Лицензия на вой

— Ты хорошо рассчитал время для пробуждения. Он только что звонил, — сообщила ему Скарлетт, — и, судя по всему, ему удалось раздобыть кое-какую полезную информацию, хотя по телефону он не сказал, какую именно.

— Превосходно, — Деверо кивнул и сделал глоток кофе. Он верил, что Моретти не подведёт, и что пройдёт совсем немного времени, прежде чем они поймают Виссье, Аванопулоса и того, кто, чёрт возьми, убил Солентино и остальную команду.

— Как поживает твой желудок? — спросила Скарлетт.

— Лучше, — сказал он.

Она приподняла бровь.

— А моё кольцо?

Деверо почесал подбородок.

— Пока никаких признаков. Оно оказалось более упрямым, чем я ожидал. На самом деле…

Скарлетт подняла руки.

— Знаешь, — заявила она, — я решила, что мне это знать не обязательно. Можешь держать свои испражнения при себе. Отдай мне кольцо, когда оно наконец-то появится.

Деверо улыбнулся ей, хотя втайне жалел, что вообще проглотил эту проклятую штуку. В то время это казалось хорошей идеей, и это помогло им установить контакт с Солентино. Однако это был опрометчивый шаг, и у него не возникло бы соблазна повторять подобное. Он также понял, что обсуждение его потребностей в испражнении — не лучший способ показать себя обходительным, утончённым мужчиной, которого заслуживала Скарлетт.

— Что ты ищешь в партнёре? — внезапно спросил Деверо.

Скарлетт искоса взглянула на него.

— Я так понимаю, — сказала она с неожиданно холодными нотками в голосе, — ты имеешь в виду романтического партнёра?

Деверо кивнул.

— Я спрашиваю не потому, что выуживаю информацию. Мне действительно любопытно. У тебя был роман с тем молодым полицейским из Отряда Сверхов.

— Ты имеешь в виду Фреда.

— Да. Он кажется хорошим парнем, — Деверо поджал губы. — Если тебе нравится такой типаж, — он помедлил. — Но у нас с ним нет ничего общего. У тебя есть предпочитаемый типаж, Скарлетт? Или ты любишь выбирать наобум и смешивать?

— Возможно, — сказала она, — я просто люблю шведский стол.

— Угу. Я больше люблю блюда по меню.

Скарлетт фыркнула.

— Держу пари, что так оно и есть, — она встретилась с ним взглядом. — О чём мы вообще говорим? Я что-то запуталась.

Деверо продолжал говорить мягким и миролюбивым тоном.

— Перестань пытаться сменить тему.

— Я не пытаюсь, — сказала она. — Мне нравится тот, кто мне нравится в данный момент, вот и всё, — она отвернулась и занялась мытьем кофейника.

Деверо смотрел на её напряжённую спину. К сожалению, он точно знал, что у него общего с констеблем Фредом Хакертом. Хакерт был ясноглазым, жизнерадостным мужчиной, у которого, скорее всего, будет милая жена, 2.4 пухлощёких ребёнка и дом в пригороде. Деверо был ворчливым бывшим преступником-оборотнем, который лучше всего работал в одиночку. Ни один из них не принадлежал к тому типу мужчин, от которых можно ожидать, что они захотят жить с вампиром. Они были безопасными вариантами — по мнению Скарлетт — потому что теоретически ни один из них не захотел бы длительных отношений с кем-то вроде неё. Однако теории не бывали безошибочными. На практике Деверо хотел просыпаться рядом со Скарлетт каждый день в обозримом будущем. Судя по тому, что он знал о Фреде Хакерте, молодой полицейский хотел того же до того, как Скарлетт мягко оттолкнула его в сторону. Проблема Скарлетт заключалась в том, что она слишком сильно недооценивала себя. И по причинам, известным только ей самой, она боялась обязательств. Она не хотела, чтобы мужчина держал её в клетке. Но Деверо не хотел заманивать её в клетку. Он также не хотел возводить её на пьедестал. Она не была идеальной, как и он сам. Однако он был убеждён, что они идеально подходят друг другу. Больше всего на свете ему хотелось оставаться необузданно свободным вместе со Скарлетт. Он глубоко вздохнул. В данный момент такой исход казался маловероятным. Он казался скорее трагической, душераздирающей жалостью, от которой сводит желудок.

Звук открывающейся входной двери прервал его размышления. Несколько мгновений спустя появился Николо Моретти, который широкими шагами направился им навстречу с выражением глубинного удовлетворения на лице. Деверо автоматически почувствовал прилив сил. Было ясно, что он добился успеха. Это хорошо. Это то, в чём они все нуждались.

— Отлично! — Моретти потёр ладони. — Отлично! У меня есть новости, и они вам понравятся! — он указал на себя. — Кто крут? Кто крут? — он выжидающе посмотрел на них обоих.

Деверо не смог сдержать улыбки.

— Вы, — сухо сказал он. — Вы круты.

Моретти энергично кивнул.

— Я крут, — он просиял от уха до уха.

И Деверо, и Скарлетт уставились на него.

— Что? — непонимающе спросил он.

Скарлетт подняла бровь.

— Так какие новости?

Моретти уселся на кухонный стол, болтая ногами в воздухе, как маленький ребёнок.

— Мы нашли Герайнта Виссье. Пока мы разговариваем, я не спускаю глаз с его мотоцикла и знаю, в каком здании он прячется. Он недалеко.

Деверо уже направлялся к двери.

— Где? Где он?

— Укрылся в доме на окраине города. Это место часто посещают наркоманы и те, кто хочет спрятаться от любопытных взглядов римских властей. Полиция об этом пока не знает. Эти люди обычно не разговаривают. Они не стукачи, — Моретти удовлетворённо оскалил острые зубы. — Но я не из полиции. Они разговаривают со мной. Или, по крайней мере, некоторые из них, — он посмотрел на Деверо. — И прежде чем вы рванёте в путь на большой скорости, у меня также есть информация о греке.

Деверо сделал паузу.

— Продолжайте.

— Все афинские кланы знают о нём, — Моретти достал из кармана листок бумаги и передал его. Это была фотография темноволосого мужчины, который, безусловно, выглядел соответствующе своей роли. Он был мускулистым, покрытым множеством татуировок, а его лицо исказилось в уродливой гримасе. — По-видимому, — продолжил Моретти, — он особенно неприятный тип, хотя один из афинских альф сказал мне, что они встречались с ним и остались невысокого мнения о нём. Как там вы, британцы, выражаетесь? Нескольких бутербродов в башке не хватает? Люди, с которыми я разговаривал, сказали, что это хорошо описывает всё, что они знают о Стефане Аванопулосе. Опасно податливый. Это их слова, не мои, — он пожал плечами. — В любом случае, я стребовал с них кое-какую услугу, и греческие волки ищут его, пока мы разговариваем. Они знают, как выследить кого-либо. Мы найдём его к концу дня. Я уверен в этом.

— Мы добиваемся кое-каких результатов, — сказала Скарлетт. Её голос был тихим, но на губах играла жёсткая улыбка.

Деверо встретился с ней взглядом.

— Да, — согласился он. — Так и есть.

***

Дорога до нужного дома заняла больше времени, чем хотелось бы Деверо. Моретти был расслаблен и всю дорогу шутил, заверяя и его, и Скарлетт, что Виссье никуда не денется и что за домом наблюдают оборотни из клана Лупо. Однако, пока он не посмотрит в глаза скользкому голландцу, Деверо не будет уверен. Они должны добраться до него и выяснить всё, что ему было известно.

К тому времени, как они добрались до нужной улицы, послеполуденное солнце уже стало тусклым. Впечатляющие здания и архитектура центра города сменились скучными офисными зданиями и многоквартирными домами. Это не тот район, который часто посещают туристы. Деверо сразу почувствовал себя уютнее. Он знал подобные места; он провёл в них большую часть своей жизни.

— Дом, который нам нужен, — пробормотал Моретти, — вон там, — он указал на ветхое строение. Похоже, у него отсутствовала половина крыши. Там имелась старая дымовая труба, изогнутая под таким углом, что даже Пизанская башня позавидовала бы. Все плотно закрытые окна покрылись слоем грязи. Даже если бы они сверкали чистотой, заглянуть внутрь было бы невозможно. Большинство из них были оклеены изнутри старыми газетами. Деверо заметил молодую женщину, слонявшуюся снаружи. У неё были тонкие руки и осунувшееся лицо, хотя на вид ей было не больше двадцати лет. Пагубное воздействие таких наркотиков, как героин и спайс, распространялось не только в Лондоне. Он посмотрел мимо неё и заметил мотоцикл, припаркованный у обочины тротуара. Превосходно.

Скарлетт оглядела здание.

— В нём три этажа, — сказала она, — и оно тянется довольно далеко назад. Там, должно быть, много комнат. Я не думаю, что в ваших сведениях указано, где именно находится Виссье?

Моретти покачал головой.

— Как только стало ясно, что он внутри, я велел своим людям оставить это место в покое. Я не хотел его каким-либо образом спугнуть. Наш лучший шанс захватить его целым и невредимым — это застать врасплох. Если бы вы хотели его смерти, это было бы легко, но я думаю, вы захотите сначала с ним поговорить, — Моретти хрустнул костяшками пальцев. — Но не думайте, что я позволю ему уйти отсюда, какие бы ответы он ни дал. Этот ублюдок угрожает моему городу. Такое никому не сходит с рук.

Деверо точно знал, что он чувствовал.

— Мы не можем стать палачами и не можем причинить ему вреда, — тем не менее, сказал он. — Нам нужно знать то, что знает он. От и до.

— Не бойтесь на этот счёт, — сказал ему Моретти. — К тому времени, как мы закончим с Герайнтом Виссье, мы будем знать всё, — в глазах итальянца жил стальной блеск, которого Деверо не замечал раньше, даже когда они впервые встретились. Он кивнул и вышел из машины. Виссье был в шаговой доступности. Они практически дышали одним воздухом.

У Николо Моретти действительно могли быть достаточно хорошие связи, чтобы получить информацию о нынешних обитателях этого дома, но Деверо не сомневался, что у Виссье также должны быть тесные контакты. Когда они встретились за тем отвратительным обедом, в поведении голландца не было ничего, что указывало бы на то, что он наркоман или увлекается подобными вещами. Очевидно, он также не был уроженцем этого города. Кто-то рассказал ему об этом месте. У Виссье по-прежнему имелись друзья, а это означало, что у него по-прежнему имелись открытые пути к отступлению. Им придётся действовать очень осторожно.

Молодая девушка-оборотень подскочила к Моретти, покачивая конским хвостом. Она что-то пробормотала ему на приглушённом итальянском. Затем Моретти перевёл:

— Мы окружили дом со всех сторон. Если Виссье попытается сбежать, он далеко не уйдёт. Кроме того, этот мужчина — человек, не так ли? Мы все сверхи. И я лучший сверх из всех. Он не уйдёт.

— Ты ошибаешься, Николо, — сказала Скарлетт. — Ты оборотень. Вампиры превосходят оборотней во всех отношениях. Ты не лучший сверх.

— Лучший.

— Ты не лучший. Ты можешь быть лучшим волком, но я не соглашусь, чтобы ты лучший сверх.

Моретти позволил, чтобы на его щеках на мгновение проступила шерсть.

— Ты можешь так сделать? — поддразнил он.

— А зачем мне это нужно? — парировала она.

Деверо раздражённо зашипел. Он знал, что беззаботное подшучивание было для Скарлет и Моретти способом разрядить напряженность ситуации и выразить свою уверенность в том, что Виссье скоро будет у них под стражей. Но это всё равно раздражало его. Как бы по-детски это ни звучало, он хотел быть единственным чёртовым сверхом, который так дразнил Скарлетт.

— Ааа. Английский волк хочет, чтобы мы думали, что он лучший сверх, — Моретти наклонился и потрепал его по подбородку.

Деверо сурово нахмурился.

— Давайте сосредоточимся, ладно? — он зашагал вперёд, пока не поравнялся с входной дверью. Молодая женщина, слонявшаяся снаружи, взглянула на него со смутным безразличием и быстро проигнорировала, решив, что он не из тех, кто может помочь с её конкретными нуждами. Деверо заметил синяки и следы от уколов на её руках и почувствовал прилив сочувствия, которое, как он знал, она бы не оценила. Она фыркнула и, отвернувшись, пошла по улице прочь от него странной кривоногой походкой. Минуту или две Деверо наблюдал, как она удаляется. Затем он повернулся к дому.

— Готовы? — спросил Моретти, подходя к Скарлетт.

Деверо кивнул.

— Мне нужен только Виссье. Больше никто не пострадает.

— Без проблем, — Моретти присвистнул, поднял руку и покрутил в воздухе указательным пальцем, показывая своим ожидающим волкам, что они готовы. — Пойдём, возьмём его.

— Нет, — он сжал челюсти. — Я должен пойти один.

— Ты хочешь поиграть в одинокого героя, англичанин? — спросил Моретти.

— Дело не в этом, — Деверо взглянул на нахмурившуюся Скарлетт. — Я знаю подобные места, — сказал он. — Я умею вести себя так, чтобы не привлечь внимания. Вы двое, не говоря уже о других оборотнях, будете бросаться в глаза. Вы скорее создадите проблемы, чем решите их. Вам не место в таком месте, как это. А я буду там своим, — он слабо улыбнулся. — Или, по крайней мере, я буду более своим, чем вы. Нам нужно, чтобы Виссье заговорил. Нам не нужно, чтобы он пострадал.

На челюсти Моретти дрогнул мускул.

— Мои оборотни не причинили бы ему вреда, если бы я им не приказал.

— Я знаю это, — спокойно сказал Деверо. — Но Виссье может пострадать при попытке к бегству. В этом здании есть и другие люди. Я могу вести себя так, чтобы не вызвать у них подозрений или гнева. Эти люди будут ближе ко мне и мне подобным, чем когда-либо будут к вам и вам подобным. Вам будет лучше остаться здесь на случай, если Виссье решит слинять. В таком случае сезон охоты открыт. Но позвольте мне начать одному, — он встретился взглядом с Моретти. Оба мужчины понимали, что он не спрашивает, а инструктирует. К счастью, на этот раз итальянец не позволил собственному эго встать у него на пути.

— Что ж, хорошо, — отрезал он.

Скарлетт скрестила руки на груди.

— Мне это не нравится.

