Леди Защитника (ЛП)

Глава 15

Сариану трясло, когда она опустилась на колени возле Грифа. Он лежал в том же бессознательном состоянии, в котором она его впервые увидела. Девушка отчаянно искала пульс на его горле. Ее собственный пульс мчался так, будто кровоток пытался растворить, ослабить и отвести невыносимые, непонятные лучи света, заполнившие ее голову на какое-то мгновение.

– Гриф, очнись. Пожалуйста, очнись. – Дрожащими пальцами нащупав ровное биение на его горле, Сариана попыталась убедить себя, что с ним все будет в порядке. – Давай, Гриф, открой глаза, – сурово приказала она. Девушка всем существом желала, чтобы он очнулся. Она чуть сама не свалилась, когда его темные ресницы затрепетали и приподнялись.

Он посмотрел на нее долго и пристально:

– Я всегда говорил, что ты непредсказуемая женщина, Сариана. Но на сей раз ты превзошла саму себя.

Гриф тихо выругался, приподнимаясь. Осторожно потянулся к оружейной сумке и пристегнул ее к поясу.

– Что произошло? – требовательно спросила Сариана, усевшись на пятки.

– Ты помогла мне работать с призмой, – легко ответил он. – Мы нашли боевой корабль. Или, по крайней мере, лучи, которые он испускает. Я раньше никогда не настраивал живой кристалл призмы, но мне говорили, что, если его найдешь, то сразу узнаешь. Человек, который рассказывал это, был прав. Камень очень похож на нейтрализованную призму, но у него немного другой импульс. Теперь я смогу его отследить.

Гриф прислонился к камню, с которого свалился несколько минут назад, и одарил Сариану загадочной улыбкой:

– Это, по идее, невозможно, знаешь ли.

– Что?

– Ни одна женщина никогда не работала с призмой. Первые группы Защитников полностью состояли из мужчин, и все их потомки – мужского пола.

– А как же супруги Защитников? – спросила Сариана. У нее появилось очень неприятное чувство.

Гриф пристально поглядел на звезды, перед тем как ответить.

– До сих пор быть супругой Защитника означало лишь, что у женщины есть способность мысленно связаться с Защитником и, если все сложится хорошо, подарить ему сына. Иногда, если все складывалось очень хорошо, со временем, может быть, двух или трех сыновей. За эти годы проводились кое-какие эксперименты, но ни одна женщина никогда не могла работать с призмой свыше возможности настроиться на замок-призму ее мужа. Мы всегда предполагали, что талант не развивался, потому что женщины никогда не подвергались первоначальному генетическому изменению. У них могли бы быть способности, но без химической инъекции, усиливающей этот потенциал, женщины не могут по-настоящему работать с призмой.

– Звучит как вывод, который может сделать только сборище мужчин, – с неуверенной улыбкой произнесла Сариана.

– Я должен кое-что тебе рассказать, Сариана. Думаю, что бы там между нами ни случилось в первый раз, когда мы стали близки, это было, мягко говоря, необычно. Случай, вполне возможно, уникальный. Ты помнишь те ощущения? Ты чувствовала боль от раны, мою лихорадку, и потом ощущения самой мысленной связи, плюс твоя собственная, э-э... женская реакция.

– Не напоминай мне, – сказала ему Сариана. – Я все прекрасно помню. Ты говорил, что сначала возможен «некоторый дискомфорт». Кажется, именно этот эвфемизм ты использовал.

В свете огня могло бы показаться, что скулы Грифа покраснели, но его глаза уверенно встретили ее взгляд.

– Дискомфорт – все, о чем меня предупреждали. Но я поговорил об этом с Делеком, и он сказал...

Сариана неожиданно оскорбилась:

– Ты говорил с Делеком? С другим мужчиной? О нас? О том, что случилось в тот первый раз? Гриф, как ты мог? Разве ты совершенно не уважаешь мои чувства? Мою скромность? Ради Светового шторма, какое ты имеешь право обсуждать настолько личные вещи с кем-то, кого я даже не знаю? Я умру от стыда, если когда-нибудь встречу его. Это самый глупый, эгоцентричный, бесчувственный поступок...

