Квартирный вопрос

Глава 19

Тот, кто стоял на моем крыльце, судя по всему, был настроен решительно. Во всяком случае, в дверь уже три раза позвонили. Я сидела на полу кухни, вытянув шею и пытаясь разглядеть сквозь матовое стекло входной двери очертания стоявшего на пороге моего дома человека. Он не трогался с места.

Всю неделю я пряталась от людей, не подходила ни к двери, ни к телефону. Я знала, что мне не удалось обмануть маму рассказом о сильном пищевом отравлении. Я придумала этот предлог для того, чтобы извиниться перед ней за субботу и запереться дома. Но я опасалась, что мать может каждую минуту нагрянуть ко мне с целой пригоршней лечебных травок.

Мне не хотелось видеть ее.

Или Генри, который мог наведаться для того, чтобы справиться о моем здоровье, и освежить в памяти славное мгновение, пережитое им на корпоративной вечеринке.

Я заползла подальше в кухню.

Ну, а вдруг это Луиза? Может быть, она прошла ультразвуковое обследование и у нее будут близнецы. Поэтому она явилась ко мне, как к будущей крестной матери своих детей, с бутылкой шампанского для того, чтобы отметить важное в ее жизни событие.

А вдруг это Найджел с чеком на круглую сумму? Или даже без чека. Он должен помочь мне выпутаться из сложной ситуации. Мне необходимо было видеть Найджела больше, чем кого бы то ни было.

Я встала.

Кроме клерка, который сообщил бы мне о том, что я могу получить крупную сумму денег по своей облигации выигрышного займа. У меня была одна, на два фунта, ее подарил мне пьяный дядя сто лет назад, когда меня крестили и два фунта – это еще что-то значило.

Дверной звонок продолжал надрываться. Я вышла в прихожую.

На моем крыльце стояли четверо. Двое коротко подстриженных мужчин в костюмах, кудрявый парень в кожаной куртке и девушка с ярко накрашенными пурпурной помадой губами. Она направляла на меня камеру. Один из одетых в костюмы типов выступил вперед, кивнул мне, щелчком сбил невидимую пушинку со своего лацкана, улыбнулся и сообщил, что я должна в течение четырнадцати дней выплатить электроэнергетической компании две тысячи семьсот сорок три фунта. В противном случае компания вынуждена будет конфисковать принадлежащие мне имущество и товары на эту сумму.

У меня учащено забилось сердце. Камера чуть потрескивала, снимая меня. Когда я наконец заговорила, одетый в кожаную куртку парень сунул мне под нос микрофон магнитофона.

– Что происходит? – спросила я, сердито поглядывая на работающую кинокамеру.

– Достаточно, Карла, – сказал парень в кожанке.

Карла надула губы и спустилась с крыльца.

– Все в порядке, – сказал парень, обращаясь ко мне. – Едва ли это пригодится…

– А кто вы такие? – спросила я.

Вместо ответа тип в костюме вновь заговорил о необходимости погашения долгов и объектах владения. Я уж было успокоилась, подумав, что в моем доме, разграбленном Мартином, они вряд ли чем-то поживятся, когда он припомнил, что я, по сведениям его клиентов, являюсь зарегистрированным владельцем синего «Форда Фиесты», который по истечении данного мне срока может быть конфискован в счет погашения долга. Мне стало плохо. Я схватилась за дверной косяк и начала лепетать что-то о своем партнере по бизнесу, который сейчас находится в отъезде, но скоро вернется и все уладит, при том пытаясь захлопнуть дверь перед их носом: мне показалось, что половина моих гостей пытается войти в дом.

Это же не на самом деле, это снится? Это все от стресса… В мозгу все перемешалось – вот тебе и бред преследования. Конечно же, я все еще лежу в своей постели. Я закрыла глаза и прижалась лбом к холодному стеклу.

Когда я снова их открыла, то увидела, что передо мной стоит парень в кожаной куртке, а Карла с пурпурными губами сидит на краешке моего кухонного стола и болтает ногами.

– Как вы себя чувствуете?

У него были темные волосы, загорелое лицо, смеющиеся глаза, окруженные сетью морщинок, и низкий скрипучий голос, – вероятно, он потратил не один час на то, чтобы придать ему нужный тембр. Ах, такому бы мужчине показаться не в таком виде – с грязной головой, в старом махровом халате Мартина, без макияжа… Я была, наверное, похожа на труп человека, умерщвленного несколько дней назад из милосердия.

