Ледяной дом

10

Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Саманта с тревогой открыла глаза.

— О, Джек! — произнесла она осторожно, но потом, убедившись, что это не сон, еще раз радостно воскликнула: — Джек! Джек! Я так рада вас видеть! — Ее руки сама собой обвили его шею.

Джек был потрясен таким теплым приемом.

— Саманта, что с вами?

Она поняла, что ведет себя странно, и, устыдившись своего порыва, отвела глаза. Ее щеки пылали.

— Джек… Пожалуйста, я хочу уехать. Вы… вы не могли бы распорядиться насчет вертолета. — От волнения она принялась нервно теребить вытянувшуюся ниточку своего свитера. — Я заплачу.

Брови Джека поползли вверх.

— А Кен? Он едет с вами?

Саманта покраснела еще больше.

— Нет. Мы… мы поссорились…

Только бы он согласился раньше, чем Кен или Элизабет, не дай Бог, ему все расскажут!

Хотя…

В ее голове молнией сверкнула одна догадка: ни Элизабет, ни Кен ни за что не расскажут Джеку правду о Саманте. Ведь тогда он узнает и о детях. А значит, не видать им наследства как своих ушей.

— Так вы выполните мою просьбу?

— К сожалению, нет.

Сердце Саманты оборвалось. Она устремила на него непонимающий взгляд.

— Видите ли, — начал объяснять Джек, — вертолет только что опять вернулся в Анкоридж. Я заказал для местных жителей продукты, и их надо срочно доставить. У эскимосов сейчас большие трудности с едой. Очень неудачный год. Их запасы практически подошли к концу.

Саманта вспомнила, как злился Кен, рассказывая о том, что Джек помогает местным жителям.

— Значит, я не смогу сегодня улететь?

Джек сочувственно кивнул.

— А когда вертолет вернется?

— Сегодня вечером. Но в следующий рейс сможет отправиться только завтра.

От Джека не укрылось, что Саманта расстроилась.

— Это всего лишь один день. — Он попытался ее немного успокоить.

— Он будет для меня настоящей мукой, — еле слышно пробормотала Саманта.

Джек продолжал внимательно смотреть на нее, такую несчастную, потерянную и хрупкую, а потом неожиданно коснулся ее руки. От этого прикосновения по телу Саманты словно прошел электрический ток.

— Сэм, хотите отправиться со мной на побережье? Посмотрите, как я работаю. Мы вместе с вами сделаем замечательные снимки. Вы же так толком и не узнали Аляски. К тому же, — он улыбнулся, — мы с вами уже договаривались об этом раньше. Помните, в моей фотолаборатории?

Саманта слушала его предложение, затаив дыхание.

Да! Да! Да! — хотелось ей прокричать в ответ. Но она взяла себя в руки и спокойно спросила:

— А Кейт не обидится на вас?

Джек улыбнулся.

— Думаю, что нет. Мы никогда не обижаемся друг на друга и еще ни разу не поссорились. Она немного устала после перелета и только порадуется, что ей не придется составлять мне компанию в этой, признаюсь вам, не самой легкой прогулке…

Слова Джека об их с Кейт полном взаимопонимании неприятно кольнули сердце Саманты, но она всеми силами постаралась не выдать своих чувств.

Ведь она едет с ним только для того, чтобы не оставаться с Кеном и Элизабет, успокаивала себя Саманта.

— Тогда я согласна.

— Замечательно. Через полчаса нам надо выходить. Миссис Моррисон и мой брат, я уверен, еще спят. Ничего, если вы с Кеном не попрощаетесь? — В его голосе прозвучала издевка.

— Я напишу ему записку, — в тон Джеку ответила Саманта.

Они на скорую руку позавтракали на кухне, затем Саманта помогла Кену со снаряжением. До побережья им предстояло добираться на снегоходе.

Они уже были готовы выходить, когда столкнулись с одной трудностью. Джек никак не мог найти запасные солнцезащитные очки для Саманты. А без них здесь никак нельзя обойтись. Свет, отражающийся от гладкой поверхности снега, неминуемо привел бы к снежной слепоте.

