переходя в глухой, соблазнительный и почти змеиный шепот. В объятьях тьмы зрачки дьявола то и дело горели красным свечением. Он смотрел на «псевдо актриску», подозрительно щуря глаза, пронизывая взглядом душу и желая рассмотреть всё, что может быть скрыто за девичьей невинностью. Райнхард не верил, что смертная наследница Сифа может быть столь чиста душой. Ох, нет. Он знал вековую историю. После того, как Иисуса распяли на кресте, все прочие из этого рода обозлились на смертных. Носители кристалла силы продолжали служить сдерживающим звеном меж раем и адом, но отказались помогать своим «сородичам». И дьявол прекрасно понимал их. В конце концов, все эти смертные всего лишь трусы, когда-то сбежавшие от войны. Крысы бегут с тонущего корабля первыми, и любое божественное дитя, встретив этих крыс после, не захочет кормить их своим урожаем.

Однако взгляд Евы был спокоен и даже холоден. Райхард пытался разглядеть в ней отголосок страха, но сталкивался лишь со стеной нарастающего недовольства. Еще утром она была обычной восемнадцатилетней школьницей, а сейчас Ева совершенно не боялась того, что перед ней сильное существо не из этого мира. Она смирилась со своей судьбой, она приняла её. Не было смысла просто говорить: «я не хочу». Да, ей могло что-то не нравиться. Да, она была совсем не готова. Но если она может помочь так многим, просто приняв свою силу, как можно отказаться? Для девушки это были такие простые истины, что она отказывалась понимать сомнений Райнхарда. В чем он обвиняет её? Почему сомневается в её искренности? Ева не могла найти ответов на эти вопросы.

— Что же ты молчишь? — с ухмылкой спросил дьявол, приписывая это долгое молчание аргументом к своей правоте.

— Хочу начать с магии исцеления. — неожиданно сдержанно и строго, подобно истинной ученице приходских школ, ответила Ева.

Она продолжала смотреть своими большими серо-зелеными, ведьминскими глазами на дьявола. Такая спокойная. Такая уверенная. Потому что когда ты борешься за правое дело, насколько бы робкой не была твоя душа — нужно стоять до конца.

А Райнхард отчего-то злился. Почти закипал. Почему? Почему это светлое и честное желание просто помогать людям вызывало в нем такую бурю эмоций? Почему он так искренне хотел найти в замыслах Евы какой-то темный подтекст? Подобного рода раздумья, перетекающие в самокопание, вились в голове дьявола, пока в один миг в его мозгу не родилась абсолютно несвойственная, резкая, бьющая куда-то под дых мысль: «безумно красивые, зараза, глаза».

Дьявол замер с выражением тупой неосмысленности на лице. Весь мир вокруг снова приобрел краски, как если бы на выпачканное окно плеснули воды, и вся грязь быстро стекла куда-то на пол. Он отринул руку от остренького подбородка Евы, словно ошпарился. Прижал эти пальцы к своей груди и стоял так с пару секунд все в том же тупом изумлении и непонимании.

— Что ты сделала? Попыталась залезть ко мне в разум? — недоверчиво спросил он, мотая головой.

Сидящая перед ним наследница и сама была растеряна от такой резкой смены обстановки. Она продолжала смотреть на Райнхарда, но теперь в её больших серо-зеленых глазах читалось непонимание и даже толика заботливого волнения. Будто это не он минутой ранее обвинял её в псевдо доброте.

— Я? Ничего. — поспешила ответить она. — А что случилось?

Ева поднялась со стула и сделала шаг навстречу дьяволу, в то время как он тут же предпринял шаг назад. Райнхард запустил пятерню в свои короткие русые волосы, и пренебрежительно мотнул головой.

— Нет, ничего. — ответил он тихо и грубо.

«Когда ты последний раз задумывался о красоте женских глаз, а, чертяга?» — раздался в мыслях внутренний голос мужчины. Он усмехнулся сам над собой. Казалось бы, такая обычная мысль. Скольким женщинам он уже заглядывал вот так в глаза, держа их подобным образом? Дьяволиц, смертных, да даже ангелов. Уже пресытился. С каждой новой фурией лишь лениво оценивал остроту слов и прелесть форм. А глаза? Если сейчас попросить его вспомнить, у кого из всех тех бестий, с которыми ему приходилось провести ночь, были самые красивые глаза… нет, он не вспомнит. Райнхард даже попытался, но разум тут же обжег образ этих больших серо-зеленых глаз, невинно, но уверенно зрячих в его пепельно-грязную душу. И они все смотрели, смотрели, смотрели!

— Забудь. — дьявол резко отмахнулся от наваждения и попросту отвернулся от Евы к окну.

— Нам нужно узнать, зачем моему отцу было пристраивать тебя в эту семью. — он заговорил на отвлеченную, но чертовски важную для обоих тему.

— А ты не можешь… ну… — Ева задумалась, пытаясь осмыслить, каково устройство нового для неё магического мира, — … просто пойти и спросить у него?

На её губах появилась милая, немного глуповатая улыбка с какой студентки смотрят на своего профессора, когда не могут понять слишком сложный и муторный материал.

— А ты можешь пойти и узнать это у Виктора? — с тяжелым выдохом ответил ей дьявол.

Упоминание приемного отца моментально стерли любую улыбку с лица девушки. Она невольно покачала головой, отвечая на риторический вопрос.

— Вот и я не буду бегать к правителю ада с такими глупостями. В конце концов, мозаика сложится, и мы сами все поймем. Ну а Натали? Когда ты спросишь у неё, откуда она взяла кристалл силы?

— Я совсем не хочу втягивать близких во всё это. — хмуро отвечала Ева. — Если существует маленьких шанс, что она совсем ничего не знает, то лучше и не раскрывать ей всей этой магической, но все еще страшной правды о нашем мире.

— Это усложняет нам задачу. — по-солдатски резюмировал Райнхард.

— А нам так уж нужно знать правду о моем детстве? Кристалл, как я понимаю, был ранее у моего родителя. Ты ведь живешь куда дольше моих восемнадцати лет, разве в аду и в раю не знают, кто является носителем кристалла в тот или иной момент?

Райнхард покачал головой.

— Зачастую наследники Сифа стараются быть скрытны ради своей же безопасности. Если найдется тот, кто пожелает развязать войну, носителю кристалла может грозить опасность. Его-то Слеза Авеля защитит, но вот прочие близкие люди все также остаются обычными смертными. А взросление в этом мире делает из вас слишком эмоциональных и слабых существ, какой силой вы бы не обладали в будущем. Во многом испытание триединства нужно как раз для того, чтобы приемники адского и райского престола познакомились с другими мирами, друг с другом и наследником Сифа. Только правители подземного и небесного царства наверняка знают, кто является хозяином Слезы Авеля. А тем двум шавкам, что напали на тебя сегодня, просто повезло. Будь ты сильнее и овладей силой кристалла — они бы никогда тебя не обнаружили так просто.

Дьявол стих, продолжая смотреть, как закатное солнце пожирает своими лучами шумный город. Ему казалось, что лицемерное светило в своем кровожадном желании просто хочет забрать всех этих людей с собой в холодное небытие.

— Ты думаешь, что желание защищать дорогих нам людей делает нас слабыми? — голос Евы был ненавязчивым и легким, как дуновение летнего ветра.

— Да. — не раздумывая, ответил Райнхард, а сам поморщился от мысли, что девчонка из всей речи обратила внимание лишь на это.

— Но разве у тебя самого нет близких, которых ты хотел бы защитить?

— У меня есть младшая сестра и отец, но они не нуждаются в моей защите. Да и к чему ты это спрашиваешь?

Ева подошла чуть ближе к Райнхарду. Она внимательно осмотрела мужчину с ног до головы, изображая на своем лице театральный оттенок глубокой задумчивости. Как бы просканировала дьявольскую сущность, стоящую перед ней.

— Мне кажется, что ангелы вы или дьяволы, вы не так уж отличаетесь от нас, как ты думаешь. — ответила она в конце концов с нотками какой-то детской игривости в голосе.

Райнхард самодовольно фыркнул, не скрывая раздраженного негодования.

— Ты не разбираешься в вещах, о которых говоришь, глупая маленькая девочка.

— А еще ты куда менее злобен и пафосен, чем сам о себе думаешь. — не унималась Ева, слегка склоняя голову к плечу.

Правая бровь дьявола с негодованием поползла вверх. Он взглянул на девицу сверху вниз, ввиду их разницы в росте. Кроме её доброты и крепкого внутреннего стержня, он вдруг рассмотрел и эту детскую наивность, коей она сейчас сияла в лучах прожорливого заката. Вместо логичного раздражения, её слова и образ вдруг нашли в его чёрной душе отклик непонятного умиления. Райнхард не сдержал улыбки, которую умело перенаправил в русло издевательской ухмылки.

— Три метра расстояния. — послышался вдруг позади строгий женский голос, и когда парочка обернулась, они могли лицезреть уже по-домашнему одетую Натали. — И оставляем дверь всегда открытой.

Она стояла у входа, скрестив руки на груди, и старалась изобразить крайнюю степень родительского негодования на своем всё равно слишком добром лице. Из-за этого образ её был несколько комичным. Казалось, она вот-вот нервно затопает носком одной из ног по полу в лучшем жанре детских мультипликаций. От этого вида Ева вдруг по-доброму засмеялась, но послушно сделала пару шагов в сторону от Райнхарда.

Мужчина же, не стирая со своего лица ухмылки, галантно поклонился Еве в прощальном жесте, снова надевая на себя маску джентльмена, и выдвинулся к двери.

— Я могу подвезти Еву завтра в школу. — произнес он, смотря уже на Натали.

— Я поеду с вами. Как раз обсужу всю ситуацию с директором. — женщина старалась казаться строгой, но её уголки губ слегка дрогнули от звонкого смеха дочери.

— Буду польщен вашим присутствием.

От этого вычурного наплыва галантности Еве захотелось кинуть в широкую спину Райнхарда что-нибудь потяжелее. Но под рукой был только мобильный телефон, и она решила, что дьявол того не стоит.

— Спокойной ночи. — заботливо произнесла Натали, закрывая дверь за собой и Райнхардом.

Девушка кивнула матери и обернулась к окну. Ей закат не казался прожорливым монстром, напротив, эти розовые лучи спокойно убаюкивали беспокойную душу юной Мерриман. Она коснулась подушечками пальцев кристалла, и тот отозвался легким свечением и теплом.

— Ты как будто живой. — тихонько прошептала Ева, словно говоря что-то очень важное, почти сакральное. — Как думаешь, сколько всего еще ждет нас впереди?

Глава 9. Незваный гость

Ева не знала и не хотела знать, откуда Райнхард взял ту дорогую машину, на которой довез их с матерью прямиком до школы. Всю дорогу он строил из себя галантного джентльмена перед Натали, в то время как Ева сидела на заднем сиденье и лишь покачивала головой. Они провели вместе всего лишь день, но она уже прекрасно поняла, что за человечной шкурой дьявола живут те еще черти… вернее один очень уж много думающий о себе чёрт.

Девушка не могла не заметить, какое внимание привлек их приезд. То ли старшеклассники вокруг рассматривали новую дорогую машину, то ли завидного красавца, вышедшего с места водителя. Внимание Ева не любила, оттого постаралась отстать от идущих впереди Райнхарда и матери. Вдруг Натали окликнула одна из подруг, чей сын также учился в этой школе, и она попросила её подождать. Ева решила воспользоваться моментом и, поравнявшись с дьяволом, шепотом спросила:

— Ну и что ты будешь делать, великий учитель немецкого языка? — её слова звучали беззлобно, но хмуро. — Весь твой план ведь порушится, как только вы пойдете к директору.

— У меня все схвачено. По ночам спят только смертные малышки, а для дьявола — это самое продуктивное время работы.

Ева не успела спросить, что за коварный план задумал мужчина. Натали быстро вернулась, и девушке осталось довольствоваться лишь его горящими от азарта глазами. Глубоко вздохнув, не предчувствуя ничего хорошего, наследница еще разочек осмотрелась вокруг и снова встретилась с десятками заинтересованных взглядов. Она как-то инстинктивно убрала кристалл под ткань своего серого платья и зашагала к дверям школы.

Только Ева сделала шаг за порог, а Натали и Райнхард скрылись за поворотом к кабинету директору, как девушка почувствовала крепкие объятия. Две ухоженные женские ручки сжимали ее шею все сильнее и сильнее, пока их хозяйка тараторила звонким голоском:

— Это что еще за красавец? Надеюсь, не ухажер твоей матери?

Ева негромко посмеялась и, сохранив улыбку на лице, обернулась к своей хорошей подруге. Это была среднего телосложения девушка невысокого роста с короткими блондинистыми волосами, достаточно ярким макияжем и вечно сияющей улыбкой на лице. На ней был свободный желтый свитер, джинсовая фиолетовая юбка и удобные сапожки, покрытые коричневой замшей. По обилию аксессуаров, громкому голосу и размашистым жестам становилось ясно с первого взгляда — её нисколько не беспокоит внимание извне, а может даже радует.

— Не ведись на обложку, Мари.

