Леди ангел

23

После того как их любовный угар успел немного развеяться, а скомканные простыни были сброшены с постели и бесформенной грудой валялись на полу, Кит, почувствовав потребность умыться, поцеловал пылающие щеки Анджелы, ее улыбающиеся губы, нежно освободился от ее объятий и, встав с кровати, подошел к столику, на котором стояли таз и кувшин.

В то же самое время Анджела, обложившись подушками, наслаждалась, наблюдая за возлюбленным. Она любовалась его стройным телом — одновременно худощавым и мускулистым, сочетавшим в себе мощь и грацию, приобретенным в результате самозабвен-ного увлечения плаванием под парусами.

Кит поднял глаза и, увидев, как смотрит на него Анджела, улыбнулся.

— Ты следующая. Какую воду предпочитаешь — погорячее или наоборот?

— На твое усмотрение. Мне нравится, когда ты ухаживаешь за мной.

Глядя на Кита, Анджела думала, что он — самый красивый мужчина на всем свете. Ее тело откликалось на самое легкое его прикосновение, она никогда не могла насытиться этим мужчиной, и сколько бы времени они ни провели в постели, ей все время казалось: мало, мало…

— А потом я напою тебя чаем.

— Это что, ритуал, принятый в подобных заведениях?

— Нет, просто я подумал, что тебе этого хочется. — Кит отложил мыло. Его влажная кожа блестела в свете лампы, он все еще находился в возбужденном состоянии.

— Ну вот, теперь я снова чист и невинен. Хочешь последовать моему примеру?

Слив грязную воду в ведро. Кит наполнил таз водой и поставил его на столик возле кровати.

— Давай же, — поторопил он ее.

Анджела потянулась было к Киту, но он отодвинулся, и ее пальцы поймали только рыжеватые волосы на его лобке.

— Потерпи, скоро мы опять будем вместе, — насмешливо сказал он, стоя вне ее досягаемости.

— Дай мне хотя бы прикоснуться к тебе.

— Нет. Положи руки на постель. — Кит подождал, пока Анджела повинуется, хотя при этом она и надула губки. — Когда ты дуешься, то выглядишь в точности, как Мэй, — усмехнулся он. — А в остальном — могла бы расшевелить даже сотню монахов.

— Ну почему мне нельзя хотя бы просто прикоснуться к тебе? — наморщила она носик.

— Потому что прежде, чем ты станешь трогать меня, чистого, я хочу, чтобы ты тоже помылась.

— Я нужна тебе, — неожиданно посерьезнев, прошептала Анджела.

— Да, ты нужна мне, — ответил Кит, проводя пальцем по ее телу, — нужна вся — от твоих ослепительных волос до кончиков твоих прекрасных розовых пальцев. Мне нужно твое тело, твоя душа, твоя жизнь. А теперь не шевелись. — Его голос внезапно стал грубым, словно он рассердился сразу и на нее, и на себя. Затем, взяв в руку мыло, он усмехнулся, глядя на нее сверху вниз. — Ты прекраснее всех, mon ange, и не верь тому, кто скажет тебе обратное.

К Киту вернулся его обычный в таких случаях цинизм и, намыливая губку, он стал расспрашивать Анджелу про Виолетту — так, словно они сидели за чашкой чаю где-нибудь в «Ритце».

Чувствуя ласковые прикосновения губки, Анджела стонала от блаженства.

— Ну пожалуйста, Кит, не томи меня!

— Я уже почти закончил. Подожди еще чуть-чуть. — Голос Кита был спокойным, но чуть заметная дрожь говорила о том, что желание начинает захлестывать и его.

— Я и так ждала тебя слишком долго — всю жизнь.

— Боюсь, что дело не только во мне, — ты, наверное, Всегда такая нетерпеливая?

Кит ополоснул губку и короткими уверенными движениями смыл с нее пену. Она чувствовала на своем животе его прохладную ладонь, вторая рука нежно поглаживала ее ягодицы.

— Успокойся, я просто проверяю, насколько ты чистая.

— Чище не бывает, — с улыбкой проговорила она и тут же вскрикнула от пронзившего ее острого желания. В ее затуманенном сознании мелькнула мысль: она могла любить его хотя бы за одно это. Трепетный жар потек по ее телу, разливаясь по позвоночнику, уходя в ноги, розовыми волнами захлестывая мозг.

А потом словно что-то взорвалось внутри ее тела, заставляя его судорожно изгибаться и выталкивая крики из широко раскрытого рта.

Выждав всего несколько секунд, чтобы Анджела смогла отдышаться, Кит возобновил свои мягкие и одновременно бесстыдные, возбуждающие поглаживания, и тело ее снова стало напряженно извиваться, словно жертва в умелых руках палача. То же самое чувство, которое она испытала минуту назад, — только еще сильнее и глубже — вновь захлестнуло Анджелу, и через считанные секунды она кончила еще раз. А Кит сидел рядом и ждал, когда возлюбленная снова вернется в этот мир.