Он застонал и помассировал руками виски:

– Пожалуйста, Сариана, сегодня вечером я мог бы обойтись и без твоего острого языка.

– Ты это заслужил!

– Возможно, но сделай мне одолжение и отложи выговор, ладно? Сегодня у нас есть более важные темы для обсуждения.

– Ха! – Но она больше ничего не сказала. У нее возникло неудобное чувство, что он прав.

Гриф подозрительно на нее посмотрел и затем продолжил свой рассказ:

– Как я уже сказал, прежде чем ты нещадно набросилась на меня, я обсудил нашу первую близость с Делеком. Он заметил, что это очень необычно, но мне говорили правду. Считается, что когда мужчина настраивает женщину на замок-призму, возникает слабое жжение. И общая легкая дезориентация, когда мужчина и женщина начинают чувствовать эмоции и ощущения друг друга. Они обмениваются сильной сексуальной энергией, и ощущение страсти партнера может показаться довольно странным, пока к этому не привыкнешь. Потом это становится очень... э-э, захватывающим. Я тебе уже говорил: между Защитниками и их супругами существует сильная связь. И она начинается с сексуальных отношений. Это уникально.

– Ты уже объяснил, что это не всегда приводит к любви, – натянуто заметила Сариана.

– Главный долг защитника перед его кланом – зачать сына. Любовь к этому не имеет никакого отношения.

– Всегда приятно чувствовать себя необходимой, – пробормотала Сариана.

Гриф протестующе поднял руку.

– Сегодня вечером ты уже достаточно меня отчитывала. Хватит. Не сейчас.

Cариана вздохнула. Он был прав.

– Продолжай.

– Я только пытаюсь объяснить тебе, что с самого начала в наших отношениях было что-то необычное. Когда ты и я в постели, мы на самом деле не только обмениваемся эмоциями. Мы фактически льем свою страсть друг в друга наряду с тем, что ощущаем в тот момент. И мы словно резонируем между собой, усиливая оригинальные чувства. Мы похожи на зеркала, которые поглощают, концентрируют и отражают чувства. Когда ты ощутила мою рану в своем плече, боль от нее была сильнее, чем та, которую испытывал я. Тебе было жарче от моей лихорадки, чем мне. Ты вернула этот жар, и мне стало еще горячее. Понимаешь, что я имею в виду? С нашего самого первого раза мы оба инстинктивно поняли, как управлять реакцией. Мы можем отключить все, кроме страсти и волнения, и это здорово, потому что иначе мы, вероятно, свели бы друг друга с ума. Но самое интересное, что связь между нами настолько сильна, что сама создает такой внутренний контроль. Мы взаимодействуем на каком-то очень необычном уровне, Сариана.

– Что еще поведал твой друг? – подозрительно спросила Сариана.

– О нас? Не много. Я не говорил ему, что связь у нас в постели, кажется, простирается уже и на другие случаи. Обычно способность чувствовать, когда супруга защитника находится в беде или очень счастлива появляется в процессе развития отношений, и проходят годы совместной жизни, прежде чем связь перерастет в то, что можно назвать телепатией. Даже тогда трудно отличить это от нормального взаимопонимания, похоже, развивающегося между мужчиной и женщиной, которые долгие годы живут вместе. Кроме постели, конечно, где связь остается уникальной. Но между нами телепатия возникла почти с самого начала. Пока это случайное, но очень сильное явление. Думаю, что в конечном счете телепатия станет еще сильнее.

Сариана подумала об образе собственной попки, который возник в ее воображении на речных санях. Раздумывая, она прикусила нижнюю губу и вгляделась в огонь. На пробу попыталась передать картинку Грифу так же, как она передавала свои страстные просьбы прошлой ночью. Посмотрела на Грифа.

– Дошло о чем я говорю? – с пониманием спросил он.