— Ишь, какая. Просто не хочешь делиться? — Мари шутливо ткнула подругу локтем в бок. — А может это твой подарок на день рождения? Взрослой девочке взрослые горячие подарочки.

Широкие брови Мари заходили ходуном, голос театрально понизился, как бы намекая на нечто интимное, а после она звонко расхохоталась. Во всех этих её жестах было столько жизни, что они не казались вульгарными.

— Дурочка ты. — улыбаясь во все лицо по-доброму ответила Ева, уже давно не испытывая робости от любых подколов бедо-шутницы.

— Ну а, правда, кто это?

Мари подхватила подругу под руку и подвинулась к ней ближе, искря интересом. Ева же несколько замялась. Вранье давалось ей не с такой легкостью, как Райнхарду. Все же дьявольскую школу она не проходила. Но, понимая, что это ложь во благо, девушка все же ответила:

— Он наш новый учитель немецкого. Приехал по какой-то программе обмена. Ему резко оказалось негде жить из-за форсмажора, поэтому некоторое время он поживет у нас.

— У вас?! — удивленно зашипела Мари. — Этот горячий красавец с тобой под одной крышей? Ну всё, дорогая моя, с этого дня все уроки мы делаем только у тебя.

— У тебя только одно на уме. Он же слишком взрослый.

— Ничего подобного, это мы слишком молоды. Однако любовь, как известно, не знает преград!

Ева глубоко вздохнула и покачала головой. Её подруга даже не представляла, сколько кроится за этим «слишком взрослый». Ведь если подумать, сколько лет вообще Райнхарду, раз он застал молодость бабули Алексы?

— Ты так и скажи, что он тебе самой нравится. — змеино-искустельным шепотом произнесла Мари и начала снова строить глазки.

— Это совсем не так. Он не плохой, конечно, но очень хочет таковым казаться. — Ева невольно потерла кончик подбородка. — И иногда у него это получается. В общем, Мари, давай без глупостей. Тем более, он будет нашим учителем.

— Правильная святая Ева! Ладно, я из добронравственных подруг и женский кодекс с правилом «увидела первая» прекрасно знаю. А потому обещаю к нему слишком сильно не приставать. Однако если все в школе узнают, что этот красавец будет на твоей сегодняшней вечеринке, все девчонки забудут о тусовке Карла и побегут к нам. Он ведь будет?

— Зачем он там? — сплошная обреченность зазвучала в голосе.

— Как же! У нас такая конкуренция. Я почти уверена, что этот придурок из футбольной команды решил устроить свою вечеринку сегодня, только потому, что когда-то ты отказалась с ним идти на свидание.

— Да какое там была свидание, вся школа тогда уже знала, что он просто меняет девушек, чтобы пополнять свой глупый список.

— Вся школа знала, но отказалась только ты! Вот он и красуется до сих пор своим уязвленным самолюбием. — Мари говорила последнее, театрально корча важную гримасу. — Так что ноги в руки и обязательно проси нашего нового учителя остаться с нами на вечер.

— Но…

— Никаких оправданий не принимается. Последний год школы — это время, когда нужно брать всё от своей буйной молодости!

Если Мари бралась рассуждать о том, как стоит проживать свою молодую жизнь — её было сложно остановить. Она активно жестикулировала, не видела никаких преград перед собой и шла наперекор абсолютно всему. Этот огонь души умилял более тихую и спокойную Еву. Подруги были примером, который подтверждает правило о том, что противоположности притягиваются.

— А еще ты мне должна рассказать, почему это тебя не было вчера? Я ждала, притащила шары, и в итоге как дура таскалась с ними весь день. — недовольно пробурчала Мари, шагая по коридору.

— Прости меня, пожалуйста. Мама разрешила в честь дня рождения не идти на уроки. — голос Евы звучал неуверенно, а взгляд метался из стороны в сторону.

— Ты совсем не умеешь врать. Скажи честно, принимала у себя дома того красавца, да?

— У тебя только одно на уме! Хватит. Давай лучше поторопимся на историю, мы почти опаздываем.

Мари глубоко вздохнула, размашисто потянулась и лишь удрученно кивнула, как бы давая понять, что Ева права и пора спускаться с небес на землю.

— Но разговор не окончен. — заговорщицки по-лисьему ответила девушка.

***

Урок шёл порядка двадцати минут, однако учителя до сих пор не было. В аудитории стоял шум, создаваемый десятком диалогов, протекающих наперекор друг другу. Ева сидела за одной из последних парт и с задумчивым видом наблюдала за своими ровесниками. Все они находились на пороге взрослой жизни, да что уж там, если выкинуть каждого из них за пределы школы — они уже думали о взрослых вещах. Порой слишком взрослых.

Над ухом у Евы щебетал голос взбудораженной Мари. Она увлеченно рассказывала сидящим перед ними одноклассницам, как грандиозна будет сегодняшняя вечеринка. Юная Мерриман же вдруг осознала, насколько она за один день стала далека от всего этого. От переживаний о выпускном вечере, обсуждений сплетен и очередных жалоб на еду в столовой. От всего того, что должно волновать только-только вступившую во взрослую жизнь девушку, которая задержалась в школе. На её плечи вдруг легло настолько большое бремя, что если бы она попыталась его ощутить и прощупать — оно бы раздавило её. Получая пропуск в одну жизнь, более интересную и опасную, она, кажется, совсем должна была утерять эту — обычную, повседневную, мирскую. И даже несмотря на то, что Ева могла бы назвать эту свою жизнь «серой», ей все же стало непонятно тоскливо.

— Значит, у нашей сиротки сегодня день рождения? — противный женский голос, подобно воткнутому куда-то под ребра лезвию, заставил наследницу оставить омут раздумий.

Ева подняла спокойный взгляд. Перед ней стояла и кривила губы в язвительной ухмылке Дана. Такая девушка есть в каждой старшей школе — ради славы и успеха среди сверстников они готовы пасть невероятно низко, хоть даже на колени перед звездой школьной футбольной команды, что уж говорить о вечном желании быть выше за счет других. Дана была девушкой… да, впрочем, кого мы обманываем, давно женщиной, которая знала о своей привлекательности, и максимально умело выставляла её напоказ. Она обладала копной блондинистых волос, хорошей фигурой и дорогой машиной, которую никогда не купил бы дочери её непомерно строгий отец, однако она откуда-то появилась у них в гараже. Магия. Женская магия. Печальная женская магия, от которой никуда не деться.

— Был вчера. — сдержанно, бесцветно ответила ей Ева, и снова опустила взгляд, не от стеснения, а от безразличия.

— Пошла прочь Дана, тебя все равно никто туда не звал. — прошипела Мари и разве что не выгнулась, подобно кошке, готовой напасть на обидчицу ее котенка.

— Как будто оно мне надо. — злобно рассмеялась блондинка. — Ваш детский праздничек все равно обречен на провал. Сегодня вся школа будет тусить у Карла. Ты что, глупышка Мари, правда думаешь, что у праздника твоей сиротки есть шансы.

— Ах, ты дряяянь. — предупреждающе протянула Мари, как бы выстрелив в воздух, потому что сейчас она готова была перезаряжаться и стрелять прямо в глупую блондинистую головку.

Ева приготовилась вскакивать и останавливать подругу, как вдруг кристалл на её шее обжег кожу своим жаром.

— Всем привет, здесь ведь история, да?

Жар. Скрип двери. Парень. Голос. Тишина. Дрожь.

Ева широко раскрыла свои серо-зеленые глаза и невольно встала столь резко, что стул за ней упал с треском на пол. Её пальцы машинально потянулись к Слезе Авеля, а дыхание участилось от прильнувшей волны ужаса.

— Ева, ты чего? — взволнованным шепотом спросила Мари, касаясь плеча подруги.

Взгляды всего класса теперь были прикованы к Мерриман, но девушке было не до этого. В дверях кабинета на неё смотрел и как-то гаденько улыбался загорелый молодой маг, который буквально вчера пытался убить её. «Он пришел мстить?» — промелькнула быстрая мысль в голове. — «Да, да, ведь Райнхард убил его подругу. Что же… что же делать?». Ева была взволнована, напугана, и тишина вокруг неё из-за всего этого стала буквально ощутимой и тяжелой. Однако её вдруг прервала Дана, она была мастером вклиниваться в ненужный момент:

— Сначала горячий новый учитель, а теперь новенький ученик и все в один день? — её тон резко сменился на игриво-приветливый. — Ты не ошибся, красавчик, это класс истории.

— Дана, не нужно… — предупреждающе зашептала Ева, но в ответ получила лишь презрительный взгляд от блондинки.

— Я тут только с пару секунд, а мне уже нравится. — ухмыльнулся вчерашний убийца. — Я Дэниэль. Можно просто Дэн.

Он перевел решительный взгляд на Еву. Его глаза, ранее светившиеся неестественно зеленым цветом, сейчас были темно-карими и не выделялись из его образа.

— Здравствуй, моя милая роза. — услышала наследница, однако ей показалось, что голос прозвучал лишь в её голове. — Не беспокойся. Я никого здесь не трону, даже тебя… пока что. — снова услышала она, и зрительный контакт прервался, поскольку Дэн проследовал к свободному месту.

Дана также резко испарилась. Ещё бы, теперь у неё была цель поважнее. Ева же со всей серьезностью нахмурилась, подняла слегка дрожащей рукой свой стул и после негромко прошептала обеспокоенной Мари:

— Голова что-то разболелась. Схожу в медпункт за таблеткой.

— Давай я с тобой.

— Нет, не нужно, лучше предупреди учителя, когда придет.

Быстрым стремительным шагом наследница направилась прочь из аудитории, но к её неудаче дверь распахнулась сама ровно перед ней. На пороге стояла среднего роста пожилая женщина, лицо её было украшено морщинами глубокой мудрости, а во взгляде отразилось заметное непонимание.

— Ещё не успела прийти к вам на первый урок, а от меня уже бегут ученики? — спросила она с беззлобной полуулыбкой.

— Простите. — Ева стушевалась и уступила дорогу. — У меня разболелась голова, я хотела пойти в медпункт.

— Если так, конечно, идите. — кивая, ответила женщина, входя в класс, уже после она обратилась ко всем ученикам. — Доброго дня и просите за опоздание. Меня зовут Клара Фрит, я буду преподавать у вас историю, пока мистер Осмонд не сможет вернуться к работе.

Ева уже делала шаг за порог, когда эти слова застали её врасплох. Она застыла с выражением лица, будто её окатили холодной водой.

— Извините, а что с мистером Осмондом? — неуверенно, но быстро спросила наследница.

— Вам не сообщили? — миссис Фрит поправила очки на своем маленьком носике. — Он в больнице со вчерашнего утра. Дорожная авария.

Потеряв дар речи, Ева выбежала из кабинета, ловя на себе удивленные взгляды. Через пару минут она уже была почти у кабинета директора, однако заметила в окно, что Райнхард галантно открывает дверцу такси перед Натали на улице. Тогда она быстро выскользнула во двор школы и, нетерпеливо переступая с ноги на ноги и сжимая кулаки, дождалась, когда такси матери уедет достаточно далеко. Дьявол еще какое-то время миловидно махал ей в след. Вдруг тонкая женская ручка беспардонно схватила его за локоть и потащила за собой куда-то за угол.

— Я, конечно, не против, но мы еще не в тех отношениях. — съехидничал Райнхард, оказавшись с Евой в темном уединении.

Однако наследнице явно было не до шуток. Она почти тряслась от мешанины гнева и страха, которые выплясывали ритуальные танцы в её душе и на её нервах.

— Мистер Осмонд! — зашипела она злобно. — Ты сказал вчера, что историк, у которого ты должен был якобы жить, попал в аварию. И вчера утром он и правда пострадал. Пожалуйста, скажи мне, что ты ни при чем!

— То есть мне соврать, чтобы тебе было спокойнее? — с легкостью в голосе отвечал дьявол, поправляя свой рукав у запястья.

— Райнхард! — с ужасом вскрикнула Ева столь громко, сколько позволяла их ситуация.

Её взгляд изменился. Печаль, разочарование, страх и непонимание смешались в едином серо-зеленом сиянии этих глаз. Посмотрев в них, Райнхард на секунду внутренне неосознанно вздрогнул, но никак этого не показал. Он постарался убедить себя, что ему нет никакого дела от того, что о нем думает наследница Сифа. От этих стараний глаза его стали стеклянными, а голос зазвучал невероятно сухо и строго:

— Издержки профессии. Если я хочу, чтобы кто-то умер, он умирает. Если же твой историк попал в больницу еще живой — это мой выверенный план. Не разводи женских истерик, мать Тереза. Я убил двух зайцев, не убивая смертного. И сделал тем самым лучше и тебе тоже.

— Что? — Ева нервно мотнула головой и нахмурилась. — Мне?

— Да. Лишняя возможность потренировать твою магию исцеления, к которой ты тянешься всеми фибрами своей добренькой души. — он постарался выдавить из себя как можно больше яда.

— Да вокруг итак много людей, которым нужна помощь! — Ева еле сдерживалась, чтобы не перейти на громкий крик.

— Увы, это так не работает. Ты новичок, эмоциональная встряска и чувство вины будут отличными катализаторами твоей силы. Если тебе станет проще, мы сможем сделать это сегодня.

