Ловушка для Грейси

Глава 10

Лондон, казалось, ничуть не изменился. Даже облака были все того же матово-серого цвета, который приезжие считали неотъемлемой частью погоды в Англии. Садясь в самолет перед вылетом в Нью-Йорк, она оставляла позади серое небо, а теперь возвратилась к нему. Казалось, что минувшие месяцы не более чем сон, но безмолвная боль в сердце была слишком сильной, и забыться она не могла.

Лондон, возможно, и остался таким же, но зато сама Грейси чувствовала, что стала на несколько лет старше. Она уезжала в Нью-Йорк собранной и даже несколько холодноватой молодой женщиной. Вся ее жизнь была четко пронумерована и разложена по полочкам, и места для непредвиденного не оставалось. Между ее стройным прошлым и беспорядочным настоящим не было никакого сходства.

Перед вылетом из Америки она предусмотрительно позвонила своим агентам по недвижимости, предупредив их о том, что очень скоро возвращается в свою квартиру, и просила подыскать какое-нибудь другое место для своих жильцов. Женщина, с которой она разговаривала, оказалась не в восторге от возникшей ситуации, но в конце концов была вынуждена смириться. Возможно, по тону голоса Грейси она поняла, что, как бы это ни было огорчительно, другого выхода нет.

Когда черное такси остановилось у ее дома, Грейси опасалась, что, войдя в квартиру, застанет там массу незнакомых лиц, так как не оставила своим жильцам времени на то, чтобы освободить помещение, но, открыв входную дверь, она попала в пустые комнаты.

Она сгрузила все свои сумки и чемоданы, прошла через комнату к окну и уставилась невидящим взглядом на улицу, не зная, что делать дальше.

У нее было тяжелое, гнетущее чувство. Она понимала, что должна начинать строить свои планы и в первую очередь устроиться на службу, но, как только ее мозг включался в работу, он тут же начинал идти по неприятному пути – перед глазами появлялись тревожащие и несвязные обрывки воспоминаний о Моргане и о вещах, о которых ей не хотелось думать.

Куда девалась ее логика, которая ей сейчас была нужнее всего? – спрашивала себя Грейси. Никакой от нее пользы, это ясно. К тому же она чувствовала, что у нее нет сил следовать ей. Она тяжко опустилась на диван и закрыла глаза.

На нее нахлынули воспоминания о Моргане, и она не пыталась отгонять их до тех пор, пока не почувствовала, что в ее сознании не осталось ничего, кроме ярких и болезненных представлений о нем. Она попыталась представить себе, как он отреагировал на ее отъезд.

Он был, конечно, ошеломлен, она это понимала, но вместе с тем, вероятно, испытал и некоторое облегчение. В конце концов, ведь поставила же она его перед необходимостью взять на себя какие-то обязательства перед ней, а это ему было меньше всего нужно. Это гарантировало преждевременную кончину любых отношений с ним.

Уехав, она, по крайней мере, уберегла их обоих от неизбежной и мало приятной развязки.

Она забывалась беспокойным сном, а какая-то часть ее сознания подсказывала ей, что она не должна спать, когда чемоданы стоят нераспакованными и надо приводить в порядок квартиру. Да что там квартиру – всю жизнь!

Агент по недвижимости проявил заботу, оставив включенным центральное отопление, и в квартире было тепло. Сама квартира, правда, не такая, как в Нью-Йорке, лениво подумала Грейси, далеко не такая.

Утром следующего дня она проснулась в своей кровати со смутным воспоминанием о том, как дотащилась до спальни и залезла под пуховое одеяло, будучи не в силах снять с себя одежду.

Она также смутно припомнила, что до того, как заснула, у нее появилась неоформившаяся идея, которая либо ей приснилась, либо прорвалась сквозь строй ее путаных мыслей.

Она протянула руку к телефонной трубке прежде, чем успела отговорить себя от этого, и набрала номер телефона фирмы Коллинсов, где она раньше работала. В конце концов, разве не говорил ей мистер Коллинс, чтобы она связалась с ним, если ей когда-нибудь будет нужна работа? Теперь самый подходящий момент, чтобы проверить, насколько серьезным было его предложение.

