Ловушка для двоих

Глава 2

Сегодня вечером я смогу обнять Джонни! Это было первое, о чем подумала Николь, выплывая из объятий ночного сна. Она сразу представила себе увитую розами беседку, в которой им будет удобно “шептаться” вдали ото всех, так они с сыном называли свои разговоры после долгой разлуки, во время которых делились друг с другом всем, что приключилось с ними за прошедшее время. Да к тому же здорово будет уехать из города, где в конце мая жарко как в пекле! Николь так и не смогла привыкнуть к местному климату. Мысли о предстоящей поездке наполняли ее давно забытой радостью.

Но, окончательно проснувшись, она вспомнила, что вечером должна ужинать с Леонетти в его городском особняке. Теперь перед ней стояло две проблемы: объяснить Джонни, почему она не может приехать в пятницу, хотя обещала, и объяснить Крису Леонетти, почему она не хочет ужинать в его доме, хотя накануне промолчала. Решать их она направилась в душ. Ледяные струи лучше всего стимулируют умственную деятельность.

Рабочее утро началось как обычно. Николь проработала два часа с Эриком Форбсом, передавая ему документацию по тем делам, которые он должен был завершить в Лондоне. Потом босс отправился на ланч. Вернувшись в свой кабинет, Николь стала просматривать свежую прессу. С досадой обнаружив, что, несмотря на принятые предосторожности, информация об их встрече уже просочилась на страницы газет, она задумалась. Возможно, Леонетти был прав, предложив устроить их деловое свидание у себя дома. И так уже представители всех средств информации буквально обрывали все телефоны в офисе, заинтригованные повышенным интересом на бирже к акциям фирмы “Авангард”. Также они пытались выведать причину тайной встречи президента этой фирмы с Эриком Форбсом, которого корпорация обычно использовала в делах, связанных с приобретением фирм, работающих на электронную промышленность. Дениз все утро как попугай отвечала одной фразой: “Форбс в отъезде, никаких комментариев”.

Из-за накопившихся дел Николь пришлось отказаться от похода в кафе во время перерыва на ланч и ограничиться купленным в буфете кофе с сэндвичем и апельсином. Дениз упорхнула в ресторан, где ее ждал жених, так что кому-то надо было отвечать на телефонные звонки. А еще надо было закончить все срочные письма.

Телефонный напор во время перерыва ослаб, и Николь решила поесть, поэтому очередной звонок застиг ее с набитым ртом. Машинально взяв трубку, она смогла только невнятно промычать.

– Могу я поговорить с мисс Нолт? – Услышала она голос и сразу узнала его. – Меня зовут Крис Леонетти.

Судорожно проглотив недожеванный кусок сэндвича, Николь поспешила ответить:

– Здравствуйте, мистер Леонетти, я вас слушаю.

– Зовите меня просто Крис, – сказал он. – Похоже, я не вовремя позвонил, вы что-то ели? Растерявшейся Николь пришлось признаться.

– Сэндвич.

– Вы вроде меня, питаетесь всухомятку. А с чем сэндвич?

– С сыром.

– А у меня с ветчиной. Ваш босс еще не улетел?

– Нет, но и на месте он не сидит.

– В отличие от нас с вами, похоже, Форбс не отказывается от радостей жизни. Наверняка поехал на ланч в какой-нибудь превосходный ресторан. Могу поспорить, что запивает он еду не соком. Как можно потом работать?

– Форбс знает меру и никогда не напивается, – приврала Николь, задетая тоном Леонетти, хотя прекрасно знала, сколько вина способен влить в себя Эрик в любое время суток. – Передать ему, чтобы он перезвонил вам?

– Да он мне, собственно, не нужен. Я хотел оговорить с вами. Вчера мне показалось, что ты не в восторге от моего предложения поужинать в моем доме сегодня вечером.

Николь молчала, не зная, как ответить, чтобы не показаться невежливой.

Леонетти тихо засмеялся.

– Можете не отвечать, я уже понял, что мне не показалось. Тогда я закажу столик в ресторане. У вас есть любимый ресторан?

– Я полагаюсь на ваш вкус, – ответила Николь и с облегчением перевела дыхание.

– Хорошо, заеду за вами в половине седьмого. Тогда до встречи у вас дома.

