Кукла Самуся

ГЛАВА 4

Богуслав

— Что? — не поверила своим ушам Светлана. — В смысле, привезти одежду?.. Что у вас случилось?

— На меня напала кукла Самуся, — повторила Марьяна свою легенду.

— Вы шутите?

— Света, просто привезите мне сменную одежду, хорошо?

Марьяна выключила телефон и взглянула на Карину. Та сидела потрясенная, испуганная, немая. Зато домоправительница подбоченилась и посмотрела на закутанную в одеяло гостью с самым суровым видом.

— Это смешно!.. Какая еще кукла?

— Вы считаете, я сама себя ударила по голове? Сама на себе изорвала одежду? Допустим. А как вы объясните это?

Марьяна кивнула на глубокие царапины на дереве и продемонстрировала свои руки. После обратного превращения ногти у нее всегда грубели и имели неухоженный вид, но по ним совершенно точно нельзя было сказать, что они сломаны.

— И мы должны немедленно позвонить в полицию, — добавила Марьяна.

— Зачем? — не поняла ее домоправительница.

— Чтобы сообщить о требовании выкупа.

Женщина вытаращила на нее глаза и сделалась еще больше похожей на курицу. Карина вздрогнула и вышла из прострации.

— Откуда вы узнали?

— Подслушала ваш разговор с похитителем, — честно призналась Марьяна. — А потом в коридоре появилась кукла, погналась за мной, я закрылась от нее в комнате, но она просочилась и… А, не верите, и ладно… Можете считать меня сумасшедшей, но в полицию надо звонить немедленно!.. А я звоню своему приятелю-психологу, и не спорьте.

Уладив дела в таборе пластунов, Ник вернулся к археологам. Ему хотелось узнать, что сказал кинолог, взяла ли собака след Павлика. Столичного следака видно не было, и без него дышалось легче. За главного остался капитан Ворох, с которым у Ника сложились вполне дружеские отношения, без той неприязни, которую Рымаренко испытывал ко всем полицейским. Сейчас капитан вместе с парой подчиненных находились на острове посреди реки, куда привела собака. Ник поспешил к ним.

— Что нового? — спросил он.

Лохматый пес стоял и лаял посреди чахлых зарослей кустарника, пробивающихся сквозь щели в граните.

— Потерял след.

— Здесь? То есть, Павлик был на острове? — усомнился Ник, оглядываясь на хлипкий самодельный мостик, который вел сюда с берега.

— Был.

Балуева никто не посмел прогнать, когда он увязался за ними на остров. Телефон у бизнесмена время от времени пикал, требуя внимания, но Балуев только просматривал входящие звонки и изредка отходил в сторону отзваниваться. Вот и сейчас он ушел на другой конец острова и о чем-то говорил. Ник огляделся и прикинул возможности.

— Вчера ночью шел дождь. Зачем Павлику идти на остров?

Капитан пожал плечами.

— Может, увидел чего…

— Только не говорите, что вы тоже верите в эту чертову куклу!

— Главное, что в нее верил Павлик, — дипломатично ответил капитан.

— Хорошо. Допустим, Павлик увидел что-то и принял это за куклу. Какую-то тень или человека… — Ник осекся и похолодел, сообразив, что ничем хорошим такая версия событий закончиться не может.

— Во-во, он мог нарваться на какого-то отморозка.

— И что дальше? Кстати, а выяснили, что на платке? Кровь или что-то другое?

— Кровь. Светится в этой штуке…

— В люминоле, — подсказал ему старлей.

— Ага, в нем. Побрызгали — и сразу посинело. Тут, кстати, ничего не посинело. Столичные товарищи сейчас пошли к тому месту, где нашли платок, чтобы проверить, вдруг найдут там еще кровь.

Ник помрачнел еще больше. Картина вырисовывалась очень поганая.

К ним вернулся Балуев, сжимая телефон в ладони так, что побелели костяшки пальцев.

— Павлика похитили. Только что звонила жена.