Все возвращается на круги своя, подумала она, услышав характерные интонации в голосе своего бывшего босса.

– Моя дорогая! – воскликнул он, удивив тем, что узнал ее голос сразу. – Я не знал, что вы вернулись в Англию! Вы здесь в отпуске?

Да, подумала она, если только вы имеете в виду бессрочный отпуск.

– Нет, – ответила она, надеясь, что он догадается о причине ее телефонного звонка. – Я вернулась совсем.

– Не понравился быстрый темп жизни в Нью-Йорке, да? – В трубке было слышно, как он усмехнулся.

– Что-то в этом роде, – сказала она, стараясь говорить беззаботно. Она вспомнила темное красивое лицо Моргана и продолжила торопливо:

– Вы знаете, я звоню, чтобы узнать, нет ли у вас вакантной должности секретаря. Я решила на всякий случай позвонить вам, прежде чем обращаться в агентство по найму рабочей силы.

– Видите ли…

– Не беспокойтесь, если нет. – быстро прервала его Грейси. Она действительно так думала. Как ни приятно оказаться в учреждении, где она знакома и с людьми, и с работой, во многом это было бы шагом назад.

Не было никакого смысла крутить стрелку часов в обратную сторону. Она уже пожалела, что позвонила на свою старую фирму.

– Я думаю, мы сможем подыскать что-нибудь для вас, – задумчиво сказал мистер Коллинс. – Мы взяли к себе двух новых партнеров, и объем работы резко возрос. Девушка, работающая у меня, просит взять кого-нибудь ей в помощь, а то, что вы уже знакомы с нашей системой, будет дополнительным плюсом.

– Если только вы уверены, – сказала Грейси.

– Когда вы сможете приступить к работе?

– Сегодня, – ответила она, взглянув на будильник рядом с кроватью. Было только девять пятнадцать. Она сможет проработать почти полный рабочий день, и ей будет полезно выйти из квартиры и чем-нибудь занять свои мысли.

– Вы уверены, что не очень устали? – В голосе мистера Коллинса послышалось удивление, как будто он не мог понять, к чему такая спешка. – Разница во времени и все такое прочее.

– Ничуть не устала. Если вам все равно, я очень бы хотела приступить к работе немедленно. – Она попыталась замаскировать свое нетерпение, добавив по-простецки:

– С квартирой делать особенно нечего, а распаковать вещи и купить что-нибудь из еды я успею вечером, когда вернусь с работы…

Итак, по крайней мере, по этой части жизнь ее налаживалась, хотя пока и временно. Она уже что-то делает. Остальное сделает время, и раны заживут.

На старой работе мало что изменилось. Она постоянно напоминала себе, что отсутствовала всего несколько месяцев, хотя ей казалось, что намного больше чуть ли не десятилетия. Грейси не совсем сознавала, успокаивает ее или действует на нервы знакомая обстановка, но она, по крайней мере, отвлекала ее от собственных проблем.

Сотрудники расспрашивали ее о Нью-Йорке, и Грейси рассказывала обо всем, что они хотели знать, старательно обходя детали личного свойства. К обеду их любопытство немного поостыло, а к шести часам, когда кончалась работа, у нее уже возникло такое ощущение, как будто она никогда отсюда не уезжала.

Несмотря на то, что добавились два новых партнера, работы было немного, и перед уходом Грейси во время короткого разговора с мистером Коллинсом сказала, что она, по-видимому, поработает у него только какое-то время. Он согласно кивнул и бессознательно нащупал истину, спросив со смехом, не испортил ли ее Нью-Йорк, предоставив такую работу, с которой они конкурировать не могут.

– Похоже на это, – ответила она с кривой усмешкой. В ее воображении возник образ Моргана, который расхаживал по кабинету и забрасывал ее идеями, которые она едва успевала записывать. Со своим острым умом он всегда шел на два шага впереди других. Улыбка сошла у нее с лица. – Вы проявили большую доброту, взяв меня на работу, когда особой необходимости в этом нет, – заметила она.

