Леди любят артефакты (СИ)

— Думаю, хватит на сегодня с магпроводностью. Как насчет небольшого эксперимента?

Бетти с облегчением выдохнула и захлопнула тетрадь, в которой еще не высохли чернила. Наверняка там размажется клякса. Ну и пусть. Может, позже я смогу научить ее быть аккуратней.

— Давай-ка обратим внимание на кое-что, чем мы пока не занимались.

Лобик девочки снова прорезали недовольные складки. Если это войдет у нее в привычку, то превратится старушку с лицом, похожим на печеное яблоко. Морщины гордеца еще никому не прибавили красоты.

— Ты уже думала, магию какой стихии будешь развивать?

— А разве еще не рано? — вопросом на вопрос ответила Бетти.

— Зависит от твоих способностей.

Она заерзала на стуле, после чего приняла нарочито скучающий вид. Я еле сдержалась, чтобы не улыбнуться. Мой расчет оказался верен. Все же Бетти еще не умеет до конца скрывать свои чувства. То как она, сама того не заметив, наклонилась вперед, готовая слушать, выдавало ее с головой.

— Погоди немного, сейчас вернусь.

Я степенно вышла из класса, после чего, уже не скрываясь, торопливо взбежала по лестнице в свою комнату. Еще уезжая, я думала, что набор артефактов для тестирования мне точно пригодится. Наконец, настал его час. Кажется, он лежит в чемоданчике с инструментами.

Набор был самый простенький: без позолоты и драгоценных металлов, даже шкатулки с запором или какой-нибудь жестяной коробки для него не предусмотрели. Только вот все это не влияет на эффективность, чтобы там не говорили простаки.

Возможно, я опережаю события. Бетти все же еще слишком юна. Мне самой пришлось проходить подобный тест в тринадцать лет. И только спустя два года я, наконец, смогла призвать огонь.

С другой стороны, что-то мне подсказывало: воспитанница может проявить незаурядные способности уже сейчас. С таким-то родовитым отцом и талантливой матерью. Как минимум нужно попробовать с фамильной стихией и землей.

На огонь я возлагала особые надежды с учетом дарований лорда. Может, взять только те артефакты, с которыми Бетти справится с большей вероятностью? Но тут же отбросила эту мысль. Гораздо приятнее при случае заявить Блэквуду, что тест был проведен по всем правилам.

Я открыла чемоданчик и достала позвякивающий мешочек из серой холстины. И только тогда мне пришло в голову, что, наверное, стоило бы поставить в известность хозяина или даже спросить позволения. Хотя… Он же сам заявил, что мне решать. Вот я и решила. Вряд ли у него будут претензии, если Бетти усвоит начальный уровень. Ведь чтобы их иметь, нужно ребенком хотя бы немножко интересоваться. А он не слишком-то это делает.

Как же будет приятно потом поглядеть на его лицо. Наверняка, ему станет стыдно за свои шуточки, ведь он увидит перед собой не просто глупенькую гувернантку в неглиже, а пусть и молодую, но талантливую учительницу-чародейку, которая добилась успеха в такой сложной области, как стихии. Эта мысль почему-то вызвала во мне необъяснимый азарт.

И перед Бетти ему будет стыдно, что не верил в нее. Я заставлю лорда Блэквуда гордиться дочерью, чего бы мне это ни стоило. Дело за малым, чтобы я не ошиблась, и Бетти действительно унаследовала способности к стихийной магии.

Подбросив мешочек в руке, я поспешила вернуться в классную. Беатрис все так же сидела за столом, но ее нетерпение выдавало то, как ритмично она покачивала носком туфельки. Девочка опустила глаза, уставившись на свои ногти, но от меня не ускользнуло, что она украдкой наблюдает за каждым моим движением.

Я принялась поочередно вынимать камни из мешочка, выкладывая их на стол. Коралловый с желтоватыми прожилками для стихии огня, угольно-черный с неровными краями, чтобы призвать землю, идеально гладкий камень бирюзового цвета символизировал воду, а прозрачно-белый — воздух. Последний серый камешек с еле заметным рисунком в виде закрученных спиралей, я сразу отложила в сторону. Формально он тут должен быть, но вряд ли пригодится.

Бетти, судя по всему, устала изображать равнодушие, высунув от любопытства кончик языка. Все же она очень милая, когда перестает капризничать и показывать характер.

— Что это? — спросила девочка, аккуратно трогая пальчиком похожий на кусочек льда камень воздуха.

— Элементалы, — ответила я, разминая руки и пальцы. — Разве ты раньше таких не видела?

— Не-а.

— Они помогают определить предрасположенность к той или иной стихии.

— И какая же у вас?

— Каждая по чуть-чуть.

— А разве так бывает? — Бетти смотрела на меня с недоверием.

— И чаще, чем ты думаешь, — я удивилась, что малышка не знает таких элементарных вещей. — Другое дело, что полностью покорить магию стихии, как, скажем, твой отец, дано не каждому. Для этого нужно призвание и много упорства.

Девочка нахмурилась, а на ее лице появилось недоверчивое выражение, точно я только и делаю, что злостно над ней подшучиваю. Вот же характер у ребенка, все приходится доказывать и аргументировать. Неужели все дети такие?

— А вот для таких фокусов, — я щелкнула пальцами, и на кончике указательного заплясали маленькие язычки пламени, которыми можно было бы зажечь трубку, — достаточно немного потренироваться…

— Ого! Тоже так хочу!

—…при условии, что есть предрасположенность, — закончила я свою мысль. — Моя главная страсть — артефакторика. Для нее не особенно нужна стихийная магия, лишь хорошие навыки работы с энергией. Но главное даже не это, а усидчивость и способность к языкам. И арифметика, разумеется. И хорошая память.

— Как по мне, скука смертная, — Бетти сделала вид, что зевает.

— Это мы еще посмотрим. Но в другой раз. А сейчас давай-ка приступим к тесту. Начнем, например, с земли. Обычно она отзывается лучше всего.

Я выставила вперед черный камень, сжала руку в кулак, после чего сразу же раскрыла ладонь прямо над элементалом:

— Сделай то же самое, только еще немного силы направь, — пояснила я.

Девочка потерла руки. Было заметно, что она действительно волнуется. Бетти в точности повторила мое движение, только вот камень не собирался реагировать.

— Подожди, — остановила я, — подумай о нем, о земле, о камнях, представь, что держишь в руке горсть песка.

Бетти кивнула, закрыла глаза и ее бровки сосредоточенно сдвинулись.

— Попробуй опять, — тихо сказала я, чтобы не сбивать ее настрой.

Девочка, не дыша, опять сжала кулак и, не дожидаясь дальнейших разъяснений, направила ладошку на камень.

От того, как внезапно подпрыгнул элементал, мы обе вздрогнули. Бетти с неверием глядела на камень, который с неясным «чмявк» разбросал вокруг себя кучку чернозема.

— Видели, мисс Катарина? Видели? — восторженно запищала Бетти. — Это я сама, правда? Вы же мне не помогали?

— Сама-сама, — поспешила я успокоить ученицу, радуясь про себя, что она впервые обратилась ко мне по имени. — Давай теперь попробуем с воздухом.

Я подвинула к Бетти воздушный камень и показала жест для призыва воздуха. Увы, воспитанница так и не смогла заставить его вибрировать. Ни с первой попытки, ни с пятой. Ничего удивительного, конечно, воздух стихия капризная и непослушная. Но Бетти точно не слышала моих объяснений. Неудача заставила ее вновь нахмуриться, а радость первого успеха с землей улетучилась, словно ее и не было. Вот что за ребенок такой? Ничего же страшного не произошло.

— Воздух вообще непостоянная стихия, даже у взрослых магов может шалить. Давай лучше воду протестируем?

Как назло, вода, тоже оставалась глуха. Бетти вытирала увлажнившиеся ладони о платье и пробовала вновь и вновь. Ее упорство вызывало уважение, только вот тут ничего не поделаешь: либо возраст не подошел, либо в Бетти нет дара ливневых.

— Они поломанные, — заключила девочка, сложив руки на груди.

От усилий на ее лбу выступил пот, а щеки покраснели.

— Сейчас проверим.

Я сложила руки лодочкой, представляя воду, и раскрыла их над камнем, вливая силу невидимой струйкой. Элементал вздрогнул, и под ним растеклась лужица, точно его выжали, как губку.

Бетти это только огорчило. Я видела, что ее глаза налились красным, точно она вот-вот заплачет. Что ж, магия — это непросто, и приходится учиться признавать поражения. И все же, я хотела быстрее закончить тест и убедиться, что не ошиблась с ее предрасположенностью к огню. И уже начать показывать воспитаннице что-нибудь из заклинаний земли. Наверняка, это развеет ее грусть и хоть немного, но воодушевит.

— А теперь огонь, — сказала я, придвигая вперед огненный элементал.

— Не буду.

— Почему?

— Все равно у меня ничего не получится.

Конечно, риск есть, все же огонь, очень сложная стихия. Это не земля или вода, так сказать, основа жизни. С другой стороны, лорд Блэквуд маг огня. Вероятность, что дар в девочке не спит, очень большая. У детей одаренных родителей стихии быстрее откликаются.

— Конечно, не получится, — согласилась я, вместо того, чтобы спорить.

Бетти зло посмотрела на меня и сжала кулачки, точно собиралась ударить. Но меня таким не испугаешь.

— Это единственный исход любого дела, если ты даже пробовать не собираешься.

Бетти, казалось, с минуту думала над этой мыслью. Поджав губы, она поглядела на камень, после чего придвинула его ближе к себе.

— Ладно, — милостиво согласилась она таким тоном, будто делает мне одолжение.

Наверное, я все же переборщила. Для ребенка это все слишком сложно. Впрочем, с одним я угадала — земля действительно откликнулась и есть с чем работать. Наверное, следовало сразу принести только камень земли и не огорчать ее. Только вот без всех остальных элементалов я не смогу занести результаты теста в родовую книгу Блэквудов.

Показывая Бетти рубящий жест для призыва огня, я в очередной раз поразилась характеру воспитанницы. Она не признается, что устала и огорчена, а демонстрирует все, кроме слабости. Готова показаться дерзкой, нахальной грубиянкой, но только не той маленькой девочкой, которой, по сути, является. Это обстоятельства вынудили ее быть такой или подобная твердость духа у нее с рождения?

Наверное, все же обстоятельства. С таким отцом, как лорд Блэквуд, нельзя показывать слабость, вот Беатрис и ведет себя так. Остается лишь надеяться, что с возрастом девочка научится лучше себя контролировать.

Бетти без особого энтузиазма, но очень четко повторила жест для призыва огня и ее ладони застыли над камнем.

И вдруг, хлопок! Бетти со смесью восторга и ужаса тотчас отдёрнула руки и вскочила. Зашипевший элементал повел себя совсем не так, как я могла ожидать. Камень раскалился и вспыхнул самым настоящим огнем, а я в растерянности наблюдала за тем, как под разгорающимся костерком тлеет стол…

Взяв себя в руки, я вызвала струю воды, чтобы потушить разгорающийся пожар. На заклинание откликнулся заодно элементал ливневых. Зажурчав, он выпустил фонтан брызг, и на какое-то мгновение нас с Бетти окутало облако пара.

Огонь был потушен, только вот стол, похоже, безнадежно испорчен. Лак полопался и растрескался черной паутинкой копоти, в то время как в центре лежал коралловый камень, вокруг которого разошлась угольная клякса. Хорошо, что Блэквуд не слишком интересуется дочкой и в классную не заглядывает, иначе, вычтет этот стол из моего жалования… Надеюсь, розоватый оттенок придает ему специальный красящий состав и он не из настоящего красного дерева. Иначе и за полгода не отработаю.

Только сейчас я обратила внимание, что Бетти все это время в оцепенении стояла у окна. В ее взгляде читался немой вопрос, мол, так и должно быть?

— Очень хорошо, Бетти, — я старалась говорить спокойно, будто маленький пожар был частью теста. — Итак, мы выяснили, что у тебя есть предрасположенность к магии земли и огня. Какую будем тренировать?

— Огонь! — не задумываясь, выпалила она, и улыбнулась светло и лучезарно: — Вот отец обрадуется!

«Не то слово», — подумала я про себя, и, бросив взгляд на черное пятно, подошла к окошку, чтобы открыть его и проветрить классную от запаха паленого дерева.

— А этот?

Я обернулась, Бетти держала в руках серый камешек.

— А это сфера духа.

Бетти смотрела на меня с непониманием.

— Это камень духа, энергии разума и витальности. По-простому еще называют жизненной силой, а магов, которые способны к этой стихии, энергетиками. Неужели никогда не слышала?

Бетти призадумалась, а потом выдала:

— Это когда внушают мысли? Я читала страшные истории. Там были внушатели, которые умели контролировать людей на расстоянии, а еще охотники за магами, которые выпивали их способности…

— Нам надо серьезно пересмотреть твой список литературы, — улыбнулась я. — Все так. С поправкой, что это байки. Маги, владеющие стихией духа, сами по себе ничего такого не умеют. Скорее, они входят в резонанс с другими, усиливая их способности. Очень редкий дар.

— А вдруг он у меня есть?

— Не хочу огорчать, но это вряд ли.

— Если я попробую, то возможны два исхода, — заметила Бетти. — А если нет, то вариант всего один.

В ответ я лишь хмыкнула. Маленькая плутовка быстро учится и использует против меня мое же оружие. Все-таки в этой девочке прекрасный потенциал. Хорошая ученица.

— Ладно, — теперь настала моя очередь уступать. — Только чур не киснуть, если ничего не выйдет.

Я опять показала жест для призыва, на этот раз, рисуя в воздухе спираль, и Бетти в точности повторила мое движение. Но, ожидаемо, ничего не вышло, и камень все так же безжизненно лежал на подгоревшем столе.

— Мисс Катарина, а давайте вместе? — Бетти не собиралась сдаваться, чем весьма удивила меня.

Видимо, ее прельщал хоть и малюсенький, но шанс обладать таким редким даром.

Я встала рядом с Бетти, и мы уже вдвоем повторили нужный жест. Наши ладони на секунду соприкоснулись, когда я вместе с воспитанницей направила силу в камень. Но и это не сработало.