Между Балуевым и полицейскими завязался ожесточенный спор, к которому присоединился вернувшийся Аккаржей. Балуев решительно заявил, что не потерпит вмешательства полиции, что он лучше заплатит выкуп, чем будет рисковать жизнью сына. Ник был солидарен с ним в этом решении. Полиции он бы не доверил и жизнь хомячка, держи он того, не то что собственного ребенка. Однако делать здесь больше было нечего, и Ник засобирался домой.

— Николя, погоди! — окликнула его Валя, когда он проходил мимо трейлера археологов.

— Я же просил меня так больше не называть.

— Ну прости… — вид у нее был встревоженный.

— Что-то случилось?

— Не уверена, но…

Она стояла и крутила в руках ключи.

— Послушай, говори прямо, — раздраженно потребовал Ник. — За тобой раньше нерешительности не водилось.

Валя поджала губы и мотнула головой.

— Ничего. Не смею больше задерживать.

Повернулась и ушла в трейлер. Обиделась. Ник пожал плечами. На обиженных воду возят.

Однако на душе у него было тошно. Он понимал, что позорно бежит, бежит в страхе разоблачения, которое все равно наступит, рано или поздно, просто ему дали еще несколько дней отсрочки. А потом тот столичный петух все равно докопается до прошлого подозрительного инструктора. Ник вывернул автомобиль на трассу и попытался прикинуть, окажется ли опять в числе подозреваемых. У него алиби. Железобетонное алиби где-то до часа ночи, пока он квасил в шашлычной. Потом он отправился домой и завалился спать, чего, разумеется, никто подтвердить не сможет. Но с другой стороны, машина всю ночь простояла снаружи, это легко проверяется через GPS-навигатор и уличные камеры на выезде из города. Кто бы не похитил Павлика, он должен был воспользоваться машиной, чтобы… Тут Ника охватил жгучий стыд.

Ему нельзя было бежать, он должен был остаться и что-то сделать, чем-то помочь своему воспитаннику. Да взять хотя бы… Взгляд упал на небрежно заткнутую между стеклом визитку той журналистки. Прохиндейка оказалась права. Похищение.

Ник нацепил беспроводную гарнитуру, взял телефон и набрал приятеля:

— Серега, не сердись. Я просто не ожидал, что ты пришлешь вместо себя эту…

— Проехали. Что у вас там нового?

— Павлика похитили. Я не знаю, чем еще помочь ему… — он замолчал.

— Расскажи все Марьяне. У нее кошачьи повадки, но хватка бульдожья. Если вцепится, не отпустит.

— Ну да… как и все писаки…

— Ник, хорош уже рефлексировать. Ты ни в чем не виноват. И в том деле давно пора поставить точку.

— Ты о чем? — Ник вцепился в руль, заметив в зеркале отражение Лизы на заднем сидении.

Она смотрела в окно и улыбалась, накручивая на палец локон.

— Пора найти настоящего убийцу твоей жены.

Светлана, как и Марьяна несколькими часами раньше, также недоумевала необъятному зеленому пространству. Раньше Балуевы жили по соседству, в обычном доме, потом переехали в дом побольше, где Света тоже бывала в гостях, а потом грянул развод. В новом особняке Балуева она ни разу не была и сейчас досадовала на себя, что не додумалась заглянуть к Павлику в гости и поинтересоваться, как живется ее ученику. Ей казалось, что в таком большом доме мальчику было ужасно одиноко.

Юлия Васильевна встретила ее и провела к Марьяне. Та выглядела чрезвычайно взбудораженной, на лбу у нее красовалась шишка.

— Давайте, спасибо, — она выхватила у Светы сумку с вещами и исчезла.

Света осталась в гостиной вместе с Кариной Леонидовной, чувствуя себя неловко. С мамой Павлика она тоже должна была познакомиться, а не сидеть и ждать, когда та придет к ней сама. Наверное, женщина больна, вот и не могла ходить на родительские собрания. Света даже себе бы не смогла объяснить, почему подумала про болезнь, ведь хозяйка дома выглядела красивой и ухоженной, разве что чересчур бледной.

