Осколки сгоревших звёзд. 3. Лилии не стоили цены...

Глава 2

Покидая раздевалку, Исгерд думала, что появилась возможность провести в одиночестве несколько часов. Чокер не был зверем и понимал, что для красивого боя бойцам нужно хорошо есть и спать. Иногда он давал им и просто отдохнуть — чтобы простимулировать желание побеждать.

Исгерд прошла по узкому коридору и вошла в небольшую комнатушку, оборудованную ровно так же, как стандартная каюта боевого корабля — Исгерд подозревала, что Чокер закупил партию блоков целиком. Наверняка так же «законно», как покупал бойцов.

Здесь были кровать, стол и экран, на котором позволялось смотреть фильмы, но который не был подключён ни к одной информационной сети.

Однако стоило опуститься на кровать, как Исгерд увидела лежащее на столе бумажное письмо. Письмо было запечатано в дорогой конверт, не украшенный, впрочем, гербом. Исгерд две-три секунды вглядывалась в письмо, как будто в нём могла быть спрятана змея.

Такие письма она получала месяц или около того. Они выглядели посланиями маньяка, который отчего-то решил, что они с Исгерд на одной стороне.

Осторожно протянув руку, она всё же взялась за письмо и раскрыла конверт.

На белой бумаге было всего несколько слов: «Сегодня у тебя будет шанс. Будь готова».

«Будь готова…» — Исгерд только усмехнулась. Она давно уже была готова всегда и ко всему.

Исгерд скомкала письмо и бросила его в мусорное ведро. Оружия у неё не было — наверное, оно было запрещено, чтобы она не смогла покончить с собой. Она бы всё равно смогла. Можно было разорвать на лоскуты штаны и повеситься на потолочном крюке или разбить голову о металлический каркас кровати… Исгерд не собиралась уходить так легко. «Пока ты жива — у тебя есть шанс». Так говорила Эклунд. И в этом Исгерд была полностью с ней согласна.

Она откинулась на кровать, закрыла глаза и задремала. Ей показалось, что она проспала не больше минуты, когда дверь распахнулась и её ткнули в бок, заставляя проснуться.

— Подъём.

Этого парня Исгерд знала. Его называли Джет. Он давно уже не выступал на ринге, только следил, чтобы кто из бойцов чего не натворил.

Увернувшись от очередного тычка, Исгерд встала. Подхватила ветровку и взяла со стола маску, в которой обычно выступала. Она предназначалась, чтобы скрыть шрам, но закрывала чуть больше половины лица и сидела так плотно, что издалека казалась металлическим имплантантом. Эту деталь её маскарадного костюма очень любил Чокер. Считал, что она показывает: страж — не человек.

«Клоун», — вспомнив о Чокере и его тупых режиссёрских ходах, Исгерд не сдержала злой усмешки. Вот кто настоящий клоун — Чокер, а не она сама.

Джет вывел её в коридор и дальше, по коридору, за наружную дверь. Охранники с автоматами в самом деле стояли по обе стороны от выхода. А прямо напротив — серый аэрокар. Водитель уже сидел за рулём. Исгерд тоже хотела забраться в салон, но Джет поймал её за плечо.

— Выступаешь по старой программе. Там будет какая-то шишка из «Свободных» — она должна получить кайф. Но лучше, если ты продержишься хотя бы два боя из трёх. Если сделаешь всё красиво, Чокер позволит тебе пару дней отдохнуть.

Исгерд усмехнулась и обернулась к нему.

— А если выиграю три? — спросила она.

— Если надумаешь выиграть три — пульт у Ката. Он всегда готов пустить его в ход.

Исгерд покосилась на водителя, но ничего не сказала.

— Не дури, — повторил Джет. — Всё, пошла. Остальные уже там.

И Исгерд наконец получила возможность нырнуть в салон.

Ролану казалось, что он попал в свой страшный сон. Его принимали по-разному. По большей части выделывались аристократы, которые изо всех сил пытались доказать, что он и все его соратники — никто. Ролану было скорее смешно, чем обидно, потому как он отчётливо осознавал, насколько древнее его собственный род любого из этих родов. Насколько обязан ему собственным благосостоянием каждый из них. И даже намеки на непонятное происхождение давно перестали его задевать, потому что он прекрасно знал — стоит ли ему отдать приказ «расстрелять», как оппонент никогда уже не скажет ничего. Противники понимали это не хуже, чем он сам, и потому никогда не заходили слишком далеко.

Однако сегодняшний вечер превзошёл всё, что Ролан видел за последний год. Он ещё мог смириться с едой, хотя и плохо представлял, какому идиоту, хоть родовитому, хоть нуворишу, придёт в голову подавать на торжественном ужине гамбургеры. Интерьер тоже поражал воображение богатством раздражающих красок, однако и это можно было стерпеть ради мысли о том, что Абрамсон заметно поможет решить столь болезненный для Парламента финансовый вопрос. Многие планеты были разгромлены, на производстве не хватало персонала, шахты и рудники перестали поставлять топливо: рабочие требовали повышения зарплат, которых теперь не хватало ни на что. А деньги неоткуда было взять, пока простаивала добыча ресурсов. Одним словом — Ролан готов был терпеть, пока Томас Абрамсон, заговорщицки подмигивая, не пригласил его пройти в подвал, в самом центре которого был оборудован ринг. Десяток доверенных гостей расположились в «зрительских рядах» по обе стороны от них, и начался первый бой.

«Я тебя зашибу», — отправил Ролан сообщение Колину, едва улучив момент, когда Абрамсон отвлёкся от него, чтобы уладить вопрос с напитками.

Он вполглаза смотрел, как два крупных мужчины лупцуют друг друга, не соблюдая ни одного свода правил рукопашной борьбы.