— Сэм, зайдите, пожалуйста, к Рою. У него они точно есть.

Роя Саманта нашла быстро. Он уже встал и собирался расчищать двор от выпавшего за ночь снега.

Его очки тоже куда-то подевались, и ему пришлось потратить немало времени, чтобы их найти. Рой был очень удивлен, что Саманта отправляется с Джеком делать снимки, однако согласился, что это может быть интересно.

— Вы снегоход уже подготовили? — заботливо поинтересовался он.

— Да, — ответил Джек. — Рой, выведи его, пожалуйста, из гаража. — А потом обратился к Саманте: — Видите, инвалиду не все дается так легко, как здоровому человеку. Вы еще не пожалели, что согласились со мной прокатиться?

— Вы отлично знаете, что нет, — выпалила Саманта.

Они ехали уже больше получаса, и с каждой минутой Саманта все больше проникалась суровой красотой величественного северного края. Холода совсем не чувствовалось. Джек заставил ее отказаться от дубленки и дал объемную шубу. Саманта не поняла, из какого она меха, но спрашивать не стала.

— Здесь так красиво! — Саманта не могла больше скрывать свой восторг. — Я вам завидую.

— Завидуете? — усмехнулся Джек. — Сомневаюсь. — Проведя рукой по своему бедру, он пояснил: — Можно ли обменять на это вашу свободу?

Ну зачем он все портит? — с легкой обидой спросила себя Саманта.

— Я хотела сказать: завидую тому, что вы живете среди такой чудесной природы. Вы ведь прекрасно это поняли. И потом, вы делаете успехи. Скоро, наверное, сможете ходить без палок…

— Нет! — грубо перебил ее Джек и добавил уже спокойнее: — Это невозможно. Конечно, я снова научился стоять на ногах, меня больше не нужно возить, как ребенка. Но я достиг предела своих возможностей.

— Вы об этом сказали своей матери и Кену? — вырвалось у Саманты. — Ведь они за вас переживают, а значит, имеют право знать…

Она отлично понимала, что все совсем не так, но ей очень хотелось узнать отношение Джека к его новой семье. Саманта так и не поняла, не жалеет ли он о том, что однажды отказался от Райдменов.

— Это мое дело, — хмуро сказал Джек.

Похоже, он не очень-то заботится об их чувствах. Или… Или не верит в их искренность?

Саманта с трудом преодолевала желание рассказать ему о своем разговоре с Кеном. Джек должен знать, что ни так называемая мать, ни так называемый брат его совсем не любят. Для них он просто большой мешок с деньгами. Это не настоящая семья! Ведь они даже не огорчатся, если он умрет. С их глаз не скатится ни единой слезинки, с губ не сорвется ни единого вздоха!

Они долго ехали молча. И вот показалось море. Саманта как зачарованная смотрела на него и никак не могла оторвать взгляд.

— Это и есть Берингово море, — пояснил Джек и остановил снегоход. Теперь они могли спокойно насладиться красотой открывавшегося вида. — Кстати, оно семь месяцев в году покрыто льдами.

— Оно великолепно! О, Джек, спасибо! — Она взяла его за руку. — Спасибо, что взяли меня с собой. — Саманта заглянула ему в глаза. Такие же синие, как это море. И такие же холодные. Джек ничего к ней не чувствует, он ее даже не помнит!

Внезапно ее настроение испортилось. В один миг все вокруг перестало существовать. Ее мир сузился до одного человека, того, кого она столько лет любит, чьих детей растит. У нее нет ни единого шанса завладеть его сердцем. Она ему не нужна.

— А что мы будем делать теперь? — спокойно спросила Саманта.

Джек потянулся за одним из мешков, в котором находилась еда.

— Сначала мы перекусим, и дальше ты пойдешь на лыжах, а я буду толкать свои инвалидные сани. Снегоходом мы наделаем много шума, а так сможем незаметно подкрасться к лежбищу.

— Я не голодна…

— Это не обсуждается, — перебил ее Джек. — Вы обязательно должны поесть, иначе прогулка из удовольствия превратится в муку. Прошу вас, доверьтесь моему опыту. — Он протянул ей большой сандвич и из термоса налил кружку горячего какао.