— Присаживайтесь, — предложила Карина. — Юлия Васильевна, принесите нам чай.

Когда домоправительница ушла, в гостиной установилось гнетущее молчание. Света судорожно подбирала слова, но Карина сама заговорила:

— Марьяна сказала, что вы учительница моего сына.

— Да, я взяла их класс два года назад, когда вернулась в город.

Карина опять замолчала, нервно теребя шарфик на шее и постоянно поглядывая на мобильный телефон в руке. Домоправительница принесла горячий чай и печенье. Света из вежливости взяла чашку и поняла, что замерзла. На улице солнце жарило вовсю, но в доме было сумрачно и прохладно, даже холодно. Карина продолжала молчать, к чаю не притронулась.

— Что-то случилось? — не выдержала Света.

— Да. Жду звонка от мужа.

— Ясно, — Света помялась немного, а потом задала вопрос, который мучил ее всю дорогу сюда. — Скажите, а на Марьяну в самом деле кто-то напал?

Карина вздрогнула и оторвала взгляд от телефона.

— Да, она так говорит.

— И кто напал?

Карина ответить не успела, за нее это сделала Марьяна, как всегда неслышно подкравшаяся.

— Кукла Самуся! На меня напала кукла Самуся.

— О боже, — вздрогнула Света и расплескала чай. — Простите.

Пока она оттирала брызги с платья, Марьяна плюхнулась рядом на диван, без тени смущения подвинула к себе вторую чашку, которая предназначалась Карине, хапнула с тарелки пару печенюшек и захрустела ими.

— И как эта кукла выглядела? — спросила Света.

— Как каменный истукан, большая такая, человекоподобная, — Марьяна развела руки и растопырила пальцы в крошках печенья, показывая размеры воображаемого чудовища.

Сейчас она ничем не отличалась от девочек, которые оставались у Светы на продленке и пугали друг друга байками.

— И куда же она делась? Почему ее никто не видел? — терпеливо продолжала допытываться Света.

— Пуф!.. — громко выдала Марьяна, и Света опять вздрогнула, но чай не расплескала. — Она пуф! — лопнула и растеклась лужицей глины!.. Вот, полюбуйтесь!..

И Марьяна тыкнула пальцем на шишку у себя на голове.

— Ударила меня.

Света точно знала, что Марьяна врет, выдумывает на ходу, словно школьница. Но откуда шишка?.. Девушка уже открыла рот, собираясь задать очередной каверзный вопрос и вывести лгунью на чистую воду, но ей помешали.

— Всем посторонним покинуть помещение!.. — приказал неизвестный в штатском, появляясь в гостиной вместе с Балуевым и еще двумя людьми в спецодежде и с металлическими чемоданчиками.

Эрнест Аккаржей тоже напомнил Марьяне задиристого петушка, однако, в отличие от Ника, опасаться ей было нечего, поэтому она взяла на вооружение свою обычную тактику.

— Марьяна Стожар, журналистка, — представилась она и протянула ему руку.

— Никакой прессы!.. — сорвался он на фальцет. — Кто позволил?

— Это мой дом, — мрачно напомнил Балуев. — Не надо здесь командовать.

— Виктор Александрович, предоставьте профессионалам делать свою работу, если хотите увидеть своего сына живым.

— Кстати, о профессионалах… — промурчала Марьяна, вклиниваясь между ними. — Я взяла на себя смелость позвонить Яровому и пригласить его сюда. Он уже в пути.

— Огласка в прессе сведет на нет все наши усилия! — кокотал следователь.

— Ну что вы, помилуйте, какая пресса, — оскорбилась Марьяна. — Профессор Алексей Яровой известный профессионал своего дела и не раз консультировал полицию в сложных делах, взять хотя бы то же дело Йовы. Помнится, полковник Гриневич лично тогда объявил Яровому благодарность…

Фамилия полковника возымела сказочный эффект. Аккаржей захлопнул рот, подумал немного и спросил:

— Профессор Яровой? Что-то такое припоминаю…

— Лучший детский психолог, — помогла ему Марьяна. — Мне таких трудов стоило уговорить его прервать отпуск и приехать сюда, но если вы против…

— Хм… Думаю, что психолог нам не помешает, — осторожно сказал Аккаржей. — Но никакой прессы!..