— Не расстраивайся. Я, например, еще не встречала ни одного мага-энергетика. А мне, на минутку, уже двадцать два года. Единственный, о ком я слышала, бабушкин приятель, который, по ее словам, ухлестывал за ней в юности. Увы, мне не представилось возможности познакомиться с ним лично.

— Огонь ведь тоже хорошо? — с надеждой спросила Бетти.

— Огонь — прекрасно! Самая сильная стихия из четырех. И самая сложная! Мне впервые удалось высечь из тестового камня искорки только в пятнадцать.

— Значит у меня талант? — воспрянула духом Бетти.

— Очень может быть, — согласилась я.

— Тогда… Я хочу освоить огонь! Но папа ничего не должен знать об этом.

— Почему?

— Подумайте, мисс Лавлейс, как будет здорово удивить его. Я хочу сказать… Вот если бы я уже чему-то научилась, а он бы ничего не знал, пока я сама ему не покажу…

О таком варианте я и подумать не могла. Что она захочет действительно серьезно практиковаться и все скрыть.

Я опасалась, что лорду может не понравится такой сюрприз. Хотя, если подумать, пока она научится хоть чему-то, у меня будет время подготовить Блэквуда к проявлению стихийных талантов у его дочери. К тому же, глядя в горящие энтузиазмом глаза девочки, я не могла ей отказать. В любом случае, рано или поздно, она все равно постигнет эту науку.

— Согласна, — ответила я.

На лице Бетти появилась неподдельная радость. Было видно, что задумка ей по душе, и в ее воображении любимый отец уже оценил ее старание. Я тоже улыбалась, хотя на сердце у меня была тяжесть. Потому что Блэквуд вряд ли даст Бетти то одобрение и любовь, которое она ждет. И пройдет немало времени, прежде чем девочка поймет, что трудно ожидать душевности от сурового и жестокого человека, пусть он и является твоим отцом. Но все же я попытаюсь помочь Бетти растопить лед. И, пока не знаю как, однако должен найтись способ заставить лорда Блэквуда оценить старания дочери.

Глава 12: Тайная комната

Глава 12: Тайная комната

Бетти не терпелось начать занятия по стихийной магии, в то время как я, осознав, насколько не подготовлена к обучению, совсем приуныла. Не зря бабушка говорила, что в моей голове напрочь отсутствует тот самый звоночек, который должен дать сигнал, когда я превращаюсь в безрассудную энтузиастку.

И зачем было предлагать Бетти выбор? С магией земли мы спокойно бы швырялись камнями в классной! С огнем же такой номер не пройдет: хватило и горелого пятна на столе. Но разочаровывать воспитанницу я не имела права. А потому приходилось думать. Заниматься в доме — исключено. Слуг, хоть и мало, но они просто вездесущи, особенно, когда дело касается какой-нибудь непозволительной тайны. Нужно найти место где-то вдали от посторонних глаз.

Но это, по крайней мере, относилось к решаемым проблемам. Можно начать заниматься в том же старом парке, немного в стороне от Славной башни. Поискать заросшее местечко подальше от замка, но так, чтобы не оказаться прямо в лесных угодьях лорда Блэквуда. Мало ли какую дичь распугаем. Или того хуже — встретим егерей.

Объяснить отлучки из замка тоже будет не слишком сложно: сделаем вид, что опять начали вместе гулять после обеда. Конечно, все эти варианты не идеальны и грозят провалом, но они хотя бы есть. Но вот беда: давая Бетти обещание, я не подумала о самом главном: безопасности. В тот момент у меня почему-то вылетело из головы, что пламенным для тренировок особенно необходима защитная одежда. Начинать занятия без нее никак нельзя. Что если в следующий раз жертвой стихийной силы Бетти станет не деревянная столешница, а она сама?

Для себя я была готова взять огнеупорный плащ в кредит, только вот вряд ли можно так же легко найти защиту для Бетти. Сомнительно, что на такую малышку годятся готовые наборы. А если шить на заказ, то очень вероятно, что наши с воспитанницей планы легко станут известны лорду Блэквуду. Впрочем, выяснить все это у меня не было никакой возможности. Тони, судя по всему, не торопился отправиться в Бринвилль, и лишь обиженно отмахнулся, пробурчав что-то о Маргулисе, когда я спросила о поездке.

Похоже, выхода не было. Придется признаться Бетти в своем легкомыслии, отложить занятия и ждать новой мести от воспитанницы. Либо идти на поклон к лорду Блэквуду, и сознаваться в том, что строила планы за его спиной. От мысли об этом у меня мороз пробегал по коже.

Появившись вечером за ужином, хозяин замка сделал вид, будто ничего не произошло. Отдав распоряжение Маргулису отнести поднос в его кабинет, он, тотчас удалился, удостоив нас с Бетти лишь вежливым кивком.

Но в этот раз в глазах воспитанницы не было слез, лишь этакое упрямое выражение. Заметив мой взгляд, девочка украдкой улыбнулась.

И вот, с того вечера прошло уже несколько дней, а я все никак не могла найти в себе силы признаться в том, что наш план поразить лорда Блэквуда талантами Беатрис, полностью провалился. Я заранее знала, что она воспримет это как предательство, и мне больше не удастся завоевать ее доверие.

— Мисс Катарина, когда мы приступим к нашим секретным занятиям? — спросила Бетти, передавая мне тетрадь с решенными задачами.

Похоже, время истины настало. Я сидела за столом в классной, теребя кисточки на скатерти, которой мы с воспитанницей прикрыли горелое пятно. Пожалуй, эта посредственная маскировка могла обмануть только Нэнси.

Я взяла тетрадь и сделала вид, что внимательно проверяю ответы. Все эти дни Бетти выполняла задания с особым старанием. Даже сейчас ее почерк был в разы аккуратнее, чем прежде. Видимо, девочка решила, что чем быстрее мы справимся с обязательными занятиями, тем раньше приступим к укрощению огня.

— Понимаешь, возникли некоторые трудности...

— Какие же? — с вызовом спросила Бетти, хмуря брови.

Я понимала, как выгляжу в ее глазах. Лгуньей, которая пустыми обещаниями добивалась от нее прилежания. Почему все так сложно?! Выхода не было, а потому я, подбирая слова, стала рассказывать Бетти, какими опасными могут стать занятия без специальной защиты.

— Только это? — Бетти даже не думала скрывать свое недоумение. — Я знаю, как все решить. Пойдемте!

Я с удивлением поглядела на девочку, но не стала сопротивляться, когда она, вложив свою маленькую ладошку в мою, решительно потянула меня из классной.

Мы вышли в коридор и направились к парадной лестнице. Воспитанница отпустила руку, и, начала спускаться. Она шла на носочках, видимо, чтобы не стучать каблучками туфель о каменные ступени, и я последовала ее примеру, хоть и не до конца понимала, от кого мы прячемся.

Так, крадучись, мы оказались в вестибюле первого этажа. Бетти, тихонько поманив меня, скрылась в арочном проеме, неподалеку от коридора, ведущего к кухням. Я еще не была в этой части замка, но голоса, раздающиеся где-то вдали, заставили поспешить.

Так никого и не встретив, мы прошли галерею, увешанную поблекшими натюрмортами, и очутились узком холле. Его венчала двустворчатая дверь с полукруглой фрамугой, украшенной витражом-розой скалящихся грифона и виверны. На мгновение показалось, что их глаза загорелись желтым, но Бетти приоткрыла дверь, и мне на лицо упал солнечный луч, бьющий из высокого окна в конце запыленного коридора.

Нет, не запыленного, просто нежилого. Все двери открыли настежь, видимо, для проветривания, а подсвечники и статуи убрали, оставив на ковре пятна примятого ворса. Шелковые панели пестрели квадратами пустых багетов с торчащими, точно паучьи лапки, гвоздями, а в пустых комнатах виднелась мебель, укрытая простынями, точно кто-то решил поиграть в привидений.

Мы прошли к самому окну, и я заметила, что подоконник усыпан сухими трупиками мотыльков. Наверное, прислуга не появлялась тут уже несколько лет. Вряд ли здесь достаточно часто зажигают свет, чтобы успело образоваться подобное кладбище мошкары Тем временем, Бетти наклонилась у одной из дверей. Похоже, единственной, которая оказалась запертой в этой части замка. Видимо, не просто так. Подозрения, что мы с воспитанницей вторглись на запретную территорию только усиливались.

— Что за ней? — спросила я, запоздало вспомнив, чем завершилась подобная прогулка к Славной Башне.

— Мамина мастерская.

Бетти пошарила рукой под ковровой дорожкой, и мне стало немного не по себе. Вряд ли лорд Блэквуд это одобрит. Но я отбросила мысли о том, что будет, если нас здесь застанут. Однозначно, не до такой степени неловко, как предстать перед лордом с развязанной шнуровкой на ночной сорочке.

Прочь страхи. Сейчас занятия с Беатрис и ее доверие, важнее. К тому же, меня саму вело любопытство. И откуда только взялась уверенность, что на этот раз Бетти не станет испытывать на мне свои шалости?

Очень скоро девочка поднялась, и в руке у нее оказался покрытый зеленоватой патиной, медный ключ.

— Это запасной, — пояснила она, опережая мой вопрос. — Основной хранится у отца в кабинете, а этим пользуется прислуга, когда нужно убрать.

— Откуда ты об этом знаешь? — спросила, не став уточнять, что тут в лучшем случае только артефакт против пыли используют.

— Случайно увидела, когда гуляла здесь.

Я улыбнулась и все же, продолжая играть свою роль, с укоризной покачала головой. В этом коридоре нет ровно ничего интересного, чтобы просто прогуливаться. Уверена, девочка здесь, скорее, пряталась или, того хуже, подглядывала. Но могу ли я призывать ее к благоразумию, когда сама так легко решилась нарушить правила?

Бетти повернула ключ, и замок отворился с еле слышным щелчком. За дверью обнаружился самый удивительный кабинет из тех, что я когда-либо видела. И он, определенно принадлежал женщине. Все стены были увешаны чертежами необычайных предметов: от чайника с раздвоенным носиком на каменной подставке, до дирижабля с головой дракона.

На письменном столе, рядом с аккуратными стопками бумаг, расположилась корзинка с цветной пряжей, а со строгой лампы свисали нити, унизанные крупными блестящими бусинами. За стеклянными полками стеллажей, уставленных темными папками с тиснением, были грудой навалены шестеренки, часы без стрелок и знакомые беличьи черепки. Набор перьевых ручек соседствовал с коллекцией минералов, рядом с которым в прозрачной банке с мутной водой крутились непонятные золотые чешуйки.

Рядом с софой, укрытой бледно-розовым пледом, высился книжный шкаф. Там хранилось целое богатство: одна из полок была полностью уставлена редкими изданиями по артефакторике. Не меньше двадцати томов, украшенных лазуритовым пером — старинным знаком гильдии чародеев-летописцев. И тут же рядом бесконечные стопки кое-как сваленных тетрадей с распушенными страницами.

Я с тоской глядела на них, думая о том, что Блэквуд, судя по всему, не нашел времени, чтобы рассортировать труды жены. И, видимо, слугам тоже было приказано оставить кабинет в царившем здесь творческом беспорядке. Казалось, леди Блэквуд лишь на минутку вышла отсюда. Вот-вот вернется. Открыв книгу, она приляжет на софу, чтобы тотчас вскочить, озаренная блестящей идеей.

Я поглядела на притихшую Бетти, представляя, как тяжело, должно быть, ей находиться в этой комнате. Девочка провела рукой по столу и коснулась пряжи, задумчиво перебирая нити. Я не стала ее торопить, хотя руки чуть ли не зудели от желания поглядеть на записи прежней хозяйки. Но не выйдет. Эти знания принадлежат Блэквудам. К тому же, нельзя быть такой черствой ледышкой!

Наконец, Бетти оторвалась от стола и, словно только сейчас вспомнив, зачем мы пришли, направилась в сторону маленькой двери, притаившейся за резной ширмой.

Последовав за ней, я чуть не упала, споткнувшись о крышку раскрытого сундука. Потревоженные инструменты жалобно звякнули, и Бетти оглянулась, окинув меня недовольным взглядом. Прикрыв ящик, я поспешила за воспитанницей, надеясь, что она не заметила, как покраснели мои щеки.

За дверью обнаружилась комнатка, которую я, поначалу, приняла за гардеробную: огромное зеркало в полный рост и толстые латунные штанги с нарядами самых разнообразных фасонов и форм. Но стоило оглядеться, и я увидела комод с мерными лентами и рядками игольниц, швейный артефакт и прялку для металлических нитей.

При близком рассмотрении становилось ясным: все эти платья, костюмы и даже фривольные шляпки, имеют мало отношения к простой одежде. Каждая вещь здесь была филигранно сделанным артефактом. То тут, то там, на вышитых корсетах и лацканах мужских пиджаков виднелись поблескивающие нити и оттиски рун.

Сколько времени понадобилось на создание подобного гардероба? Бетти гордо вздернула подбородок, и я обнаружила, что так и стою посреди комнаты с открытым ртом.

Девочка потянулась к безголовому манекену, на котором все еще висело нечто бесформенное и утыканное булавками для разметки, и стянула с верхушки простую на вид черную шляпку, украшенную перышком.

Заметив, с каким интересом я гляжу на нее, Бетти протянула шляпку мне. Перышко оказалось сотканным из металлических нитей, и откликнулось еле слышным звоном, стоило к нему прикоснуться. С оборотной стороны его украшала вязь рун: что-то для тепла, от ветхости и, надо же, целый арсенал защитных рун от боевых заклинаний воздушной стихии.

— Здесь много необычной одежды, — пояснила Бетти. — Мама постоянно что-то изобретала и совершенствовала. Для работы в лаборатории и просто для себя. На этих вешалках костюмы для папы, — девочка сдвинула их, звякнув вешалками. — Эти платья тоже не простые. В каждом есть заклинание. — Бетти подняла подол одной из цветастых юбок, позволяя мне разглядеть его: — Вот это, например, может менять цвет в зависимости от погоды и мгновенно высохнет, даже если окунуть его в воду. То зеленое невозможно разорвать. Даже когтями мантикоры. Думаю, мы найдем здесь то, что нужно.

