Леди Защитника (ЛП)

Глава 10

Через несколько часов Сариана в одиночестве лежала на широкой корабельной койке. Настороже, сна ни в одном глазу. Прошло много времени с тех пор, как она разделила ранний ужин с Грифом и горсткой остальных пассажиров на борту виндригера и вернулась в каюту, готовая дать решительный отпор, когда ее так называемый муж придет, чтобы заявить о своих супружеских правах.

Но Гриф оказался, как обычно, непредсказуемым. После ужина он в каюту не вернулся, а уже почти наступила полночь.

Сариана оставила попытки заснуть и села, подложив под спину подушки. Бледный лунный свет омывал каюту нежным сиянием. По западным меркам она была довольно тесной. Конечно, полушутя подумала она, еще оставался достаточный запас для художественного воображения. Некоторые кораблестроители воспользовались бы этим.

Мебель была красиво отделана великолепными металлическими деталями и искусной резьбой. Тщательно сработанная койка, на которой она сидела, была надежно прикреплена к полу, в отличие от большинства кроватей на берегу. Видимо, подвешенную кровать на корабле сочли слишком опасной. Лунный свет падал сквозь зарешеченные окна, расположенные позади кровати, преломляясь в замысловатом ряду стеклянных призм.

Призмы.

Сариана отогнала видение, которое напомнило ей о замке-призме на оружейной сумке ее мужа.

«Проклятье, он мне не муж!», – сказала Сариана себе, должно быть, в тысячный раз.

К сожалению, местные законы и традиции не были согласны с ней, и Сариана убедилась, что единственный выход из ситуации – покинуть западные колонии и вернуться на восточный континент.

Но пока она не могла этого сделать. Сейчас ее будущее на Востоке было не менее мрачно, чем то, с чем она столкнулась на Западе. Она слегка скривилась, подумав, что жизнь здесь по крайней мере подбрасывает риска и приключений, дома она не нашла бы ни одного.

Сариана тихо выругалась и поднялась с постели. То, что она сочла риск и приключения хоть немного приятными, вероятно, было знаком, что она уже слишком долго живет на Западе. Это напомнило ей, как неловко она себя почувствовала, когда Ишен Раккен сделал ей деловое предложение руки и сердца. Она поймала себя на мысли, что было бы неплохо, прилагайся к этому хоть немного любви и страсти. Это тоже было влиянием Запада. Ни один житель Востока в здравом уме не волновался бы о наличии любви и страсти в браке, если бы все остальное его устраивало.

Что ж, она получила наглядную демонстрацию страсти. По крайней мере от человека, который женился на ней. Что бы там с ней ни случилось в брачную ночь, страсть определенно присутствовала. Гриф с такой силой хотел ее, что она прожгла путь в самую ее душу. Отголоски вибрировали в ней, даже когда она покинула его постель.

Утром он спас ей жизнь.

А ночью не пытался претендовать на нее, даже при том, что считал себя ее мужем.

Сариана подумала, что Гриф Чассин верит во множество странных вещей, но такими были многие жители западных провинций. Легенды Первых Поселенцев претерпели причудливые изменения. Да и не удивительно, учитывая, что на «Серендипити» летел целый класс рассказчиков и драматургов.

Сариана отыскала дорожный плащ и набросила его на плечи. Если держать полы запахнутыми, никто и не узнает, что под ним только ночная сорочка. Она двинулась к ступеням.

У двери каюты остановилась, спрашивая себя о дальнейших действиях. Затем открыла дверь и вышла в коридор. Сегодня ночью нужно было кое-что уладить. Она слишком долго барахталась в болоте эмоций. Правила гласили: если попал в сложную ситуацию, проведи переговоры.

Алоног, угнездившийся на ночь на перчатке Сарианы, оставленной на столе, вопросительно зашипел.

– Спи, – сказала ему девушка, – я скоро вернусь. Наконец-то я снова могу ясно соображать.

