Летняя роза

Глава 6

— Но я обещала Хеннесси позвонить, когда освобожусь. Он ждет моего звонка.

— Я сам ему позвоню.

По выражению его лица было видно, что спорить бесполезно.

— Ладно, — согласилась Рози, — если хотите быть моим личным шофером, пожалуйста.

Она была недовольна и не пыталась это скрывать. Она не знала, что на уме у Кента, и это неведение раздражало ее. Рози надеялась, что Кент не принадлежит к разряду мужчин, у которых слово «нет» вызывает активную реакцию, потому что она не была к этому готова. Кровь ее закипала каждый раз, когда она смотрела на Кента. Даже то, что она была очень усталой и измученной, не гарантировало иммунитет. Спасти ее могла только сила воли.

Рози оставила его сидящим в приемной врача и просматривающим журналы. Внутри у нее все трепетало, когда, глядя на Кента, она представила себе его ожидающим свою беременную жену. Да, она была совершенно безнадежной.

— Вы молодец, Рози, — сказал доктор Уинтерз, — скоро мы снимем всю эту конструкцию.

Он вышел вместе с ней в приемную, где ждал Кент.

— А до тех пор будьте осторожны и не делайте глупостей. И не смотрите на меня такими глазами, — он сердито взглянул на нее, — я ничего не обещал. Ваша операция была нешуточной, милая леди, и я не хочу, чтобы вся моя работа пропала из-за вашего нетерпения.

— Я знаю, но я надеялась, что мне хотя бы заменят стальной обруч пластмассовым. Мне надоело быть живым громоотводом. — Несмотря на разочарование, Рози пыталась улыбаться. Она действительно надеялась, что ей удастся уговорить врача снять проклятый «ошейник» сегодня.

Чувствуя себя очень несчастной, Рози подошла к Кенту. Он поднял глаза и улыбнулся.

— Что-то изменилось, — сказал он, указывая на ее шею.

— Врач немного уменьшил его.

Кент встал, потом нагнулся и запечатлел короткий поцелуй рядом с ее губами.

— Теперь будешь чувствовать себя лучше, — добавил он, сжимая ее плечи.

Самым лучшим для нее было ощущение его губ на коже, звучание его низкого голоса в ушах и его аромат, щекочущий нос. Рози буквально одолевало желание обнять его и потребовать еще больше поцелуев. Ей безумно хотелось, чтобы он ее крепко обнял.

Сидя в машине, он вопросительно взглянул на нее своими зелеными глазами:

— Тебе нужно что-нибудь еще? Может быть, надо куда-то заехать по дороге?

В голове у нее пронеслась мысль о ближайшем мотеле с чистыми простынями. Гормония, возмутитель спокойствия, опять злобно строила ей глазки.

— Нет, прямо домой, — сказала она весьма решительно, чем вызвала удивленный взгляд Кента. Рози откинулась на спинку сиденья и мысленно послала мольбу о спасении своей Умнице. Последняя прислала ей цветные изображения маленьких детей, и всю дорогу Рози придумывала им имена. Кент по мобильному телефону разговаривал с Марлен о каком-то человеке по имени Паккард и о барбекю.

Рози, у которой появилась возможность поворачивать голову, не двигая корпусом, любовалась руками Кента. В одной он держал телефон, другой крутил руль. Она наблюдала, как изгибались его губы, когда он задумывался. Ей нравилось, как решительно он вел машину, как всматривался в боковое зеркало, не пытаясь изменить его положение. Она замечала очень многое, а остальное дорисовывало ее воображение.

Ей было интересно знать, мог ли он слышать то, что происходило у нее внутри, мог ли понять, каких трудов ей стоил каждый вздох. Рози не могла вспомнить, когда ее так сильно одолевало желание. Наверное, никогда.

Меньше чем через сорок минут они подъехали к ее дому, а услужливое воображение успело нарисовать ей картину переплетенных в страстном порыве тел на алых простынях. Желание буквально кипело в ней.

Поколебавшись не более секунды, Рози предложила:

— Может быть, зайдешь на минутку?

Во рту у нее пересохло. Сердце стучало, как барабан, каждый нерв тела дрожал.

Кент внимательно посмотрел на нее. Она чувствовала, что он читает ее мысли, и все-таки заставила себя улыбнуться.

Жест Саммертона был совершенно неожиданным.

Он посмотрел на часы.

