Лекарь моего сердца (СИ)

Глава 6. Александр

— Ваша Светлость, может позвать господина Уоррена? — предлагал мне дворецкий, наблюдая, как медленно и, сцепив зубы, я передвигаюсь по кабинету.

На стопы было невозможно встать, чтобы не охнуть, запястья и колени ныли так, словно я провернул их на полный оборот и переломал кости.

— Нет, не стоит, — отмахнулся я. — Лучше отыщи Уэйда, попроси его зайти ко мне.

— Будет исполнено, — поклонился пожилой мужчина.

Он был одним из немногих, кому я мог показаться в своем неутешительном состоянии. Правду знал естественно мой друг и помощник, господин Блэк, Чарльз, работающий в этом поместье с моего детского возраста, и целитель Роберт.

Эх, а сколько надежд я возлагал, когда ехал обратно. Думал, что немного посижу в усадьбе, наведу порядок в Лавенхейме, а после отправлюсь в Брекенридж уже на новую службу, на должность к королю. Увы, не вышло.

Королю не нужен маг, который в зимние вечера или в пасмурные летние еле-еле ходит, превозмогая боль. Вместо меня поехал младший брат и, по слухам, сделал себе отличную карьеру.

Остальные жители, друзья о чем-то догадывались, но не воспринимали всерьез. При них я едва ли не бегал вприпрыжку, лишь бы не показывать этой преступной слабости. Молчали все, кроме одной...

Одной очень настырной и местами раздражающей особы. И сейчас, думая о ней, не сдержал гневный вздох.

Леди Мэтисон безукоризненно вежливая, красивая, чем-то похожая на мифическую девушку из сказок со своей розовой кожей, пухлыми губами и светлыми локонами. Она за один миг превращалась в язвительного ежа с острыми колючками. По крайней мере, Роберту она парировала очень уверенно. Старик уже надоел, периодически бегая ко мне и обвиняя блондинку во всех грехах. Она и со мной умудрялась спорить. А как лихо выгнала всех, принимая роды у леди Лейк.

Для вчерашней выпускницы лекарской академии она чересчур уверена в себе и безрассудно храбра. Безрассудно — ключевое слово. Саммер легкомысленна и неосмотрительна. Я предупреждал, чтобы она не садилась в седло к Брауну, а она сделала все по-своему. Теперь пожинает плоды собственной глупости.

Впрочем, как бы я ни злился на произошедшее, целительница виновата сама, а я не нянька, чтобы разбираться в ее проблемах. Хватит и тех сплетен, что плетутся пестрыми нитями по всему Лавенхейму, когда я врезал Брауну.

Тяжело признаваться, но удовольствие от недодраки я тоже испытал. Джейми давно меня бесил.

Продолжая размышлять о леди Мэтисон и о предстоящем бале в честь дочки Роберта, я прослушал, когда в дверь постучали. Постучали еще раз, а потом кто-то забарабанил.

— Войди, — я нахмурился, ожидая, что встречу Уэйда, а ведь он никогда не позволял себе такого поведения.

Но никто не входил, зато раздавалось множество других звуков, словно там разыгралась битва не на жизнь, а на смерть.

— Тебе туда нельзя. Тебя не звали, — узнал голос помощника.

— А мне плевать, я хочу получить ответ.

Недоумевая, прикидывая, не показались ли мне интонации именно той девчонки, которая не выходит из головы, я медленно поднялся, чтобы выйти.

Не пришлось. Девушка и господин Блэк ввалились в гостиную, похожие на разъяренных кошку и пса. Запыхавшиеся, всклокоченные. Глаза у леди Мэтисон были опухшими и красными. Видимо, она плакала, перед тем как прийти.

— Прости, Алекс, — бросил Уэйд. — Одну минуту. Саммер, я же сказал, что так не делается.

— Так не делается? — она чуть ли не визжала. — Так не делается? Вы уж определитесь, а как тогда должно делаться? Настаивают на приглашении, дают платье, чтобы потом все забрать? Мне мало унижений в вашем городе? На, — вручила она какой-то сверток Уэйду, — подавитесь. С рассветом уеду, радуйтесь, добились своего.

Ничего не понимая, но отметив, что сверток, это запакованное аккуратно платье моей матери, я рявкнул.

— Тихо! Застыли оба! Объяснитесь по очереди.

Надо мной тихонечко и мелодично зазвенели подвески на хрустальной люстре. Леди Мэтисон замерла, а мой помощник растерялся, не зная, куда деть пакет.