Николь заикнулась было, чтобы сообщить ему вой адрес, но в трубке послышались короткие гуд-м. Господи, какая тупость на нее напала, конечно не его фирме давно известен ее адрес и не только…

Если она собрала всю доступную информацию о Леонетти и его ближайшем окружении, тало быть, и там не сидели сложа руки. К тому же Николь беспокоила мысль о сыне, существование которого ей удавалось до сих пор ото всех скрывать. Кроме этой лжи во имя спасения ребенка, в ее биографии больше не было ничего особенного, что могло бы в той или иной степени скомпрометировать ее.

Вот Эрик – другое дело. Если они начнут под него копать, то неизвестно, какие тайные стороны его жизни появятся на страницах бульварной прессы. Война есть война, вздохнула Николь. Утверждает ведь сам Форбс, что в бизнесе все средства хороши.

Не успела она подумать о своем боссе, как тот шумно вошел в ее кабинет, заполнив его благоуханием одеколона и винными парами.

– Как, ты еще здесь? – громогласно возмутился он. – Тебе давно уже пора наводить красоту перед свиданием с Леонетти! Немедленно отправляйся домой!

– У нас деловое свидание, – напомнила Николь сухим тоном. – Ты не опоздаешь на самолет?

– Я полечу завтра, – буркнул Эрик недовольно. – Не забывай постоянно держать меня в курсе, как будут продвигаться ваши переговоры.

– Не забуду.

Форбс развернулся, чтобы уйти, но бросил ей через плечо:

– Надеюсь, в твоем гардеробе найдется хоть одно вечернее платье и какие-нибудь украшения? Полагаю, у тебя есть шанс покорить красавчика Криса и к моему возвращению он станет ручным, как домашний котенок.

– Я взяла на себя обязательство быть с ним вполне корректной, ничего другого обещать не могу! – отрезала Николь.

К тому моменту, как она покинула свое рабочее место, времени до встречи оставалось совсем мало. Пришлось воспользоваться услугами такси. Улицы города были пустынными, поток служащих, спешащих провести уик-энд за городом, иссяк, и Николь быстро добралась до дома, в котором снимала подобающую своему положению квартиру. Ни одному мужчине пока не удалось переступить ее порог, даже Эрику. Хотя он и намекал не раз, что не прочь посмотреть, как она устроилась.

Окна ее спальни и гостиной выходили во внутренний дворик, засаженный деревьями и украшенный клумбами. Больше всего ей нравилась огромная цветущая магнолия, ветки которой почти касались карнизов. Николь распахнула окна и вдохнула аромат ее цветов.

Снова подумав о Джонни, она нахмурилась, вспомнив их утренний разговор. Чувство вины перед сыном, которому она уделяла так мало времени, тяготило и тревожило. Конечно, это не ее вина, а скорее беда, что так, а не иначе сложилась их жизнь. Зато мальчик в безопасности. И лучше пусть так все и остается, чем постоянно волноваться за него…

Бой старинных часов напомнил мисс Нолт, что у нее осталось минут сорок на то, чтобы привести себя в порядок и переодеться. Быстро приняв душ, она открыла гардероб и стала выбирать платье на вечер. Остановив выбор на черной тунике с узкими бретельками, Николь распустила и расчесала волосы, но, подумав, решила снова забрать их в гладкий пучок. Такая прическа придавала ей более строгий вид. В качестве украшения она использовала узкую золотую цепочку с изумрудной подвеской.

Почти механическим движением подкрасив губы светлой помадой, Николь открыла флакон своих любимых духов “Сингл” и в этот момент услышала громкий звонок в дверь. Только тут до нее дошло, в каком напряжении были ее нервы. От неожиданности она вздрогнула и пролила на себя духи. Не хватало только, чтобы от меня разило как от кокотки, подумала Николь, закрыла флакон и попыталась вытереть бумажными салфетками руки и платье. Звонок в дверь повторился. Господи, почему же я так нервничаю? – озадаченно вопрошала она. Словно ей предстояло в первый раз идти на переговоры с деловым партнером! Сколько уж ей приходилось их проводить: и одной, и с Форбсом… Чем, собственно, этот случай отличается от других?

Николь вышла в прихожую, размахивая руками, чтобы разогнать удушливое облако аромата крепких духов, и остановилась перед старинным зеркалом. На нее смотрело бледное лицо с потемневшими глазами. Надо взять себя в руки, скомандовала она, и быстро сделала одно из упражнений дыхательной гимнастики, которой ее когда-то обучила подруга в Вашингтоне. Набросив на плечи широкий серебристый шарф и взяв портфель, Николь открыла дверь квартиры.

