Ловушка для графа

ГЛАВА 15

Мэгги сидела в зале и ждала возвращения отца, надеясь, что тот не станет увиливать от разговора. Она была уверена, отец не ляжет спать, когда проводит Ротвелла до его комнаты, поскольку еще не сделал ежевечернего обхода усадьбы и не отдал распоряжения слугам.

В голове не укладывалось, что теперь она может считать себя законной женой Ротвелла, настолько нелепым казалось подобное обстоятельство. Не то чтобы брак на основе только устного заявления — поразительная новость. Нет. Она часто слышала о подобных супружествах. Такие браки часто заключались в местах, где не было священника, или в зимнее время, когда заметало снегом дороги и люди оставались в изоляции на долгие дни, а то и недели. Но Мэгги никогда не слышала о супругах, которых поженили против их воли.

Отец, должно быть, решил сыграть с Ротвеллом злую шутку в отместку за появление здесь как полноправного хозяина этой земли. Мэгги уличит его и заставит признаться, а потом скажет прямо в лицо все, что думает по этому поводу. И потребует отменить этот нелепый барк, рассказав всем правду. Тогда не нужно проходить унизительную процедуру развода. Ведь она достаточно хорошо изучила Ротвелла и знает – он не дает пустых обещаний. Если сказал, что аннулирует брак, значит, так оно и есть. В Лондоне Ротвелл довольно влиятельное лицо. Конечно, его просьба будет удовлетворена.

Аннулирование брака устраивало ее больше, чем развод. Мысль о разводе почему-то пугала, как пугала и мысль, что Ротвелл может воспользоваться своим положением и взять ее силой. Нет, на это он не пойдет, хотя другие на его месте наверняка не упустили бы такой возможности. Может быть, граф руководствуется высокими принципами или ему – недостает темперамента, но, так или иначе, она останется нетронутой.

Услышав на лестнице знакомые шаги отца, Мэгги поспешила навстречу, боясь, что он сделает попытку улизнуть из дома, не договорив дочерью. Но отец широко улыбался и, похоже, сам стремился к разговору. Схватив дочь в объятия, закружил ее по залу.

– Девочка моя! – ликующе воскликнул Мак-Друмин, отдышавшись, усадил дочь в кресло возле камина, и сам сел неподалеку. – Мы опять в выигрыше! Благодаря тебе мы, Мак-Друмины, сохранили Долину Друмин для следующих поколений!

– Отец, как ты можешь так говорить? – в голосе Мэгги звучал упрек. – Даже если этот так называемый брак будет иметь продолжение, наследники Ротвелла вовсе не будут Мак-Друминами! Они будут Карслеями.

– Ба! Какая разница! Его сыновья будут моими внуками. В их жилах будет течь кровь Мак-Друминов, они не будут англичанами, как бы он ни старался сделать их таковыми. Конечно, лучше, если ты сохранишь девичью фамилию и передашь ее своим сыновьям. Так часто делается, когда у таких влиятельных людей, как я, нет сыновей! Да, доченька, ты сделала удачный выбор.

Отец, этот брак не может быть действительным. К тому же граф скоро положит ему конец.

– Не сомневаюсь, девочка моя, это в его силах, поэтому не лезу на рожон, стараюсь не спорить с ним. Но теперь дело за тобой, – в голосе Мак-Друмина зазвучали жесткие нотки. – Ты обязана сделать так, чтобы он не стал аннулировать этот брак. Пойми, насколько это важно! Ведь ты станешь полноправной госпожой Долины Мак-Друмин! Наши люди станут тебя просто боготворить. Если не сумеешь удержать его в качестве мужа, то должна найти способ повлиять на него, чтобы часть денег ушла на наши нужды. Если же он уедет и аннулирует брак, мы опять будем в полной зависимости от Фергуса Кэмпбелла и его людей.

Мэгги с подозрением смотрела в глаза отцу.

– Ловушка для Ротвелла – твоя идея? Ты послал Кейт устроить это?