– О, таких работников, как вы, нужно всегда иметь под рукой, – ответил мистер Коллинс. Он снял очки и тщательно протер тряпочкой сначала одну линзу, затем вторую. – Я не знаю, почему вы возвратились в Англию так быстро, Грейси, но по тону вашего голоса по телефону я понял, что вы хотите начать работать немедленно не из-за денег, а больше по каким-то другим причинам. Я счастлив предоставить вам возможность оставаться здесь столько времени, сколько вам потребуется – неделю, месяц, год, – чтобы собраться с силами для новых дерзаний.

Он обратил свои добрые глаза на нее, и Грейси почувствовала, что может вот-вот расплакаться. Мистер Коллинс удивил ее сегодня во второй раз. Он ей всегда нравился, но они редко обсуждали личные дела. Она никогда не считала его таким проницательным, каким он показал себя теперь.

Неужели она всегда составляла себе не правильное мнение обо всех? Хорошо она понимала только одного человека – себя. Она с самого начала призналась себе, что любит Моргана, но от этого получала сомнительное удовольствие, в котором было больше горечи, чем чего-либо другого.

Когда она выходила из здания, темнота окутала все плотной пеленой.

Казалось, что здесь было темнее, чем в Нью-Йорке. Возможно, такое впечатление создавалось оттого, что здесь было менее яркое освещение и меньше народа. По привычке она остановила такси и позволила себе роскошь быть доставленной до дому. Теперь, когда у нее не было щедрого босса, оплачивавшего эти расходы, это уже расточительство, с которым ей надо поскорее кончать, но она была не в настроении ехать в переполненном метро. Встречу с неприятной действительностью, подумала она, надо отложить хотя бы до завтрашнего дня. У нее не было практически никаких шансов найти в Лондоне работу, которая по оплате могла бы хоть в какой-то степени сравниться с тем, что она имела в Нью-Йорке. Ей придется затянуть пояс потуже, экономить и вообще избегать излишних расходов, каких требуют поездки на такси.

Хорошо еще, что она сумела сделать кое-какие сбережения из своего жалованья до возвращения в Лондон. Они ей очень пригодятся. В ее сознании тут же возникла ужасающе тоскливая картина долгих вечеров, проводимых всю жизнь в одиночестве.

Грейси скорчила гримасу и зажмурилась. Она сказала себе, что все имеет начало, середину и конец. Почему же, думала она горестно, начало и середина у нее такие короткие, а конец такой долгий – целая жизнь?

Она почти не заметила, как такси подъехало к ее дому. Она торопливо заплатила водителю и пошла к двери, шаря в сумочке в поисках брелока с ключами.

Инстинктивным движением она повернула ручку двери, прежде чем вставить ключ, и почувствовала, что дверь щелкнула и открылась. Грейси от неожиданности отпрянула назад. Она была уверена, что утром перед уходом на работу заперла дверь на ключ. В этом не может быть никакого сомнения. Невозможно вообразить, что она оставила дверь незапертой.

Грабители, подумала она. Может быть, стоит вызвать полицию. Она обернулась и увидела, что такси уже уехало. Ее рука покрылась потом, когда она со всеми предосторожностями стала открывать дверь, приготовившись повернуться и бежать, если возникнет хоть малейшее подозрение, что в квартире кто-то есть.

Крадучись, она вошла внутрь, пробираясь к выключателю. Послышался какой-то шелест, и ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела очертания человека, сидевшего на диване. С нервами, напряженными до предела, она нажала на выключатель, и темная комната озарилась ярким светом. Грейси была потрясена и не верила своим глазам. Перед ней на диване сидел Морган. Она все еще крепко сжимала в руках свою сумочку, и, казалось, сердце ее перестало биться и оцепенело, как и вся она.

– Не ожидали увидеть меня? – спросил он, как будто ничего особенного не произошло. Он сидел с совершенно невозмутимым видом в гостиной ее квартиры, напугав ее до полусмерти уже одним своим присутствием.

