Ловец моих снов

Глава 17

Этим рождественским утром, оставив позади гостеприимство кукольного домика сестры и ее мужа, я снова оказалась в пикапе Шона.

На этот раз в дороге мы провели почти шесть часов, направляясь в Гирдвуд – небольшой городок в курортной зоне в сорока милях от Анкориджа, где родились и выросли оба брата.

Шон несмотря на травму руки не позволил Алекс сесть за руль своей тачки даже после того, как Майкл пригрозил сломать ему вторую руку. Я же окончательно убедилась в том, что мне жизненно необходимо освоить управление этой развалюхой и получить наконец права. Зная Шона, всегда нужно быть готовой к тому, что он снова решит надругаться над собой каким-нибудь идиотским образом.

С Нэнси и Райаном мы разминулись недалеко от Портеджа, двигаясь за джипом Майкла дальше на северо-запад штата, в то время как рок-звезда в компании своей самой преданной фанатки гнал тачку на восток. Где-то там среди гор, в живописной, по словам сестры, бухте находился крошечный городок Уиттиер, в котором жили родители Нэнси.

Признаться, я немного волновалась перед встречей с Ниной – мамой парней. С ней я познакомилась ещё в прошлом году на свадьбе Алекс и Майкла, и у меня о ней сложилось впечатление, как о жизнерадостной и общительной женщине. Но я же тогда не встречалась с ее сыном. И полдня ощущала беспокойство, думая, что могу не понравиться ей именно в этом новом качестве. Я же совсем не Алекс, не люблю рыбалку, курю, работаю в баре, а от слова «лосятина» меня и вовсе тянет зависнуть над унитазом вниз головой.

Но все мои опасения оказались пустой тратой нервных клеток и сигарет.

Эта невысокая стройная женщина, цвет волос, кожи и черты лица которой выдавали ее явное индейское происхождение, встретила меня очень радушно, заявив с порога: «Добро пожаловать в семью, детка. Ещё раз». После чего, подмигнув за каким-то чертом моей сестре, крепко обняла меня. И когда только Алекс успела ей все разболтать?

Дальше всё шло по стандартной схеме: ужин, после которого я решила устроить разгрузочный день, и семейные посиделки в гостиной.

Говорили, в основном, Майкл и Алекс. Эти их планы по развитию своего рыболовно-туристического бизнеса наводили на меня такое уныние, что я то и дело косилась на Шона в ожидании того, когда ему тоже надоест слушать их вдохновительный трёп, и он под каким-нибудь предлогом утащит меня в свою комнату.

За эти три дня, что мы провели в обществе сестры и Майкла, я в очередной убедилась в том, насколько же Шон не похож на своего брата характером и манерой общения. Если Майкл был настоящей душой компании, внимательным и интересным собеседником, то Шон, казалось, делал всё возможное, чтобы это общение испортить. Но неуместные шутки, стеб и вечная ухмылка – неизменные спутники коммуникабельности этого парня, в моих глазах делали его ещё привлекательнее. Хотя куда уж больше? И самым нелогичным было то, что я совершенно не хотела того, чтобы Шон становился похожим на старшего брата. Ведь тогда это был бы уже не мой заносчивый, но любимый индеец.

Поэтому я приняла, как должное, когда заявление Алекс о том, что у нее уже мозги пухнут от всех этих счетов, и она не спит ночами, опасаясь, не прогорят ли они с Майклом, став бездомными, Шон прокомментировал следующим образом:

— Эй, может хватит уже стонать? Хотите, чтобы вас услышали кредиторы? В крайнем случае, мы с Сарой не дадим вам умереть с голоду, она работает в этом, как его…а, точно в библиотеке, ей там нормально платят, — добавил он, за что получил от меня локтем в живот.

— Да что ты вообще в этом смыслишь? — спросил его брат.

— Само собой, что ни черта не смыслю! Это же ты не дал мне работать, а отправил в этот грёбаный колледж, — парировал Шон.