«С этим не поспоришь, — подумала я, и рассказала Бетти, что нам необходимо поискать защиту от огня среди вещей с нитями из латуни».

Обычно для пламенных используют именно их. Но я не могла быть полностью в этом уверена, зная экспериментаторский дух прежней хозяйки.

Мы перебирали вещи, стараясь не нарушать царившего здесь порядка, но вскоре Бетти отвлеклась от этого занятия, принявшись рыться в ящиках у окна. Они были полны всякой всячиной: начиная от складных окуляров, в которых ее глаза казались большими, точно у стрекозы, и заканчивая обувью и коробками раскрашенных вееров. Раскрыв первый же из них, Бетти чуть не срезала кончик носа, так быстро выскочило лезвие. Но девочка ничуть не испугалась, лишь аккуратно сложила веер и продолжила хозяйничать в мастерской. Крутясь перед зеркалом, она примеряла широкополую шляпу с вуалью из мелкой стальной сетки и расшитый фатиновыми рюшами подъюбник. Воланы тащились по полу и заметно искрили, когда Бетти, стянув его ремешком на талии, пыталась покружиться.

Меня тоже захватил азарт, но совесть не позволяла примерить все понравившиеся наряды. Леди Блэквуд была просто невероятно талантлива — настоящий гений. Разглядывая ее вещи, я не могла отделаться от мысли, что никогда не достигну такого мастерства в артефакторике. Как она могла уйти так рано, оставив это все? Какие потрясающие знания и умения оказались утеряны, а никто этого и не заметил?

Я поглядела на девочку, которая в этот момент с детской непосредственностью приценивалась к очередной коробке. Какой она была бы, останься ее мать жива? Наверное, как минимум, счастливой…

Хотелось бы мне сделать так, чтобы Беатрис всегда была такой: увлеченной и смешливой, забыла о своих хмурых гримасках и грусти. Но получится ли?

Тем временем, я отложила в сторону наряды, которые могли бы подойти воспитаннице. Конечно, в большинстве из них девочка просто утонет, но, я вполне способна, в случае необходимости, подшить слишком длинный подол или рукава.

Вскоре моя ученица, хихикая, стояла перед зеркалом в полном защитном облачении. Короткая мужская накидка с капюшоном, отороченным тонкой меховой полоской, превратилась на Бетти в отличную мантию. Женские бриджи для верховой езды, я попросту сильно стянула веревками на поясе, чтобы не спадали. Подходящей блузы так и не нашлось, а потому наряд дополнялся полосатым жилетом на пуговицах и длинными перчатками, доходившимидевочке до самых подмышек. Более нелепый наряд трудно было вообразить, но, по крайней мере, каждая из этих вещей сделана на совесть: с правильным плетением и рунными знаками, которые защитят воспитанницу от случайного всплеска огненной магии.

— О ботинках не беспокойтесь, мисс Катарина, у меня есть сапожки из кожи виверны. Она же от всего-всего защищает, — со знанием дела заявила Бетти, когда я уже начала раздумывать над тем, чтобы рискнуть и приложить парочку уменьшающих заклинаний к самым непрезентабельным из найденных полуботинок. Я с облегчением отложила обувь, радуясь, что список моих грешков перед лордом Блэквудом не пополнится испорченной парой.

Осталось лишь собрать подходящий комплект для себя. В мастерской нашлось немало подходящих вещей, только вот большинство из них представляли собой шикарные наряды с богатой вышивкой и даже драгоценными камнями. Точно леди Блэквуд делала гардероб для какой-нибудь принцессы, которая бесконечно опасается покушений. Мне не хотелось думать о том, что прежняя хозяйка могла бояться огненной магии своего собственного мужа. Хотя, зная характер лорда и познакомившись с нравами этой семьи, и такой вариант нельзя исключать…

Я остановила свой выбор на костюме, немножко похожем на тот, что еще недавно видела на леди Инграм: удлиненный камзол с высокой горловиной и черные обтягивающие брюки, дополненные юбкой с запахом чуть выше колен.

Бетти отвернулась, пока я, примеряла наряд, который, на удивление, прекрасно подошел мне по размеру. Лишь высокие черные сапоги с металлическими вставками на носках, были слегка великоваты.

Застегнув камзол на все пуговицы, я обнаружила, что Бетти пристально на меня смотрит.

— Что? — смущенно спросила я.

Может, она расстроилась? Все же эти вещи принадлежали ее матери...

— Вы такая… такая, — воспитанница не сразу нашла нужное слово, —…красивая.

После слов девочки от сердца отлегло. Улыбнувшись, я подошла к зеркалу и оглядела себя.

Бетти оказалась права. Строгий мужской покрой костюма удивительно мне шел. Ноги казались длинными, а фигура изящной. В таком наряде, разрумянившаяся и с растрепанными волосами, я совсем не походила на скучную гувернантку. Скорее, на храбрую исследовательницу или искательницу приключений. Быть может, именно так одевалась та из моих прапрабабушек, которая, никого не спрашивая, однажды оседлала взбешенную мантикору?

Бетти встала рядом и, пригладив светлые кудряшки, натянула капюшон. Вид у нее был, точно у маленького бойца с нечистью.

Я улыбнулась своему отражению, отмечая, что у нас с воспитанницей, гораздо больше общего, чем казалось вначале. Мы даже внешне казались немножко похожими: обе субтильные с мелкими чертами лица.

Но главное было все же внутри. Если отбросить напускное, мы с Бетти одинаково любознательные и любим учиться, пусть и разным вещам. И, судя по всему, не прочь ввязаться в авантюру. Пожалуй, сегодня был сделан самый большой шаг навстречу друг другу: общая шалость сближает больше, чем что-либо иное.

Часы зазвонили к обеду, заставив нас с Бетти удивленно переглянуться. Похоже, мы потеряли счет времени. Еще полчаса… Вернее, всего полчаса, прежде чем Нэнси поднимется в классную, чтобы поторопить нас к столу.

Но оставлять беспорядок не следовало. Девочка, не дожидаясь моих указаний, принялась снимать новый наряд. Облачившись в платье, в котором пришла, Бетти вытащила широкополую шляпу из ближайшей коробки и аккуратно сложила в нее свои вещи, в то время как я все еще сражалась с мелкими пуговками на камзоле.

Надевать свое тоскливое платье после увиденного в зеркале особенно не хотелось. Но ничего не поделаешь. Затянув шнуровку простенького синего наряда, я свернула защитный костюм, чтобы он занимал меньше места. Оставалось только быстро навести порядок в мастерской.

Рядом мелькала Бетти, складывающая разбросанные коробки, и спустя каких-то десять минут, мастерская выглядела относительно пристойно. Судя по запущенности коридора, пройдет немало времени, прежде чем пропажа вещей будет обнаружена. Хуже, если с этими вещами нас с Бетти встретят в коридоре. Я по примеру воспитанницы, сложила свой наряд в расписанную шляпную картонку, но крышка прилегала до того не плотно, что голенища сапог то и дело пытались выбраться из заточения.

— Может, есть другой путь в классную? — с надеждой спросила у Бетти.

— Нет, мисс Катарина, — ответила девочка и вдруг многозначительно поглядела на коробку в моих руках. — Но вы же чародейка…

Решив не объяснять Бетти, что с пустыми карманами вариантов для колдовства не так много, я прикрыла дверь в мастерскую. Ящик с инструментами стоял на прежнем месте, загораживая проход, точно молчаливый страж. Я осторожно обошла его, придерживая путающиеся юбки. Но, видимо, сегодня со мной случился особый приступ неуклюжести: стопка бумаг, лежащих на столе, рухнула на пол. Не скреплённые листки разлетелись по ковру, обнаружив под собой маленький отрытый блокнот в кожаном переплете. Бетти с горестным вздохом, поставила коробку и принялась собирать документы, в то время как я увидела на странице знакомую схему. Таких совпадений просто не бывает.

Я глядела на нее, а подняв глаза, заметила любопытный взгляд Бетти.

— Тут чертеж стирального артефакта, который твоя матушка не успела доработать.

Бетти поднялась и плюхнула на стол собранную кипу бумаг. Заглянула в блокнот, а затем взяла его в руки, касаясь пальчиком исписанных страниц. Пролистнув несколько из них, девочка сказала:

— Может, у вас получится. Пайпер будет рада, — с нарочитым равнодушием сказала она и, не дожидаясь моего ответа, сунула блокнот в раздутую коробку с одеждой. — Отца такие вещи не слишком интересуют.

— Я позже верну его на место, — пообещала я, надеясь, что воспитанница не видит, как ее гувернантка краснеет от смущения. Стоило хотя бы самой себе признаться в том, что мне до боли хотелось заглянуть в записи леди Блэквуд.

Бетти в ответ лишь пожала плечами, точно говоря, что ее это нисколечко не волнует. Но я чувствовала, что от прежней легкости не осталось и следа. Так в молчании мы вышли из кабинета.

Стараясь не создавать лишнего шума, мы преодолели коридор и вскоре оказались за поворотом, ведущим в большой холл с лестницей. Замок был тих, ничто не говорило о том, что нас с Бетти уже хватились, хотя внутренние часы подсказывали мне: запасные полчаса давно истекли.

Заглянув за угол, я своему ужасу, обнаружила в вестибюле Моргулиса.

Хуже не придумаешь: дворецкий не преминет спросить, куда мы тащим эти коробки. И уж точно доложит хозяину. Сделав Бетти знак остановиться, я прижалась спиной к стене, стараясь унять тревожно колотившееся сердце. Что же делать? Как незаметно проскользнуть мимо?

Нужно отвлечь Моргулиса и незаметно скользнуть к лестнице. Девочка, воспользовавшись моим замешательством, выглянула в вестибюль, и тотчас отпрянула, чуть ли сбив напольную вазу. До меня донеслись ее еле слышные ругательства. И откуда она понабралась подобных выражений?! Но сейчас было не время учить ее благородным манерам. Бетти словно предчувствовала, что мои магические навыки очень пригодятся.

В голове родилась идея. Отвод глаз — не мой конек. Будет нехорошо, если Моргулис увидит парящие в воздухе юбки. Значит, придется поискать вместилище для иллюзии.

Бесшумно опустив коробку на пол, я огляделась. В коридоре, уставленном всякой всячиной, не было ничего, что могло бы мне пригодиться. Кроме, пожалуй, небольшого подсвечника. Схватив его, я с облегчением обнаружила, что он сделан из чистого серебра. Даже клеймо мастера имеется. Счастье, что Блэквуды достаточно обеспечены! Какой-нибудь мельхиор мог бы меня погубить!

Дверь на улицу была открыта — то, что нужно. Я не мастер творить иллюзии, но для минутной шутки много и не требуется.

Бетти с интересом наблюдала за тем, как я колдую над подсвечником. Получалось неважно. Казалось, Моргулис, догадался о моих планах и специально именно сейчас решил похрипеть, прочищая горло, чтобы я не могла, как следует, сконцентрироваться.

Наконец, подсвечник стал приобретать нужные очертания, и Бетти, глядя на мою работу, прыснула, прикрыв рот ладошкой. Я хотела сделать иллюзию небольшой свиньи, только вот получившееся существо лишь отдаленно роднилось с поросячьим родом: уши у моего творения были торчком, а хвост, пусть и завивался правильным образом, оказался длинным и пушистым. Впрочем, создание не выглядело достаточно угрожающим, чтобы Моргулис испугался, пустился на утек и вернулся с отрядом боевых магов. Нет, он должен попытаться самостоятельно изгнать это чучело из дома.

Осталось только вдохнуть в него немного резвости и звуковых эффектов. Бетти хихикала, держась за живот, когда создание, щуря маленькие поросячие глазки, ожило и принялось тыкаться пятачком ей в колени, в то время как мне нужно было дополнительно начаровать его будущую траекторию движения.

Наконец, я взяла Бетти за руку и жестом дала знак приготовиться.

Запечатав иллюзию руной для прочности, я вытолкнула творение в вестибюль. Существо, к моему удивлению, мерзко замяукало, после чего, испустив нечто слишком отдаленно напоминающее поросячий визг, кинулось в сторону открытой двери. Но поскольку я заранее продумала, куда побежит иллюзия, мой кото-песо-свин принялся душераздирающе завывать и носиться из стороны в сторону прямо у двери.

«Нужно дать дворецкому шанс выгнать подсвечник из дома, — мстительно подумала я». Неуклюжие копытца металлом скрежетали по мраморному полу. У нас было минуты полторы, прежде чем маленькое иллюзорное чудовище развеется.

Я не знала, что думал Моргулис, увидев это безобразие, и, держа коробку подмышкой, просто тянула Бетти за собой. Лишь краем глаза я увидела, как дворецкий, нелепо размахивая руками, устремляется навстречу призрачной опасности.

Взбежав по лестнице, мы с воспитанницей остановились только в коридоре второго этажа. Где-то в отдалении слышался шум и крики. Опасность миновала, и теперь нас с Бетти душил хохот. О том, кто будет главным подозреваемым в шутках над дворецким, я старалась не думать.

— Мисс Катарина, вам обязательно нужно увидеть настоящих поросят, — отдышавшись, сказала Бетти, когда мы оказались у дверей в детскую. Она все время оглядывалась, точно еще чуть-чуть и из-за поворота выскочит оскорбленный Моргулис. В ее голосе сквозило такое веселье, что я почти порадовалась необходимости с боем пробираться через холл.

— По правде, у меня с иллюзиями всегда было неважно, — нехотя призналась я.

— Значит, у меня есть шанс вас превзойти! Этому мы будем учиться вместе. Я тоже хочу освоить такой фокус, — нахально заявила воспитанница и, уложив коробку со своими вещами на мою, скрылась в детской.

— Мисс Беатрис, где вы?.. — раздался из-за двери классной комнаты встревоженный голос Нэнси, и я поспешила отправиться к себе, думая о том, что Бетти очень вовремя понесла в свою комнату доказательства нашего с ней маленького преступления.

Глава 13. Леди не подглядывают

В комнате меня ждал остывающий обед и яблоко в карамели — маленький сюрприз от миссис Смитти. Стоит придумать ей какой-нибудь подарок и отблагодарить за доброту.