Внутри Евы кипела злость, она сильно стиснула губы и сжала изо всех сил свои маленькие кулачки. Однако ей оставалось лишь выдохнуть и послушаться, ведь в здании школы всё еще прибывала проблема покрупнее.

— Дэниэль здесь. — прямо выпалила она.

— Кто? — бровь Райнхарда скептично поднялась.

— Маг, который напал на меня. Он был… — она хотела было сказать об убитой Софи, но труп женщины-львицы слишком ярко встал перед глазами.

— Я понял. — подхватил дьявол, заметив заминку.

Его лицо стало серьезным, в глазах отразилась задумчивость. Всё то враждебное напряжение, что было между ними ранее, улетучилось перед лицом общего врага.

— Где ты его видела?

— Он заявился в мой класс под видом нового ученика. Вел себя еще так… непринужденно, ничем себя не выдавал. Даже слова мне не сказал, а обратился только мысленно.

— Нужно научить тебя не пускать всякую шваль к себе в голову. — нервно зарычал Райнхард. — Ладно, если бы он хотел напасть, сделал бы это сразу без глупого театра. Понаблюдаем за ним первое время.

— Что?! — Ева оторопела. — Но ведь он может быть опасен для невинных людей!

— Мне убить его? — строго и прямо спросил дьявол, смотря точно в глаза девушки.

Она тут же замялась. С секунду подумав, наследница отрицательно мотнула головой, нервно потирая ладони.

— Нет. Но ведь не обязательно убивать. Есть и другие способы.

— Послушай. — Райнхард устало вздохнул и положил широкую ладонь на хрупкое плечо. — Маги этого мира никогда не будут рисковать выдать себя смертным. Нападение на тебя — шаг отчаяния и исключение. Они просто понимали, что если опоздают, уже никогда не заполучат кристалл. В отличие от тебя, остальным сифтам это объясняют их родители.

— То есть мне просто вернуться в класс? — с опаской спросила Ева.

— Именно. — дьявол чуть нагнулся, дабы его глаза были на одном уровне с глазами девушки. В его взгляде вдруг появилась толика непонятной мягкости и даже заботы. Однако Ева тут же списала это на актерское желание её успокоить.

— Не беспокойся, я всегда буду рядом.

— Ладно. — угрюмо согласилась она.

Глава 10. Запретный плод

Как бы ни было странно, но дальнейший день в школе прошел вполне обычно. За исключением, разве что, урока немецкого языка. Это была альтернативная дисциплина, которую ученики могли выбрать для изучения по желанию. Однако в этот день класс чуть ли не ломился от желающих познать сей язык. И никто вокруг словно не замечал, что все новые ученики с горящими глазами исключительно женского пола. Даже Дана, ранее фанатеющая от французского, сегодня была здесь и боролась за право сидеть за первой партой.

Вся эта картина заставляла Еву лишь мысленно жалеть бедных одногодок. Они ведь даже не подозревали, что кроется за этим черным костюмом. И дело было не в дьявольской натуре «учителя», ох, нет. В первую очередь девушка думала об его дрянном характере. Впрочем, стоило отдать Райнхарду должное. Вымеренным движением поправляя свои очки и выдавая очередной вопрос на немецком без акцента, он казался профессионалом своего дела. А в скупе с его темным образом этот язык и вовсе казался само собой разумеющимся дополнением. Да уж, наследница готова была поклясться, что слышала томный женский вздох с каждой стороны класса в момент, когда дьявол решил снять пиджак и остался в одной белой рубашке.

Но внимание самый Евы было приковано весь оставшийся день к Дэниэлю. Сифт, в свою очередь, больше не лез в голову девушки и полноценно играл роль новенького ученика. Он быстро с первого же дня попал за столик спортсменов в столовой, поскольку Дана положила на него глаз и протащила туда. Оно и лучше. Нагло глазеть за столиком звезд легче, это делает почти вся школа, так что тебя никто не уличит и не осудит.

Сразу после школы Ева настояла отправиться вместе с Райнхардом в больницу к мистеру Осмонду. Никакие предупреждения дьявола о том, что это может быть небезопасно и их могут заметить, не действовали на юную наследницу. Для неё и речи идти не могло о какой-то там вечеринке, пока она не будет уверена, что с её учителем всё в порядке.

С помощью магии они появились прямо в палате, перед этим убедившись, что жена мистера Осмонда ушла. Учитель истории, мужчина лет пятидесяти, крепко спал. Его нога и рука были в гипсе, а всё лицо выглядело так, словно ранее в него вонзились десятки осколков стекла. Увидев белую повязку с пятнами крови, прикрывающую глаз, Ева ужаснулась. Неужели в ходе аварии историк потерял глаз? Если кости восстанавливаются, то со зрением уже куда сложнее.

— Кажется, он спит под чем-то медикаментозным. Давай скорее, я постою у двери. Если кто-то появится — тут же телепортируемся. — прошептал Райнхард.

— Но я же не знаю, что мне делать.

— Всё то же самое, что вчера только без меня. Раны твоего учителя не смертельны, для их лечения тебе не нужно много энергии, и ты можешь использовать только кристалл. Вряд ли у тебя получится заставить его кости моментально срастись, да и это было бы очень странно для вашего мира, но ты сможешь спасти ему глаз.

— Ты сказал, что с ним всё в порядке! — осуждающе тихо зашипела Ева, понимая, что её опасения не напрасны.

— Я сказал, что он не умер.

— Дьявол! — несдержанно выругалась девушка.

— Ты только заметила?

Кинув на Райнхарда еще один взгляд, полный презрения, Ева выдохнула и постаралась сосредоточиться. Она положила одну руку на лоб спящего мужчины, а второй коснулась Слезы Авеля. В мыслях она снова представила себя нитью, связывающую два энергетических канала. Во тьме появилась слабая белая энергия по форме напоминающая лежащего человека и горящий голубым ярким свечением кристалл. Наследница зажмурилась сильнее и начала передавать силу от одного объекта к другому, пропуская её через себя. Сгустки света перетекали по её руками, плечам и груди медленно и будто бы прерывисто. Кристалл жёг ладонь и непослушно дрожал. Тогда Ева начала, как первый раз, нашептывать себе под нос рифмованные строки. Это успокаивало её и, кажется, действовало сродни заклинанию, пусть очень глуповатому и наивному.

Она открыла глаза, когда белый силуэт был полностью охвачен голубой теплой энергией. Лицо мистера Осмонда теперь не выглядело таким болезненным, раны на нем зажили, а белая повязка на глазу перестала окрашиваться новой кровью. От увиденного Ева ощутила невероятный душевный подъем и с силой сжала в своей маленькой ручке кристалл, как бы выражая благодарность ему. Наверное, ей показалось, но амулет на секунду стал заметно теплее, как бы отвечая ей, а после вновь охладел.

— А теперь уходим. — тяжелая рука дьявола легла на плечо и уже через мгновение они стояли у черного выхода больницы.

Осмотревшись и удостоверившись, что никто не заметил их яркого появления, Райнхард кивнул сам себе.

— Если бы тут мимо проходила сейчас какая-нибудь медсестра и увидела нас, что бы ты сделал? — с отголоском подозрения в голосе спросила Ева.

— О, ну… — дьявол театрально протянул это «ну», с наигранным пафосом поправляя запонку на рукаве, — … мне бы пришлось ее убить, разумеется.

Ева успела побледнеть и измениться в лице, когда Райнхард ни с того ни с сего слегка щелкнул её по лбу указательным пальцем. Во взгляде его читалось откровенное: «да ты серьезно?», и этим жестом он, видимо, хотел вернуть девушку обратно на Землю, пока она не провалилась куда-нибудь в ад от ужаса.

— Разве я сказал не то, что ты хотела услышать? — он хмыкнул. — На деле же я просто стер бы ей память. За кого ты меня принимаешь?

— За дьявола?

— Не все дьяволы — убийцы, а ангелы — святоши. Запомни это как можно скорее.

Мужчина пошел вперед, и Еве пришлось догонять его, быстро передвигая ногами, дабы поспеть за размашистым солдатским шагом. Какое-то время они шли молча. Райнхарда словно оскорбил очередной стереотип смертных, прозвучавший из уст девушки.

— А почему мы просто не переместились домой? От больницы до нашего особняка идти довольно долго. — Ева не выдержала и нарушила неловкую тишину.

— Хочу прогуляться по вашему миру. — его голос был сух и бесцветен.

— Разве он тебе не противен? — девушка же, напротив, старалась вложить в свой тон отголосок некой детской подкупной наивности и заинтересованности.

— О, мне много что противно. Твой образ матери Терезы и стереотипное мышление о дьяволах, кстати, возглавляют этот список.

Ева вдруг затормозила на пятках и остановилась. От возмущения ноздри её надулись, а губы теперь были нервно поджаты. Она сжала покрепче кулак и, когда Райнхард всё-таки обернулся, опять смотря на неё с поднятой бровью, девушка недовольно выпалила:

— Ну, знаешь ли! Мне сегодня пришлось лечить кого-то по твоей вине! И вообще я очень добрый и скромный человек, иногда даже слишком, но когда ты открываешь рот, мне хочется… — она звучно выдохнула и вдолбила свои пятки посильнее в землю, — … хочется огреть тебя чем-нибудь тяжелым!

Подобные слова и поведение в целом были совершенно непривычны для Евы. Она всегда была довольно тихой и неконфликтной, во многом потому что боялась кого бы то ни было обидеть. Но этот экземпляр за два дня пробудил в ней какую-то незнакомую скрытую ярость. Хотелось не просто его «обидеть» и «чем-то огреть», но еще и закопать где-нибудь на заднем дворе. Может он начнет там прокапывать себе путь вниз, обратно домой?

В ответ на такое пылкое откровение наследницы Райнхард вдруг расплылся в какой-то очень уж противненькой улыбке. С секунду неотрывно смотря на девушку, он пожал плечами и ядовито усмехнулся вслух. Поворачиваясь к ней спиной и уже делая шаг вперед, он кинул в ответ лишь:

— Может, я просто тебе нравлюсь, глупенькая смертная?

— Чтооо? — протянула Ева вслед уходящему дьяволу. — Какой же ты… самодовольный болван! Это даже не смешно!

Она скрестила руки на груди и всё-таки проследовала следом за мужчиной, который более на неё не оборачивался, а просто тихо усмехался себе под нос. Он воспользовался очередной возможностью уязвить наследницу, и это отчего-то приносило ему невероятное удовольствие. В своей обычной жизни (насколько жизнь в аду можно таковой назвать) Райнхард не слыл пикатным шутником. На личном фронте он оставался солдатом — приходил, брал, уходил, не говоря лишних слов. Зачастую он попросту считал, что женщины не столь интересные создания, чтобы распыляться для них на шутки и кокетливые разговоры. Мог сыграть роль джентльмена, когда того требуют обстоятельства, но как только рубеж личного пространства был пройдет — девушку ожидал не жар страсти, а сдержанный высокомерный холодок. Случай с Евой же был какой-то особенный. Пожалуй, она была самым женственным существом, которое он встречал, просто благодаря её чистому сердцу, этой наивности и доброте. Кто бы ни были ее родители, они не зря окрестили её именем прародительницы. Впрочем, была еще причина, по которой дьявол не мог воспринимать юную Мерриман как просто красивую женщину, которой он может завладеть:

— Не волнуйся. — он сказал это так, как будто кидает в воздух какую-то ненужную фразу. — Как бы горячо ты ко мне не относилась…

— Желание огреть чем-нибудь — это не «горячее отношение». — несдержанно процедила Ева.

— Многие женщины, с которыми мне приходилось спать, с тобой бы поспорили. — театрально задумчиво ответил дьявол, а после стал неестественно спокоен, желая закончить свою прошлую мысль. — По закону мироздания между главными наследниками разных ветвей не может быть никаких связей. Это и обычным представителя наших рас запрещено, но часто закрывают глаза, а в нашем же случае — одного из нас или обоих просто лишат сил и любых почестей.

Лицо его было абсолютно бесцветным на эмоции. Повседневным движением он запустил пятерню в свои волосы, поправляя те. Плевать. Ему ведь до этого совсем нет дела, и он просто потешается над добренькой наивной смертной девочкой, вот и говорит об этом между делом. В трех мирах огромное количество горячих женщин, а он наследник Каина, которому простят даже межрасовый секс. Со всеми кроме неё. Да какого вообще черта? По писаниям религии здешних смертных это Ева должна тянуться к запретному плоду.

Однако пока в черной душе дьявола с болью и скрежетом вырывалось наружу странное зернышко сомнений, его юная спутница вдруг громко, искренне расхохоталась. В излюбленной эмоции скепсиса изогнув бровь вверх, Райнхард взглянул на хохочущую девчонку, которая впервые вот так раскатисто смеялась перед ним. Мужчина не сдержался и даже его уголки губ приподнялись, как бы дьявольскому сыну не хотелось сохранять полную отчужденность.

— Ну и чего смеешься?

— Я честно старалась расплакаться от новости, что мы никогда не будем вместе, но у меня не получилось. — она приложила ладошки к лицу и посмеивалась теперь в них, отчего выглядела по-детски чудесно, даже несмотря на всё ехидство ситуации.