— Но ты же знаешь, что это лучший способ.

Её губы сжались.

— Мне все равно это не нравится.

Деверо улыбнулся ей.

— Спасибо, Скарлетт.

Она закатила глаза.

— Только не облажайся.

Глава 22

Вонь, ударившая в ноздри Деверо, как только он толкнул дверь и вошёл в почти заброшенное здание, была просто невероятной. Затхлый запах тела сочетался с всепроникающим запахом сырости, крепких алкогольных напитков и рвоты. В основе его лежали запахи как отчаянного желания, так и подавленного смирения. Да. Деверо знал этот запах. Он ничем не отличался от сотен других мест, в которых он побывал в Лондоне в прошлой жизни, когда был человеком. Когда ты достигаешь тёмного дна бездонной пропасти, ты оказываешься именно в таком месте. Попасть в подобную ситуацию было легче, чем представлялось большинству людей. Но Деверо также осознавал, что среди тех, кто провалился сквозь дыры в структуре общества, существовал дух товарищества, который посторонние люди не распознали бы. Они плохо воспринимали угрозы в адрес кого-то из своих, независимо от того, кем был этот человек и принадлежал ли он к ним на самом деле. Это одна из причин, почему ему лучше было сделать это в одиночку.

Как будто кто-то щёлкнул выключателем, и теперь, когда Деверо оказался внутри, его поведение резко изменилось. Его плечи опустились, и, хотя выражение лица не поменялось, язык его тела одновременно транслировал угрозу и страх. Одна эмоция подпитывала другую, но даже самый опытный актёр не смог бы справиться с тем, чтобы изобразить и то, и другое. Чтобы эффективно передать эмоции, нужно понимать их. И Деверо понимал. Не имело значения то, что он не говорил по-итальянски. Его аура говорила сама за себя.

Перешагнув через груду грязных одеял, Деверо вошёл в первую комнату. На грязном диване, прижавшись друг к другу, сидела пара, а на коврике на полу лежал мужчина и что-то напевал себе под нос. Все трое взглянули на него, прежде чем отвести глаза, не столько из-за страха, сколько из-за того, что узнали в нём родственную душу. Он что-то проворчал в знак согласия. Значит, здесь нет Виссье.

Деверо повернулся, не обращая внимания на грузный скрип половиц, и направился к узкой лестнице. Он отодвинул ногой какой-то мусор, преграждавший ему путь, и поднялся наверх. Из одной из комнат на втором этаже доносилась негромкая танцевальная музыка. Деверо посмотрел на полдюжины танцевавших внутри людей. Половина из них двигалась в такт музыке. Другая половина, казалось, находилась в своём собственном мире, и их тела покачивались в такт, известный только им одним.

Мимо него протиснулась молодая женщина, задевшая его плечом. Она сердито посмотрела на него за то, что он встал у неё на пути, когда она пыталась уйти. Деверо широко улыбнулся ей в ответ, но постарался, чтобы улыбка не коснулась его глаз. Она слегка отшатнулась и продолжила свой путь. Деверо решил пойти в том направлении, откуда она пришла.

Чем дальше он продвигался, тем темнее, казалось, становился дом. В нём было много укромных уголков, где кто-нибудь мог спрятаться. Вполне логично, что Герайнт Виссье выбрал именно такое место. Никому бы и в голову не пришло искать его здесь без надёжной наводки, подобной той, которую получил Моретти. И всё же Деверо сомневался, что голландцу здесь комфортно. Судя по тому немногому, что он узнал об этом человеке за обедом у Солентино, он был не только привередлив, но и нервозен. Он привык к гораздо более строгим санитарным условиям, чем здесь. Деверо обдумал этот вопрос, прежде чем вскинуть голову. Виссье предпочёл бы держаться особняком, подальше от скверны ветхого дома. Он был человеком, предпочитавшим жить в пентхаусе.

С этой мыслью Деверо оставил свои попытки обыскать каждую комнату и вместо этого быстро поднялся на самый верх дома. Чем выше он поднимался, тем больше сквозняков появлялось в здании. По обломкам на лестнице было всё труднее передвигаться, и оказалось, что большая часть обрушившейся крыши провалилась внутрь. Из-за остатков старого шифера и кусков кирпича было невозможно идти бесшумно, поэтому Деверо даже не пытался вести себя тихо. Он просто следил за тем, чтобы его шаги были неторопливыми, чтобы у любого, кто подслушивал сверху, не возникло ощущения приближающейся срочности.

Он прошёл мимо ещё нескольких человек, удивляясь тому, сколько их на самом деле было в доме, и радуясь, что пришёл один. У него не было никаких сомнений в том, что как минимум несколько нынешних жителей вооружены ножами, и что любое вторжение большой группы оборотней на охоте привело бы только к ненужному кровопролитию и боли. Он защищал не волков, а несчастных людей, которые оказались здесь. Они заслуживали лучшего, чем это. Все заслуживали.

К тому времени, как Деверо преодолел последний лестничный пролёт, он уже мог видеть темнеющее небо над головой сквозь зияющую дыру в крыше. Он также слышал ровное дыхание кого-то, кто находился над ним. Когда он свернул за последний угол, и его взгляд упал на скорчившуюся фигуру, завёрнутую в одеяло, на полуразрушенной лестничной площадке верхнего этажа, он понял, что нашёл Виссье.

— Ты, — выдохнул голландец. — Ты. Как ты меня нашёл? — Виссье пошарил под одеялом и через мгновение достал пистолет. Не теряя времени, он прицелился прямо в голову Деверо.

— Я не несу ответственности за то, что случилось с Кристофером Солентино, — спокойно сказал Деверо. — Что бы ты ни видел, по твоему мнению. Я пришёл в квартиру всего за несколько минут до тебя. Ты же знаешь, я был в Колизее. Ты же знаешь, у меня не было бы времени убить всех этих людей.

Он не был уверен, что Виссье его услышал. Руки мужчины дрожали, отчего дуло пистолета мелко тряслось.

— У меня серебряные пули, — дрожащим голосом произнёс он. — И я буду стрелять.

Деверо развёл руками, показывая, что он безоружен.

— Если бы у тебя были серебряные пули, ты бы уже нажал на спусковой крючок, — он посмотрел на пистолет без тени страха. — У тебя в этой штуке вообще есть патроны?

Виссье повысил голос.

— Отойди от меня! Убирайся к чёрту!

Деверо присел на корточки, пока их глаза не оказались на одном уровне.

— Герайнт, — сказал он. — Или ты предпочитаешь «Джи»? Тебе нужно расслабиться. Ты знал, что это неизбежно. Ты знал, что тебе не уйти.

Голландец уставился на него широко раскрытыми глазами.

— Дом почти полностью окружён. Тебе не уйти. Здесь повсюду оборотни из клана Лупо, — он сделал паузу, чтобы информация дошла до толстого черепа Виссье. — Но, к счастью, они здесь не для того, чтобы причинить тебе вред. Никто не преследует такую цель. Всё, что мне нужно — это чтобы ты заговорил. Расскажи мне всё, что знаешь, и я позволю тебе уйти отсюда.

Виссье направил на него пистолет.

— Я ничего не знаю! Я знаю только, что ты убил всех моих друзей! Ты сумасшедший. Грёбаный сумасшедший!

Странно слышать такое от человека, который был террористом. Деверо мудро решил не озвучивать этого.

— Прежде всего, — сказал он, — я никого не убивал. Даже если бы я захотел, у меня не было времени — факт, о котором ты должен хорошо знать. Во-вторых, — продолжил он, — я не верю, что эти люди были твоими друзьями. Я был там вчера, помнишь? Я видел, как Солентино обращался с тобой. Тогда за тебя никто не вступился, и я видел, что он сделал с Майком Ланкастером после этого. Может, среди воров и есть честь, но среди вашей маленькой группы чести точно не было.

По тому, как дёрнулся Виссье, Деверо понял, что его слова задели за живое.

— Я думал, ты убил его и остальных, — сказал Виссье, почти выплевывая слова. — Так что, если это не ты, то я не знаю, кто это сделал. Я ничем не могу тебе помочь.

Он и сам это подозревал.

— Знаешь, ты бы тоже был мёртв, — сказал ему Деверо, — если бы не следил за мной и Скарлетт.

Лицо Виссье исказилось в ужасной гримасе.

— Так ты утверждаешь, что это из-за тебя я всё ещё жив?

— Я сейчас здесь, — тихо сказал Деверо, — и ты всё ещё дышишь. Верно?

Взгляд Виссье метался из стороны в сторону.

— Зачем ты следил за нами?

— Алина хотела, чтобы я убедился, что мы можем вам доверять. Она была уверена, что ты слишком привязан к вампирше, чтобы сделать то, чего хотел Солентино, и она заставила Солентино послать меня за вами, чтобы убедиться в этом. Так что я подождал, пока не убедился, что вы не стоите у меня на пути, и смог проникнуть в ваш гостиничный номер, чтобы осмотреться, установить пару «жучков» и подслушать, чем вы занимаетесь. Очевидно, эта сучка была права, и в твоём теле нет ни единой косточки, заслуживающей доверия.

— Или, может быть, — парировал Деверо, — я не так сильно стремлюсь убивать своих коллег, как твои предполагаемые друзья.

По лицу Виссье пробежала тень. Он не опустил пистолет, но его голос слегка изменился.

— Если я поговорю с тобой, — сказал он, — если я расскажу тебе всё, что знаю, ты меня отпустишь?

— Безусловно.

Голландец прерывисто вздохнул, взвешивая варианты. По правде говоря, с того момента, как Деверо вошёл в это здание, у него не было ни единого варианта — и он это понимал.

— Хорошо, — отрезал он. — Что ты хочешь знать?

— Тот, кто убил твоего босса и остальных, также ранил Алину. Но её тела в квартире не было. Либо её забрали убийцы, либо она сбежала. Учитывая количество её крови, которое мы нашли на месте преступления, более вероятно, что её забрали убийцы. Зачем им было это делать?

Несмотря на своё шаткое положение, Виссье всё ещё смотрел на Деверо с абсолютным недоверием.

— Откуда мне знать?

— Что Алина могла знать о вашей деятельности такого, чего не знали другие?

— Как отсосать у Солентино. Она думает, что она умная, но на самом деле не более чем пустоголовая красотка с красивым личиком. Конфетка для глаз, и только. Кому есть дело до Алины?

Явно не Герайнту Виссье. Несмотря ни на что, Деверо упорствовал.

— Есть ли вообще какая-нибудь причина, по которой её не убили, как остальных?

— Насколько я знаю, нет. Она женщина, — усмехнулся Виссье. — И при этом глупая женщина, хотя и обвела Солентино вокруг пальца.

Деверо склонил голову набок. Любопытно. Даже для закоренелого женоненавистника Виссье слишком быстро списал её со счетов.

— Между вами двумя что-то было?

Он не ответил.

— Ты подкатывал к Алине Боннет, и она тебе отказала?

Виссье дёрнулся.

— Нет! Она была моей! Это Солентино забрал её у меня. До того, как он появился, у нас с Алиной всё было хорошо. Потом она решила, что он — лучший вариант, — с горечью сказал он. — Чёртова сучка.

Ха. Деверо почесал подбородок. Это интересно. Неудивительно, что Виссье так зол на неё. Сменив тему, он понизил голос.

— Знаешь, — сказал он, — Солентино пытали.

Виссье дёрнулся.

— И, — продолжил Деверо, — комната в глубине квартиры, где, как я полагаю, вы хранили все детали вашего предстоящего плана, была полностью разгромлена. Почти всё было либо уничтожено, либо изъято.

Виссье нахмурил лоб, размышляя о последствиях этого конкретного лакомого кусочка.

— Они хотели их, — сказал он. — Они хотели планы себе. Всё было подготовлено к работе. Если бы Бартан не дал себя убить, и если бы Солентино не послушал грёбаную Алину и не был так решительно настроен заполучить это кольцо, чтобы заглянуть в будущее, — Виссье закатил глаза, — тогда мы могли бы начать в любой момент. Вместо этого он хотел, чтобы мы подождали, пока он сможет забрать кольцо, хотя всё уже было готово.

— Что? — подсказал Деверо. — Что было готово? Какие были планы?

Он фыркнул.

— Зарабатывать деньги. А что ещё-то?

— Продолжай.

Виссье позволил себе слегка улыбнуться. Гордость, понял Деверо. Он гордился тем дерьмом, которое они вместе готовили.

— Мы начинаем с Рима, — сказал он. — Мы связываемся с правительством. Мы говорим им, что либо они платят нам столько, сколько мы требуем, либо мы что-нибудь взрываем.

— И что? — озадаченно переспросил Деверо. — Вы же не можете ожидать, что они дадут вам денег, основываясь на подобной угрозе.

Виссье отбросил пистолет в сторону.

— Ты был прав, — сказал он, — он не заряжен, — он указал на Деверо. — И, конечно, они ничего нам не дали. Мы и не ожидали, что они дадут.

— И что?

На лице Виссье появилась улыбка.

— Значит, мы что-то взрываем.

Деверо уставился на него. Виссье рассмеялся.

— Ты смотришь на меня так, словно я какой-то кровожадный маньяк. Я не психопат, Вебб. Никто из нас таковым не является, — его губы опустились. — Никто из нас им не был. Даже Солентино, хотя у него бывали моменты. У нас был наготове короткий список целей. Они тщательно отобраны, чтобы добиться максимального эффекта. Но, поскольку мы не монстры, мы хотели минимального кровопролития, — он пожал плечами с хладнокровным прагматизмом. — Некоторые невинные люди неизбежно умрут. Но не многие.

— Что ты имеешь в виду?

Виссье ехидно улыбнулся.

— Ты видел, что случилось с Нотр-Дамом, верно?

Деверо прищурился.

— Ты имеешь в виду пожар?

— Пожар. Выражение скорби по поводу того, что старое здание могло подвергнуться такой смертельной опасности. Деньги, которые были собраны для его спасения, — Виссье обвёл рукой помещение. — Это старое здание. Ты не увидишь, чтобы кто-то спешил вернуть ему былую славу. Но оно расположено не в том месте и не привлекает нужных людей. И это Рим. Здесь нет недостатка в красивых старинных зданиях.

— Например, Колизей.

Виссье кивнул.

— Он попал в наш короткий список. Но он уже лежит в руинах. Были и другие кандидаты. Фонтан Треви. Базилика Святого Петра. Сикстинская капелла. Все они были жизнеспособными вариантами. Мы взорвём одно из этих мест. А потом двинемся дальше.