Кое-как сложив вещи в шкаф, я принялась за еду. Но не успела закончить с десертом, как в комнату постучали. На пороге стояла Пайпер:

— Извините, мисс Лавлейс. Лорд Блэквуд просил передать, что забирает маленькую госпожу на конную прогулку с леди Ричардс.

— Да неужели, — не сдержала ехидства я, но тотчас взяла себя в руки. — Что ж, в таком случае, у меня появилось свободное время.

Следовало бы порадоваться: лорд, наконец, вспомнил о своем отцовском долге и решил уделить внимание дочери. Только вот он собрался делать это в компании прелестной вдовушки… Мне было очевидно: леди Ричардс не слишком жалует девочку. Очевидно ли это лорду? Сомневаюсь. Остается лишь надеяться, что эта неожиданная поездка не слишком огорчит Беатрис.

Размышляя об этом, я с удивлением обнаружила, что совсем не переживаю о том, что Бетти может ненароком выдать нашу тайну, а по-настоящему беспокоюсь только о своей воспитаннице и ее чувствах. Меня настолько поразило это открытие, что я совсем позабыла о Пайпер, мнущейся на пороге.

— Что-то еще?

— Простите за любопытство, мисс, но вы уже нашли способ подключить стиральный артефакт к большому накопителю?

— Пока в процессе, — неопределенно сказала я и смутилась, вспомнив о чертежах в шкафу. — Не сегодня-завтра разберусь с этим.

Пайпер просияла и еще несколько минут горячо благодарила меня за участие в делах замка и заботу о прислуге. Я же чувствовала себя самозванкой. Хорошо, что люди не способны читать чужие мысли. Иначе, трудно стало бы скрывать, что все мои попытки помочь бедняжке были продиктованы лишь научным интересом и банальным любопытством.

Пайпер ушла, а мне предстояло решить, как занять свободные полдня. Не терпелось разобраться с тетрадью леди Блэквуд, только вот Бетти явно рассчитывает завтра же начать занятия. Значит, в первую очередь, нужно найти укромную полянку для наших уроков. Вдруг не удастся управиться до темноты? Парк был слишком заросшим, чтобы бродить по нему в сумерках. Пожалуй, повозиться со схемами можно и перед сном.

После обеда я привычно вышла из замка, радуясь, что на этот раз удалось разминуться с Моргулисом. У меня не было сомнений, что ничего хорошего от встречи с ним ждать не стоит, а потому лучше пока не попадаться ему на глаза.

Путь мой лежал в сторону Славной башни, и вскоре я вышла на дорожку, где еще недавно прогуливалась с леди Инграм. Миновав запущенную беседку, я оказалась на развилке.

Каменная тропинка вела в сторону главных ворот, и сквозь кроны нестриженных деревьев, я сумела разглядеть чернеющий каркас заброшенной оранжереи. Решив проверить на досуге, что от нее осталось, я свернула с парковой дорожки на вытоптанную тропинку, вьющуюся в зарослях рваной нитью голой земли.

Уже спустя минут десять, стало ясно: направление я выбрала верно. То тут, то там на пути возникала хвойная поросль, незаметно завоевывающая заброшенные владения Блэквудов, а в просветах стволов темнел подступающий сосновый лес. Похоже, где-то там и начинаются охотничьи угодья. А значит, и нам с Бетти найдется местечко.

Но лес оказался гораздо дальше, чем можно было предположить вначале. Прошло не меньше получаса, прежде чем я вышла к странной границе между парком и полосой высоченных сосен. Своеобразным рубежом служил потрескавшийся фундамент, оставшийся, судя по всему, от старой ограды. Ряды каменных столбов, выщербленных и потемневших, тянулись вдаль с двух сторон и скрывались с глаз, утопая в зелени. Этакие немые стражи, охраняющие рукотворную природу от нерукотворной. Интересно, почему ограду убрали?

Но очень скоро я узнала ответ на свой вопрос. Стоило немного углубиться в лес и продраться через заросли дикого малинника, как показался деревянный настил, укрывающий новый цоколь будущего ограждения. Спилы срубленных сосен были аккуратно сложены чуть поодаль, соседствуя с грудой сваленных в кучу узловатых пней. Судя по всему, парк планировалось расширить и отнять у леса еще кусочек. Но что-то не срослось, и работы приостановили.

Что ж, пожалуй, это было самое подходящее место для занятий: укромное и со всех сторон укрытое зарослями. Так сразу и не разглядишь.

Полянку явно расчищали от коряг, а землю ровняли: ямы от пней, присыпанные песком вперемешку с иголками, выделялись на черновато- зеленом фоне, рыжими плешками — лучше так, чем полностью сухой лесной покров. Впрочем, насчет пожара я не слишком переживала — стволы казались бурыми от влаги, да и, в целом, в воздухе тянуло сыростью. Судя по всему, где-то неподалеку есть река или даже болото.

Дорога к замку показалась намного короче, хотя я и задержалась, наткнувшись на кустики вороньего глаза. В голове тотчас созрела идея для маленького подарка миссис Смитти. Нарвав молодых листьев, которые станут основным наполнением артефакта против мучных жучков, я прихватила парочку чернильных ягод — для сонной настойки лучше не придумаешь.

И все же прогулка меня слегка утомила. Вернувшись в замок, я заперлась в своей комнате, чтобы, наконец, изучить чертежи стирального артефакта. Но все оказалось не так просто, как я полагала. Леди Блэквуд использовала совсем не стандартный способ стенографии. Странные сокращения и символы, судя по всему, были понятны только ей самой.

Схема при ближайшем рассмотрении оказалась не слишком детальной — скорее эскиз, которым она обозначила свою идею. Вероятно, изобретательнице не требовалось точно описывать каждый элемент, чтобы понимать его действие.

Пожалуй, если бы я самолично не разобрала цилиндр, то вообще не поняла бы, что к чему. Уже спустя час я сидела за столом, обложенная со всех сторон справочниками и смятыми листами. Чтобы сообразить, какими принципами руководствовалась бывшая хозяйка, мне пришлось не раз поэтапно чертить схему на бумаге.

Когда часы зазвонили к ужину, я окончательно убедилась, что слишком торопливо дала обещание Пайпер. Теперь у меня не оставалось сомнений: в стиральном артефакте попросту нет той детали, что нужна для зарядки от большого накопителя. По всей видимости, это была личная разработка леди Блэквуд. И если рунический рисунок я сумела разобрать, то форма, размеры и сплав оставались загадкой. Трудно предположить, сколько времени потребуется на расчеты с тремя неизвестными.

В голове уже звенело от неразрешимой задачи, когда я, спрятав тетрадь бывшей хозяйки в шкаф, укладывала в стопку к книгам исписанные листы. Есть совсем не хотелось, но распорядок замка неумолим. Нэнси с подносом не заставила себя ждать.

Вид у девушки был слегка смущенный, когда она сообщила, что лорд Блэквуд и Беатрис уже вернулись, а мне не стоит спускаться в столовую. Сегодня к ужину приглашена леди Ричардс. Компания гувернантки явно не требовалась.

Несмотря на то, что я совсем не горела желанием встречаться с хозяином, такое отношение немного царапнуло. Но, что поделаешь, похоже, я окончательно застряла между двух миров: не служанка и не госпожа.

Вздохнув, забрала у Нэнси поднос и расположила его на чайном столике. Раз уж меня не ждут, хотя бы порадую себя непозволительным для леди поведением: чтению за едой. В сундучке с вещами, что прислала бабушка, как раз есть парочка легкомысленных романов для такого случая.

Где-то в глубине души я надеялась, что после ужина Бетти постучится ко мне. После прошлой встречи с вдовой она выглядела расстроенной, и, казалось, ей нужен друг. Но шло время, и я уже успела изрядно устать от вымышленных любовных переживаний прекрасной Белинды, а воспитанница так и не появилась. Не дав себе загрустить по этому поводу, я решила заняться настойкой.

Пора было уже отходить ко сну, когда я, наконец, смешала толченые ягоды вороньего глаза с предварительно приготовленным набором успокоительных трав. Добавив заклинание, вскипятила немного отвара в чашке, покрытой рунами накаливания. Всего пару глотков, и коловертыш больше не потревожит меня скрежетом и дурных снов не нашлет.

Зелье оказалось не только горьким, но и крепким. Кажется, я еле успела нырнуть под одеяло, когда меня окончательно сморил сон.

А утром проснулась отдохнувшей и в прекрасном настроение. До обеда мы с Бетти играли спектакль под названием «занятие». На мои осторожные расспросы о прогулке с отцом, девочка отвечала односложно. Видимо, ей не хотелось говорить на эту тему. Но упражнения она выполняла аккуратно, хотя и несколько торопливо.

Уже ближе к обеду стало ясно: мы обе только и думаем, что о будущей тренировке. И если я размышляла о том, не повредит ли магическим вещам уменьшающее заклинание — из тех, которые обычно пользуются популярностью у курьерских служб, то Бетти радовала мечтательным выражением лица. От меня не укрылось, как девочка, читая задание по ноттовею, отвлекалась, беззвучно повторяя заклинание призыва стихии. Видимо, боялась не припомнить в нужное время, и ее застенчивое беспокойство немало меня забавляло.

Наконец, настало время обеда. Бетти попросила накрыть в классной. Только вот нетерпение не слишком способствовало хорошему аппетиту: несмотря на все уговоры Нэнси, девочка едва прикоснулась к еде.

Это никуда не годилось. Беатрис такая тоненькая и хрупкая, что еще немного, и ее ветром начнет сдувать. Пришлось прибегнуть к маленькому шантажу:

— Надеюсь, ты закончишь с мясным пирогом, когда я вернусь, — строго сказала я, вставая из-за стола. — Мы же хотели сегодня погулять подольше. Силы тебе точно понадобятся...

Нэнси все еще была в классной, готовясь унести грязную посуду, и я не могла говорить прямо. Лишь бросать на девочку многозначительные взгляды. На лице Бетти отразилось понимание, и она нехотя придвинула тарелку.

Нэнси все еще охала над девочкой, убеждая съесть побольше, когда я удалилась к себе, решив таки попробовать курьерское заклинание.

Само по себе оно было простым. Нужна лишь специальная лента, с вкраплениями бронзовых нитей, внутрь которой зашивают перья грифона. У меня была такая — синего цвета, немного обтрепанная на концах. Единственная беда, что заклинание действовало не более получаса, а потому для длительных перевозок его не использовали, оставив службам доставки или одиноким женщинам, любящим периодически двигать мебель в гостиной.

Применять ленту к магическим вещам было немного боязно. Но возят же курьеры с ее помощью тяжелые артефакты, вроде напичканных заклинаниями сейфов? Выдохнув, я выгрузила наши с Бетти коробки на кровать, стараясь не думать о том, что будет, если случится магический конфликт.

Но все прошло, как нельзя лучше: лента вела себя привычно, накрывая коробочки, уменьшившиеся до размеров моей ладони. Теперь они легко поместятся в ридикюль. Главное, не забыть вытащить их до того, как к вещам вернется прежний размер.

С ридикюлем подмышкой, я спустилась к дверям в классную, из которой, спустя какую-то секунду выскочила Бетти. На ее плече висела небольшая, расшитая бисером, сумочка. В ответ на мой немой вопрос, девочка приоткрыла ее, показывая нечто свернутое, лоснящееся серо-черной чешуей. Точно, она же говорила о сапожках из кожи виверны.

Если Бетти и волновало, куда я упрятала наши вещи, то она явно усмирила свое любопытство и доверчиво взяла меня за руку.

Правда, надолго ее не хватило. Стоило нам чинно миновать замковый дворик, как девочка принялась задавать вопросы. Прежде она не видела таких артефактов, а я лишь поощряла ее интерес, подробно рассказывая об его устройстве.

Узнав о коротком действии заклинания, Бетти принялась то и дело забегать вперед, заставляя меня торопливо шагать следом. Вот же непоседа! В итоге до тренировочной полянки мы добрались так быстро, что заклинание не успело распасться. Стянув ленту с коробочек, я наслаждалась реакцией Бетти, впервые наблюдающей действие подобного артефакта. Девочка даже с интересом выслушала парочку «законов магической регулировки массы магистра Ньюпона», декламацию которых я совместила с переодеванием.

Но тренировка началась совсем не так, как я планировала. Видимо, сожженный стол в классной напугал Беатрис гораздо больше, чем можно было представить. Теперь воспитанница, сама того не желая, стала опасаться своей силы, и этот страх сдерживал стихию лучше любых защитных заклинаний.

А ведь она так хотела побыстрее начать занятия! В который раз я дивилась тому, как в маленьком ребенке может быть столько самообладания?

Я была уверена, что буду то и дело тушить огонь, спасая от пожара вековые сосны, а на деле Бетти, в лучшем случае, через раз выполняла заклинание светляка. Да и то, огонек, размером с фасолину, держался на ее ладошке не более нескольких секунд. Это неплохо для любого другого новичка, но Бетти уже проявила такой потенциал, что подобный результат казался совсем не впечатляющим. Самое ужасное, что она, похоже, это понимала и начинала нервничать.

Наконец, сообразив, в чем дело, я сосредоточилась на том, чтобы вселить в нее спокойствие и уверенность. Показала ей упражнение по медитации, и мы вместе спели песенку для восхваления стихии. Снова и снова я уговаривала ее призывать огненного светляка и выражала восхищение тем, что он стал чуточку крупнее.

Лишь к концу занятия Бетти немного избавилась от своего страха. Судя по всему, на большее сейчас трудно рассчитывать.

Время пролетело незаметно. Взглянув на часы, я с удивлением обнаружила, что перерыв уже давно подошел к концу. Будет совсем нехорошо, если кто-нибудь из слуг отправиться нас искать.

— Кажется, мы увлеклись, — обратилась я к Бетти. — Нам пора, иначе мы опоздаем на послеобеденный чай.

— Ну и пусть, — отмахнулась Бетти, увлеченно пуская искорки.

— А я думала, мы не хотим, чтобы о наших занятиях стало известно раньше времени.

Я хотела сказать девочке, что это лишь первое занятие и у нас впереди еще много времени, но тут послышался шелест в кустах. Судя по всему, Бетти тоже его уловила и тотчас повернула голову.