Горячий прилив страсти, только что бушевавший в ней, стремительно исчезал, Умница быстро вернула себе власть. Выдохнув скопившийся в ней жар, Рози сказала:

— Может, не стоит. Я очень устала, как только попаду в дом, свалюсь с ног.

Кент остановил машину и, не снимая руку с руля, серьезным вдумчивым взглядом изучал выражение ее лица. Наконец кивнул:

— Удачная мысль. У меня назначена встреча. У нас не будет достаточно времени, чтобы сделать все как следует.

— Сделать что? — Она не сомневалась, что они говорили о разном.

Саммертон улыбнулся:

— Заниматься любовью. Разве ты думала о другом?

— Что ты сказал?

Она старалась выглядеть надменной и считала, что это ей удалось. Не двигаясь с места, Кент повернул голову.

— Брось, Рыженькая. Твой «ошейник» меня не остановит.

Они пристально смотрели друг на друга. Казалось, что он, облизываясь, смотрит на аппетитный шоколадный торт. Рози мысленно перечисляла его недостатки. Он высокомерный, самонадеянный, заносчивый эгоист.

— Рыженькая?

— Ты хоть понимаешь, как я оскорблена?

Ни один мускул не дрогнул на его лице, он просто сидел и ждал. А Рози продолжала:

— Ты действительно думаешь, что я брошусь в твои объятия, как жаждущая секса идиотка, у которой нет ничего в голове?

— Надеяться можно всегда, — ответил он, усмехнувшись.

Она не хотела смеяться, действительно не хотела. Смех сам выскочил изо рта. Она пыталась заглушить смех кашлем, но ничего не получилось.

Кент придвинулся к ней, провел пальцем по ее руке, усмешка исчезла с его лица.

— Тут я жаждущий, Рози, — произнес он тихим и серьезным голосом.

Он продолжал постукивать ее по руке, не требовательно, а умоляюще.

Гормония от ее имени приняла сигнал.

Он нежно привлек ее к себе и очень осторожно поцеловал в губы. Почувствовать поцелуй она могла только сердцем. Кент поднял голову, посмотрел на нее сверху и провел пальцем по ее нижней губе.

— Это становится серьезным, Рыженькая. Мы вместе питаемся дома, работаем, вместе ездим к врачу. — Уголок его рта изогнулся кверху. — И губы наши соединились вместе.

— Нет, это не серьезно, Саммертон, поверь мне.

Почему он не продолжает ее целовать? Действительно целовать. Он просто сводит ее с ума. У нее было такое ощущение, как будто кто-то в груди надувает шарик. Перед глазами все расплывалось, кроме лица Кента, которое оставалось в фокусе. Рассудок отказывался ей даже повиноваться. Она не хотела слышать ни о чем серьезном.

Он опять коснулся ее губ, затем заменил палец губами. Поцелуи становились все жарче. Рози никогда не знала таких губ, твердых и нежных, прохладных и пышущих жаром, одновременно требовательных и обещающих. И когда его язык коснулся ее языка, она провела рукой по его груди, комкая его рубашку. Рози слышала, как он тихо застонал, чувствовала под рукой биение его сердца, а потом и своего, и наконец руки ее обвили его шею. Рука Кента замерла под ее грудью, и она придвинулась, ей хотелось большего. Намного большего.

— Рози?

Кент вздрогнул, и жар его дыхания обдал ее шею. Он взял ее за плечи и отодвинул от себя.

— Можем мы отложить это на потом? — спросил Кент, дыхание его было прерывистым, глаза горели.

Она моргала, стараясь вернуть зрению четкость. Что он говорил? Что надо отложить? Она еще раз моргнула.

— Рози, я должен уйти. У меня свидание, и с совершенно особенной леди.

Слова «свидание» и «леди» заставили Рози очнуться. Не отпуская ее, он уперся лбом в ее лоб и повторил:

— Я не хочу уходить, но я должен.

Конструкция на шее позволила ей поднять подбородок.

— Тебя очень трудно понять, Саммертон, почти невозможно. Сначала ты бессмысленно целуешь меня, а через секунду говоришь, что у тебя свидание. Проклятое свидание!

— Я действительно это делал?

— Что делал? — переспросила Рози, всовывая ноги в туфли и стараясь вспомнить, когда они с нее слетели.

— Целовал тебя бессмысленно?

Глаза у нее округлились.

— Теперь тебе надо еще и подтверждение.

Он рассмеялся.