Деверо уже знал, куда они планируют двигаться дальше, но не хотел раскрывать Виссье то, что он уже сообразил.

— Куда?

— Берлин. Там мы повторяем то, что уже начали. Мы связываемся с властями. Выдвигаем свои требования. И если эти требования не будут выполнены, мы что-нибудь взрываем. Солентино посчитал, что шансы на то, что мы получим какие-то деньги от немцев, примерно пятьдесят на пятьдесят. Однако к тому времени, когда мы переберёмся в Париж, — его улыбка стала шире, — к тому времени не только нашим угрозам поверят, но и будут воспринимать нас очень, очень серьёзно. Может быть, мы выберем Нотр-Дам. Может быть, что-нибудь ещё. Может быть, Эйфелеву башню. Или Лувр, — в его глазах плясало холодное веселье. — Представь, что все эти произведения искусства, — он щёлкнул пальцами, — исчезнут навсегда, — Виссье улыбнулся про себя. — А потом, когда мы доберёмся до Лондона, это станет свершившимся фактом. Британское правительство из кожи вон вылезет, чтобы оплатить всё, что мы потребуем.

Это был потрясающе умный план. Однако он оказался не таким надёжным, как представлял себе Виссье.

— Правительства этих стран не ведут переговоров с террористами.

Виссье ухмыльнулся.

— Это миф. Правительства постоянно ведут переговоры с террористами. Они притворяются, что не ведут, но на самом деле это не так. Иногда они из кожи вон лезут ради таких переговоров и обращаются к террористам первыми. Вот, — передразнил он, — возьмите это оружие, которое мы дадим вам бесплатно. Только убедитесь, что используете его только для убийства тех людей, которые нам не нравятся.

— Ты же не думаешь, что вам всё это сошло бы с рук?

Виссье отмахнулся от его сомнений одним движением руки.

— Солентино продумал все детали. Он знал многих людей, которые могли бы помочь с планированием и настройкой. И он хотел, чтобы кольцо, которое ты носишь в животе, ещё раз подтвердило, что всё идёт как надо. С того момента, как здесь, в Риме, была нажата первая кнопка, всё шло как по маслу, — внезапно он зарычал. — Пока Солентино сам не погиб.

Деверо старался контролировать своё дыхание.

— У вас был краткий список конкретных целей для каждого города? Но ты не знаешь, каким было окончательное решение и какие именно здания будут атакованы?

— Мы должны были сохранять гибкость. В конце концов, кто знает, какие меры безопасности могут быть приняты в последнюю минуту? Мы говорим о богатых городах. О богатых городах с богатой историей и множеством потенциальных объектов для нападения, — он пожал плечами. — И кто знает? Может быть, в конечном итоге это станет позитивным событием, когда люди по всей Европе поймут, что их правительства охотнее тратят миллионы на то, чтобы уберечь кирпичи и раствор, но не вкладывают деньги в спасение своих граждан от бедности и плохого здоровья.

Деверо наблюдал за ним ничего не выражающим взглядом.

— Да вы прям душевные. У тебя нет никаких предположений, кто мог убить Солентино и забрать все планы? Ты не можешь предположить?

Виссье поджал губы.

— Если это точно был не ты, то есть только один очевидный вариант. Всегда казалось немного подозрительным, что Бартан умер именно тогда, когда это произошло. Он был неотъемлемой частью многих наших перемещений между странами. Аванопулос, казалось, очень хотел занять его место, — его глаза сузились. — Слишком сильно хотел. До сих пор я не думал, что у него хватит ума провернуть что-то подобное. Но я ошибался. Солентино был прав, что беспокоился на его счёт.

Возможно. Деверо пристально смотрел на него минуту или две.

— Надеюсь, ты ничего не умолчал, — сказал он наконец. — Я нашёл тебя здесь. Это значит, что я могу найти тебя где угодно. Если я узнаю, что ты чего-то недоговариваешь, для тебя это плохо кончится. Я могу это обещать.

Виссье пристально посмотрел на него.

— Я рассказал тебе всё, что знал. Ты позволишь мне уйти?

Деверо не улыбнулся.

— Давай выйдем отсюда вместе.

***

Другие обитатели здания не обратили на них никакого внимания, когда они выходили. Деверо спрятал пистолет в карман, чтобы его не нашёл кто-нибудь другой, и занял позицию позади Виссье.

— Мне всё равно надо скрываться, — сказал Виссье. — То, что ты не убивал Солентино, не означает, что тот, кто это сделал, больше не охотится за мной.

— Я бы не беспокоился об этом, — пробормотал Деверо. Он подтолкнул его к выходу на улицу. Там уже ждала дюжина оборотней, включая Моретти. Деверо взглянул в сторону Скарлетт. Она наблюдала за ним, но её лицо ничего не выражало. Он быстро кивнул ей, давая понять, что Виссье сказал им всё, что нужно. Затем Моретти шагнул вперёд.

Виссье, нахмурившись, посмотрел в сторону.

— Я оставил здесь свой байк. Куда он делся?

— Тебе он не понадобится, — сказал Моретти.

Виссье напрягся.

— Что это? — он мотнул головой в сторону Деверо. — Ты сказал, что я буду в безопасности! Ты сказал, что отпустишь меня!

Деверо отступил на шаг, скрестив руки на груди. Он не испытывал ни капли сочувствия или даже намека на вину.

— Возможно, ты прав, — сказал он вслух, — правительства готовы вести переговоры с террористами. Но я — нет. Да, я сказал тебе, что отпущу тебя. Однако, к несчастью для тебя, я солгал.

Виссье бросился на Деверо с поднятыми кулаками. Далеко ему уйти не удалось. Через долю секунды ему на спину приземлился волк. Виссье растянулся на земле. Через несколько мгновений он был окружён кольцом рычащих оборотней.

— Ты грёбаный ублюдок, Вебб! Ты грёбаный ублюдок!

Деверо пожал плечами. Его называли и похуже. Он посмотрел на Моретти.

— Я знаю план, — сказал он. — И теперь я знаю, что мы можем это остановить, независимо от того, кто решил занять место Солентино.

Едва он закончил фразу, как воздух прорезал странный грохот. Потрескавшийся асфальт под ногами Деверо задрожал. Откуда-то издалека, с другой стороны города, в ночное небо внезапно взметнулся столб дыма и огня. О нет. О, чёрт возьми, нет. Вблизи и издалека послышались тревожные крики и паника.

Герайнт Виссье, лёжа на земле, начал смеяться.

— Это доносилось из центра города, — сказал он. — Всё уже началось. Слишком поздно что-либо останавливать.

Глава 23

Передвигаться по улицам Рима было непросто. Во-первых, на место происшествия были вызваны практически все машины экстренной помощи и весь имеющийся персонал, от полиции до парамедиков и пожарных. Не говоря уже об огромном количестве журналистов, которые также прибыли на место. Римские власти, не теряя времени даром, установили контрольно-пропускные пункты, которые преградили доступ в зону бедствия, чтобы не подпустить людей, которые могли путаться под ногами, а также не дать скрыться людям, которые могли быть ответственны за теракт. Честно говоря, если бы не Моретти, они бы и на три мили не приблизились к месту взрыва. Ему потребовалось три телефонных звонка, чтобы связаться с Dirigente Generale, генеральным инспектором итальянской полиции, и пять драгоценных минут, чтобы убедить его разрешить клану Лупо добраться до места взрыва и помочь в немедленных попытках спасения.

— Это Пантеон, — процедил Моретти сквозь стиснутые зубы. — Эти ублюдки взорвали Пантеон. Он простоял две тысячи лет, а теперь превратился в груду обломков.

Деверо судорожно вздохнул.

— Внутри кто-нибудь был?

— Сейчас декабрь. Может быть, сейчас поздний вечер и для туристов всё уже закрыто на ночь, но Рождество не за горами. В нерабочее время шли репетиции предстоящих рождественских богослужений. О цифрах пока ничего не известно, но инспектор ожидает, что жертв будет много, — кожа Моретти была бледной, и он держался стойко, его окаменевшие мышцы выдавали напряжение и тревогу, которые все они испытывали. — Я должен был быть первым, с кем он связался. Будучи волками, мы можем быстро добраться до таких мест, на безопасную дорогу до которых у людей ушли бы часы. А наше обострённое обоняние позволяет нам гораздо быстрее находить выживших. К нам часто обращаются, когда в результате землетрясений рушатся местные здания.

— Это не землетрясение, — пробормотала Скарлетт.

— Да, — согласился он. — И это ещё одна причина обратиться к нам за помощью. Очевидно, что подобный террористический акт был совершён людьми. Сверхи не взрывают свои собственные грёбаные города.

Деверо помассировал затылок. Знакомая боль между лопатками, которая появлялась у него только тогда, когда он напрягался и беспокоился, ощущалась не столько как раздражение, сколько как будто кто-то вонзил топор в его плоть.

— Что ж, — сказал он голосом тёмным, как полночь, — мы получили ответ на один из наших вопросов, — он оскалил зубы и издал низкий рык. — Убийцы Солентино не пытались помешать ему совершать ужасные поступки. Они крали эти планы для себя.

Скарлетт повернула голову и выглянула в окно машины. Улицы были запружены людьми. Некоторые плакали. Некоторые обнимали себя и других людей, которые стояли рядом с ними. И все они выглядели испуганными.

— Иногда, — тихо сказала она, — я задаюсь вопросом, что случилось с нашим миром и куда он, возможно, катится, — она покачала головой. — Способность человечества уничтожать само себя невероятна.

— Не все люди такие, — сказал Деверо.

— Возможно, и не все. Но таких достаточно много.

Он взял её за руку, переплёл их пальцы. На этот раз она не отстранилась, а вместо этого прислонилась к нему, когда машина Моретти остановилась позади ряда ожидающих машин скорой помощи. Они все знали, что эта ночь будет ужасно долгой. Деверо на несколько секунд закрыл глаза, воспользовавшись кратким моментом затишья, чтобы собраться с мыслями и морально подготовиться. Затем они со Скарлетт вышли из машины вслед за Моретти и оказались в кромешном аду, который их ожидал.

Два солдата со стоически бесстрастными лицами, которые не могли скрыть ужаса в глазах, направили их в узкий переулок, что-то сообщая Моретти сквозь крики, вопли и завывания различных сирен и сигнализаций тревоги. Деверо не понимал слов, но уловил суть из их жестов. Остальные члены клана Лупо ждали своего альфу. И Деверо знал, что все они сделают всё, что потребует от них он и их город.

Он огляделся, и его нутро сжалось, когда он попытался хоть мельком увидеть сам Пантеон — или хотя бы то, что от него осталось. Однако разглядеть что-либо было невозможно. На пути было слишком много других зданий и людей, не говоря уже о густом едком дыме, заполнившем прохладный ночной воздух. Деверо оставил попытки разглядеть что-либо и зашагал вслед за Моретти, сопровождаемый Скарлетт, и, когда они завернули за следующий угол и он увидел большую группу ожидающих его оборотней, что-то внутри него успокоилось. Даже в самых тяжёлых обстоятельствах он находил утешение в себе подобных. Моретти отошёл, чтобы поговорить с человеком официального вида, который, казалось, ждал его прибытия. Деверо сжимал и разжимал кулаки, наблюдая за происходящей дискуссией, но не в состоянии был расслышать ни слова из неё. Это не его город, и он не здесь главный. Но, чёрт возьми, было трудно стоять в стороне и ждать указаний от кого-то другого.

Скарлетт, казалось, почувствовала, о чём он думает.

— Как только мы закончим здесь, — пробормотала она, — мы должны вернуться, забрать Герайнта Виссье оттуда, куда его увезли другие оборотни Лупо и, — она изящно облизнула губы, — выбить из него всё дерьмо. Это ни черта не изменит, но заставит меня чувствовать себя намного лучше.

Деверо одарил её слабой улыбкой.

— У меня такое чувство, что я знаю, кто стоит за всем этим, — сказал он ей. — За этим нападением и убийством Солентино. Я не думаю, что это грек.

Скарлетт перевела взгляд на него. Однако, прежде чем он успел сказать что-либо ещё, Моретти развернулся и начал говорить по-итальянски, ревя во весь голос, чтобы все собравшиеся оборотни могли его слышать. Деверо наблюдал за происходящим, и его всё больше раздражала неспособность понимать чужой язык.

— Я не очень хорошо говорю по-итальянски, — призналась Скарлетт, — но понимаю достаточно. Он говорит, что первоочередной задачей является поиск выживших. Некоторые части здания продолжают стоять, а другие полностью обрушились, но в целом это место небезопасно. Волкам Лупо нужно быть осторожными и использовать свой нюх, чтобы найти всех, кто, возможно, ещё дышит. Там есть люди, которые рассчитывают на то, что они их найдут, — она замолчала, поджав губы. — Он говорит, что они нужны этому городу.

Все оборотни, стоявшие перед Моретти, кивнули. Никто не выглядел нетерпеливым, но мрачное предвкушение предстоящего задания ни с чем нельзя было спутать. Затем Моретти продолжил.

— Они собираются разделиться на команды, — перевела Скарлетт. — Если кто-нибудь обнаружит под завалами хоть какие-то признаки того, что кто-то ещё жив, он должен завыть один раз и дождаться, пока к нему доберутся поисково-спасательные службы. У них есть технология, позволяющая выполнять тяжёлую работу.

Моретти указал на пятерых отдельных оборотней. Скарлетт прищурилась.

— Каждый бета-волк будет руководить командой. Каждый должен всегда следовать их указаниям и не делать ничего, что могло бы привести к дальнейшему обрушению здания или создать угрозу их собственной безопасности, — сказала она Деверо.

Он кивнул.

— Принято к сведению.

Первая группа волков сорвалась с места и помчалась в направлении разрушенного Пантеона. Деверо направился было за ними, но Скарлетт схватила его за руку.

— Подожди, — сказала она. — Ты уверен, что справишься с этим?

— Конечно, уверен, — прорычал он.

— Ты только вчера потерял сознание Дев. Если что-то подобное повторится и тебе понадобится помощь, ты причинишь больше вреда, чем пользы.

— С тех пор я отдохнул и поел, — отрезал он. — Я в порядке, — затем он нахмурился. Чёрт возьми. — Прости. Мне не следовало так с тобой разговаривать.