— Господи, Кит, что ты делаешь со мной? — спросила она, не видя ничего вокруг себя.

— Тебе понравилось? — Его зеленые глаза насмешливо смотрели на Анджелу.

— Ты потрясающий мужчина, — ответила она, поглаживая его руку, все еще лежавшую на ее животе. — Мне кажется, этот дар у тебя от Бога.

— Приятно слышать, но моей заслуги здесь нет. Я лишь послушный ученик. Китайцы открыли все эти способы уже много столетий назад.

— Ах да, конечно, ты ведь умеешь читать по-китайски. До чего же мне повезло!

— И в любую минуту готов прийти тебе на помощь, — усмехнулся Кит. — Хочешь отдохнуть немного и выпить чаю?

Кит протянул руку и помог Анджеле подняться. Соскользнув с постели, он взял ее на руки, как берут из колыбели еще не проснувшегося ребенка, и, поднеся к одному из стоявших у камина кресел, удобно устроил в нем. Затем он подкинул в огонь поленьев, чтобы любимая не замерзла. Впрочем, в комнате было и без того тепло, а тело Анджелы все еще пылало любовным жаром. Вслед за этим Кит принес поднос, поставил его на столик, стоявший между двух кресел, и, взяв серебряный чайник, принялся разливать по чашкам пахучий напиток. Анджела тем временем любовалась им и размышляла, каким образом она могла бы отблагодарить этого человека.

— С молоком или с лимоном? — спросил Кит, поднимая на нее взгляд.

— С молоком и с сахаром. Мне надо восстановить силы.

— Отличная идея, — признал он, глядя на Анджелу из-под ресниц. Положив в ее чашку три ложки сахару, он долил туда молока и, помешав, подал ей, подавая другой рукой блюдце с глазированными пирожными.

— Ты не упускаешь ничего. Откуда ты знал, что я люблю именно такие? — Анджела взяла самое большое пирожное, покрытое нежной розовой корочкой глазури с серебряными драже.

— Я знаю все, что ты любишь, — откликнулся он, ставя блюдце обратно на стол.

— А знаешь, кого я не люблю? Самонадеянных мужчин, — поддразнивая Кита, проговорила Анджела.

— Но, тем не менее, все равно спишь с ними, — спокойно откликнулся он.

— Только в тех случаях, когда они запирают дверь и кладут ключ в карман.

Глядя на Кита, Анджела подумала о том, какой греховной красотой наполнен этот человек, и при этом он отлично сознает собственную привлекательность для женщин. Что за несчастье свалилось на нее, зачем она так безумно полюбила его! Любить так сильно опасно!

— Хочешь уехать? — вопросительно поднял брови Кит, усаживаясь в кресло, стоявшее напротив.

— А ты хочешь, чтобы я уехала? — вопросом на вопрос ответила Анджела, глядя на него поверх чашки.

— Конечно же, нет, — улыбнулся он. — Зря, что ли, я вложил в это заведение столько денег!

— Ну и как, окупаются твои инвестиции?

— Пока — да.

Откинувшись на спинку кресла. Кит некоторое время ничего не говорил и не шевелился. Не зная, в каком он сейчас настроении, чувствуя возникшую между ними дистанцию, Анджела ощутила, что щеки ее покрылись румянцем.

— Ты выглядишь очень маленькой в этом кресле. — Голос Кита звучал очень тихо. Его рука безвольно свешивалась с позолоченной ручки кресла.

— О тебе этого не скажешь. На губах его появилась улыбка.

— Когда ты краснеешь так, как сейчас, то выглядишь чистой и невинной. У тебя даже грудь становится розовой.

Анджела вспыхнула еще сильнее, а Кит, приподнявшись с кресла, потянулся к ней.

— Кит, дорогой, не мучай меня. Мне кажется, что я не доживу до утра. — Руки Анджелы дрожали, волны тумана все настойчивее накатывались на ее мозг.

— Доживешь, — мягко возразил Кит. Он знал, в какой момент и насколько сильно ответит ее тело на его ласки, а ей оставалось лишь довериться ему, утратив последние остатки стыда. Довериться и ждать, изнывая от страсти.

И он снова пришел к ней и снова ласкал ее с изнуряющей медлительностью и нежностью, которая вскоре переросла в неистовую страсть. У Анджелы перехватило дыхание. Ей казалось, что такого наслаждения просто не выдержит сердце, но вместо этого ее сосок, который все сильнее сжимал губами Кит, расцвел прекрасным драгоценным бутоном, а пальцы не переставая гладили и перебирали его волосы. Кит выпустил изо рта ее грудь, и Анджела разочарованно вскрикнула, но тут же вновь закрыла глаза, когда он стиснул губами другую ее грудь.