— У меня свидание с матерью, Рози. Можно мне это простить?

— Твоей матерью? — удивилась она.

Он отодвинулся, но продолжал поглаживать пальцами ее руку.

— Каждый год наша семья собирается на барбекю. Устраивают это по очереди, и в этом году это моя обязанность. Мать считает, что она должна руководить подготовкой, хотя сотрудники «Бичлайн» сделают все, что надо. — Он продолжал играть с ее рыжими волосами. — Барбекю будет через неделю. Ты придешь?

— На барбекю?

Он кивнул.

— С тобой?

Он опять кивнул.

— Для меня это звучит как свидание, — сказала она, обращаясь больше к себе, чем к нему, и мысленно прокручивая это утверждение туда-сюда, как пляжный камушек, ожидая увидеть на нем какое-то неприглядное существо. Дернув себя за волосы, Рози убедилась, что здравый смысл, как обычно, отсутствовал.

— Пойдем со мной, — настаивал Кент.

— А как насчет моих детей?

— Каких детей?

— Тех, о которых я тебе говорила. Мои решения неизменны. Я хочу иметь большую, очень большую семью.

— Я приглашаю тебя на барбекю, Рози, а не в клинику для стерилизации.

— Ты хочешь, чтобы я встретилась с твоей матерью, Саммертон. Есть женщины, которые могут сделать из этого определенные выводы.

Она считала, что это должно испугать его.

— Верно, — сказал Кент, — но ты не такая, так что мне не стоит беспокоиться.

Он улыбнулся и опять посмотрел на часы, с сожалением покачав головой.

— Кстати, о матерях. Насколько я знаю свою, она уже ждет в моем офисе. — Наклонившись, он провел губами по губам Рози. — Можно, конечно, надеяться, что Марлен сможет на какое-то время ее занять.

Когда Кент придвинулся ближе, Рози достала свою сумку и открыла дверцу машины.

— Хорошие мальчики не должны заставлять свою мать ждать.

Она уже почти выбралась из машины, когда услышала его ответ:

— Мне кажется, я достаточно долго был хорошим мальчиком.

А когда она подошла к входной двери, из окна машины раздался голос Кента:

— Рози, так ты придешь на барбекю?

Она повернула голову и ответила:

— Я подумаю об этом, но это вовсе не значит, что я хочу спать с тобой.

Господи, зачем она это сказала? Надо попросить доктора Уинтерза поставить ей защитную пружину во рту. Кент усмехнулся и помахал рукой.

— Я считаю, что ты ответила положительно на оба вопроса.

Кент внимательно слушал свою мать, излагавшую план проведения семейного праздника. Ясно было, что она обдумала почти все детали, а ему оставалось только выполнять ее решения. Протянув ему список того, что необходимо было сделать, она добавила:

— Не забудь, что у дяди Альберта особая диета, а Эва и Джордж не едят мяса.

— Я знаю. А ты уверена, что все придут?

— У нас в семье не принято пропускать семейные торжества, — уверенно произнесла мать.

Кент ответил улыбкой.

— Давай посчитаем. Вместе со всеми кузинами, дядьями, тетками и их мужьями и женами получится шестьдесят восемь взрослых и, — он улыбнулся еще шире, — сорок детей в возрасте от одного до тринадцати лет.

— Сорок один, если считать и Джоша.

— Джош? — переспросил Кент, понимая, что сбился со счета. При той скорости, с которой увеличивалась семья, для учета всех детей ему нужен был специальный компьютер.

— Это самый младший у Клары и Джима.

— Я думал, его назвали Джо.

— Они передумали, — объяснила мать.

— А, — только и мог промямлить Кент, — я думаю, мы можем не считать маленького Джоша. Если ты вспомнишь еще кого-нибудь, позвони, и я позабочусь, чтобы все было в порядке. — В подобной ситуации Кент был очень доволен тем, что его фирма распоряжалась большими территориями, пригодными для развлечений на свежем воздухе. Что-нибудь меньшее, чем поле для гольфа, не вместило бы всех его родственников.

Мэри Саммертон, сидевшая за столом напротив Кента, поднялась, собираясь уходить.

— Ладно, милый. Я тороплюсь. Твой отец у Майка, помогает ему приготовить все необходимое для барбекю, и я должна встретиться с ним там. Мы приглашены на обед.

Кент встал и, обойдя стол, подошел к матери.

