Ласкающий ветер Тосканы

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Кэти вернулась в Лондон тем же вечером. На автоответчике накопилось немало сообщений. Большинство звонивших интересовались тем, куда она делась. Хэйдон тоже звонил. Пять раз. Последнее сообщение было от Саймона. Кэти решила перезвонить ему.

- Кэти? Слава Богу. Что с тобой стряслось? Тримэйн сходит с ума.

- Тримэйн, - холодно сказала Кэти, - крыса. Так же, как и ты.

- Я? - изумился Саймон.

- Это ты вовлек меня в подлую авантюру. Я бы сказала тебе, как это называется.

- Брось, Кэти. Ты так говоришь, будто я продал тебя в рабство.

Она чуть не расплакалась от злости.

- А как это, по-твоему, называется? Слушай внимательно, Саймон. Я хочу, чтобы ты кое-что передал ему от меня.

- Почему я? Поговори с ним сама. Вы же соседи, в конце концов. Почему бы тебе не зайти к нему?

- Да потому, - сквозь зубы прошипела Кэти, - что я не хочу его видеть. Никогда.

- Так-так.

- Ты втянул меня в это. Ты меня и выпутывай.

- Это несправедливо…

- Саймон, - угрожающе произнесла Кэти, - ты хочешь получить мои работы для выставки или нет?

Саймон понял, что спорить бессмысленно.

- Что мне сказать Тримэйну?

Кэти с головой погрузилась в работу и даже нашла студию на соседней улице - правда, не без помощи Эмбер Эдельстайн. В результате она выходила из дома с первыми солнечными лучами и возвращалась к полуночи, стараясь не смотреть на дверь соседской квартиры, когда проходила мимо.

Все каникулы она рисовала так много, как будто от этого зависела ее жизнь. Потом начались занятия в школе, и она добросовестно приступила к преподаванию. Но утром и вечером все равно шла в студию и рисовала, рисовала, рисовала… Словно не могла остановиться. Портрет Эмбер Эдельстайн, великолепные итальянские пейзажи, застывшие в памяти, мраморные статуи в саду и фонтан. Но что действительно пугало Кэти, так это то, что все чаще ее рука принималась чертить на листе силуэт мужчины.

- Психиатры бы нашли это занятным, - бормотала она.

Рука рисовала помимо ее воли. Хэйдон был где-то рядом. Кэти ощущала его незримое присутствие.

- Ладно, мое подсознание просто играет со мной, - говорила себе она, - но с этим можно жить. В любом случае я еще никогда не рисовала так много.

Когда Саймон увидел наконец ее последние работы, он был потрясен.

- Дорогая, - сказал он, - да тебе пора устраивать персональную выставку. То, что ты нарисовала, превосходно.

Мисс Эдельстайн была не так довольна.

- Как-то блекло, - заметила она, глядя на свой портрет. - Я не настолько стара, милочка.

Кэти смешала несколько оттенков желтого цвета и аккуратно обвела черты лица мисс Эдельстайн.

- Лучше, - похвалила та. - Чувствуется страсть, а то мне казалось, что в тебе этого нет.

Кэти перестала отвечать на телефонные звонки. Ей было все равно. Хэйдон Тримэйн больше не пытался связаться с ней. Разве не этого она хотела? Чтобы он оставил ее в покое?

Иногда, когда она возвращалась вечером домой, в его квартире горел свет. Совпадение? Такими ночами Кэти не могла спать, а если и засыпала, ей начинали сниться кошмары, и она вскакивала со слезами унижения на глазах.

Тогда она бежала в студию и снова рисовала.

Эти работы, написанные долгими бессонными ночами, она не показывала ни мисс Эдельстайн, ни Саймону. К тому же и сама не всегда могла на них смотреть, слишком тяжело они ей дались.

В первый раз, когда она попробовала написать портрет, это был портрет Майка. До того ужасного дня он часами позировал ей. Сейчас она рисовала Хэйдона. Она помнила каждую морщинку на его лице, каждое его движение. Ей казалось, что он оживает под ее кистью, и иногда она разговаривала с портретом. Если бы Саймон знал, он бы сказал, что она изменилась и это к лучшему.

Неожиданно позвонил отец. Впервые за долгие годы Кэти не побледнела, услышав его голос, а продолжала делать себе бутерброд.

- Я беспокоился, все ли с тобой в порядке, - сказал он.

