Ледяной венец. Брак по принуждению (СИ)

Глава 10

— Я одолжу это? — указала на металлическую коробку.

— Конечно, что ж вы спрашиваете!

— Спасибо, и обращайтесь ко мне пожалуйста на «ты», — улыбнулась Берте и присела на лавку чтобы заняться делом.

Сняла с себя куртку, продела нитку в иголку и принялась зашивать дырки плотными стежками. Ожидаемо, крылья порезали и остальную одежду, увидев все это Берта заохала и подошла ко мне.

— Что случилось?

— Долго объяснять, — отмахнулась я. — Все в порядке, просто немного порвала одежду.

— Слава небесам, а я-то думала случилось что— то.

Я посмотрела на кухарку вопросительным взглядом. Интересно что, по ее мнению, могло случиться со мной в форте под защитой ищеек?

— Так, когда у нас там, — она указала пальцем вниз в видимо подразумевая камеры под фортом, — сидит шпионка… Мало ли что взбредет ей в голову!

Я слабо улыбнулась и покачала головой, уверяя женщину что всё в порядке. А про себя отметила, что мне все-таки стоит увидеть гончую Сорры. Заодно спросить, зачем она подбросила мне записку.

— Это не она. Я поцарапалась о камни Ледяного Утёса, — взболтнула я и тут же пожалела, потому что лицо Берты осунулось и побелело за секунду. — Вам плохо?

— Нет, — поспешила уверить она и смахнула слезы. Я даже не поняла, чем успела так ее расстроить. — Это хозяин решил показать наш старый дом? — слезно спросила она.

— Вроде того, — я помогла кухарке присесть рядом. — С вами точно всё хорошо?

— Да, — она махнула рукой, к красивому лицу прилил румянец, и она вдруг начала говорить. — Я же там когда то жила, работала. Сыновья мои там выросли. Столько воспоминаний что не счесть, а теперь там камни, да и только.

Не зная, что ответить, я положила руку ей на плечо.

— Он стоял сотни лет! Никакая погода, никакие ветра, ничего на него не влияло! Я к нему душой приросла. Все мы там жили как одна большая семья, а потом… потом они начали умирать… — она выдержала очень долгую паузу, и видимо передумала говорить.

— Умирать? — приглушенно спросила я. — Кто?

— Хозяин и этого не сказал? — посмотрев на меня большими глазами, Берта, кажется, не знала, что ей теперь делать. — А я тут болтаю, вот глупая!

— Берта, кто умер? Я ничего не скажу Теону, обещаю.

— Да что это я растрогалась, работать надо! Прошлое на то и прошлое, нечего там искать, — она махнула рукой и быстро встала, тут же принимаясь за готовку.

Кто бы там ни умер, я откуда-то знала, что без миррора и его жуткой силы не обошлось. Больше берту я не расспрашивала, и когда с шитьем было закончено, она поднесла мне большую чашку ароматного чая.

— Пейте, пейте, он на травах! — сказала кухарка, и рассмотрев куртку, лучезарно улыбнулась.

Я уже решила, что я так порадовала моё шитьё, к которому у меня не было никакого таланта, но она всё объяснила одной репликой.

— Какая милота! Помню, как хозяин ребёнком в ней бегал. Это сейчас у него плечища, а тогда был мальчишкой, чуть выше тебя.

— Так это его вещи?

— Ну да, — подтвердила кухарка. — Вон и штаны его, и сапоги!

Кивнула словам женщины. Немудрено, что мотт сбился со счета, сколько раз туда нырял. Ведь начал это делать еще подростком.

Допила чай и накинула куртку обратно. Вернув на место металлическую коробочку, попрощалась с Бертой и вышла из кухни.

Если я поверну направо, то коридор приведет к моей комнате. Только вот ищу я другое место, и найти его можно будет там, где я ещё никогда не была.

Повернув налево, я дошла до конца прохода и спустилась вниз по узким, плохо освещённым ступенькам. Через два пролёта я наконец ступила на землю. Именно землю не пол.

У стен были вставлены редкие факелы со слабым огнём, света хватало настолько чтобы видеть очертания объектов и ничего больше.

Только я удивилась тому, что здесь нет ищеек, несколько воинов отлепились от противоположных стен и перегородили мне дорогу. Молчаливые войны стояли, опустив головы.

Что же, видно мне действительно улыбнулась удача, и я в правильном месте.