— Что вы, — опять оскорбилась Марьяна. — Не девочка, все понимаю. Но смею надеяться на эксклюзив, когда все закончится?

— Разумеется, — тут же приосанился следак, уже воображая себя героем первой полосы.

— Вот и договорились, — улыбнулась Марьяна. — А сейчас не буду мешать профессионалам и покину вас. Виктор Александрович, если что, звоните. Окажу любое содействие.

Она одарила всех лукавым взглядом, подхватила под руку ошеломленную Светлану и покинула гостиную.

Как только за ними захлопнулась парадная дверь, Марьяна выпустила руку Светы, сбежала по ступенькам и замерла, прижав палец к губам.

— Что случилось? — наконец обрела дар речи Света.

— Тсс!..

Марьяна стояла, склонив голову набок и зажмурившись. Она удивительным образом походила на дворовую кошку, застывшую с поднятой лапой над мышиной норой. Света пожала плечами. Что она собирается услышать? Несуществующую куклу Самуся?

На подъездной дорожке стояло несколько машин, очевидно, на них приехали столичные полицейские. Почему они нагрянули в дом к Балуеву? Почему не ищут Павлика в лесу? Неужели Марьяна оказалась права, и Павлика похитили? Тогда те чемоданчики — для прослушки телефона? Точно! Похититель уже объявился! Вот почему Карина была такой дерганой и бледной!.. Но с другой стороны, это значит, что Павлик жив, а не утонул или еще что похуже. Балуев просто заплатит выкуп, а потом полиция возьмет похитителя и освободит мальчика, живым и здоровым. Все обязательно закончится благополучно.

— Марьяна! — не выдержала Света. — Объясните мне наконец, что там произошло. Павлика похитили?

Марьяна утвердительно кивнула, потом вздохнула и махнула рукой:

— Пойдемте отсюда. Здесь пока ловить нечего.

Света была готова расплакаться с досады. Папина старенькая «Волга» опять заглохла, а на ремонт денег нет совсем. А сейчас еще и придется вызывать эвакуатор. Марьяна стояла возле своей черной иномарки и о чем-то оживленно разговаривала по телефону. До Светы долетали лишь отдельные отрывки:

— Грег, прекрати… никуда она не денется… Я в тебя верю… Да, и про него тоже… Почему?.. ладно-ладно!.. Ну и пусть.

Потом женщина с досадой бросила телефон на переднее сиденье и обернулась к Свете, кивнув на машину:

— Заглохла?

Света кивнула. Марьяна открыла багажник и почесала затылок, озадаченно обозревая содержимое:

— Эмм… я могу взять вас на буксир, если вы сами разберетесь, как и что цеплять…

— Это несложно, — благодарно кивнула Света. — Спасибо вам.

— Но мне надо сначала заехать в монастырь, — остудила ее радость Марьяна. — Покатаетесь со мной?

— А куда я денусь?

Игумен Савва оказался ровно таким, каким его по голосу представляла Марьяна: упитанный благообразный старец с розовым лицом и длинной бородой.

— Мы возвращаемся к истокам… — вещал он, сложив руки на пузе. — Возрождаем храмы и традиции. Наш монастырь был отстроен наказным гетьманом Самойлом Самусем, чтобы в нем доживали свой век старые раненые казаки, а теперь и мы повторяем этот путь: отстраиваем храм божий и даем убежище раненным бойцам АТО…

— Это правда, что Самусь похоронен в другом месте? — перебила его Марьяна.

Игумен развел руками в показной покорности небесам.

— Неведомо то.

— Откуда тогда взялись записи в церковных книгах?

Игумен оставался таким же безмятежным, однако Марьяна поймала легкую тень неудовольствия, которая промелькнула у него на лице.

— Нашли при восстановлении фундамента Успенского собора.