– Нет, дочка. Честное слово. И в мыслях такого не было. Но если бы эта идея пришла мне в голову, я обязательно воплотил бы ее в жизнь. Молодец Кейт! Кто бы мог подумать, что она проявит такую смекалку?.

– Это не смекалка, отец, а мстительность. Ведь она хотела отомстить Джеймсу Карслею и наверняка обрадовалась бы гораздо больше, попадись на удочку именно он.

– Тогда она глупее, чем я думал, от этого не было бы никакой выгоды. Я бы сам тогда добился отмены брака, так как ни за что не позволю тебе выйти за младшего сына. Какой от этого прок? Сомневаюсь, что у него в кармане есть хотя бы пенни. А если и есть, он получил его от Ротвелла.

– Ты прав. Джеймс – художник, его интересы меняются постоянно. Его сестра говорила, что за деньгами он обращается исключительно к Ротвеллу. — При мысли, что вместо графа к ней на выручку мог прибежать Джеймс, Мэгги стало не по себе. Конечно, это не имеет значения, поскольку брак в любом случае будет расторгнут, но все же… Ее нисколько не интересует Джеймс, хотя представить себя женой графа девушка тоже не могла. Мэгги сказала об этом отцу, и тот заметно рассердился.

– Послушай меня, девочка! – резко сказал он. – Единственный раз в жизни ты должна поступить так, как тебя просят. На карту поставлено слишком много, чтобы разыгрывать из себя чувствительную девицу! Ты должна удержать Ротвелла в Долине и постараться его завлечь, заманить в постель!

– Нет! Ни за что! Я не пойду на это!

– А что здесь такого? Разве ты не его жена? Ведь ты обязана исполнять свой супружеский долг.

– Вовсе нет! Я не буду этого делать!

– Будешь!

– Господи, отец! Неужели ты хочешь, чтобы я вела себя как проститутка?

– Не разговаривай со мной в таком тоне! Я могу тебя наказать!

– Конечно, мужчины готовы применить силу к женщине, которая отказывается подчиняться, – ядовито заметила Мэгги. – Как раз подобное обстоятельство и привело к этому происшествию с браком!

– Что-то я тебя не понимаю.

– Разве Кейт не рассказала тебе, Как все было на, самом деле? – Мэгги совсем рассердилась. – Джеймс Карслей отшлепал ее по мягкому месту, да так, что она орала благим матом! Удивляюсь, как здесь не слышали ее истошных криков. Потом он бросил ее в реку, чтобы остудить пыл.

Мак-Друмин разом повеселел, затем захохотал так, что у него покраснело лицо. Наконец он откашлялся:

– Значит, этот парень отлупил Кейт?

– Да, – вздохнув, подтвердила Мэгги. – Одна ко это совсем не смешно.

– Да, англичанин поступил крайне опрометчиво. Не удивительно, что она попыталась отыграться и вряд ли считает, что полностью рассчиталась.

– Скорее всего. Но в результате пострадал не винный человек. Интересно, если ты хочешь, что бы я вела себя как последняя шлюха, то как, по-твоему, я заманю Ротвелла в постель?

– Найди способ.

Мэгги могла спорить и дальше, но отец заметил; что у него еще полно дел, поскольку вполне вероятно, Кэмпбелл что-то замышляет.

– Мы должны переправить бочки еще до рассвета. Сейчас не время для пустой болтовни, девочка моя, сейчас время действовать.

Мэгги разозлило, что он не дал ей выговориться до конца. Надо же! Отец повелевает дочери затащить мужчину в постель! Она не станет этого делать.

Единственное, в чем она с ним согласна, – Ротвелл должен как можно дольше задержаться в Долине Друмин. Только так он сможет проникнуться нуждами местных жителей.