Гриф почувствовал ее присутствие за секунду или две до того, как уловил боковым зрением застежку плаща. Он облокотился на перила, баюкая кружку эля в надежде, что морской бриз успокоит его беспокойный голод, и он сможет заснуть. Но какого бы он не достиг успеха, тот моментально испарился, как только Гриф понял, что Сариана пришла к нему.

Опираясь предплечьями на ограждение и держа кружку обеими руками, он обернулся взглянуть на нее. В лунном свете она выглядела очень красивой и бесконечно пленительной. Капюшон плаща обрамлял ее лицо, намекая на женские тайны. Он видел в полумраке смесь осторожности и решимости в ее больших глазах. Несколько прядей распущенных волос дерзко выбились из-под капюшона. Длинные полы плаща колыхались на ветру, обвивались вокруг стройной фигуры и, скорее, подчеркивали ее, чем скрывали.

«Это моя жена», – сказал он про себя, рассматривая ее под луной. Его Леди Защитника, понимает она это или нет. Осознание этого все еще поражало его. Он хотел потянуться и потрогать ее, чтобы убедиться, что она реальна и во плоти. Мужчина с трудом сдержался.

Сегодня ночью она искала его по собственной воле. Он воспринял это как знак, что она начинает принимать ситуацию. Он не так много знал о женщинах, но решил, что сейчас не стоит давить на нее, момент неподходящий. Он с ужина уговаривал себя поступать благоразумно, хотя его тело и противилось такому решению. Гриф счел, что она заслужила немного времени для себя. Ради Светогово шторма, она сегодня достаточно пережила. Его желудок до сих пор скручивался в холодный узел, когда он вспоминал о случившемся в доках.

– Удачного вечера тебе, Сариана, – официально произнес защитник. Он боялся, что если поприветствует ее как-нибудь иначе, она сбежит в каюту. Поцелуем, например. Наверняка, она развернется и убежит, если он попытается ее поцеловать. Его рука стиснула кружку.

– И тебе, защитник, – царственно склонила голову она.

Гриф скривился. Она не назвала его мужем. Даже по имени не назвала. Она обратилась к нему по его социальному статусу, что было самым формальным обращением из всех.

– Не можешь уснуть?

– Нет.

Он кивнул.

– Неудивительно, учитывая, через что ты прошла утром.

– Моя жизнь здесь – это один сюрприз за другим.

Она стояла позади него у поручня, он расслышал сухие нотки в ее голосе, и, к его изумлению, в душе у него промелькнула искра сочувствия.

– Ты по большей части хорошо приспосабливаешься. Мы еще сделаем из тебя настоящего жителя Запада.

– Я думала, твоя цель – сделать из меня настоящую супругу защитника.

– Ты уже настоящая супруга защитника.

Он не устоял и поймал двумя пальцами завиток ее распущенных волос. Его завораживала их шелковистость. Он посмотрел в ее глаза.

– Я знал это наверняка, когда ты ночью пришла в мою кровать. И ты еще раз доказала это утром, когда спаслась от мужчины, который преследовал тебя на складе. Женщина, которая может соединиться с защитником, сильна во многих отношениях.

Долгую минуту она изучала его лицо. Гриф задался вопросом, о чем она думает. Он знал, что в минуты сильного волнения или страсти ощутит некоторые ее сильные эмоции, но связь между ними не была настоящей телепатией. Они не в состоянии прочитать сознания друг друга, хотя постепенно, со временем будут лучше понимать мысли партнера. Некоторые защитники и их жены, которые были соединены годами, время от времени почти могли понять, о чем думает другой. Но для такой связи требовались годы, и это не было присуще только защитникам. Гриф знал другие пары, долго прожившие вместе, которые, казалось, предвосхищали свою половинку.

Однако в соединении защитника и его жены было что-то совершенно уникальное. А подкрепленная эмоциональной глубиной связь становилась только сильнее.

Другими словами, связь становилась сильнее, когда ими владела страсть или угрожала опасность. Гриф предпочитал власть страсти. Он отшатнулся при мысли о Сариане в опасности.

– Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать странные обычаи и легенды, которые заставляют тебя и таких, как Авилины, считать меня замужней, – тихо сказала девушка.

– Тогда зачем же ты разыскала меня, Сариана?

Она посмотрела на море, залитое лунным светом.

– Мне наконец удалось успокоиться и подумать.

Он слабо улыбнулся.

– И это переводится как: «ты смогла убедить себя, что повернешь ситуацию к своей выгоде». Меня восхищает твоя стойкость, Сариана. Не имеет значения, насколько все плохо, ты всегда ухитряешься бороться и выкручиваться. Расскажи мне, о чем ты думала. Твоя логика заставляет бедного, скромного мужчину затаить дыхание.

Его сарказм рассердил ее, но она решила не обращать на него внимания.

– Меня учили мыслить практично и принимать рациональные решения. В последние два дня я не применяла плоды своего обучения. Вместо этого я глупо прыгала из одного эмоционального пика в другой. Поступать так – это тратить энергию, время и знания. Ночью я решила снова взять свою жизнь под контроль. Я достаточно умна, чтобы понять, что, хоть и не всегда могу влиять на события в своей жизни, но определенно могу решать, как с ними поступать.

– Уф, Сариана, я так и знал, ты меня не разочаровала. Ты снова занята возведением крепости из слов.

– Я пытаюсь в иррациональной ситуации поступить рационально, – парировала она. – Я сделала кое-какие выводы и пришла предложить тебе деловое перемирие.

– Мы не воюем, – заметил он, неожиданно для себя заинтересовавшись.

– Это лишь вопрос точки зрения и значения не имеет. Я все еще предлагаю перемирие.

– Зачем нам перемирие?

– Потому что мы оба хотим одного и того же – найти призморез. После случившегося насилия, я склонна полагать, что его возвращение будет более сложной задачей, чем я сперва считала. И я не могу пойти к страже, потому что ни ты, ни Авилины меня не поддержите. Я буду похожа на сумасшедшую с востока, строящую дикие предположения о краже, которую все остальные отрицают.

Гриф пожал плечом.

– Верно.

– Я хочу вернуть резак так же сильно, как ты. Мое великое успешное будущее связано с выполнением контракта с Авилинами. Они убедили меня, что, каким бы смешным это ни казалось, и вне зависимости от того, насколько успешно я управляю их делами, они не сохранят свой высокий социальный статус без этого инструмента.

– Они правы.

– Очень хорошо, я принимаю сложившиеся обстоятельства. Если я хочу спасти свое будущее, должно быть спасено социальное и деловое положение Авилинов. А значит – резак нужно вернуть. И теперь совершенно ясно, что его возвращение сопряжено с опасностью. Ты мужчина, который, видимо, обучен и натренирован справляться с опасностью. Я деловая женщина, а не профессиональный воин. В поисках мне пригодятся некоторые твои таланты, а ты вроде как хочешь помочь мне отыскать резак, хотя я все еще не понимаю твоего внезапного настойчивого желания завершить дело.

– Кажется, я начинаю понимать, куда тебя заводит твоя логика, Сариана. Ты удивительное создание.

– Поэтому, – решительно насела девушка, – раз уж у нас одна цель и мы оба вовлечены в поиски, не вижу причин, почему мы не можем сотрудничать, как два разумных человека.

– Ты это имеешь в виду под перемирием? – глубокомысленно спросил Гриф.

Она повернулась взглянуть на него, глаза под капюшоном мерцали таинственнее, чем когда либо.

– Да.

– А как насчет моих претензий на тебя? – начистоту спросил он.

Она глубоко вдохнула, словно собиралась броситься в море для ночного заплыва.

– Мы обсудим это, когда вернемся в Серендипити с резаком.

Гриф рассмеялся.

– Теперь мне все понятно. Мы забудем об этом, пока ищем резак. Ты притворишься, что не жена мне, а я буду достаточно джентльменом, чтобы не поднимать эту тему. И ты думаешь, что как только мы вернемся с резаком, ты тут же запрыгнешь на ригер и вернешься на Восток, овеянная славой, а там тебя защитят восточные законы и традиции, верно?