После того как они поели, Саманта под руководством Джека достала свои лыжи и помогла достать его сани. Она еще никогда не видела такого приспособления, оно чем-то напомнило ей управляемый плот.

— Саманта, подойдите, — произнес Джек, держа в руках какую-то банку. — Намажьте этим лицо. Это жир, чтобы ваша кожа не обморозилась.

Теперь они были готовы продолжить путь.

Вскоре Саманта услышала странный рев.

— Что это?

— Скоро увидите.

Они преодолели небольшой подъем, и их взору открылось лежбище.

— Смотрите, — он протянул Саманте бинокль, — это морские слоны.

— А я думала, что здесь лежбище тюленей…

Джек рассмеялся.

— Просто так говорят. Морские слоны принадлежат к семейству тюленевых.

Саманта не отрывалась от бинокля. Раньше она видела такое только в документальных фильмах о жизни диких животных, а теперь это завораживающее зрелище прямо перед ее глазами.

— А что это у них такой странный нос?

— Это хобот, — с энтузиазмом пояснил Джек. — Специальный кожаный мешок, который может раздуваться до восьмидесяти сантиметров…

— Вон у того, похоже, целый метр, смотрите. — Саманта протянула ему бинокль и показала рукой на огромного самца, находящегося немного поодаль от остальных животных.

— Мне не нужен бинокль, я и так отлично вижу этого красавца, — ответил Джек. — Но, поверьте, он раздул его не больше чем на семьдесят сантиметров. — Он улыбнулся, увидев, как Саманта игриво надула щеки. — Благодаря своему хоботу слоны издают этот свистящий рев.

Саманта рассмеялась.

— Не очень мелодично, зато с чувством.

— Верно. — Джек взглянул на нее.

По его глазам Саманта поняла, что ему нравится ее общество. Она тяжело вздохнула. Жаль, что это не имеет больше никакого значения. Их поезд давно ушел.

Джек же не мог налюбоваться Самантой. От мороза ее щеки разрумянились, а глаза блестели неподдельным интересом ко всему окружающему.

— А когда вы начнете делать фотографии?

— Прямо сейчас. — Джек скинул с плеча фотоаппарат. — Кого вы хотите, чтобы я заснял первым?

— Вон того детеныша!

— О’кей.

Следующий снимок Саманта сделала сама.

— Джек! Как здорово! — Она так увлеклась, что забыла обо всех своих проблемах. Наблюдая за детенышем, который подлезал под брюхо матери, она не удержалась от комментария: — Бедненький, ему, наверное, так холодно…

— Не думаю. Он сейчас как у Христа за пазухой. А вот будет постарше, и у него могут возникнуть неприятности. — Джеку очень импонировало то, как внимательно его слушает Саманта. — У молодых морских слонов еще очень плохо действует столь необходимый для жизни во льдах термомеханизм. Они отдают тепло всем своим телом и так интенсивно, что лед тает под ними, и несчастные малыши медленно, но неуклонно погружаются в ледяные ямы. Если яма получается глубокая, то молодые морские слоны не могут из них выбраться и поэтому нередко погибают в таких вот жутких могилах…

— Какой ужас! — вздохнула Саманта.

— Просто так устроена природа… — философски заметил Джек.

— Вам надо непременно писать статьи для разных журналов, — предложила вдруг Саманта. — И фотографии надо им посылать. Вы столько интересного можете рассказать людям!

Глаза Джека загорелись.

— Сэм, вы просто читаете мои мысли. — Саманта отметила, что ей безумно нравится в его устах так ненавистное ей раньше «Сэм». — Я думал об этом. Но все никак не могу решиться. Порой мне кажется, что редакторы журналов не захотят общаться с таким дилетантом, как я.

— Глупости! Вы живете там, куда большинство людей никогда не доберется. И, я уверена, им будет интересно рассматривать ваши фотографии, читать ваши заметки! У вас талант! Когда вы показывали мне свои альбомы, я была потрясена профессионализмом ваших снимков!

