Лицедей

Я выиграть хотел в любовь

В очередном коротком пассаже мне бы хотелось затронуть две фундаментальные темы нашей жизни – скука и любовь. Как же они сочлись в моей голове в один день?

Наши гастроли подходили к концу. С непривычки так долго находиться вдалеке от дома мы начинали лезть на стену. Благодаря нашему менеджеру, да и тому, что у нас собралась дружная компания, все было не так плохо, как может показаться, но все же мы чувствовали некую утомленность. Впереди было два завершающих концерта, но силы были на нуле.

В один из таких вечеров главный наш заводила (ранее упомянутый менеджер) насильно повытаскивал нас из гостиничных номеров и собрал в холле. С легкой растерянностью в глазах мы расселись по диванам и внимали его зажигающим речам.

– Так, джентльмены! – объявил он, хлопнув в ладоши. – Я понимаю, все устали. Поэтому сегодня мы поиграем!

– О, давай, покер, Мафия, Монополия? – с огнем в глазах стал угадывать Т.

– Не, нужно что-то более вовлекающее. Предлагаю начать с Крокодила, а там как пойдет.

Все отреагировали положительно и, заказав несколько бутылок холодного пива из бара, мы разбились на команды. Настроение заметно сменило вектор в сторону гипертимического. Довольно простое действо вовлекло нас, и вскоре нам приходилось извиняться за громкий хохот.

Когда Крокодил немного наскучил, наш менеджер довольно быстро сориентировался и организовал ребусы, названия которых я до сих пор не знаю. Смысл был в том, чтобы из нескольких разных картинок угадать зашифрованное название фильма, фразеологизм или песню. Мы снова разбились на команды: я был с Д., а Т. с нашим продюсером.

Мы не заметили, как пролетело время, но зато внимательно следили за счетом. Пока что наша команда опережала соперников на два очка.

– Так нечестно! Вы с Д. умные! – возмутился Т., когда наша команда в очередной раз забрала победный балл.

– Простите? – ответил я, деловито откинувшись на спинку дивана. – Вы сами захотели вдвоем быть в одной команде.

Менеджер, выступавший рулевым объявил финальный раунд, стоивший пять очков. У наших соперников был шанс взять реванш либо провалиться с треском. Он открыл на планшете ребус из трех разных картинок, по которым нужно было угадать зашифрованный фразеологизм. С полминуты мы раздумывали над вариантами, перешептываясь о возможных ответах, и тут меня осенило.

– Знаю! – тут же выкрикнул я, поднимая руку, и ведущий обратил на меня внимание.

В тот же момент я прочитал в глазах Т., что он тоже знает ответ. Я оказался быстрее буквально на долю секунды. В его взгляде отчетливо сочеталось сожаление об упущенной возможности и невероятная радость от того, что он догадался до правильного ответа. Я застыл с раскрытым ртом, мне так хотелось подарить ему эту радость, так хотелось видеть его восторг от желанной победы.

Эти мысли пронеслись в точности за секунду у меня в голове, и, повернувшись на ведущего, я сознательно назвал неправильный ответ.

– Как же так, А.? – с сожалением произнес наш менеджер, опустив голову, но тут же вскинул ее в сторону Т.: – Неправильный ответ! Т., у тебя есть вариант?

– Да! – радостно воскликнул он, потирая ладони. – “Любви все возрасты покорны”.

– И это… верно! Вы победили, поздравляю!

Включив внутреннего актера, я сделал вид, что искренне удивлен и выразил свое почтение жестом. Я бы мог бесконечно смотреть, как он радуется своей маленькой победе. Для меня эти состязания были не так важны, как возможность видеть его улыбку и добровольно отдавать ему моменты, чтобы она сияла еще ярче.

Посидев еще пять минут, мы стали расходиться по номерам, чтобы успеть выспаться перед ответственным днем. Мы с Д. остались последними в холле, допивая свой уже остывший крафт.

– Весьма благородно с твоей стороны, – задумчиво произнес Д., болтая ногой.

– Не понимаю, о чем ты, – в ответ я только пожал плечами и, поставив пустую бутылку на стол, направился по коридору в сторону лифта.