Проявление чувств было так ему несвойственно, что Кэти едва не выронила трубку.

- Разумеется, со мной все в порядке. Что тебя беспокоит?

- Ну… - неуверенно начал он, - я не видел тебя с Рождества. Твоя мать сказала…

- Ты звонил маме? - удивилась Кэти.

Он помолчал, а потом с заметным усилием произнес:

- Я знаю, что был плохим отцом, Кэт, но это не значит, что я не люблю тебя. Просто твоя мама ясно дала понять, что сама займется твоим воспитанием. А я… я виновен в том, что с тобой произошло.

- Неправда. Ты ни в чем не виновен, - искренне возразила она. - Ты спас мне жизнь. Отогнал быка.

- Я опоздал, - горько сказал отец.

Она вспомнила выражение его лица, когда он увидел шрам. Совсем как у Майка. Только сейчас она поняла, что это было не отвращение, а жалость.

- Папочка, - ласково заговорила она, - я гуляла по полю в запрещенном месте. Никто не знал, что там находился бык. Когда я позвала тебя, ты прибежал так быстро, как мог. Не вини себя.

- Ты правда… не считаешь меня виноватым? - странным голосом спросил отец.

- Я никогда не считала тебя виноватым.

- Но твоя мать…

- Мама поступила опрометчиво. Она была не права.

- Да, - согласился он. - Послушай, Кэт, мы можем встретиться?

Она поколебалась.

- Через пару недель у меня состоится выставка, поэтому я сейчас очень занята.

После некоторой паузы он осторожно спросил:

- А ты не против, если я приеду на выставку?

- Это было бы чудесно!

- Тогда я приеду.

Кэти повесила трубку и закружилась по кухне.

- Это и называется «увидеть свет в конце тоннеля», - пропела она. - Как там у «Битлз»? «Расправь сломанные крылья и учись летать!»

Когда Саймон заскочил к ней в студию, она попросила у него приглашение для отца. Он записал адрес и сказал, что немедленно отошлет.

- Знаешь, нам придется пригласить Тримэйна на открытие, - предупредил он.

Кэти замерла.

- Тогда вычеркни меня, - резко заявила она, возвращаясь к мольберту.

- Кэти, подумай! Тримэйн покупает картины. Здесь ничего личного. К тому же он один из лучших друзей Кита, - с отчаянием добавил Саймон. - Мы не можем его не пригласить.

- Отлично. Тогда не ждите, что приду я.

- Ты должна. А вдруг с тобой захотят поговорить критики? Выставкой уже заинтересовались многие газеты и телепрограммы.

Кэти пожала плечами.

- Или я, или Хэйдон Тримэйн. Выбирай.

Саймон покачал головой.

- Что он такого сделал? Ты ведешь себя как ребенок.

Кэти не ответила. Саймон вздохнул и вышел.

Когда за ним хлопнула дверь, Кэти отложила кисть и направилась к окну.

«Я живу, пока продолжаю бороться, - подумала она. - Но Саймон прав: надо пойти, несмотря на риск. Неужели я действительно так сильно влюбилась?»

Это было больше чем секс, и она это знала. Она тосковала по Хэйдону, хотела, чтобы он заботился о ней, гордился ею, радовался вместе с ней… Нужно перестать о нем думать, но как?

Можно спрятаться от Хэйдона, но не от самой себя.

- Я справлюсь, - вслух пообещала она.

Это прозвучало не очень убедительно.

Настал день, когда Саймон приехал, чтобы выбрать картины для выставки. Он тщательно рассмотрел все работы, в том числе и те, которые Кэти от него прятала, и был явно недоволен ее отказом выставлять их. Но в конце концов, не настаивая, взял картины, которые она определила для выставки, и понес их к своей машине.

Она отказалась помочь ему развесить их в выставочном зале, опасаясь встречи с Хэйдоном Тримэйном.

- У тебя явные признаки паранойи, - заметил Саймон.

Кэти поняла, что опасения ее не напрасны.

Она отправилась в школу, но и там не обошлось без огорчений. Даглас Гроув, решивший сменить тактику, заявился к ней на урок. По случайному совпадению это снова был пятый класс.

- Мисс Мэрриотт, в мой кабинет! - приказал он.

Кэти огляделась.

- У меня урок, - напомнила она.