— Мне нужно пройти, — вложив в свой голос всю смелость сказала я.

В ответ они даже не пошевелились, и тогда повторила свою просьбу. Снова тишина.

— Я здесь с разрешения Верховного, — а вот эта фраза произвела на них эффект.

Чуть повременив, войны расступились, и я осторожно прошла вперёд. Туда, откуда лился мягкий голубой свет, которого я еще никогда не видела.

Удивилась, но не подавая вида, двинулась к цели. Где еще, если не здесь, могут держать шпионку?

В небольшом подземелье камеры располагались по обе стороны, их было несколько десятков. И зачем форту содержать сразу столько пленников?

То и дело оборачиваясь назад, я мягко и неслышно продолжала идти в сторону самой дальней камеры. Хотелось посмотреть на гончую так, чтобы она не заметила.

Не доходя, медленно нагнулась вперед всматриваясь в источник свечения.

— Не прячься, — женский голос, к неожиданности, совершенно человеческий обращался явно ко мне.

Пусть я и не трусиха, но к камере подошла осторожно, держась на приличном расстоянии.

— М— м, — протянула сидящая в углу, сутулая фигура. Рядом с ней стоял длинный, тонкий жезл, от которого и исходило сияние.

Сделала еще один шаг назад, мало ли она…

— Боишься, что я тебя им проколю? — прочитала мои мысли гончая и быстро распрямилась. Слишком быстро для человека.

В отличие от замотанных в шарфы и тряпки ищеек, на гончей почти не было одежды. Идеальное тело, мышечное, но не слишком, было прикрыто кусками грубой ткани. Они опоясывали грудь и скрывали нижнюю часть туловища: от живота до середины берда. Если я не ошибалась, то вся эта красота была перевязана обыкновенными веревками.

Кожа гончей была серого цвета, а в раскосых глазах плескалась абсолютная темнота. Густые черные волосы были собраны в высокий хвост на затылке. И была она на голову выше меня.

— Налюбовалась, сенса́рия? — она подошла к решетке виляя бедрами.

— Кто? — я не поняла, почему она так меня называет.

— Хм-м, — растянула она, разглядывая меня без всякого стеснения. — Как он тебя обрабатывает… — она втянула воздух и неестественно склонила голову на бок. — Втирается в доверие, чтобы использовать. Втирается в кожу. Ты им пахнешь вся…

— Твоя записка? — достала из кармана клочок бумаги.

— Вижу она сработала, — ехидно улыбнулась гончая.

— Не сработала, — я смяла записку и бросила на пол.

— Тогда зачем ты пришла? — словно кошка зашипела она.

— Посмотреть как ты выглядишь, — нарочито незаинтересованно произнесла я.

— Правда? — звонко засмеялась воительница. — Ты что же, уже сумела позабыть?

— Мне нечего было забывать, я таких как ты никогда не видела, — уверенно ответила бредящей шпионке.

— Ладно, тише, — она кивнула головой в сторону ищеек. — Они хоть и не говорят, но слышат все, — прошептала она.

— Пусть слушают, — махнула рукой, собираясь уходить. Пустая была затея.

— Стой! — тут же сменила тон гончая и прижалась к прутьям решетки. — Если ты мне не поможешь, верховный меня убьет, а я не хочу умирать.

Я на секунду остановилась.

— Помоги, прошу. А я помогу тебе!

— Мне не нужна твоя помощь, — бросила ей через плечо.

— Он тебя обманывает, — звонко и отчетливо донеслось мне в спину. — И ты вся им пахнешь, потому что попала в его лапы, в его паутину!

Я продолжала идти, а гончая — кричать.

— Спроси его чем он пожертвовал, чтобы получить свою силу! Спроси, и тогда поймешь, что ты для него просто вещь, способ!

Способ… Это слово единственное зацепило из того бреда, что несла гончая. И зацепило оно только потому, что Теон сам когда— то говорил, что я всего лишь на всего способ.

Назад по ступенькам я поднималась еле — еле. Сначала из меня всю душу высосал миррор, а потом на меня наорала безумная гончая.

И когда, по ее мнению, я могла ее видеть?!

Медленно шлепая по коридору в сторону своей комнаты, я еще раз попыталась в нее вломиться. С сожалением осознав, что она по-прежнему запечатана, я пообещала себе, что завтра непременно найду Эл и потребую свою комнату обратно.