Она боялась, что отец допустил ошибку, позволив Ротвеллу и Джеймсу узнать о виски. Имея в Лондоне такого друга, как генеральный поверенный, Ротвелл, конечно, поспешит поделиться с ним информацией о незаконной деятельности Мак-Друмина. что тогда будет с ними? Господи, как убедить Ротвелла, что без этого им не выжить? Но как бы там ни было, она все равно не собирается тащить его к себе в постель.

Едва голова коснулась подушки, как Мэгги представила себе, что рядом лежит Ротвелл. Господи, неужели она так порочна? Девушка ужаснулась и попыталась представить что-нибудь другое, но воображение рисовало одну соблазнительную картину за другой. Вот он ласкает ее тело, а она гладит его плечи… Мэгги почти физически ощутила прикосновение и от смущения зарылась лицом в подушку. Кейт, негодяйка, что ты наделала! Неожиданно пришла мыль – Кейт могут арестовать за применение оружия! Боже, подруга совсем спятила!

Мэгги заснула только после того, как часы в зале гулко пробили три раза. Последняя мысль была о графе и первая при пробуждении – тоже. Проснулся ли он? Велел ли упаковать свои вещи? А может быть, уехал?

Мэгги встала и принялась лихорадочно одеваться, даже не подумав позвать горничную или Марию. В доме Мак-Друмина не было колокольчиков, но слуг вполне хватало, хотя у нее никогда не было собственной служанки.

Мэгги собрала волосы в узел и надела домашний чепец. Глянула на себя в небольшое зеркальце и решила, что кружева цвета чайной розы очень ей идут, а красная лента оживляет немного бледное после бессонной ночи лицо. До поездки в Лондон она не задумывалась над подобными вещами, даже когда училась в Эдинбурге, но сейчас была рада, что у нее есть приличные платья. Мэгги пригладила ладонями лиф, расправила юбку и поспешила вниз, где в зале за большим столом уже сидели граф и Джеймс. Перед ними стоял обильный завтрак, включающий не только традиционную овсянку со свежими сливками, но и бараньи отбивные, жареную форель, пресные лепешки и белый хлеб.

Когда Мэгги вошла, Джеймс как раз намазывал на хлеб сливочное масло и айвовый мармелад. Девушка с облегчением заметила, что Ротвелл одет как всегда элегантно, но не в дорожный костюм. Оба джентльмена встали, приветствуя девушку, а слуга придвинул ей стул. Мэгги села и с милой улыбкой пожелала всем доброго утра и приятного аппетита.

– Вижу, отец еще не спустился, – она старалась говорить как можно спокойнее, но это давалось с трудом.

– Наоборот, – с улыбкой возразил Ротвелл. – Мне сказали, он давно на ногах и поехал кого-то навестить. Но думаю, это всего лишь отговорка лично для меня, а на самом деле он занят тем, что прячет вчерашние бочки.

– А если честно, мисс Мак-Друмин, – вмешался Джеймс, во всех бочках незаконное виски?

Мэгги решила не выдавать отца и с невинным видом ответила:

– Сэр, я ничего не знаю о подобных вещах. Лучше спросите об этом моего отца. – Она сделала знак слуге убрать от нее тарелку с отбивными, а сама, по примеру Джеймса, принялась намазывать маслом ломоть белого хлеба. Мэгги старательно избегала взглядов молодых людей и надеялась, что те найдут для разговора другую тему.

Когда молчание слишком затянулось, подняла голову и поняла: оба джентльмена заняты исключительно едой.

Со вздохом облегчения Мэгги поспешно последовала их примеру.

– Ей-богу, мисс Мак-Друмин. – опять заговорил Джеймс, – мне больше нет нужды так вас называть! Теперь вы моя сестра, как и Лидия, поэтому перейду на «ты» и буду называть Мэгги.

Она невольно взглянула на Ротвелла, но тот сидел с непроницаемым лицом.

– Конечно, сэр, зовите меня Мэгги, но вся трудность в том, как ко мне должны обращаться остальные.