— О, Сэм! — рассмеялся Джек. — Вы меня смущаете, а это, поверьте, сделать непросто!

— Я говорю вам правду, то, что действительно думаю!

— А вы согласны быть моим соратником? — В глазах Джека промелькнул лукавый огонек.

Саманта на мгновение растерялась.

— Мне кажется, вы и сами неплохо справитесь.

— Может быть, да, а может быть, нет. Но с таким энергичным и активным соратником точно смогу. Так что? Согласны?

— Хорошо, — рассмеялась Саманта. — Я добьюсь того, чтобы даже Смитсоновский институт боролся за право обладания вашими трудами! — Она весело подмигнула. — А потом и персональную выставку устроим…

Саманта так ответила, хотя прекрасно понимала, что больше с Джеком встречаться не будет. И ей стало больно от этой мысли. Она вспомнила вечер в доме Райдменов, когда они точно так же делились друг с другом своими планами на будущее. В их глазах тогда горел тот же азарт, что и сейчас.

На мгновение Саманта перенеслась в то счастливое время. А потом, словно кадры кинохроники, перед ней пробежали все последующие года.

Бегство Джека. Ее бегство. Рождение малышей, нудная бесперспективная работа, знакомство с Кеном и, наконец, приезд сюда, в Ледяной дом Джека.

Из задумчивости ее вывел странный вопрос Джека. Его голос мгновенно стал серьезным, а взгляд сверлящим.

— Сэм, почему наши жизни сложились совсем не так, как мы мечтали?

Саманта подняла не него удивленный взгляд. О чем он говорит? Что все это значит?

— Почему вы решили, что моя жизнь сложилась как-то не так?

— Прекрати, Сэм. Ты отлично все поняла.

Неужели он ее вспомнил?

— Джек…

— Сэм, я знаю, ты не сделала карьеры, о которой мечтала, у тебя дети, а мужа нет. С Кеном тоже ничего не получилось. А я? Зачем я наделал столько глупостей? У меня было практически все. А я все растоптал! — Он дотянулся до ее руки. — Скажи, ты помнишь нашу ночь?

У Саманты голова пошла кругом.

— Так ты меня узнал?

— О Боже, Сэм! Конечно! Как я мог не узнать тебя? Если бы ты только знала, что я испытал, увидев тебя… Ты словно ангельский вестник из моей прошлой счастливой и беззаботной жизни…

— Но я не понимаю… — ее голос сорвался, — почему ты делал вид, что не знаешь меня.

— Я не хотел мешать твоему счастью с Кеном. Мне сразу стало понятно, что он ничего не знает о нас.

Саманта не верила своим ушам. Ее сердце билось так сильно, что, казалось, готово вырваться из груди. Слезы бурным потоком полились из глаз.

— Джек! Джек, я люблю тебя!

Теперь пришла его очередь удивляться.

— Но ведь ты не…

— Я была глупа, но очень скоро поняла свою ошибку. О, Джек! Я писала тебе…

— Я не получал твоих писем…

— Но ты ведь мне ответил!

Они смотрели друг на друга и не понимали, что происходит.

— Сэм, ты что-то путаешь.

— Я не могу путать. Твое письмо явилось для меня ударом, ты так грубо мне ответил, что мне в тот момент расхотелось жить. Но дети дали мне силы…

— Ты говоришь, что любила меня. Но как же ты решилась завести детей? Кто их отец? Ты говорила мне, что не собираешься обзаводиться семьей, ведь так? И почему вы расстались? — Поток вопросов так и сыпался на Саманту.

Она тяжело вздохнула.

Не пожалеет ли она потом о том, что собирается сказать?

— Ты…

Джеку показалось, что он не расслышал.

— Что ты говоришь?

Саманта сглотнула ком в горле и повторила:

— Ты.

— Что я?

— Ты отец моих детей.

Повисло гробовое молчание. Джек снял очки.

— Не знаю зачем, но ты меня обманываешь, — неожиданно грубо сказал он.