А сегодня… Сегодня мне нужно выспаться. Пусть даже на коврике в комнате мотта, потому что в одну кровать я с ним не лягу. А спать хотелось так, что я была готова задремать, прислонившись к каменной стене прохода.

Толкнула дверь в покои и с порога увидела лежащего в кровати мотта. Что ж, очевидно, не меня одну вымотал сегодняшний день.

Сняла сапоги и оставила в коридоре за порогом, чтобы не разбудить Теона. Беззвучно закрыла дверь, попутно присматривая место для сна и стянула с себя куртку. Хоть ложись прямо здесь и прикрывайся ею же.

Дошла до растопленного камина, опустила куртку на пол, и присела на нее, вытягивая ладони вперед.

Исходящее от огня тепло убаюкивало, веки становились все тяжелее.

— Не говори мне, что собираешься спать на полу, — грудным, хрипловатым голосом произнес мотт.

— Как ты угадал? — даже не шевельнулась, продолжая нежиться у камина. Не потому что не хотела, просто не было сил.

— Я знаю, как миррор влияет на самочувствие. Ложись, — настаивал мотт.

И я бы с удовольствием это сделала, но сам-то он никуда с кровати не денется.

— Нет, спасибо, — из чистого упрямства ответила я и осталась сидеть на месте.

Теон либо уже отоспался, в чем я сомневаюсь, либо по неведомой мне причине решил уступить мне кровать.

Я отчётливо слышала, как он встал и вроде бы даже оделся.

Вот и отлично, а то я еле сдерживаюсь, чтобы не уснуть сидя.

— Я помогу, — неожиданно раздалось из-за спины.

— Справлюсь, — уперлась руками в пол, чтобы подняться, но у меня не получилось. Тело, казалось, жило отдельно от моего разума, и в буквальном смысле слова умирало от изнеможения.

— Не думаю, — Теон подхватил меня и поставил на ноги.

— Дальше я сама, — уперлась руками в его предплечья, отталкивая. — Почему ты так на меня смотришь?

И действительно, очень даже бодрый мотт не просто держал меня мертвой хваткой, он смотрел на так, будто вот-вот просверлит во мне дыру.

— У меня грязное лицо? — устало спросила я после очередной попытки освободиться от его рук.

— Нет, — он притянул меня к себе и, запустив пятерню в волосы, произнес: — Прямо сейчас я даю тебе возможность рассказать мне правду.

— Какую еще правду? — с вызовом, беззастенчиво спросила я. — Что опять?! Как я устала от твоих вечных подозрений…

Не успела договорить, как мотт подставил подножку и бросил меня на кровать, тут же устраиваясь сверху. Вытянул мои руки над головой, сжал запястья лишая возможности двигаться. И ощутимо сдавил колени бедрами, так, чтобы я не смогла дать ему сдачи.

— Знаешь, а я жалею, что не оставила тебя там, в башне! — краснея и запахиваясь вырывалась я. — Надо было накрыть миррор крышкой, накидать сверху камней и забыть о теб как о страшном сне! Больной!

— Тогда почему ты этого не сделала, сенсария? — произнес он, нависая сверху, и свободной рукой огладил мою щеку. — Мне теперь тоже так тебя называть?

— Тебе доложили, что я ходила в подземелье, — выдохнула и перестала сопротивляться, потому что сил после миррора и короткой борьбы, у меня просто не осталось.

— Мне доложили, что ты ходила туда, прикрываясь моим позволением.

Хотелось спросить, как ему успели рассказать о том, что произошло считаные минуты назад, но решила не испытывать свою удачу и его терпение.

— Я уже давно пожалела. Гончая безумна и несла какой-то бред, — честно ответила я и поерзала надеясь, что он отстанет.

— Даже о том, что вы с ней знакомы? — не знаю, что в этот момент испытывал мотт, но простой злостью или недовольством это не было. Серые глаза то смотрели на меня с презрением, то с неприкрытым непониманием. — По-моему наступило время поделиться своими тайнами, Лея. Расскажи все здесь и сейчас.

— Я… — собственный голос дрогнул, сердце забилось еще быстрее. — Черт, мне кажется… — покосилась на окна, в которых темнеющий горизонт замерцал огнями. Зажмурилась, надеясь, что силы огней, которая делает из меня бесхребетную тряпку, можно будет избежать. — Сейчас не лучшее время для разговора.

— Если не для разговора, то для чего? — все еще строго, но уже мягче потребовал он и я ощутила, как его силки ослабевают.