– Что вы делаете здесь? И каким чудом вы сюда попали?

– Не все вопросы сразу, – сказал он ей, – но прежде всего садитесь. У вас такой вид, как будто вы встретились с привидением.

– А чего вы ожидали? – повысила голос Грейси. – Мне и в голову не приходило, что, войдя в свою квартиру, я застану здесь вас!

Самое худшее заключалось в том, что, увидев его, она вся задрожала от радости. Она хотела наглядеться на него, так как знала, что, если он поехал за ней в Англию, чтобы попытаться убедить ее продолжить с ним связь, у нее не будет другого варианта, кроме как сказать ему «нет».

– Почему вы сбежали? – спросил он напрямик.

– Вы не ответили ни на один из моих вопросов, – уклоняясь от ответа, сказала Грейси. Она в замешательстве сняла с себя пальто, понимая, что глупо смущаться под его властным взглядом, когда они уже лежали обнаженные в объятиях друг друга. Бесчисленное множество раз! Тем не менее она отвела глаза от его лица, опустившись в кресло и поджав под себя ноги.

– Я не могу говорить о причинах, которые привели меня сюда, когда вы сидите так далеко от меня. У меня такое чувство, как будто меня вызвали на собеседование.

Грейси понимала, что он имел в виду. Было странно и обидно быть в такой физической близости от него и в то же время не быть в состоянии протянуть руку и потрогать его. Ничего страшного не будет, если она сядет рядом с ним, подумала она. Они оба взрослые люди. Зачем вести себя по-детски? Не будет же он насиловать ее!

Она нерешительно подошла к дивану, наблюдая, как его глаза стали темнеть, пока не стали похожими на тлеющие черные угольки. Она ощутила, как по ее телу прокатилась волна желания, заполняя все ее поры и поднимая волосики на руках.

Она села рядом с ним, слегка касаясь его бедром.

Она была почти уверена, что он обнимет ее, и расстроилась, когда он сложил руки у себя на груди.

– Так ведь лучше, не правда ли? – спросил он низким мягким голосом.

– Вы собираетесь сказать мне, зачем вы приехали сюда? – Она боялась посмотреть ему в глаза и внимательно разглядывала свои тонкие пальцы.

– Упрямая вы малышка, вот кто вы такая! Мне следовало бы уяснить себе это с того самого момента, когда я впервые увидел вас. Может быть, это меня бы предостерегло. – Он наклонился, чтобы посмотреть ей в глаза, и по телу ее прошла дрожь, когда он провел по ее руке пальцем. Этот жест был скорее нежным и заботливым, чем чувственным, но тем не менее ее дыхание участилось, потому что она помимо своей воли среагировала на его прикосновение. – Я не хотел ехать за вами в Англию, – сказал Морган, играя своим низким голосом. Он говорил как будто сам с собой. – Я понимал, что если я поеду, то это будет признанием того факта, что моя спокойная и надежная холостяцкая жизнь кончилась раз и навсегда.

Грейси почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло от сладкой боли, но она сдержала свое желание признаться ему в своей любви и обвить руками его шею. Разве не может это быть тонким ходом, рассчитанным на то, чтобы убедить ее продолжать сексуальные отношения? Она понимала, что думает неблагородно, но она не могла позволить себе растаять даже самую малость, так как здесь таилась большая опасность. Разве у нее мало доказательств того, что этот человек может сделать с ней?

– Я никогда не предъявляла вам ультиматум, – сказала она искренне.

– Вы уехали, убежали. Не кажется ли вам, что это еще хуже, чем предъявить ультиматум?

– Я не хотела ставить вас в оскорбительное для вас положение. – Грейси тщательно выбирала слова. Она не хотела защищаться, она хотела быть честной. Она с опаской поглядывала на него из-под своих длинных ресниц, стараясь разгадать выражение его лица. – Вы фактически сказали мне, что вас не интересуют никакие отношения, кроме сексуальных, и я знала, что вы говорите правду. Я бы возненавидела себя, если бы попыталась лишить вас свободы.