Райнхард издал пару издевательских смешков ей в такт и покачал головой, как бы признавая, что девица не так проста, как кажется. Этот наплыв смеха разбавил шлейф негатива, тянущийся ранее за ними из самой больницы. Ева продолжала посмеиваться и старалась ловко беззлобно шутить на затронутую тему, но это явно была не её стезя. Впрочем, после очередной глупой шутки, когда девушка сама над собой же и рассмеялась, улыбаясь во всё лицо, Райнхард искоса как-то странно взглянул на неё. Еле заметный вдох и медленный выдох, в котором собралось всё мирское разочарование. Пусть вся бездна в один миг замерзнет или провалится еще глубже в недра Земли, однако, чёрт возьми, образ этой смертной находил в его черством сердце непонятный ему отклик. Всё внутри противно зудело от этого осознания, которому всё-таки дали пробиться наружу. Это шутка мироздания? Единственная женщина недоступная для его дьвольского влияния оказалась самым чудесным и женственным созданием во всех трех мирах. И какого вообще пекла ему так нравится некто столь светлый? Просто потому что она «запретна»? Или потому что он за свою жизнь насмотрелся на грязные души на всю оставшуюся вечность? Райнхарду не оставалось ничего кроме как, скрипя зубами, недовольно нахмуриться.

«Мда. Судьба, а ты, оказывается, редкостная сука», — подумал он, поджимая губы.

Фатум ему не ответил. Зато кристалл на шее Евы вдруг блеснул ярким свечением, которое, кажется, не заметила сама наследница, но которое заставило дьявола ощутить сильное жжение в глазах, как если бы ему за одно мгновение захотели сжечь роговицу. Райнхард резко остановился и зажмурился, потирая теперь веки большим и указательным пальцами.

— А? — Ева остановилась, перестав смеяться. — Ты в порядке?

— Да. — уже через секунду он снова видел, будто ничего и не произошло. — Идем, нужно успеть прийти ко времени, назначенному твоей шумной подружкой.

— Ты что, говорил с Мари?! — девушка вскрикнула, моментально переключая внимание на внезапную новость.

— Ну да, она успела уговорить меня присутствовать на вашей глупой вечеринке, а также привести тебя домой к назначенному времени. До сих пор удивляюсь, как у неё это получилось. Клянусь бездной, она была бы отличным дьяволом-контрактником.

Ева громко зашумела, отчитывая Райнхарда за подобную шутку и прося ни при каких обстоятельствах не втягивать во всё происходящее Мари. Однако сам мужчина теперь шел молча, не скрывая своей задумчивости и лишь изредка кивая наследнице, почти её не слушая. Он иногда посматривал то на саму Еву, то на Слезу Авеля, и внутри зарождалось бурное желание сломать кому-нибудь кости от всего того, что он теперь чувствовал и обдумывал.

Глава 11. Непредвиденная близость

Путь был достаточно долгим, а шла парочка наследников не спеша. Они спокойно беседовали о законах трех миров, устройстве жизни и магии. Райнхард рассказывал обо всем, что должна знать хозяйка кристалла, а Ева увлеченно слушала. Ей отчего-то было приятно проводить вот так время. Даже несмотря на обсуждаемые вещи, казалось, что её тихая мирная жизнь никуда не денется, если сама девушка этого не захочет. Да и дьявол, идущий рядом, был отличным собеседником, когда не пытался её как-то уязвить. За такой прогулкой прошли пару часов, и время тянулось к восьми вечера.

Благодать спокойствия развеялась, когда ещё на подходе к дому семьи Мерриман стал слышен шум музыки и гам кучи голосов. Ева с удивлением посмотрела на Райнхарда. Даже если вечеринка уже началась, она никак не ожидала, что всё будет столь громко. Ведь буквально в паре кварталов от них был дом Карла, где сегодня и должны были собраться все, кому не лень. Девушка надеялась, что ничего слишком яркого не состоится, Мари немного погрустит, но зато они проведут уютный вечер вдвоем за какой-нибудь настольной игрой. Эта перспектива нравилась ей куда больше, чем громкая вечеринка.

Однако, когда они с дьяволом прошли мимо раскрытых настежь ворот, перед лицом Евы предстала огромное полчище машин, неаккуратно припаркованных где-то на газоне. Словно школьную стоянку взяли и перенесли прямо к её дому. Тем временем, уже на крыльце у входной двери в непонятных конвульсиях, отдаленно напоминавшим танцы, дергались сорвавшиеся с цепи трезвости подростки. Они даже не заметили прибывшую именинницу, да и вряд ли вообще знали, что это её дом. Зато вот фигура Райнхарда привлекла излишнее внимание, и подвыпившие девицы начали кокетливо махать ему в след.

На этом же крыльце сидела растерянная фигура, явно выбивающаяся из всей картины. Пожилой тонкий и высокий мужчина в черном костюме с белыми перчатками сидел на ступеньках, становясь невольной преградой для шныряющих туда-сюда подростков. Его успешно игнорировали, а он не спешил привлекать внимания. Потерянный дворецкий, подперев голову рукой, смотрел на задавленный каким-то мальчишкой любимый куст роз Натали. И в его глазах отражалась вся печаль этого мира.

— Я пытался. Я пытался их остановить. — очнулся Вильгельм, когда на горизонте появилась Ева.

В голосе его была сплошная растерянность и непонимание. Наверное, он и правда пытался ранее совладать с ситуацией, но волна молодежи, стремящаяся к веселью и выпивке, снесла бедного дворецкого старой закалки, и ему не осталось ничего, кроме как смириться.

— Вильгельм, иди домой. — с заботливой улыбкой попросила его Ева, касаясь плеча мужчины. — Мы тут справимся, правда.

— Они монстры. — покачивая головой и продолжая непрерывно смотреть на смятый колесами машин газон, твердил дворецкий.

Но, в конце концов, он всё же поднялся и побрел в стороны ворот, иногда останавливаясь и печально смотря на очередной кусок устроенного погрома.

— Надо было попросить маму взять его с ними, как и Ребекку. — вздох. — Так, ладно, надо найти Мари и понять, почему вообще здесь так много народа.

Ева сказала это и только после поняла, что Райнхарда нет рядом. Она спешно осмотрелась и заметила мужчину в обществе тех самых девушек, которые активно привлекали его внимание. Для дьявола, общающегося с подвыпившими смертными подростками, коих он не особо любил, тот казался весьма почтительным. Это возмутило наследницу, но она лишь махнула рукой. Будет она еще за ним бегать. Если весь женский мир вокруг хочет обманываться на счёт его личности — пожалуйста, ей-то что.

Скрыв своё недовольство, Ева спешно зашагала внутрь. Наверное, никогда она еще не видела такого скопления народа у себя дома. И это несмотря на светские вечера, которые время от времени устраивала Натали. Впрочем, происходящее здесь ни в какое сравнение не шло с мило беседующими на важные темы взрослыми почтительными людьми. Больше это было похоже на попытку превратить особняк в ночной клуб или зоопарк. Не хватало только танцев у шеста, а, нет, вот, кто-то полез на кухонный стол, за которым Ева каждый день завтракает. Ужас. А самое главное, что сама наследница Сифа, носительница кристалла даже не понимала, как можно остановить эту волну пьяного раздора, которая накрыла её дом. Поэтому она просто спрашивала у всех подряд, не видел ли кто-нибудь Мари, и лишний раз убеждалась, что многие эти люди даже не знают её.

Наконец, юная Мерриман заметила подругу у одного из столиков с закусками и выпивкой. Бестактно нарушая беседу между ею и каким-то парнем, девушка одернула Мари за плечо.

— Ева! — звонко затрепетала та и накинулась на виновницу торжества с обниманиями, балансируя при этом бумажный стакан с выпивкой в своей руке. — Вы опоздали вообще-то! Я просила мистера Шаца привести тебя к семи.

— Зачем ты вообще у него что-то просила! — зашипела Ева, но, несмотря на свое негодование, не смогла не обнять подругу в ответ.

Мари отшагнула сама и посмотрела на наследницу крайне удивленно и ответила таким тоном, как будто объясняет самые элементарные прописные истины:

— Хотела, чтобы это хоть отдаленно напоминало вечеринку-сюрприз. А, кроме того, дала тебе повод побыть с ним наедине, раз уж ему пришлось тебя отвлекать.

Мари снова начала строить хитрый взгляд и метать его из стороны в сторону, как кошка, которая верит в свой великолепный успех, выжидая глупую мышку.

— Да это… ой, ладно. — Ева лишь вздохнула, злиться на подругу, которая искренне, хоть и своеобразно желала ей добра, она никак не могла. — Как ты смогла заманить сюда всех этих людей? Они же должны были быть на вечеринке у Карла.

— Ловкость рук и никакого обмана! — провозгласила Мари, поднимая бокал. — Я закупила огромное количество выпивки и закусок, попросила вашу служанку Ребекку приготовить что-нибудь вкусное перед отъездом, проводила твоих родственников, обзвонила всех знакомых. — она сделала глоток. — Нууу и вызвала полицию по адресу Карла, прикинувшись его больной соседкой, которой шумные подростки мешают отдыхать в вечернее время.

— Погоди, что?! — взбаламутилась Ева.

— Истинно дьявольские задатки. — послышался голос восхищенного Райнхарда за спиной.

Пораженная Ева обернулась к нему, активно взмахивая руками вверх, в то время как Мари неуклюже поклонилась и весело расхохоталась, даже не понимая всей весомости сомнительного комплимента.

— Ты же остался разговаривать с какими-то девчонками на входе! — с неосознанной претензией произнесла наследница.

— А ты ревнуешь? — как бы между делом спросил дьявол, осматривая «изобилие» алкоголя на столе и морща нос.

— Ревнууует. — вторила ему Мари.

— Вы что, совсем с ума сошли?!

— Так, Мерриман, выдохни. — притворно грозно скомандовала Мари и всучила подруге стаканчик с чем-то крепким. — Сегодня… ну то есть вчера был твой день рождения, мы тут его весело и шумно отмечаем, расслабься и наслаждайся.

— Но вон тот парень из параллельного класса стоит ногами на антикварном диване. — почти плачущим тоном воззвала к благоразумие Ева.

— Да, и за это я сейчас дам ему по голове чем-нибудь тяжелым. Но это моя проблема, понимаешь? Завтра я сделаю так, что от кутежа и следа не останется. Но эта магия будет возможна, только если ты повеселишься этой ночью. Поняла?

Ева посмотрела сначала на странное содержимое своего бумажного стаканчика, затем на людей вокруг, а после вздохнула, подняла мало-мальски решительный взгляд на подругу и кивнула.

— Моя девочка! — Мари довольно хлопнула её по плечу. — Это будет самый незабываемый день рождения. Так, Райнхард, то есть мистер Шац, вы за ней пока приглядите, у меня есть дело.

Девушка бойко опрокинула стаканчик с алкоголем, поморщилась и спешно зашагала к крупной компании, разместившейся на диване, параллельно крича во весь свой звонкий голос:

— Стэн, свали нафиг с дивана, он стоит больше, чем твоя жизнь!

Ева сразу же потухла и теперь наблюдала за этой картиной с эмоцией полной обреченности на лице. Казалось, она окаменела как дворецкий Вильгельм ранее, но когда Райнхард попытался забрать из рук девушки стакан, она резко вцепилась в него и одарила дьявола недобрым взглядом.

— Я просто хотел предложить тебе пить что-то нормальное, а не это.

— Без тебя разберусь. — буркнула наследница и, действуя явно на зло мужчине, залпом выпила содержимое.

Сразу после лицо её всё стянулось к носу, а глаза болезненно зажмурились. Следящий за этим Райнхард лишь резюмировал очевидное:

— Никогда раньше не пила, да?

Однако этот вопрос будто бы только раззадорил девушку. Она схватилась за еще один стоящий на столике нетронутый стакан и повторила то же самое, так и не открывая глаз. После она резко сунула пустой стаканчик дьяволу и с вызовом посмотрела на него, еле разглаживая морщины на своем лбу.

— Иди ты. — буркнула она.

Со стороны послышался зазывающий мужской голос, который со свистом вещал:

— Бутылочка. Собираемся играть в бутылочку. Присоединяйтесь.

— Но только если вы красивая и открытая для новых свершений. — посмеиваясь, вторил ему второй голос.

— И я пойду. — утвердительно кивнула Ева, взяла со стола еще один стакан и направилась в сторону собирающейся компании.

Там ей активно похлопала парочка шумных подростков. Усадили виновницу торжества на пол на подушку и принялись ждать прочих жертв разыгравшихся спьяну гормонов.

— Гутен абенд, Мистер Шааац, — послышался за спиной Райнхарда тонкий девичий голосок.

— Вы знаете, мы пришли на эту вечеринку, только потому что нам сказали, что вы будете здесь. — вторил ему второй.

Дьявол обернулся, лицезря перед собой двух подвыпивших миловидных девиц, которые только-только достигли совершеннолетия и теперь могут говорить родителям: «я уже взрослая», когда встает вопрос, можно ли им идти на подобного рода вечеринки. Он вздохнул, кинул беглый взгляд на Еву, что вела активную беседу с каким-то прыщавым пацаном, и, твердо решив разрешить глупой смертной девочке совершать её пьяные ошибки, натянуто улыбнулся школьницам.