— Следи за выражениями, Шон! — тут же одернула его Нина. — Мы уже обсуждали это, ты должен получить диплом, как твой брат!

— Видимо, Майк просто не знал, что палтус неплохо клюет и без диплома и шапочки выпускника колледжа, — усмехнулся парень.

— Сара, и как ты его только терпишь? — в недоумении качая головой, поинтересовался Майкл. — Он же раздолбай!

— Я каждый день задаюсь тем же самым вопросом, — пожимая плечами, с улыбкой проговорила я.

— Чего? Четверо против одного?! — возмутился Шон, толкнув меня в бок пальцем.

— Скоро будет пятеро, — с загадочным видом произнесла Алекс, и три пары глаз, включая мои, тут же прилипли к ней.

— В каком это смысле? — озвучил мои мысли единственный в этом доме оппозиционер.

— О! Моя дорогая! — воскликнула Нина, которая соображала, видимо, лучше нас с Шоном. — Это правда? Ты беременна?!

— Да, — смущённо улыбнулась Алекс.

Майкл обнял жену и, поцеловав в висок, обвел нас всех торжествующим взглядом.

— Как я рада! Поздравляю! Какая замечательная новость! — радостно проворковала Нина, приложив обе ладони к лицу, а затем бросилась к сыну и невестке, чтобы подкрепить искренность своих слов объятиями.

— Очуметь! — Шон снова ткнул меня пальцем под ребра. — И эти двое еще наезжали на нас за скрытность.

— Нашел, о чем думать, болван! — отвесив ему лёгкий подзатыльник, сказала я. — У нас же будет племянник или племянница! Радоваться надо! Поздравляю, сестрёнка!

Дальше эстафета поздравительных объятий была передана мне, и я с чувством выполненного долга вернулась в кресло.

— А ты ничего не хочешь сказать? — поинтересовался Майкл, уставившись на брата.

— Что тут скажешь? Поздравляю! Теперь вам будет, чем заняться, и вы оставите нас с Сарой в покое. Круто! — в своем репертуаре ответил тот.

— Сын, и когда ты уже повзрослеешь? — спросила Нина, укоризненно посматривая на него.

— А что я такого опять сказал?! — искренне возмутился этот оболтус.

Уже позже, когда мы лежали на кровати в комнате Шона, я снова пыталась переварить эту удивительную новость о беременности Алекс. На душе почему-то было очень волнительно, но тепло от чувства сопричастности к тому, что предстояло познать моей сестре в ближайшее время. И в это самое мгновение до меня вдруг дошло, что мы с ней уже не дети. Впрочем, как и Шон. Не могу согласиться с Ниной по поводу обвинения Шона в инфантильности. Потому что ребенок вряд ли станет украшать свою комнату постерами с полуголыми тёлками. За тот час, что мы провели в этих стенах, у меня уже раз двадцать успел сформироваться комплекс неполноценности на фоне этих грудастых и попастых девиц в бикини.

— Нравится моя галерея? — спросил Шон, заметив, что я в сотый раз кидаю раздраженный взгляд на загорелую блондинку в жёлтом купальнике.

— Да, неплохо, — кивнула я, — как раз подумываю о том, а не залепить ли мне стены своей комнаты в общаге парнями с идеальными торсами.

— А чем тебя мой не устраивает? — поинтересовался он.

— Мне кажется, ты теряешь форму.

Коснувшись кожи на груди парня, скользнула пальцами вдоль его идеального пресса.

— Я сейчас отшлепаю тебя за ложь, клянусь! У меня только одна рука не работает, — пригрозил Шон, привставая, чтобы дотянуться до моей задницы, которая ничуть не возражала против его намерений.

Лёгкий шлепок перешёл в поглаживания и откровенные касания. Я даже не заметила, в какой именно момент с меня сползло белье, и очнулась от ощущений, что дарили мне пальцы Шона, только в тот миг, когда снова поймала на себе взгляд этой блондинки с постера.