Мэгги не слышала, как открылась входная дверь, зато услышала, как та с грохотом захлопнулась. Вошедший в зал Мак-Друмин, очевидно, слышавший последние слова дочери, с вызовом произнес:

– Какой разговор, дочка! Ты графиня Ротвелл, и к тебе должны обращаться не иначе, как «леди Ротвелл» или «миледи». Ведь так, сынок? – он открыто уставился на Ротвелла.

Граф сделал знак слугам, чтобы убрали его тарелку, затем спокойно сказал:

– Конечно. Я уже сказал об этом своим слугам.

Мак-Друмин подошел к столу и заглянул в кружку, которую Ротвелл держал в руке.

– Эль, – он осуждающе покачал головой.

– За завтраком принято пить эль, – Ротвелл усмехнулся.

– Только не в Шотландии, парень. Разве вам не предложили хорошего виски?

– Помилуйте, сэр, – засмеялся Джеймс, – это довольно крепкий напиток, чтобы пить его с утра.

– Ба! Здесь в горах младенцы пьют его с самого рождения.

Мэгги поперхнулась овсянкой и возмущенно сказала:

– Право же, отец!

– Конечно!

– Только чайную ложечку во время крещения, – пояснила Мэгги Ротвеллу и Джеймсу, – Говорят, так проверяется их сила.

– Без сомнения, это убивает слабых, – согласился Ротвелл.

– Ей-богу, я бы выпил немного. Это лучшее, что я когда-либо пил. Мне хотелось бы знать, как его делают, – Джеймс сказал это так искренне, что его вряд ли можно было заподозрить в злом умысле.

Мак-Друмин налил ему виски.

– Хочешь вернуться в Англию и сам делать там виски, парень?

– Я что, я смогу, если узнаю, как оно делается. Я люблю познавать новое.

– У тебя никогда не получится так, как у нас. Нужна чистая горная вода, торф для огня, отборный ячмень. Только тогда ты сможешь сделать что-то, похожее на виски Мак-Друмина.

– Превосходно! – Джеймс отпил глоток.

– Да. Наше виски делает мужчин сильнее. Сделав глоток, они могут своротить горы, – Мак-Друмин многозначительно посмотрел на Джеймса. – Если ты действительно хочешь взглянуть, как мы его делаем, могу взять тебя с собой.

– Отец!

– А что здесь такого, дочка? Каждый может производить виски для своих нужд, что мы и делаем, – сказал Мак-Друмин с невинным видом.

– С удовольствием поеду с вами, – с готовностью согласился Джеймс.

– Я тоже, – подхватил Ротвелл, чему Мэгги нисколько не удивилась.

Она осторожно взглянула на отца, но тот только кивнул:

– Наверное, ты бы хотел осмотреть все поместье. Я с радостью все покажу; думаю, Мэгги тоже поедет с нами. Да, дочка?

Девушка неохотно согласилась, а Джеймс спросил:

– Мы будем проезжать мимо дома Мак-Кейнов? – Встретив удивленные взгляды, пояснил: – В таком случае лучше взять с собой оружие – вдруг встретимся с той девчонкой. Кто-то должен ее обуздать. А где, кстати, ее родители? Почему они позволяют ей так себя вести?

– Отец Кейт умер десять лет назад, а два старших брата убиты под Каллоденом, – сказала Мэгги. – Мать целыми днями сидит в кресле-качалке, раскачиваясь и никого не замечая. Старая бабушка пытается что-то делать по дому, но вся забота о них и о младшем брате лежит на плечах Кейт.

– А что же ее громадный кузен Дугалд? – спросил Ротвелл.

– Он делает все, о чем попросит Кейт, но он не Мак-Кейн, а Мак-Друмин. Кейт никогда не простит Мак-Друминам, что те заставили ее мать выйти замуж за человека из враждебного клана. В результате Кейт не хочет зависеть ни от тех, ни от других. Она сама по себе и ни один мужчина не смеет предъявить на нее права.