— Жаль. Я надеялся пообедать с тобой. А повезло, как всегда, Майку.

Майк был одним из четырех братьев Кента. Мать выглядела очень удивленной.

— Почему же ты не сказал мне раньше, дорогой? Я бы с удовольствием с тобой пообедала. Я была уверена, что ты слишком занят.

— Да я думал, ты будешь свободна. — Он поцеловал ее в лоб с искренним сожалением. Кент вдруг осознал, что давно не общался с родителями, и ему этого недоставало. — Похоже, мы оба ошибались. Отложим до следующего раза.

— Ладно, — она сжала его плечи, — если тебе нужно будет еще что-нибудь, дай мне знать.

— Не волнуйся. Я понимаю, что это будет сложнее, чем первое нашествие Саммертонов, но сотрудники «Бичлайн» справятся со всем.

Бросив на сына подозрительный взгляд, мать заметила:

— Ты удивительно покладистый сегодня, Кент. Может быть, я чего-то не знаю?

— Нет, я просто делаю все, что могу, для клана Саммертонов.

«И еще я хочу показать одной женщине, что значит иметь очень большую семью. Если вид издерганных родителей не разубедит ее, тогда уже ничто не поможет».

Мать продолжала испытывающе рассматривать Кента.

— Ты приведешь кого-нибудь?

У него отвисла челюсть. Он забыл о способности матери читать его мысли, так же как и мысли всех его братьев и сестер.

Кент не хотел врать матери.

— Да… — Он остановился, увидев расплывающуюся по лицу матери улыбку. Он поднял руки. — Ничего серьезного, так что не спеши поднимать шум. — Кент поцеловал ее еще раз. — Приятного вечера, мама.

Она продолжала улыбаться, прощаясь с ним. Матери всегда были неисправимыми романтиками, и с этим следовало смириться. Кроме того, Кент не был уверен, что говорил всю правду. Что-то было «серьезным» в его отношениях с О'Ханлон, или по крайней мере могло быть, если бы удалось заставить ее рассуждать как взрослая, а не как школьница.

Что-то в душе Кента, и не только в душе, требовало продолжения его отношений с Рози, но она на удивление точно уловила, как негативно он настроен к идее дома, полного детей. Его родительский дом с десятью детьми трясло и перекашивало от напряжения. Самый младший в семье, он завидовал своим друзьям, имевшим отдельную комнату, порядок на обеденном столе и возможность уединиться. Он не осуждал своих родителей. Они были самыми лучшими, но к тому времени, когда он появился на свет, вокруг них образовалась такая большая толпа родственников, что он в ней просто потерялся. Кругом был хаос.

Рози не понимала, что ей предстоит, но если он сможет продемонстрировать ей это, возможно, она согласится на меньшее количество детей. Оставалась только эта надежда, потому что Кент был достаточно умен, чтобы понимать бесполезность борьбы с материнским инстинктом. Если сама Рози не примет разумного решения, он, черт возьми, не собирается уговаривать ее или впутываться в эту историю еще больше.

Рози проснулась мгновенно и сжимала веки, надеясь досмотреть свой сон. А сон был связан с реальностью. Вчера в «Бичлайн» она услышала знакомый голос и была уверена, что это голос Гардении. Во сне появилась владелица этого голоса, но, проснувшись, она ничего не могла вспомнить четко. Лицо расплывалось, голос затихал.

Она пыталась вспомнить всех, кого видела на фирме. Марлен, Сьюзен, Мэй и еще какая-то женщина в магазине, имя которой она не знает. Стараясь поймать за хвост ускользающий сон, она еще сильнее сжала веки. Веки заболели, но ничего не получилось.

Рози села, открыла глаза, и остатки сна улетучились. Сбросив одеяло, она спустила ноги с кровати. Хватит об этом думать. Нет смысла звонить Кенту и будоражить его своими подозрениями. В конце концов, это был только сон. Но по крайней мере у нее есть план действий. Если ее письмо Гардении не поможет, придется больше времени проводить на фирме. И если Гардения работает в «Бичлайн», она сумеет узнать ее голос и выяснит, кто в действительности скрывается под этим именем.

Рози встала с кровати, потянулась и потрепала по шее собаку, которая спала рядом на полу. Пес недовольно заворчал.

— Вставай, бесполезное животное, — она почесала собачье ухо, — у нас много работы.

Ей надо было оплатить счета и разобраться с инструкцией. В ближайшую неделю она не будет думать о Гардении, своих снах, барбекю и Кенте Саммертоне.