Так и протекал их шумный вечер. Райнхард пытался не заскучать в обществе смертных девиц, которых вокруг него становилось всё больше, и изредка поглядывал за Евой, хоть и ругал себя за это. Самой виновнице торжества же везло. Она около полутора часов оставалась в пьяной компании, игравшей в незамысловатую игру, однако сама судьба словно бы оберегала её от ненужных проблем. Горлышко бутылочки всё никак на неё не указывало, да и крутили ту не так уж и часто. В основном, пьяные игроки больше шутили и бурно что-то обсуждали, а затем кто-то уходил и ему искали замену.

Правила игры были просты: крутишь бутылочку и уединяешься на десять минут в тесной кладовке с тем, на кого она указала. В придачу с этим идут пошлые комментарии в духе: «о, ну окей, приятель, две минуты ты её развлечешь, а что вы будете делать остальные восемь?» и громкий гогот. Еве было, честно говоря, стыдно участвовать в чем-то подобном, но алкоголь ударил в голову, а странные выпады Райнхарда в её сторону отчего-то злили теперь еще больше. Впрочем, может, её расстраивало то, что он сразу же по приходе пошел общаться с какими-то непонятными девицами? Да не, бред какой-то.

— Ооо, Ева. — пьяный знакомый голос вытащил девушку из раздумий.

— А? — она с удивлением посмотрела сначала на одноклассника, а после опустила взгляд и поняла, что горлышко бутылочки указывает на неё.

Игроки радостно и возбужденно зашумели: «наконец-то!», а парень начал почти с трудом подниматься на ноги. Только сейчас, обдумав ситуацию еще раз, юная Мерриман поняла, что право на уединение с ней «выкрутил» себе чертов Карл, который должен был сегодня кутить на своей же вечеринке. Она даже не заметила, как он вообще присоединился к игре, и теперь не знала, куда ей деться. С Карлом у них были непростые отношения. Он был игроком школьной футбольной команды с огромным самомнением, но Ева когда-то отказала ему в свидании, потому что знала, что всех девушек школы он записывает в ужасный список «объезженных». С тех пор местная звезда затаил на неё обиду и вот даже устроил свою вечеринку в один день с ней, чтобы перетянуть народ к себе. Сейчас же парень был еще и изрядно пьян. Однако широкая улыбка, с которой он смотрел теперь на Еву, как бы намекала, что от своей возможности отказываться спортсмен не собирается. Внутри у девушки вмиг свился ком из сомнений и логичных опасений.

— Слушайте, я же именинница, а значит, у меня должно быть право одного отказа. — попыталась отшутиться она.

Но толпа вокруг была непробиваема. Сидящие по бокам от Евы парень и девушка начали помогать ей встать, подхватив наследницу под локти, в то время как прочие игроки чуть ли не скандировали её имя, подобно фанатам на трибуне.

— Наоборот, как именинница, ты должна показывать примееер. — усмехаясь, ответил Карл, пьяно грозя ей пальцем.

— К тому же, ты почти полтора часа этого ждала! — послышался женский голос из круга.

— Ладно, ладно. — с неуверенной улыбкой и великой надеждой, что все обойдется, ответила Ева, поправляя своё платье.

Карл, от которого неприятно пахло алкоголем, подошел к девушке и пьяно-галантно пригласил её проследовать с ним в тесную кладовку. Все замерли, наблюдая за парочкой. Ева поджала губы и зашагала к двери, но взгляд её беспомощно начал метаться из стороны в сторону в поисках фигуры Райнхарда или Мари. Никого из них найти она не смогла.

Дверь темного тесного помещения закрылась, и они остались с пьяным обиженным когда-то ею спортсменом наедине. В темноте, почти вплотную друг к другу, овеянные запахом алкоголя со стороны Карла и шлейфом колкой неловкости со стороны Евы…

Глава 12. Прячься во мне

Тишина. Неловкое молчание, в котором отображалось слишком много. Карл ничего не говорил, но зато Ева ощущала на себе его взгляд. Пьяный, но четко сконцентрированный. Он смотрел ей прямо в глаза с каким-то дерзким вызовом. Словно очень долго ждал подобной возможности побыть вдвоем именно с этой девушкой. Что-то хищное и опасное витало в воздухе, затмевая собой четкий противный запах алкоголя. Это «что-то» давило на плечи наследницы и заставляло слегка ёжиться, как если бы здесь было холодно.

Внутри было слишком тихо. За дверью всё еще играла музыка и шумела пьяная компания, но, находясь здесь, Ева готова была поклясться — она слышит, как Карл прерывисто дышит. Странное ощущение опасности пробежало холодком по спине. Тихо, тесно, неуютно. Мерриман постаралась незаметно вжаться в ящики за спиной, чтобы отдалиться от одноклассника на максимальную дистанцию. От непонятного напряжения хотелось провалиться сквозь землю. В то время как Карл буквально пожирал лицо и тело девушки глазами, она лишь опустила взгляд в пол и обняла себя руками в неосознанной попытке защититься. Неловкая улыбка показалась на девичьих губах.

— Здесь… тесновато. — приветливым голосом произнесла, наконец, Ева, надеясь, что вся эта давящая атмосфера — просто её глупая выдумка.

— Дааа, — протянул Карл в ответ.

Наследница ощутила его дыхание, от которого ей стало противно и душно. Они стояли напротив друг друга, за их спинами были какие-то непонятные полки, а между ними оставалось меньше метра свободного пространства. Вдруг Карл поддался вперед, делая вид, что не может устоять на ногах. Он практически упал на Еву, прижимая всем своим тяжелым накаченным телом её к стене. Одной рукой опираясь на один из ящиков, вторую ладонь он вдруг положил на предплечье девушки.

— Чертов алкоголь. — попытался оправдаться, но в итоге почти прорычал это ей в лицо.

Ева вздрогнула. Она видела, что за всем этим наигранным опьянением на лице Карла проскальзывала ухмылка, которую он никак не мог скрыть и надеялся, что это сделает темнота. Но теперь его лицо было слишком близко. Мерриман не ощущала ничего кроме стойкого отвращения. Натянутая, подобно длинной тонкой струне, она сильнее сцепила руки на своей груди. Строгость и неприступность отразились на девичьем лице. В глазах промелькнуло отвращение и стойкое желание быть подальше отсюда. Ева звучно набрала в грудь побольше воздуха, хоть он и был сейчас смешен с пьяным дыханием Карла, бьющим ей в лицо. Сразу после наследница нахмурилась и подняла на парня холодный взгляд. Губы её были нервно поджаты, а брови сведены к переносице.

— Справься с собой и отойди, пожалуйста. — грозно процедила она сквозь стиснутые зубы.

— А то что? — парень теперь усмехнулся вслух, не скрывая этого.

Его ладонь скользнула по коже предплечья прямо к шее девушки, а затем легла на её мягкие черные волосы, приглаживая их. По телу Евы пробежал электрический заряд, который почти физической болью отразился в каждой нервной клеточке. Глаза её широко распахнулись. Она была в шоке от такой вопиющей наглости. В голове сразу начали хаотично мелькать мысли о том, как рывком добраться до двери. Взгляд нервно метнулся вправо. Будто бы уловив это желание бегства, Карл почти засмеялся и продолжил говорить:

— Мы теперь тут вдвоем и никуда ты от меня не денешься. Я, наконец, смогу тебе рассказать о том, как надо мной еще месяц потешались друзья, когда мне отказала такая серая мышка, как ты. Мне было так обидно от этого. Знаешь, такую бурю негативных эмоций нельзя держать в себе. Её нужно выпускать наружу.

Его слова звучали растянуто и противно. Он театрально проговаривал всё это так, словно говорил с маленьким ребенком, о котором псевдо заботится. При этом его пальцы поглаживали длинные волосы Евы, изредка касаясь её шеи. С каждым новым противным прикосновением влажной ладони, с каждым его словом, вместе с которым с его губ срывался мерзкий запах перегара, Ева всё более четко понимала, что нужно что-то делать. Послать его к черту? Нет. Слова не помогут. Он не будет её слушать. Напыщенный, отвратительный эгоист. Нельзя. Никак нельзя стать лишь той, кого он захотел прибрать к своим рукам и без усилий сделал это. Нужно сорваться и просто резко бежать. Быстро!

В голове Евы будто прозвучал выстрел, дающий команду к действию. Она всем телом дернулась к двери, пытаясь выскользнуть из-под разгоряченной тяжелой туши. Но опьяненный алкоголем и ядовитым желанием боров был к этому готов. Его ладонь тут же с хлопком ударилась о предплечье девушки и сжала его. Широкие пальцы почти до синевы впились в бледную кожу. Желание на свободу тоненькой, слабенькой Евы вмиг было пресечено грубостью и решительностью этого амбала. Она смогла лишь невольно вскрикнуть от боли.

Ухмылка. Мерзкая, протяжная. Он понимает, что если вопрос будет стоять лишь в физической силе, эта пташка, залетевшая прямо к нему в клетку, никуда не денется. Не сможет. Попробует. Но лишь переломает себе крылышки. Пора было показать наивной дурочке, что он никуда её не отпустит.

— Ты не поняла правил игры? — проговорил, еле сдерживая смех. — Мои десять минут еще не закончились. Впрочем, может быть, нам понадобиться заметно больше времени.

С этими словами Карл с силой выставил широкое колено вперед. Под его давлением ноги Евы невольно раздвинулись, и парень нагло впихнул свою коленку между ними. Вновь эта мерзотная ухмылка, и вот он уже самым открытым и отвратительным образом через платье трется меж тонких ножек девушки. Грубо, открыто, настойчиво. Принося только боль и сплошное неудобство. Ева оторопела. У неё буквально перехватило дыхание от такой наглости. Внутри всё свернулось в плотный клубок. Этот пьяный боров был столь мерзок, что от его стремлений наследница не ощутила ничего кроме чувства, словно все её органы внизу живота болезненно сдавливаются.

Она была зла. В этой светлой, почти наивно-детской душе вдруг родилось невероятное пламя гнева, почти ненависти. Она дернулась в сторону снова, и еще раз. Игнорируя боль от каждой подобной попытки, почти рыча от желания вырваться, Мерриман стиснула зубы и продолжила биться из стороны в сторону. Почему? Почему кто-то может позволить себе вот так обращаться с ней лишь по одному своему желанию? Она трепыхалась подобно птице, а вместе с этим злилась всё сильнее. На Карла, на ситуацию, а также на себя, на свою абсурдную беспомощность. Ведь в ней должно быть скрыто столько сил. Они есть, где-то там, внутри. Так почему у неё не получается даже защитить себя?

— Да как ты смеешь! Отойди!

Она выкрикнула это громко, уверенно, гневно. Почти озлобленно прорычала ему в лицо, перевоплощаясь из беспомощной птицы в львицу, что не даст так просто очернить себя. И вместе с этим вспыхнула: яростью, душой и телом. Ева приложила все силы, чтобы отодрать от себя этого грязного борова. Её тонкие ручки не смогли бы справиться с накачанной махиной, но где-то под тканью платья блеснул легким незаметным свечением кристалл. За одно усилие наследница смогла оттолкнуть от себя наглеца. Карл с треском ударился о противоположную стену и с верхних полок что-то начало падать. Однако Еве было не до этого. Она тут же кинулась к двери, желая как можно скорее выбраться из этой душной тесной клетки мерзкого разврата обратно наружу.

Мерриман навалилась всем весом на дверь. Быстрее. Сильнее. Нужно приложить все силы, чтобы просто вдохнуть воздуха, не наполненного этим смрадом. Она нервно задергала ручку двери. Паника и огромное желание освободиться застилали глаза. Подобно загнанной в угол жертве, она всё усерднее пыталась надавить на эту чертову ручку, снова и снова. Цеплялась за неё, как за последний шанс, пока слух улавливал, как хищник сзади поднимается, скалится в ухмылке, снова собирается напасть. Сердце бешено и быстро стучало, пока вдруг не замерло. Дыхание сперло. На глазах навернулись невольные слезы. Ева, ранее оглушенная биением сердца и бесполезными щелчками дверной ручки, наконец, услышала мерзкую симфонию смеха снаружи. Услышала, осознала и обессилено замерла.

— Я же сказал, ты никуда не денешься…

Ева ощутила, как его горячая ладонь с силой хватает её за локоть, тянет назад, пытается отодрать от ручки двери. Всё естество, каждую клеточку тела заполнила лавовыми потоками обжигающая паника. Мерриман попыталась в последний раз изо всех сил навалиться тоненьким плечиком на дверь, но почувствовала, лишь как боль начинает растекаться от плеча до локтя. Бесполезно. Беспомощно. И так… несправедливо!