– У нас вообще не будет никакого уединения, – потрясенно произнесла Сариана, обдумав последствия.

Гриф ободряюще покачал головой:

– Не думаю, что связь действует именно так. Сдается мне, нам придется очень постараться, чтобы послать что-нибудь даже отдаленно понятное. Это похоже на действие призмы.

– А как насчет непристойной картинки, которая вчера внезапно появилась в моей голове?

Он усмехнулся, блеснув зубами в свете огня:

– Мне было скучно. Ты, похоже, не собиралась развлечь меня беседой, и я решил поэкспериментировать. Мне просто хотелось посмотреть, что получится, если я попытаюсь послать сценку в твой ум. Ты сейчас впервые призналась, что получила картинку. До сих пор я не мог знать, дошло до тебя сообщение или нет. И это должно тебе кое о чем сказать.

– О чем именно? – автоматически переспросила Сариана, а потом до нее дошел очевидный вывод. – О, понятно. Я ничего не послала в ответ, и ты не мог знать, получила ли я сообщение.

– Точно. Признаюсь, я не очень много знаю о телепатии. Защитники и их супруги всегда достигали лишь краешка того, что можно назвать истинной телепатией. Но учитывая, что я узнал, работая с призмой, думаю, это не пассивный процесс, нужно прилагать усилия и концентрацию.

– И оба фактора автоматически включаются при сильном напряжении, верно?

– И в состоянии страсти, – мягко добавил Гриф. – Не переживай, Сариана, я могу читать твои мысли не больше, чем любой другой мужчина может прочитать мысли женщины.

– Ну, это успокаивает, – попыталась беспечно сказать Сариана. На самом деле, ее чрезвычайно волновал этот факт. Она поднялась и устроилась на удобном камне. – Что мы теперь будем делать?

– Моя Сариана, – одобрительно произнес Гриф. – Всегда готова вернуться к делам, если разговор стал щекотливым. Теперь благодаря тебе у меня есть след к большому источнику призм где-то в этом ущелье. Завтра утром я надежно спрячу тебя в этой бухте, и затем попробую проследить лучи к точке их происхождения.

Ей не понравилось, как небрежно он об этом говорил.

– А потом?

Гриф пожал плечами в той изящно небрежной манере, присущей, казалось, всем жителям Запада:

– Потом я решу, что делать. Если посчитаю, что времени достаточно, подожду, пока не прибудут Делек и другие. Если времени не будет, сам попытаюсь нейтрализовать оружие.

– Один защитник сможет нейтрализовать целый корабль из призмы?

– Если он достаточно силен. И если судно маленькое.

– А ты насколько сильный, Гриф? – тихо спросила Сариана.

– Я не знаю, – ответил он. – Ни один защитник не знает предел собственной силы, пока не выйдет против целого корабля. Я даже не видел боевой корабль.

– О, – она замолчала, постигая услышанное. – Что случится, если окажется, что ты не достаточно силен, чтобы нейтрализовать оружие, и тебе никто не сможет помочь?

– Ты слишком много волнуешься, Сариана, – негромко сказал Гриф. Он поднялся и начал тушить костер. – Завтра у нас много дел. Думаю, нам пора ложиться спать.

Сариана хотела было потребовать ответ на свой вопрос, но остановилась, догадавшись, что ответ нужно искать в его уклончивых словах. Что бы ни происходило с защитником, у которого не хватило сил нейтрализовать противника, приятным это не назовешь. Возможно, это была смерть. Или безумие. Сариана задрожала и плотнее завернулась в свой плащ.

Алоног на ее плече сонно зевнул, когда Сариана погладила его кончиком пальца. Гриф двигался вокруг огня, умело и по-хозяйски готовя место для разбивки лагеря.

– Как думаешь, корабль близко? – спросила Сариана, оглядывая скрытое в ночи ущелье.

– В нескольких километрах отсюда.

– Что, если этот предатель-защитник наблюдает за незваными гостями в этом ущелье?