Прислонясь к стене у двери, в непринужденной позе стоял Крис Леонетти. Президент “Авангарда” был в элегантном вечернем костюме, в котором казался выше и выглядел еще более соблазнительно, чем накануне. Вчера ей не удалось заметить, как он был одет, поскольку все ее внимание было приковано «к невероятно привлекательному лицу. Его красота могла бы показаться приторной, если бы не мужественность, которой дышали правильные черты, и не насмешливый ум, светившийся в глазах.

– Я уж подумал, что вы забыли обо мне, – лениво произнес он, быстро окидывая ее взглядом.

Удивительный низкий певучий голос! Наверное, из-за него так участилось у нее сердцебиение. Почему у этого бизнесмена все необыкновенное? И внешность, и одежда, и голос? Может, все дело в ее личном восприятии? Этого ей только не хватало! В ее то годы трепетать словно школьнице перед первым свиданием.

– Извините. Вы пришли раньше назначенного времени, и я не была готова, – сухим тоном ответила Николь.

– Теперь вы готовы?

Николь почувствовала, что злится, то ли на себя, то ли на него. Ей вдруг захотелось прогнать Мистера Леонетти, чтобы никогда больше не видеть этих насмешливых глаз, этих длинных ног и узких бедер, этого красивого мужественного лица в обрамлении темных волос. Если б не ее работа на Форбса, она бы так и поступила. Но сейчас у нее нет права демонстрировать женскую слабость, им предстоит сражение, победа в котором достанется тому, у кого крепче нервы. Да и вообще, по ее мнению, ни один мужчина не достоин того, чтобы из-за него так волноваться, даже такой, как этот великолепный Крис Леонетти.

– Может, мне войти и подождать, пока вы будете готовы? – спросил тот, по-своему истолковав молчание женщины.

– Нет! – слишком поспешно воскликнула Николь и заметила удивление, мелькнувшее в его глазах. – Я абсолютно готова и мы можем ехать.

Она заперла дверь квартиры и первой начала спускаться по лестнице. У подъезда стоял красный спортивный автомобиль. Николь с восхищением осмотрела его.

– Это ваш? – вырвался у нее восторженный вопрос.

Он остановился рядом, поигрывая ключами на пальце и искоса поглядывая на нее.

– Нравится?

– Потрясающая машина! – с завистью воскликнула Николь, понимая, что такая роскошь ей не по карману, хотя Форбс платил ей очень хорошо. – На такой машине, наверное, можно участвовать в автогонках.

– Да, из нее можно выжать все двести при желании.

– Только, пожалуйста, сегодня не надо этого делать, – испуганно попросила она.

– Как скажете, – любезно ответил Крис и распахнул перед ней дверцу.

Усевшись на переднее сиденье и поймав взгляд Леонетти, которым тот окинул ее длинные стройные ноги, Николь пожалела, что надела короткую тунику. Она попыталась натянуть подол на обнажившиеся колени, но этим лишь вызвала на губах своего спутника насмешливую улыбку. С досады бедняга чуть не прикусила губу, но в последний момент ей хватило самообладания сохранить на лице непроницаемое выражение.

Но то было лишь началом тех трудностей, которые ожидали Николь во время их встречи. Когда Крис Леонетти устроился на водительском месте и закрыл дверцу, она оказалась с ним в замкнутом пространстве, где почти соприкасались их плечи, где слышалось его дыхание и ощущался слабый запах его одеколона, который почему-то возбуждал ее.

Во рту вдруг пересохло, и Николь тупо уставилась на удивительные мужские руки. Руки музыканта, подумала она, обратив внимание на длинные нервные пальцы в то время, когда он включал зажигание. Ей с большими усилиями удалось вырваться из состояния смущенного оцепенения лишь тогда, когда машина, взревев, быстро рванула с места.

– И куда мы направляемся? – спросила Николь бесстрастно.

– В мой любимый итальянский ресторан в Калабасосе. Я ведь наполовину итальянец, как вы, думаю, догадались. Много лет назад мой дед юношей приехал в Америку из Милана на поиски счастливой жизни. Надеюсь, вам нравится итальянская кухня?

– Нравится, – сдержанно ответила Николь, подумав, как много у них общего.