- Хорошо, - сквозь зубы процедил Гроув. - Увидимся, когда урок закончится. Сразу, как прозвенит звонок.

Он вышел. Класс зашумел.

- Что вы натворили, мисс? - поинтересовался Марк Блэйнли, известный хулиган.

Кэти только качнула головой. Прозвенел звонок, и она направилась в кабинет к Гроуву. Он ждал ее.

- Кэти, - строго сказал он, - эта музыка в студии должна прекратиться.

- Почему? Никто не возражает.

- Я возражаю. Ты нарушаешь дисциплину. Неужели не понимаешь, насколько важна дисциплина, Кэти? Я разочарован в тебе.

- Да?

Гроув покраснел.

- Если хочешь сохранить свое место, веди себя посговорчивей.

Кэти вскинула брови. Она больше не боялась его, и он это понимал.

- Ты знаешь, что мне надо подтвердить твои успехи в преподавании. Придется сообщить Совету, что ты увлеклась своими личными делами и не можешь сконцентрироваться на преподавании.

- Это не так, - возразила Кэти.

- Ты отсутствовала на каникулах, потому что уехала рисовать.

Теперь настала ее очередь покраснеть. Даглас прищурился.

- Или ты вовсе не рисовала? Где ты провела каникулы?

Кэти опустила глаза.

- Ты уезжала с мужчиной, - разъярился Гроув. - Кто это был? Лиэм Брукер?

Она рассмеялась. Лиэм и Андреа во время каникул провели чудесный день на берегу реки, где вовсю расцвел кулинарный талант подруги. В школе поговаривали, что свадьба не за горами.

Должно быть, директор был единственным человеком, который об этом не знал.

Ему не понравился ее смех, и он подошел к ней с угрожающим видом.

- Я… - Она не могла выговорить ни слова.

Гроув сжал кулаки.

- Кто он?

- Это…

Кэти вдруг обрела в себе силы поднять голову и взглянуть ему прямо в глаза.

- …это не ваше дело, - твердо ответила она. Даглас Гроув подумал, что ослышался.

- Так ты признаешь, что была с мужчиной?

- Я взрослая девочка. То, что я делаю в свободное от работы время, никого не касается.

Он буквально набросился на нее. Кэти даже не успела отскочить к двери.

- Ты… - задыхаясь, произнес он, - ты сделаешь все, что я скажу!

Кэти поняла, что он не выпустит ее, и испугалась.

- Ради Бога, Даглас, придите в себя! - воскликнула она. - Вы с ума сошли!

В дверь постучали. Кажется, он этого не слышал.

- Ты… маленькая стерва…

Он схватил ее за плечи и принялся трясти. Кэти вскрикнула.

В дверь снова постучали. Кто-то повернул дверную ручку. Значит, Гроув запер дверь.

«Это же смешно, - подумала Кэти. - Просто смешно». Она засмеялась.

Сверкнув глазами, он заорал:

- Ты не станешь смеяться надо мной!

Дверь ходила ходуном. Даглас прижал девушку к себе, она пыталась оттолкнуть его, но он был слишком силен.

Дверь вышибли, да так, что замок пролетел через всю комнату. К изумлению Кэти, на пороге появился Хэйдон Тримэйн. Он подскочил к Гроуву и отшвырнул его. Тот ударился об стол и медленно сполз на пол.

- Ты в порядке? - Хэйдон подошел к Кэти.

- Да, - заикаясь, ответила она. - Думаю, да.

- Не смей больше никогда меня бросать, поняла? - с яростью произнес Хэйдон и обнял ее.

Кэти и плакала и смеялась одновременно.

- Обещаю, - пробормотала она.

- И обещай, что больше никогда не уйдешь от меня, не объяснив, почему ты это делаешь.

- Обещаю, - всхлипывая, согласилась Кэти.

Хэйдон протянул ей носовой платок. В это время в кабинет заглянул любопытный Марк Блэйнли. Хэйдон кивнул на постанывающего Гроува и объявил:

- Твой директор стал жертвой несчастного случая.

Блэйнли хитро прищурился.

- Он выглядит так, будто кто-то врезал ему по физиономии.

- Он поскользнулся, упал и ударился головой о подоконник, - твердо ответил Хэйдон. - Позови заместителя. Мисс Мэрриотт также поранилась, но я сам о ней позабочусь,

Блэйнли ухмыльнулся.

- Иди-иди.