– Как я уже сказала, – с притворной скромностью заявила Сариана, – мы сможем обсудить наше дело, когда резак будет в безопасности в руках Авилинов.

Все еще усмехаясь, Гриф покачал головой.

– А пока чем предлагаешь заняться?

– Ты о чем? – вопросительно подняла голову она.

Все его веселье пропало.

– О той одинокой койке в каюте. О том, что я хочу тебя больше, чем сделать следующий вдох. О твоем желании выяснить, есть ли в страсти нечто большее, чем тысяча обнаженных нервных окончаний.

– Меня это больше не интересует!

– Еще как интересует. Ты умна и образована, и тебе должно быть чертовски хорошо известно, что в сексе должно быть нечто большее, чем то, что ты познала той ночью.

Она посмотрела на него, не пытаясь отрицать столь очевидную правду.

– Думаю, лучше удовлетворить мое любопытство с другим человеком.

От изумления Гриф едва не выронил кружку.

– С другим человеком? После того, как мы уже возлежали вместе?

Ему потребовалось время, чтобы успокоиться. По удивленному выражению ее лица он мог бы сказать, что она ни малейшего понятия не имеет, какое ему понадобилось усилие, чтобы погасить волну гнева, поднятую в нем ее словами. Одним длинным глотком он прикончил эль.

– Гриф, ты в порядке?

– Окажи услугу нам обоим, Сариана. – Его голос был полон сдерживаемого гнева. – Никогда не говори мне о том, чтобы отправиться в постель к другому мужчине.

– Прости, Гриф, – очень искренне произнесла она. – Я вижу, что это тебя расстроило.

Он умоляюще воззрился на звезды.

– У тебя талант доводить меня до края. Смотри, чтобы я за эти дни не переступил черту твоими стараниями.

– Я же сказала «прости», но ты должен понять и мою точку зрения на происходящее. Я не считаю себя замужней. Ты не можешь, во имя всеобщей морали, ожидать, что я приму правила и традиции из сказок Первых западных поселенцев. Я не верю во все эти ваши легенды.

– Я могу заставить тебя поверить в них.

Это было и предупреждение, и официальное предложение, но Сариана, казалось, этого тоже не осознала. Несмотря на логику и талант к формулировкам, его леди защитника временами бывала на удивление бестолковой. Гриф был уверен, что она нарочно становилась глупой, когда ей было выгодно.

– Как я уже сказала раньше, Гриф, будет лучше, если мы до завершения миссии не будем обсуждать наше личное дело. Советую тебе принять мое предложение делового перемирия.

Гриф выронил кружку, не в силах больше ее удержать. Он сжал плечи Сарианы, задавшись вопросом, отшатнется ли она, и почему-то обрадовался, когда девушка этого не сделала.

– Если я приму перемирие, то оно будет во всем, не только в том, что касается поисков резака.

Она пристально посмотрела на него, с зарождающимся облегчением и удовлетворением.

– Ты согласен работать со мной в команде?

– Как обычно, ты слышишь лишь то, что хочешь услышать, Сариана. Я принимаю твое перемирие, если ты хочешь называть это так. Если тебе так больше нравится, мы не будем обсуждать наш брак до возвращения в Серендипити, я и с этим соглашусь.

– Спасибо, Гриф. Это все только на пользу делу, вот увидишь.

– Но у нас все еще остается один вопрос.

– Какой вопрос?

– Что же делать с той одинокой койкой в каюте? – И он сжал ее плечи.

– Гриф, я не уверена, как с этим поступить.

– Не так давно ты была не прочь завести со мной роман, – напомнил он ей.

Она коснулась угла губ кончиком языка. В серебре лунного света ее глаза были глубоки и полны вопросов без ответа.

– Да, – произнесла она с такой простой честностью, что у него перехватило дыхание. – Я думаю, что роман с тобой мог бы быть очень, о да, очень интересным.