Будь что будет! Отступать теперь некуда. Саманта выдержала его грозный взгляд и уверенно выпалила:

— Джек, это правда. У меня двое мальчиков-близнецов. Их зовут Джим и Джек. Через несколько месяцев им исполнится пять лет.

Джек схватился руками за голову. Саманта терпеливо ждала, что он скажет.

— Почему ты ничего мне не сказала?

— Я хотела… Помнишь, ты пришел ко мне в кабинет, чтобы ознакомиться с завещанием?

Джек кивнул.

— О том, что беременна, я узнала как раз накануне и, поверь, была этому безмерно счастлива.

— Ты же не хотела детей.

— Я была слепа и глуха к любви, которая зародилась в моем сердце… Но вместе с этим радостным известием я прозрела и поняла, что люблю тебя. Я полюбила тебя в тот самый вечер, когда мы подарили друг другу поцелуй на веранде. — Она говорила с таким жаром, словно стремилась растопить ледяную стену непонимания, возникшую между ними. — Я уже готова была поделиться с тобой своей радостью, отдать тебе свое сердце, но…

— Я все понял, — грустно перебил ее Джек. — Я тогда имел несчастье произнести одну глупость…

— Я не хотела тебе навязываться.

Он тяжело вздохнул. Ему хотелось выть, кричать во весь голос, но он словно онемел.

Больше получаса они молчали и смотрели на море.

— Джек, что мы теперь будем делать? — спросила наконец Саманта.

— Вернемся домой. В мой Ледяной дом. — Его голос звучал потерянно и отрешенно.

Саманта не могла больше этого выносить. Она бросилась к Джеку и обвила его шею руками.

— Джек, я люблю тебя! Если бы ты только знал, как я тебя люблю! Давай улетим завтра вместе. Ты познакомишься с мальчиками, они твоя копия. Вот увидишь, мы сможем все наверстать! Ведь тебя здесь никто не любит! Ни миссис Моррисон, ни Кену ты не нужен. Ты должен вернуться! Только представь себе, как здорово будет собраться за столом всей семьей, настоящей семьей: Келли и Томас, твои братья, наши дети…

Джек не обнял ее, он лишь покорно переносил ее объятия. На ее страстный призыв Джек ответил лишь сухой фразой:

— Это невозможно.

— Джек, не разбивай мне сердце во второй раз! — взмолилась Саманта.

— Сэм, уже слишком поздно. Ты здесь ни при чем. Это все я… — Его голос звучал по-прежнему отрешенно. — Я всего этого не заслужил. Я предал свою семью и променял ее на этих лицемеров. Думаешь, я не знаю, как они ко мне относятся… — Он тяжело вздохнул. — Все раскрылось очень быстро, но я боялся остаться совсем один, а стыд мешал мне возвратиться к прежней жизни.

— Ты не должен себя хоронить! — не успокаивалась Саманта. — Еще все можно исправить.

— Нет. Это мой крест. А что касается твоего письма, то я правда его не читал, тем более не писал ответа. Не удивлюсь, если его перехватила моя дорогая мамочка. Она могла и ответить…

— Но это был твой почерк, — возразила Саманта.

— Она умеет его подделывать. — Поймав удивленный взгляд Саманты, он добавил: — Я не раз замечал, как она подделывала мою подпись на чеках.

— Как? И ты ничего ей не сказал? — изумилась Саманта.

— Много она себе обычно не выписывала.

Это уже ни в какие ворота не лезет! Почему Джек такой странный? Как он позволяет так с собой обращаться?

Словно прочтя в ее глазах этот вопрос, Джек сказал:

— Я боялся одиночества.

— А ты знаешь, что по просьбе своей матери Кен пытался заставить меня сделать так, чтобы он мог безгранично пользоваться твоими средствами? Они хотят лишить тебя дееспособности, они хотят, чтобы тебя считали сумасшедшим!

Джек удивленно вскинул брови.

— Ты поэтому поссорилась с Кеном?

— Отчасти.

— Это означает только то, что теперь я буду жить один.

— Нет! Если ты не хочешь отсюда уезжать, значит, и я буду здесь жить. Только скажи, что ты хочешь этого. Скажи, что любишь меня.

Но Джек молчал.