— Назад! — приказала я, выступая вперед, чтобы заслонить собой воспитанницу.

— Что там?

— Не знаю…

— Может, дикий кот?

А если это действительно так? Я не хотела даже думать об этом. Лишь надеялась, что в это время года зверь вряд ли мог настолько оголодать, чтобы осмелиться напасть на человека. Тем более, чародея. Они неплохо чувствуют магию, хоть и не жалуют ее. О, только бы не столкнуться с кошкой, выхаживающей котят — она значительно крупнее, и может быть опасна даже для взрослого, не говоря уже о ребенке.

Я приготовилась к атаке.

Огненная плеть, конечно, с большей вероятностью напугает хищника, только вот сумею ли я ее удержать, и не придется ли потом тушить вспыхнувший малинник? Лучше, для начала, что-нибудь попроще применить. Эти мысли пронеслись в моей голове в одну секунду, а ладони уже жгло от холода: ледяные иглы, из арсенала ливневых, тоже могут быть весьма неприятны.

Я выставила руку вперед, метнула заклинание и тотчас поняла, что промахнулась: ледяные осколки, точно острый нож, срезали шапку листьев с куста и рассыпались капельками воды. Но не успела я вновь сформировать атаку, как из зарослей кубарем вылетела леди Инграм.

Я похолодела. Проклятье, только бы ее не зацепило!

Мы с Бетти одновременно бросились к соседке. Я уже готова была начать извиняться, но леди Инграм меня опередила:

— Простите! Я не должна была вас пугать…

— Как вы здесь оказались? — моему удивлению не было предела. Угроза миновала. Леди Инграм оказалась в полном порядке, не считая парочки пятен на костюме, а меня начинало запоздало колотить от пережитого напряжения.

— Случайно, — кашлянула она, стряхивая комки земли и мха. — Я собирала травы для веселящих зелий и забрела слишком далеко.

Я удивилась: леди Инграм меньше всего похожа на хозяйку, что сама заготавливает травы. Да и наряд на ней был не совсем подходящий, хотя, стоило признать, черная амазонка с золотыми пуговицами, очень ей шла.

— А где ваша корзинка? — в голове крутилось множество вопросов, но вырвался почему-то этот.

— Там, в кустах, — леди Инграм неопределенно махнула в сторону зарослей, и, игнорируя мою руку, поднялась, опираясь на ствол. — Мне так неловко. Стоило сразу поприветствовать вас, но тогда пришлось бы прервать урок, а вы обе были так увлечены.

— Вы подглядывали?! — изумилась Бетти.

— Нет! Как ты могла такое подумать?! — Мелани изобразила возмущение, уперев руки в бока. — Леди не подглядывают. Они наблюдают.

— Это одно и то же.

— А вот и нет!

— А вот и да!

Между леди Инграм и моей воспитанницей разыгрывалась забавная сценка. Похоже, дерзкое поведение Бетти лишь веселило Мелани. Впрочем, зная характер соседки, это не особенно удивляло.

Я вспомнила слова леди Инграм о скверном характере Беатрис, но, судя по всему, говорила она это не всерьёз. Дружеский тон, даже в препирательствах, явно свидетельствует, что эти двое неплохо ладят.

— И как давно вы за нами… наблюдаете, Мелани? — сухо осведомилась я.

В отличие от этих двоих мне совсем не было весело.

— Достаточно, чтобы понять, какой талантливый вы учитель, Китти.

Она изобразила поклон. Из тех, которыми приветствую наставниц в пансионах.

— А я? — Бетти дернула мою собеседницу за рукав.

— А вы, юная леди, превосходная ученица. Отец наверняка дымится от гордости…

Упоминание сэра Блэквуда заставило Бетти скиснуть.

— Сэр Блэквуд не знает, чем мы тут занимаемся, — объяснила я. — Это… сюрприз.

— Вы же не расскажите, что видели нас? — спросила Бетти.

— Даю слово, — леди Инграм театрально положила руку на сердце.

С каждым мгновением вся эта ситуация нравилась мне меньше и меньше. Как себя вести? Попытаться объяснить леди Инграм, что Бетти не видит других способов впечатлить отца, кроме как устроить тайные занятия по стихийной магии? Нет, это лишь все ухудшит. Вдруг она решит, что я пытаюсь через ребенка реализовать свои амбиции? Мне не хотелось, чтобы Мелани думала обо мне подобным образом.

Оставалось надеяться на ее добрую волю. Мы же не станем хранить тайну вечно? Стоит девочке немного поднатореть в покорении стихии, и можно будет демонстрировать ее успехи лорду.

Тем временем, леди Инграм вытащила из кармана часы.

— Думаю, вам стоит поспешить, чтобы успеть к чаю, — как ни в чем не бывало, сказала она. — Разумеется, если вы не собираетесь привлекать к себе внимание. Было бы жаль испортить такой… сюрприз.

Она подмигнула мне.

— Вы правы. Бетти, собирайся.

Леди Инграм отвернулась, дав нам с Бетти переодеться. Я думала, что девочке понадобиться помощь, но она, покачав головой, нырнула в кусты. И справилась быстрее меня. Я только успела стянуть камзол и накинуть платье, как Бетти уже пихала сапожки в сумку.

По крайней мере, стоит порадоваться тому, что она спросила разрешение, прежде чем поскакать в сторону парка. Я не стала ее задерживать. Бетти явно ориентируется там получше меня.

— Кстати, о сюрпризах, — сказала леди Инграм, когда я вышла из своего укрытия полностью одетой. — Генри их ненавидит! Просто предупреждаю. Ведь мы подруги.

— О, я могу все объяснить. Но для этого потребуется время…

— Ни слова больше, Китти. Кажется, у нас появился повод для встречи. Не пугайтесь! Поговорим об этом, когда представится возможность.

Я не удержалась от усталого вздоха, и все же кивнула, соглашаясь. Спорить с такой упертой особой просто невозможно.

И вдруг, краем глаза опять увидела какое-то шевеление в кустах. Я повернула голову и сделала Мелани знак не двигаться.

— Вы такая трусишка, — рассмеялась леди Инграм — сразу заметно, что не сельская жительница. Это ветер, Китти, просто ветер!

— Я думаю, здесь могут водиться дикие коты, — не сдавалась я.

— Вряд ли. Поспешите, Китти, иначе не догоните Беатрис.

— А вы?

— Малиновая заводь в другой стороне. К тому же, нужно забрать мою корзинку.

И все же, леди Инграм ужасно легкомысленная. Похоже, она считает, что ей все по плечу. А ведь она сама говорила, что не слишком одарена в магии. Не стоило бы ей бродить здесь в одиночку. Одно дело колкости и шуточки отпускать, а другое — заплутать в лесу или, чего хуже: наткнуться на дикого зверя или завязнуть в болоте. Не особенно поостришь, попав в трясину.

Видимо, леди Инграм прочла нечто такое на моем лице, потому что в следующее мгновение она, точно поддавшись порыву, взяла меня за плечи и заглянула в глаза

— Это так мило.

— Что?

— То, как вы беспокоитесь обо мне. Но, право, не стоит. Я хоть и без клыков, но далеко не беззащитна и смогу за себя постоять.

Я хотела бы поспорить на этот счет, но Бетти уже окончательно скрылась за деревьями. Пожалуй, нужно поспешить, а то и, правда, опоздаем к чаю.

Коротко попрощавшись с Мелани, я двинулась в сторону парка. А оглянувшись, увидела, что леди Инграм смотрит мне в след.

И все же это весьма странное совпадение: в третий раз натыкаться на эту женщину при самых неожиданных обстоятельствах.

Глава 14. Ридикюль

Следующие несколько дней выдались дождливыми. Непрекращающаяся морось стелила туман по влажной земле и грозила наполнить замок сыростью. В такую погоду практиковать огненную магию на открытом воздухе было попросту невозможно, а потому нам с Бетти пришлось вернуться к обычным занятиям.

Если в первый день я еще переживала, не выдаст ли леди Инграм нашу тайну и даже пыталась придумать достойное объяснение для лорда Блэквуда, то уже к вечеру следующего — окончательно успокоилась. Мелани сдержала слово и сохранила секрет. Хозяин еще утром наведался в Малиновую заводь, но за ужином, на который меня в этот раз пригласили, ни слова не сказал о стихийной магии. В тот вечер лорд Блэквуд казался почти милым и даже насмешничал меньше обычного. Казалось, он и вовсе позабыл о нашей неловкой встрече, где я предстала перед ним в неприглядном виде. Весь ужин вел себя, как примерный отец, и даже затеял с Бетти пространный разговор о магпроводности.

Особое удовольствие доставило мне удивление на лице лорда, когда он обнаружил, что девочка стала неплохо разбираться в терминах — вопросы Блэквуда как раз совпали с нашей недавней темой. Но хвалить дочь он почему-то не торопился. К неудовольствию Бетти, все одобрительные взгляды достались исключительно мне. С одной стороны, это, безусловно, тешило самолюбие, но с другой — я бы с радостью обменяла их на одно доброе словечко для Беатрис.

На следующий день мне в голову пришла просто замечательная идея. В очередной раз выслушав «дождливое» предсказание от волшебных часов, я подумала, что мы с Бетти вполне можем позаниматься магией земли, пока погода не наладится. Воспитанница потренируется призывать стихию, сосредоточится на медитации и избавится от страхов. Не полностью, конечно. С такой опасной энергией, как огонь, излишнюю уверенность лучше всегда уравновешивать страхом.Бетти, как я и ожидала, приняла идею с большим энтузиазмом. После занятий, мы, сообщая всем и каждому, что собираемся отдохнуть и провести несколько часов за игрой в «Мага, кошку и нетопыря», закрыли дверь на ключ и принялись за тренировку.

К счастью, после конной прогулки с леди Ричардс, лорд Блэквуд вернул Бетти игрушки и книги. Нужная коробка нашлась в детской, а артефакты в виде волшебных животных, издающих рычащие звуки, когда их сбивали камешки игроков, оказались совсем новыми и порядочно шумели, поддерживая нашу легенду. Вряд ли кто-то смог бы расслышать в царящем в классной шуме и гаме, звук крошащихся камней. А воспитанница с этим неплохо справлялась. Даже медитаций не потребовалось.

Отношения с Бетти улучшались с каждым днем. Мы проводили много времени за занятиями, а в один из вечеров девочка постучала в дверь моей спальни и попросила составить ей компанию для партии в «шишки», чем сильно меня удивила. Как и своим признанием: оказалось, что воспитаннице было мало напустить на меня «скорбящую деву» и она самостоятельно соорудила какой-то мерзкий артефакт для будущих проказ.

— Но вы оказались хорошей, мисс Катарина, — неожиданно покраснев, оправдывалась Бетти. Правда, это вовсе не помешало ей сделать очередную хитроумную ловушку на игровом поле. — Только артефакт я все равно не покажу. Вдруг вы испортитесь?

Сделав вид, что ни капельки не боюсь ее угроз, я укоризненно покачала головой. Хотя меня снедало любопытство. Но уговорить маленькую негодяйку раскрыть секрет своего тайного оружия так и не удалось.

Впрочем, несмотря на все это, мы с Бетти окончательно поладили и, признаться, большего трудно было ожидать. В отличие от артефакторики. Чертежи из тетради леди Блэквуд привели меня в тупик.

От невозможности решить головоломку и состояния абсолютного идейного штиля, порядком сдавали нервы. В один из вечеров я, разозлившись окончательно, сунула упрямую тетрадь бывшей хозяйки в сундук и громко прихлопнула крышкой. Это нехитрое действие меня, конечно, успокоило. Только избавиться от нелицеприятных мыслей о собственных умственных способностях не помогло. Хотя, я знала, иногда лучше на какое-то время отложить дело, чтобы в голове прояснилось.

Наконец, после недели затяжных дождей мы с Бетти опять вернулись к занятиям на нашей полянке. После успехов воспитанницы с разрушением камней я решила предложить ей подобные заклинания стихии огня. Быть может, научившись развеивать пламя, она перестанет страшиться и сдерживать свою силу?

Расчет оказался верным. Уже к концу первого занятия Бетти стала демонстрировать успехи. И пусть мой огненный шарик был совсем крошечный, воспитанница все же смогла разрушить его одним щелчком пальцев. Это так ее поразило, что девочка принялась радостно скакать по полянке, и улыбка не сходила с ее лица всю дорогу до замка.

Был конец недели, когда я, предвкушая законный день свободы от забот, собирала ридикюль, привычно закрутив коробки с вещами уменьшающей лентой. Оставалось лишь зайти за Бетти. Уверена, она вся извелась от нетерпения, желая узнать секрет заклинания «фонтанчик искр». Девочка так хотела побыстрее приступить к чародейству, что в мгновение ока впихнула в себя порцию ягненка с рисом, чем вызвала бурные восторги Нэнси.

Погода стояла прекрасная: солнце светило вовсю, и старый парк манил тенью и свежестью. Мы с Бетти уже проходили внутренний дворик замка, когда из-за башни, за которой располагались бывшие конюшни, показалась сутуловатая фигура дворецкого.

Все это время мне удачно удавалось избегать его. По крайней мере, не оставаться с ним наедине. В присутствии горничных или лорда Блэквуда он не рисковал сыпать обвинениями. Касается ли это Бетти, я не знала и поежилась от дурных предчувствий.

Но убегать, а тем более, прятаться, попросту глупо. В конце концов, я леди и чародейка. Самое страшное, на что способен дворецкий — это доставить несколько неприятных минут.

— А вот и вы, мисс Лавлейс, — зловеще начал Моргулис. — Весь день хожу по замку, пытаясь вас найти.— Неужели? — я решила не давать себя в обиду и не позволять ему возводить наветы о моем легкомысленном отношении к делу. — Утром вы могли разыскать меня в классной — с десяти у нас занятия с леди Беатрис. А в час приносят обед…

— Так и есть, мистер Моргулис, — внезапно подтвердила Бетти. — А зачем вам мисс Катарина?

Дворецкий выдавил кислую улыбку, когда девочка с вызовом поглядела на него. Точно и правда была настоящей хозяйкой, имеющей право приказывать. Ее порыв встать на мою защиту казался очень трогательным.