— Убери их, я так не могу! — проворчав, натянула одеяло едва ли не до самого носа. — Такое чувство, что они смотрят на нас! И, вообще, какого хрена ты их тут повесил?!

— Чем они тебе не угодили? — посмеивался парень, просунув руку под одеяло с явным намерением продолжить начатое.

— Да всем! Если не уберешь, я уйду спать вниз на диван. И я не шучу!

— Просто погаси свет.

— Я все равно буду знать, что они смотрят!

— Чтоб ты знала, они, — он ткнул пальцем в сторону стены, — были со мной намного дольше, чем ты. Прояви уважение!

— Иди на хрен, Шон! — давненько я его туда не посылала. — Либо они, либо я!

— Нет, ну я, конечно, тебя выбираю, — проговорил он, возобновляя свои восхитительные манипуляции. — Но, учитывая, что я могу двигать только одной рукой, и она сейчас очень занята… тебе придется сделать это самой, Шоколадка.

Собственно, это я и решила предпринять, с разочарованным стоном натянув свои шортики.

— Чего ты злишься? — спросил Шон, наблюдая, как я сдираю со стен его столетних телок. — Между прочим, я честен с тобой. Да, мне нравятся девушки, — беззаботно пробормотал он, но мой испепеляющий взгляд заставил его подкорректировать свои слова, — то есть… мне нравились девушки. А теперь мне нравишься только ты.

— Запиши это куда-нибудь, чтобы не забыть, на всякий случай, — посоветовала ему, сорвав последний постер, висящий над самой кроватью. — Уверена, комната твоего брата не выглядит как секс-притон!

И почему-то мои слова вызвали у Шона приступ смеха.

— Чёрт! — сквозь смех проговорил он. — Не помню, что я искал тогда в его комнате… просто то, что я нашел, отшибло мне сразу память.

— И что же это было? Коллекция комиксов?

— Если бы, Сара! Это были журналы с голыми тёлками! — продолжая сотрясаться от смеха, пробормотал парень. — Естественно, что я проштудировал их от корки до корки. И, знаешь, что интересно? Там была куча фоток голых девушек, которые позировали с удочками в руках или даже рыбой!

— Фу, какая мерзость, — поморщилась я. — А Майкл всегда казался мне таким положительным.

— Кто?! Майк?! Нашла мне тоже святошу! Мой брат был тем ещё засранцем, мне ли не знать! Это он потом стал таким важным и рассудительным.

— Кое-кому бы, кстати, тоже не помешало, — сказала я, устраиваясь рядом с парнем.

— Ну я же нравлюсь тебе таким?

Свой вопрос он сопроводил тем, что снова без зазрения совести стал домогаться до меня, ловко стягивая мои шортики.

— И это слабо сказано, — прошептала я, наткнувшись на его губы…

Мы гостили в доме Нины уже два дня, когда моей беременной сестре вдруг во что бы то ни стало понадобилось пойти на рыбалку. Нет, я знала, что у большинства дам в положении немного подтекает крыша, но даже не догадывалась, что все может усугубиться до такой степени.

Подлёдная рыбалка на щуку! Надеюсь, я правильно все запомнила? Подлёдная. Окей. Это значит, что рыба находится подо льдом. Неужели нам придется взрывать его динамитом, а затем собирать всплывшие рыбьи тушки? Кажется, это считается браконьерством? Или нет?

Таким образом я рассуждала, пока ехала на переднем сиденье пикапа Шона в восьмом часу утра, вглядываясь в предрассветную мглу, подсвечиваемую снегом и дальним светом фар.

— И что вам, женщины, не спится? — зевнул Шон, удерживая руль правой рукой. — Я бы мог сейчас спокойно спать в своей кроватке.

— Скажи это лучше моей сестре и своей матери, — ответно зевнув, пробубнила я. — Это я сейчас могла бы спать в твоей кроватке, Шон!