На лице Скарлетт отразилось понимание.

— Я понимаю. Я чувствую то же самое, что и ты, и тебе не нужно извиняться. Но ты должен быть уверен, что ты достаточно здоров для этого.

— Да, — просто сказал он. — Я обещаю. Тем не менее, тебе следует держаться подальше. У тебя не волчий нюх, Скарлетт. Будет лучше, если ты не будешь путаться под ногами.

— Деверо, — пробормотала она, — при всём моём уважении, иди в жопу.

Мгновение они смотрели друг на друга с полным пониманием.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Давай будем действовать вместе и поможем нашим местным коллегам, насколько сможем, — он прикрыл глаза, позволяя своему животному выйти на первый план. Волк внутри него рвался на волю. — Я подвезу тебя, — сказал ей Деверо. — Так мы доберёмся до места быстрее.

Скарлетт моргнула, но слегка кивнула ему. Затем человеческое тело Деверо полностью уступило место зверю.

Скарлетт быстро двигалась, оседлав его, и крепко вцепилась пальцами в его шерсть, чтобы не упасть. Он подождал, пока она не почувствует себя комфортно, а затем бросился вдогонку за оборотнями Лупо, которые направлялись прямиком в огонь и разрушение, а не прочь от него. Они все должны это сделать. Выбора просто не было.

Даже без этого хаоса Деверо не знал бы, где он находится и куда направляется. Он не поднимал головы и шёл по следу других оборотней. И так получилось, что он почти достиг вершины Пантеона, прежде чем сам осознал это. Он резко остановился и заморгал сквозь клубы тёмного дыма, которые поднимались из разных мест. Иисусе.

Они подошли к Пантеону с восточной стороны. Казалось, что по меньшей мере половина массивного сооружения была уничтожена одним ударом. Куполообразный потолок полностью обвалился, и повсюду виднелись небольшие очаги пожара, возникшие бог знает от чего. Деверо никогда не служил в армии, но, на его взгляд, это место определённо напоминало зону боевых действий. Он с трудом сглотнул и почувствовал, как Скарлетт потянула его за левое ухо, показывая, что хочет, чтобы он тронулся с места. Он двинулся в указанном направлении, заметив знаменитый фасад Пантеона. Остались стоять только две колонны — и было сомнительно, что они простоят так ещё долго, судя по напряжённым, встревоженным выражениям лиц инженеров в касках, которые осторожно осматривали их и первую секцию здания, которая всё ещё возвышалась прямо за ними.

Одиночный резкий вой прорезал хаос. Волки Моретти уже кого-то нашли. Деверо выдохнул и огляделся, заметив невысокие фигуры оборотней, которые осторожно карабкались по тому, что осталось от некогда великолепного здания. Скарлетт соскользнула с его спины, и он посмотрел ей в глаза. Она кивнула, и они вместе направились к ближайшей груде обвалившегося камня.

Он ожидал, что дым и огонь будут мешать ему видеть, и знал, что продвижение вверх по разрушенному зданию будет медленным. Чего он не ожидал, так это того, насколько горячими окажутся зазубренные камни под его массивными лапами. Он зарычал, вынужденный быстро шевелить лапами и не оставаться на одном месте слишком долго. Это было легче сказать, чем сделать. Обломки сдвигались и стонали под его весом. Ему приходилось быть одновременно проворным и осторожным.

Несмотря на то, что на Скарлетт были сапоги до колен, которые совершенно не подходили для такого рода задач, она передвигалась быстро. Она отскочила от внезапной вспышки пламени, прежде чем нашла неповреждённый участок, по которому смогла пробежать. Затем она остановилась и посмотрела вниз со своего наблюдательного пункта, и её силуэт вырисовывался на фоне ужасного оранжевого зарева пожаров вокруг них.

Деверо развернулся, чтобы последовать её примеру, и тут воздух прорезал ещё один вой. Как только он подошёл к Скарлетт, она указала вниз.

— Там, внизу, есть свободное место, — сказала она ему. — Ты чувствуешь какой-нибудь запах?

Деверо повернул голову и уставился на зияющую чёрную дыру у их ног. Они находились по меньшей мере в десяти метрах над уровнем земли, и разглядеть что-либо внизу было невозможно. Он опустил морду к отверстию и вдохнул. Было невероятно трудно различать различные запахи, вызванные обрушением здания. Он сосредоточил всю свою энергию и внимание на том, чтобы не обращать внимания на окружающие его виды, звуки и запахи. Там. В этой тёмной пропасти разрушенного Пантеона было что-то такое, что пахло человеком, болью и ужасом. Деверо наклонил голову и прислушался. Это был стон. Он был уверен в этом.

Деверо тявкнул, указывая на Скарлетт, а затем, не задумываясь, прыгнул. Он прыгнул задолго до того, как посмотрел, вытянув передние лапы вперёд и готовясь к приземлению. Оно произошло раньше, чем ожидалось, и он повалился вперёд, ударившись обо что-то левым боком своего покрытого шерстью тела. Он коротко заскулил и снова выпрямился, когда позади него раздался ещё один глухой удар.

— Чёрт возьми, ты же должен был завыть и сообщить поисково-спасательным службам, что кто-то здесь есть. Ты не должен был бросаться в пространство, которое в любую секунду может обрушиться на тебя, — прошипела Скарлетт.

Деверо повернул голову и слегка подтолкнул её руку носом. Он не единственный, кто стоял здесь внизу. Скарлетт фыркнула, её раздражение было легко слышно теперь, когда звуки хаоса снаружи приглушились. Затем она пожала плечами, порылась в кармане и достала свой телефон, включив фонарик, чтобы лучше разглядеть окружающую обстановку.

Справа от них стояла каменная колонна. По всей её длине виднелись зловещие трещины, но она всё ещё стояла и, очевидно, была причиной того, что это небольшое пространство сохранилось, несмотря на разруху вокруг. Деверо провёл лапой по полу. Он покрылся толстым слоем сажи и пепла, но выглядел как мраморный.

— Должно быть, мы в части главного атриума, — предположила Скарлетт. — Большая его часть, похоже, обрушилась, когда рухнул куполообразный потолок, но эта секция, похоже, в порядке, — она указала направо. — Там есть просвет. Возможно, этого места будет достаточно, чтобы пролезть внутрь и продолжить расследование.

Деверо склонил голову в волчьем кивке и пригнулся, вдыхая горький воздух. Стоны, которые ненадолго прекратились, возобновились и, казалось, доносились с той стороны. Как и человеческий запах.

— Отойди с дороги, — приказала Скарлетт. — Я меньше тебя ростом. Тебе будет трудно пролезть в эту щель.

Глаза Деверо сузились. Он мог бы это сделать, если бы сделал глубокий вдох и втянул живот. Однако Скарлетт уже протиснулась мимо него и пробиралась вперёд.

— Чёрт, — услышал он её слова. Затем, более настойчиво: — Чёрт.

Он не стал тратить время впустую. Превратившись обратно в человека, чтобы проскользнуть за ней, Деверо присел и пригнулся. Когда он увидел, что она нашла, он мог повторить слова Скарлетт.

— Чёрт.

Там было два тела, оба маленьких мальчика. Ближайший мальчик казался почти невредимым, если не считать его тусклых, вытаращенных глаз. Единственным видимым повреждением была струйка запёкшейся крови на виске. Он был определённо мёртв, в отличие от своего товарища, который был весь в крови, а ноги его вывернулись под таким углом, что наверняка были сломаны. Этот мальчик ещё оставался в живых. Его дыхание было поверхностным, и если ему не окажут медицинскую помощь, он долго не продержится. Но прямо сейчас он висел на волоске.

— Наверное, мальчики из церковного хора, — пробормотала Скарлетт. — Всего лишь репетировали выступление ангельского хора к Рождеству, — она выругалась. — Мы должны вытащить его отсюда, не причинив ему ещё больших увечий.

Деверо уставился на юное, невинное лицо мальчика. За грязью, кровью и болью скрывался ребёнок, который не сделал ничего плохого. А рядом с ним лежал его мёртвый товарищ. Вероятно, его друг. Если бы Деверо действовал быстрее против Солентино, если бы он сделал другой выбор или поступил по-другому, то этого, возможно, не случилось бы. На один ужасный момент ему показалось, что это его вина. Это и была его вина. Чувство вины и ярость охватили его. Он оказался недостаточно хорош или силён, чтобы предотвратить это.

— Деверо? — позвала Скарлетт.

— Да, — его голос звучал так, словно доносился откуда-то издалека. — Я возьму его за голову и плечи. А ты возьми за ноги. Мы сможем протащить его в дыру, а потом я превращусь и позову на помощь, — он протянул руку и пригладил тёмные волосы мальчика. — Ты выживешь, малыш. Я обещаю тебе. Ты выживешь.

Глава 24

Рассвет, когда он наконец наступил, ощущался как оскорбление. Несмотря на холодную зимнюю погоду, солнце было твёрдо намерено освещать весь Рим. Однако вместо того, чтобы поднять настроение, контраст только усугубил ситуацию — и при дневном свете разрушения, причинённые взрывом в Пантеоне, были ещё более ужасающими.

Деверо сидел на краю тротуара, наблюдая за происходящим. Один из парамедиков достал для него специальное одеяло, которое помогло прикрыться и сохранить достоинство — каким бы оно ни было — учитывая, что его одежда снова оказалась уничтожена во время его внезапного превращения, и согреть его. Чего, конечно, не могло сделать одеяло, так это заставить его почувствовать себя лучше.

— Вот, — Скарлетт протянула ему фляжку. — Я стащила это у одного из журналистов, околачивавшихся у оцепления. Это хорошее.

Деверо предпочёл не комментировать её воровство и вместо этого сделал большой глоток. Скарлетт была права — виски было мягким, с привкусом пряного торфа и немалой стоимости. Однако оно всё равно обжигало горло. Он мрачно взглянул на фляжку и сделал ещё один глоток.

— Сколько? — спросил он. — Ты знаешь итоговую цифру?

Скарлетт вздохнула и села рядом с ним.

— Включая тех троих, которых мы нашли? Двадцать шесть живых. Тридцать восемь погибших. Могло быть и хуже.

Деверо посмотрел на дымящиеся руины.

— Только не для этих тридцати восьми человек и их семей, — тихо сказал он.

Скарлетт опустила голову.

— Да, не для них, — согласилась она и вздохнула. — Похоже, мальчик из церковного хора может выжить.

Тяжесть на душе у Деверо не спала.

— Это уже кое-что.

— Да. Это уже что-то, — она прикусила губу. — Клан Лупо превозносят как героев. Это поможет справиться с настроениями против сверхов, которые существуют как здесь, так и повсюду, даже если в Риме они обычно не так очевидны, как в Лондоне.

Деверо рассеянно кивнул.

Скарлетт продолжала, не желая позволять ему погрязнуть в собственных страданиях.

— Ты сказал, что знаешь, кто стоит за всем этим.

Он провёл рукой по своим светлым волосам. Они были покрыты пеплом, грязью и бог знает чем ещё. Лучше об этом не думать.

— Не уверен, — ответил он. — Но у меня есть серьёзные подозрения, — он вернул ей фляжку и заметил, что она подняла голову и смотрит прямо на него. Скарлетт пребывала в таком же беспорядке, как и он, и ему очень хотелось протянуть руку и стереть пятна с её лица. Несмотря на грязь, её глаза всё ещё блестели. Это был узнаваемый проблеск ума и энергии, которые он ассоциировал с ней, но теперь там жило что-то ещё. Возмездие, понял он. Её глаза сверкали от её личной клятвы отомстить тому, по чьей вине это произошло.

Деверо глубоко вздохнул.

— Виссье рассказал мне кое-что об Алине Боннет, когда мы немного поболтали. Например, как она предложила Солентино заполучить Кольцо Всех Времён Года.

Скарлетт замерла.

— Окей, — медленно произнесла она.

— На аукционе она, казалось, отчаянно хотела заполучить это кольцо. Но мы все знаем, что если оно и позволяет владельцу заглянуть в будущее, то действует только в день зимнего солнцестояния, а до него ещё больше недели. Может, она хотел дать Солентино причину отложить свою операцию по взрыву, чтобы у неё было время избавиться от него и занять его место.

Скарлетт с сомнением посмотрела на неё.

— Это кажется притянутым за уши. Возможно, мы и не нашли её тело, но на месте преступления было много её крови.

— Верно, — согласился Деверо, — но единственная причина, по которой мы вообще знаем, что это была кровь Алины, заключается в том, что ты пила её кровь. Это невероятно удобно, не так ли?

— Солентино принудил её к этому.

— Разве? В то время мне так казалось, но Виссье сказал, что Алина обвела его вокруг пальца. После разговора с голландцем у меня сложилось впечатление, что она убедила Солентино сделать ещё много других вещей, — он сделал паузу. — И вот ещё что: до того, как Алина стала встречаться с Солентино, она встречалась с Виссье. Именно Алина хотела, чтобы Виссье проследил за нами. Когда он вышел из Колизея, он направился в мой гостиничный номер, чтобы проверить всё там. Возможно, это совпадение означало, что он не участвовал в резне в квартире Солентино и, следовательно, не погиб там. Или, возможно, у неё всё ещё чувства к нему, и она хотела пощадить его, подождав, пока он благополучно уберётся с дороги. Не говоря уже о том, что если оставить его в живых, то будет некто, кто сможет указать пальцем на Аванопулоса. Человека, которого уже назвали опасно податливым.

Скарлетт задумалась над его словами.

— Слишком много «если». Аванопулоса нельзя игнорировать. Он, должно быть, серьёзный претендент.

— Я не сбрасываю его со счетов, — сказал Деверо. — Но он появился в игре поздно и кажется слишком… удобным. Вполне возможно, что в игре участвуют и другие игроки, с которыми мы ещё не знакомы. Но интуиция подсказывает мне, что Алина Боннет выглядит как наиболее вероятный кандидат на звание террористки года. В ней было что-то такое. Что-то такое в её глазах, — он вздохнул. — Реальных доказательств нет. Это всего лишь предположение, и мы не знаем, где она и как её найти, так что в любом случае мы ничего не можем с этим поделать. Следующий шаг — Берлин, и Аванопулос как минимум частично связан с ним. Несмотря на мои теории об Алине, у нас больше шансов найти его и… — он умолк на полуслове.

— В чём дело?

