Ловушка для графа

ГЛАВА 23

Мэгги в панике бросилась к соседней комнате, открыла дверь и закричала:

– Джеймс!

Тот мгновенно проснулся, накинул халат и схватил ранец с медикаментами. Увидев состояние Ротвелла, сунул в руки Мэгги пакетик с какой-то травой и велел послать кого-нибудь на кухню заварить лечебный чай.

– Пошли за Челтоном, – сказал Джеймс, когда Мэгги вновь появилась на пороге. – А сама уходи. Ты ничем не можешь помочь.

От страха она почти не могла говорить, но все же нашла силы выдавить:

– Я останусь…

– Нет, – раздраженно бросил Джеймс через плечо. Но увидев ее лицо, смягчился. – Мэг, он не умрет, я не позволю. А теперь иди. Нед не захочет, чтобы ты это видела. Я собираюсь вызвать у него рвоту, а это не самое приятное зрелище. Скажи Челтону, чтобы принес тазик, лучше два. Думаю, того, что здесь есть, не хватит.

– Мэгги, уйди, – сказал Ротвелл едва слышно, но повелительно. – Джеймс мне поможет.

На его лице выступила испарина, и Мэгги поспешила за Челтоном. Отправив его на помощь Джеймсу, решила чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься от жутких мыслей, и спустилась в кухню. Там царила ужасная суматоха, Мэгги почувствовала, что только мешает, и решила дождаться Джеймса в его комнате.

Нервно расхаживая взад-вперед, она размышляла о странных приступах графа. Неужели в этом виновата еда? Ведь он не похож на больного человека! Неужели кто-то пытается отравить его? Но кто? И именно за пределами Долины Друмин, ведь там ему ни разу не было плохо. Кто же это может быть?

Часа через два вернулся Джеймс и устало улыбнулся.

– Все в порядке. Он полностью прочистился и теперь будет спокойно спать.

– Что могло вызвать такой приступ? Вряд ли это связано с шотландской кухней.

– Не знаю. У некоторых людей бывает странная реакция на те или иные блюда, но обычно они хорошо знают, что именно вызывает неприятные ощущения, и стараются не употреблять подобную пищу. Да, в Шотландии мы иногда ели то, что ни когда не пробовали в Англии, но Нед всегда отличался отменным желудком. Он мог переварить все что угодно. И симптомы очень странные. Сначала только тошнило, в другой раз он буквально упал на ходу, сегодня был ужасно вялым, а затем последовала резкая боль.

– А вдруг?.. – Мэгги судорожно сглотнула. – Вдруг это яд?

– Мне тоже приходило это в голову, но если ты подозреваешь меня…

– Нет-нет, – запротестовала девушка. – Если бы ты хотел его смерти, то просто позволил бы умереть. Зачем спасать человека, которому сам подсыпал яд?

– Тогда остаются Челтоны. Хотя это тоже нелепо. Ведь за двадцать лет, что они служат у Ротвеллов, они могли бы отравить его сотню раз.

– А если это зависит от еды, то почему ему ни разу не было плохо в Долине Друмин? Ты сама это знаешь.

– Может быть, он устает во время дороги и его организм не выдерживает перегрузок?

– Такое тоже возможно. Черт, я даже не могу вспомнить, что такое мы съели на ужин, но как бы там ни было, нужно надеяться, что это больше не повторится. У меня кончились все запасы и в следующий раз я не смогу вызвать у него рвоту. Сегодня я не смог дать успокоительное для лучшего сна. Хорошо, что у хозяина гостиницы оказалась ромашка, но ведь не всегда так будет. Если у Неда опять случится приступ, буду лечить его с помощью виски. Сегодня я дал ему выпить вместе с отваром ромашки.

– Отец сказал бы, что виски – лучшее лекарство от всех болезней, – Мэгги вымученно улыбнулась. – Теперь я могу пойти к нему?

– Да, но только не жди, что Нед станет разговаривать. Скорее всего, он уже спит крепким сном.

Мэгги поблагодарила Джеймса и пожелала спокойной ночи, затем поспешила к мужу. В камине горел огонь, а на специальной подставке стоял котелок с кипящей ароматной жидкостью. Девушка догадалась, что это должно перебить другие, более неприятные запахи. Ротвелл спал, и выражение его лица было умиротворенным. Мэгги с ужасом подумала, что чуть было не оставила его в трудную минуту и это могло привести к роковому исходу.