Вспомнив о барбекю, она представила себе полдюжины гостей, поедающих изысканные мясные блюда на свежем воздухе, окруженных мириадами летающих насекомых. Вероятно, она туда не пойдет, но уверенности в этом у нее не было. Когда дело касалось Кента Саммертона, она часто поступала совсем не так, как предполагала.

Он не должен был целовать ее. Она совершенно теряла способность соображать, когда он ее целовал. Хотя, честно говоря, ее мысли перестали быть разумными в последнее время. Кроме мыслей о детях. Дети не были капризом. Это было ее призванием, ее предназначением, ее потребностью. И никто, даже Саммертон с его горячими, страстными поцелуями, не помешает ей.

Пора приниматься за дело. Скоро ее обруч на шее канет в прошлое, и она сможет назначать свидания. Странно. Ей так этого хотелось раньше, но только до тех пор, пока в ее жизни не появился Кент.

Все. Она твердо решила ни с кем не общаться. Несколько дней усиленной работы прочистят ее мозги, и она сможет окончательно расставить свои приоритеты.

Нахмурившись, Рози направилась в ванную. Опять мысли о приоритетах. Откуда берется это слово? Наверное, она имела дело не с теми людьми, с кем следовало.

Кент не видел Рози более недели. Несколько раз он звонил, но всякий раз ее голос на автоответчике произносил: «Я уехала на Борнео. Буду отсутствовать, пока не вернусь. Все попытки связаться со мной окажутся бесполезными, если только вы не воспользуетесь лесными барабанами. Нет смысла звонить, посылать факс или использовать электронную почту, пока я не дам о себе знать».

Кент испробовал все три вида связи, настойчиво и безрезультатно.

Бесцельно вертя карандаш между большим и указательным пальцами, он повернул стул, чтобы посмотреть в окно. Было утро понедельника, солнце светило, птицы пели, игроки продолжали играть в гольф, а ведь уже больше десяти дней он не видел Рози. Гораздо меньше времени понадобилось ему, чтобы понять, что ему без нее плохо.

О'Ханлон проникла к нему под кожу. Глубоко. И, как ни странно, он не возражал, совсем не возражал.

Он знал, что она работает над инструкцией по компьютерной системе для «Бичлайн», потому что Грег общался с ней, так же как Сьюзен и Марлен. Но ему она не звонила, даже не соизволила сказать, пойдет ли с ним на барбекю. Но Кент не собирался сдаваться.

Решив действовать, он повернулся к столу. Пора заняться делами. Он не слышал ничьих шагов, но на столе появилась свежая почта. От своей корреспондентки он не получал ничего, после того как Рози отправила ей письмо. Но он узнал знакомый аромат, исходивший от писем, лежавших на столе.

Кент порылся в пачке и улыбнулся, когда обнаружил привычный уже розовый конверт. Положив ноги на стол, он распечатал его.

«Засыпая, я вижу тебя во сне, мой тигр.

Приди, посмотри сны со мной.

Увидишь то, что вижу я, почувствуешь то, что я.

Наши губы сомкнулись наконец.

Кожа касается кожи.

Наши тела, влажные, пылающие от дикого жара.

Моя отвердевшая грудь у твоего сердца.

Я хочу тебя, Кент. Я жажду твоей жаркой плоти.

С любовью и тоской, Гардения».

Кент заерзал на стуле.

«Розовая» проза О'Ханлон заставляла его мысли работать в одном определенном направлении. Они были совершенно не связаны с Гарденией. Наоборот, он видел себя и Рози в ситуации, где «кожа касается кожи».

Он бросил письмо на стол и выдохнул с такой силой, как будто только что пробежал марафонскую дистанцию.

Потом заметил слова, написанные от руки на обратной стороне письма: «Я получила письмо от фирмы «Сирано», но я знаю, тигр, на самом деле ты не хочешь, чтобы я прекратила писать письма. Моя решимость растет, и мы скоро встретимся. Я буду ждать тебя там, где ты меньше всего ожидаешь».

Кент выругался, поднял телефонную трубку, чтобы позвонить Рози, затем вспомнил о ее «поездке на Борнео». Все! Сегодня вечером он увидится с ней. О таком развитии событий он должен ей сообщить.

* * *

— Меня нет дома! — в третий раз прокричала Рози, желая избавиться от идиота, барабанившего в ее дверь.