– Ну вот, опять ты за свое – такие осторожные фразы. Что ж, полагаю, я должен быть рад, что меня сочли хотя бы интересным.

Гриф просунул руки под капюшон ее плаща, нашел тонкую шею. Он легонько касался ее, водя большими пальцами по подбородку.

– Ты сказала, что не считаешь себя замужней. А ты можешь представить, что у тебя со мной роман? Ты можешь продолжить интрижку, которую намеревалась начать две ночи назад, чтобы поддержать наше перемирие?

Ее пронзила дрожь. Гриф почувствовал, как теплеет шелковая кожа на ее шее. Его пальцы слегка дрожали, когда он продолжил ее поглаживать.

– Не знаю, – прошептала Сариана. – Я не уверена. Все идет не так, как я планировала, и это тоже. – Она посмотрела на него с опаской, но во взгляде угадывалось сильное, до боли, желание. – Я думала, что это будет по-другому.

– В этот раз так и будет, – дерзко пообещал он. – В первый раз я был неуклюжим, неловким идиотом. Прости меня еще раз. Я буду просить прощения всю свою жизнь, если хочешь.

– Ну, ты был не настолько плох, – примиряюще сказала она.

Он с трудом подавил смешок, как только понял, что она серьезна.

– Спасибо, Сариана, ты очень великодушна. – Он притянул ее ближе, пока полы ее плаща не коснулись его. Ее уникальный аромат завладел его существом. Он заставил себя говорить осторожно. – Дай мне второй шанс, Сариана, я хочу показать тебе, как это должно быть. Заведи со мной роман, как и хотела, на время нашего перемирия. А будущее пусть позаботится о себе само.

Она открыла рот, чтобы ответить ему. Гриф решил, что не стоит дожидаться ответа, что вертелся на кончике ее языка. Она все еще балансировала на грани, страсть боролась в ней с практичностью и благоразумием. Он должен был помочь ее страсти победить природную осторожность.

Гриф поцеловал ее. Осторожно, легко, сдерживая себя, пока его тело не задрожало от натуги. Он прижал свои губы к ее, ничего не требуя, снова и снова прося прощения, что испортил их первый раз, моля о втором шансе.

Интуитивно он понимал, что этот скромный призыв выиграл битву за него. Со всей своей стойкостью, мужеством и силой воли, Сариана была беспомощна перед его серьезными мольбами. Внезапно Гриф обнаружил, что она могла отвергнуть его молчаливый призыв не больше, чем отказаться от алонога – подарка Лури. Способность глубоко сопереживать была одним из тех свойств, что делали ее женой защитника.

Сариана вновь задрожала, а затем из-под пол плаща появились ее руки и мягко обвили его талию. Гриф содрогнулся от облегчения и триумфа. Он осторожно поцеловал ее глубже, вновь смакуя манящее тепло ее рта. Его руки скользнули под плащ, ища маленькие, нежные изгибы ее груди. Он замер, когда понял, что отчетливо ощущает под пальцами ее соски.

– Охотничий ад, женщина, ты не одета! – Он чуть отстранился, совершенно разгневанный. – О чем ты думала, идя на палубу всего лишь в ночной рубашке? Под твоим плащом нет даже домашнего платья!

Она взглянула на него, одурманенная страстью, которая только что начала распускаться в ней. Она секунду поразмыслила над его обвинением, а затем успокаивающе улыбнулась:

– Но никто ведь не видит, что на мне под плащом.

– Не в этом суть. Это дело принципа. Ты – моя… – Он оборвал себя, так и не назвав ее женой защитника. – Ты не можешь разгуливать на публике всего лишь в ночной рубашке и дорожном плаще. А если ветер распахнет плащ? Не похоже на тебя, быть настолько беззаботной в таких вещах, Сариана.

Она изучала его из-под ресниц.

– Ты прав. На меня это не похоже. Временами ты оказываешь на меня странное действие, Гриф.