– Да, она так себя поставила, – вздохнул Мак-Друмин. – Никого не признает, даже меня. Хотя, как Мак-Друмин, я имею право требовать от нее повиновения. Время от времени она подчиняется, но только когда ее это устраивает.

В это время с шумом распахнулась входная дверь, и на пороге возник светловолосый мальчуган. Он шагнул по направлению к столу и выпалил:

– Червяк в Абершиле испортился, и Дугалд сказал… – он умолк и осторожно взглянул в сторону Ротвелла и Джеймса. Мэгги поняла: он узнал обоих джентльменов и те, без сомнения, узнали его – Иан Мак-Кейн был именно тем мальчиком, который неподвижно лежал на дороге, прикидываясь бездыханным.

– О каком червяке ты говоришь, друг мой? – спросил Мак-Друмин.

– Ну как же, о тех червяках, которые ты дал мне для рыбалки, – бойко ответил мальчик, переводя взгляд с Мак-Друмина на графа, затем опять на Мак-Друмина. – Они были какие-то вялые, и я не смог поймать ни единой рыбешки. Но потом стало твориться невероятное, – он повернулся к Ротвеллу и Джеймсу. – Господин Мак-Друмин обмакнул их в виски, и после этого рыба стала ловиться одна, за другой. Да-да! Никогда не видел такого! Не успел я опустить удочку, как через мгновение попалась огромная рыба.

– Ты так быстро ее поймал? – недоверчиво сказал Джеймс.

– Не я. Червяк, – Иан широко улыбнулся. – Он схватил семгу за горло и не отпускал.

Мужчины громко расхохотались, а Мак-Друмин потрепал мальчишку по волосам.

– Иан, ты просто молодец!

– Да, он действительно молодчина, – подтвердил Ротвелл. И за словом в карман не лезет, но мне все же хотелось бы, чтобы ты, Мак-Друмин, кое-что объяснил, поскольку я не верю, что он имел в виду червяка для рыбной ловли. Вряд ли он назвал бы его червяком в Абершиле, не так ли?

Мэгги недовольно поморщилась, а Иан заметно сник. Мак-Друмин оставался невозмутимым.

– Не стану тебя убеждать, это бесполезно. Ты парень довольно проницательный.

– Я живу с мачехой, которая часто вкладывает в слова двойной смысл, – словно извиняясь, сказал Ротвелл. – У меня большая практика. Но все же объясни, что там случилось в Абершиле, ведь я намерен разобраться во всем, что творится в моих владениях.

– Это твое право, – Мак-Друмин избегал взгляда дочери. – Вы оба хотели взглянуть на хибарку, где варят виски. Что ж, Абершиль вполне подходит для этой цели. Мы поедем туда прямо сейчас, так что можете переодеться. А ты, Мэгги, не забудь надеть одежду, которую полагается носить замужней женщине.

Девушка вспыхнула и, чувствуя, что может сорваться, поспешно пошла к лестнице, но Ротвелл нагнал ее прежде, чем она успела подняться.

– Что тебе полагается носить?

– Косынку, чаще всего кружевную. Замужние женщины в Шотландии носят косынки, чтобы указать свой статус. В отличие от них девушки надевают чепчики или просто ходят с распущенными волосами.

– Понимаю, – Ротвелл немного помолчал. – Я почему-то забываю, что ты так же жертва проделки Кейт и ее дружков.

– Я боялась, вы подумаете, что я тоже принимала в этом участие.

– Мне приходило такое в голову, но ты не способна хитрить. У тебя все написано на лице. Я, например, заметил: тебя очень беспокоит, что отец собирается показать нам перегонный куб. Почему ты так переживаешь?

– Но это же очевидно, – тон Мэгги был резким, она начала подниматься по лестнице. – Мне кажется, вы нас предадите, – хотя Ротвелл как-то незаметно перешел на «ты», девушка не могла заставить себя поступить так же.

Граф остановил ее, взяв за руку, и повернул лицом к себе. Мэгги понимала – сейчас они объекты повышенного внимания слуг, снующих по дому. Но едва их взгляды встретились, она забыла обо всем на свете.