Их глаза встретились, и он прошептал:

– О Грейси. – Затем он приблизил свои губы к ее губам и стал горячо ее целовать.

Грейси отвечала на поцелуи, отказавшись от всяких попыток сопротивляться. Он исследовал языком ее рот. Она ощущала его сладость, ноги у нее отяжелели, и ее бросило в жар от подступившего желания.

Он встал и взял ее на руки, ее голова упала ему на грудь, и она не протестовала, когда он понес ее в спальню, закрыв за собою ногой дверь.

Через минуту или около того ее глаза привыкли к темноте комнаты. Морган стоял у кровати, смотрел на нее и медленно расстегивал рубашку.

– Вы можете освободить меня от остального, – прошептал он, забираясь под одеяло к ней в постель. Ему очень нравилось, когда она раздевает его, и сейчас она медленно, не спеша приступила к этому процессу. Нетерпеливое ожидание охватывало ее и – она это знала – его тоже. Ей казалось, что прошли годы с тех пор, как она прикасалась к его телу!

Она отстегнула застежку его брюк, и он сбросил их. Когда ее пальцы проникли под пояс его трусиков, он хрипло застонал, и тело его задрожало от ее ласк.

– Я совсем обезумел – так я хотел вас, – хрипло прошептал он ей в ухо. Когда до меня дошло, что вы меня покинули, я испытал самые разные чувства: гнев, боль, удивление. Я понял, какую власть вы имеет надо мной. Больше всего я хотел найти вас, прикоснуться к вам, почувствовать ваше красивое теплое тело рядом с моим.

Он отвел в сторону ее волосы и стал покусывать зубами мочку ее уха, затем покрыл поцелуями всю ее шею.

Грейси изогнулась, учащенно дыша, ее тело дрожало от нетерпеливого желания, но в то же время она хотела продлить экстаз как можно дольше. Он взял в свои сильные руки ее груди и легонько покачивал твердеющие соски большим и указательным пальцами.

– Грейси, дорогая, – шептал он прерывающимся голосом. – Вы приворожили меня. Чем больше я с вами, тем больше я хочу быть с вами. Чем больше я с вами в постели, тем больше мне хочется продолжать. Это вам о чем-нибудь говорит?

Грейси томно кивнула головой, так как она сама испытывала те же чувства к нему.

Он раздвинул ее ноги рукой, она закрыла глаза, и их тела слились, движения его были ритмичные и нетерпеливые. Их охватила такая страсть, как будто они не виделись целые годы, тогда как на самом деле прошло всего несколько дней.

– О моя крошка, – стонал он, прижавшись к ее шее, – как вы могли покинуть меня?

Он перенес вес своего тела с нее и лег рядом на бок, убирая нежными заботливыми пальцами волосы с ее лица, которое казалось выточенным из фарфора.

– Это произошло потому, что вы увидели в том клубе меня вместе с Алике? Я клянусь, что это была чистая случайность. Я распрощался с ней уже давно, и поверьте, у меня не было ни малейшего желания возобновлять отношения с ней. И я этого никогда не сделаю. Вы должны мне поверить.

Грейси верила ему и так и сказала.

– Ваша встреча с Алике только подстегнула меня принять решение, которое я считала неизбежным, – сказала она, чувствуя себя неловко. Она нервно рисовала что-то на его груди пальцем, который он поймал и стал нежно покусывать зубами.

– Что вы имеете в виду?

Морган пристально глядел на нее. Неужели это неясно? – подумала Грейси, опуская глаза. Она чувствовала, что она видна вся насквозь, как будто сделана из стекла, как будто ход ее мыслей выставлен на экране, и ему остается только прочесть их. Он прекрасно понимает, что она пытается сказать ему, – в этом она не сомневалась, – но хочет, чтобы она сказала об этом прямо, а не ходила вокруг да около. Наступил момент, которого она страшилась. И вдруг страх как рукой сняло. Она любила его. Так чего же говорить околичностями?