– Я же сказал тебе не волноваться, – отозвался Гриф с мягкой усмешкой. – Когда ты научишься выполнять простые инструкции?

– Но, Гриф...

– Если за всем этим стоит предатель, я считаю, он будет держаться поближе к своему трофею. И не станет бродить тут ночью. Я знал бы, если бы здесь кто-то был. Поблизости нет призм, кроме моего замка. С призма-лучами оценить расстояние не трудно. Простая формула.

– Завтра я буду за тебя волноваться, – прямо заявила Сариана.

Гриф снял ботинки, прошел по песку к Сариане и вручил их ей. Потом поднял ее на руки:

– Я достаточно эгоистичен и признаю, мне нравится, что ты за меня волнуешься. Но ты будешь в безопасности, леди Защитника. Я удостоверюсь в этом, прежде чем оставлю тебя.

Он пробрался к саням, поднял Сариану над низкими перилами и поставил на ноги. Она держала его ботинки, ожидая, пока он легко запрыгнет на борт. Луна была в зените, и узкой полоске света удалось просочиться к реке на дне ущелья. Луч позолотил черные волосы Грифа и высветил высокомерные черты его сурового лица. Сариана вспомнила о пряжке, которую купила на ярмарке.

– Я почти забыла, – пробормотала она, продвигаясь к своей сумке и открывая ее. – У меня есть для тебя подарок. Повернувшись, она улыбнулась и протянула ему маленький сверток.

Гриф выглядел почти испуганным. Он уставился на нее в лунном свете, и затем его взгляд упал на сверток в ее руке. – Для меня?

– Ну, я не знаю никого, кто нуждается в этом больше тебя, – усмехнулась она. – Вот. Открой его.

Его обычно ловкие пальцы завозились с оберткой, но мгновение спустя изящно выполненная пряжка лежала на его ладони. Держа ее в одной руке, Гриф открыл сумку с оружием и достал крошечную газовую лампу. Щелкнул выключателем, и узкий луч осветил сложный дизайн пряжки. Гриф очень долго изучал ее, явно очарованный подарком. Когда он наконец поднял взгляд, в темноте было трудно прочитать выражение его глаз.

– Как красиво. – Его голос звучал грубо и странно хрипло. – Спасибо, Сариана.

– Я купила ее на ярмарке.

– Я тоже задержался там купить тебе что-нибудь. Вот почему я был достаточно близко, чтобы понять – ты попала в беду. Вчера и сегодня произошло столько событий, что я забыл подарить это тебе. – Он полез в карман и достал крошечный пакет. – Это всего лишь безделушка. После года жизни с Авилинами ты, наверное, привыкла к более роскошным драгоценностям.

Она была поражена его застенчивостью. Это было так не похоже на Грифа. Сариану также удивила собственная реакция на подарок, который он ей вручил. Она была взволнована. Когда девушка развернула брошь, то подумала, что это самая красивая вещь, которую она видела за всю свою жизнь.

– Спасибо, Гриф. Она прекрасна. Сариана сразу же приколола ее к застежке своего плаща. Алоног выглянул из-за ее плеча, с ленивым интересом изучил брошь и продолжил дремать.

Гриф выключил крошечную лампу, и они с Сарианой посмотрели друг другу в глаза в лунном свете.

– Ты будешь осторожен завтра? – спросила Сариана.

– Я буду осторожен.

– Может, мне нужно пойти с тобой, – предложила она.

– Абсолютно не рассматривается. Ты уже и так побывала в большой опасности из-за этого беспорядка. Я больше не стану подвергать тебя риску. Завтра я собираюсь удостовериться, что у тебя есть хорошее укрытие.

Она услышала в его голосе непримиримость и поняла, что сейчас не время спорить.

– Ты такой высокомерный человек.

Он лукаво улыбнулся:

– Значит, в конце концов ты все же решила, что я человек?

Она почувствовала острый укол вины, поняв, что он серьезно отнесся к ее злым словам.