Волосы на затылке у Деверо встали дыбом.

— Этот грёбаный парень из посольства. Молодой парень. Марк как-то там. Он вон там.

Скарлетт проследила за его взглядом и застыла, увидев его в окружении двух охранников. Он направился к одному из старших офицеров полиции, который руководил продолжающейся операцией по обеспечению безопасности на месте катастрофы. По тому, как он начал жестикулировать, можно было подумать, что он задаёт вопрос.

— Он ищет тебя, — прокомментировала Скарлетт.

— И тебя, — ответил Деверо.

Ещё мгновение они оба наблюдали за происходящим.

— Вопрос на миллион фунтов, — тихо сказала Скарлетт. — Теперь, когда операция Солентино началась, должны ли мы подчиниться и позволить настоящим профессионалам взять дело в свои руки?

— Обстоятельства могли измениться, но мой ответ — нет. Я не отступлю. Я не могу.

— В таком случае, — сказала она, когда полицейский огляделся в поисках кого-нибудь, на кого можно было бы указать Марку, — нам лучше поторопиться.

— Нам нужно поговорить с Моретти, прежде чем мы уйдём.

Она помахала перед ним своим телефоном.

— Я позвоню ему и попрошу встретиться с нами где-нибудь подальше отсюда.

Они оба поднялись на ноги. Вдалеке Деверо увидел, как Марк посмотрел в их сторону. Он крикнул что-то в их сторону и зашагал к ним, охранники тоже двигались с удвоенной скоростью. Деверо одарил Скарлетт быстрой, лишённой юмора улыбкой. А затем они оба повернулись и быстро зашагали в противоположном направлении. «Сара Гринсмит разъярится просто до белого каления, — подумал Деверо. Он пожал плечами. — Ну что ж поделать».

***

Николо Моретти больше не был похож на учтивого, высокомерного альфу клана Лупо в дизайнерском костюме и с невозмутимым видом. Дело было не только в его рваной и грязной одежде. В его глазах жила усталость, а морщины на лице выдавали сильную боль.

— Я сожалею о том, что произошло, — сказал Деверо.

Моретти сжал челюсти.

— Не извиняйтесь, — прошипел он вполголоса, и это было гораздо страшнее, чем крик. — Будьте в ярости, — он выпрямился. — Я вот в ярости.

— Мы найдём людей, ответственных за это, Николо, — сказала Скарлетт. — Всех их.

— Я знаю, что вы их найдёте. Но сможете ли вы найти их до того, как они повторят это в Берлине? В Париже? В Лондоне?

— Мы сделаем всё, что в наших силах.

Взгляд Моретти был жёстким.

— Придумайте что-нибудь получше, — он скрестил руки на груди. — Двадцать минут назад мне позвонили из Афин. Аванопулос вылетел частным рейсом в Берлин через десять минут после взрыва в Пантеоне, — он передал Деверо листок бумаги. — Здесь указаны данные о рейсе, но нет никакой информации о том, куда он направился после приземления. Я уже связался с тремя альфами кланов в Берлине, и они оповестили всё сообщество сверхов. Все настороже и ищут его.

Все трое обменялись мрачными взглядами.

— Если они его заметят, — сказал Деверо, — они не могут к нему приближаться. Мы не хотим его спугнуть, особенно если учесть, что он может и не быть главным организатором.

Глаза Моретти сузились.

— Вы думаете, кто-то другой дёргает за ниточки?

— Да, — он поморщился. — Да.

— Что ж, хорошо. Я передам вашу просьбу. Однако я не могу обещать, что немцы её выполнят. Только не после того, что здесь произошло.

Деверо кивнул. Он мог это понять. Ему оставалось надеяться, что хладнокровие возобладает.

— Вы можете как-нибудь помочь нам добраться до Берлина, не используя наши паспорта?

— Не до Берлина, — ответил он, — но у меня есть частный самолёт, который доставит вас на аэродром в пятидесяти милях от города.

Этого будет вполне достаточно.

— Спасибо.

Моретти отмахнулся от него.

— Это была не самая лучшая ночь для Рима, — сухо сказал он. — Как и для Европы. Знаете, Виссье был прав. Мои знакомые сообщили мне, что за три часа до взрыва бомбы было оставлено анонимное сообщение. Это было требование перевести тысячу биткоинов на онлайн-кошелёк, в противном случае Рим пострадает от последствий. Мне сказали, что такие способы перевода денег практически невозможно отследить, а сумма в долларовом эквиваленте приближается к шестидесяти миллионам. В любом случае, требование было проигнорировано, — он фыркнул. — Как и следовало ожидать. Мы все знаем, что произошло после этого.

У Деверо внутри всё сжалось.

— Жребий уже брошен, и операция идёт полным ходом.

— Это действительно так, — Моретти сжал кулаки. — Мы передали Виссье под стражу итальянской полиции. Учитывая, во что он вовлечён, мы были вынуждены это сделать. Пройдёт совсем немного времени, и власти по всей Европе узнают обо всём, что известно нам. Виссье уже выкрикивал имя Аванопулоса, когда мы его передавали.

Это хорошо. Чем больше людей следили за греческим ублюдком, тем меньше шансов, что взорвутся новые бомбы. Такие организации, как МИ-5, имели возможность отследить использованные взрывчатые вещества и выяснить, как именно злоумышленники проникли сквозь охрану Пантеона. Такая информация может привести непосредственно к жадным до денег террористам. Стефану Аванопулосу также будет намного сложнее избежать разоблачения, если его будут искать абсолютно все. И по крайней мере, Гринсмит не сможет обвинить его в сокрытии важных деталей. В конце концов, они всё ещё в одной команде.

— Не дай им победить, англичанин, — сказал Моретти. — Ни при каких обстоятельствах. Эти ублюдки не станут терять времени даром и быстро предпримут свой следующий ход. Они рассчитывают на эффект домино, чтобы их планы сработали, и они не позволят ни одной стране, ни одной службе безопасности найти их и остановить. Скорость — их союзник и ваш враг.

— В таком случае, — сказала Скарлетт, — нам следует действовать немедленно, — она шагнула вперед и поцеловала Моретти в щёку. Деверо подавил приступ необъяснимой ревности. — Береги себя.

Итальянец кивнул.

— Арсенио немедленно доставит вас на взлётно-посадочную полосу. Он уже приготовил ваши чемоданы к вылету, — Моретти сделал паузу. — Счастливой охоты.

Деверо поморщился. Это совсем не будет чем-то счастливым, но это безусловно будет охотой. Причем всё более отчаянной. Он не может снова потерпеть неудачу, он не допустит, чтобы на его руках оказалось ещё больше крови невинных. Ни за что на свете.

Глава 25

В Берлине было холоднее, чем в Риме. На самом деле, тут царила совершенно иная атмосфера, нежели в столице Италии, хотя и не менее впечатляющая. Если Рим был образованным государственным деятелем в строгом костюме и с безупречными манерами, то Берлин был дерзким, сумасбродным подростком, обладающим острым умом и неоспоримым хладнокровием. В любое другое время Деверо с удовольствием побродил бы по городу, но в этот раз он не интересовался достопримечательностями. За последние двенадцать часов ситуация резко обострилась, и теперь он невидящим взглядом смотрел из окна такси на то, что мог предложить Берлин. Он был в очередном незнакомом городе, выслеживал незнакомого мужчину. И время работало против них.

— Вы англичане? — спросил таксист, чтобы поддержать светскую беседу и скоротать время в пути.

Ответила Скарлетт.

— Да.

— Вампир, да?

— Да.

Его взгляд скользнул к Деверо, который был не в настроении разговаривать.

— Вы здесь по делу или ради удовольствия? Потому что сегодня не самый лучший день для туриста в Берлине.

Теперь Деверо заинтересовался.

— Что вы имеете в виду?

— Правительство закрывает все туристические объекты. Все общественные места, — он указал на радио. — Это показывали в новостях. Дворец Шарлоттенбург закрыт. Берлинский собор закрыт. Мемориал жертвам Холокоста. Закрыт. Даже Бранденбургские ворота. Сегодня к нему и близко не подъедешь. Всё закрыто, — он убрал руку с руля и помахал ею, показывая своё недоумение. — Я не понимаю почему. Говорят, возможно, из-за того, что произошло в Риме прошлой ночью. Что, возможно, следующее нападение произойдёт здесь, — он в смятении покачал головой, отчего его лохматые серебристые волосы взметнулись вверх. — Мне жаль, что вы приехали сюда сегодня. Мой друг сказал мне, что повсюду полиция и армия. Они проверяют удостоверения личности, паспорта и сумки. Они закрывают рождественские ярмарки, — он втянул воздух через щель между зубами. — Эти террористы. Они всё разрушают.

— Это вы верно подметили, — пробормотала Скарлетт. Она взглянула на Деверо. — Итак, все потенциальные цели закрыты. И ведутся поиски. Кому угодно будет очень трудно подложить бомбу куда-нибудь. Если вообще возможно. По крайней мере, мы знаем, что в МИ-5 серьёзно относятся к информации, которую мы нашли, и работают с другими властями, вместо того чтобы действовать в одиночку.

Деверо почесал подбородок.

— На первый взгляд, это неплохо. Но теперь любому, у кого есть хоть капля мозгов, очевидно, что Берлин был определён в качестве следующей цели. Аванопулос, или Алина Боннет, или кто-то ещё, кто сейчас руководит шоу Солентино, должны знать, что мы раскусили РБПЛ. Это может обернуться катастрофой. Если они изменят свои планы, чтобы избежать разоблачения, мы не узнаем об этом, пока не станет слишком поздно.

— Только если верна твоя теория о том, что Боннет оставила Виссье в живых, чтобы он мог указать пальцем на Аванопулоса, — сказала Скарлетт. — Потому что если это так, то она уже знает, что он также подтвердил бы значение РБПЛ. Возможно, то, что мы нашли этот клочок бумаги у Солентино, не совпадение. Возможно, мы и должны были знать, куда они нацелились. Террористы распространяют террор по определению, и нет ничего страшнее, чем ждать неизбежного нападения и знать, где оно произойдёт, но всё равно быть неспособным его остановить. Предварительная информация также даёт правительствам достаточно времени, чтобы собрать деньги, необходимые для удовлетворения потребностей и предотвращения терактов.

Хмм.

— Заранее объявлять цели было бы невероятно рискованным шагом с её стороны, — задумчиво произнёс Деверо, — но вся операция невероятно рискованна. Либо Алина Боннет невероятно умна и предусмотрела все возможные варианты, либо мы думаем не в том направлении, и она уже лежит мёртвая где-нибудь в канаве.

Таксист бросил на них нервный взгляд в зеркало заднего вида. Деверо и Скарлетт обменялись взглядами, а затем, по молчаливому обоюдному согласию, молчали до тех пор, пока он не высадил их возле железнодорожного вокзала на Потсдамской площади.

Он, безусловно, оказался прав насчёт повышенной безопасности. Куда бы Деверо ни посмотрел, везде он видел вооружённых полицейских и солдат. Их присутствие его не успокоило; напротив, оно только усилило его чувство страха.

— Фройляйн Кук? Герр Вебб?

Они оба обернулись. В нескольких метрах от них стояла внушительная встречающая делегация. Три вампира, три оборотня, пикси и гремлин. И человеческая женщина. Деверо уставился на женщину. Она слабо улыбнулась в ответ. Затем один из вампиров шагнул вперёд.

— Майстер Майер, — произнесла Скарлетт с заметным уважением в голосе. — Спасибо, что согласились встретиться с нами.

— Я уже просил вас называть меня Юрген, — ответил немец. Он взглянул на Деверо. Он не улыбался, но и выражение его лица не было недружелюбным. — Я много слышал о вас, герр Вебб. Рад наконец-то познакомиться с вами.

Деверо сдержанно кивнул в ответ, а затем обратился конкретно к оборотням.

— Я понимаю, — сказал он, — что в связи с моим присутствием здесь, в Берлине, необходимо соблюдать определённый протокол. Я надеюсь, что в сложившихся обстоятельствах мы сможем пока отложить подобные традиции, — последнее, что ему сейчас было нужно — это ситуация, подобная той, в которой он оказался в Колизее.

Все три оборотня уставились на него. Затем расхохотались.

— Ты только что приехал из Рима, — сказала высокая волчица. — Не волнуйся. Мы здесь более спокойно относимся к таким вещам. Мы не склонны придерживаться старых обычаев, как это делает Николо Моретти. Посторонние всегда думают, что мы, немцы, придерживаемся правил, хотя на самом деле всё совсем по-другому, — она неопределённо пожала плечами. — Я Мила, альфа клана Кёниг. Это Франц, альфа Фуксов, — сказала она, — и Томас, альфа клана Ягеров.

Никаких призов за то, чтобы угадать, какой немецкий клан был самым сильным. Деверо поприветствовал их всех, стараясь быть особенно почтительным к Миле Кёниг, прежде чем пикси представился как Розафарбен. Гремлин только буркнул что-то, а два оставшихся вампира лишь склонили головы в знак приветствия.

— Здравствуйте, мистер Вебб, — сказала Сара Гринсмит с несвойственной ей весёлостью. Она протянула руку Скарлетт. — Мисс Кук. Приятно познакомиться. Я Сара.

Скарлетт бросила на Деверо встревоженный взгляд, прежде чем пожать Гринсмит руку.

— Привет.

Агент МИ-5 не смогла удержаться от ухмылки.

— Вы оба выглядите удивлёнными, увидев меня. Вы же не думали, будто мы на самом деле не узнаем, что вы покинули Рим и направляетесь сюда? Что из-за того, что вам удалось сбежать от одного незначительного сотрудника посольства, мы не сможем вас найти?

Юрген Майер выглядел слегка виноватым.

— Она настояла на том, чтобы приехать сюда вместе с нами, и не оставила нам особого выбора.

— Выбора? — Гринсмит усмехнулась. — Мы все в этом замешаны, — её веселье сменилось суровостью. — Мы все под угрозой.

Кёниг пробормотала себе под нос что-то по-немецки.

— Некоторым из нас, — сказала она по-английски, — приходится сталкиваться с большей непосредственной угрозой, чем другим.

Сара Гринсмит небрежно махнула рукой.

— И именно поэтому хорошо, что мы все работаем вместе, даже если я по-прежнему разочарована тем, что моего немецкого коллеги здесь нет.