Сбросив платье, она забралась в кровать и, прижавшись к мужу, мгновенно уснула. Когда открыла глаза, то обнаружила, что ее голова лежит не на подушке, а на плече Ротвелла. Его рука нежно коснулась ее обнаженного бедра.

– Доброе утро, дорогая. Где твоя ночная рубашка?

– Я легла в нижней сорочке. Боже, она задралась до пояса! Эдвард, как ты себя чувствуешь?

– Ужасно голоден. Должно быть, это хороший признак, – он приподнялся на локте и посмотрел ей в глаза. Мэгги прочла в них желание. Он спустил сорочку с ее плеча и погладил нежную кожу.

Мэгги прикрыла глаза от удовольствия и улыбнулась.

– Ты уверен, что тебе хватит сил? Может быть, нужно позавтракать?

– Я изголодался по тебе, милая, – Ротвелл поцеловал ее грудь и скользнул рукой по животу.

Громкий стук в дверь заставил их вздрогнуть. Ротвелл быстро накинул на Мэгги одеяло.

– Кто там? Уходите.

Но дверь приоткрылась и послышался голос Джеймса, не спешившего, однако, входить в комнату.

– Надеюсь, вы оба одеты, а то я заказал завтрак в вашу комнату. Его принесут через четверть часа. Можно войти?

– Да, черт бы тебя побрал, – отозвался Ротвелл. – Ты проявляешь слишком много инициативы.

– Учитывая твое вчерашнее состояние, ты должен поесть перед… нашим отъездом. Кстати, именно ты приказал мне проследить, чтобы мы выехали не позже восьми утра.

Мэгги прижала одеяло к груди и с беспокойством посмотрела на Джеймса.

– Может, ему не стоит есть в этой гостинице?

– Не бойся. Я распорядился сварить яйца и поджарить хлеб. Мария собственноручно приготовила тосты и сварила кофе. Она настояла, что отныне будет проверять все блюда, подаваемые графу. Челтон сказал, что это лишнее, но она впервые отважилась на непослушание. Думаю, Мария сдержит слово, и до Лондона мы доедем без происшествий, – Джеймс улыбнулся. – Мне передать, чтобы подождали с завтраком, или можно подавать?

– Ты победил, – медленно сказал Ротвелл. – Пусть подают. – Когда за Джеймсом закрылась дверь, он посмотрел на жену: – Думаю, я сегодня притворюсь ужасно усталым уже в четыре часа дня, чтобы у нас была возможность побольше побыть вдвоем, – он немного помолчал. – Я так рад, что ты не сбежала ночью.

Мэгги показалось, что его глаза светятся любовью, но все еще не могла поверить, что он может полюбить ее. Она считала: раз граф не испытывал никаких чувств с самого начала их нелепой женитьбы, значит, ничего не испытывает и сейчас.

Следующие дни пролетели очень быстро и без особых происшествий, если не считать поломки колеса у второй кареты. Путешествие подходило К концу, ив день святого Мартина они въехали в Лондон.

Эта поездка понравилась Мэгги немного больше. Когда добирались до Шотландии, она чувствовала себя скованно в обществе двух молодых людей, но сейчас с удовольствием разговаривала с ними, ей казалось, она еще лучше узнала мужа. Кроме всего прочего, было очень приятно, что, где бы они не останавливались, с ней везде обращались как с графиней Ротвелл. Когда проезжали по Лондону, граф показывал дома, в которых ему довелось побывать, и рассказывал забавные истории.

Около десяти вечера кареты с грохотом вкатились во двор великолепного дома Ротвеллов. На первом и втором этажах горел свет, и Джеймс предположил, что графиня и Лидия дома.

– Фредерик, – крикнул он дворецкому из окна кареты, – скажи слугам, чтобы взяли наш багаж.

– Это вы, мистер Джеймс?

– Да, и Его милость, – Джеймс вышел из кареты. – Поторопись. Ее милость скоро потеряет сознание от усталости.

– Ее милость? Но, мистер Джеймс, леди Ротвелл и леди Лидия отправились на бал и не собирались возвращаться раньше полуночи. Кто-то из них заболел?

Джеймс не сразу понял, о чем речь, а пока сообразил, за него ответил Ротвелл:

– Мистер Джеймс имел в виду твою новую хозяйку. Выходи, дорогая, – он подал Мэгги руку и помог выбраться из кареты. Та была рада, что леди Ротвелл нет дома, но с трепетом ждала, как ее примут слуги.