– Что я имею в виду? – начала тем не менее Грейси нерешительно. – Я знаю, чего вы хотите от нашей связи, а это не то, что я хочу. Я стала вашей любовницей, потому что хотела этого, и еще потому, что почти ничего не могла поделать с собой. Я думала, что буду любить вас и ничего не спрашивать взамен, но ошиблась. Поэтому я поступила трусливо и убежала.

Морган глубоко вздохнул.

– Вы любите меня, – сказал он так, как будто ему понравилось звучание этих слов. – Вы любите меня. Грейси задрожала и обвила руками его шею.

– Я чувствовал, что вы меня любите, – продолжал он. – Я просто не понимал, как вы мне нужны. Я это понял, когда проснулся и узнал, что вас больше нет. Вы знаете, я хотел вас с того самого первого момента, когда увидел? Вы вошли в мой кабинет с холодным храбрым выражением на лице, приготовившись бороться за свою сестру. Я взглянул на вас и с тех пор должен был бороться со своим влечением к вам.

Грейси улыбнулась и свернулась калачиком, прижавшись к нему. Слово «постоянство» не фигурировало в их разговоре, но ей было приятно слышать то, что он говорил ей, каждое слово согревало ее и действовало как бальзам на рану.

– Почему вы ничего подобного не говорили раньше? – спросила она мягко, отвечая на его легкие поцелуи.

– Потому что, как бы это сказать… Честно говоря, не знаю.

Лицо его неожиданно покраснело, и ее подмывало хихикнуть. В выражении его лица было что-то беспомощное. Он бы еще сильнее залился краской, если бы посмотрел в зеркало.

– Вы не знаете? – спросила она с насмешливым и недоверчивым видом. – А я-то думала, что вы все знаете.

Морган усмехнулся.

– Вы всегда имели обыкновение вытягивать все из меня, а сейчас я хотела бы знать, о чем вы думаете, – сказала она.

– Я думаю, что я был дураком. – Он провел пальцами под ее грудями, и она вздрогнула. – Я пытался внушить себе, что я испытывал к вам просто влечение, и ничего больше, может быть, какую-то симпатию. Видите ли, я умею обращаться с женщинами в отношениях, основанных на сексе, а что касается других отношений… у меня просто не было опыта, я думал, что в моей жизни нет места для них. Когда вы появились на моем горизонте и перевернули все в моем сознании, я испугался и был в замешательстве. С самого раннего возраста я убеждал себя, что со мной никогда не произойдет того, что случилось с моим отцом.

Она вспомнила, что он ей говорил о своих родителях, и поняла, что он замкнулся в непроницаемую скорлупу точно так же, как и она сама. Они оба считали, что к любви можно относиться так же хладнокровно, как к работе или хобби.

Его руки ласкали ее интимные места, и в полудреме она почувствовала приближение новой волны страстного желания.

– А вы думаете, мне было легче признаться, что я до беспамятства влюбилась в вас? – спросила Грейси. – Поверьте, мой безопасный маленький мирок тоже начал рушиться.

– Прекрасно, – сказал, как бы поддразнивая ее, Морган.

– Я с самого начала видела, что от вас исходит опасность, к тому же, как будто моей собственной интуиции было недостаточно, Алике провела со мной доходчивую разъяснительную работу, предостерегая меня от вас, когда мы встретились с ней на той маленькой вечеринке в вашем доме. – Не говоря уже о последующей встрече, подумала она без негодования.

– Вот сука! – Он посмотрел на нее, лицо его было угрюмо. – Я подозревал, что она сделала что-то в таком роде. Она начала делать ехидные замечания в ваш адрес, и я возмутился. Я вытащил ее в уединенное место у бассейна и прочитал ей лекцию.

Грейси это хорошо помнила. Она видела, как они стояли в полумраке у бассейна, и тут же предположила, что они искали уединения на открытом воздухе от народа, собравшегося в доме. Она тогда подумала, как она смутно вспоминала, что если они не могут удержаться, чтобы не потрогать друг друга в компании, то только богу известно, что они вытворяют, оставшись наедине.