— Люди сейчас несколько озабочены, — ледяным тоном ответила Кёниг. — И наше правительство доверяет своим сверхам больше, чем ваше.

Гринсмит и глазом не моргнула.

— Я в этом очень сомневаюсь, — она фыркнула с властным видом, на который способна только англичанка, прежде чем переключить своё внимание на Деверо и Скарлетт. — Не сердитесь, мистер Вебб. Я здесь только для того, чтобы передать сообщение. Было бы проще, если бы ваш телефон не был выключен или если бы вы действительно проверяли эту чёртову электронную почту.

— Я был немного занят, — коротко ответил он, держась настороженно и испытывая изрядную долю вины, — и мой телефон сломался. Так скажите мне сейчас. Что за сообщение?

Гринсмит вздохнула со смутным раздражением.

— Поскольку вы, похоже, настроены действовать в одиночку, мы решили подыграть вам. Во всяком случае, пока. Потребовалось некоторое время, чтобы убедить моё собственное начальство прозреть, но мне помогает то, что вы добились некоторого успеха в своей миссии, несмотря на то, что случилось с Пантеоном, — она указала на немецких сверхов. — И у вас есть связи и доступ к способностям, с которыми мы не можем сравниться. Вы можете продолжать идти по своему нынешнему пути, чтобы найти террористов, стоящих за всем этим. Остальные сотрудники МИ-5 сотрудничают с Интерполом и другими европейскими службами безопасности, чтобы сделать то же самое. Найдите этих ублюдков, прекратите нападения, и мы будем относиться к вам как к героям. У вас будет карт-бланш на дальнейшие действия, — она сделала паузу. — Возможно, мы найдём их раньше, чем вы, но, — пожала она плечами, — попытайтесь. Что худшее может случиться?

Самое худшее? Сотни погибших европейских граждан и разрушение нескольких исторических памятников. Они все знали об этом.

— А если никто из нас их не найдёт? Если никто из нас не сможет их остановить? — спросила Скарлетт.

Гринсмит пристально посмотрела на неё.

— Я рада, что вы задали этот вопрос, — мягко сказала она. — В подобных обстоятельствах нам обычно требуется козёл отпущения. Кто-то должен взять на себя ответственность за наши ошибки. К сожалению, в данном случае мы будем винить вас в неудаче.

Супер. Хотя, если они потерпят неудачу и погибнет ещё больше людей, Деверо без проблем обвинил бы себя. Он возвёл глаза к небу, в то время как все немецкие сверхи смотрели на него с каменными лицами.

— Мне казалось, вы сказали, что мы все в этом замешаны?

— Это вы решили проигнорировать свои приказы и колесить по Европе, — сказала Гринсмит, пожав плечами. Затем она отвела от него взгляд, и Деверо внезапно почувствовал, что она испытывает гораздо больший дискомфорт, чем показывает. — Это ваше решение. Но не принимайте это на свой счёт, мистер Вебб. В конце концов, я тоже не принимаю на свой счёт ваше решение скрыться, — она сделала перед ним шутливый реверанс. — Мисс Кук, поскольку вы официально не являетесь сотрудником МИ-5, если вы решите вернуться в Лондон сейчас, мы забудем, что вы когда-либо были вовлечены в это дело. Однако мы больше не будем повторять такое предложение. Это разовая сделка. Оставайтесь с мистером Веббом, и его успехи станут вашими успехами. К сожалению, то же самое относится и к его неудачам, — она подняла брови, глядя на Деверо. — Этого бы не случилось, если бы вы делали только то, что вам говорили. И не думайте об этом как о наказании. Это всего лишь политика.

Да, да. Деверо не знал, почему он ожидал чего-то меньшего.

Скарлетт придвинулась к нему и обняла его за талию. Вздрогнув, он взглянул на неё, и тепло её прикосновения уже подняло ему настроение.

— Я не девушка Бонда, — насмешливо улыбнулась она, вторя поведению Гринсмит. — Но я с ним.

Глубоко под кожей волк Деверо тявкнул от восторга.

Гринсмит не выглядела удивлённой.

— Что ж, хорошо, — она полезла в карман, и все замерли. Однако, она вытащила оттуда всего лишь визитную карточку. — Я так понимаю, у вас по-прежнему есть телефон? — спросила она Скарлетт, и та кивнула. — Тогда запишите мой личный номер. Он может вам понадобиться в экстренных случаях. Вам также нужно будет сообщать мне любую новую информацию, которую вы обнаружите, — на мгновение её лицо смягчилось, и Деверо внезапно подумал, что она на его стороне и желает ему всего наилучшего, независимо от того, какие махинации могут происходить за кулисами в Лондоне. — Удачи вам обоим, — она поколебалась. — Удачи нам всем, — она развернулась на каблуках и зашагала прочь.

Все смотрели ей вслед. Скарлетт нахмурилась.

— У меня такое чувство, что я должна презирать её за этот короткий разговор. Но вместо этого, думаю, я восхищаюсь её честностью. По крайней мере, нам больше не нужно убегать от всяких идиотов из британского посольства.

— Спасибо небесам за маленькие милости, — пробормотал Деверо.

— Иногда, — сказал Юрген Майер, — вы, англичане, можете быть очень странными.

Остальные сверхи включая Милу Кёниг, кивнули в знак согласия.

— Может, начнём? — спросила она. — Эти ублюдки могут быть где угодно в Берлине. Наши сверхи повсюду искали этого Аванопулоса и эту женщину Боннет, — она указала на Розафарбена. — У тебя была зацепка, не так ли?

Пикси вздёрнул подбородок.

— Да. Я передал информацию немецкой полиции. Независимо от того, что сейчас сказала эта ужасная англичанка, мы все пытаемся достичь одного и того же. Единственное соревнование должно быть между нами и террористами.

Деверо не собирался с этим спорить. Ни капельки.

— В чём дело? Что вы обнаружили?

Розенфарбен прочистил горло.

— Группа юных пикси уверена, что сегодня рано утром они видели мужчину, похожего по описанию на Стефана Аванопулоса, у пруда Венеры в Тиргартене. Он подошёл к ним и спросил, который час. Они запомнили его, потому что он совершенно точно носил наручные часы.

Деверо нахмурился. Это показалось странным — если только Аванопулос не хотел, чтобы его присутствие было замечено. У Деверо возникло неприятное ощущение, что их разыгрывают. Но прямо сейчас идти было больше некуда.

— До Тиргартена можно добраться пешком, — сказала Мила Кёниг. — Это общественный парк, которым мы пользуемся в полнолуние. Полиция его не закрывает. Это большое зелёное пространство. Там есть зоопарк, но я сомневаюсь, что он стал бы целью террористов. Там почти нечего взрывать.

Деверо расправил плечи. Трудно было не заметить, что рука Скарлетт всё ещё обнимала его за талию. Он бросил на неё быстрый взгляд, и она дёрнулась, внезапно осознав, что происходит. Она отступила, и он на мгновение почувствовал себя потерянным.

— Парк, возможно, и не является настоящей целью, но это единственная информация, которая у нас есть на данный момент, — он указал на небольшую группу сверхов. — Показывайте дорогу.

***

По Тиргартену пронёсся ледяной ветер, и Деверо был вынужден поднять воротник, чтобы защититься от холода. Ему не нравилась мысль о том, что ему придётся в спешке превращаться в волка, а затем обратно в уязвимого человека без одежды, которая могла бы защитить его от воздействия зимы. В Риме и так было достаточно плохо.

— Как вам удаётся обращаться в это время года? — спросил он Кёниг, пока они быстрым шагом направлялись к тому месту, где был замечен Аванопулос. — Что вы делаете, когда вам нужно срочно обратиться, но ваша одежда была разорвана в клочья во время первого обращения?

Кёниг, казалось, это позабавило.

— Очень редко бывает, чтобы мы не планировали такие вещи заранее. На случай, если нас застигнут врасплох, и мы будем вынуждены обратиться в спешке, в разных точках города у нас наготове запасы одежды унисекс. На самом деле, один из таких запасов у пруда Венеры. Там часто собираются сверхи и иногда, скажем так, происходят… инциденты. Пикси, которые видели Аванопулоса, проводят там почти каждый день. Они продают прохожим самогон сверхов. Это всего лишь водка с добавлением нескольких трав, но люди охотно ведутся на такую нелепую дрянь. Юные пикси рассказывают небылицы о волшебных противоядиях от всевозможных недугов. Раньше мы пытались удержать их от подобных афер, но в таком возрасте они неисправимы, — она взглянула на Розенфарбена, который вприпрыжку бежал рядом со Скарлетт впереди их маленькой группы, и понизила голос. — По правде говоря, пикси неисправимы в любом возрасте.

Деверо подавил улыбку.

— Человеческая женщина, которая была здесь раньше, — сказал он. — Я познакомился с ней в первую очередь из-за моей соседки-фейри. Вроде как из-за неё.

Кёниг прищёлкнула языком.

— Я не удивлена. Пикси многое сходит с рук, потому что они маленькие и обладают ограниченными способностями. Но они часто вмешиваются во всевозможные дела. У нас здесь есть поговорка. Она не имеет прямого перевода, но звучит примерно так: «Пикси сходят с ума на сковороде». Или, скорее, они невероятны, и им нельзя доверять, — она пожала плечами. — Это стереотип, но он часто оправдывается. У них есть свои далеко не лестные высказывания о нас.

Деверо вполне мог себе это представить.

Розенфарбен прочистил горло.

— Знаешь, я прекрасно слышу, что ты говоришь этому бедному волку. Не забивай ему голову своими идеями, альфа Кёниг.

Ответная улыбка Кениг выглядела искренней. Среди всех присутствующих здесь сверхов было гораздо больше тепла и товарищества, несмотря на поддразнивания. Деверо на мгновение перевёл взгляд на Скарлетт и подумал, было бы им легче, если бы лондонские сверхи были более похожи на них. Вероятно, нет. Она была сама по себе, независимо от того, что делали или говорили другие. Он вздохнул и плотнее запахнул пальто.

— Вот оно, — объявил Розенфарбен. — Видите?

Прищурившись, Деверо заметил спокойный прямоугольный бассейн с небольшим памятником в дальнем конце. Он был красивым, и вокруг него по-прежнему было много людей, несмотря на угрозы безопасности Берлина. Однако не было обнаружено никаких признаков кого-либо, кто мог бы соответствовать описанию Стефана Аванопулоса. Что, конечно, неудивительно. Прошло уже несколько часов с тех пор, как его видели здесь, и немецкая полиция, без сомнения, провела свои собственные тщательные проверки. В любом случае, это всё ещё казалось странным местом для грека. И зачем ему было подходить к группе пикси и спрашивать, который час? Само собой, он бы предпочёл не высовываться. За этим скрывалось нечто большее, чем казалось на первый взгляд. Деверо был уверен в этом.

У Кёниг зазвонил телефон. Полсекунды спустя зазвонил и телефон Юргена Майера. За этим быстро последовали звуковые сигналы с телефонов всех немецких сверхов. Деверо и Скарлетт обменялись мрачными, встревоженными взглядами.

— Что? — спросила она. — Что случилось?

— Полиция обнаружила взрывное устройство возле Рейхстага, — сказала Кёниг дрожащим от нетерпения голосом. — Чёртов немецкий парламент. Это практически за углом отсюда.

Глава 26

Деверо никогда не видел столько полиции в одном месте. Им лучше надеяться, что эта чёртова бомба не взорвётся, иначе она разрушит инфраструктуру служб безопасности Германии на десятилетия вперёд. Он остановился. Ха.

Майер отошёл от чиновника, с которым спорил.

— Они не подпускают нас ближе, — прошипел он, стиснув зубы от раздражения. — Пока они считают, что обнаружили два отдельных устройства, но думают, что их может быть больше. Ни одно из устройств не находится внутри самого здания, за что стоит быть благодарным.

Деверо огляделся. Это было великолепное здание. Хотя оно намного больше Пантеона, его стеклянный купол и высокие колонны на фасаде почему-то напомнили ему итальянское сооружение, каким оно было до вчерашнего вечера. Он уставился на него. А потом покачал головой. Нет, тут что-то не то.

— Уже были какие-нибудь требования? — спросил Деверо. — У немецких властей просили денег?

— По-видимому, нет, — Майер фыркнул. — Бомбы были обнаружены до того, как террористы успели это сделать, — как только эти слова слетели с его губ, он нахмурился. — Но это не имеет смысла, — медленно произнёс он. — Это самое охраняемое здание в Берлине. Поскольку полиция была в состоянии повышенной готовности, эти устройства непременно обнаружили бы быстро.

На лице Скарлетт промелькнуло беспокойство.

— И как только их обнаружили бы, — сказала она, — силы безопасности со всего города покинули бы свои посты и прибыли сюда.

Деверо мрачно кивнул.

— Цель не здесь. Бомбы не были внутри здания, потому что там слишком усиленная охрана. Террористы никогда бы не пронесли взрывчатку внутрь Рейхстага, как бы хорошо они ни планировали свою операцию, — он снова огляделся. Несмотря на большое количество людей, вокруг царила атмосфера неторопливого спокойствия. Единственное ощутимое волнение исходило от группы журналистов, которых отводили ещё дальше от места происшествия, чем они были на данный момент. Никто не выглядел особенно обеспокоенным — а беспокоиться, безусловно, стоило. — Вам нужно пойти и поговорить с ними ещё раз. Войска и полицию необходимо отвести подальше отсюда и направить к другим важным зданиям и достопримечательностям Берлина. Это блеф. Аванопулос не просто так отправился в такое людное место и привлёк к себе внимание. Он хотел, чтобы бомбы были найдены. Он хотел, чтобы это место собрало всех людей. На самом деле… — голос Деверо прервался, когда он заметил какое-то движение в толпе журналистов. — Что-то происходит, — сказал он, расправив плечи. — Мы должны выяснить, что именно, — он направился в сторону журналистов, но Скарлетт схватила его за руку.

— Что?

Она подняла свой телефон.

— Вот, — сказала она. — Вот что происходит.

Деверо прищурился, глядя в экран, и его желудок сжался, когда он увидел, что там показывалось. Атмосфера вокруг них менялась. Все больше людей опускали глаза в свои телефоны, и на их лицах отражался растущий ужас. Кёниг протолкалась к ним сквозь толпу.

— У меня тоже это есть, — выплюнула она. — Об этом пишут во всех социальных сетях, как на английском, так и на немецком.

Скарлетт сглотнула.