– Мисс Мак-Друмин! – изумился дворецкий.

Джеймс довольно усмехнулся, а Ротвелл прижал Мэгги к себе.

– Фредерик, можешь меня поздравить. Она больше не мисс Мак-Друмин, а графиня Ротвелл.

Вскоре новость облетела весь дом, и Мэгги в течение нескольких минут находилась в центре внимания. Когда первая суета стихла и слуги разошлись, девушка обвела взглядом внушительный зал.

– Что, дорогая, думаешь о перестановке? – спросил граф.

Мэгги удивленно посмотрела на мужа.

– Почему я должна об этом думать?

– Это твое право. Большинство жен переделывают дом на свой лад.

– Думаю, леди Ротвелл не понравились бы твои слова.

– Надеюсь, что не очень, – он повернулся к дворецкому. – Фредерик, не рассказывай леди Ротвелл и леди Лидии о моей женитьбе. Я хочу сам преподнести эту новость.

– Да, милорд, будьте уверены. Какую комнату, милорд, приготовить для леди Ротвелл?

– Комнату моей матери, – распорядился Ротвелл. – Моя мачеха предпочитает занимать другую спальню, – пояснил он жене. – Думаю, настало время занять комнату моей матери.

Мэгги почувствовала облегчение. Она боялась, что Ротвелл прикажет отвести ей комнату мачехи, и была уверена – у нее не хватит решимости поселиться там.

Ты проголодалась, дорогая? Я велю накрыть для нас в библиотеке.

– Может быть, чуть позже? Думаю, мне следует переодеться. Не хочу встречаться с твоей мачехой и Лидией в таком виде.

– Вряд ли они вернутся до полуночи. К тому времени ты ляжешь в постель.

Нет, – довольно резко возразила Мэгги. Заметив, что граф нахмурился, поспешно добавила: – Эдвард, я не засну, потому что… – она замолчала, не желая говорить при слугах. Ротвелл понял и кивнул.

– Я сам отведу тебя наверх. Фредерик, распорядись, чтобы для леди приготовили ванну. Дорогая, ты хочешь, чтобы тебе помогала Мария?

– Нет, спасибо, она слишком устала. Пусть ложится спать. Мне подойдет любая горничная.

Вскоре они остались вдвоем в прелестной спальне, и Ротвелл указал на одну из дверей.

– Спальня соединяется с гардеробной, но можешь не беспокоиться, эта дверь давно не открывалась, к тому же, она загорожена комодом. Тебе нравится?

Мэгги кивнула. Ей действительно понравилась уютная и красиво обставленная комната.

– Скажи, почему твоя мачеха предпочла другую спальню?

– Не знаю. В то время я был еще ребенком, но думаю, так решил отец. Второй раз он женился из-за денег. Он был холодным человеком, но мне кажется, любил мою мать. Возможно, сравнение было не в пользу мачехи.

Вскоре для Мэгги приготовили ванну, и Ротвелл ушел, предоставив жену заботам Тильды, которая очень обрадовалась возвращению девушки.

– Миледи, мы приехали два дня назад, – щебетала она. – Но никто не думал, что Его милость возвратится так скоро. Вот так сюрприз!

Мэгги надеялась, что Лидия не успела попасть в переделку, но побоялась спросить об этом Тильду, кроме того, вспомнила, что горничная умеет хранить секреты.

Оба джентльмена уже были в библиотеке; когда Мэгги вошла, они встали, и она заметила, что тоже успели переодеться и выглядели весьма элегантно. Ротвелл поднял лорнет и с интересом оглядел жену с головы до ног.

– Дорогая, тебе очень идет это платье. Не помню, чтобы видел его раньше, – растягивая слова, сказал он.

– Это одно из тех, которые мы заказали перед самым отъездом. Оказывается, Лидия собралась мне их переслать, – она расправила пышную юбку нарядного синего платья и села к столу.

– Хотелось бы мне знать, – голос Джеймса звучал задумчиво, – кто служит источником информации для Райдера. Кажется, этот человек чертовски осторожен.

– Возможно, кто-нибудь из приятельниц твоей матери. Леди Одхэм, к примеру. Между прочим, они как раз у нее ужинают.

– Но мама не переписывается с этой старой сплетницей, – возразил Джеймс. – Она не слишком ее любит. Говорят, леди Одхэм из тех, кто добавляет в чай сахар, – он усмехнулся. – Выходит, у меня много общего с этой леди. А не может Лидия кому-нибудь рассказывать то, что не надо?