Я молча смотрела на него, не в силах собраться с мыслями и спросить, что ему здесь, черт возьми, нужно.

– Гай Мэтьюс, – представился парень, протягивая мне руку. – А это – Карла.

Она улыбнулась, но через мгновение ее лицо вновь приобрело каменное выражение.

– Что вам от меня надо? – спросила я.

Гай умел заговаривать зубы. Он был обаятелен и деловит, а это сочетание всегда нравилось мне в мужчинах. Вместо того чтобы выставить эту парочку из своего дома, я позволила Гаю усадить себя на скамью у окна.

– Я пишу для журнала «Мачо». Возможно, вы слышали о таком издании.

Я отрицательно покачала головой. Сидевшая на столе Карла вздохнула и заерзала.

– Это новый глянцевый журнал для мужчин, нечто вроде «Космополитен», он адресован современному, следящему за тенденциями моды читателю. Вы понимаете, о чем я говорю?

Ну да, конечно. В таких журналах обычно пишут о том, как стать премьер-министром, приготовить грибы по-строгановски и сохранять всю ночь эрекцию.

– Да, понимаю, – ответила я.

Он улыбнулся, показав ровный ряд белых зубов.

– Сейчас мы много пишем о природе сексуального магнетизма мужчин, наделенных властью. Недавно я и Карла выезжали на место событий с нарядом полиции, сегодня мы проводим весь день с судебными приставами, занимающимися взысканием долгов. Завтра мы будем дежурить с пожарной командой.

– Не понимаю, чего мы здесь торчим, – с недовольным видом перебила его Карла.

– Мне хотелось бы знать… – продолжал Гай, не обращая на нее внимание.

– Что именно? – спросила я.

– Что вы почувствовали, когда пришедший к вам судебный пристав сунул ногу и не дал вам захлопнуть дверь…

– Но он не делал этого!

– Что вы ощутили, когда поняли, что этот человек наделен властью и может повлиять на вашу жизнь? Ведь он мог ворваться сюда и наложить арест на ваше имущество, на дорогие вашему сердцу вещи. А вы были совершенно беспомощны перед ним.

– Они собираются конфисковать мою машину!

– Это вас сексуально возбуждает? Что?!

Пока Гай продолжал просвещать меня, Карла с недовольным видом приготовила чая.

– Большинство женщин испытывает возбуждение при общении с мужчинами, наделенными властью. Скажите, вы находите привлекательными мужчин в униформе? Вас влечет к мужчинам, которые когда-то помогли вам или спасли вас?

Бен, о, Бен…

– Вы испытываете особые чувства к вашему врачу или управляющему банком?

К Грэму?

– Мне хотелось бы, чтобы вы дали мне интервью и ответили на все эти вопросы. Мы, конечно, не собираемся называть ваше настоящее имя.

– А мне за интервью хорошо заплатят? При упоминании о банке меня вновь охватила тревога.

– Я угощу вас ужином, – сказал парень.

– Я на диете.

Каждый раз, когда я куда-нибудь собираюсь, я задаю себе вопрос: зачем я это делаю? Накладывая на лицо толстый слой косметики, я говорила себе, что все это суета: просто чтобы Гай увидел, что я на самом деле не такая мерзкая, какой, вероятно, показалась ему при нашей первой встрече.

Я подкрасила губы помадой, которую получила бесплатно, купив страшно дорогой крем для лица. Продавщица уверяла меня, что это – самый модный оттенок нынешнего лета. Но взглянув на себя в зеркало, я увидела, что похожа на старую каргу. Чтобы забыть ужас своего положения, мне действительно было необходимо провести вечер вне стен дома. Кроме того, я могла оказаться полезной своему коллеге, собрату по перу.

Впрочем, в глубине души я понимала, что причины, по которым я согласилась встретиться с Гаем, не имели никакого отношения к альтруизму. В тот момент, когда наши руки соприкоснулись, по моему телу как будто пробежал электрический разряд. Даже в своем посттравматическом стрессовом состоянии я сумела разглядеть достоинства этого парня. Не слишком высокий, не коренастый – но такие красивые густые ресницы… А я так давно не была с мужчиной.

Взглянув на себя еще раз в зеркало (жаль, что нельзя постоянно ходить с тюрбаном из полотенца на голове), я подушилась подаренными Луизой духами.

– Не лги себе! – сказала я, глядя в свои подведенные глаза с накрашенными ресницами.

Ты хочешь с ним трахнуться.