— Вот оно, Дев. Аванопулос, или Алина, или кто там ещё замешан? Это определённо они.

— У правительства Германии есть один час, чтобы передать две тысячи биткоинов, — прочитал Деверо, и с каждым словом у него сводило живот. — Или три конкретных места в Берлине будут взорваны, как Пантеон в Риме. Эники-беники, — чёрт. — Они наращивают свои усилия. Больше целей. Больше денег. И меньше времени.

— И они смеются над нами со всей этой ерундой. На что спорим, — ледяным голосом спросила Скарлетт, — что цели находятся более чем в часе езды отсюда и мы не сможем найти их вовремя?

Майер сжал челюсти.

— Мы знаем о зданиях, попавших в короткий список, из того, что рассказал голландец в Риме. Их уже прочесали. Что бы здесь ни происходило, в этих местах по-прежнему будут находиться силы безопасности.

— Террористы знают, что Виссье был схвачен. Они, должно быть, знают, что их первоначальный список будет обнародован, и, несомненно, соответствующим образом скорректировали свои планы. Они на десять шагов опережают нас, — Деверо заговорил с жаром. — Каких достопримечательностей нет в этом шорт-листе, но они находятся более чем в часе езды?

Майер всплеснул руками.

— Есть много мест! Эти чёртовы бомбы могут быть где угодно!

— Подумайте, — прошипел Деверо. — Музеи. Церкви. Разрушение какого места больше всего навредит берлинцам?

— Я не знаю!

Кёниг вздёрнула подбородок.

— Как насчёт моста Обербаума?

Майер напрягся.

— Это не здание.

— Да, — согласилась Кёниг. — Но он имеет символическое и экономическое значение. Он был частью границы между Восточным и Западным Берлином. Сейчас он считается символом единства всего города. Кроме того, зачем это должен быть музей или церковь? Сейчас все они закрыты из-за того, что произошло в Пантеоне. Обербаумбрюкке — более логичный вариант.

— Вот только, — сказал Майер, — он всего в двадцати минутах езды отсюда.

Скарлетт посмотрела на них обоих.

— У вас есть какие-нибудь другие идеи? Есть ещё что-нибудь, что может быть целью?

— Это как иголка в стоге сена, — плечи Майера поникли. — Одной из целей может быть Обербаум. Кто знает? Если мы совершим ошибку, если отправимся не туда…

Гремлин, имени которого Деверо всё ещё не знал и который до сих пор не произнес ни единого слова, прервал его.

— Взгляните на сообщение, — сказал он. — Прочтите его ещё раз.

Розенфарбен заметил это первым.

— Scheisse, — выплюнул он. — Одна из целей — это определённо Обербаумбрюкке, — сказал он. — Это должен быть он.

— Я не… — Майер побледнел. — Schnick schnack schnuck.

Деверо моргнул.

— А?

— Вместо «эники-беники» в немецком требовании написано Schnick schnack schnuck.

— Это не насмешка, — выдохнула Кёниг. — Это подсказка. Они хотят, чтобы мы нашли одну из бомб. Они хотят, чтобы мы подтвердили, что они не лгут.

Конечно. Деверо возвёл глаза к небу, осознав, что Кёниг, должно быть, права. Это был единственный способ получить чёртовы деньги.

— В чём разгадка? — спросил Деверо. — Что это значит?

— Когда мы играем в «камень, ножницы, бумага», иногда по-немецки мы говорим Schnick schnack schnuck.

— И что же? — спросила Скарлетт.

— На мосту Обербаум есть художественная инсталляция. Неоновая вывеска показывает…

— Дай-ка угадаю, — сказал Деверо, — камень, ножницы, бумага. Его тело напряглось. — Идёмте. Сейчас же.

***

Мост Обербаум был только одним местом, а в требовании было указано, что их три. Однако, в отсутствие каких-либо других надёжных зацепок, выбора не было. Майер, Скарлетт и другие немецкие вампиры направились к машинам, хотя, увы, они не были припаркованы поблизости. Розенфарбен и молчаливый гремлин повернулись к полицейским, которые координировали действия на месте происшествия, чтобы привлечь их внимание и рассказать о том, что они выяснили. Кёниг, Деверо и двум другим берлинским альфам не нужно было говорить друг с другом ни слова. Они все знали, что должны сделать. Менее чем за десять секунд там, где только что было пять человекоподобных тел, появилось пять оборотней. Некоторые из находившихся поблизости людей издали тревожные крики, однако никто из них не обратил на них никакого внимания. Люди могли заламывать руки и впадать в панику. Оборотни собирались взять всё под свой контроль.

Мила Кёниг шла впереди. Деверо был почти вдвое крупнее её и мог бы с лёгкостью обогнать, но это её город, и, кроме того, он не знал дорогу. Единственной хорошей новостью было то, что, как только Рейхстаг остался позади, улицы были свободны как от людей, так и от машин. Немецкая полиция уже эвакуировала близлежащий район, и всё дорожное движение было перенаправлено в другое место. Небольшая группа оборотней мчалась по берлинским дорогам, стуча когтями по холодной земле. Они бежали так, словно за ними гнался сам ад, и с такой скоростью и настойчивостью, что только когда показался сам мост, Деверо услышал вой сирен — это берлинские службы экстренной помощи тоже устремились к тому же месту.

Мост оказался не совсем тем, чего ожидал Деверо. Во-первых, он был построен как своего рода двухэтажное сооружение, по верхнему уровню которого двигались поезда, а под ним — автомобили и пешеходы. Он был построен из какого-то поразительного красного камня, который резко контрастировал с близлежащими зданиями и добавлял драматизма. Более того, верхняя часть моста больше походила на замок, чем на функциональный способ переправы через реку, которая делила Берлин надвое. От центра вверх тянулись четыре небольшие башенки. Такое ощущение, словно он внезапно оказался в сказке. Однако на данный момент счастливый конец казался всё менее вероятным.

В то время как другие оборотни бросились на нижний уровень, осматривая арки и вынюхивая бомбы, Деверо вскарабкался на железнодорожные пути над их головами. Бомба, взорванная там, обрушила бы верхний уровень моста на дорогу и пешеходов внизу и имела бы гораздо более разрушительные последствия. Шерсть у него на спине встала дыбом от затылка до хвоста, и он слышал, как кровь стучит у него в ушах. Прийти сюда, на мост, было большой авантюрой независимо от того, что случится дальше.

Снизу донеслись крики, когда появились полицейская машина, пожарная машина и машина скорой помощи, их мигалки создавали жуткий эффект стробоскопа. Довольный тем, что они очистили мост и не подпустили людей, Деверо сосредоточился на своей работе. Стараясь держаться подальше от электрифицированных железнодорожных путей, он легко пробежал вдоль моста, сосредоточив внимание на том, чтобы найти хоть какие-нибудь признаки бомбы. Там были старые граффити, мазки масла и заброшенное осиное гнездо. Но как бы усердно он ни искал, он не мог увидеть ничего, что могло бы взорваться. К тому времени, как он добрался до другого конца моста, к нему присоединились остальные. Сцена кишела оборотнями, которых, без сомнения, вызвали их три альфы, вампиры и люди. Он заметил ещё нескольких пикси, которые карабкались вверх по мосту, чтобы осмотреть каждый уголок и трещинку. Он перевёл дыхание. Здесь ничего не было. Бомбы не было. Наклонив голову, он мельком увидел голову Скарлетт. Она почувствовала на себе его взгляд и повернулась, вопросительно глядя вверх. Он покачал головой, и она поморщилась.

— Здесь, внизу, тоже ничего нет, — крикнула она, повысив голос, чтобы перекричать шум. — Может быть, этот мост всё-таки не входит в число целей.

Может, и не входит. Или, может быть, ублюдочные террористы просто заложили бомбу где-нибудь вне поля зрения. Деверо наклонился ещё дальше и посмотрел на реку внизу. По ней плыли ледяные глыбы, дрейфовавшие от одной стороны моста к другой. Вода казалась опасной и чертовски ледяной. Деверо зашипел себе под нос. Он был идиотом, если думал об этом. И он определённо будет идиотом, если сделает это. Он снова взглянул на Скарлетт. Её глаза расширились, когда она поняла, что он собирается сделать. Она открыла рот, чтобы что-то крикнуть, но было уже слишком поздно. Всё, что она выкрикнула, оказалось поглощено ветром, воем сирен и шумом других голосов, когда Деверо взмыл у неё над головой и нырнул прямиком в ледяную воду внизу.

Температура стала более сильным шоком, чем он ожидал, а течение оказалось намного сильнее. Он задохнулся, когда его голова показалась над поверхностью. Чёрт, как же холодно. И, да, он определённо идиот. Единственной хорошей вещью было то, что, по-видимому, волки были более чем способны плавать. Он позволил течению отнести себя под мост, а затем использовал силу своего тела и конечностей, чтобы оставаться там, пока он осматривал выгнутую нижнюю сторону. Кто-то на маленькой лодке мог подплыть сюда и тайно заложить бомбу так, чтобы никто этого не заметил. Это не выходило за рамки возможного.

Холод начал проникать сквозь его промокшую шерсть и кожу, пробирая до костей. Он заставил себя не думать об этом. Он должен найти эту чёртову взрывчатку. Она должна быть здесь.

Что-то привлекло его внимание боковым зрением, что-то тёмное и бесформенное, зацепившееся за одну из массивных колонн, удерживающих мост на месте. Деверо быстро повернулся и поплыл к этому месту. Это…?

Нет. Это просто кусок плавучего дерева, застрявший у края моста. Теперь он дрожал всем телом, борясь с ледяной водой. Он стиснул зубы. Возможно, ещё ниже. Ему нужно осмотреться повсюду.

Он плыл изо всех сил, сопротивляясь течению, которое всячески старалось унести его прочь от Обербаума и дальше вниз по реке. Ему требовалась огромная энергия, чтобы не дать себя унести. Он мог это сделать, сказал он себе. Он должен это сделать.

В этот самый момент Деверо увидел бомбу. Она была на нижней стороне моста, перпендикулярно дороге над ним, и крепилась к самому центру арки, под которой он находился. Если не считать того или иного голливудского фильма, Деверо никогда раньше не видел бомбу воочию. Однако он понял, что это именно она, как только увидел её, несмотря на отсутствие явного тиканья таймера или красных и синих проводов. Это не кусок плавучего дерева. Он также знал с уверенностью, которая пугала его гораздо больше, чем ледяная вода, что он не сможет добраться до неё — ни как оборотень, ни как человек. Она находилась, должно быть, по меньшей мере в девяти метрах над его головой. Взобраться наверх и уцепиться за кирпичи было невозможно. Дотянуться до бомбы было невозможно. Деверо обладал отличными навыками скалолазания, но не был Человеком-пауком и не мог преодолеть законы всемирного тяготения. Единственное, что он мог сделать — это предупредить остальных на мосте над ним.

— Деверо!

Это была Скарлетт. Он выдохнул и поплыл на звук её голоса. Его конечности отяжелели и становились вялыми, но он должен это сделать. Он должен добраться до неё.

— Деверо!

Он вынырнул из-под моста и, подняв голову, увидел, что она высовывается с нижнего уровня моста. Когда она увидела его, на её лице отразилось облегчение, и только это заставило его подплыть к ней. Как только он оказался прямо под ней, он заставил себя пошевелиться, чтобы иметь возможность говорить. Его тело сотрясалось, когда он совершал трансформацию, почти полностью погрузившись в реку. Несколько секунд, которые потребовались для обращения, означали, что его снова унесло течением. Выругавшись, он повернулся и поплыл изо всех сил, пока снова не увидел бледное лицо Скарлетт.

— Бомба здесь! — крикнул он, стуча зубами. — Она под третьей аркой! Я не могу до неё добраться, Скарлетт. Без лодки никто не сможет!

— Вылезай нахрен из воды, чёртов тупой волк! — крикнула она в ответ.

Он выдавил из себя улыбку… но на этом всё. Теперь, когда у него больше не было защиты в виде густого волчьего меха, он понял, что попал в беду. У него уже не осталось сил бороться с течением, и он, конечно, не мог справиться с холодом, хотя, как ни странно, холода он больше не чувствовал. На самом деле, наоборот. Ему вдруг стало очень тепло. Крошечная логическая часть его мозга, которая ещё пребывала в рабочем состоянии, подсказала ему, что это очень плохо. Это означало, что начинается переохлаждение. Деверо попытался собраться с силами, чтобы что-то с этим сделать. Хотя всё это казалось таким трудным. И он так сильно устал. Деверо закрыл глаза и позволил себе расслабиться, как раз в тот момент, когда что-то плюхнулось в воду рядом с ним.

— Этот наряд, — раздался у него над ухом голос Скарлетт, — нельзя стирать и надо сдавать только в химчистку. Ты у меня в большом долгу, приятель, — она обхватила его руками и поплыла прочь от моста к берегу, увлекая его за собой.

И некоторое время после этого Деверо вообще ничего не слышал.

Глава 27

Горячее сладкое какао, которое сунули ему в руки, было как манна небесная.

— Вы понимаете, мистер Вебб, — сказала Сара Гринсмит с выражением глубокого неодобрения на лице, — что одной из причин, по которой мы вас наняли, был ваш, по-видимому, высокий уровень интеллекта. За последние несколько дней вы ни в коей мере не оправдали возложенных на вас надежд. Прыгать в ледяную реку в разгар берлинской зимы было неразумно, — она фыркнула. — У нас нет привычки нанимать мучеников.

Скарлетт оттолкнулась от стены, к которой прислонялась, и направилась к Гринсмит, встав между ней и Деверо.

— В чём, чёрт возьми, ваша проблема? Вы его завербовали. Вы втянули его в это без подготовки, без поддержки и, насколько я понимаю, исключительно угрозами в его адрес. Вы не можете взвалить всё это дерьмо на его плечи! Что вы делаете, чтобы остановить этих ублюдков? Я не видела ни малейших усилий ни от вас, ни от кого-либо ещё в МИ-5! Я понимаю, что вы ищете виноватых, но мы все знаем, что Деверо ни в чём не виноват. Он сделал гораздо больше, чем кто-либо другой!

Деверо моргнул. Внезапное тепло, охватившее его, было вызвано не только горячим шоколадом с сиропом.

— Скарлетт, — прохрипел он, — я и не знал, что тебе есть до этого дело.

— Заткнись, Деверо!