- Уже пошел! - Марк вышел, весело насвистывая.

Хэйдон взглянул на Дагласа Гроува.

- А тебе… - тихо сказал он, - тебе очень повезло. Ты ведь мог вылететь из этого окна, если бы она пострадала. Совет непременно узнает об этом, я прослежу за тем, чтобы ты больше никогда не допекал подчиненных.

Даглас промолчал. Он был раздавлен. Хэйдон взял Кэти за руку.

- Пойдем отсюда, - ласково прошептал он. Его поджидал огромный «роллс-ройс». Кэти не протестовала, когда он усадил ее на сиденье рядом с собой.

- А теперь, - начал Хэйдон, - прежде всего скажи мне, почему ты не в галерее. Я приехал туда в семь утра, только чтобы увидеть тебя.

- Я подозревала, что ты явишься, и потому не пошла.

- Весьма глупо с твоей стороны, - заметил Хэйдон.

- Мне жаль тратить свое драгоценное время на пререкания с самодовольным миллионером, который…

- Ты вообще не должна отвлекаться от своих картин, - перебил ее он. - С таким талантом тебе следовало бы самой развешивать их в галерее. Я уверен, ты знаешь, как добиться идеальной гармонии.

Кэти покраснела.

- Тебе понравились мои картины? - пролепетала она.

- «Понравились» - не совсем то слово. - Хэйдон поколебался. - Я понимаю, что они не предназначались для моих глаз, но Саймон…

Кэти похолодела.

- Что сделал Саймон?

- Он… он вернулся к тебе в студию после того, как ты ушла, и… Портреты… Я получился очень мрачным и сердитым. Должно быть, ты здорово на меня обиделась, да, Кэти?

Она закрыла пылающее лицо руками. Хэйдон видел портреты…

- Как он посмел?

- Он посмел из любви к искусству, а я… оправдываться не стану, но мне казалось, я сойду с ума, если не буду знать, что с тобой происходит, куда ты ходишь, что рисуешь, что чувствуешь…

Кэти хмыкнула.

- Я готов был воспользоваться любой оказией, чтобы узнать, как ты там. - Хэйдон усмехнулся. - Никогда еще я не ощущал себя таким беспомощным. Впрочем, Эндрю полагает, что это пойдет мне на пользу. Я, наверное, с ума его свел своими бесконечными разговорами о тебе, а он все уговаривал меня держать дистанцию и дать тебе шанс во всем разобраться. Я знаю, ты не хочешь меня видеть, но не могу понять, почему. Ты ведь все мне расскажешь, правда?

Кэти колебалась. Он едва не выбросил Дагласа Гроува из окна ради нее. Лучшего доказательства любви не придумать.

- Что за чепуху ты несла в Тоскане? По поводу фотографов?

Кэти, поколебавшись, рассказала ему о Виоле. Последовала долгая пауза.

- И ты ей поверила?

- После разговора с ней мне стало ясно, почему ты захотел со мной переспать.

Хэйдон снова долго молчал, а потом разъярился:

- Как ты могла так обо мне подумать? Я мечтал о тебе с того самого момента, как увидел!

- Когда ты меня увидел, ты сказал, что я «ходячая катастрофа».

Его голубые глаза сверкнули.

- Это еще ничего не значит.

- Ты отлично скрывал свои чувства.

- Разве? Вспомни, как ты свалилась со стены ко мне в руки. Разве я скрывал свои чувства?

Кэти вспомнила и смутилась еще больше.

- Не скрывал, - заключил Хэйдон. - И ты это знаешь. Послушай, я не святой. Несколько месяцев назад у меня была интрижка с Виолой Леннокс, о чем я горько пожалел. Она такая же, как Карла. Расчетливая интриганка.

Он взял ее руку и поднес к своим губам.

- После быстро полученной отставки она решила заполучить меня любыми способами, даже пустила слух, что кто-то продает акции моей компании. И это она предложила мне уехать с женщиной куда-нибудь, чтобы доказать, что у меня все в порядке с делами.

- Твоей дамой надеялась стать она?

- Да.

- Ловко придумано.

- Слишком самонадеянно.

- Поэтому ты и взял меня?

- Не понял?

- Почему ты взял меня?

- Потому что я хотел быть только с тобой.

- Здорово, но ты даже не спросил, чего хочу я.