И все же я мысленно готовилась всячески отпираться от того, что услышу: «Помилуйте, мистер Моргулис, понятия не имею, кто мог так ужасно с вами поступить. Подсвечник? Какой еще подсвечник?!»

— Вас вызывает сэр Блэквуд, — внезапно сказал дворецкий.

Я сперва даже не сообразила, о чем это он, готовясь отстаивать свою невиновность.

— Но у нас с Бетти по плану послеобеденная прогулка на свежем воздухе, совмещенная с изучением лечебных трав, — растерянно выдала заготовленную легенду.

— Да-да, я должна зарисовать в альбом веточки чернильного хвоста и цветки кожедуба, — встряла Бетти, для убедительности тряхнув сумкой, которая, и правда, зашуршала так, будто там действительно припрятаны бумага и карандаши.

— Хозяин вас не на свидание приглашает, а просит подняться в его кабинет, — уточнил Моргулис с таким видом, будто разговаривал с кем-то не слишком умным.

Все же предчувствия не обманули: появление дворецкого не к добру. Может, он пожаловался на меня лорду Блэквуду?

Я посмотрела на самодовольно ухмыляющегося Моргулиса и перевела взгляд на притихшую Бетти. Нет, лорд Блэквуд не из тех, кто станет разбирать всякие глупости. По всей видимости, дело гораздо серьезнее: моим с Беатрис тайнам пришел конец. И уже не так важно, проговорилась ли леди Инграм, кто-то из прислуги или мы все же попались на глаза егерей.

— Хорошо, только мне нужно заглянуть в комнату, чтобы оставить там свои вещи, — как можно спокойней сказала я.

Уменьшающее заклинание, к сожалению, не бесконечно, а мы и так потратили время. Положение станет совсем катастрофическим, если сумка с вещами бывшей хозяйки треснет прямо в кабинете лорда Блэквуда.

— Боюсь, на это нет времени. Хозяин просил передать, что дело срочное. К тому же у него есть другие планы, кроме как сидеть и ждать вас, мисс Лавлейс, — тон Моргулиса не терпел возражений. Он перевел взгляд на ридикюль и скривился, будто увидел нечто непристойное: — Что касается вашего… добра…

Это слово он произнес так, будто собирался сказать «барахла», но в последнее мгновение передумал.

— Золотые Холмы — древний замок благородного рода Блэквудов, — в голосе дворецкого внезапно прорезалась какая-то странная гордость и торжественность. — Ваши вещи никому здесь не нужны! Можете оставить их прямо здесь. Уверяю, после встречи с хозяином найдете все в целости и сохранности.

Насчет последнего меня терзали сомнения: с вещами-то, конечно, ничего не случится, разве что их просто обнаружат в ошметках моего ридикюля. От нарисованной в воображении картинки сердце тревожно подпрыгнуло. Вещи покойной хозяйки станут козырем в руках Моргулиса. Он не преминет засвидетельствовать, что видел, как я выношу их из замка. Тут не то, что уволить могут, а и вовсе охранителям сдать, как преступницу!

— Бетти, побудь в саду, — последнее слово я подчеркнула особенно и сделала знак глазами. — Мы продолжим наше занятие чуть позже.

Я не хотела, чтобы Бетти в одиночку сидела на полянке в лесу и надеялась, что она все же поняла мой безмолвный намек и не станет бродить, где не следует. Мне же пришлось вернуться в замок.

Мы с Моргулисом поднимались по лестнице и шли по коридорам, а я все еще не знала, куда деть этот проклятый ридикюль. Дворецкий остановился перед дверями, что вели в крыло, где располагался кабинет лорда, и я чуть не врезалась в его спину.

И почему я такая бестолковая?! Могла же запросто всучить ридикюль Бетти. Все равно, что подумал бы на этот счет старик. И почему эта умная мысль пришла в голову так поздно?!

А теперь? Я просто не представляла, что можно предпринять. Подбросить сумку в одну из комнат? Если ее порвет заклинанием, то хотя бы не на глазах у Блэквуда. Но даже такой возможностью я не могла воспользоваться. Как назло, в этом крыле располагались лишь запертые на тысячи замков и заклинаний личные комнаты хозяина замка.

Я не знала, сколько прошло времени и сколько осталось в запасе. Моргулис же то и дело оглядывался, проверяя, не собираюсь ли я сбежать по дороге. Видимо, заметил мою нервозность, потому что на лице у него появилась ехидная улыбочка.

Мне нужно успокоиться и не доставлять дворецкому лишней радости. Если время начнет поджимать и ридикюль станет потрескивать по швам, я попытаюсь сказаться больной. Нет, лучше упасть в обморок. А пока Блэквуд будет звать слуг или сам пойдет за водой, я успею вышвырнуть сумку в окно.

Я понимала, что мой план не просто плохой, а никуда не годный. Рассчитывать на него — полнейшее безумие. Но иного выбора нет. Мне либо повезет, либо я отправлюсь к бабушке униженная и опозоренная до конца своих дней. Третьего не дано.

На лице Моргулиса царило мрачное торжество, когда он, остановившись перед кабинетом, вежливо постучал. Услышав короткое «войдите», дворецкий приоткрыл дверь и, изобразив полушутовской поклон, пропустил меня вперед.

— Вы посылали за мной, сэр?

Блэквуд сидел за столом и, кажется, совсем меня не ждал. Он увлеченно созерцал круглый медальон, покоящийся на бархатном ложе резной шкатулки.

— Что? — Блэквуд оторвался от своего занятия и непонимающе поглядел на меня, но спустя мгновение, спохватился: — Да, конечно! Проходите, мисс Лавлейс, присаживайтесь.

Осторожно прижимая к груди ридикюль, я опустилась в мягкое кресло напротив Блэквуда. Резные головы грифонов, украшавшие кромку хозяйского стола, насмешливо оскалились, посверкивая крохотными опаловыми глазками.

Блэквуд с хлопком закрыл шкатулку, стянул с головы гогглы и уставился на меня. Вокруг его глаз остались следы от металлических дужек окуляров, отчего маленький шрам над бровью показался более заметным. Обыкновенно строгий вид уступил место расслабленной небрежности. Верхние пуговицы парадного камзола были расстегнуты, и белая сорочка подчеркивала не аристократично загорелую шею. Темная шевелюра казалась непривычно взъерошенной, точно грива льва.

«Не хватает только прайда, — отметила я, но тотчас память услужливо подсунула образ рыжеволосой леди Ричардс и безответно влюбленной Инграм. — А нет, все на месте…»

В этот раз на Блэквуде не было знака пламенных, но богатая вышивка костюма, который он носил с такой непринужденностью, подсказывала: хозяин явно куда-то собирался и задержался в замке лишь по чистой случайности.

Эта мысль меня немного приободрила: разговор вряд ли будет долгим. Остается лишь надеяться, что дела отвлекут его от моей персоны как можно скорее.

— Я уважаю желание женщин, вне зависимости от их возраста, иметь свои тайны, но молчать дальше и делать вид, будто ничего не происходит, не могу, — сразу без предисловий начал Блэквуд.

— Не понимаю, о чем вы, сэр, — ответила равнодушно, словно не улавливаю сути его намеков. Не оставалось сомнений: он в курсе наших занятий с Бетти, но лучше уж я буду все отрицать, чем жалко блеять в свое оправдание.

— Что вы делаете с моей дочерью?

Желудок судорожно сжался, и я, боясь спасовать, уставилась на переносицу хозяина со следом мостика от гогглов.

— Это какой-то особый вид магии? — не унимался Блэквуд.

В его тоне не было злости или раздражения, а голос звучал спокойно и даже доброжелательно. Точно он был убежден, что я просто не посмею сказать неправду. Эта уверенность пугала больше всего. Уж лучше бы он начал с угроз. По крайней мере, в этом случае я бы знала, как защищаться.

— Нет, сэр, обычная, стихийная, — пролепетала в ответ.

— Да неужели?! Будь я романтиком, обязательно спросил, а не стихия ли это любви и женской ласки?

«Что за чушь?!» — хотела было возмутиться я, но вовремя прикусила язык. Происходящее стремительно теряло смысл.

— Мисс Лавлейс, я достаточно ждал, чтобы убедиться в верности собственных наблюдений. Думаю, вам будет интересно узнать, что от меня не ускользнули некоторые перемены в поведении дочери. Беатрис стала гораздо сдержанней в своих порывах.

Ушам не верю! Неужели Блэквуд вместо головомойки решил меня похвалить?

— Признаю, в самом начале я испытывал некоторые сомнения в ваших… способностях, — неохотно признался он. — Скажу прямо, когда получил то письмо, в котором за вас просили, подумал, что речь идет об очередной избалованной девчонке со звучной фамилией, которой приспичило поиграть в свободную женщину. Все же вы не обычная девушка, ищущая должность, а леди из рода Лавлейс, — в его тоне было столько снисходительности, что я поневоле начала закипать. Но мой гнев так и не успел набрать силу, потому что внезапно лорд Блэквуд с чувством добавил: — К счастью, для нас с дочерью, все вышло совсем иначе. Прошу меня простить за предубеждение на ваш счет.

Я была одновременно и зла, и шокирована такой обезоруживающей прямотой. Да, он посчитал меня избалованной и не слишком умной. И, наверняка, не только он. Однако лорд Блэквуд нашел в себе силы не только признать ошибку, но и извиниться. Может, именно поэтому его слова прозвучали, как лучшая в жизни похвала?

— Сэр, признаюсь, мне лестно слышать такое в свой адрес, но было бы глупо взять и присвоить себе одной этот успех, — поспешила я вернуть комплемент. Ридикюль жег мне руки, и единственным желанием было поскорее уйти из кабинета. Лицо Блэквуда казалось озадаченным, а потому я добавила: — Детский ум пытлив. Беатрис чудесная девочка, ее любознательность не знает предела…

— Это у нее от матери, — оборвал меня он.

Блэквуд сделал это так резко, что не оставалось сомнений: разговоры о незаурядных способностях Бетти его явно не радуют. Неужели таланты дочери могут ранить самолюбие человека, подобного Блэквуду? Если это так, то мужчины, поистине, странные существа: отец раздражается на свое дитя лишь за то, что она унаследовала способности матери, а не является его полным отражением.

Или у него есть причины сомневаться в собственном отцовстве?.. Если так, то лорд стал жертвой досужих сплетен, потому что Бетти истинная дочь своего отца.

— В любом случае, чудесная мисс Лавлейс, вы заслуживаете поощрение. Я тут подумал, что будет очень несправедливо, если тратить ваше свободное время на поиски составляющих для ловушки, — от меня не ускользнуло, как он слегка улыбнулся, говоря это. — Если уж гулять по Бринвиллю, то в свое удовольствие и со свободными руками.

— Благодарю. Сейчас же подготовлю список и передам его мистеру Хьюзу, — торопливо ответила я, надеясь, что на этом наш разговор закончен. И почему я прежде не замечала, как много шагов отделяет стол Блэквуда от входной двери.

— Боюсь, не получится, — он, видимо, почувствовал мое нетерпение: — Бедняга Тонни захворал. Ничего серьезного, но недельку-другую, судя по всему, ему придется провести в постели. Мисс Лавлейс, это что?

— В каком смысле? — пролепетала я, опустив взгляд на ридикюль. Неужели он догадался, что швы вот-вот лопнут?

— На вашем лице? Переживание за кучера или отчаяние, что придется еще какое-то время просидеть в стенах замка? Простите, я пошутил. Примите в качестве извинения предложение поехать в Бринвиль вместе со мной.

Я совсем растерялась. Все это звучало очень странно и неуместно. Своим приглашением лорд Блэквуд явно показывал небрежное отношение к правилам и субординации. Возможно, в другой раз я бы напомнила ему, кем являюсь, но сейчас у меня попросту не было возможности вступать в какие-либо споры. Ридикюль грозит порваться в любой момент, и единственный шанс избежать серьезных неприятностей, быстренько согласиться и как можно скорее убраться подальше от хозяина замка.

— А когда?

— Да прямо сейчас. Я как раз собирался туда по делам.

— Но у нас занятия, — попыталась отказаться от хозяйского сопровождения.

— Бросьте, Беатрис, конечно, изменилась, но не до такой степени. Уверен, она будет счастлива узнать, что остаток дня у нее освободился, — отмахнулся Блэквуд. — Мистер Моргулис!

Дверь бесшумно отворилась, и в кабинет сунулась кислая физиономия дворецкого. Никак стоял и подслушивал.

— Передай Бетти, что занятий сегодня больше не будет. Мы с мисс Лавлейс уезжаем в Бринвилль.

Это была очень плохая идея. Бетти наверняка разозлится и посчитает мою прогулку с ее отцом — предательством. Ах, если бы малышка знала, что я с гораздо большим энтузиазмом провела бы с ней десяток занятий, чем ехать куда-либо с ее отцом.

— Пожалуйста, мистер Моргулис, — вежливо сказала я, хотя все во мне противилось тому, чтобы обращаться к старику с просьбами. — Добавьте, что эта внезапная поездка была мной давно запланирована, но постоянно срывалась. Я собираюсь приобрести кое-что необходимое, чтобы познакомить Беатрис с основами артефакторики.

Дворецкий кивнул, но в его взгляде было столько ехидства, будто я надумала сунуть палец в мышеловку, чтобы проверить, захлопнется та или нет.

— Будьте добры, — продолжила я самым елейным тоном, — передайте также Беатрис, что в скором времени у нее может появиться питомец.

Упомянуть это было отличным решением. О появлении живности в замке смолчать уже нельзя. Теперь ему точно придется передать сообщение Беатрис, а та уж потребует от старика полного отчета. Видимо, о чем-то таком подумал и Моргулис, потому и не смог скрыть своего недовольства. Он поглядел на снисходительно кивнувшего лорда Блэквуда и нахмурился. Так тебе и надо!

— Всенепременно, мисс Лавлейс, — сухо крякнул дворецкий и вышел из кабинета.

Я надеялась, что он сдержит слово, данное в присутствии хозяина. Ревности Бетти, конечно, не избежать, но любопытство, возможно, сделает ее сердце мягче. О том, что воспитанница решится самостоятельно практиковать магию огня, я не беспокоилась. Кажется, мне удалось внушить ей правила безопасности. Да и защитные вещи у меня. Будет неплохо, если Бетти в мое отсутствие засядет за любимые сказки, а не станет придумывать коварную месть для гувернантки-предательницы.

