Лед и пепел

Глава 1.

15 лет спустя после Войны слез, родовой замок Греймарков – Дарнхольд.

Воздух был густым – пропитанным страхом и прогорклым раболепием поданных. Александр втянул его ноздрями, ощущая знакомый привкус. Так пахнет власть. Молодой король знал этот запах. Он был фоном его жизни. Фоном правления. Король злился на всех и каждого в отдельности. Внутри его ледяного сердца разливалось неотвратимое предчувствие, что скоро мир изменится.

Тронный зал Дарнхольда дышал холодом. Голос короля разрезал пространство:

– Четыре королевства Тераниса. Четыре стихии, что бушуют за его окнами.

Рука Александра рассекла воздух, очерчивая невидимые границы, и вдруг сжалась в кулак. Костяшки побелели.

– Мои.

На троне из черного гранита, заточенного в когтистых очертаниях, он сидел, как застывший клинок – без лишнего движения, без слабости. Лишь пальцы правой руки мерно отстукивали ритм по подлокотнику, стук звучал как набат и будто отсчитывал последние мгновения чьей-то глупости.

– Ваше Величество, дозорные докладывают н границах Вечнолесья…

Голос канцлера растворился где-то далеко. Александр не слушал. Его взгляд, холодный, как отполированная сталь, пронзал дрожащих придворных насквозь – туда, где в памяти всплывало то, чего больше не должно было быть.

Тепло. Лавандовый запах. Руки, которые когда-то гладили его по волосам, шепча: «Не дай льду захватить твоё сердце, свет мой…»

Глупость.

Он резко тряхнул головой, сбрасывая образ, как пыль с плаща. Мать учила милосердию. А кто пожалел ее и его сестру? Слабая. Глупая. Женщина. Милосердия нет, есть сталь клинка и власть его сильной руки. Для Греймарка он будет справедлив. Для остальных – жесток.

– Довольно. – Александр встал. Будто ледяная поверхность трона скрипнула под ним, нехотя отпуская. – Вы трещите о Вечнолесье, а меж тем… – Голос его стал тише, острее. – Мои тени докладывают, что советник короля Ориона Третьего Валтор плетет паутину интриг. И возможно, их шпионы снова здесь, в Дарнхольде.

Канцлер побледнел, как снег за окном.

– Но… это невозможно! Мы…

– Вы лжёте.

Тишина. Густая, давящая, как снежная лавина перед падением.

– А теперь, – Александр медленно прошёлся взглядом по лицам, – Кто-нибудь объяснит, почему двор Альдерборна вдруг озаботился наследником? Старый плут Орион ищет его среди своих поданных, раз его женщины пусты.

Пауза. Достаточно долгая, чтобы у каждого в горле пересохло. Ни звука. Даже дыхание замерло. Александр наблюдал, как капля пота скатывается по виску Эрвина.

Король улыбнулся.

– Так вот как вы служите своему королю. Работают только мои тени, а вы? Прекрасно!

Никто не обманулся. Под мягкостью его слов сквозила сталь.

– Убирайтесь.

Одиночество. Оно обволакивало его, как сгущающиеся сумерки – знакомое чувство, почти родное. Зал, огромный и пустой, звенел тишиной. Ледяной гроб для живого короля.

Тень у двери. Старый камергер Редигер, лицо которого напоминало сморщенную зимнюю грушу, склонился:

– Ваше Величество… Прорицательница раскинула кости. Говорит, видела важное.

Александр не шевельнулся. Смотрел на свою тень – длинную, острую, как клинок.

– Привести.

Когда старик исчез, король закрыл глаза.

Лаванда. Тепло. Пустота.

Она жрала его изнутри, эта чернота. Ни власть, ни кровь, ни женщины не заполняли её. Одиночество короля – не привилегия. Это проклятие.