— Алекс, извини еще раз, — закатил глаза Уэйд. — Я хотел ее остановить. В Саммер будто бес вселился. Она требовала немедленной встречи с тобой, а когда я попросил отложить ее на завтра, она сюда прорвалась.

— До завтра я ждать не буду, — фыркнула фурия, убирая с лица переброшенные волосы. — Мне надоело, что меня ни во что не ставят, запрещают, злословят...

Я сделал несколько шагов, старательно не выказывая, как мучительно они мне доставались. Подошел к леди Мэтисон вплотную, потому что только нависая, немного подавляя ее, я мог прервать поток какой-то бессмысленной чуши про то, что я ей что-то запретил.

— Вы добились своего, Саммер, — дождался, когда же она, наконец, замолчит. — Присаживайтесь, расскажете, что с вами приключилось в очередной раз.

— Не делайте вид, что вы не знаете, — она моментально ощетинилась. — Не надо разыгрывать из себя вежливого человека. Роберт вас подговорил, да? Поздравляю, ваша затея увенчалась успехом. Ноги моей больше в Лавенхейме не будет.

— Стоп! — опять повысил свой тон. — Садитесь и объясните все по порядку. В данный момент я действительно не понимаю, чем вас обидел. О чем ведется речь, что я вам запретил, при чем здесь платье.

— Как при чем? Мне же оно уже не нужно. Вы же сообщили Магнолии, чтобы она забрала свое приглашение.

Я сообщил? Она в своем уме?

— Саммер, я все же прошу вас сесть и рассказать подробно, что произошло. Уэйд, попроси Чарльза, — отослал друга, молившего жестами о пощаде.

К женским истерикам, скандалам и слезам он относился куда хуже, чем я. Совершенно их не выносил.

Ко всеобщей тишине и благоразумию, целительница послушалась. Видно, и ей надоело спорить. Она уселась на диван, подобрала юбки, опустила голову вниз и принялась вещать, мучая складки на ткани.

— Странно, что вы просите объяснений. Это же по вашей просьбе мне отдали проклятое приглашение. По вашей же просьбе, намеку его и забрали. Что? — подняла она взгляд. — Я совсем не прихожусь в общество Лавенхейма? Перетерпеть всеобщую нелюбовь один год я бы смогла, и те выпады от местных модисток, отказавшихся мне что-либо продавать. Но последние два случая — это вопиющая невежливость. Браун, потом сестры. И поверьте, я делаю попытки называть вещи вежливо, а не своими именами.

Я заинтересовался. Нет, мне доложили, притом сам господин Роберт, что его дочери пригласили леди Мэтисон на свой праздник. Я тому факту подивился, учитывая, что старый лекарь продолжал костерить Саммер и ее методы. Отзывался о ней не плохо, я не разрешал ругать ее в своем присутствии, но то и дело проскальзывали мелкие шпильки.

Складывалось впечатление, что это две Уоррен пришли к отвратительной идее. Пригласить ее и ей же отказать. Что же, это коварно, низко и подло. И обе не сомневались в успехе. Никто другой ко мне с жалобами бы не пошел. Либо испугались бы, либо им бы не позволил этикет.

В отличие от Саммер. Обязательные нормы она соблюдала, но не замалчивала обид, не тушевалась. Сегодня без стыда и совести ворвалась в мою гостиную, минуя слуг и верного помощника.

Наверное, следовало защитить Дейзи и мелкую Магнолию. Я друг Роберту. Но старику не хватает времени и сил на воспитание дочерей. Эта выходка не останется безнаказанной.

Я стоял, пока Саммер сидела и стискивала пальцы, словно пружинила на месте. Натянулась, как стрела, вот-вот рванет. На опухших веках блестели капельки слез.

Я тоже не каменный — искренне сочувствовал леди, но...

— Положим, — потер подбородок, — я никак не повлиял на выдачу вам приглашения. Саммер, мне жаль, что люди к вам относятся настороженно, но я не ваша нянька. Не обязан заботиться, чтобы вас принимали. Достаточно того, что вас принимаю я, как ваш главный работодатель.

— Если не вы, то зачем... — девушка на мгновение замерла, прищурилась и полушепотом закончила, — Дейзи, стерва.

Решил проигнорировать оскорбление.

— Так что можете спокойно идти на праздник, — развивал я свою мысль. — Раз, по их словам, я позвал вас, то и пойдете в моем сопровождении.

— Нет, спасибо, — подобралась целительница, отвечая саркастичным голосом. — Такое значимое мероприятие я, пожалуй, пропущу. Пусть господин Уоррен сам развлекает дочерей. А я... Ой.