– Я сказала все это только потому, что очень, очень на тебя злилась.

– И потому, что когда ты злишься, то становишься еще более болтливой, чем обычно.

Он притянул ее поближе. Теплый ночной ветерок обернул ее юбки вокруг его ног.

– Тебе повезло, что я такой всепонимающий человек, хм?

– Мне повезло, что ты – человек, точка. Просто человек и все, – прошептала она в его рубашку.

Он тихонько рассмеялся в ее волосы:

– Почему?

– Потому что я полюбила тебя, Гриф.

Он замер, а затем обхватил и удержал ее лицо так, чтобы рассмотреть ее в лунном свете. Выражение его лица было решительным и вопрошающим.

– Сариана?

– Давай не будем об этом говорить, – попросила она, погружая кончики пальцев в его волосы. – До утра осталось так мало времени.

– Но Сариана...

– Обними меня, Гриф.

И он обнял ее с настойчивостью, которая вытеснила все остальное.

Следующим утром, разбудив Сариану на рассвете, Гриф дал ей несколько коротких инструкций. Он сказал, что скрываться в бухте абсолютно безопасно, и если с ним что-нибудь случится, то она сможет вернуться в Малую Надежду на речных санях, а там пойти прямо в дом Делека. Гриф дважды заставил Сариану повторить, как пройти к дому его друга, чтобы удостовериться, что девушка все запомнила.

– Если повезет, я сегодня же найду корабль, – решительно сказал он, закончив проверять оружейную сумку. – Я собираюсь вечером поискать внимательней. Тогда решу, попытаться ли разрушить корабль самостоятельно или подождать Делека и остальных. В любом случае, завтра утром я вернусь.

– Мне это не нравится, – сказала Сариана.

Он улыбнулся:

– Ты редко одобряешь мои предложения, леди.

– Ты не делаешь предложений. Ты раздаешь команды.

– Я всего лишь хочу, чтобы ты была по-возможности в безопасности.

– Знаю, – дерзко усмехнулась она. – Я могу считывать твои намерения, и это единственная причина, по которой я вообще слушаю тебя в таких случаях.

Гриф поднял глаза к полосе рассвета на небе.

– Упаси меня от женщин-эмпатов. – Он поднял арбалет и вручил ей. – А теперь сосредоточься, Сариана, я собираюсь оставить тебе арбалет. Это хорошее, универсальное оружие и оно может пригодиться. Видишь все эти разнообразные наконечники?

Сариана посмотрела на маленький колчан с арбалетными болтами. Наконечник каждого из них немного отличался от других. К древку многих были привязаны крошечные сети или веревки, которые разворачивались, разматывались или распрямлялись в полете.

– Для чего они?

– Кладешь нужный болт сюда, – продемонстрировал Гриф с невозмутимой точностью, – и стреляешь, нажимая этот крючок.

– Ловко, – сухо заметила Сариана.

– Естественно. Само собой разумеется. Это же изобретение западников.

Он еще раз крепко ее поцеловал и, не оглядываясь, вышел из бухты. Гриф оттеснил к краю сознания все жаркие воспоминания о прошлой ночи, включая нежное признание Сарианы в любви. Он должен был сосредоточиться на своей задаче, или они оба и большая часть населения западного континента могли бы расплатиться жизнью.

С любовью он разберется потом. Гриф довольно быстро двигался через ущелье. Он стремительно шел вдоль берега реки. Его пальцы поигрывали призмой-замком, а мысли сконцентрировались на необычных лучах света, которые они с Сарианой обнаружили вчера вечером. Краем сознания он следил за окрестностями – сейчас было бы глупо стать обедом какого-нибудь ястребожука.

Пульсирующий луч невидимого света, присущий призме, теперь четко появился в сознании защитника. Он был вне диапазона человеческого зрения, но каким-то не совсем понятным образом мог быть зафиксирован другой призмой. А тогда восприимчивый и настроенный мозг мог отследить источник излучения.