Ведь ее отец тоже был итальянцем, только он в отличие от деда Криса уехал из Америки, бросив ее с матерью, и обзавелся новой семьей именно в Милане. Кроме того, они с ним оба вдовствуют. Но об этом ему знать совсем ни к чему.

– А далеко этот… Калабасос?

Николь до сих пор имела слабое представление о пригородах Лос-Анджелеса. Кроме Энсино, где жила тетушка Кэти, она вообще нигде не бывала.

– На моей машине мы туда доберемся довольно быстро. Если я правильно понял, вы в окрестностях ориентируетесь весьма слабо, хотя работаете в этом городе не первый год. В Калабасосе очень красиво. Когда-то там были фермы. Теперь же новые владельцы, скупив землю, понастроили на месте коровников и конюшен роскошные загородные виллы и превратили это райское местечко в небольшой поселок со своей инфраструктурой. Но сельский дух там сохранился. Да вы сами скоро все увидите.

– Это, конечно, очень заманчиво, но стоило ли терять время на дорогу, можно было найти для нашей беседы какой-нибудь неприметный ресторан и поближе.

– Главное, что там не столь высок риск напороться на очередного репортера. – Он помолчал. – Слух о нашей вчерашней встрече уже просочился в печать. Но мы не давали сегодня никаких комментариев. Так что пока о наших переговорах известно лишь на уровне слухов. Чем позже мы официально сообщим о них, тем лучше для обеих сторон. Вы согласны?

– Согласна. Мы тоже сегодня отбивали телефонные атаки журналистов.

Николь тоскливо поглядывала на пустынное загородное шоссе, по которому ее увозил в незнакомое место этот красивый чужой человек. Его близость волновала ее, что было глупо, и тяготила. С какой радостью она перенеслась бы сейчас в дом тетушки Кэти, чтобы наслаждаться там общением с сыном. Проклятая работа, неожиданно пронеслось в ее голове.

– Я понимаю, что после Вашингтона здешние места вам кажутся малопривлекательными, – вдруг сказал Крис.

Николь внутренне напряглась. Что еще ему известно о ней?

– Но для эмигрантов из Европы и Азии наши просторы – сущий рай. Они селятся замкнутыми общинами на окраинах города. Жизнь тут для них куда дешевле, чем на восточном побережье, да и рабочих мест больше.

– А в Калабасосе есть итальянская община?

– Нет, там ведь прочно обустраиваются толстосумы со всех концов света. – Крис искоса бросил на нее взгляд. – В Вашингтоне вам нравилось больше?

Николь молчала, хотя понимала, что ведет себя не правильно.

– Да, – наконец лаконично ответила она и напряглась в ожидании следующего вопроса, который не замедлил последовать.

– Что же заставило вас переехать? Николь с надеждой подумала, что, к счастью, агентам Леонетти не так много удалось разузнать о ней.

– Так сложились обстоятельства. – Ответ был правдивый, хотя не содержал никакой информации.

– И вам нравится работать у Форбса?

– Да, он великолепный руководитель, мистер Леонетти.

– Просто Крис, пожалуйста, – дружелюбно попросил он.

– Эрик Форбс умный и знающий свое дело человек. Внешность бывает обманчива. За его грубоватыми манерами и наружностью скрывается доброе сердце. Он великолепно разбирается в людях, поэтому в его штате трудятся хорошие специалисты. Лучшего начальника для себя я и пожелать не могла бы. С первого дня моей деятельности в компании Эрик поддерживал меня.

– Да, я успел заметить его повышенный интерес к вам, – насмешливо заметил Крис.

– Что вы хотите этим сказать?

– Не пытайтесь убедить меня, что он питает к вам только профессиональный интерес. Вы – очаровательны, и я могу понять Эрика.

– А не кажется ли вам, что подобные намеки оскорбительны? Впрочем, многие судят о других лишь по себе.

– Теперь вы сами пытаетесь задеть меня. Но оставим эту тему, раз она вас раздражает. Только еще один вопрос. Как вы получили эту работу?

– Прочитала объявление о конкурсе на должность юриста в правовом отделе фирмы, заполнила и отправила анкету. Личные показатели и рекомендации… из Вашингтона помогли мне победить в этом конкурсе.

– А что вы заканчивали?

– Юридический колледж в Нью-йоркском Университете. Стажировку проходила в Вашингтоне, в суде третьей инстанции. У меня были хорошие учителя.