Моя собеседница изменилась в лице. Сначала покраснели уши, после порозовели щеки, а когда она вся приобрела оттенок спелой вишни, я про себя усмехнулся. Дошло до нее, наконец, что она натворила, на кого кричала и чего-то требовала.

— Ваша Светлость, — услышал я оправдания. — Простите тогда меня за эту наглость. Я не хотела, я очень устала... эти сплетни еще...

— Этот проступок, — доковылял я до ближайшего кресла, — так и быть, я вам прощу. Но на будущее не испытывайте мое терпение.

По поводу сплетен я ничего добавлять не стал, посчитав, что информация для бедной, поникшей девушке будет излишней. Разберусь, чтобы никто не смел называть ее грязными прозвищами. Хотя бы с этим ей помогу.

Я тоже сел, но когда выставил вперед ноги, то лодыжку скрутило. Удержав болезненный вдох, скрыть гримасу боли я не смог. Мгновенно разозлился, что этот случай не остался без свидетелей.

— Что, Саммер? — поднял на нее негодующий взгляд, ожидая порцию порывистых вопросов.

Точно, вот каким словом можно охарактеризовать новую целительницу. Она порывистая, не умеет долго держать в себе эмоции.

— Ничего, — перебросила она локоны через плечо. — Совсем ничего. Надеюсь, вы приняли мои извинения.

— Да, принял, — я стиснул зубы, мечтая стащить с себя сапоги и потереть воспалившееся место. — Можете идти.

Вспышка боли пронзила новой волной. Откинувшись на спинку кресла, прикусил губу до крови, лишь бы то ощущение перебило новое.

— Да черт возьми, дайте же мне посмотреть, — ринулась вперед Мэтисон, падая на колени.

Не дождавшись разрешения, ничего не снимая, она просто положила свою ладонь на кожаное голенище. Из руки полился золотистый свет, и через слои дубленой кожи я почувствовал тепло. А еще через несколько секунд эта проклятая боль приглушилась.

Я обомлел, повернулся к девушке, чтобы получше ее рассмотреть, и мне почему-то показалось, что и она изумилась, глядя на свои руки.

— Как вы это делаете? К демонам, что вы делаете? — Тонул в потоке облегчения.

Снималась не только острая боль в лодыжке, постепенно уходила вся. Даже та, которую я привык игнорировать или вовсе не замечать. Последний раз, когда я ничего не чувствовал, был тот день, когда господин Роберт увеличил дозу обезболивающего эфира.

— Не мешайте мне, — фыркнула Саммер, сама потрясенно уставившись на происходящее. — Теперь, я так понимаю, вам не больно?

— Да, боль уходит, — подтвердил я, с трудом осознавая, что подобное вообще возможно. Я не помнил того времени, когда резво просыпался и моментально вставал, когда для облегчения мне не требовался натопленный камин, забыл, как мог лечь спать под открытым небом в походе, что был способен на длительные прогулки. — Как у вас получилось?

Но к ответу от лекаря я совершенно не подготовился.

— Простите, — тихо проговорила леди Мэтисон, — но я понятия не имею. Это словно интуиция, магия. Я никогда... никогда...

Она ждала какой-то реакции, сжалась, явно ожидая суровой и справедливой отповеди. И правильно.

Я для нее кто? Подопытный кролик, которых специально плодят знаменитые профессора ради научных открытий. Она вновь забыла, с кем имеет дело?

Следовало, конечно, поставить молодую лекаршу на место. В чем-то господин Уоррен прав, ее методы чересчур новаторские. С другой стороны, как бы я ни искал в себе чувство злости, ярости или гнева, ничего не было и в помине. Я готов рассыпаться в благодарностях за тридцать, десять, да хоть за пять минут без тянущих, выкручивающих кости ощущений.

— Почему вы не используете эфир? — вновь подала голос девушка. — Он будет давать вам передышку. Зачем храбриться и терпеть?

— Храбриться? — я горько усмехнулся. — Это не храбрость, а необходимость. От эфира мутнеет разум. Теряется способность к магии. Вы и без меня должны знать, что он вызывает привыкание. Лучше я буду терпеть, чем каждый час прикладываться к надушенному платку.

— Мне жаль, — поднялась с колен Саммер и убрала ладонь. — Жаль, что вам так тяжело приходиться.