Ребенком Гриф долго и усердно практиковался, изучая, как сосредоточиться, направить и контролировать сознание так, чтобы суметь обнаружить и проследить неизвестные призма-лучи.

Такое умение было лишь начальной стадией его обучения. Вторая часть состояла в изучении навыка настройки мозга на частоту излучения светового луча и способности заглушить это.

Вторая часть была лишь теорией – никто из Защитников, насколько знал народ Грифа, никогда не пытался настроиться на частоту действующей призмы. Это будет трудно сделать, но, как только излучение окажется под контролем, защитник, возможно, сможет стабилизировать его до такой степени, что получится уничтожить угрозу.

Скорее всего, подобный эксперимент сотрет с лица планеты всех поблизости, включая сумасшедшего защитника, работающего с призмой.

К концу дня Гриф проследил за пульсирующими лучами к точке за несколько километров от того места, где оставил Сариану. Он остановился, когда понял, как близко к источнику излучения находится. Все врожденные инстинкты охотника и навыки, которым его обучали, пришли в полную боевую готовность.

Ущелье стало глубже. Стены поднимались на головокружительную высоту, оставляя лишь крошечную полоску неба. На дно долины опустились густые вечерние тени.

Река стала бурной и полной порогов. Прозрачная вода пенилась у валунов и извилисто текла в сужающемся русле реки.

Гриф держался теней, хотя был почти уверен, что его не заметили, даже если кто-то и наблюдал за ущельем. На местности хватало естественных укрытий, чтобы скрыть любое движение. Даже другой защитник не смог бы ощутить его присутствие. Пульсация живой призмы была чрезвычайно сильной, и Гриф не сомневался, что она маскировала все, включая более слабый пульс нейтрализованной призмы в его замке.

Привычки, приобретенные в схватках с бандитами в пограничных областях, стали для него второй натурой. Он использовал их неосознанно, концентрируясь на живой призме.

На мгновение Гриф растерялся. Лучи, за которыми он следовал, казалось, шли сверху, а не дальше вдоль дна ущелья. Он осмотрелся, ища пещеру или выступ, достаточно большой, чтобы вместить корабль. Защитник мысленно попытался сузить границы поиска, одновременно подключая другие навыки следопыта.

Полчаса спустя, когда ночь угрожала полностью поглотить ущелье, Гриф нашел то, что искал. Высоко на стене ущелья на миг вспыхнула газовая лампа.

Он мог и не заметить этого снизу, но теперь Гриф знал, что где-то должен быть вход в скалу. Из отчетов, по которым он учился, будучи молодым учеником, защитник знал, что суда на Виндарре часто скрывали в маленьких пещерах, вырытых в склонах горы, подобной этой.

Должен быть способ подняться наверх, туда, где он заметил мерцание лампы.

Стена ущелья оказалось менее гладкой, чем выглядела издалека. Подъем к цели будет легче, чем думал Гриф. На самом деле, ему больше придется перебираться через упавшие валуны и маленькие оползни, чем по-настоящему лезть на скалу.

Гриф на удивление быстро поднялся со дна долины и присел в нескольких метрах от цели. С этого места хорошо просматривался широкий вход, словно выдолбленный в стене ущелья. Газовая лампа горела глубоко внутри, но вокруг нее никого не было видно.

И при этом не было никаких признаков боевого корабля. Но пульсирующая сила призма-лучей, идущих через замок его оружейной сумки в сознание, доказывала, что судно здесь. Лучи затопили местность, купая ее в невидимом свете. Один кусок призмы не мог бы излучать такую мощь.

Впервые в жизни, подумал Гриф, он делал то, для чего был создан: проследил призма-корабль до его логовища.

В такой близи от источника действующей, неразрезанной призмы Гриф даже не надеялся отследить маленький, тонкий луч от замка другого защитника. Но точно так же более сильные лучи скрывали и его собственный замок от любого, кто мог бы следить за незваными гостями.

