Лип Смекер (ЛП)

Глава 23

С сердцем, застрявшим у меня в горле, и аппетитно пропечённым тестом во рту, я пробормотала:

— Чем я могу тебе помочь?

По общему признанию, это было глупо с моей стороны.

— Я не давил на тебя вчера, потому что ты выглядела так, словно у тебя был тяжёлый день.

Я выплюнула будочку на тарелку, которую держала в руках:

— Сладкие речи приведут тебя куда угодно.

— Почему ты избегаешь меня?

Я глубоко вздохнула, оттягивая время, чтобы придумать оправдание, которое не заставило бы меня расплакаться:

— Жизнь. Ты знаешь, как это бывает. Займись делом, — сказала я.

— Я не собираюсь играть с тобой в «двадцать грёбаных вопросов», Лип.

— Я убедительно прошу тебя воздержаться от использования нецензурной лексики в моём коммерческом заведении.

Он оглядел пекарню:

— Здесь никого нет.

— Тем не менее, это жёсткое правило, которому я следую.

— Это намёк на наш ночной трах-фест?

— Грубо.

— Ты же сама сказала, что мы просто два человека, которые трахнулись.

— Я действительно так сказала.

— Что-то изменилось с тех пор, как я поцеловал тебя на прощание вчера утром, и я хочу знать, что именно.

Я заставила себя смотреть куда угодно, только не на него:

— Я не могу сделать это прямо сейчас, Логан.

— Я ломал себе голову, перебирая каждую минуту, которую мы провели вместе, пытаясь вспомнить каждое сказанное слово. Хоть убей, Лип, я не могу придумать ни одной причины, по которой ты можешь положить этому конец… покончить с нами.

Моё сердце сильно колотилось в груди:

— Просто сейчас для меня неподходящее время. Я не могу позволить себе ни на что отвлекаться.

— Так вот что ты обо мне думаешь? Отвлечение?

— Не в плохом смысле. Это просто… я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала, — я поиграла подолом своей рубашки.

Логан вторгся в моё личное пространство:

— Я хочу, чтобы ты сказала мне правду, чёрт возьми!

— Вейви умирает! Вот! Счастлив?!

Я резко развернулась и ворвалась на кухню, Логан следовал за мной по пятам. Я прислонилась к стойке, закрыв лицо руками. Я почувствовала Логана прямо передо мной.

— Лип, я… — он обнял меня своими сильными руками и притянул к своей груди.

Этот простой жест позволил мне избавиться от всей боли, которую я испытывала из-за того, что теряла Вейви и оттолкнула Логана. Я рыдала у него на груди, пропитывая его рубашку своими слезами. Однако он, казалось, ничуть не возражал. Логан ничего не произнёс. Он просто позволял мне плакать до тех пор, пока я вся не выплакалась. Когда я закончила, он подождал, пока я не подняла голову и не высвободилась из его объятий.

Одному Богу известно, как я выглядела. Мои глаза и нос болели, а всё остальное тело онемело:

— Вейви всегда была рядом со мной. Когда дети в школе дразнили меня из-за моего имени, она сказала, что это потому, что они завидовали. Что моё имя было уникальным и особенным, как и я сама. Она поделилась со мной своей любовью к выпечке. Она часто говорила, что, делясь с кем-то тем, что ты любишь делать, ты показываешь ему, как сильно ты его любишь. Она всегда верила, что открытие этой пекарни было в пределах моей досягаемости. И когда мои родители умерли, она оставалась сильной ради меня, даже переживая свою собственную невообразимую душевную боль. Вейви — мой приоритет. У меня нет времени на нас, и как бы это ни было больно, с моей стороны нечестно просить тебя подождать.

— Я понимаю, как много вы с бабушкой значите друг для друга. Невозможно не чувствовать любовь между вами двумя. Но это не обязательно должно быть «или-или». Пока ты заботишься о Вейви, позволь мне позаботиться о тебе.

— Я прошу слишком многого. Может быть, если бы мы были вместе какое-то время, но, Логан, это было всего лишь…

— Ты не спрашиваешь меня. Я предлагаю. Мне наплевать, как долго мы с тобой знаем друг друга. Всё, что я знаю, это то, что сегодня, когда ты ушла от меня, я почувствовал себя словно получил удар под дых.