- Любовь моя, твои желания менялись каждую секунду. Вспомни ту ночь, когда ты спасала кошку, а потом мы с тобой оказались в постели. Ты была счастлива, а после сбежала.

Прежде чем он включил свет, Кэти отвернулась. Он так и не увидел тогда ее шрам.

- Я хотел отвезти тебя куда-нибудь, где никто бы нам не мешал. Разве, можно винить меня за это? Я думал, у нас все получится. А про Виолу с ее коварством забыл напрочь. Однажды она пригрозила, что заставит меня заплатить за то, что я ее отверг. Боюсь, я заплатил за это слишком дорогую цену - чуть было не потерял тебя.

Кэти неуверенно посмотрела ему в лицо. Кажется, он говорил правду.

- Кэти, - прошептал он, - ты скажешь мне, почему убежала? Не только в Сан-Пьетро, но и здесь, в Лондоне? Пожалуйста…

Она не могла ему отказать.

- Мне было больно. Ты лгал мне. Даже признался, что хотел проучить меня. То, что сказала Виола, подтверждало твои слова. Откуда я знала, лжет она или нет?

- Ты могла спросить меня.

Да, могла, если бы не была такой трусихой. Она закрыла глаза.

- Мое тело обезображено шрамом. Я не хотела, чтобы ты знал.

- Ты имеешь в виду тот маленький шрамик у тебя на животе?

Кэти вздрогнула.

- Так ты… ты знал?

Хэйдон крепко сжал ее руку.

- Я увидел его в первый же день - когда ты упала с дерева и порвала рубашку.

- Ты меня пожалел? Отсюда и Тоскана и все прочее?

- Господи упаси! - Он нахмурился. - У тебя абсолютно не поддающаяся восприятию логика. Нет, я тебя не жалел. Я сходил по тебе с ума.

Кэти все еще сомневалась.

- Послушай, тем вечером, во время нашей встречи в саду, я был страшно зол. Я слышал, как ты и Джонас обсуждали меня в бистро за день до этого, а потом мы с тобой поругались на балконе. Я подозревал тебя во всех смертных грехах. Последней вещью, которой мне хотелось бы заниматься тем вечером, был секс. А потом… потом появилась ты. В грязной рубашке. Я чуть было не наехал на тебя и так испугался за твою жизнь, что едва не упал в обморок. Ты представляешь меня в обмороке? Тебе повезло, что я не размазал тебя по стене гаража.

- Правда?

- Правда.

- Почему ты мне об этом не сказал?

- Потому что ты была зла как собака и мечтала меня убить. Или по крайней мере угробить мою машину.

- Почему ты мне не сказал?

- Я не был уверен, что ты хочешь это услышать.

- Что?

- Подумай. Все, что привлекало во мне Виолу, отталкивало тебя. Ты ненавидела мои деньги. Ты называла меня «невеждой и самодовольным идиотом». Однажды мне действительно захотелось заставить тебя ответить за оскорбления, но это был лишь минутный порыв.

- Не нужно оправдываться.

- Не нужно? Как-то я повздорил с Карлой, и она сказала, что я интересуюсь только тем, что могу одеть в пластик.

- Тот фонтан в Сан-Пьетро - не из пластика, - напомнила Кэти. - И ни один невежда не смог бы придумать такой фокус с фонариками.

Хэйдон рассмеялся.

- Я люблю тебя, - сказал он. - Ты потрясающе талантлива и…

- Что ты сказал?

- … ты настоящий художник…

- Перед этим.

- Я люблю тебя, но ты уже об этом знаешь.

- Впервые слышу. Если ты меня любишь, зачем притворялся, будто все это ничего не значит?

- Не хотел привязывать тебя к себе. Ты так молода… И полна энергии. Когда ты стояла передо мной в грязной, порванной рубашке, я вдруг почувствовал себя ужасно старым.

- Ты не старый. Ты опытный. Это мне и нужно, мой милый, очаровательный обманщик.

- Кэти… - хрипло сказал Хэйдон.

Он говорил, что брак - это ловушка; что ж, пора загнать его в ловушку.

Кэти склонилась к нему и зашептала на ухо:

- Женись на мне, или я и вправду тебя убью.

Хэйдон весь затрясся. Кэти подумала было, что от ужаса, но, поняв, что тот беззвучно смеется, смутилась.

- Не смотри на меня так, милая. Это предложение, от которого отказываться опасно, посему… я его принимаю.