Сильная мужская рука резко дернула девушку обратно, и той не оставалось ничего, кроме как поддаться. Карл грубо и властно прижал дергающееся дрожащее тело к себе, обхватывая Еву за талию так сильно, что ей стало больно. Вторая его ладонь тут же схватила её горло, резко дергая его вверх, заставляя девушку смотреть на него. Ему не хотелось сделать всё быстро, получить своё и скрыться, лишь бы остаться не пойманным, ох, нет. Он хотел, чтобы Ева смотрела на него, чтобы видела, какое удовольствие доставляет ему её беспомощность. Он готов был весь измазаться в этой моральной грязи, лишь бы унизить её. Ему не было дела до тела девушки, таких стройных бледненьких красавиц у него было навалом. Он хотел очернить саму её душу. Изнасиловать не физически, а надругаться морально. Растоптать её и выбросить. И именно это порождало в нем огонь грязной страсти. И Ева чувствовала это, почти физически ощущала, как он своими грубыми прикосновениями хочет забраться к ней в душу и вывернуть ту наизнанку. Плюнуть в неё, очернить и показать всем, какой она останется после него. Перед ней сейчас стоял не человек, а настоящий монстр, погрязший в своем самолюбии.

Она дрожала. Боялась. Плакала. Хотела казаться сильной, пыталась дать отпор, но теперь ей было невероятно страшно. Она верила, что сможет победить и отстоять свою честь один на один с ним, но сейчас… там, за дверью, куча таких же мерзких ублюдков поддерживают его, не дают ей выбраться. А она здесь одна.

В глазах Евы читалась полная растерянность и страх. Наверное, она могла бы что-то сделать. Начать истерично кричать и сопротивляться, однако всё тело обхватил непонятный мандраж от осознания своей беспомощности. Как в тот раз, когда её схватил Дэниэль. Мысли её смешались в какую-то непонятную кашу. Руки, как бы действуя сами по себе, попытались выкрутиться и оттолкнуть парня, но в этот раз ничего не получилось. Разум Евы затмила пелена страха и непонимания, в нем просто не было места даже для невольного призыва к помощи кристалла.

А тем временем Карл смотрел на неё сверху вниз хищным поедающим взглядом. Его руки прижимали тонкое женское тело к себе как можно крепче. Он совершенно не думал о том, что его добыче может быть больно. Ему было плевать. Более того, он считал, что девчонка этого заслуживает. Его собственное тело почти дрожало от нетерпения. Он представлял в своем распаленном мозгу, что может сделать в этой тесной темной кладовке с этой невинной и оттого еще более желанной девчонкой и разве что не начинал исходить слюной. Его ладонь начала спускаться от талии Евы ниже, жадно исследуя ягодицы, а после грубо обхватывая пальцами бедро. Почти впиваясь когтями в её бледную кожу до посинения, он звучно втянул ноздрями исходящий от неё запах. Хищный оскал. Рука сжала тонкое горло сильнее, почти перекрывая девчонке воздух. Пальцы второй руки начали быстро задирать её платье. Он продолжал смотреть голодным дерзким взглядом ей прямо в глаза, смотреть и мерзко улыбаться.

Воздух. Ей нужен был воздух. Нужна была свобода и освобождение от этого кошмара. Тонкие ручки вцепились в его широкую ладонь, пытаясь отодрать её от своего горла. Нет. Нельзя сдаваться. Нельзя просто беспомощно смотреть в глаза этому пьяному животному, готовому подавиться своим самолюбием и похотью. Она просто не может позволить кому-то столь омерзительному прикасаться к себе.

— Хватит! — с хрипом на тяжелом вдохе, но все же громко и озлобленно процедила наследница.

— Кричи, кричи, меня это еще больше заводит. — дрожащим от желания голосом ответил Карл, резко дергая подол платья вверх.

Он ослабил хватку на горле и, будто бы воспользовавшись этим маленьким моментом свободы, вбирая в себя побольше воздуха, Ева закричала так громко, как только смогла:

— Я сказала, перестань!

Всё замерло. Кристалл на её шее ответил блеском, мягко одаривая кожу девушки теплом. Ева почти ощутила, как время на секунду остановилось, а затем быстро пошло вновь, ведомое недовольным криком из соседней комнаты:

— Подождите, туда нельзя!

Хруст. Громкий, неприятный для уха. Ева успела лишь моргнуть и перевести взгляд вправо, а дверь уже попросту выдрали из стены одним резким движением. Кусок красного дерева заныл, разошелся трещинами, а затем был вырван вместе с петлями и замком. Девушку ослепил свет, проникнувший в тесное помещение. Она зажмурила глаза и лишь услышала, как выдранную дверь откинули в сторону, словно это была какая-то тряпка, не больше. В след за этим раздался гам удивленных голосов вторящих нецензурной бранью.

— Какого хрена? — отозвался и сам Карл, наконец, отпустивший горло девушки, но все еще жадно сжимавший задранный подол её платья на бедре.

Ева смогла вдохнуть полной грудью и уперлась ладонями в обидчика, желая оттолкнуть его от себя. Инстинктивно, почти не думая. Лишь бы это закончилось, и никто не увидел такого позора.

— Отпусти!

Глаза всё еще были зажмурены, сердце бешено колотилось. В душе смешалось всё: страх, злость, стыд. Мерриман со всей силы начала отталкивать от себя мерзкого насильника, но даже не успела почувствовать сопротивления, как тот моментально отлетел к противоположной стене, с треском ударяясь в неё и пробивая своим телом парочку деревянных полок. Карл завопил от боли, показалось, Ева даже услышала треск ломающихся костей. Замерев от ужаса, она резко распахнула глаза, но лишь мельком увидела извивающегося от боли парня в метре от себя. Одна рука схватилась за кристалл, а вторая судорожно начала поправлять платье. Ева разомкнула губы, чтобы сказать хоть что-то, но ощутила, как её за локоть подхватывает кто-то извне.

Она вздрогнула, захотела дернуться в сторону. В голове сразу всплыла картина того, как её также схватил Карл чуть ранее. Однако это прикосновение было другим. Настойчивое, сильное, но аккуратное. Широкая мужская ладонь обхватила тонкую руку девушки нервно, но мягко, не желая ранить, но жаждя как можно скорее вытащить из тесного помещения.

Сбивчиво хватая ртом воздух и неосознанно трясясь от всего происходящего, Ева подняла взгляд вверх и встретилась им с Райнхардом. Его зрачки были красными, словно их заполонила стена яростного пламени. Он не смотрел на девушку, лишь с силой тянул её к себе. Пожирающий дьявольский взгляд был направлен на корчащегося от боли Карла. Зубы Райнхарда были стиснуты, скулы напряжены. Он почти трясся, но не от страха, как девушка в его руках, а от первородной злобы. Мерриман на секунду показалось, что он может убить парня одним своим взглядом, испепелить этой сочащейся ненавистью.

Но вот дрожащее тонкое тело прижалось к мужской широкой груди, ведомое рукой дьявола. Ева, подобно кошке, что пытается укрыться от опасности, вцепилась в Райнхарда пальцами, судорожно загребая ими, чтобы быть еще ближе, чтобы зарыться в него глубже, чтобы раствориться в дьявольской фигуре, скрываясь там от любой опасности и стыда. Лицо её снова и снова касалось белой рубашки, желая вытереть о ту свои слезы, спрятать взгляд. «Как унизительно. Все смотрят», — бились мысли в девичьей голове, но чем сильнее она прижималась к груди дьявола, тем более защищенной чувствовала себя.

Шац ощутил её рядом и будто опомнился. Он резко моргнул, мотая головой, и крики Карла прекратились. Глаза дьявола вновь стали обычными. Он опустил взгляд на Еву и прижал её к себе одной рукой еще крепче. Пусть прячется. Пусть жмется еще сильнее. Пусть хоть в душу к нему заберется, лишь бы не оставаться здесь. Даже если, в конце концов, она наткнется на холодный кусок камня вместо сердца, это всё еще будет лучше, чем этот грязный мир смертных. Хотелось забрать её поскорее отсюда. Наплевать на глазеющих зевак, применить магию и телепортироваться как можно дальше. Туда, где тихо, где она успокоится, и больше не будет дрожать столь сильно. Но рассудок дьявола был чист. Нельзя было поддаваться первым же желаниям, иначе бы он на месте оторвал голову тому ублюдку, что всё еще стонал от боли.

Тем временем, движение вечеринки остановилось. Все замерли, смотря теперь лишь за происходящим у кладовки. Еще бы, «новоиспеченный преподаватель» только что на глазах десятка своих «учеников» вырвал дверь с петель усилием одной руки. Однако ни Райнхарду, ни Еве до этого не было дела. Крепко удерживая девушку за талию и прижимая её к себе, дьявол зашагал к лестнице на второй этаж. Он шел уверенно, с четким желанием растоптать любого, кто попадется под ноги. Понимая это, подвыпившие подростки отскакивали в сторону как ошпаренные, освобождая дорогу и лишь смотря в след уходящей паре.

Глава 13. Этот мир тебя недостоин

— Мне убить его? — казалось, что даже голос дьявола подрагивал.

Она почти безжизненно помотала головой.

— Нет, не так. — он решительно кивнул, щурясь. — Я убью его.

Смотря в одну точку перед собой, она повторила жест.

Ева сидела на краю кровати в своей комнате, откуда минутой ранее Райнхард рыком выгнал каких-то целовавшихся подростков. Взгляд её был пустым, стеклянным, потерянным. Прямо перед ней, опустившись на одно колено, чтобы быть с девушкой на одном уровне, стоял дьявол. Однако Мерриман смотрела не на него, а как будто бы сквозь эту широкую темную фигуру. Она не плакала, уже даже не дрожала. Просто её руки снова и снова как бы сами по себе поправляли подол платья, пытаясь опустить его как можно ниже.

— Хватит, перестань, всё закончилось. — он накрыл её маленькие кулачки своей широкой ладонью.

Райнхарду стоило большого труда оставаться спокойным. Внутри у него всё сгорало от ярости. Если бы он дал ей хотя бы на секунду вырваться, пламени бы хватило на то, чтобы сжечь этот дом дотла. Он представлял, как в этом огне заживо сгорал обидчик Евы, и только подобные мысли сейчас могли хоть немного успокоить его.

Мерриман же была почти неживой. Застыла как фарфоровая кукла. Такая же красивая, бледная и абсолютно пустая внутри. Смотря на неё, дьявол глубоко звучно вздохнул и поднялся. Он хотел было сделать шаг к окну, но ощутил совсем легкое, почти незаметное сопротивление. Обернувшись, он заметил, что край его пиджака придерживала рука девушки. Она продолжала смотреть всё в ту же точку перед собой, но всё равно смогла ухватиться за черную ткань.

На секунду мужчина замер, и тогда Ева совсем легонько пару раз подергала пиджак на себя. Дьявол не удержался и усмехнулся. Послушавшись, он сел рядом с наследницей на кровать. Она почти сразу уронила голову ему на плечо. Как будто у куклы сломался стержень, что поддерживает её фигуру, заставляя держаться прямо. Вот так упала, прикоснулась к горячему дьявольскому плечу и, наконец, заморгала. Быстро и много. Как бы приходя в себя.

Райнхард поднял руку и по-хозяйски обхватил талию девушки. Она вздрогнула. Он остановился. Её тело напряглось, выпрямилось, подобно струне, но уже через секунду она расслабилась, снова утыкаясь в его плечо. Дьявол прижал сломанную куклу к себе. Это не было похоже на нежность, для подобного он был слишком ядовит и холоден. Однако в его движениях словно бы читалась попытка собрать все отколотые фарфоровые кусочки и вставить обратно. Да, собрать её, чтобы снова была целая, смеялась над его словами, бесила своей неоправданной добротой. Хоть как-то сделать так, чтобы она надолго не задерживалась в этом моральном ступоре.

— Хочешь, я всех выгоню к чертовой матери? — сказал он с какой-то даже игривостью, будто предлагал ей веселую авантюру.

Секунда. Вторая. Нет ответа. Он лишь чувствовал, как она тихонечко дышит ему в плечо. Дьявол сжимает руку чуть сильнее, прижимает её чуть крепче.

— Я… я хочу вот так посидеть. — откликается вдруг она, как если бы испугалась, что он движется, потому что хочет уйти.

— Долго? — усмехается, но беззлобно.

— Не знаю. — голос тихий, всё еще почти безжизненный.

— Через год мне нужно в ад.

— Года мне хватит.

Он негромко рассмеялся, но послушался. Остался сидеть рядом, почти не двигаясь. Ева смолкла, подобрала под себя ноги, теперь совсем забравшись на кровать, и уткнулась обратно в бок мужчины. Как кошка, которая ищет места, где можно пригреться. Дьявол же поднял взгляд в потолок и начал с ухмылкой на губах рассматривать незамысловатые узоры, изображающие звездное небо.

Минута. Вторая. Десять. Они сидели в тишине. Ева иногда лишь тянулась, чтобы поправить платье, но вдруг останавливалась, кивала сама себе и дальше продолжала сидеть неподвижно и тихо.

— А ты можешь, — прошептала она вдруг, подняв голову, — сделать, чтобы вокруг была только тьма, и ничего было не слышно, как тогда.

Райнхард посмотрел на неё с излюбленным скепсисом, но кивнул. Полноценно перевоплощаясь из сломанной куклы в осторожную кошку, Ева медленно и аккуратно опустилась вниз. Она вытянулась на кровати, кладя голову к мужчине на колени. Он же отнесся к этому с некоторым удивлением, поднял вверх руки, чтобы не спугнуть, и просто наблюдал.