— Но Логан…

Положив руки по обе стороны от моего лица, он устремил на меня свой стальной взгляд голубых глаз:

— Ты озаряешь мой мир, Лип. Мы связаны. Я знаю, ты это чувствуешь. Я хочу быть рядом с тобой в хорошие и плохие времена. Я хочу держать тебя за руку, заключать в свои объятия и целовать каждый день. Я хочу быть единственным для тебя. Пожалуйста, позволь мне быть единственным для тебя.

Как раз в тот момент, когда я подумала, что у меня больше нет слез, которые можно было бы пролить, они потекли по моим щекам, когда я услышала прекрасные слова Логана.

— Почему слёзы? — спросил Логан.

— Потому что ты невероятный и ты меня не бросишь.

— Я здесь до тех пор, пока ты позволяешь мне оставаться.

Я бросилась в объятия Логана. К счастью для меня, у него всё ещё были глазомер и рефлексы спортсмена. Он поймал меня без особых усилий. Я обхватила его ногами за талию и не отпускала. Подняв голову, я посмотрела на него с благоговением и любовью.

Прижавшись губами к его губам, я прошептала:

— Логан…

Я колебалась, не желая пугать его или заставлять думать, что я просто захвачена моментом.

— Я знаю. Я тоже люблю тебя, Крепыш.

Я не могла поверить в такой поворот событий. В глубине души я была права насчёт этого мужчины. Я увидела его сердце много лет назад благодаря простому акту доброты. Доброта, которую он всё ещё хранит в своём сердце.

***

Мне казалось, что я живу двойной жизнью. От одной части моё сердце воспарило. С Логаном я чувствовала себя так, словно парила в воздухе. От другой части у меня разрывалось сердце.

Первоначальный план Вейви состоял в том, чтобы взять отпуск через неделю после того, как она вернётся домой из круиза, и вернуться к жизни. В её первый день в пекарне я сразу поняла, что что-то не так. Сразу после поездки она чувствовала себя более чем немного уставшей, но этого следовало ожидать, учитывая, что она выбилась из своего обычного распорядка дня. Судя по историям, которые она рассказывала, Вейви и другие дамы выбросили свои повседневные дела в окно.

Она терпеть не могла, когда я стала внучкой-опекуншей, поэтому я не поднимала особого шума из-за этого или отсутствия у неё аппетита.

Я шла на кухню, когда обнаружил её сидящей за стойкой на одном из табуретов. Её лицо раскраснелось, и она сгорбилась.

Я быстро подошла к ней:

— Вейви, ты в порядке? У тебя где-нибудь болит? Могу я принести тебе немного воды?

Она махнула рукой, чтобы я заткнулась:

— Я в порядке. Я просто немного запыхалась, вот и всё. Через несколько минут я буду как новенькая.

Я вытащила свой мобильный телефон из заднего кармана:

— Я собираюсь позвонить твоему врачу, и он заберёт тебя к себе.

— Для этого нет причин.

— Ты запыхался и побледнела. Я бы сказала, что это две очень веские причины.

— Элифелета, я сказала «нет».

Вейви бросила на меня свой суровый взгляд. С тех пор как я стала достаточно взрослой, чтобы отличать добро от зла, я знала, что означает это лицо. Вейви не шутила. Как получилось, что даже когда я стала взрослой, один взгляд моей бабушки вернул меня в восьмилетний возраст?

Неохотно я возвращаю телефон на место:

— У тебя что-нибудь болит?

— Не совсем. Я просто устала.

— Тогда я закрою пекарню, чтобы отвезти тебя домой и устроить поудобнее.

— Просто дай мне отдышаться.

— Тебе, очевидно, нужно немного отдохнуть. Почему ты так упряма в этом вопросе?

— Не нянчись со мной, Элифелета.

Острый взгляд, который она бросила на меня всего несколько мгновений назад, превратился в страх. Вейви всегда была полна энергии. Она была труженицей. Деятелем. Она не любила расслабляться, и чтобы ей прислуживали. Мы с ней дурачили себя с тех пор, как она вернулась из круиза. Усталость от поездки — это одно, но Вейви переживала период восстановления, превышающий средний период. Она знала, что дальше будет только хуже.

Пекарня дала ей цель в жизни. Она каким-то образом вносила свой вклад в развитие мира. Независимо от того, помогало ли это мне вести бизнес или вызывало улыбку на лицах клиентов, у Вейви была причина вставать каждое утро. Кратковременный период отдыха был сигналом о том, что ситуация начинает меняться. Я достаточно хорошо знала свою бабушку, чтобы понимать, что она не боялась смерти. Она боялась потерять свою независимость.