Но хотела ли я этим воспользоваться, чтобы сбежать?.. Открыла глаза чтобы посмотреть на мотта, потому что не смотреть не могла.

Что за проклятие?!

— Отчего появляются огни, мотт? — спросила, отчаянно цеплялась за реальность.

— Не знаю, — он слегка покачал головой, отпустил мои руки и отстранился. — Итак, почему ты прятала записку?

— Потому что мои шансы получить помощь в этом месте с первого дня были равны нулю, — медленно отползла от него и уперлась в изголовье кровати, притянув ноги к груди. Как же это было тяжело, противоестественно… Все внутри меня сопротивлялось расстоянию между мной и ним. — И даже нацарапанное на клочке бумаги обещание помочь давало мне хоть какую-то, призрачную надежду.

— Воительница Сорры служит тому, кто в твоем благе заинтересован в последнюю очередь, — произнес он и остановился, будто собирался с мыслями. Но я-то понимала, что он тоже под влиянием огней. И тоже борется. — Потому что ты моя жена.

— Представляешь его разочарование, если бы он узнал правду, — заглянула в глаза мотту. — Что этого брака не хотели не ты, не я, — собственные слова почему-то отозвались глухой болью в груди.

— Почему она назвала тебя сенсарией? — Теон обхватил рукой мою лодыжку и начал выводить большим пальцем круги на коже.

Трудно поверить, что все мое нутро отзывалось на такие простые движения. Казалось, что даже стены толкают меня прямо к нему в руки.

— Не знаю. Можешь дать мне ведро чая правды, но мой ответ не изменится.

— Неплохая идея, — усмехнулся он. — И, кстати, об идеях. Лекс получил приглашение от правителя Сорры. Мы планируем дипломатический визит, — руки мотта сначала огладили мои колени, затем он ловко поднырнул ладонями под бедра и притянул так близко к своему телу, что оставаться в трезвом рассудке стало невыносимо тяжело. — Я возьму тебя с собой.

— Дай угадаю, когда меня там никто не узнает ты наконец снимешь с меня обвинения? — посмотрела на него снизу вверх.

— В полном объёме, — ответил мотт, но из-за цветных огней в его глазах, я перестала слышать.

Весь мир внезапно уменьшился до размера этой комнаты. До одного единственного мужчины, который даже не подозревает, что я больше не хочу противостояния. Не хочу войны.

Не знаю, что бы дальше сделал Теон, но я не могла вот так находиться напротив него и не касаться. Мне нужно было больше ледяного серебра его взгляда, больше его тепла, больше… его.

Приподнялась на локтях, и потянулась вперед, к его лицу, его губам. Не знаю, что заставляло меня это делать. Сила огней, или какая-то другая, более знакомая человеческой природе сила. Та, что помогает мне видеть в нем мужчину, и отметает в сторону страхи.

Коснулась его губ и отстранилась, выжидая реакции. Потом еще раз. Небеса знают каких усилий мне стоило ждать от него ответа, все чего я хотела на самом деле…

— В этот раз назад пути не будет, — произнес он разрывая поцелуй, и заглянул мне в глаза.

— Я надеялась, что ты это скажешь, мотт, — поспешила стащить с него свитер, и совершенно не стесняясь очертила кончиками пальцев рельеф его горячей кожи.

— Ускользнуть тоже не получится, — он расстегнул ремень на моих брюках и не торопясь, будто растягивал момент, снял их.

— Даже мысли такой не было, — ответила я, и это было абсолютной правдой.

— Хорошо, — он мягко уложил меня на спину, располагаясь сверху. — Очень хорошо, — добавил он и тут же впился в мое тело жадными, терзающими прикосновениями.

Его губы стали жестче, а поцелуи — больнее. Но мне не было страшно, потому что желание такой же силы одолевало и меня. Слепое, болезненное, бескомпромиссное.

Мы будто объяснялись с друг другом на понятном только нам языке. Диком, первобытном языке, в котором нет ни одного слова, нет ни одного табу.

Он терзал мои губы, целовал и покусывал шею, пока руками вырисовывал порочные рисунки на коже под свитером, который все еще почему-то был на мне.

Я решила, что непременно его сниму, но не сейчас. Толика стеснения все-таки маячила на задворках сознания, и сколько бы раз Теон не пытался освободить меня от него — я не поддавалась.