— Позвольте еще один личный вопрос, — сказал Блэквуд, когда я уже готовилась подняться с кресла. И опять этот насмешливый тон! Похоже, говорить со мной таким образом стало для него приятной забавой.

— В чем провинился несчастный ридикюль? Мне кажется, или наказывать вещи во время наших бесед вошло у вас в привычку?

Только сейчас я сообразила, что уже несколько минут мну свою ношу, как кусок теста. Даже ладони вспотели.

— Ах, это, — я усилием воли заставила себя перестать теребить сумку.

— Я не знаток тонкостей человеческой натуры, — как всегда пространно начал Блэквуд, — но вы, похоже, сильно нервничаете… В чем дело, мисс Лавлейс?

Сердце застучало тревожным набатом. Под проницательным взглядом Блэквуда становилось не по себе. Казалось, продолжи он допрос, я и сама все выложу. Нужно срочно найти подходящее объяснение.

— О… вы правы, — согласилась я. — Меня тяготит тот факт, что я вынуждена вас задержать…

— Что?

— Да, сэр Блэквуд, — решительно сказала я и встала с кресла. — Мне жаль, но если вы не передумали брать меня в Бринвилль, то вам придется немного подождать…

— В каком смысле?

— Шляпка! Мне нужно подняться к себе, чтобы надеть шляпку! Порядочной леди не пристало разгуливать по городу с непокрытой головой. Что если нас увидят соседи?

Сэр Блэквуд неожиданно улыбнулся: легко и по-мальчишески.

— Действительно, лучше не попадаться им на глаза…

Он окинул меня взглядом, и я почувствовала жар на щеках, вспомнив о том, как смотрела на него из окна своей спальни. В груди что-то екнуло, и я всеми силами постаралась прогнать воспоминание о той незабываемой утренней встрече.

Сэр Блэквуд оторвал взгляд и откинулся в кресле, доставая из ящика портсигар.

— Конечно, если для вас это так важно, я готов ждать, — и тут же добавил, — попрошу только использовать время разумно.

— Благодарю, сэр, я мигом.

Я степенно направилась к двери, чувствуя, как вещи в ридикюле заходили ходуном. И, стоило оказаться по ту сторону двери, припустила бегом к своей комнате, едва не задев плечом дворецкого, отдающего распоряжения Пайпер.

— Сколько ни твердят о породе, а каждая готова волчком вертеться, чтоб пойти под венец, — услышала я вслед скрипучий голос Моргулиса.

И хотя замечание, стоит отметить, мерзкое и несправедливое, было сказано куда-то в пространство, я сразу поняла, кому оно адресовано. Но ни времени, ни желания останавливаться и устраивать скандал не было. Пришлось пропустить слова Моргулиса мимо ушей. Сейчас главным было побыстрее оказаться в комнате и вытряхнуть вещи. Пусть этот безумный думает, что хочет!

Я вбежала в спальню с бешено колотящимся сердцем и, откинув ридикюль, дрожащими руками провернула дверную защелку. Сумка скрипела и подпрыгивала, глухо стуча по ковру. В следующее мгновение из нее со свистом начали выскакивать вещи, точно птицы из шляпы ярмарочного фигляра. Закрыв голову руками, я отступила к двери, чтобы ненароком не угодить под обстрел. Раздался хлопок распавшегося заклинания, и только тогда я, наконец, достаточно осмелела, чтобы оценить ущерб.

Ридикюль пришел в полную негодность, плащ Бетти черной тряпкой повис на люстре, а сапоги разбросало в разные концы комнаты. Один из них примостился прямо на моей подушке, выпачкав белоснежную наволочку. Но, несмотря на беспорядок, я чувствовала, что с души упал камень.

Наскоро запихав вещи в шкаф, сняла с крючка синюю шляпку с бледно-голубой мантоньеркой*. Руки все еще дрожали, когда я торопливо завязывала ленты и расправляла бант.

Беды удалось избежать. Еще легко отделалась: разорванный ридикюль не такая уж большая плата за собственную репутацию.

«Но на новый все же придется потратиться, — с досадой думала я, укладывая список покупок и перчатки в миниатюрный кисет из дешевого искусственного бархата. — Надеюсь, цены в Бринвилле окажутся не такими «кусачими», как в столице».

*Мантоньерка — перевязка на подбородке, шелковые или кружевные ленты, которыми придерживается шляпка.

Глава 15: Фаэтон

Я выскочила из комнаты, точно за мной гнались. Сокрытие улик явно заняло больше времени, чем ушло бы на поиск шляпки. Вряд ли лорд Блэквуд станет предполагать, что причина задержки — бардак в шкафу или слишком большой выбор головных уборов. Скорее, подумает, что я решила прихорошиться перед поездкой с ним. От одной только мысли об этом кровь прилила к щекам. Как назло, именно в этот момент я заметила, что даже торопливый, переходящий на бег шаг, не мешает мне краем глаза ловить собственное отражение в каждой зеркальной поверхности, возникающей на пути. Подобное волнение казалось неуместным и постыдным. А ведь я не из тех женщин, которые начинают жеманничать, напрочь теряя разум, стоит на горизонте появиться мужчине. Моя уверенность в себе зиждется не на внешних атрибутах, а на силе, знаниях и благородном происхождении.

С этими мыслями я быстро сбежала по главной лестнице и остановилась. Нужно немного отдышаться.

Сквозь открытые окна холла слышался непонятный перестук, точно кто-то бил огромным молотком по металлу. Может, с Громом что-то не так и поездка вообще не состоится? Через окно невозможно было ничего разглядеть: ветер надувал белоснежные гардины, и они вздымались, точно привидения.

Отвлекшись, я чудом избежала столкновения с открытой дверью чулана под лестницей. Откуда он вообще здесь взялся?!

Налетевший сквозняк захлопнул дверь с таким звуком, что казалось еще чуть-чуть и петли не выдержат. Подскочив от неожиданности, я столкнулась с возникшим, словно из ниоткуда, Моргулисом. Старик, держащий в руках тяжелый поднос со столовым серебром, попытался сохранить равновесие, ухватившись за лестничный столбик. Поднос накренился, и вилки с ложками со звоном посыпались на пол.

— Простите, я вас не заметила!

Но Моргулис проигнорировал мои извинения, придерживая покачивающиеся кубки. На мгновение я замерла, наблюдая за тем, как лицо старика покрывается белыми пятнами. Будто я нарочно с ним столкнулась. Неужели он думает, что мне заняться больше нечем, кроме как строить козни дворецкому?

Не обращая внимания на гневные гримасы Моргулиса, я принялась собирать рассыпавшиеся приборы.

— Похоже, мисс Лавлейс, вы забыли, что жалование гувернантки составляет всего двести золотых, а вовсе не две тысячи, — Моргулис наклонился и с силой вырвал у меня из рук серебряную ложку с гравировкой.

Кажется, он намеревается уличить меня в порче хозяйского имущества. Пусть попробует доказать, что его драгоценные сервировочные вилки пострадали!

— Если будете так бегать за хозяином, подошвы сотрете, — мысль дворецкого неожиданно вильнула совсем в другую сторону. — Смотрите, как бы не пришлось просить надбавку на новые туфли.

Похоже, старик совсем спятил. Но какие бы странные идеи ни приходили ему в голову, он не имеет права озвучивать их подобным образом.

— Да кем вы себя возомнили, Моргулис? — тихо спросила я, поднимаясь. Все во мне претило говорить с пожилым человеком так бесцеремонно, но я не могла оставить без внимания его оскорбительные намеки: — Надоело быть дворецким и вы решили стать дуэньей? Как смеете вы разговаривать с леди в таком тоне? Немедленно прекратите, иначе…

— Подложите мне очередную свинью? — перебил он, прижимая к груди поднос с серебром.

Так вот в чем дело! Старик принял мою шалость с подсвечником на свой счет. Но не объяснять же ему, что это досадная случайность, и старик просто попался под «горячую руку», когда мы с Бетти прихватили парочку вещей из хозяйской гардеробной.

Тем не менее, даже это не является оправданием для подобного поведения.

— Просто предупреждаю, мистер Моргулис, — пожала плечами я и, отвернувшись, направилась к выходу.

«Голову выше и спину ровнее, — как заклинание повторяла себе, — леди должна сохранять достоинство, а чародейка — холодный разум».Моргулис повел себя бестактно, но, кажется, мне удалось сохранить лицо, не опускаясь до грубых угроз.

Однако мои надежды, что этого окажется достаточно, быстро развеялись. Стоило отойти, как в спину полетел брюзжащий бубнеж. Что-то о подсвечниках, которых не напасешься на «всяких там», и дорогом черненом серебре с фактуровкой.

Хорошо, что я не из тех, кому в любой ситуации жизненно необходимо оставить за собой последнее слово. Моргулису по должности положено беспокоится о чем-то вроде подсвечников и столовых приборов. Вот пусть ворчит сколько душе угодно. Хмыкнув, я открыла дверь и выскользнула во двор.

Но к удивлению, не обнаружила там привычной двуколки, на которой разъезжал Тони. Только со стороны конюшен доносился характерный шум.

Я припустила по тропинке, чтобы обогнуть башню, скрывающую обзор на покрытые сажей кирпичные стены конюшни и объездную дорогу, и очень скоро оказалась у чугунных ворот. Только вот Грома за ними не увидела. Лишь голубоватый свет лился из открытой створы старой конюшни. Оттуда же доносилось металлическое бренчание.

Внезапно звуки смолкли, и я остановилась, чтобы отдышаться. Судя по всему, там действительно что-то сломалось. По крайней мере лорд Блэквуд не станет упрекать меня за задержку. Особенно если предложу помощь. Постояв с минуту, я, приглаживая юбку, направилась в сторону бывшего стойла.

Но за воротами обнаружился вовсе не сломанный механический жеребец, а новенький самоходный фаэтон. Не чета тому корыту, что я видела на вокзале.

Этот словно сошел с картинки «Артефакторики сегодня»: с откидным верхом и хищным прищуром фар. А как чудесно подогнаны детали! Корпус литой и гладкий. Даже без движения он полон грации, точно мантикора в прыжке.

На вишневых крыльях поблескивала выведенная медью вязь сложнейшего рунического рисунка, а над серебряной решеткой — начищенный значок мастерской братьев Трейн. Дорогая и, по всей видимости, штучная работа.

Я коснулась гладкой поверхности, но тотчас убрала руку за спину. И вовремя. Из боковой дверцы показался силуэт лорда Блэквуда. Пусть не думает, что я, увидев его шикарную игрушку, разомлела, точно какая-нибудь простушка, которая сложнее колеса ничего в своей жизни не видела. Ведь мой интерес исключительно профессиональный!

Оказалось, я зря переживала: лорда Блэквуда, похоже, больше интересовал наконечник рулевой тяги, чем мнение какой-то гувернантки о его фаэтоне. Опустившись около переднего колеса, он подсунул руку под арку. Видимо, с механизмом все было в порядке, потому что очень скоро мужчина удовлетворенно хмыкнул и принялся постукивать ногой по колесам, скорее, ритуально, чем реально проверяя давление.

Лорд Блэквуд открыл для меня пассажирскую дверь. Я, подобрав юбки, примостилась в кресле, мысленно завидуя леди Инграм, которая может позволить себе носить брюки, не обращая внимания на косые взгляды и шепотки за спиной. Остается надеяться, что мне тоже когда-нибудь хватит на это смелости. Я же не вечно буду гувернанткой, обязанной блюсти светские приличия.

— Примерьте, — лорд Блэквуд протянул мне защитные очки.

— Боюсь, это будет не слишком удобно, — я показала на шляпку, в надежде, что он не станет настаивать.

— В таком случае вам придется жмуриться всю поездку, — пожал плечами Блэквуд. — Производитель уверяет, что это чудо техники может ехать в десять раз быстрее механической лошади. Не терпится проверить.

Лорд закрыл водительскую дверь и, подрегулировав спинку, устроился в кресле. Сейчас в кожаном шлеме и защитных кроссовых очках, он был меньше всего похож на представителя знатного рода. Скорее, на бесшабашного мага-первооткрывателя из приключенческих рассказов какого-нибудь литературного журнала. Если, конечно, не брать в расчет вызывающе красный цвет фаэтона: одинаково аппетитный как для столичных красавиц, так и для тварей Сумеречной долины.

Образ любителя приключений дополнялся тем, с каким увлеченным видом лорд Блэквуд изучал панель с рычажками. Я опустила голову, пряча улыбку. Казалось, еще чуть-чуть и он начнет потирать руки в своем мальчишеском нетерпении.

Наконец, мужчина сдвинул рычаг, и фаэтон ощутимо затрясло. Мне внезапно пришло в голову, что если скорость самоходки действительно окажется в десять раз выше, чем у Грома (в чем я сильно сомневалась), то и пара от нее будет просто бездна. Не такая уж у меня шикарная прическа, чтобы беречь ее ценой зрения.

Стараясь не смотреть на лорда, я сняла шляпку и натянула гогглы. Надеюсь, что не выгляжу в них нелепой совой-сипухой, вытащенной из гнезда на свет божий. Впрочем, если и так, все равно ничего не поделаешь. Я вновь надела шляпку и покрепче затянула ленты, чтобы ее не снесло ветром. Двух потерь за один день мой кошелек точно не выдержит.

Фаэтон с ворчливым рычанием сорвался с места, и гравий жалобно задребезжал под колесами. Лорд Блэквуд потянул за рычаг, увеличивая без того немалую скорость, и меня вжало в сидение. Двигатель заревел еще громче, турбина кашлянула облачком пара с легким запахом жженой смоковницы, и едва он рассеялся, как я поняла: лорд Блэквуд решил нас убить. Да! Вот на этой самой, петляющей объездной дороге. Я зажмурилась, а безумный хозяин фаэтона лишь рассмеялся, когда нас под воздействием центробежной силы одновременно бросило сначала вправо, а потом влево.