— А если археологи найдут захоронение гетьмана, чем это обернется для монастыря? У вас будет больше туристов?

— Мы не туристический объект, — мягко погрозил ей пальцем игумен. — Вера не терпит мирской суеты.

— То есть вы против раскопок?

Игумен Савва вздохнул.

— На все воля божья.

— Я могу взглянуть на то место, где нашли церковные книги?

— Там ничего нет, мы все передали в местный краеведческий музей. А что касается фундамента, его признали непригодным для восстановления, поэтому… Там сейчас строится трапезная для бойцов, проходящих у нас реабилитацию согласно программе…

— Да-да, я поняла, — раздраженно оборвала его Марьяна, вставая. — Но я все равно хочу взглянуть.

Оглушительно гудели пчелы, в воздухе стоял теплый медовый аромат. Света приложила ладонь ко лбу, прикрываясь от солнца, и сощурилась.

— Там?

Одна из работающих на пасеке прихожанок кивнула:

— Должон быть тама.

— Спасибо.

Света пошла по ступенькам, поднимаясь на холм к жилому корпусу монастыря. Раз уж она здесь, то можно повидать отца Егора. Она видела, как Марьяна вышла вместе с игуменом и отправились в противоположную сторону, но решила, что успеет. Девушка ускорила шаг и через минуту нырнула в приятную прохладу здания. Однако в келье отца Егора не оказалось, и его никто не видел.

— Может, в теплице работает? Или в саду?

Света благодарно кивнула. Могла бы и сама сообразить. Отец Егор был страстным садоводом, как и ее папа. На этой почве они в свое время сдружились и до сих пор поддерживали связь, хотя теперь сад стоял заброшенным…

— Отец Егор? — громко позвала она, заглядывая в теплицу.

Никого. Может, в город ушел по делам? Или где-нибудь в саду и не слышит ее? Она уже собиралась уходить, как ее внимание привлекло нечто странное. В траве, недалеко от тропинки, валялся одинокий мужской ботинок. Света нахмурилась и шагнула вперед, наклоняясь. Так и есть. Мужской ботинок. Трава была примята, а кусты бузины, налитые черными гроздьями ягод, кое-где обломаны. Девушка раздвинула ветви и заглянула внутрь. От ужаса у нее перехватило дыхание. На нее смотрело мертвое лицо отца Егора.

Марьяна оттащила Свету в сторону и стала допытывать:

— Кто он? Вы его знаете? Ау!

Она щелкнула у нее перед лицом пальцами, и девушка наконец сфокусировала на ней взгляд.

— Отец Егор… о боже…

— Не реветь!..

Возле тела уже суетились монахи, которыми командовал игумен Савва.

— Эй! Тело нельзя трогать до приезда полиции! — воскликнула Марьяна, заметив, что монахи собрались вытащить труп из кустов. — Я ее уже вызвала, капитан Ворох обещал приехать через пять минут.

— Это дело наше, внутреннее…

— У него голова разбита! Какое, к чертям, внутреннее дело!

— Не упоминайте нечистого в храме…

— А ну руки прочь от тела!

Марьяне пришлось оставить Свету и заступить дорогу монахам, которые, впрочем, были настроены не особо решительно. Им явно не хотелось прикасаться к трупу.

— Если вы не в курсе, игумен, то этой ночью похитили ребенка, а отца Егора, судя по внешним признакам, тоже стукнули примерно в это же время.

— Похитили? — удивился игумен. — Кого?

— Павлика, сына Балуева. И Балуеву-старшему очень не понравится, если кто-то будет мешать следствию!

Игумен стушевался и отступил, махнув рукой монахам. Те молча исчезли. Марьяна решила ковать железо, пока горячо.

— А пока капитан Ворох в пути, вы можете ответить на мои вопросы, — сказала она командирским тоном. — Когда вы видели отца Егора в последний раз?

— Он приболел, поэтому я освободил его… — игумен осекся, сообразив, что его развели. — А по какому праву вы тут устраиваете допрос?