Ээ, ну ладненько. Он откинулся назад. Сара Гринсмит даже не взглянула на него; её пристальный взгляд был полностью сосредоточен на Скарлетт.

— Поверьте мне, мисс Кук, — ровным голосом произнесла она, — я сообщила об этом своему начальству. Вам следует знать, что, несмотря на его глупость, канцлер Германии также в частном порядке выразила свою благодарность мистеру Веббу.

— Что ж, это замечательно, — сказала Скарлетт, и каждое её слово сочилось сарказмом. — Это всё компенсирует.

— По крайней мере, на этот раз никто не умер.

Деверо снова сел.

— Что случилось? — спросил он. — Мост…? — по какой-то причине он не смог подобрать слов, чтобы закончить предложение.

— Нет, мистер Вебб. После того, как вы подтвердили наличие бомбы, правительство Германии совершило немыслимое.

— Они заплатили деньги?

Уголки рта Гринсмит опустились.

— Действительно, заплатили. Ничего не взорвалось. Похоже, устройства были подключены к мобильным телефонам. Для приведения в действие взрывчатки хватило бы одного звонка. Две другие цели были обнаружены. Оба они являются дорогостоящими зданиями на окраине города. В настоящее время они в безопасности. Жертв и ущерба имуществу нет. Но Берлин пошёл навстречу террористам.

— Альтернатива была бы намного хуже! — парировала Скарлетт.

— Именно этого они и хотели. Они оставили эту подсказку на мосту Обербаума, потому что хотели, чтобы бомбу нашли до того, как она взорвётся. Их конечная цель — заработать деньги, и это именно этого они добились. Вы можете думать, что заплатить им — это для общего блага, но если вы уступите одному террористу один раз, то все они подумают, что вы сделаете это снова. Это открывает Германию для ужасных злодеяний в будущем. Единственная оставшаяся альтернатива — выследить всех, кто причастен к этому, и сделать так, чтобы они никогда не увидели света дня. К сожалению, — мрачно добавила Гринсмит, — это может оказаться сложнее, чем кажется. У Аванопулоса много связей. Он может залечь на дно, изменить лицо, скрыться, и мы его больше никогда не увидим. Маловероятно, что он до сих пор в Германии.

— Возможно, грек и не тот, кто дёргает за ниточки, — сказал ей Деверо. — Я знаю, всё выглядит именно так, и я знаю, что он намеренно расположился рядом с Рейхстагом. Но я не уверен, что он главный босс.

— Большинство аналитиков МИ-5 считают его наиболее вероятным подозреваемым. У Солентино уже всё было готово к работе. Всё, что нужно было сделать Аванопулосу — это убедить всех оставшихся, что он может занять место Солентино. Если не Аванопулос, то кто?

— Алина Боннет.

Гринсмит вздрогнула.

— У вас есть основания полагать, что она до сих пор жива?

— Ничего конкретного. И у меня нет ничего, что доказывало бы её реальную причастность ко всему этому дерьму, только предположения. Но это обоснованные предположения, и я не могу отделаться от ощущения, что она связана с этим гораздо сильнее, чем мы думаем.

Она поджала губы.

— Мы рассматривали её кандидатуру. Мы не слепо выбрали Стефана Аванопулоса в качестве босса террористов номер один. Но почти никто не верит, что у Алины Боннет есть способности, сила или дьявольски хладнокровная злоба, чтобы провернуть такое. Она не подходит для таких дел и, скорее всего, уже мертва.

Деверо покачал головой.

— Она замешана в этом. Я уверен. У меня нет никаких доказательств, но в ней было что-то такое… — он заскрежетал зубами от раздражения, что не мог выразить словами свои предчувствия относительно предполагаемой девушки Солентино. — Её не следует недооценивать.

— Возможно, так оно и есть, — Гринсмит пожала плечами. — Однако нет никаких реальных доказательств того, что она является чем-то большим, чем просто невольной участницей. Или что она вообще жива. Тем не менее, я изложу вашу теорию, и я не говорю, что в ней нет каких-то достоинств. Вы понимаете, что если мисс Боннет каким-то образом причастна к этому, мы знаем о ней не больше, чем об Аванопулосе. Мы искали. Старательно.

— Полагаю, именно это и происходит, когда ты мастер на все руки в мире террористов. У тебя повсюду есть связи и сомнительные друзья, которые могут помочь тебе скрыться, — Деверо поморщился и неуверенно поднялся на ноги. — Мы не знаем, где они, но мы знаем, куда они направляются. Следующим в списке стоит Париж. Нам нужно попасть туда немедленно.

— И что делать? — спросила Гринсмит. — Как их найти?

— На этот раз мы были близки к победе, — прорычал Деверо. — Всё, что нам нужно — это чтобы эти ублюдки допустили одну ошибку и…

Его прервал звонок из кармана Гринсмит. Она достала телефон и взглянула на экран, её лицо внезапно побледнело ещё больше.

— Мне нужно ответить, — пробормотала она. — Никуда не уходите, — она развернулась на каблуках и направилась к двери. Это не предвещало ничего хорошего.

Деверо потёр затылок.

— Где мы сейчас находимся? — спросил он Скарлетт.

— Что-то вроде конспиративной квартиры МИ-5 недалеко от центра Берлина. Я хотела в больницу, но эта Гринсмит, похоже, решила, что будет разумнее дать тебе оправиться в каком-нибудь анонимном месте. Аванопулос, или Боннет, или кто там ещё, наверняка в курсе, что Виссье задержали. Они знают, что их первоначальные планы сорваны, — она указала на него. — Но, скорее всего, они до сих пор не знают, что ты всё это время работал против них. Она решила, что благоразумнее оставить всё как есть. На всякий случай, — Скарлетт многозначительно посмотрела на него. — Мы не знаем, что произойдёт дальше, но тебе, чёрт возьми, удалось сблизиться с этими придурками гораздо успешнее, чем остальным сотрудникам МИ-5, — она покачала головой. — Гринсмит была права и ещё кое в чём. Прыгать в реку было глупо, Деверо.

Деверо поймал её взгляд и выдержал его.

— Ты рисковала своей жизнью, прыгая за мной, — тихо сказал он.

Скарлетт фыркнула.

— Вряд ли. Я вампир, помнишь? Я довольно вынослива. Мой вид не склонен к переохлаждению.

— Это всё равно было опасно.

— У тебя моё кольцо. Если ты пойдёшь ко дну реки Шпрее, я, скорее всего, никогда не получу его обратно.

— Ага, — Деверо облизнул губы, наслаждаясь происходящим. — Продолжай протестовать, Скарлетт. Продолжай притворяться, что тебе всё равно.

Её тёмные глаза вспыхнули.

— Мы это уже проходили. Я никогда не говорила, что мне всё равно.

Деверо улыбнулся.

Дверь снова открылась, и вошла Сара Гринсмит. Выражение её лица было напряжённым, и у Деверо возникло ощущение, что её внимание сосредоточено на чём-то другом.

— Я позабочусь о том, чтобы доставить вас в Лондон. На этот раз вас обоих.

Он открыл рот, чтобы возразить, но она уже сердито смотрела на него.

— Не выводите меня из себя, мистер Вебб. Это не обсуждается. Не в этот раз. Поездка в Париж не поможет. Оказывается, плохие парни намного умнее, чем мы думали.

И Деверо, и Скарлетт замерли.

— Что? Что случилось? — спросил он.

Внезапно Сара Гринсмит стала выглядеть невероятно уставшей.

— Они сделали свой следующий шаг и сделали его достоянием общественности. Они просят 3000 биткоинов у британского правительства в обмен на то, что они не будут организовывать взрывы в Париже. И они требуют 3000 биткоинов у французов за то, что они не сделают то же самое с Лондоном.

***

Было уже темно, когда Скарлетт, Деверо и Сара Гринсмит поднялись на борт военного самолёта, направлявшегося в Лондон. Гринсмит отошла в дальний угол, открыла свой ноутбук и начала что-то бормотать себе под нос. Скарлетт и Деверо сидели чуть поодаль, оба с опущенными плечами.

— Это умно, — признала Скарлетт.

Деверо хмыкнул.

— Если Париж заплатит, а Лондон — нет, то Британию навсегда заклеймят как злодея. И наоборот. Они используют политику против политиков и давление со стороны коллег, чтобы заставить обе страны действовать сообща. Чёрт возьми, на данный момент им даже не нужно закладывать взрывчатку. Выполняя свои угрозы до сих пор, они сделали достаточно, чтобы получить желаемые деньги, просто попросив их, — она выдохнула, надув щёки. — Что за кавардак.

— Они ещё не победили.

— Я руками и ногами за оптимизм, Деверо, но мне начинает казаться, что это безнадёжное дело. Нас обходили на каждом шагу.

— У итальянцев всё ещё есть Виссье. Возможно, он ещё раскроет что-то важное, что мы упустили. У нас есть от него краткий список конкретных целей…

Скарлетт прервала его.

— Судя по тому, что произошло в Берлине, мы уже знаем, что они обходят этот список стороной. Информация, которой мы располагаем, бесполезна. Ты знаешь, сколько важных зданий находится и в Лондоне, и в Париже. Ты знаешь, сколько истории и смысла заложено в каждом из них. Охватить все до единого здания и все до единого мосты практически невозможно. Можно призвать целую армию со всех уголков мира, и этого всё равно может оказаться недостаточно. В Берлине это не сработало. Нет никаких оснований думать, что это сработает сейчас.

Деверо побарабанил пальцами.

— Может быть, есть что-то ещё, о чём мы не думаем.

Гринсмит, сидевшая в углу, прочистила горло.

— Может быть, этого недостаточно. В конце концов, мистер Вебб, — сказала она, — вы действительно не Джеймс Бонд. МИ-5 не непобедима и, безусловно, не непогрешима. И, к сожалению, иногда плохие парни побеждают. Мы не знаем, где они. У нас нет никаких зацепок. Если вы что-нибудь вспомните, обязательно дайте мне знать. Но они могут быть в Париже. Они могут быть в Лондоне. Они могут быть абсолютно где угодно, бл*дь, — сказала она, впервые выругавшись в его присутствии, — и мы не знаем, где именно. Часы уже тикают. У Лондона и Парижа есть время до двух часов ночи, чтобы заплатить, — она взглянула на часы. — Осталось меньше шести часов. И на этот раз террористы, кем бы они ни были на самом деле, не предоставили никаких полезных сведений, которые позволили бы нам обнаружить бомбы. Всё, что мы сейчас делаем, чтобы остановить их — не более чем попытки тыкать пальцем в небо. Сейчас нам поможет только чистая удача, а её так не хватает. Они уже победили.

Острая боль пронзила его между лопаток. Нет. Она ошибалась. Должно же быть что-то, что они могли бы сделать. Ради всего святого, это же МИ-5.

Что-то смягчилось в выражении лица Гринсмит.

— Не поймите меня неправильно, рано или поздно мы их догоним. В наше время просто невозможно вечно скрываться. Но сегодня этого не произойдёт. Сегодня, — сказала она, устремив взгляд вдаль, — они победили.

Деверо пристально посмотрел на неё, наблюдая, как угловатые тени самолёта скользят по её лицу.

— Нет, — сказал он, — я не собираюсь с этим мириться.

— Тогда это в конечном итоге уничтожит вас, — просто сказала она.

— Но вы уничтожите меня первыми, — в его тоне было больше, чем горечи.

Что-то промелькнуло в её глазах.

— Несмотря на то, что я сказала ранее, мы не будем винить вас за неудачи в этой операции. Всё, что вы сделали до сих пор, доказало, каким ценным сотрудником вы можете быть, и теперь все в МИ-5 ценят это.

Деверо искренне сомневался, что кто-то в МИ-5 считает его ценным сотрудником. Не нужно быть супер-шпионом, чтобы понять, что она лжёт сквозь зубы.

Гринсмит, похоже, и сама это поняла и неуверенно добавила:

— Вы сделали всё, что могли. Обнаружение этого устройства на мосту Обербаума сослужит вам хорошую службу. Считайте, что вы сняты с крючка. Вы не получите никаких ответных мер. В этом я вам обещаю. Немцы бы этого не потерпели.

— И хорошо, — почти прорычала Скарлетт, — потому что Деверо ни в чём не виноват.

Гринсмит лишь слабо улыбнулась ей.

— Кого-то нужно будет сделать козлом отпущения, — сказал Деверо. — И к какому же бедняге вы решили пристать на этот раз?

— Как оказалось, мистер Вебб, недостатка в кандидатах нет. В этом деле участвовали правительства других стран и множество представителей других национальностей. Не говоря уже о других сотрудниках МИ-5. Это тот случай, когда нужно ткнуть булавкой в карту и придумать, кого обвинить. Это не должно быть слишком сложно. Они найдут кого-нибудь.

Он покачал головой. Невероятно.

— Они собираются оплатить требования, не так ли? Британское правительство заплатит.

Она вздохнула.

— Я думаю, что да. Это ошибка, но это не в моей власти. Мы недооценили, на что способны эти террористы. И мы заплатим за это. В буквальном смысле, — она отвернулась от него. Она чего-то недоговаривала. Он был уверен в этом. Внезапно Деверо понял, что это могло быть.

— Меня послали копнуть Солентино в одиночку, — сказал он. — Только с вами в качестве наставника. Бюджет был ограничен. У меня не было опыта. К тому же я сверх, которого можно вышвырнуть. На самом деле это было не более чем очередное испытание, не так ли?

Гринсмит дёрнулась.

— Очередное испытание?

Деверо невесело улыбнулся.

— Да. Никто в МИ-5 на самом деле не верил, что Кристофер Солентино представляет угрозу. Он был у вас на прицеле. Вы знали, что что-то происходит. Но вы ни на секунду не подумали, что это может быть что-то подобное или что он может добиться хотя бы отдалённого успеха. Отправка меня в Рим была всего лишь попыткой наугад. Вы воткнули булавку в карту, — сказал он, оборачивая её собственные слова против неё самой, — и решили посмотреть, что произойдёт. Если я бы облажался, это не имело бы значения. Я всего лишь оборотень. Если я бы облажался, это только подтвердило бы предрассудки.

Гринсмит отвела взгляд.

— Чёрт возьми, — выдохнула Скарлетт.

— Я всегда была на твоей стороне, Деверо, — сказала Гринсмит.

Возможно, так оно и было. Возможно, и нет. Он решил пока не спорить с ней об этом.