— Нет, это вряд ли, — усмехнулся он.

— Это еще почему?

— Подледная рыбалка у народа дена'ина испокон веков считалась исключительно женским занятием, Шоколадка, — довольно проговорил Шон.

— Чего?

— Да, не мужское это дело – ловить рыбу удочкой подо льдом. Вот моя бабушка, говорят, была настоящим гуру в этом деле. Она могла определить, будет ли сегодня клёв лишь по тому, насколько сильно болела ее коленка, — с гордостью произнес он. — Жаль, я совсем мало о ней помню. Зато Майк все детство тусовался в ее хижине у озера. Когда-нибудь я обязательно свожу тебя туда.

— Интересно, есть хоть одна тема в разговоре наших сородичей, которая бы не сводилась к этой долбаной рыбалке?

— Это исключено, — уверенно проговорил Шон, — ты на Аляске, Сара! Просто смирись, что все здесь либо готовятся к рыбалке, либо только что вернулись с нее. Другого не дано. Рыба – это хлеб наш насущный.

Ладно. С этим я ещё как-то могла смириться. Но как можно было смириться с тем, что мне нужно было выйти на этот чертов лед?

Все мои родственнички и глазом не моргнули, ступив на него. В то время как я зависла у кромки льда, неуверенно пробуя его одной ногой на прочность.

— Ты всерьез думаешь, что провалишься под лёд? — издевательским тоном спросила Алекс, сделав несколько уверенных шагов по замёрзшей поверхности реки, присыпанной снегом.

— Конечно! Это же лёд, а не асфальт, мать твою! — не выдержала я.

— Идите, это тяжёлый случай, я сам разберусь, — заявил всем Шон, подхватив меня под локоть.

О приближающемся рассвете говорила лишь лиловая кромка на горизонте, но благодаря снегу и полной луне, видимость была неплохая.

Река, окаймленная с одной стороны черными елями и какими-то кустами, и на реку-то не была похожа. Не знай я, что подо мной в пресной холодной воде плещется всякая живность, никогда бы об этом не догадалась.

Лёд был покрыт приличным слоем снега, и только мой страх заставлял меня осторожно и медленно вышагивать, вцепившись в руку Шона.

— Если ты будешь так хвататься за меня, я лишусь и второй руки, — сказал парень. — Ну же, расслабься, с тобой ничего не случится, обещаю, — добавил он тоном, которым успокаивают маленьких детишек. — Здесь лёд почти в два фута толщиной. Тебе нечего опасаться, слышишь?

— Мне кажется, я слышу, как он трещит подо мной, — и мои слова мало походили на шутку.

К тому моменту пока я, вцепившись в парня, доковыляла до лунки (это, типа, дырка во льду), над которой со знанием дела колдовала моя сестра, прошло не меньше пятнадцати минут.

Алекс, включив налобный фонарь возилась с какой-то коробкой.

Блесна. Хрен бы знал, что это значило, но, кажется, она произнесла именно это слово.

— Не сиди на снегу! — строго крикнул ей Майкл, ковыряясь какой-то штукой во льду неподалеку от нас.

Пока сестра, послушно подняв свой зад, упакованный в теплый комбинезон, продолжила возню со снастями, к нам подошла Нина.

— Моя мать рыбачила еловой веткой с привязанным к ней шелковым шнуром, на нем крепилась на крючке наживка, мелкая рыбёшка или лосиное мясо, — авторитетно прокомментировала она действия Алекс с коротким странным предметом, который и на удочку-то вовсе не походил. — Она могла за несколько часов вытащить до пятнадцати щук.

— Только не говори, что у тебя там тоже лось, Алекс? — я настороженно уставилась в зияющую чернотой лунку.

— Я бы сказала, это то, что от него осталось, — уточнила эта ненормальная рыбачка, которую я столько лет считала адекватным человеком.