Он услышал, что в ее голос возвращается осторожность, и обругал себя, что едва не испортил все снова. Как и положено тренированному охотнику, он быстро принялся исправлять положение. Он может отчитать ее за ошибку и попозже. В будущем будет достаточно времени, чтобы объяснить ей, что его собственнический инстинкт не позволяет такое нескромное поведение с ее стороны.

«Странно», – мимолетно подумал Гриф, удерживая ее подле себя. Раньше он никогда в жизни особо не беспокоился насчет женской скромности или ее отсутствия, но быстро понял, что мужчина рассматривает этот вопрос совершенно иначе, когда дело касается его жены.

Он снова поцеловал ее, молчаливо извиняясь за вспышку. Казалось, он постоянно будет извиняться перед этой женщиной. Но это того стоило – он почувствовал, что она опять расслабилась. Гриф все целовал и целовал ее, наслаждаясь ее сладким, страстным ароматом. Он с приглушенным стоном неохотно прервал поцелуй, когда кончик ее языка коснулся его и последовал за ним в его рот. Когда она взглянула на него с вопросом в глазах, он обнял ее и повел по лестнице в каюту. Сариана не возражала.

Алоног поднял гладкую голову и тихо наблюдал, как Гриф завел Сариану в каюту. А затем, очевидно, решив, что все идет как надо, опять заснул.

Гриф не обращал внимания на маленькое существо. Он сосредоточился на женщине рядом с собой. Его трясло от желания, а ведь он пока даже не снял с нее плащ. Он призвал всю свою выдержку, намереваясь на этот раз ничего не испортить.

Он расстегнул застежки ее плаща и стянул его с плеч Сарианы. Ткань улеглась у ее ног, и в лунном свете он увидел тени и изгибы ее тела под мягкой сорочкой.

Гриф нетерпеливо дернул шнурки своей рубашки, небрежно разбросал одежду в полумраке каюты. Его пальцы были на пряжке, когда он проследил направление настороженного взгляда Сарианы. Она смотрела на замок-призму оружейной сумки.

– Не в этот раз, Сариана. – Он отбросил расстегнутый пояс и потянулся, чтобы взять ее за подбородок. Он коротко поцеловал ее приоткрытые губы, успокаивая. – Нам это не нужно. Связь между нами установилась с первого раза. Призма нам больше никогда не понадобится.

Она вопросительно склонила голову, ее глаза мерцали.

– Я не понимаю.

– Знаю. Не важно. – Он очень нежно прикусил ее нижнюю губу. – Просто поверь мне, Сариана. В этот раз тебе будет очень хорошо, клянусь. Тебя ждет так много неизведанной страсти. Я буду совсем негодным, если не помогу тебе познать ее в этот раз.

Она тихо вздохнула и подошла ближе на нежный призыв его руки. Гриф стянул с нее сорочку и зачарованно уставился на стройное, изящное тело. Рядом с ней он чувствовал себя огромным, тяжелым и неуклюжим. Она так нежна и соблазнительна. Его пальцы легко прошлись по пикам ее грудей, и ее чувствительная плоть отозвалась на прикосновение, вознаграждая его.

– Ты такой сильный и твердый, – выдохнула она, с любопытством исследуя пальчиками его грудь. Когда она перешла к широким плечам, ее серебряные ноготки замерцали в лунном свете.

Гриф подумал, что сойдет с ума. Он подтянул ее ближе, скользнув пальцами вниз, к ее чувственным ягодицам. Прижал ее к себе, позволив ощутить свою твёрдую мужественность. Она обвила его руками за шею и поцеловала с вновь открытой смелостью.

Гриф почувствовал первые движения мысленной и чувственной связи между ними, готовой пробудиться к жизни. По нему промчалась волна чужих интригующих эмоций. Он уже начал понимать чувства Сарианы. На него обрушились воспоминания о той первой ночи, когда он испытал потрясение от собственного вторжения в ее тело вместе с ней.