– Хочу поговорить с тобой откровенно, – сказал Ротвелл. – Я не одобряю незаконные действия на земле, которая теперь принадлежит мне, хотя, похоже, твой отец вспоминает об этом, только когда это его устраивает. Но факт остается фактом – земля моя. И мне решать, как ее использовать. Уверяю, я не собираюсь вредить тем, кто на ней живет, как не собираюсь никого наказывать и предавать, но мы обязаны сообща решать все проблемы.

Мэгги пытливо всматривалась в лицо Ротвелла, стараясь понять, насколько он искренен, и тихо спросила:

– Вы можете сделать так, чтобы дела пошли лучше?

– Не знаю, – честно ответил граф. – И не могу знать, пока не ознакомился со здешней обстановкой. Но, пойми меня правильно, я не потерплю нелегального производства виски. Нужно все делать по закону.

Мэгги грустно улыбнулась.

– Они с этим не согласятся.

– Придется согласиться, поскольку нет другого выбора. Но, кажется, твой отец нас уже заждался. Иди переоденься, встретимся внизу. И, Мэгги…

Девушка остановилась, пораженная, что граф назвал ее по имени.

– Да, сэр?

Он поймал ее взгляд.

– Надень косынку, которую должны носить замужние женщины.

Мэгги облизнула внезапно пересохшие губы и бросилась к себе в комнату, даже не пытаясь понять, чем вызвано охватившее ее смятение.

Надетое на ней платье вполне подходило для прогулки верхом, поэтому Мэгги быстро стянула с головы чепчик и приколола к волосам кружевную косынку, на плечи набросила шаль, решив, что в ней будет гораздо удобнее, чем в тяжелой накидке.

Когда девушка спустилась вниз, Ротвелл и Джеймс уже ждали ее. Они переоделись в костюмы для верховой езды и прицепили на пояс шпаги. Кроме обоих джентльменов и ее отца, с ними ехали Иан и еще двое людей Мак-Друмина. Въехав на вершину холма, все настороженно огляделись в поисках белых флажков на деревьях, которые означали, что поблизости рыщут акцизные чиновники или сам Фергус Кэмпбелл. На этот раз флажков нигде не оказалось, тем не менее Мэгги заметила – отец из предосторожности повез графа кружным путем.

Когда стало возможным ехать по двое в ряд, граф поравнялся с Мак-Друмином и тихо сказал:

– Я пообещал вашей дочери сделать все возможное, чтобы всем на этой земле жилось лучше.

– Тогда, возможно, сможешь убедить своих друзей в вашем Парламенте убрать налог на хорошее шотландское виски.

– Сомневаюсь, что мое влияние так велико, но, вероятно, можно найти способ платить этот налог или добиться его снижения.

– О, парень! Каким бы ни был этот налог, маленьким или большим, устанавливать его – сущее безобразие. Нас убеждают, что мы единая страна, между тем англичане засовывают руку к нам в карман, утверждая, что виски – иностранный продукт. Как будто его возят из Европы! С нас сдирают налог на его производство, а ведь мы продаем его только в Шотландии! Вопиющая несправедливость! Мы не собираемся плясать под дудку акцизных чиновников!

Иан, сидевший на лошади позади Джеймса, неожиданно вмешался:

– Моя бабушка однажды убила акцизного чиновника.

Мэгги закусила губу, но Джеймс заинтересованно спросил:

– Неужели? И как она это сделала?

– Мы точно не знаем. Бабушка сказала, что однажды в дом зашел очень тощий человек и ужасно напугал ее. Она до сих пор не может опомниться. Он сказал, что ее арестует. «О, да», – согласилась с ним бабушка. «А кто-нибудь видел, как ты вошел сюда, парень?» «Нет», – ответил тот. Тогда она закатала рукава: «И никто не увидит, как ты отсюда выйдешь!»

Мужчины засмеялись, а Мак-Друмин усмехнулся.