Сестра, зажав в руке обрез удочки, старательно трясла им над прорубью. Я же надеялась, что она не впала в транс за этим занятием и не призывала тем самым духа реки, чтобы попросить у него разрешения порыбачить здесь. Честно говоря, я бы уже ничему не удивилась в этой семейке.

Как не удивилась и тому, что через несколько минут возни Алекс с удочкой на снегу, прямо под моими ногами, забилось тельце тощей длинной рыбины.

— Отпусти его, он совсем ещё щуренок, — сказал Шон. — Это не твой уровень, Алекс.

— Сама знаю, — заважничала та.

Нина тем временем ковырялась в снегу ярдах в десяти от нас, а Майкл сидел над лункой совсем рядом.

К тому моменту, когда Алекс вытащила свой трофей, уже прилично рассвело. Морозный воздух и азарт, который у меня неожиданно появился после того, как сестра поймала шестифунтовую щуку, разогнали остатки сна. Но этого было явно недостаточно для того, чтобы я всерьез восприняла предложение Нины.

— Сара, не хочешь сама попробовать? — спросила она, снова оказавшись у лунки Алекс.

— Да что-то не очень, — покосившись на Шона, ответила я.

— Не бойся, тебе понравится, — заверила меня женщина. — И потом, должна же я быть уверена, что отдаю сына в надежные руки, и он не умрет от голода в нашу длинную зиму, — посмеиваясь, добавила она.

— Не переживайте, — я поспешила успокоить Нину. — Я буду водить его в японский ресторан или закажу пиццу с морепродуктами.

— Мам, правда, она у меня сообразительная? — хохотнул Шон.

— И не только. Береги ее, мальчик, — с лёгкой улыбкой проговорила женщина, а взгляд ее был таким теплым и ласковым, что я чуть было под лёд от смущения не провалилась.

Мы провели на реке ещё пару часов, по итогам которых стало ясно, что Алекс всех уделала по количеству рыбы и общему весу улова. Шестнадцать фунтов против трёх – у Нины и восьми – у Майкла. И, кажется, теперь я догадывалась, на кого снизошёл дух бабули братьев Янг.

Стало ясно, что моим планам устроить разгрузочный день не суждено сбыться, когда я снова оказалась за столом. Нина кормила нас просто на убой, и все шло к тому, что к концу каникул моя очаровательная задница рисковала не влезть ни в одни джинсы.

С твердым намерением устроить разгрузочную неделю, я надела парку и вышла на улицу, чтобы, спрятавшись за пикапом Шона, покурить, наслаждаясь никотином и свежим воздухом.

Шон нашел моё тайное убежище, стоило мне только прикурить сигарету.

— Дай сюда эту гадость, — проворчал он, выхватил ее из пальцев и, засунув между своих губ, жадно затянулся. — Бросай это дело, Сара! — добавил суровым тоном, выпуская в воздух плотную струю дыма.

— Какого хрена ты себе позволяешь?!

А это мои феминистки впервые за несколько недель решили выйти из анабиоза и неуверенно подали голос.

— Считай, что я продлил твою жизнь на полминуты.

— Ты предлагаешь мне бросить курить? — ощущая нарастающее возмущение, спросила я.

— Нет, но я надеюсь, что ты придешь к этому осознанно, — самоуверенно произнес парень.

— Ты сейчас напоминаешь мне Алекс, — я с сомнением заглянула в его глаза, даром что на улице было ни черта не видно. — Тебе вредно дышать с ней одним воздухом.

— Не выдумывай, у тебя классная сестра.

— Да сегодня просто вечер откровений! — усмехнулась на его заявление. — Ты заделался моим тренером по здоровому образу жизни, а моя сестра вдруг стала классной?!

— Не передергивай, ладно? — миролюбиво проговорил Шон, взяв меня за руку. — Я всего лишь забочусь о тебе.

— Так значит ты заботливый?