Оргазм потряс ее тело, как всегда, неудержимым взрывом, затем— еще и еще один. Раз за разом она умирала и вновь возрождалась к жизни — только затем, чтобы снова задохнуться в очередной волне наслаждения.

Потом она лежала в кресле, лишенная сил — с закрытыми глазами, откинув голову и, впившись пальцами в сиденье, целиком находясь во власти тех чувств, источником которых был Кит.

Через некоторое время ее глаза открылись. Она повернула голову к Киту, и на ее губах заиграла улыбка. Он улыбнулся ей в ответ.

— Я случайно не говорила, как сильно люблю тебя? — прошептала она — прекрасная гурия, распростершаяся на лиловом бархате и раскрасневшаяся от страсти.

— Не говорила, причем довольно давно, — откликнулся Кит, вытянувшись в кресле напротив нее, весь — сила и грация. — И тем не менее спасибо.

— Ты тоже должен сказать мне что любишь, пусть даже это не так.

— Я люблю тебя, Анджела. Как я могу не любить тебя!

— Ты говоришь это с такой простотой… — Наоборот, мне очень трудно говорить такие вещи в комнате, которую совсем недавно занимал Стивен.

— Мне, наверное, не удастся объяснить тебе…

— Вероятно, нет.

— С тех пор как ты уехал, мне не хватало тебя каждый день, а теперь, когда мы снова вместе, ты, как ни странно, стал для меня еще более желанным, чем раньше. — Анджела закрыла глаза и вцепилась в ручки кресла, словно борясь с обуревающими ее страстями. — Я, как к наркотику, привыкла к твоим прикосновениям, твоему телу, звукам твоего голоса.

Они целовались снова и снова и прикасались к телам друг друга, словно стремясь запастись нежностью на долгую холодную зиму, которая ждала их впереди. А потом они снова и снова любили друг друга — до тех пор, пока ночь не уступила место рассвету. Любили отчаянно и самозабвенно.

Лежа в объятиях Кита и глядя на робкие рассветные лучи, с трудом пробивавшиеся сквозь тяжелые гардины, Анджела думала о том, как было бы хорошо навсегда остаться с ним в этой комнате — запершись от всего света и проблем, атаковавших их подобно сарацинам.

Потом Кит, как и предполагала Анджела, вновь попросил ее выйти за него замуж, обещая защитить и от Брука, и от пересудов света, а она в ответ заплакала, как беззащитное дитя. Анджела умоляла Кита остаться с нею, обещая сделать все, что угодно, чтобы удержать его.

Она действительно была готова на все. Кроме… брака.

По тем же самым причинам, что и прежде, ее позолоченная клетка вновь захлопнула свою дверь.

— Так я жить не могу, — сказал он наконец. — Я не могу делить тебя с кем бы то ни было.

И это была чистая правда. Кит не мог перенести мысли, что эта женщина была женой другого мужчины, каким бы иллюзорным ни было присутствие мужа в ее жизни.

Встав с постели, Кит принялся одеваться, а Анджела, из глаз которой не переставая текли слезы, следила за ним обезумевшим от горя взглядом.

— Если я понадоблюсь тебе, свяжись с Чамберсом, — спокойно вымолвил Кит. — Он отыщет меня где угодно на этом свете. Но запомни, mon ange: либо — свадьба, либо — ничего. Я скорее умру, чем стану жить так, как живут твои друзья в своем презренном мире.

Он нагнулся, чтобы поцеловать Анджелу на прощанье, и она бессильно повисла на нем, не в силах сдержать рыданий. Лишь через несколько минут ему удалось расцепить ее руки, крепко обвившиеся вокруг его шеи, и произнести:

— Не пытайся разжалобить меня. Ты — сильная девочка. Ты выдержишь это.

Но, говоря это, Кит сам не знал, верит ли он своим словам.

Он ушел, и это было самым трудным, что ему когда-либо приходилось делать.

Через некоторое время в дверь постучала мадам Чентизи и сказала, что кучер Кита отвезет ее домой. Анджеле не оставалось ничего другого, как вытереть заплаканные глаза и сказать самой себе: ну что ж, многие люди живут на этом свете, не имея ни счастья, ни любви. И она стала одеваться, словно отправляясь на встречу с неизбежным.

Когда она очутилась в карете Кита и вдохнула витавший здесь запах любимого, то не удержалась и снова расплакалась, да так громко, что кучер удивленно подумал, что же его хозяин сделал с этой леди.

Все следующую ночь Анджела не сомкнула глаз. Снова и снова она писала Киту жалобные письма, умоляя его вернуться, прося остаться с нею, но каждый раз — рвала и бросала в камин. Она не привыкла просить, да в этом и не было смысла — он все равно бы не остался.

Ни в чем больше не было смысла.