– Ребенок отлично рассказывает всякие небылицы. Не думайте, что его бабушка – убийца, но этот парень действительно исчез, хотя никто не может доказать, что он когда-либо проходил мимо Мак-Кейнов. Многие думают, ему надоела эта служба, и он махнул домой в Англию. Кстати, таких, как он, много.

За разговором время летело незаметно, всадники спустились с холма и приблизились к реке, через которую был перекинут бревенчатый мост. Все спешились и оставили лошадей под присмотром одного из слуг. Мэгги искоса поглядывала на Ротвелла и Джеймса – новичков обычно страшит перспектива пройти по самодельному мосту над грохочущей горной рекой. Однако оба джентльмена последовали за Мак-Друмином, а перед самым мостом Ротвелл остановился и подождал Мэгги.

– Тебе помочь перейти?

– Я делаю это с самого раннего детства, – девушка смягчила отказ улыбкой.

Ротвелл кивнул, однако старался держаться как можно ближе к ней. Казалось, его совсем не пугали огромные щели меж бревен, сквозь которые виднелась бурлящая вода. Когда они перебрались на противоположный берег, Ротвелл пошел рядом, и Мэгги подумала, что все-таки приятно иметь мужчину, который готов позаботиться о твоей безопасности, но он неожиданно все испортил:

– Надеюсь, ты не бродишь здесь одна?

– Она удивленно вскинула брови:

– Почему бы и нет? Кто мне запретит?

– Ты должна понимать, это опасно. Сама ведь говорила, в горах женщины подвергаются насилию.

– Для меня это не опасно. Все знают, что я дочь Мак-Друмина, никто не посмеет меня обидеть.

– Впредь ты не должна этого делать, – заявил Ротвелл довольно категорично. – По крайней мере, на тот срок, пока считаешься моей женой.

Остальные уже подъехали к Абершилю, и Мак-Друмин крикнул дочери, чтобы та с мужем поторопились. Девушка решила не возражать сейчас своему так называемому мужу, но позже высказать все, что думает о его запретах. Даже если их брак примет законную силу, она не позволит командовать собой!

Мак-Друмин повел всех по едва заметной тропке к невысокому холму, где меж двух больших валунов притаился вход в некое подобие пещеры. Снаружи все было покрыто дерном, и издали холм ничем не отличался от десятка ему подобных, возвышающихся вокруг. Навстречу вышел Дугалд и пригласил всех зайти внутрь.

– Вот тот злополучный медный змеевик, в обиходе – червяк, – пояснил Мак-Друмин. – Отсюда спирт попадает в эту посудину… – Он принялся подробно описывать, как работает перегонное устройство, а потом, словно вспомнив, резко повернулся к Дугалду. – Так что же случилось с червяком?

– Прохудился, хозяин, – ответил молодой человек. – Наверное, от старости. Нужно заменить его как можно быстрее.

– Сними его и отдай Рори, – Мак-Друмин улыбнулся Ротвеллу. – Король Георг даст нам денег на новый змеевик.

Джеймс не обратил внимания на его слова, но Ротвелл сразу нахмурился.

– Мак-Друмин, это шутка?

– Вовсе нет. Ваше правительство дает пять фунтов каждому, кто заявит о местонахождении перегонного куба. Змеевик – самая дорогостоящая деталь, и когда он выходит из строя, мы оставляем его и еще кое-какие детали в этой или другой заброшенной хибаре, а Рори идет к властям и докладывает, что обнаружил место, где варили виски. Он получает вознаграждение, а мы, соответственно, новый змеевик. Чаще всего после этого приходится перебираться на новое место.

– Может, к ручью у Арлнака, хозяин? – спросил Дугалд.

– Нет, там плохая вода. А для нас важно не количество, а качество. Пока останемся здесь и будем искать безопасное место.

Мэгги перехватила задумчивый взгляд Ротвелла и улыбнулась, но ответной улыбки не дождалась.