Гриф еще немного понаблюдал за входом в пещеру, ожидая, что кто-то появится у газовой лампы. Кто бы ее ни оставил, конечно, скоро вернется. Бессмысленно оставлять горящую лампу без присмотра.

Время тянулось мучительно медленно, и никто не появлялся. Если бы не лампа, Грифу бы и в голову не пришло, что поблизости есть люди. Ему было холодно, неудобно и скучно. Даже лучшее обучение на границе не спасало от неудобства ночных дозоров. Можно было только научиться их выносить.

Терпение Грифа вознаградилось незадолго до рассвета.

Наверху появилась фигура человека с газовой лампой. Он двигался по невидимой тропе, идущей, видимо, по краю каньона. Маленький огонек медленно скользил по каменной стене.

Гриф присмотрелся.

Человек, закутанный в спасающий от утренней прохлады элегантный плащ до колена, был лишь темной тенью позади лампы, но Гриф был готов его встретить. Фигура прошла в нескольких метрах от затаившегося защитника. Гриф бесшумно выскользнул из укрытия, держась позади своей цели. Убить человека было бы проще простого, но сейчас это было последнее, о чем думал Гриф. Защитнику необходимы были ответы, а не смертельная тишина. Он схватил свою жертву за горло, лишая возможности закричать. Человек отчаянно сопротивлялся. Маленькая газовая лампа, которую он нес, с тихим звуком упала на камни.

Гриф ничего не мог поделать с шумом. Защитник сконцентрировался на своем противнике. Он не хотел торчать на открытом пространстве дольше необходимого.

Он тащил пленника в тень, когда в его голове вспышкой боли взорвался шар пламенного света.

Никогда в жизни Гриф не испытывал такой муки. Ни той ночью, когда впервые вступил в связь с Сарианой, ни вчера вечером, когда потерял сознание от тихого взрыва света. Он смутно ощущал, что это призма-эффект, но он не знал, как с ним справиться.

Гриф инстинктивно сопротивлялся. Он отчаянно держался за сознание, и скользил по ментальным лучам света так же, как скользил бы по нормальному лучу призмы. В этих лучах было что-то абсолютно аномальное, но у него не было времени анализировать эффект. Гриф нашел частоту и блокировал ее. Вцепившись пальцами в замок оружейной сумки, он пытался развернуть необычно пульсирующие лучи.

Сражение, которое защитник вел, чтобы вытолкнуть слепящие ментальные лучи из своего сознания было не похоже ни на один из боев, в которых ему когда-либо довелось побывать. Он учился в процессе – ничего так не способствует получению знаний, как прямая необходимость.

Увеличив усилие, Гриф смог запутать и сжать лучи достаточно надолго, чтобы очистить сознание. Он не колебался. Защитник чувствовал, что второе нападение уже на подходе, а он слишком ослаб от первого сражения, чтобы справиться с ним.

Мысленно он изучил путаницу призма-лучей, которую только что создал, понимая, что она уже заглушила и нейтрализовала себя. Он знал, что нужен барьер от следующего удара призма-луча. Единственное, что может остановить призму – призма еще большей мощности.

Не полностью понимая, как у него это получилось, но желая выжить любой ценой, Гриф мысленно захватил распадающиеся лучи от первого нападения. Он коснулся своего замка и осторожно попытался укрепить рассеивающуюся частоту, отсылая ее назад к источнику с положительной, а не нейтральной силой.

Никогда раньше он ничего такого не делал, и гневный рев, эхом прокатившийся по ущелью мгновение спустя, застал его врасплох так же, как и все, что случилось ранее. Кричал человек, нетвердо стоящей на ногах у широкого входа пещеры.

– Ублюдок, ты почти так же силен, как я, а это кое-что значит.

Гриф открыл глаза, не ослабляя сильный ментальный захват на рассеивающейся частоте. Он знал, что другой защитник остановил лучи, которые Гриф пытался отослать назад к их источнику. Еще он ощутил, что, если даже на секунду ослабит свою власть, тот другой одержит верх.