Кинув умоляющий взгляд на спящего Фонта, она поняла, что помощи от него ждать бесполезно. Стук в дверь не прекращался. Она вздохнула и направилась к двери. Было уже поздно, она мечтала отдохнуть и была голодна. Наверное, это Джонас торопится рассказать о финансовых потерях за неделю. У нее хватит супа на двоих.

— Саммертон, что вы здесь делаете? Я же сказала, что уехала на Борнео.

Рука ее непроизвольно метнулась к растрепанным волосам. По ее виду можно было предположить, что она засунула палец в электрическую розетку. Рози пыталась вспомнить, когда в последний раз подходила к зеркалу. Вчера? Позавчера? А рядом стоял элегантный Саммертон, как будто сошедший с глянцевой обложки иллюстрированного журнала. Раздраженная несоответствием, она вытащила заколку из огромной копны волос и не произнесла ни слова.

После минутного молчания Кент спросил:

— Могу я зайти?

— Нет.

— Нет? — повторил он, затем сунул ей под нос листок розовой бумаги. — Это от женщины, которая «жаждет меня». Вырвав листок из его руки, она выругалась: — Проклятие! — и пошла в дом.

Кент следовал за ней, пока они оба не оказались в кухне.

— Прошло уже достаточно времени. Я думала, что мое письмо сработало.

Она шлепнула дурацким письмом себя по бедру.

— Посмотри на обратной стороне.

Она перевернула листок и еще больше разозлилась.

— Проклятие! — повторила она и вздохнула. Придется рассказать ему о своих подозрениях. Очень жаль, что ее сон был недостаточно определенным. Он будет считать ее легкомысленной фантазеркой, но тут уж ничего не поделаешь. Она подошла к холодильнику, вытащила оттуда овощи для салата и включила конфорку под кастрюлей с супом.

— Что ты делаешь? — нахмурившись, спросил Кент.

— Я думаю и одновременно готовлю что-нибудь поесть. Если я не ошибаюсь, ты только что из клуба, где не успел поесть, так как торопился на деловую встречу и вряд ли ел что-то после завтрака.

Он усмехнулся, соглашаясь с ней. Потом подошел к кухонному столу.

— Подожди, — сказал Кент, снимая пиджак, — я приготовлю салат, а ты будешь помешивать суп и… думать.

Рози дожевывала последний кусочек хлеба, в то время как Кент убирал со стола. Глядя на него, Рози подумала, что какая-то женщина очень давно и очень хорошо научила его хозяйничать. Она сложила салфетку и решила, что больше тянуть нет смысла.

— Кент…

— Да? — Он принес две чашки кофе и поставил на стол.

— Я думаю, что Гардения работает у вас в фирме.

— Не может этого быть. Я знаю всех женщин в «Бичлайн». Ни одна из них не обращает на меня ни малейшего внимания, если это не касается зарплаты.

Он помолчал какое-то время, покачал головой и твердо повторил:

— Ни в коем случае.

Рози молча внимательно смотрела на него. Боже, до чего же он слепой! Все женщины в «Бичлайн» просто с ума сходят, когда он проходит по коридорам.

— Ты это не серьезно, — добавил Кент, — ты не можешь так думать.

— Это очень серьезно. Мне кажется, я слышала ее голос, когда была у вас на фирме.

— Тебе кажется? Почему же ты не сказала, когда была там?

Она ответила не сразу, накрутила прядь волос на палец, наконец решилась.

— Потому что я это поняла только тогда, когда увидела сон.

— Сон? — Он откинулся на спинку стула и посмотрел на нее так, как будто она сообщила о встрече с Элвисом Пресли в местной прачечной. — Понимаю.

Она взглянула вверх, стараясь игнорировать его безмятежный снисходительный тон.

— Да, сон, — твердо произнесла Рози, дерзко подняв подбородок, — и если ты будешь говорить со мной таким снисходительным тоном, Саммертон, в следующий раз твоя еда в этом доме будет приправлена крысиным ядом.

Кончики его губ изогнулись в усмешке.

— Приятно слышать, что будет следующий раз, не важно с ядом или без.

Парень реагировал молниеносно. И остроумно. Рози свирепо посмотрела на него.

— Расскажи мне про этот сон, — произнес он бархатным голосом, который звучал как голос терпеливого психотерапевта, беседующего с умалишенным пациентом.

Рози была уверена, что крысиный яд находился недалеко.