Ротвелл пожал плечами.

– Может. Но я не знаю, кто из ее окружения способен передавать информацию Райдеру.

Они приступили к ужину и за непринужденной беседой пролетел еще один час.

Услышав шум подъезжающего экипажа, Ротвелл встал из-за стола и, открыв дверь, встал на пороге библиотеки. Мэгги успела заметить, что обе леди были в шикарных нарядах и париках со страусиными перьями.

– Я абсолютно не понимаю, почему… – Лидия замолкла на полуслове и, открыв рот, уставилась на Ротвелла.

– Добро пожаловать домой, леди, – протянул граф. – Полагаю, вы провели приятный вечер.

Леди Ротвелл умело скрыла изумление и резко бросила дочери:

– Лидия, закрой рот, – она улыбнулась пасынку. – Думаю, ты немного удивлен, обнаружив нас в городе, но в поместье мы умирали со скуки, поэтому решили вернуться. Но оказалось, опоздали, самый блестящий жених Лондона достался другой женщине, и Лидия сердита на тебя за это. Ах, не могу сказать, как мы рады, что ты вернулся!

– Думаю, действительно не можете. Но, возможно, найдете слова, чтобы поздравить меня, когда я представлю новую графиню Ротвелл, – он отошел в сторону. И Мэгги оказалась прямо перед глазами леди Ротвелл.

С минуту обе смотрели друг на друга, потом вдова гневно сверкнула глазами.

– Ты что, совсем лишился рассудка?

– Вовсе нет, – спокойно возразил граф.

Лидия тоже изумленно смотрела на девушку, но, в отличие от матери, улыбнулась:

– Это правда? Вы действительно поженились?

Мэгги кивнула, но все еще не отрывала взгляда от леди Ротвелл.

– Даже из такой глуши, как Шотландия, до Лондона должна была долететь весть о таком событии, как свадьба графа Ротвелла, – процедила вдова сквозь зубы. – Почему мы об этом не слышали?

Джеймс подавил смешок.

– Потому что вы даже не представляете себе, как мы поженились, мадам, – спокойно ответил Ротвелл. – Не знаю, почему вы решили, что новость о моей женитьбе должна была опередить мое прибытие в Лондон, но если вы зайдете в библиотеку, мы сможем поговорить.

От леди Ротвелл не ускользнула реакция Джеймса. Она с надменным видом зашла в библиотеку и тут же заговорила:

– Я чувствую, за всем этим что-то кроется. Ротвелл, уезжая отсюда, ты вовсе не выглядел влюбленным. Мы опасались, что в ее сети попадется Джеймс, но не ты. Возможно, правда кроется в том, что ты совратил девушку и привез в Лондон, считая, что мы все еще в Дербишире, а теперь сказал первое, что пришло в голову, чтобы не заставлять Лидию краснеть.

– Довольно, – холодно процедил Ротвелл, прерывая поток слов. – Я никому не позволю оскорблять мою жену.

– Тогда, сэр, покажите свое брачное свидетельство, – усмехнулась вдова. – Я должна убедиться, что вы действительно женаты.

Воцарилось напряженное молчание. Мэгги поняла: ни Ротвелл, ни Джеймс не собираются все рассказывать.

– Эдвард, ты должен все объяснить, – у нее возникло чувство, словно она сама сует голову в петлю. – Иначе это сделают Челтоны.

Граф кивнул и стал рассказывать, как все произошло, надеясь усмирить разгневанную мачеху, но вскоре понял, что ошибся. Она слушала с ледяным спокойствием, ни разу не перебила, но когда он закончил, заявила:

– Никогда не слышала ничего более позорного. Такой брак не может считаться законным и должен быть немедленно расторгнут, хотя, если он незаконен, значит, его не существует вовсе.

Мэгги почувствовала, как в сердце проник страх.

– Нет, мадам, – возразил Ротвелл. – Наш брак существует и будет существовать. Я понимаю, многие ваши слова вызваны потрясением, поэтому советую отправиться к себе и как следует все обдумать Я не позволю вам плохо обращаться с моей женой.

Вдова поджала губы и, вскинув голову, молча прошла мимо, когда граф предусмотрительно открыл перед ней дверь.