– Еще хуже было то, что, когда я в плохом настроении вернулся в дом, я застал вас бесстыдно флиртующей с этим пацаненком.

– Пацаненком?

– С Энтони Палмером. У меня никогда раньше не было позывов к убийству, но, когда я посмотрел на вас двоих, почувствовал, что вполне мог бы бросить его в погреб и спрятать ключ.

Грейси рассмеялась и начала объяснять, какого рода была у нее дружба с Тони, но он не дал ей договорить и впился своими губами в ее губы. Она растаяла от его поцелуя и запустила пальцы в его темную шевелюру, а он начал сосать ее поднявшиеся соски.

Когда он снова взглянул на нее, лицо у нее пылало.

– Я приехал, чтобы забрать вас с собой, Грейси, – тихо сказал он.

Грейси вздохнула и закрыла глаза. Ей было трудно удержаться от искушения согласиться и забыть о всех тех причинах, которые побудили ее покинуть Нью-Йорк. Она любила его, и он отчаянно в ней нуждался, но помимо этой тяги было еще будущее – ее будущее. Она уже предвидела, что наступит день, когда он устанет от нее, и от этой мысли ее сердце сжималось от боли.

– Я люблю вас, Морган, – начала она нерешительно.

– Но вы не хотите быть моей любовницей, – продолжил он за нее, улыбаясь.

Глаза Грейси широко раскрылись, и она серьезно посмотрела на его лицо, правильные черты и упрямый рот.

– Разве я прошу вас быть моей любовницей? – Его улыбка переросла в хитрую усмешку. – Я знаю, что меня нельзя считать символом постоянства в отношениях с женщинами, но вам удалось изменить все это. Я никогда раньше не любил, но сейчас я люблю и не могу представить себе ничего более радостного, чем провести остаток дней моих с вами.

– Вы делаете мне предложение? – спросила Грейси, не веря своим ушам.

– Только если вы его принимаете.

– Я согласна.

По всему ее телу разлилось чувство покоя.

– Тебя, женщина, долго уговаривать не пришлось. – сказал Морган, смеясь и поглаживая ее по бедрам. – Не служит ли это признаком того, что мне уготована жизнь у тебя в услужении?

– Через мой труп! – Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Мое сердце готово разорваться от счастья, подумала Грейси. В ее сознании промелькнули образы красивых женщин, которые были в его жизни, и она сказала:

– И еще одно. Чтобы не было больше никаких Алике, а если ты случайно столкнешься с ней или с какой-нибудь другой, будь добр повернуться на сто восемьдесят градусов и бежать от нее со всех ног.

Глаза у Моргана вспыхнули:

– Ревнуешь?

– А как же еще?

– Договорились. Я надеюсь, ты понимаешь это как убедительное доказательство того, каким бедным, загнанным в угол мужчиной я становлюсь. Правда, я сам хочу, чтобы ты мной распоряжалась. То же, само собой, относится и к тебе.

Грейси не ответила. Она улыбалась, поглаживая пальцами его сухопарое тело.

– Дженни будет страшно удивлена таким поворотом событий, – сказала она рассеянно.

– Не думаю.

– Не думаешь? Морган покачал головой.

– Кто, по-твоему, дал мне ключи от твоей квартиры? Я сказал ей, что в следующий раз, когда она увидит тебя, ты уже будешь замужем за мной.

– Самоуверенности у тебя хватает! – рассмеялась Грейси, целуя его в уголок рта.

– А что? – Морган пальцами перебирал ее волосы, притягивая к себе, губы его прильнули к ее губам, а язык стал обшаривать ее рот. – Представь только себе, Грейси, дорогая, мы сможем любить друг друга каждую минуту, каждый день, всю жизнь, которую мы проведем вместе.

Грейси издала легкий стон от его руки, которая, пропутешествовав по всему ее телу, поглаживала увлажненную часть между ног.

Его тело дрожало от желания, и она беспокойно ерзала, прижимаясь к его руке.

– Я не могу больше ждать, – прошептала она и улыбнулась. Из головы вылетели все мысли, и на смену им пришла слепая, безрассудная страсть.