Она с благодарностью вспомнила Армена, который и стал ее главным учителем. Он помог ей разобраться не только в вопросах права. Главный урок, который тот преподал, был уроком высокой нравственности. Именно поэтому ее муж стал в конце концов кому-то настолько неудобен, что его, верховного судью, решили убрать с дороги, обставив гибель как самоубийство. Полиция поверила этой версии, но не Николь…

Им известно обо мне не так уж и много, подумала она, но в ее душе поселилась тревога.

Тем временем они свернули на скоростную автостраду. Когда же кончится эта пытка, маялась мисс Нолт. Скорей бы уж приехать в этот чертов Калабасос.

– А вы знакомы с женой Форбса? Похоже, он расставляет ей очередную ловушку, решила Николь и косо посмотрела на Леонетти.

– Видела ее несколько раз. Она редко приезжает в город, предпочитая жить с детьми в предместье. Форбс проводит всю неделю в городской квартире и приезжает к ним на выходные.

– Из того, что рассказала мне Мэри Форбс, я тоже понял, что Эрик крайне редко наезжает в свою загородную резиденцию в Бэверли-Хиллз.

Николь обернулась к Леонетти, ожидая увидеть на его губах насмешливую ухмылку, но лицо ее спутника было серьезным, даже немного печальным. Что бы это значило?

– А вы, как я понимаю, хорошо знакомы с женой Форбса, если она рассказывает вам такие вещи о своем муже, – язвительно отпарировала Николь, испытывая непонятную досаду.

– Нет, я недавно познакомился с ней. Странное совпадение, оказалось, что она, несмотря на разницу в возрасте, дружила в колледже с моей женой, Вивьен.

Николь было известно, что Крис очень любил свою жену и до сих пор не обзавелся женщиной, видимо, тосковал по ней, хотя со дня ее гибели прошло почти два года. Встреча с близкой подругой жены, наверное, много значила для него. Досадное совпадение для Эрика, подумала Николь.

– Мэри Форбс, скажу вам, личность незаурядная, – продолжал Леонетти. – Женщина огромного обаяния и проницательного ума. По-моему, Эрик просто недостоин ее. Но вы, конечно, со мной не согласитесь, Николь?

– Я ничего не могу сказать о его жене, – сдержанно ответила Николь, подумав про себя, что никакая женщина не заслуживает в мужья такого эгоиста.

Но Форбс – начальник и в этом качестве устраивает ее. А личная жизнь этого Казановы не касается никого, кроме жены и тех доверчивых красоток, что угодили в его сети то ли по наивности, то ли вполне сознательно в поисках романтических приключений.

– Далеко еще? – спросила она, чтобы окончательно закрыть тему жены Форбса.

– Скоро будет поворот и, считайте, что мы уже там.

– Ну, наконец, а то я было подумала, что вы заблудились, – недовольным тоном произнесла Николь.

Не успела она договорить, как машина свернула с шоссе и в одно мгновение перенесла их в сказочный мир цветущих деревьев и всевозможных причудливых строений в глубине садов с фонарями, создававшими приглушенный световой фон. Воздух был напоен божественными ароматами. И над всей этой красотой сияла в безоблачном небе полная луна, освещая вдалеке серебристый шпиль собора и готические башенки какого-то современного замка.

– Волшебный мир! – вырвалось у Николь. Сердце ее трепетало от восторга, ей не приходилось видеть раньше такого изумительного места. Она была благодарна Крису за то, что тот сбросил скорость. Теперь машина ползла еле-еле, и можно было разглядеть окружавшее их великолепие.

– В таком раю должны жить только счастливые люди, – тихо сказала Николь и, почувствовав на себе взгляд Криса, повернулась к нему.

Машина остановилась, хотя мотор продолжал работать. Странное выражение увидела она в его глазах. Там не было обычной насмешки, скорее грусть и сожаление о чем-то в сочетании с молчаливым вопросом, словно обращенным к ней. Но каким? Николь взволновал его взгляд, она внутренне притихла…

Они чуть проехали дальше, и у бензоколонки Крис притормозил.

– Одно мгновение, – извинился он, вышел и направился к окошку.

В это время из остановившейся за ними машины буквально выскочил сухонький старичок и, размахивая шляпой, прокричал:

– Мистер Леонетти, мистер Леонетти, подождите!