Она не встала во весь рост, присела на ручку кресла, делая наше положение несколько скандальным. Но она будто не замечала, что нарушает мыслимые и немыслимые правила. Погрузилась в размышления и взяла меня за запястье. Опустила его, опять подняла. Проделав этот трюк несколько раз, постоянно спрашивая, больно мне или нет, уточняя, а какого характера эта боль, она поднималась вверх по моей руке. Крутила локоть, после плечо.

Любое ее касание снимало боль, едва она переставала меня трогать, все мучения возвращались.

Наконец, она устроилась напротив и вздохнула. Выглядела очень уставшей и болезненной. На мгновение я подумал, что своими манипуляциями она забрала хворь себе.

— Саммер, вам плохо? — забеспокоился я. — Зачем вы полезли? Я же предупреждал, что не стоит пытаться меня лечить. Эта зараза, выходит, со мной навечно. Не хватало, чтобы и вы похожим заболели.

— Не переживайте, — закатила глаза моя нахальная, непрошеная гостья. — Это явление отбирает мой резерв, но на здоровье не влияет. Вы полагаете, что я не проверила, пока осматривала вас? Вам надо напоминать, что я дипломированный целитель? Попусту собой я рисковать не буду.

Она спросила с настоящим возмущением. Затрясла выбившимися из косы прядями и поморщилась.

— Извините, — я повинился перед ней. — Тогда поясните, что это за явление? Никогда не сталкивался ни с чем подобным.

— Как и я, — развела она ладоши в сторону. — Могу я попросить вас держать в секрете мои силы? Как вы и сказали, мне нечего лезть, — вернула обратно мои слова. — Сначала я разберусь, что это такое.

— Роберт может помочь...

— Серьезно? — Девушка как лимон проглотила. Готов поспорить, что с трудом удержалась, чтобы не пнуть меня по сапогу. — Господин Уоррен и его семья в первую очередь ни о чем не должны знать. Да он же меня в подворотне прибьет, если ему станет известно, что я вас лечила.

— Вы утрируете.

Впрочем, мой друг действительно очень ревностно относился к своим обязанностям. А женщин не считал хорошими специалистами.

— Ваша Светлость!

— Так и быть, — я устало прикрыл веки, вновь чувствуя, как проклятая боль возвращается. — Как прикажете. Я не буду ничего говорить.

— Я могу приходить и дальше? — она задала вопрос, застав меня врасплох. — Буду давать вам отдохнуть, а сама попробую отыскать причину.

Судя по виду Саммер, она здорово утомилась, и как бы она ни скромничала, все произведенные действия влияли не только на волшебный резерв, но и на ее состояние в целом. От потери резерва не сереют, не появляются темные пятна на скулах, не белеют губы.

Прямо отказать ей не мог. Понял, насколько она упертая и местами обидчивая. Ей и без моих грубых слов достается.

— Прежде, — вздохнул, — разберитесь, а там посмотрим.

— Спасибо. — Она рывком подорвалась, готовясь броситься мне на шею. Это легко читалось на ее улыбчивом, пусть и не самом здоровом прямо сейчас лице.

Какая она непоследовательная. Благодарить должен я.

— Простите за задержку, Ваша Светлость, — без стука в гостиную вошел дворецкий. — Я принес чай.

Не сговариваясь, мы как будто отпрыгнули друг от друга. Я и леди Мэтисон. Она неожиданно порозовела, взмахнула несколько раз ресницами.

— Спасибо, но я, наверное, откажусь.

Посуда жалобно зазвенела.

— Я понимаю, — согласился с ней, попутно давая понять прислуге, что он немного опоздал с подношением. — Мне жаль, что мы не насладились чаем, но действительно поздно, и нашу гостью требуется проводить. Уэйд далеко?

— Стоит за дверью, Ваша Светлость.

— Попроси его зайти, Альфред.

— Конечно.

Пожилой мужчина вышел, и через секунду передо мной предстал помощник с нахмуренным лицом. Понятно, продолжал злиться на свою подругу.

— Уэйд, будь добр, распорядись, чтобы Саммер довезли до ее дома?

— Довезли? — удивился он, учитывая слишком маленькое расстояние от главного дома до ее избушки.

— Я могу и сама дойти, — отнекивалась девушка.

— Не спорьте, — я поднял руку, — вас отвезут. Не хватало, чтобы вы по пути рухнули в какую-нибудь клумбу.

Слава богам, что Саммер настолько утомилась, что была неспособна нормально ворочать языком. Мы сухо попрощались, и Уэйд проводил ее, вручив в руки одному из кучеров.