Ролан вообще не понимал стремления на насилие смотреть. Участвовать — почему нет. Выпустить пар. Показать, кто сильней. Но наслаждаться тем, что два других мужика топят друг друга в крови?

Он тренировался в рукопашной драке почти каждый день, но даже во время этих тренировок считал необходимым соблюдать правила поединка: не бить по ногам, ниже пояса, со спины… Не потому что боялся сам, а потому что испытывал физическое отвращение к тем, кто не в состоянии соблюдать правил ведения честной войны. Победу, одержанную без правил, он вообще победой не считал.

Однако мысль о грядущей сделке всё ещё согревала его, и Ролан продолжал наблюдать бессмысленное месилово, стараясь сдерживать зевки, пока диспозиция на сцене не изменилась.

— Это особый номер, — шепнул Абрамсон, подсаживаясь к нему, — организатор обещал, что он очень вам понравится.

Ролан рассеянно кивнул. На арену вышли мужчина и женщина. Мужчина — такой же громила, как и все, кто был там до него, а девушка — худощавая, но гибкая, как змея. Она двигалась плавно, каждым движением пробуждая в груди Ролана смутную тоску, ощущение ложной памяти о том, что могло бы быть, но так и не произошло.

Двое разошлись по углам и с минуту готовились к бою, но Ролан смотрел только на одну. Белые волосы разметались по плечам — очевидный недосмотр в бою без правил, где враг всегда может схватиться за них. Но девушке, видимо, было всё равно. Она потягивала гибкое тело, и Ролан чувствовал, как усиливается непонятный зуд, терзающий его. Лицо бойца более чем наполовину скрывала маска, казавшаяся издалека металлическим имплантатом, заменившим ей собственную кожу. Это ощущение было странным и страшным, а Ролан хотел и никак не мог разглядеть другую половину её лица.

Наконец начался бой.

Громила провел первую атаку, от которой противница легко уклонилась. Она отступала назад до самых ограничительных линий, чтобы потом быстрым и неожиданным уклоном уйти вбок, но сама не атаковала. Нанесла лишь несколько ударов — странных, не кулаками, как били все остальные бойцы. Она била пальцами, будто стараясь попасть в конкретные точки на теле противника — и каждый раз тот вздрагивал, покачивался и замедлял ход или пропускал очередную возможность атаковать.

Ролан не так уж хорошо разбирался в рукопашных боях, чтобы судить о каждом шаге соперников, но сейчас азарт схватки его захватил. Он не хотел, чтобы удары громилы хотя бы один раз достигли цели, и не понимал, почему девушка в маске не пытается контратаковать. Время шло, минуты тянулись за минутами, и третий тайм уже подходил к концу. Публика начинала скучать, когда блондинка неожиданно шагнула влево, а не вправо, как делала, уходя от последнего удара в серии, каждый раз, и двумя быстрыми ударами ноги выбила противнику колено из сустава. Тот с глухим рыком осел на пол, а беловолосая довершила дело ещё двумя точными хуками.

Даже со своего места Ролан видел, как поблёскивает пот на её тугом и стройном теле.

Ролан с любопытством ждал, что будет теперь. Он раздумывал, как бы подозвать бойца к себе и попросить снять маску, но, похоже, шоу только начиналось.

Коротко воздев кулак в знак собственной победы, боец вернулась к разминке, а спустя не более чем минуту на ринг вышли уже двое громил.

Ролан поднял бровь. Он, конечно, знал, что размер не всегда имеет значение, но всё же посмотреть, как будет действовать беловолосая теперь — хотел.

Во втором бою той приходилось двигаться быстрей — но она успевала. Теперь уже она не только отступала, но и наконец сама шла в контратаку. Наносила удары, самые обычные, чтобы замедлить одного из противников — или вовсе избавиться от него.

Два раза она сама получала чувствительные удары и падала. Один раз противник кулаком пробил по маске. Боец отлетела на противоположную сторону ринга, но именно это дало ей время, чтобы вскочить на ноги, пока двое других приближались к ней. Одного она тут же ударила по ноге, на короткое время выводя из игры, а сама сконцентрировалась на другом. Ролан видел, как пот блестит на обнажённых плечах, он только сейчас разглядел, во что одета боец — на ней были белая майка и форменные штаны серой стражи с криво пришитым сбоку гербом.

«Уроды», — подумал Ролан. Не имело значения, чей мундир они пытались изображать. Тот, кто не был в настоящем бою, не имел права его надевать.

Второй удар пришёлся девушке по бедру. Та рухнула как подкошенная и сделала несколько попыток подняться, но никак не могла. Наконец, ей это удалось, но нога тут же снова её подвела.

Двое более крупных мужчин тут же окружили её с обеих сторон. Происходящее на ринге стремительно переставало походить на бой. Блондинку окружили почти что объятия. Крупные руки одного из бойцов зашарили по её спине. Другие принялись стаскивать штаны.

Ролан не сразу понял, что происходит. До него дошло, только когда блондинка уже оказалась обнажена, а из приспущенных штанов одного из бойцов показался член:

— Серая стража повержена! — раздался голос под потолком. — Свободная Гесория берёт своё!

При звуках последней фразы Ролан сам едва не подпрыгнул до потолка, но вместо этого только рявкнул, перекрывая прошедший по рядам гул:

— Хватит!

В зале мгновенно наступила тишина. Даже на ринге движение замерло в ожидании следующих слов.

— Если кто и имеет право овладеть Серой стражей — то это я, — не узнавая собственного голоса, эхом разлетевшегося под сводами помещения, произнёс он. — Хотите продолжать разговор — доставьте её ко мне. Через полчаса.

Ролан встал и, отбросив в сторону стул, вышел вон.