В этот раз Гриф попытался контролировать взаимопроникающее действие их связи. Сариана не имела ни малейшего понятия, как направить и сфокусировать эту потрясающе тесную взаимосвязь. Да и он лишь смутно представлял, что делать, полагаясь на опыт тренировок защитника.

Защитники охотно признавали, что каким бы опытным мужчина не был с призмами или с женщинами, создавая прочную связь со своей Леди, он становился новичком. Каждый приобретал этот опыт в одиночку и без поддержки.

Гриф понял, что задача усложняется еще и тем, что женщина вообще не понимает природу связи. Никогда ни одна женщина не проходила подготовку, как защитник.

А в его случае сложностей прибавляло еще и то, что, несмотря на установившуюся связь Сариана предпочла отрицать, что в произошедшем было что-то необычное. Он знал, что вскоре получит полный набор ее реакций. Она не знала, как их скрыть. Его уже переполняла ее нарастающая страсть.

Проблема была в том, что для мужчины во всей вселенной не было ничего более возбуждающего, чем искренняя страсть женщины. Желание Грифа жадно кормилось на предоставленном ему богатом пиршестве. Его внутренний огонь быстро превращался в ревущее пламя.

С приглушенным рыком он поднял Сариану и устроил ее посреди широкой койки. Снимая брюки и выпутываясь из ботинок, он не мог оторвать взгляда от ее гладкого, стройного тела. Она лежала, немного прикрыв слегка подтянутой ногой потайное местечко меж бедер, и поедала его глазами.

Гриф присел на край постели и склонился над ней, опираясь на руки. Когда она с любопытством коснулась его бедра, он снова зарычал и наклонился, чтобы коснуться языком верхушки ее груди.

– Ты даже не знаешь, что со мной делаешь, – прошептал он. – Я сгораю в огне призмы, пытаясь сдержать себя, а ты щедро делишься со мной тем, что испытываешь.

Она улыбнулась ему, а ее нежная рука нашла его удлинившийся член.

– А разве ты не собирался показать мне все, что чувствуешь сам?

– Вдобавок ко всему прочему ты ещё, оказывается, и задира. Стоило догадаться. – Он почувствовал ее робкое прикосновение к своей чувствительной плоти и снова задрожал. Она собиралась довести его до исступления. Он потянулся и накрыл ее руку своей. – Вот так, любимая. Ласкай, гладь и сведи меня с ума. В любом случае, от моей выдержки не так много и осталось.

Она смотрела на него с искренним восхищением от его физической реакции. Гриф решил, что определенно не будет пытаться скрыть от нее эту сторону. Он не смог бы скрыть этот примитивный, решительный отклик своего тела, даже если бы захотел. Уже достаточно трудно было сдерживать эмоции.

Ее прикосновения возбуждали его, и он ощутил прошедшую по ней дрожь от осознания власти над ним. Он не знал рассмеяться или застонать. Прошлый опыт показывал, что Сариана наслаждается возможностью испытать силы и таланты. Когда она обнаружила, как преуспела в манипулировании им, Гриф сказал себе, что попал в крупные неприятности.

Но от таких неприятностей мужчина и умер бы с радостью.

– Стоило рискнуть, – сказал он ей, зная, что она не поймет эту загадочную фразу. – К тому же, в эту игру могут играть двое.

Он погладил рукой ее живот и потянулся пальцами ниже, к треугольнику волос. Она вздрогнула, когда он безошибочно нашел узелок, в котором сосредоточились ее ощущения. Она схватила его за ногу, и он почувствовал, как в него вонзились серебряные ноготки.

Гриф закрыл глаза и напрягся под действием пронесшегося по нему возбуждения. На несколько секунд он потерял самоконтроль. Сила его собственных чувств была слишком велика. Они вырвались из-под его влияния и передались Сариане. Она задрожала под ним, инстинктивно отодвигаясь, потому что его неистовое желание поразило ее и эмоционально, и физически.

Она слабо запротестовала.

Гриф яростно выругался, почувствовав, что она пытается отступить.