Я же злился. В благодарность мне стоило это сделать самому, но боль вернулась, а с ней и мое мрачное настроение. Я стоял и смотрел, как отъезжает карета, наблюдал, как буквально через минуту целительница выскочила из нее и поднялась по ветхим ступенькам в свое строение. Может, стоит ее переселить?

Каюсь, возникла преступная мысль попросить Саммер, чтобы та периодически приходила и пользовалась своими способностями. Эти пять минут без учений равнялись целому году, когда я еще не захворал. Но, естественно, свои желания я пресек на корню.

— И о чем же вы с Саммер так долго беседовали? — в гостиную неслышно прокрался мой друг, выполнив все, о чем я просил.

— Долго? — повернулся к нему. — Альфред чай не успел принести.

— Ладно, недолго, — усмехнулся Уэйд. — Но я полагал, что ты выставишь леди Мэтисон через секунду. Ты с утра не в духе.

Мы расположились на диванах, и помощник по-хозяйски откупорил бутылку, щедро плеснув в свой и мой бокал.

— Верно, я был не в духе. И с некоторых пор недоволен еще больше. — Вспомнил о коварстве двух девочек Уоррен. — Уэйд, ты должен оказать мне услугу.

— По-моему, — развалился тот, отпивая, — я только этим и занимаюсь. Ты же для этого меня нанял. Что надо сделать?

— Раз ты такой сговорчивый, — поразился его воодушевлению, — то услуг будет несколько.

— Дай угадаю, одна плохая, другая хорошая? — рассмеялся он.

— Скорее обе плохие, но тебе понравится.

Я наклонился к нему поближе, пересказывая отвратительную идею Магнолии и Дейзи. У самого в голове не укладывалось, что милые девушки, чье взросление прошло на моих глазах, совершили подобную пакость. Уэйд не перебивал, но лицо темнело и темнело.

— Очень подло с их стороны. Леди Мэтисон и без козней сестер достается.

— Именно поэтому они и исправят то, что сотворили. Донеси до них, как ты умеешь, — в авторитете господина Блэка не сомневался. Когда ситуация того требовала, он умел наводить страху. — Раз им нравится сплетничать и злословить, пусть разнесут правду о приключении Саммер в лесу. С какой стати Браун ходит безнаказанным?

— Ну да, а ты его не наказал? — хмыкнул Уэйд.

Утром мы случайно пересеклись с Джейми, и маг выглядел отвратительно. Подбитый глаз, разбитая губа, опухшая щека — это малое, что я мог сделать с ним. В момент, когда я понял, чего он добивался, чудом не прибил наглеца на поляне. Браун чувствовал вседозволенность из-за высокого титула, ко всем относился свысока. Немного физических страданий не повредят, а я буду присматривать за ним внимательнее. Такие недостойны жить в Лавенхейме.

— Видимо, недостаточно. Пострадала одна Саммер, а я лишь подогрел слухи. Снова избивать Джейми? Это не поможет нашей новой целительнице, скорее все усугубит.

— Хорошо, как скажешь, — кивнул Уэйд. — С Робертом поговоришь? Надо бы начать с него, чтобы он перестал проклинать леди Мэтисон.

— Нет, увы, — тут я был вынужден отказать. — Я обсужу с ним поведение дочерей, но разбираться в распрях между Саммер и Робертом не буду и не обязан. Она должна сама завоевать его уважение. В конце концов, им работать вместе.

Я поднялся, показывая, что наш разговор закончен. Мой бокал так и остался полным. На выходе друг остановил меня.

— Ты упомянул две просьбы. Какая же вторая?

— Да, разузнай о Саммер как можно больше.

— Зачем? — удивился Уэйд. — Чего мы о ней не знаем? Училась в Брекенридже, лучшая на курсе, хорошая девушка, аристократка, симпатичная. Чего тебе еще не хватает?

Он перечислял информацию так, словно я подыскиваю себе жену.

— Увы, только это нам и известно. Узнай, кто ее родители, чем она занималась до поступления в лекарскую академию. Боги, по какой причине ее сюда сослали? Она не раз и не два обронила, что у нее вышел конфуз с ректором. Мне интересно, какой. Тебе же это не составит труда? Даже разрешаю написать моему брату.

— Не надо ему писать, — резко помрачнел Уэйд. — Я, кстати, с этим и шел к тебе, пока Саммер меня не... — он запнулся, — не сбила с ног. Пришло послание от него. Майкл через несколько дней будет в Лавенхейме, хочет тебя навестить. Сына с собой взял.

— Проклятье, — выругался я, и будто назло, колено «прострелило» вспышкой. — Его нам здесь и не хватало.