— На этот раз я не буду вызывать врача, но если подобное повторится, я это сделаю, — сказала я многозначительно, чтобы она поняла, что я говорю серьёзно.

— Юная леди, может, я и стара, и больна, но я всё ещё старше вас. Я бы посоветовала вам больше не разговаривать со мной в таком тоне.

Она чувствовала себя лучше.

— Да, мэм.

Я отвернулась, чтобы она не увидела, как я улыбаюсь.

***

— Серьёзно, ты никогда не извинялся? — потрясённо спросила я.

— Почему в это так трудно поверить?

— Даже в детстве?

— Я был занят другими вещами, такими как футбол, баскетбол, лёгкая атлетика.

Подняв руку, я остановила Логана от пересказа всего его спортивного резюме.

— Мы все это понимаем, Логан. Ты был спортсменом, — поддразнила я.

— Кроме того, парни не так увлекаются настольными играми, как девчонки, — он подмигнул.

— Недостаточно мужественно? — вмешалась Вейви. — Леон никогда не любил играть ни в какие игры, кроме карт. Он думал, что карты — это мужская игра.

— Думаю, что я бы прекрасно поладил с Леоном.

Моя бабушка одарила Логана милой улыбкой:

— Я думаю, ты бы ему понравился.

Это было в воскресенье днём. Мы были у Вейви, сидели за обеденным столом и играли в игры. Мы уже сыграли несколько раундов в «Trouble», и теперь пришло время расширить горизонты Логана игрой в «Sorry».

Когда я была ребёнком, мы с родителями ужинали здесь каждое воскресенье после церкви. Это было в те далёкие времена, когда люди всё ещё ужинали по воскресеньям в середине дня. Пока папа с дедушкой смотрели футбол по телевизору, мама, Вейви и я раскладывали настольные игры. После того, как умерли мама и папа, Вейви просто перестала готовить обеды. Конечно, она, деда и я ели вместе, но обычно это было что-то на вынос.

Вейви раньше любила устраивать такие ужины. Семье пришло время притормозить, расслабиться и рассказать о том, что такое юг. Хорошая еда и семья. Прошло уже пару недель с тех пор, как она работала в пекарне, и это был последний раз, когда она была там. Врач увеличил дозу обезболивающего, из-за чего она быстро уставала. Иногда ей требовались все силы, чтобы встать с постели. Сначала она заставляла себя вставать, но в последние несколько дней — это стало для неё непосильным трудом.

Я никогда не думала, что найду кого-то, кого полюблю так сильно, как любили друг друга мои родители и любили друг друга мои бабушка с дедушкой, но это было так. Логан был великолепен всё это время. Чтобы я могла проводить с Вейви как можно больше времени, он взял небольшой отпуск от юридической практики и заменил меня в пекарне. Между мной, Логаном, Перл, Мозель и даже мистером Абрамсом, Вейви никогда не была одинока. Мы с ней никогда не обсуждали её маленького побочного кавалера. Нам это было не нужно.

Я пыталась воплотить в жизнь некоторые семейные традиции из прошлого и воссоздать их для неё. Сегодня я неохотно и неуклюже попыталась приготовить одно из фирменных блюд Вейви: ветчину, красный рис, запеканку из сладкого картофеля, масляную фасоль и рулетики. Я ненавидела готовить, но свою бабушку любила больше. Я заручилась помощью Логана. Мы были достаточно разумными взрослыми людьми. Я подумала, что с нами двумя есть шанс, что мы сможем принести что-нибудь съедобное к столу. Это было бы не так хорошо, как когда Вейви готовила блюда, но я хотела попробовать, надеясь, что у моей бабушки всплывут приятные воспоминания.

Несмотря на то, что запеканка из сладкого картофеля была немного хрустящей сверху, а красный рис не таким рассыпчатым, как следовало бы, ужин получился довольно вкусным. Похвала Вейви была немного чрезмерной. Мы обе знали, что мои жалкие попытки готовить не шли ни в какое сравнение с её, но я видела по её глазам, что она гордится моими усилиями.

— Теперь, когда твоя пешка приземлится на одно из этих мест, — объясняла Вейви Логану. — Ты можешь проскользнуть в конец очереди.

— Ладно. Я думаю, у меня получилось, — уверенно сказал Логан.

— Подождите секундочку, молодой человек. Ты не дал мне закончить.

Щёки Логана вспыхнули:

— Простите.

— Поэтому, когда твой кусок земли на том месте, где ты можешь скользить, надо сказать: скользи-и-и-ит, в то время как ты доносишь свою пешку до конца строки.