— Я помогаю следствию. Официально. Столичный следователь по особо важным делам Эрнест Аккаржей меня уполномочил, — нагло напирала Марьяна. — Поэтому отвечайте на мои вопросы.

— Но он не… — отмерла Света и получила от Марьяны локтем в бок. — Ох…

— Итак, когда вы в последний раз видели отца Егора? — настаивала Стожар.

— Вчера вечером… когда он отпрашивался к врачу…

— Как он выглядел? Что у него болело?

— Простудился, кажется. Послушайте, я не уверен, что…

— То есть весь день его никто не видел? Что он делал здесь, в саду?

— Когда не было службы, он саду все время свободное отдавал… — игумен замолчал. — Нет, я не собираюсь обсуждать с вами внутренние дела монастыря.

— Так и запишем, — грозно пообещала Марьяна. — Отказывается от сотрудничества, диагноз — православие головного мозга.

— Вы оскорбляете Господа в Его доме!..

— И давно вы себя господом возомнили?

Света не выдержала и одернула нахалку.

— Марьяна, прекратите! Отец Егор был хорошим человеком, имейте уважение хотя бы к его памяти.

Марьяна обернулась и уставилась на нее громадными желтыми глазищами с узенькими, как у кошки, зрачками.

— Вы знали его лично?

— Да.

— Ладно. Можете идти, игумен, мы со Светой тут покараулим тело до приезда полиции.

Игумен вздохнул, покачал головой, но спорить не стал. Он показательно перекрестился на тело, прошептал что-то про себя, еще раз неодобрительно покачал головой, потом ушел. Марьяна тут же взялась за Свету:

— Рассказывайте все, что знаете!..

— Ничего я не знаю, а вы не полицейский, чтоб меня допрашивать.

— Каким он был человеком, отец Егор? Мог он участвовать в похищении ребенка?

— Что? — оторопела Светлана. — Вы с ума сошли? Отец Егор — хороший человек, честный и порядочный. Добрый!

— Тогда он мог стать невольным свидетелем похищения, — припечатала Марьяна новой версией.

— Почему?.. С чего вы это взяли? Слушайте, откуда у вас такие идеи дурацкие берутся?

— Отсюда! — Марьяна постучала себя по лбу и поморщилась от боли, попав в шишку. — Света, ну вы же умная девушка, подумайте сами. Оба происшествия, в одно и то же время, в маленьком городке, могут они быть совпадением?

— Могут.

— Нет. По опыту знаю, что совпадений не бывает.

Говорите, отец Егор был замечательным человеком? Ему доверяли? Вот он вчера вечером и отпросился, якобы к врачу, а сам поехал в детский лагерь, выманил оттуда Павлика или просто воспользовался случаем, а его сообщник…

— Ничего подобного!

— Вы верующая? — Марьяна надвинулась на нее и вдруг ловко подцепила на палец цепочку с нательным крестиком, царапнув Свету ногтем по коже. — Тогда вы не объективны.

— Хватит!.. — Светлана оттолкнула ее руку. — Павлик сам ушел из лагеря, его никто не выманивал.

— Света, — Марьяна придвинулась еще ближе, — вы хотите найти своего ученика живым и здоровым? Тогда помогите мне, а не мешайте. Подумайте и вспомните все, что знаете об отце Егоре. Возможно, он и ни при чем, но представьте ситуацию. Некий злоумышленник похитил Павлика и привез сюда, в монастырь…

Она взмахом руки обвела сад и дальние строения, не отрывая гипнотизирующего взгляда от Светы.

— Здесь достаточно уединенно и тихо, самое оно чтобы спрятать ребенка, но похитителю не повезло. Отец Егор стал невольным свидетелем и спутал его планы…

Света похолодела, вспомнив слова Богданчика. Собственно, она и пришла повидаться с отцом Егором из-за этого, хотела узнать у него, почему он был против приезда археологов…

— Что? Вы что-то вспомнили? По глазам вижу, что да!.. Говорите.