— Типа того, — и мои феминистки начали танцевать в голове фокстрот, потому что впервые на моей памяти этот заносчивый тип казался смущенным.

— А ещё ты шикарный оратор, — добавила с улыбкой и, повиснув на шее парня, потянулась к его губам.

Чудом избежав сомнительной радости прилипнуть на морозе языком к языку Шона, я повернулась и прижалась спиной к нему, выдыхая тёплое облако, рождённое в нашем поцелуе. Шон обхватил меня за талию одной рукой, и я, чувствуя, как впадаю в блаженство, откинула голову на его плечо, уставившись в ночной небосвод.

— Как много здесь звёзд. В городе их почти не видно, а в кампусе ты держал меня взаперти привязанной к кровати почти три месяца.

— Зато я показывал тебе там другие звёзды, — Шон тихонько засмеялся и легко коснулся губами моего виска.

— Да, твоя обсерватория, определенно, мне никогда не надоест… Это Полярная звезда? — я указала пальцем на самую яркую точку на небе.

— Она, — ответил Шон, выпуская изо рта облако пара. — Обещай, что не станешь смеяться? — вдруг потребовал он, чем немало заинтриговал меня.

— Ладно, — обернувшись к нему, обхватила парня за шею, и с любопытством взглянула на него.

— Обещай, — настойчиво произнес он.

— Хорошо, обещаю, — покорно проговорила, — я не стану смеяться над тобой.

Шон приобнял меня, а его взгляд был направлен куда-то вверх.

— В общем, когда мне было семь, я смотрел с Майком ужастики и потом не мог спать без света. Я боялся. И отец как-то сказал мне, что, пока Полярная звезда будет появляться над нашим домом, со мной ничего не случится.

— И ты поверил?

— Конечно. В то время я и подумать не мог, что взрослые могут обманывать, — задумчиво проговорил он.

— Допускаю тот момент, что в семь лет ты был нормальным ребенком, Шон, и вел себя соответствующе.

— Не думаю, что мама согласится с тобой, — усмехнулся он. — От меня же вечно одни проблемы.

— Не говори так, ты просто… — я запнулась, подбирая слово.

— Раздолбай?

— Это само собой… Но у меня такое ощущение, что ты словно сам не хочешь сближаться с людьми. У тебя есть друзья?

— У меня есть ты.

— Да, это так, — с улыбкой сказала я. — Но почему у тебя раньше не было постоянной девушки?

— Я ждал тебя.

Его ответ был до безобразия правильный и волнительный, но у меня складывалось такое ощущение, что между нами все еще оставалась какая-то недосказанность. Словно он все время что-то держал в себе, не желая выставлять это напоказ.

— Я ждал тебя… сказал парень, который менял подружек раз в неделю, — я не смогла удержаться от этого замечания. — Мне просто интересно узнать о тебе больше. Мы же почти не разговариваем. Мы либо занимаемся сексом, либо собираемся им заниматься, — проговорила я, проведя тыльной стороной ладони по его подбородку и щеке.

— Отлично я все устроил, правда? — сквозь смех пробормотал он, крепче прижимая меня к себе.

— Да, я не жалуюсь. Но мне иногда не хватает того Шона, с которым я общалась в юности, — озвучила то, что стало вдруг таким очевидным. — Тогда тебя интересовало что-то большее, чем секс со мной.

— Шоколадка, ты сама не знаешь, что говоришь, — и ему снова было смешно. — Разве может быть что-то интереснее, чем секс с тобой?

Ну вот как с ним можно разговаривать о чем-то серьезном?

Опустив руки, я засунула их в карманы парки, в недоумении качая головой.

— Ладно, проехали. Я сама не знаю, чего хочу.

Шон провёл рукой по моей спине и с шумом вздохнул, и я всем телом ощутила, что он сомневается в том, стоит ли продолжать наш странный разговор.