Расстояние между нами становилось все меньше. Я ощущала приятную тяжесть его тела и опьяняющую эйфорию, ведь я никогда не чувствовала себя рядом с мужчиной так. Остановиться было выше моих сил.

Расстегнула его ремень, ненароком касаясь кожи ниже пояса. И снова сделала это, уже намеренно, медленнее и ниже…

— Осторожнее, — мотт перехватил мою руку.

— Прости, я не знала, что нельзя…

— Я не об этом, — оборвал он, и окатил меня холодным взглядом. — Тебе не усыпить мою бдительность. Даже так.

— Зачем мне… усыплять твою бдительность? — несколько секунд я просто смотрела на него, искренне не понимая в чем дело.

— Какая еще у тебя может быть причина чтобы быть здесь?

— А какая у тебя, мотт?

Он застыл ничего не отвечая. А потом словно оттаял, и видимо решил, что мы будем продолжать начатое.

— Отвечай, — потребовала я, но он проигнорировал. — Отвечай, мотт! — оттолкнула его, не давая даже притронуться к себе.

— Твое тело, — он наконец слез с меня, располагаясь рядом. — И твои весьма однозначные сигналы. Поцелуи, прикосновения, слова. Все очень просто, Лея. Теперь назови свою причину.

— Мне было скучно, — убийственно спокойно ответила я, поднялась с кровати и натянула на дрожащие ноги брюки.

Мотт так и сидел на смятых простынях. Полуголый, злой.

Мой ответ не пришелся ему по душе. Что ж, я очень рада, потому что другого ответа он не заслужил.

— Верни мне мою комнату, — прошла к камину и взяла с пола куртку. — Ноги моей здесь больше не будет.

— Вот тебе комната, — он встал, прошел мимо меня и распахнул дверь в смежное помещение. — Рекомендую отдохнуть, потому что завтра мы снова отправимся в миррор.

— Спасибо, — сквозь зубы ответила я, надеясь, что там есть замок, и ринулась вперед, чтобы поскорее скрыться.

— Лея, — мотт окликнул меня на пороге и взял за руку чтобы остановить.

— Пусти, — не поворачиваясь, выдернула ладонь из его захвата и хлопнула дверью.

И как я допустила, чтобы такой как он мог меня ранить словами?!

Я злилась, нарезая по комнате круги. Хотя должна была радоваться, потому что именно паранойя мотта спасла меня от того, чтобы потерять остатки своего целомудрия у него в постели. В прямом и переносном смысле!

С ума сойти. Он думал, что я решила с ним переспать, чтобы усыпить его бдительность, только мне было даже не до своей, куда уж до чужой.

Вдох, выдох.

Решила выкинуть из головы мотта, чтобы успокоится, и принялась осматривать обстановку. И тут же пожалела, потому что здесь все было в розовых тонах. Даже стены.

Покои выгляди словно большая детская комната. Шторы, мебель, постельное белье и балдахин — все было в оттенках розового. Моего самого нелюбимого цвета.

К счастью, этот оттенок скорее напоминал пыльную розу. И когда я раздвинула шторы тем самым впустив больше света, выдохнула с облегчением. Оказалось терпимо.

Краем глаза приметила еще одну дверь, которая, как оказалось выходила прямо в коридор. Отлично. Надо будет задвинуть комодом вход к мотту, и можно будет спать спокойно.

Прошла по мягкому ковру обратно вглубь комнаты, рассматривая изысканную мебель. Здесь нашлась и ванная комната. Она была такой красоты, что я застыла на пороге не решаясь войти. Особенно в штанах, которые сегодня повидали все.

Выполненная из белого мрамора, с большой прозрачной чашей для купания и зеркалом во всю стену, эта ванная имела все шансы стать моим любимым место в форте.

Повернула кран с горячей водой, и небеса, он работал отлично! По новеньким трубам в стеклянную чашу сильным потоком лилась вода. Рядом стоял изысканный столик, тоже из белого мрамора, а на нем разнообразные баночки. Выбрав ту, жидкость в которой пахла вкуснее всего, добавила самую малость в воду.

По воздуху тут же распространился приятный свежий запах, скоро помещение заволокло паром.

Пока чаша наполнялась я решила посетить гардероб, заранее не надеясь ни на что хорошее. Эл наверняка перетащила сюда весь тот тонкий и прозрачный ужас из моей старой комнаты.

Что ж, как и ванная комната, гардеробная была в разы больше. Здесь даже было окно, у которого стояло тройное зеркало в пол, чтобы можно было рассмотреть себя со всех сторон сразу.