— Сказать «скользит», двигаясь к концу линии. Понял.

Вейви пренебрежительно покачала головой:

— Не «скользит». Скользи-и-и-и-ит.

Смущённый взгляд Логана метнулся ко мне, затем обратно к Вейви:

— Мне казалось, я сказал именно так. Скользит.

Вейви играла с Логаном. В правилах не было ничего, что указывало бы на то, что игрок должен что-либо говорить при приземлении на эти конкретные места. Любимым шоу Вейви всех времён было «Шоу Кэрол Бернетт». Она не пропустила ни одной серии. Ей оно так понравилось, что, когда шоу вышло на DVD, я купила для неё всю коллекцию.

Был повторяющийся эпизод, где Кэрол Бернетт и другие играли южную семью неудачников. В одном из наиболее известных скетчей семья сидит за столом и играет не во что иное, как в «Sorry». С сильным южным акцентом персонажи растягивали слово «скользит» как можно дольше. Поскольку поддразнивание Логана делало Вейви счастливой, я не собиралась спасать его и портить ей веселье.

— Да, ты сказал «скользит», но в правилах игры конкретно указано, что это слово должно произноситься «скользи-и-и-и-ит». Скажи это вместе со мной.

— Скользи-и-и-и-ит, — произнесли они в унисон, только Логан не растянул «и», что понравилось Вейви.

— Вы не совсем понимаете, молодой человек. Давай попробуем ещё раз.

Это продолжалось ещё пять минут. Единственным другим шумом в комнате был мой периодический кашель, когда я пыталась сдержать смех. К тому времени, когда урок закончился, Логан подражал Вейви не только в речи, но и в том, как она сидела, слегка сгорбившись на стуле.

После игры Вейви сказала, что устала и хочет пойти прилечь. Как только я уложила её в постель, я закрыла дверь и пошла к Логану. Я застала его за тем, как он ставил настольные игры обратно на книжную полку, где их хранила Вейви. Я стояла в конце коридора, ведущего в гостиную, и наблюдала за ним.

Он был не только ярким светом в моём мире, Вейви тоже прониклась к нему симпатией. После стольких лет, нахождения вдвоём, было приятно, что в доме царит другая энергетика. При этом очень горячая энергия.

Логан обернулся, поймав меня за тем, что я таращилась на него:

— На что ты уставилась, Крепыш?

Я медленно подошла к нему. С каждым шагом его улыбка становилась всё шире и шире.

— На один сексуальный образец мужчины.

Остановившись перед ним, я положила ладони ему на грудь и посмотрела на него:

— Спасибо.

Автоматически руки Логана опустились на мои бёдра:

— За что?

Я вдохнула его свежий запах:

— За то, что был собой.

— Тебе это нравится, не так ли? Я — это я.

— Мне это очень нравится.

Скользнув руками вверх по его груди и вокруг затылка, я притянула его губы к своим. Я прикусила его нижнюю губу, прежде чем высунуть кончик языка и щёлкнуть им. Логан приоткрыл рот ровно настолько, чтобы позволить моему языку скользнуть внутрь. Я не торопилась исследовать весь его рот, и он позволил мне это. Поцелуй был медленным и глубоким. Температура в комнате и жар между моих ног становились невыносимыми. Логан оторвался от поцелуя, осыпая поцелуями мою челюсть до самой мочки уха.

— Я не могу насытиться тобой, — прошептал он, крепко прижимая мои бёдра к себе.

Я наклонила голову набок, давая его рту достаточно места, чтобы довести меня до исступления.

— Я собиралась сказать то же самое о тебя.

— Великие умы.

Пока губы Логана творили своё волшебство, я выглянула в окно и увидела Перл, идущую по дорожке:

— Следующая смена уже на подходе. Как насчёт того, чтобы отправиться ко мне и продолжить это слияние разума и тела?

— Я собирался сказать в точности то же самое, — он посасывал мочку моего уха, посылая дрожь по всему моему телу.

— В самом деле? Именно эти слова?

— Моя версия: до конца сегодняшнего дня твоё сексуальное маленькое тело принадлежит мне, и как только мы вернёмся к тебе домой, я планирую трахать тебя в каждой комнате и всеми возможными способами.

Я быстро встретила Перл у двери, дав ей знать, что Вейви отдыхает, и попросила позвонить мне, если я ей понадоблюсь. Не произнеся больше ни слова между мной и Логаном, я взяла его за руку, потащила через улицу, вверх по лестнице к себе домой.