— Может… ляжешь? — спросил он, указывая взглядом на подушки.

— Нет. — тут же тихо ответила она. — Ты уйдешь. Я останусь одна. Не хочу.

Мужчина вздохнул. Глаза его на секунду загорелись красным свечением, и всё вокруг начала пожирать тьма. Звуки музыки и гам вечеринки просто растворился в ней, и наступила полная тишина. Ева слегка кивнула, как бы благодаря Райнхарда, и он заметил это лишь потому, что её голова сейчас была у него на коленях. Она закрыла глаза и совсем расслабилась.

— Я следил за чертовой бутылкой все полтора часа и отошел всего на минуту. — негромко произнес дьявол, кладя ладонь на черные волосы.

Последние слова девушки прозвучали для него так, будто бы он виноват. Будто бы не был рядом в момент, когда был ей нужен.

— Так вот почему… — голос зазвучал сонно и обессилено, — …она на меня не указывала так долго.

— Дрянное чувство. — Райнхард продолжил говорить, лишь бы не слушать снова тишину. — Последний раз ощущал что-то подобное, когда моя младшая сестра в детстве попала в загон голодных адских псов.

— Какая она? — прозвучало совсем тихо.

— Октавия? Уверенная, взрывная и глупая.

— Октавия… красивое имя.

— Мать назвала её так, потому что чуть не потеряла ребенка во время родов. Когда она первый раз на неё взглянула, то сказала, что дочь похожа на кошку, у которой девять жизней. И раз почти при рождении у неё забрали одну, осталось восемь, окто.

— Это грустно.

Он звучно усмехнулся.

— Не волнуйся, эта чертовка за свою жизнь отыграла у судьбы своё сполна. С её характером мне иногда кажется, что ей и девяти жизней не хватит, но она удивляет и меня, и всю бездну.

Ответа не проследовало. Дьявол опустил взгляд и заметил, что девушка на его коленях всё-таки задремала. Ещё бы, произошедшее высосало из Евы все силы. С самого начала ей хотелось провалиться в сон и понадеяться, что случившееся — дурное наваждение. Поэтому теперь, окутываемая магической тьмой, которая не подпускала к ней ни единого звука, она мирно посапывала, чуть нервно держась пальцами за край пиджака дьявола.

— Ты знаешь, что этот мир тебя недостоин? — прозвучал в пустоту уверенный голос Райнхарда, когда он окончательно удостоверился, что наследница уснула. — Впрочем… и я тоже.

***

Ева медленно и нехотя приоткрыла глаза. Осматриваясь, она никак не могла понять, почему вокруг так темно, оттого снова и снова моргала.

— Проснулась? — послышался голос Райнхарда.

Он подействовал подобно холодному душу. Вспомнив всё и осознав, что она лежит на коленях у дьявола, девушка резко вскочила. Она начала в спешке оглядываться, пытаясь высмотреть хоть что-то, но магическая тьма всё еще заволакивала пространство вокруг.

— Сколько я спала?

— Недолго, час или около того.

Райнхард встал и медленно потянулся. С этими его движениями темнота начала развеиваться. Глаза ослепил свет лампы, а в уши ударила музыка, всё еще игравшая снаружи. Ева зажмурилась, невольно поёжилась.

— Если бы я знал, что так будет, захватил бы с собой бутылку чего-нибудь крепкого.

— Прости, я даже не думала, что засну, но мне… — Ева глубоко вздохнула, сделав паузу, — мне надо было перезагрузиться что ли.

— Не оправдывайся. — он пренебрежительно махнул ладонью.

Впрочем, сразу после дьявол оглядел наследницу с ног до головы нескрываемым любопытным взглядом, как бы сканируя на наличие повреждений.

— Как ты? — сухо спросил он, наконец.

— В порядке. — она с трудом натянула легкую улыбку на лицо.

— Ага, прям светишься «порядком». — эти его слова прозвучали грубее, чем хотелось бы.

Ева смутилась, но очень быстро взяла себя в руки. Поднявшись с кровати, она пошла к зеркалу. Покрутившись немного перед ним, как будто демонстрируя свои слова, Мерриман вдруг замерла, заметив небольшую дыру на платье. Она была ровно в том месте, за которое тянул Карл, задирая юбку. В глазах девушки на секунду снова отразилась та самая пустота.

— А ты ведь… не убил его, пока я спала? — спросила она с опаской, оживляясь и оборачиваясь к дьяволу.

— Нет, я был здесь.

Он отвечал строго и холодно. Будто бы весь его дневной, а может и годовой запас заботы и нежности был израсходован за последний час. Впрочем, Ева не обижалась. Ей самой было неловко за свое поведение и просьбы о близости к мужчине, который, на самом-то деле, был ей почти незнаком. Она не понимала, как так получилось. Тело в тот момент будто действовало само, признавая в Райнхарде кого-то близкого, к кому можно прийти за помощью. А теперь, когда мысли очистились, и голова заработала, ей было даже радостно от того, что дьявол ведет себя как обычно.

— Я пойду переоденусь. — Ева достала из шкафа рядом другое платье. — А после мы найдем Мари и разгоним, наконец, эту вечеринку, хорошо?

Шац пожал плечами.

— Как скажешь. Я подожду за дверью. — никакой заинтересованности в голосе.

Он вышел. Ева вздохнула, чуть хмуря брови. Впрочем, ей было не до раздумий о поведении дьявола. Пора было взять себя в руки и закончить этот ужасный вечер.

Уже скоро они с Райнхардом спустились вниз. Шумная компания была уже настолько пьяна, что даже не заметила, как вернулись главные действующие лица недавней сцены. Однако в спину нового преподавателя теперь не только свистели подвыпившие барышни, но еще и с опаской и завистью глядели парни. А вот Еве будто бы хватило сменить одежду, чтобы снова стать невидимкой. Но да это было ей только на руку.

— Кто-нибудь видел Мари? — проскальзывая сквозь дергающихся под музыку подростков, то и дело спрашивала Мерриман.

Никто долго не отзывался. Многие пожимали плечами, а кто-то смеялся, говоря, что даже имени такого не слышал. Но вот сквозь музыку пробился недовольный, почти рычащий голос Даны:

— Эта замухрышка прибрала себе к рукам новенького, и они уже больше часа где-то наверху вдвоем.

Ева замерла, уловив информацию. Её распахнутые от удивления глаза уставились на одноклассницу.

— Чего зыришь? — недовольно прорычала блондинка, распластавшаяся в кресле у камина с бутылкой виски. — И чего только парни находят в таких, как вы.

Пренебрежительно кривясь, она присосалась к бутылке, будто бы топя в ней своё горе и женское поражение.

Ева, осознав, наконец, всю ситуацию, тут же побежала наверх, почти расталкивая всех подряд и окликая Райнхарда по пути.

— Я посмотрю в спальне родителей, а ты проверь комнату для гостей. — почти выкрикнула она, взбегая по лестнице.

Коридор. Поворот. Секунда до падения из-за какого-то пьяного идиота, вставшего у неё на пути. Еле удерживаясь на ногах, Ева почти агрессивно оттолкнула парня, чтобы побежать дальше. Она не стучала, просто всем телом навалилась на дверь, заставляя ту распахнуться. Внутри моментально раздался вскрик. Знакомый голос. Сердце ушло в пятки. То ли от страха и злости, то ли от радости из-за того, что Мари живая, раз еще может кричать.

— Ева! — голос зазвучал из-под обнаженного по пояс мужского тела.

Это был Дэниэль. В момент, когда вошла Мерриман, эти двое лежали на кровати родителей, сцепившись губами в поцелуе. Блондин прижимал своим накаченным телом девушку к кровати, и его руки вовсю хозяйствовали под её джинсовой юбкой. Однако как только голубые растерянные глазенки выглянули из-под обнаженного плеча на вошедшую подругу, парень тут же был с усилием скинут в сторону. Мари быстро поднялась, поправляя свою задранную юбку. Щеки её были все красные, длинные волосы растрепанны, а на губах теперь загорелась неловкая глупая улыбка.

— Меня будто мама с парнем застукала!

Но по серьезному лицу Евы стало ясно, что ей не до шуток. Она быстро метнулась к подруге и схватила её за руку, потягивая на себя и заставляя подняться с кровати. При этом суровый взгляд её замер на Дэниэле. Тот же, перевалившись на бок и нащупав лениво свою футболку, вдруг подмигнул наследнице и ядовито ухмыльнулся.

— Ева, ну ты чего? — непонимающе спросила Мари, теперь стоя рядом.

Мерриман отвлеклась от сифта и постаралась посмотреть на подругу как можно мягче, без той враждебности, которую она испытывала от одного присутствия Дэна рядом. Девушка не знала, что ответить. Она даже растерялась, но, благо, Мари сделала всё за неё:

— Ты обижаешься, что я оставила тебя в твой день рождения, да?

— Да. — тут же выпалила Ева, хватаясь за эту фразу, как за спасательный круг.

Вместе с этим она начала тянуть подругу к выходу. Пропитавшись своей выдуманной виной, та беспрекословно проследовала за ней, разве что незаметно помахав одевающемуся парню рукой.

— Прости меня, пожалуйста. — протянула Мари, когда они вышли из спальни.

В коридоре их встретил Райнхард. Не дав никому вставить и слова, Мари указала на него рукой, и продолжила объясняться:

— Просто у тебя теперь под боком живет он, а мне совсем на парней не везет. А Дэн был такой галантный и внимательный сегодня. Я просто не смогла удержаться. Я знаю, что должна была быть с тобой!

— Он там? — голос дьявола раздался у Евы в голове.

Наследница лишь кивнула и повела Мари за собой к своей спальне. Та шла за ней как покорный раскаивающийся каторжник, которого ведут на виселицу. Девушка была все еще заметно пьяна и, видимо, алкоголь стал катализатором её чувства вины. Совсем скоро они были в комнате Евы.

— Я плохая подруга, да? — голос Мари прозвучал невероятно грустно.

— Ну что ты. — Мерриман смогла улыбнуться лишь сейчас, когда закрыла за собой дверь.

Она подошла к подруге и начала приободряюще поглаживать ту по плечам, смотря ей в глаза.

— Ты очень хороший друг. Именно поэтому я расстроилась, что тебя почти весь вечер не было рядом.

— Прости меня, пожалуйста.

Мари рухнула беспомощно на стул. Она была эмоциональна всегда, не только в вопросах веселья и оптимизма. Именно поэтому от мысли, что она обидела Еву в её же день рождения, у неё на глазах даже выступили слезы.

— Глупая, я совсем не злюсь. — засуетилась наследница. — Просто… будь, пожалуйста, осторожнее. Этот новенький он может быть опасным.

— Опасным? — Мари непонимающе нахмурилась. — Что ты, Дэн милый, правда. Ты его просто не знаешь совсем.

— Может ты права, но давай ты всё-таки не будешь вот так опрометчиво уединяться с ним?

Ева не знала, какие слова подобрать, чтобы, не раскрывая карт, объяснить подруге ситуацию. Но зато она отлично знала, что Мари нельзя что-либо запрещать. Эта голубоглазая бестия была из тех, кто пойдет наперекор всему, если ей что-то взбредет в голову. А препятствия на пути только её раззадорят.

— Неужели ты и этого красавца себе решила прибрать? — вопреки ожиданиям, Мари лишь глупо пьяненько рассмеялась.

— Нужен он мне сто лет. — Ева не смогла не улыбнуться. — Но послушай, пожалуйста, пообещай мне, что будешь очень-очень осторожна. И как только поймешь, что он хочет от тебя чего-то неправильного, к чему ты не готова или… ну… ты понимаешь… в общем, пообещай мне, что ты сразу же всё прекратишь.

— Да ничего и не начиналось!

— Видела я, как… — Ева сделала невольную паузу от неловкости, — как его руки у тебя под юбкой ничего «не начинали».

Мари снова слишком громко рассмеялась.

— Такая ты… ребенок еще! — сквозь смех произнесла она и начала бескомпромиссно загребать Еву в объятия.

Та поддалась. Будто у неё был выбор. Обнимая подругу в ответ, наследница чувствовала, как внутри у неё собирается большой клубок опасений. Она в растерянности не понимала, что Дэну нужно от Мари и что вообще творилось в голове у её недавнего убийцы, который вдруг стал «одноклассником». А главное, какую роль в его планах будет играть её солнечная невинная подруга?

Глава 14. Несправедливо сожженные

Тишина. Долгожданная, желанная и, наконец, наступившая. От грозного крика Райнхарда о том, что вечеринка окончена, все разбежались из особняка как тараканы. Мари до дома отвез сам дьявол. Когда он вернулся, Ева сидела в гостиной возле камина, а вокруг неё царил истинный хаос.

— Ты поговорил с ним? — лишь заслышав шаги, Мерриман вскочила с кресла.

— Да. Но узнал мало. Даже когда я чуть не свернул ему шею, засранец всё равно почти ничего не сказал. А его ментальный блок не дал мне залезть в голову насильно.

Дьявол кинул пиджак на спинку дивана и устало рухнул в него.

— Может быть, запереть его в какой-нибудь магической тюрьме? — растерянно предложила Ева.

— Может, я всё-таки просто убью его?

— Нет. Он не сделал еще чего-то такого ужасного, чтобы сразу убивать!