— Да отойдите вы от меня, — Света хотела сама отстраниться от Марьяны, но обнаружила, что уже прижата к стволу яблони и дальше отодвигаться некуда. — Да, вспомнила. Богданчик слышал, как отец Егор спорил с археологами и требовал, чтоб они убирались отсюда. Я удивилась, потому что отец Егор никогда не позволял себе такого…

— Кстати, а где мать Богданчика? — перебила ее Марьяна.

Света разозлилась. Она и сама ничего не знала про покойную жену Ника, но обнаруживать свое незнание перед этой нахалюгой ей не хотелось.

— А это вы спросите у Ника, — отрезала она. — При чем здесь это вообще? И уберите от меня руки, в конце концов!.. Мне надо позвонить Нику и предупредить его.

Она полезла в сумочку за телефоном, но Марьяна опять вцепилась в нее, словно репей.

— Нельзя. Ник тоже может быть причастен.

— Что-о? — Света повысила голос, чувствуя, что еще немного — и сорвется на крик.

Ей часто говорили, что у нее ангельское терпение, она могла утихомирить любого капризулю в классе и волшебным образом успокаивала самых скандальных мамочек, но Марьяна… Это было нечто… нечто совершенно возмутительное!

— Вы сами признались, что ничего не знаете о его прошлом. А у меня глаз наметан. Человек, который так остро реагирует на прессу, наверняка уже имел с ней дело в прошлом… в криминальном прошлом, например.

Она сверкнула глазами и опять надвинулась на Светлану, обнажив острые белые зубки в подобии ухмылки.

— Прекратите, — потребовала девушка и сжала кулаки. — Ник обожает детей. Он никогда бы… Я не желаю это слушать, ясно вам?

Марьяна вдруг покладисто кивнула и отодвинулась, наклонив голову набок, словно к чему-то прислушиваясь.

— Я всего лишь отрабатываю версии, Света, не надо так нервничать. Даже хорошо знакомые нам люди могут оказаться преступниками. Кстати, Ник был знаком с отцом Егором?

Светлана заставила себя разжать кулаки и выдохнуть.

— Нет.

— Ладно, дома еще поговорим, а я пока пообщаюсь с вашей доблестной полицией.

Как будто по заказу, на дорожке показался капитан Ворох с двумя полицейскими.

— Надо обыскать монастырь, — требовала Марьяна. — Неужели вы не видите связи? Убийство и похищение произошли в одно и то же время.

— Убийство? — лениво удивился капитан Ворох. — Кто сказал про убийство?

— У него голова разбита.

— Оступился и упал. Голова закружилась. Несчастный случай. Пока судмедэксперт не сказал иного.

Светлана с мстительным удовольствием наблюдала за их схваткой, которая была похожа на то, как кружит тощая голодная кошка вокруг каменного филина, время от времени пытаясь ударить того лапой, но каждый раз ее когти бессильно соскальзывают по гладким перьям, а в ответ на угрожающее шипенье лишь лениво открывается желтый глаз. Медлительного и основательного Андрея Вороха сложно было пронять, и пока счет был явно в его пользу. Все уловки Марьяны разбивались о его железобетонное спокойствие. Но журналистка так просто сдаваться не собиралась. Она замерла на секунду, на ходу меняя тактику, и заговорила вкрадчивым и тихим голосом.

— Капитан, вы знали Павлика? Городок же маленький, наверняка знали. Бедный мальчик… где он теперь? Где его держат? Вы же местный, должны знать все места, верно? Тихое уединенное место… куда никто не сунется… даже полиция… А почему? А потому что храм божий… Но если мальчик еще здесь… то завтра… когда будет заключение судмедэксперта… его уже здесь может и не быть… Его вообще завтра может не стать, понимаете?

Светлане вновь сделалось не по себе. А если Марьяна права? Если Павлик здесь? И отец Егор?.. Просто стал свидетелем?.. На лице капитана отразились те же сомнения.

— Даже если смерть отца Егора — несчастный случай… — продолжала мурлыкать Марьяна. — Не лучше ли проверить монастырь?.. Просто на всякий случай… Чтоб потом не терзаться от осознания того, что могли спасти ребенка, но побоялись нарушить какие-то правила…

— Ладно, — капитан вздохнул, признавая поражение. — Но ордер мне никто не даст.