Ментальная ничья оставила Грифа физически беспомощным. Ему понадобится каждая унция силы, чтобы отразить атаку противника на свое сознании.

Закутанный в плащ человек, которого Гриф собирался перетащить в тень, закашлял и медленно сел. Он посмотрел на застывших в противостоянии защитников и отбросил капюшон плаща.

– Ну и ну, – хрипло сказал Ишен Раккен, – какой любопытный поворот событий. Я всегда задавался вопросом, что случится, если два защитника начнут сражаться. Интересно, что происходит в ваших умах?

– Надень на него твист, – сквозь зубы процедил другой защитник. – Поспеши. Он гораздо сильнее, чем я предполагал.

– Конечно, Taргин, – успокаивающе произнес Раккен. – Я обо всем позабочусь. В конце концов, мы партнеры, верно?

Гриф не мог защититься от Раккена, когда банкир набросил на него твист – устройство, которым на границе вяжут бандитов.

Несколько минут спустя Грифа перетащили в пещеру. Потом вниз по короткому коридору из неизвестного серого металла в маленькую комнату, обшитую панелями из того же самого материала.

Когда он лежал связанный и беспомощный на полу комнаты, энергия, бившая в мозг, наконец, ослабла.

Гриф посмотрел на другого защитника, который, прислонившись к двери комнаты, глубоко дышал, чтобы восстановить силы.

– Значит, не было знаменитой смерти в руках бандитов, – заметил Гриф. – Я терпеть не могу, когда реальность разрушает хорошую легенду, Taргин.

– Реальность, которую я создам с помощью корабля из призмы, находящегося в этой горе, сотворит легенду, которая просуществует тысячи лет, Чассин, – с мрачным удовлетворением отозвался Таргин. Он повернулся к Раккену: – Раздень его.

Раккен поглядел на Taргина.

– Зачем? Все, что нам нужно, его оружейная сумка.

– Глупец. Ты действительно думаешь, что все оружие Защитника находится в его сумке? Тренированный защитник почти из всего может сделать оружие. Раздень его. Он не представляет опасности, пока находится в твисте. Когда закончишь, я обыщу его одежду. Тогда можешь вернуть ему брюки и рубашку. Тем не менее, мы оставим его босиком. Хорошая пара ботинок – потенциальный инструмент для умелого человека.

Ишен Раккен навис над пленником, снимая одежду Грифа. Tагрин все тщательно обыскал, вытащил несколько маленьких металлических полосок и затем бросил одежду на пол.

– Одевайся, – приказал он.

Гриф медленно надел свою одежду. Твист позволял только очень медленные и осторожные движения. Его мускулы ослабли и дрожали от ментального боя, который он вел ранее.

– Пока о нем можно не волноваться, – решил Таргин и невесело улыбнулся своему пленнику: – Мы поговорим позже, Чассин.

Он поднял оружейную сумку Грифа.

– Позволь мне взять сумку, – торопливо попросил Раккен. – Мне очень интересны эти оружейные сумки. Я хотел бы изучить ее поподробнее.

– Зачем? – нетерпеливо спросил Таргин. – Ты все равно не сможешь ее открыть. Даже я не могу открыть оружейную сумку другого защитника.

– И все же, мне хотелось бы поближе ее рассмотреть, – настаивал Раккен.

– Как хочешь, партнер. – Taргин хлопнул дверью, запирая маленькую комнату.

Гриф услышал за дверью щелчок стандартного западного замка. Если бы он смог добраться до него, то, возможно, за несколько минут разгадал бы его секрет. Но дотянуться до того замка не проще, чем до луны. Или Сарианы.

Сариана.

Хотел бы Гриф знать, на пути ли она уже к Малой Надежде. Сейчас оставалось лишь уповать, что Делек придет вовремя с другими защитниками, способными справиться с Таргином и кораблем из призмы.

Гриф задался вопросом, сколько его друзей умрет, прежде чем станет понятно, как бороться с защитником, который научился превращать призму в ментальное оружие.