— У меня был друг… его звали Нил, — без намёка на веселье заговорил Шон через несколько мгновений. В нем происходила какая-то перемена, и я почувствовала, что у меня появился шанс открыть еще одну закрытую дверь в его душу. — Мы жили по соседству и выросли вместе. Он был тот ещё оболтус, — с горечью в голосе усмехнулся Шон. — В четырнадцать у него обнаружили лейкоз. Он так и не дожил до конца восьмого класса... Потом, как ты знаешь, утонул наш отец… Потом мама заболела. Сначала ей отняли одну грудь, потом другую... Майкл уехал в колледж, я почти год жил один. Мне тогда было пятнадцать. Мама, которая больше напоминала пациента хосписа, практически жила в больнице. В тот год мне пришлось встречать Рождество в одиночестве, и с тех пор я ненавижу праздники... Мне всегда кажется, что именно в праздник может произойти какая-нибудь хрень... Знаешь, в то самое Рождество я уже был готов, что мама тоже умрет… Потом был мой брат, на которого свалилась забота обо мне и маме. Майк оказался в больнице, когда ему чуть не вышибли все мозги, — перечисляя самые страшные события своей жизни, он продолжал прижимать меня к себе, но я чувствовала, насколько он был далек от меня в эту минуту. — И я не знаю, что произошло, просто в какой-то момент я понял, что если не подпускать к себе человека слишком близко, то будет не так страшно и больно его терять, — пожав плечами, он снова тяжело вздохнул и, качая головой, будто подводя итог сказанному, добавил: — Вот и все, Сара. Я эгоист и... трус. Ты это хотела услышать?

Я не сразу нашлась, что сказать. Его слова были настолько пропитаны болью, обидой и одиночеством, что я просто обняла его, уткнувшись ему в грудь под распахнутой курткой, и пару минут мы стояли молча.

— Жаль, что так вышло… с тем твоим другом и родителями, — тихо проговорила я, ощущая щекой, как гулко стучит его сердце. — Алекс мне кое-что рассказывала, но мне и в голову не приходило, каково тебе было тогда. Вам с братом очень досталось... Но я не согласна, Шон, ты не трус и не эгоист, ты был всего лишь ребенком и был растерян и напуган. Не наговаривай на себя, пожалуйста.

— Ты правда так думаешь? — и его недоверчивый тон заставил меня прижаться к нему еще сильнее.

— Ну конечно! Но… — я запнулась, раздумывая, стоит ли пытать парня дальше.

— Что? Договаривай. Мне важно знать, что ты думаешь обо мне, — решительно проговорил он, не оставляя мне выбора.

Я подняла голову и чуть отстранилась.

— Ты сказал, что никого не подпускал к себе, потому что боялся снова лишиться кого-то важного… но что насчёт меня? Теперь ты не боишься?

Шон наклонился, потерся своим носом о мой и сказал:

— Теперь я боюсь еще больше.

— Это не очень-то логично.

— Согласен, но оно того стоит. Знаешь, я никогда ещё не чувствовал себя настолько зависимым от другого человека, но теперь понимаю, что не смогу без этого. Не смогу без тебя.

— А я без тебя. Но для меня это не новость. Я целый год сходила по тебе с ума.

— Какой же я кретин, Сара!

— Но теперь это неважно, главное то, что есть сейчас, — проговорила я и после небольшой заминки добавила: — Шон, если хочешь… если тебе нужно будет… не знаю… выговориться, я рядом, я могу быть твоим другом, кем угодно... а не только твоей девушкой.

— Ты для меня не просто девушка, Сара. Но… я тебя понял, спасибо.

— Тебе спасибо.

— А мне-то за что? — удивлённо спросил он.

— За то, что поделился, — я обвила рукой его шею и легко коснулась губ парня. — Пойдем в дом?

— Давай еще постоим так немного? — предложил он и издал лёгкий вздох, ознаменовавший конец такого непростого, но очень важного для нас обоих разговора. — Ты не замерзла?

— Нет, с тобой я никогда не мерзну.