– Нет, – прохрипел он, удерживая ее ногой и прижимая спиной к подушкам. – Нет, все в порядке. Я укротил это. Расслабься, Сариана, все под контролем. Все в порядке. Расслабься, моя милая. Все будет хорошо. Не бойся. Просто, я так сильно тебя хочу. Он осыпал ее грудь градом мелких поцелуев, его пульс зашкаливал от прилагаемых мысленных и физических усилий.

– Знаю. – Голос Сарианы был хриплым от только что сделанного открытия. В словах сквозила нотка страха. Она вцепилась в него, вонзив ногти в кожу. – На минуту я точно поняла, насколько сильно ты меня хочешь. Было как той ночью. Я так четко поняла, что ты чувствуешь… Гриф, что между нами происходит?

– Ничего, что не должно было случиться. – Он успокоил ее поцелуем и перекатился на спину, увлекая ее за собой. Он должен был не дать ее живому уму пройтись по этой дорожке нынче ночью. Сейчас не время ей узнать, что же действительно происходит. Она может испугаться. Нужно как-то ее отвлечь.

Он знал, что страсть мгновенно охватит ее вновь. Когда Сариана обнаружила себя на нем с его горячей, трепещущей мужественностью в своих руках, так и произошло. Она посмотрела вниз на неожиданный трофей и судорожно сжала бедра. Темные ресницы затрепетали на щеках.

– В тебе так много силы. – Она удивленно погладила его. – Все в тебе такое длинное, и твердое, и такое красивое, что я не могу точно объяснить.

Он задрожал от истинного наслаждения, когда она взяла его естество. Гриф вынужден был закрыться от волн желания, накатывающих на него. Он напряг мускулы и заставил себя отступить от грани, за которой его ждала разрядка.

– Говорю тебе, Сариана, у тебя талант к формулировкам.

Он нашел горячую влажную плоть между ее широко разведенных бедер и погрузил в нее палец. Она задохнулась и напряглась на нем. Сохранять контроль стало труднее. Он медленно вытащил палец и в то же время большим пальцем легонько коснулся маленького, тайного бутона ее желаний.

Сариана слабо, сдавленно вскрикнула. В ответ на вызванную им новую волну напряжения она поднялась на колени. Гриф воспользовался новым положением, чтобы провести влажным пальцем по расщелинке между ее ягодиц. Сариана затрепетала и часто задышала.

Он нежно придержал ее за спину, пока она снова не опустилась на него. Ее глаза были закрыты, и он видел закушенную мелкими белыми зубами нижнюю губу. Грудь поднялась, наполненная сексуальным напряжением. Он чувствовал, что она достигла неизведанного исхода в утонченной пытке, и нарочно подстегнул ее пламя, еще раз медленно войдя в нее пальцем.

Он снова и снова повторял медленные, мучительные ласки, ни разу не погрузившись в нежные ножны настолько, сколько она ждала, и ни разу не вынув палец полностью. И всегда завершал обратное движение, нежно поглаживая прекрасный, чувствительный комочек, скрытый в треугольном гнезде волос.

Разрядка настигла ее неожиданно. Гриф оказался так же захвачен врасплох, как и она. В один миг она напряглась, освобождаясь, потерявшись в новых сильных ощущениях, которых он добился от нее, а в следующий – уже бьется в конвульсиях с откинутой головой и крепко зажмуренными глазами, выкрикивая его имя.

Остатки самоконтроля Грифа вырвались из-под его власти. Внезапная интенсивная разрядка Сарианы швырнула его в сердце бури, которой он должен был – пытался – управлять, и потерпел неудачу. Он обхватил ее бедра и приподнял над собой.

А затем насадил ее на себя, со всей силы ворвавшись в ее тугие, горячие ножны. Он почти сразу взорвался в ней, крича ее имя.

Гриф не смог защитить ее от собственной кульминации. Она пролилась на нее, через нее и по ней так же глубоко, как и его семя глубоко проникло в ее тело.

Последняя связная мысль была, что Сариана могла забеременеть, и это наполнило его радостью.