— А не надо ордера! — тут же оживилась Марьяна, вновь возвращаясь к образу пронырливой журналистки. — Поговорите с игуменом и попросите у него разрешения обыскать территорию. Объясните ситуацию, если надо, можно привлечь Балуева в качестве тяжелой артиллерии. А еще кинолога. Я видела его у реки.

Капитан просветлел лицом.

— Точно, — медленно сказал он. — Кинолог. Сейчас позвоню.

Игумен Савва сначала противился, но звонок Балуеву решил дело. Разрешение было получено, с множеством оговорок, правда, но получено. Срочно вызвали кинолога, и все закрутилось. В центре этого водоворота сновала Марьяна, пока раздраженный кинолог не потребовал не путаться у него под ногами.

— От вас пахнет кошкой. Мой Джек отвлекается и не может работать.

Марьяна оскорбилась, выдала тираду про плохого танцора, которому тоже что-то мешало, привела в пример некоего Мауса с потрясающим нюхом, но потом угомонилась и исчезла где-то в саду. Света выдохнула с облегчением и отошла в сторонку, чтобы позвонить Нику.

— Убили? — сдавленно переспросил он.

— Да, по крайней мере, Марьяна в этом уверена. Ник… Она странная… и… — Света колебалась какое-то время. — Кажется, она ко мне клеится.

— Кто?

— Марьяна!..

— В смысле? Что за глупости!.. Как она может к тебе клеится?.. Не выдумывай. Езжай домой, я уже здесь и жду тебя. И ее. Надо поговорить.

— Но я… у меня машина…

Гудки отбоя. Света стояла, зажав в руке телефон и глядя в никуда. Ник ей не поверил. Впрочем, она и сама сомневалась в намерениях Марьяны, но все равно было обидно. Девушке хотелось услышать слова ободрения и обещания защиты, а он просто бросил трубку. И о чем он с ней хочет поговорить?

Марьяна разглядывала недостроенное здание трапезной. Кинолог сказал, что здесь чисто, нет следов мальчика, но хищница медлила. Никаких лишних звуков или человеческого присутствия она тоже не слышала, но что-то не давало ей покоя. Ее кошачья натура была более восприимчива, чем человеческая. Сейчас мурашки бегали по коже, а по хребту прокатывались неприятные волны электростатики.

— Марьяна! Я возвращаюсь домой.

— Да-да… — рассеянно кивнула хищница.

— Я пойду пешком, если вы не отвезете меня, слышите?

— Угумс…

Марьяна легко обогнула заграждение и перелезла через оконный проем.

— Куда вы? Что вы там делаете? — забеспокоилась позади нее Светлана.

Но сейчас хищнице было не до лебедушки, ее привлекала более крупная добыча. Там, внизу, что-то было… Какая-то тайна, мрачная и сырая… Невидимая шерсть наэлектризовалась и вставала дыбом, а по усам бегали искры. Марьяну вели инстинкты. Но тут из темноты возникла фигура…

— Что вы здесь делаете? Кто вам позволил? — отец Захарий заступил ей дорогу.

— Игумен Савва разрешил, — соврала Марьяна и попыталась отодвинуть священника в сторону, но тот схватил ее за руку и потащил за собой.

— А вот сейчас у него и спросим!.. Ходят тут всякие!.. С непокрытой головой!.. Света, а ты чего здесь делаешь? Это внутренняя территория, не положено здесь быть!..

— Отпушшштите!.. — зло зашипела Марьяна.

— Отец Захарий, отца Егора убили, — сказала Светлана. — Здесь полиция.

— Убили?.. — растерялся священник. — Как? Кто? Когда?..

Он ослабил хватку, Марьяна дернулась назад, но тут уже Света перехватила ее за руку и сказала:

— Не знаю. Извините нас, нам уже пора, мы уходим.

— Нет, мне надо… — попыталась протестовать хищница.

— Уходим, я сказала! — Света дернула ее за собой с неожиданной силой.