Спустя какие-то секунды мы уже оказались на аллее, в конце которой виднелись массивные въездные ворота. Створы были прикрыты, а на одной из них, повис Кристофер. Свободной рукой мальчишка поприветствовал нас. От этого жеста меня замутило.

— Тормозите! — завизжала я, но Блэквуд даже не оглянулся и продолжал удерживать рычаг.

Я прикрыла гогглы ладонями, ожидая столкновения, но его так и не произошло. Обернувшись, я увидела, как Кристофер скачет и машет руками нам вслед, выражая полный набор неподдельного детского восхищения. Он, в отличие от меня, совсем не испугался, несмотря на то, что безрассудный хозяин проскочил через ворота до того, как они успели окончательно открыться.

Я кинула взгляд на Блэквуда, и от меня не ускользнула его самодовольная торжествующая улыбка.

«Покрасовался перед мальчонкой и довольный теперь, точно лис, умыкнувший утку!»

Похоже, не зря говорят, что даже самые приличные на вид мужчины не прочь самоубиться, лишь бы произвести впечатление друг на дружку.

Замок стремительно уменьшался, от желтых насаждений бересклета, растущего вдоль дороги, уже через пару секунд начало рябить в глазах. Фаэтон несся по шоссе из хряща, пугая округу ревом мотора и клубами пара, стелющимися за нами хвостом белесого тумана. Шляпка оказалась абсолютно бесполезной против ветра, воющего в ушах. Я прикрыла их ладонями, в надежде, что это поможет избежать простуды.

Наконец, впереди показался перекресток с указателем на Бринвилль, и лорд Блэквуд, снизив скорость, выехал на хорошо утрамбованный пакеляж. Лучше уж подскакивать на мелких неровностях, чем оглохнуть от грохота щебня под колесами.

— Что думаете, мисс Лавлейс? — Блэквуд сильно повысил голос, чтобы перекричать рокочущий мотор, и, несмотря на прикрытые ладонями уши, я все равно его услышала.

— О чем? — прокричала в ответ.

— Как вам самоходный фаэтон?

«Ах вот оно что! — подумала я. — Похоже, эту «игрушку» он приобрел специально для того, чтобы пускать пыль в глаза».

Было заметно, ему очень хочется поговорить о достоинствах своего фаэтона, но из-за какого-то необъяснимого упрямства, я не могла выдавить из себя ни словечка восхищения. Пусть леди Ричардс соловьем заливается.

Я всегда была не из тех женщин, которые принимаются петь дифирамбы и упражняться в изящной словесности, стоит мужчине лишь чихнуть. Пусть даже, по мнению бабушки, именно это качество и отличает перспективную невесту от неперспективной.

Если бы, конечно, лорд Блэквуд самолично собрал этот фаэтон, я бы первой рассыпалась в восторгах. А так… Разве имеет смысл восхищаться владельцем вещи лишь за то, что он ее приобрел?

Но хозяин, по-видимому, все же ждал ответа, а потому, не желая быть неискренней, я постаралась выдать нечто сдержанно-неопределенное.

— Хорошая работа прославленной мастерской.

Видимо, Блэквуд ждал не такого ответа. Он повернул голову в мою сторону и снисходительно усмехнулся.

— Да ладно, мисс Катарина, будет вам эта притворная вежливость. У этой модели слишком короткая трубка отвода и совсем никудышный водяной фильтр, — он махнул рукой в сторону хромированного цилиндра над капотом, из которого валил пар. — По крайней мере, с охлаждением не напортачили, иначе можно было бы увариться в этом пару. Но глаза все равно раздражает…

— А еще он ужасно шумный! — добавила я.

— И у вас наверняка есть несколько идей, как решить эту проблему.

Это шутка такая или он подтрунивает надо мной? Мол, сейчас гувернантка покажет этим братьям Трейн! Я так растерялась, не зная, как это расценивать, что решила трусливо промолчать.

— Слава о вашей любви к непростым задачам идет впереди вас, мисс Лавлейс. Или Катарина, если можно, — лорд Блэквуд сбросил скорость и машина пошла чуть плавней, двигатель загудел чуть тише, и нам больше не нужно было перекрикиваться. — Я знаю, кто помог Пайпер со стиральным артефактом. Если так пойдет и дальше, боюсь, мне придется удвоить ваше жалование.

Это не было похоже на отповедь или упрек за то, что я влезла в чужие дела. С другой стороны, Блэквуд явно не спешил рассыпаться в благодарностях. А значит, пытается намекнуть, что в замке от него ничего нельзя утаить. Только уточнение про деньги меня смутило: как-то до этого дня хозяин Золотых холмов не ассоциировался у меня с прижимистым сребролюбцем. Но прежде чем я нашлась с ответом, он продолжил:

— Кстати, о деньгах. Жалование, как и указано в контракте, на вашем личном банковском счету. Однако мне хотелось бы дополнительно поощрить вас небольшим вознаграждением за участие в хозяйственных делах замка.

Я почувствовала смущение за свои поспешные выводы. Нужно отучаться от этой дурной привычки.

— Это очень щедро с вашей стороны, но не думаю, что мне стоит его принимать.

— Какой внезапный и, вместе с тем, очаровательный приступ скромности, — добродушно отреагировал Блэквуд.

— Дело не в этом, — я попыталась объяснить, но не могла найти нужных слов. Это не глупая гордость. Просто ожидать оплаты за услугу, о которой тебя не просили, казалось неправильным. И я постаралась донести эту мысль до хозяина: — Мне жаль, если со стороны все выглядит так, будто у вас передо мной какие-то обязательства. Когда я бралась за артефакт, то не рассчитывала на награду, а делала это исключительно из любопытства и ради собственного удовольствия. Брать деньги в такой ситуации мне очень неловко.

— Бросьте! — отрезал Блэквуд. — Любой труд должен быть оплачен. Тем более, артефактора. Будь вы мужчиной, мисс Лавлейс, содрали бы с меня три шкуры. Порой мне кажется, что женщинам специально внушили ложное смущение, чтобы меньше платить.

Я была поражена его откровенностью. Никогда прежде, мне не доводилось слышать, чтобы мужчина высказывал нечто подобное. И, хотя это можно было бы расценить, как очередную насмешку, до меня вдруг дошло: а ведь он, похоже, действительно так думает. Быть может, даже сопереживает женщинам и не считает их глупыми и недостойными. Неужели то, что я принимала за нападки, было попыткой говорить со мной на равных?

— Вы возьмете деньги, и это не обсуждается, — продолжал Блэквуд. — Но поскольку, слава небесам, вы не мужчина, у меня есть маленькое условие.

— Какое?

— Потратьте их с удовольствием! Купите что-нибудь лично для себя, что-то красивое с рюшами, вышивкой и бантами…

— Платье? — уточнила я.

— Или еще одну шляпку. С огромными полями, чтобы не оставить соседям ни единого шанса вас рассмотреть, — пошутил Блэквуд.

Я почувствовала, как начинаю краснеть. Согласна, нарядов у меня не так много. Но предложение Блэквуда выглядело до того бестактным, что я не сдержалась:

— Позвольте, вы считаете, что с моим гардеробом что-то не так? — как я ни старалась придать своему тону холодную вежливость, мой голос звучал, точно у обиженной девочки.

— Все так, — поспешил успокоить меня Блэквуд, подняв ладонь в примирительном жесте. — Просто вы выглядите очень серьезно для своего возраста.

— Что вы имеете в виду?! Мне, между прочим, двадцать два года, и я довольно взрослая, чтобы распоряжаться премией, которую, по вашим же словам, честно заслужила.

Несмотря на то, что голос мой слегка дрожал от волнения, сказанное, как мне показалось, прозвучало достаточно весомо и убедительно.

— Нужно быть сущим безумцем, чтобы решиться оспорить это утверждение, — серьезным тоном согласился Блэквуд, хотя на губах его играла полуулыбка. — Если счастливой вас сделает новое собрание сочинений на ноттовее в десяти томах, то я лично погружу их в фаэтон.

Я была смущена. Видимо, после той сцены в комнате Бетти, где я распиналась о великолепии ноттовея, лорд Блэквуд считает меня законченным синим чулком! Впрочем, если рассудить здраво, то это и есть самое подходящее отношение к гувернантке своей дочери. А я, и правда, не из тех, кто думает о всяких глупостях и воображает себя героиней дамского романа.

— Счастливая женщина — счастливый ребенок, — тем временем продолжал Блэквуд. — Уверен, это утверждение вам знакомо. Признаюсь, я было отчаялся увидеть Беатрис улыбающейся. Но с вашим появлением многое изменилось. И поэтому я надеюсь, что ваше довольство жизнью в какой-то мере передастся и моей дочери. По крайней мере, с рассудительностью это, похоже, сработало.

Я улыбнулась. Было приятно слышать, что хозяин, несмотря на показную суровость и безразличие, беспокоится о душевном состоянии Бетти. И в тоже время, стало немного стыдно. Он, конечно, часто проявляет полнейшую бесчувственность. Вспомнить хотя бы историю с той ужасной книгой, которую он привез девочке в подарок. И все же, мне не стоило заранее делать вывод, что лорд Блэквуд не любит свою дочь. Лучше попытаться понять, к чему эти демонстрации строгости? Ведь именно к Бетти он нетерпим больше, чем к кому бы то ни было в замке. Такая вот загадочная отцовская любовь...

— И? Признайтесь, я угадал. Счастливой вас делают книги?

— Книги? Безусловно, — не стала отрицать я. Блэквуд поглядел на меня, и что-то в его взгляде подстегнуло к еще большей откровенности: — Но если быть честной до конца, то счастливой меня делают личные сбережения.

— Любопытно…

— Я имела в виду, что финансовая независимость дает определенную свободу выбора, — поспешила объяснить собственные слова. — Неловко признаваться, но перспектива всю жизнь работать гувернанткой не кажется мне особо заманчивой.

— Ах, вы об этом, — улыбнулся Блэквуд. — Согласен, сделать накопления и обеспечить тем самым себе хорошее приданое, чтобы удачно выйти замуж, — отличное решение.

— О, нет! Вы совсем не так меня поняли.

— А с вами, похоже, никогда не бывает просто, мисс Лавлейс, — беззлобно заметил он. — Ладно, попробуйте меня удивить.

— Во-первых, моя страсть не ноттовей. Вернее, не только он.

— Говорил же, вы полны сюрпризов.

— Во-вторых, я мечтаю о собственной мастерской, где могла бы делать для простых людей артефакты. Большинство из них сейчас слишком дороги и доступны только магам. К примеру, у меня есть разработки лечебных артефактов для тех, у кого даже капельки дара нет. Хотя, конечно, это всего лишь наброски. Плюс, кажется, я знаю, как удешевить производство некоторых…

— Похвально, — перебил Блэквуд, давая понять, что уловил направление мысли. В его голосе чувствовалась смесь досады и легкого раздражения. — Наверное, есть женщины, которых подобные занятия делают по-настоящему счастливыми, но я, похоже, староват, чтобы принять это…

Не такой ответ я ожидала услышать. Странно, почему он так внезапно перешел к осуждению, да и к тому же, абсолютно ханжескому и лживому? Его собственная жена была чудесным артефактором и создала множество прекрасных вещей. Ее комната, лаборатория и даже лампадки из беличьих черепков по всему замку не это ли свидетельство того, что лорд был не против такого необычного для женщины увлечения? И об этом, похоже, знала вся округа. Зачем он сейчас пытается казаться кем-то другим? У меня чесался язык спросить о леди Блэквуд, но я понимала, что не стоит этого делать: любой откровенности есть предел. И доброму настрою хозяина тоже.

— Послушайте, мисс Лавлейс, — вздохнул лорд Блэквуд, — не мне указывать вам, о чем мечтать. И меньше всего я хочу, чтобы следующее заявление было воспринято в этом ключе, — было заметно, что он старается подбирать слова, желая быть услышанным. — Для меня очень важно, чтобы Беатрис понимала ценность семьи. И в этом вопросе, я вынужден просить вас придерживаться моих взглядов, а не доносить свои убеждения.

— С моей стороны это может прозвучать довольно самонадеянно, однако уверена, Бетти не станет пренебрегать семьей.

Стоило признать, опасения хозяина звучали здраво, пусть я их и не разделяла. Но могу ли я осуждать его после трагедии с леди Блэквуд? Может, он винит себя в случившемся?

— Продолжайте!

— Я вижу, как она тянется к вам. Скажу по собственному опыту, ценность близких отношений с родными лучше всего понимаешь, когда их теряешь. У нас с Бетти похожие истории… И, поверьте, никакие мечты о собственном деле не затмевают мое желание иметь семью. Но волей случая, кроме бабушки, у меня никого не осталось. Вот и приходится мечтать о другом…

Я не знаю, убедила ли его моя исповедь, только в этот самый миг мы въехали через каменные ворота, оставшиеся, судя по всему, от старой крепостной стены, окружавшей Бринвилль.

Лорд что-то ответил, но я не расслышала, потому что фаэтон оказался на каменной брусчатке. Из-за тряски и дребезга я не стала переспрашивать, боясь остаться без языка.

«Похоже, у этой модели проблемы не только с отводом пара и шумоподавлением, но и с подвеской», — сделала мысленную заметку я, отвлекаясь тем самым от сожалений, что, похоже, переборщила с откровенностью. Мне очень не хотелось, чтобы лорд Блэквуд расценил наш разговор, как попытку вызвать сочувствие и посетовать на судьбу. Или, того хуже, как намек увеличить жалование. Пожалуй, вообще не следовало вести такие разговоры. Но здесь уже ничего не поделаешь, остается лишь надеяться на то, что он правильно меня понял.

Глава 16: Незнакомец

Лорд Блэквуд снизил скорость. Вездесущие мальчишки-газетчики то и дело спрыгивали с тротуара прямо под колеса. Похоже, перспектива прокатить на капоте одного из них совсем не вдохновляла хозяина.

Фаэтон замедлил ход, неспешно катясь по узким улочкам Бринвилля, и я наконец-то смогла хоть что-то рассмотреть. Черепичные крыши, увитые побегами девичьего винограда, и свежевыкрашенные заборы, которых почти не было видно из-за кустов клематиса, придавали городу сказочный вид, точно мы попали на страницы детской книги.