Он подбежал к Крису и стал что-то сбивчиво говорить ему. Николь не могла слышать, что именно, но увидела, как изменилось выражение лица Криса.

Он кивнул старику и вошел в стеклянную дверь бензозаправочной станции. Было видно, как Леонетти снял телефонную трубку висящего на стене аппарата и стал набирать номер.

Испытывая странную тревогу, мисс Нолт вышла из машины и остановилась на полпути к двери. Но и оттуда она услышала напряженный голос своего спутника.

– В каком состоянии она сейчас? – спрашивал он, чуть ссутулившись.

Теперь Николь явственно видела, как заострились черты его лица, и поняла, что произошло нечто серьезное.

– Нет-нет! – горячо протестовал в трубку Крис. – Пожалуйста, не отдавайте ее, я сейчас приеду. Мне понадобится не больше десяти минут, к счастью, я нахожусь совсем рядом. Очень прошу, побудьте еще немного с ней, только не будите ее! Она может испугаться.

Он выслушал ответ.

– Благодарю вас, миссис Бримли, вы добры как ангел. Ждите меня!

Леонетти быстро повесил трубку на рычаг, вышел из павильона. Николь едва успела заскочить в автомобиль и усесться на свое место. Ей было неловко оттого, что подслушала чужой разговор. Но Крис, пожалуй, не заметил этого. Он так нажал на газ, что машина рванула с места, а виды за окном стали мелькать с такой скоростью, что у Николь закружилась голова.

– Что-то случилось? – спросила она, перекрывая рев мотора.

– Да, Николь, мне очень жаль, но наш с вами деловой ужин сегодня отменяется. Мою мать забрали в больницу. У нее был тяжелый сердечный приступ, есть подозрение на инфаркт. Мне сказал об этом мистер Грей, ее сосед. Каким-то чудом он оказался здесь, на заправочной. Николь, простите меня, я довезу вас до шоссе и вызову такси, чтобы вы могли вернуться в город.

– Не надо беспокоиться, я доберусь сама. Надеюсь, что подозрение на инфаркт не подтвердится и ваша мама скоро поправится.

– Я тоже на это надеюсь. Сейчас меня больше беспокоит моя пятилетняя дочь, которую полицейские собираются забрать в ночной приют. Таков закон, детей нельзя оставлять одних в доме. А миссис Бримли, маминой подруге, уже под восемьдесят, она не сможет управиться с девочкой. Мне необходимо примчаться, чтобы остановить их. Вам это, конечно, все в диковинку. Вы не мать и не понимаете, какое потрясение для маленькой девочки оказаться в незнакомом месте среди чужих людей.

У Николь чуть было не вырвалось, что лучше ее этого никто не поймет. Разве не ей пришлось пережить мучительное расставание с сыном два года назад?! Она до сих пор помнила растерянность и страх в глазах Джонни, его дрожащие губы. Сдержав свой порыв, мисс Нолт искренне произнесла:

– Бедная малышка! Хоть бы они не успели разбудить ее! Представляю, каким кошмаром обернется это для девочки. Как ее зовут?

– Джуди. Она еще не успела оправиться после смерти матери, а теперь новое несчастье. – Крис вздохнул. – Проблема в том, что мне надо будет съездить в больницу, а оставить дочь не с кем.

– Я могла бы побыть с ней до вашего возвращения из больницы, – неожиданно для себя предложила Николь, движимая состраданием к малышке.

И сразу поняла, что совершает большую глупость. Неизвестно, как расценит ее предложение Крис, но по отношению к собственному сыну она совершала явное предательство. Единственное оправдание, что он сейчас в окружении любящих людей, а пятилетняя девочка, потерявшая мать, находится в доме одна, если не считать престарелой приятельницы ее бабушки.

– Вы мне просто Богом посланы, Николь. Спасибо. А вам не трудно будет иметь дело с маленьким ребенком?

– Не трудно. – Николь не сдержалась и улыбнулась своим мыслям. Джонни согласится, что она поступила правильно, когда узнает, как обстояло дело.

– Вы мне здорово поможете.

Вот уж чего Форбс от меня не ждет, так именно того, чтобы я вам помогала, подумала Николь. Как бы ей не пришлось пожалеть о своем благородном порыве, если босс узнает об этом. Впрочем, если она сама не расскажет, то Крис тем более не станет этого делать, пришла к ней успокоительная мысль.