Любоваться своим отражением мне не хотелось, а вот переодеться в чистые вещи после ванны будет необходимо.

Вся одежда на вешалках была в защитных чехлах, приоткрыв пару из них я лицезрела привычные вычурные наряды. Странно, но мне казалось, что именно эти платья я еще никогда не видела.

Не то что бы я когда-то с интересом рассматривала подготовленный мне гардероб…

И все же, сняв свитер и брюки, я вытащила расшитое блестками серебристое платье и подойдя к зеркалу приложила к себе.

Не знаю зачем, видимо любопытство внутри натолкнуло на такую глупость. А еще странная тревога, совершенно нетипичная мне.

— Платье и платье, — сказала я своему отражению и заметила складки подола на полу.

Даже будь я на высоких каблуках, оно бы тянулось за мной по полу. Может, это такая задумка мастера?

Вернула платье обратно, заглянула в комод с бельем и ничего не найдя, схватила черную и непрозрачную ночнушку. Все же лучше, чем спать голой.

Оставив ее на кровати, вернулась в затянутую паром ванную. Добавила в чашу немного холодной воды, чтобы понизить температуру до желаемой, разделась и с удовольствием окунулась в объятия благоухающей воды.

По телу сразу же растеклось блаженство. Чаша была выполнена таким образом, что лежать в ней было удобно. Стеклянная поверхность повторяла изгибы тела, что делало нахождение в воде еще более приятным.

Уцепилась руками за края и ушла под воду с головой. Хотелось смыть с себя усталость. Забыть про крылья и миррор. Не думать о том, почему тот огонь, что во мне распалил Теон, никак не желает утихать.

Не думать о том, почему так ноет тело. И почему часть меня хочет вернуться обратно…

Вынырнула на поверхность воды и услышала настойчивый стук в дверь.

— Вы в порядке?

— Зайдите, Эл, — ответила я. Иногда, внимание управляющей было удушающим, но бороться с ней сейчас не было сил.

— Я потеряла надежду вас найти, — взволнованно пояснила она. И действительно, обычно сдержанный голос Эл слегка сбился.

— Почему? Где еще я могла быть?

— В ваших покоях. Там заменили окно, и проблема с водой тоже решена… Все ваши вещи тоже по-прежнему там. Хотите, я что-нибудь вам принесу?

— Постойте, тогда чья одежда…

Договаривать не пришлось, лицо Эл тут же пошло белыми пятнами, и надо было быть дурочкой, чтобы не понять.

— Я могу поинтересоваться, как вы нашли эту комнату?

— Ваш хозяин, — я прочистила горло.

— Значит, так оно и будет, — оживилась Эл и было заметно, что она хотела поскорее скрыться с виду. — Пока вы здесь, я быстро распоряжусь, чтобы ваши вещи перенесли.

Она уже положила ладонь на ручку двери, но я остановила ее вопросом.

— Кто здесь жил раньше?

— Никто, — уверенно ответила она.

— Эл, вы понимаете, что я имею в виду. Кому предназначалась эта комната до меня?

— Невесте верховного.

— Венере? — от чего-то уточнила я, хотя все было и так понятно. Вот почему платье было не моего размера.

— Хочу заметить, что она здесь никогда не жила. И раз так распорядился хозяин, то вы имеете полное право здесь оставаться. А с вещами я разберусь в миг!

— Эл, не надо так на меня смотреть! — я вцепилась в края чаши. — Мне все равно на личную жизнь вашего хозяина, но оставаться в комнате другой женщины я не буду. Так что ничего не переносите, я возвращаюсь к себе!

— Но, — заикнулась управляющая.

— Никаких но, — опустилась обратно в воду по подбородок. — Оставьте меня, пожалуйста. Это был длинный день.

Эл испарилась с нетипичной для нее скоростью и, кажется, даже позабыла о манерах до того ей было неловко. Как только дверь за управляющей закрылась я вылезла из чаши, не обращая внимания, сколько воды разбрызгала вокруг себя.

Зло обтерев себя полотенцем, натянула на влажное тело ту одежду что была и гневно пронеслась вдоль комнаты прямо к выходу.

Взглядом заметила разложенную на кровати ночнушку. Схватила ее, смяла в комок и швырнула в стену. Затем вышла от души захлопнув дверью.

Мне должно быть все равно.

Должно. Быть. Все равно.