Ротвелл выразительно посмотрел на Лидию, все еще держа дверь открытой. Та закусила нижнюю губу, упорно не желая подчиняться молчаливому приказу. Когда стало ясно, что Ротвелл намерен ждать, девушка произнесла:

– Нед, я знаю, ты очень сердишься на нас, но в поместье было ужасно. Мама перессорилась со всеми, а я соскучилась по подругам. Пожалуйста, не злись на меня, я… рада, что ты женился на Мэгги, – она улыбнулась сквозь слезы. – Теперь у меня есть сестра. Хорошо иметь братьев, но сестру – гораздо лучше.

Ротвелл заметно смягчился и закрыл дверь.

– Раз ты так добра к Мэгги, я даже рад, что ты вернулась в Лондон. Однако у меня действительно были причины отправить тебя в поместье.

– Нед, ты сделал это сгоряча, – она вздохнула. – Конечно, ты был мною недоволен, но мое отсутствие в Лондоне стоило мне жениха.

– Кажется, мама сказала, что твоя звезда померкла? – беспечно проговорил Джеймс. – Кто же тот бриллиант, затмивший тебя своим сиянием?

Лидия поморщилась:

– Это просто не укладывается у меня в голове. Офелия Балтерли совсем лишена вкуса, она только и занята тем, что постоянно читает книги, но не те, которые обычно нравятся девушкам, а заплесневелые тома на греческом и латинском. Ее обучали вместе с братом, отсюда и все премудрости. И тем не менее все вокруг сходят по ней с ума.

Ротвелл предложил Лидии сесть.

– Должны ли мы понимать твое отчаяние так, что лорд Томас Деверилл положил глаз на этот образец совершенства?

Лидия гордо тряхнула головой:

– Мне нет до Томаса никакого дела, но, учитывая, что однажды он чуть не повесился из-за цветка, который я не приколола к платью, Офелия поймала в сети ужасного человека.

– Какова ее доля наследства? – спросил Джеймс, глядя на Ротвелла.

– Балтерли очень богат, но у него есть сын, ответил граф.

– Говорят, он собирается все разделить поровну, – фыркнула девушка. – Очень странно!

– Странно, – согласился Ротвелл. – Но в этом и заключается секрет ее популярности, крошка.

Она унаследует огромное состояние, и многие женихи Лондона хотели бы прибрать его к рукам.

– Если бы ты не отослал меня в поместье, ничего бы этого не произошло!

– Не волнуйся, – заверил Ротвелл, – скоро все опять будут у твоих ног, включая молодого Деверилла.

– Да, я писала ему, что мы приезжаем, а он даже не потрудился прийти на бал, чтобы увидеться со мной, – печально сказала Лидия, но тут до нее дошел смысл слов брата. – Нед, значит, ты не отошлешь меня назад в поместье? О, пожалуйста, не делай этого! Обещаю, что буду во всем слушаться!

– Ну да, я верю тебе, – с сарказмом ответил Ротвелл.

Джеймс хихикнул, а Мэгги улыбнулась, но Лидия не обиделась.

– Знаю, ты мне не веришь, но, Нед, пока ты такой добрый, обещай, что в пятницу мы все пойдем на бал-маскарад. Мама сказала, что обязательно пойдем, но я, как только увидела тебя, сразу же подумала – ты запретишь. Там будут все. Пожалуйста, дорогой Нед, обещай!

Ротвелл немного подумал.

– Ладно, пойдем. Я хочу сам увидеть эту наследницу.

– Конечно, увидишь. – Лидия засмеялась. – Между прочим, мама считает ее подходящей партией для Джеймса, так что она обязательно представит его Офелии. Племянница леди Портленд уехала до февраля, на балу ее не будет. Джеймс, мама рассчитывает, что ты сразу завоюешь симпатии Офелии и отобьешь ее у поклонников. – Она вздохнула: – Надеюсь, ты это сможешь.

– Пусть все идут к черту! – в сердцах выпалил Джеймс.

– Джеймс! – Лидия в ужасе прикрыла рот ладонью.

– Полегче, друг мой, – сказал Ротвелл. – Думаю, тебе следует извиниться перед сестрой.

– Но, Нед, намерения матери только затруднят… – молодой человек замолчал, бросив взгляд на Лидию.

– Что затруднят? – с любопытством спросила та. – Расскажи!

Когда брат не ответил, она обвела всех взглядом.

– Я ненавижу, когда люди о чем-то умалчивают!

– Никакой тайны здесь нет, – спокойно сказал Ротвелл. – Джеймс собирается помочь мне сгладить разногласия между мной и вашей мамой, вот и все. Он опасается, что теперь это невозможно. Но я справлюсь сам.