— Дааа. — протянул дьявол устало. — Он всего лишь покушался на жизнь наследницы Сифа и пытался украсть Слезу Авеля. Серьезно, если я просто откручу ему голову, это будет воспринято как суд над преступником, а не что-то неправомерное.

— Нет! — настаивала на своем Ева. — Вдруг он просто не знает, куда себя деть после смерти подруги, вот и пытается сблизиться с Мари.

— Бездна! — несдержанно выкрикнул Райнхард, заставляя девушку вздрогнуть. — Ты такая наивная, что прям тошно! Ты правда веришь в такой бред?

— Не кричи на меня! — Ева вся выпрямилась, чтобы казаться выше и серьезнее.

— Не давай повода!

— Прости, что я не могу вырывать сердца направо и налево. В отличие от тебя, моё собственное сердце еще на месте!

Выкрикнув это, Мерриман замерла, резко осознавая, что сказала лишнего. Она вообще вдруг удивилась своей грубости в сторону дьявола, ведь никогда не позволяла себе такого, боясь обидеть людей вокруг. А тут будто бы с цепи сорвалась, услышав его очередную претензию. Девушка опустилась обратно в кресло и негромко виновато прошептала:

— Извини.

— За что? Ты же права. — голос дьявола был сух на эмоции.

— Просто… давай я попробую с ним поговорить и спросить, почему он вообще пытался украсть кристалл, ладно?

— Что толку? — Райнхард хмыкнул, отводя взгляд в сторону.

— Ты что, знаешь причину? — уловила этот жест Ева.

Мужчина глубоко вздохнул, а на лице у него отразилось недовольство. Тем не менее, он поддался вперед, упирая локти в колени и собирая пальцы в замок возле своего лица.

— Это единственное, что мне удалось из него вытащить, да и то не стало откровением. Сила кристалла нужна была ему и его подруге для возвращения к жизни их давно умерших родственников. Их семьи гонятся за этой невыполнимой мечтой уже столетия.

— Но… зачем возвращать к жизни мертвых?

— Потому что они считают, что их убили грязно и незаслуженно. Впрочем, в этом я с ними частично солидарен.

— Не понимаю.

— Эти двое потомки сифтов, которых казнили во времена Салемских процессов. Те годы выдались ужасными для потомков Сифа. Прокол пары из них привел к паранойе и смерти многих. Приговаривали к казне как магов, так и просто тех, кого таковым назвали из глупости и страха.

— Ты говоришь о временах салемских ведьм?

— Именно. Дети сифтов, которые погибли от рук смертных, отказались выполнять волю их прародителя по защите людей. Они начали охотиться за кристаллом, чтобы забрать его силу и вернуть погибших к жизни. Им было уже плевать на то, что будет с Землей, если ад и рай вступят в войну. Двое напавших на тебя — выходцы как раз из этих семей. Охота за Слезой Авеля практически их семейное дело.

— И зная это, ты всё еще желаешь Дэниэлю смерти?!

— Он жестоко нарушил закон. Слово закона нерушимо. Мне нет дела до их желаний. Салемские процессы — лишнее доказательство, что сифтам не нужно разбрасываться магией перед смертными, вот и всё.

— Райнхард, ты… — Ева поджала губы, — ты такой жестокий! Выходит, та женщина, обращающая во льва, умерла из-за того, что просто хотела вернуть свою семью.

— Не начинай. — дьявол принялся устало потирать переносицу. — Она хотела твоей смерти.

— Моя жизнь не ценнее её жизни, или жизни её родных, которых когда-то повесили и сожгли на костре!

Ева почти прокричала это, снова поднимаясь с кресла и взмахивая рукой. Тем самым она будто нажала на спусковой крючок. Через секунду дьявол оказался прямо перед ней. Он был близко. Она ощутила, как злобно он дышит, почти услышала, как скрипят его зубы. Его ладони легли на предплечья наследницы, и он сильно встряхнул тонкое тельце, будто пытаясь вытрясти из него всю эту дурь.

— Ценнее, глупая ты девчонка, твоя чертова жизнь ценнее половины населения этого гнилого мира, понимаешь?! — зарычал он ей в лицо. — И пока ты этого не осознаешь, ты не сможешь овладеть всей силой кристалла и держать его в безопасности. И тебе придется это понять, потому что пока ты сама не начнешь ценить свою безопасность выше кого бы то ни было, это буду делать я. И поверь мне, я готов вырывать сердца окружающих по щелчку пальца, даже за то, что они дышат неровно в твою сторону, но не делаю этого, только потому что твоя чертова доброта сковывает мои руки подобно кандалам.

Он держал её крепко, почти поднимая в воздух. Ева ощущала, что её ноги отрываются периодически от пола, когда дьявол снова начинал её встряхивать, как какую-то тряпичную куклу. Сам же мужчина этого не замечал. Наверное, она впервые видела его настолько злым. Мерриман хлопала глазами, удивленно смотря на разъяренного дьявола, и не могла понять, почему он так злится из-за ЕЁ безопасности.

— Но… — неуверенно начала она, когда Райнхард, наконец, закончил, — … но ты же сам говорил, что тебе только в радость будет, если наследника Сифа не станет, и ты сможешь начать войну между раем и адом. Почему ты теперь так злишься из-за отсутствия моей безопасности.

Дьявола как перемкнуло. Его взгляд снова стал чистым, он тут же поставил девушку обратно на пол и сделал от неё шаг назад. Нахмурившись, мысленно ругая себя за эту сцену, он прокашлялся и сухо ответил лишь:

— Мне все еще нужно, чтобы, как минимум, год ты оставалась жива.

— Ну да. Точно. — Ева недоверчиво улыбнулась. — Совсем про это забыла.

— Видит святое пламя бездны, Мерриман, — захрипел дьявол, в ответ на эту улыбку, — через год такой жизни я убью тебя сам.

Ева приложила ладошку к лицу и постаралась скрыть за ней свою несдерживаемую улыбку. Вся эта агрессивная забота Райнхарда вдруг показалась ей очень милой, хоть и своеобразной. Но, быть может, дьяволы просто не умеют оберегать кого-то иначе, кроме как убивать обидчиков? Наследница надеялась, что у неё получится это исправить.

— Я буду аккуратнее, правда. Но я всё же теперь поговорю с Дэниэлем, хорошо?

— Как знаешь. — голос Шаца снова стал сухим на эмоции.

— А что мы будем делать со всей этой разрухой в доме? Завтра приедут родители, а здесь просто ужас.

— Я дьявол, а не уборщица.

Ева сделала пару шагов к Райнхарду и обвила руками его локоть. Подобно ребенку, она почти повисла на нем и начала слегка потряхивать, вместе с этим протягивая:

— Ну помоги мне, пожалуйста. Есть же какое-то заклинание, которое может всё это восстановить. Без магии мы тут просто не справимся.

Дьявол посмотрел на неё с мешаниной презрения и пренебрежения в глазах. Он тут же выдернул руку и отшагнул в сторону.

— Ты что, женщина, думаешь меня можно пронять подобным образом?

— Яяя думаю, что тебе всё еще нужна хорошая рекомендация. — нисколько не обидевшись, протянула Мерриман.

— Грязная шантажистка.

Она заулыбалась как можно шире и сложила ладошки возле своего лица в молящем жесте.

— Ладно. — на выдохе согласился дьявол. — У меня есть одна идея.

Мужчина произнес что-то непонятное, и у него в руке появился замысловатый флакон, наполненный красной жидкостью.

— Это что, кровь? — взволнованно спросила Ева.

— Да. Когда у тебя есть кровь дьявола, для его вызова нужны минимальные магические силы. Такой призыв совершается практически без нашего желания, поэтому свою кровь мы даём на хранение лишь самым близким существам.

Райнхард откупорил флакон и одним движением вылил треть содержимого прямо на пол. В его глазах блеснул уже знакомый для Евы огонь, и в следующую секунду кровь начала двигаться сама по себе. Расползаясь в разные стороны ручейки красной жидкости вырисовывали на полу странный рисунок, пока не соединились в четкую пентаграмму. Как только все потоки соединились между собой, кровь начала шипеть, бурлить и испаряться, создавая алую дымку.

Как только от жидкой субстанции ничего не осталось, в образовавшемся дыму появился женский силуэт. Высокая женщина сделала шаг из этой завесы, будто пересекая портал. Как только её тело полностью вышло в этот мир, от алого дыма не осталось и следа.

Это было странное существо. Ева определенно видела в ней женские черты, да и, в целом, тело её напоминало человеческое. Вот только кожа женщины была красноватого цвета, её ноги венчали аккуратные копытца, а из головы прорастали длинные витиеватые рога. Мерриман не удивилась, примерно так она и могла представить дьяволов, разве что боялась, что в них не будет ничего человеческого. Но раз люди её мира произошли от бывших ангелов и дьяволов, то у них точно должно было быть логичное внешнее сходство. Единственное, что привлекло внимание наследницы и ярко выбивалось из образа статной дьяволицы — это огромные белоснежные крылья за её спиной. Казалось, они почти источают свет, а их оперение даже на взгляд было невероятно мягким и манящим. Будучи воспитанной девушкой из хорошей семьи, Ева, конечно же, быстро попыталась скрыть своё любопытство.

— Мир смертных? — спросила женщина приятным низким голосом, медленно осматриваясь. — Давно я здесь не была.

Она оставалась неподвижной. Ровная осанка, высоко поднятая голова, сложенные перед собой руки. Двигался только её взгляд и, в конце концов, он остановился на Шаце.

— Здравствуй, Райнхард. Зачем ты позвал меня? — её тон был холоден, но учтив.

В этой женщине читалась такая стать и аристократичность, что Еве вдруг стало немного неловко за весь погром, который царил вокруг.

— Прости, что без предупреждения, Мелайора. Рад тебя видеть. — голос дьявола остался строг, но в нем ощущалась необычная мягкость. — Нам нужна помощь в восстановлении этого места. Наследница кристалла только недавно получила свою силу и не умеет обращаться с ней, а я…

— А ты дитя Каина, подобные занятия не для тебя. — перебила его Мелайора поучительным тоном.

— Именно.

— Значит… — протянула она, переводя взгляд на Еву, — эта девушка и есть наследница Сифа. Я Мелайора, главная служанка во дворце правителя ада.

С этими словами она отточенным медленным жестом поклонилась.

Растерявшись, Мерриман сначала кивнула, а после также не очень умело поклонилась в ответ. «Служанка?» — моментально всплыло у неё в мыслях, — «Если такими манерами обладают слуги ада, почему у них наследник-то такой…».

— Приятно познакомится, я Ева. — вслух было произнесено лишь это.

При поклоне сифты во взгляде дьяволицы появилась толика непонимания. То ли от того, что она просто не ждала подобного от наследницы, которая принимает в своем доме всего лишь слугу, то ли от того как неумело девушка провернула этот жест.

— Имя прародительницы. — сдержанно заметила женщина. — Не сомневаюсь, что вы его достойны.

— Я тоже очень на это надеюсь.

Видя, как наследница неловко ищет, куда бы спрятать взгляд, Мелайора на секунду улыбнулась краешком губ. Сразу после лицо её вновь стало серьезным.

— Я могу применять магию? — перешла она к делу, обращаясь к Райнхарду.

— Да, но незаметно для смертных, конечно же.

— В доме есть еще кто-то?

— Нет.

— Наверное, часам к семи утра придет наш дворецкий Вильгельм. — вклинилась Ева.

— Тогда я управлюсь до этого времени. — кивнула Мелайора.

С этими словами она коснулась раскрытой ладонью своей груди, и в следующее мгновение её внешность преобразилась. Она оставалась всё еще похожей на свой истинный облик, однако ни крыльев, ни рогов, ни копыт больше не было видно. Даже кожа её стала обычного для людей оттенка.

— Мы не будем тебе мешать. — произнес Райнхард и кивнул Еве в сторону лестницы.

— Да. — откликнулась девушка. — Моя комната не нуждается в уборке, поэтому мы подождем там.

Ева уловила, как на слове «мы» у Мелайоры бровь совсем слегка дернулась вверх. Это тут же смутило девушку, а в голове начали греметь мысли о том, что могла подумать дьяволица.

— Ну, то есть я там буду спать, а Райнхард, наверное, уйдет в гостевую комнату, конечно же. — начала спешно оправдываться Мерриман, краснея.

Краешек губ женщины совсем едва вновь приподнялся, в то время как дьявол приложил ладонь к лицу и начал устало потирать переносицу, слушая, как у Евы подрагивает голос от смущения.

— Пойдем. — прервал её он и зашагал к лестнице.

Девушка тут же смолкла, выдохнула, и искренне улыбнулась остающейся наедине с беспорядком Мелайоре.

— Я очень рада знакомству, и спасибо вам большое.

На сим она поспешила нагнать Райнхарда. Обернувшись уже на лестнице, Мерриман заметила, что дьяволица подходит к каждому окну, касается его, и то неспешно покрывается тьмой, будто опускают черный жалюзи.

Оказавшись у себя в комнате следом за дьяволом, Ева не сдержалась и негромко, почти шепотом спросила у него, боясь, что магические силы могут помочь Мелайоре услышать: