Лучано

Глава девятая

Лучано

Мне пришлось восхищаться находчивостью моей жены. Я не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то ускользал у меня из рук и заходил так далеко. Ой, подождите, да, я мог бы. Тогда это была и моя жена! В последний раз, когда она исчезла, ее семья бесследно вывезла ее из страны. Она исчезла прямо у меня из-под носа.

Мне пришлось связаться с полицией, чтобы вывезти меня с острова и заставить их незаметно следить за ней с того момента, как она сошла с парома. Единственное, чего Грейс не знала, это то, что у меня были связи практически со всеми властями Сицилии. Я наблюдал за ней с паспортом в руках и ручной кладью, с сыном на руках. У ее подруги тоже была ручная кладь. Мне было любопытно узнать, где они хранят свои вещи, поскольку они никогда не возвращались в свой дом. Я не мог не быть немного впечатлен. Моя жена была готова на случай, если я когда-нибудь ее найду. Она прошла долгий путь от моей наивной и доверчивой жены.

Однако я бы не повторил ошибку и не позволил бы ей ускользнуть сквозь пальцы. Если бы мне пришлось приковать ее к себе, я бы это сделал. Или еще лучше, может быть, ее сына. Потому что я без сомнения знал, что она никогда не уйдет без него. Он будет моим рычагом воздействия.

— Ваш самолет готов, господин Витале.

— Хорошо, — я направился к жене вместе с Массимо и Марио, одним из моих местных телохранителей, и двумя полицейскими. Она была готова сесть на самолет, направляющийся в Южную Африку.

Чертова Южная Африка!

Что она думала делать в Южной Африке?

Да, этого никогда не произойдет.

Я подошел к ней, подойдя прямо позади нее. Даже сейчас я восхищался ее изящной спиной, когда она держала на руках сына.

— Куда-то собираешься, жена? — спросил я ее насмешливым тоном, возвышаясь прямо за ее спиной.

Она подпрыгнула, из ее рта вырвался испуганный всхлип. Она повернулась ко мне лицом, ее сын, завернутый в ее руки, смотрел то на меня, то на свою мать. Я увидел, как ее лицо снова побледнело на несколько оттенков, ее глаза наполнились ужасом и удивлением. Кажется, это был ее единственный ответ мне. Она боялась меня, как и следовало.

Я должен был почувствовать сожаление, печаль, но я этого не почувствовал. Я не чувствовал ничего, кроме удовлетворения, что она у меня есть. Она собиралась оставить меня, как пыль, позади себя. Без оглядки. Теперь, когда она была у меня, у нее не было бы шанса сбежать. Она будет в моих руках, пока я с ней не покончу.

— Мой самолет готов, — сказал я ей холодным и непоколебимым голосом. — Ты полетишь с нами.

— Нет, — дважды за день она мне отказала.

— У тебя нет выбора.

— Я устрою сцену, — пригрозила она, обегая глазами аэропорт.

— Можешь, но это не имеет значения, — предупредил я ее. — Полиция здесь работает на меня. Устрой сцену, и я перекину тебя через плечо и отнесу в свой самолет. Или, что еще лучше, я заберу твоего ребенка, а тебя оставлю.

Она знала, что я говорю серьезно. У меня не было привычки делать пустые угрозы.

— Мы не хотим никуда с тобой идти, — прошипела она.

— Мне плевать на то, чего вы трое хотите. Но я знаю, что ты пойдешь со мной. Или, может быть, я потащу твоего ребенка за собой и позволю тебе следовать за ним, как собаке.

Ее глаза сверкали гневом и ненавистью. — Придурок, — пробормотала она.

Я наблюдал, как она взвешивает все свои возможности, как меняется выражение ее лица. В тот момент, когда она смирилась с осознанием того, что у нее нет другого выбора, я увидел это в ее глазах. Я ухмыльнулся; это заняло у нее достаточно много времени. Но смирение было не единственным, что осталось в ее фиолетовом взгляде; там тоже была ярость и отвращение.

Чистая ненависть. Я бы знал; в конце концов, мне было близко знакомо это чувство.

— Хорошо, — выплюнула она. Она обменялась взглядом с Эллой, затем быстро кивнула моя жена. Эти двое доставят нам проблемы; я не сомневался в этом. — Но Элла все время остается с нами. Даже когда мы вернемся в Штаты.

Я должен сказать ей нет. Она не может устанавливать правила. Я хотел наказать ее; заставить ее пожалеть, что когда-либо пошла против меня.

— Если нет, то ты можешь убить нас всех сейчас, — добавила моя жена с фальшивой бравадой. В этом был намек на страх, но также что-то подсказывало мне, что она имела в виду именно это.

— Хорошо, она может остаться с нами, — черт, эти слова только что сорвались с моего рта? Она всегда оказывала на меня такое влияние; заставило меня захотеть поступить с ней правильно. Пока она не сожгла меня и не ударила ножом в спину.

— Спасибо, — её благодарность меня удивила. Я этого не ожидал, да и, наверное, не заслужил. Ее голос был тихим, она отвела от меня взгляд и слегка кивнула подруге в молчаливом согласии.

Я всегда могу отказаться от предложения, уверил я себя. Не то чтобы я был должен жене что-то.

Мы направились к воротам, которые должны были вывести нас на улицу и к моему личному самолету. Марио шел впереди, две женщины следовали за ним, а мы с Массимо следовали за ними. Я бы не рискнул, что она снова сбежит.

Я смотрел на напряженную спину моей жены, когда она шла передо мной. Ее сын продолжал поглядывать на меня через плечо. Он совсем не был похож на свою мать. Он что-то пробормотал матери, и поза Грейс тут же изменилась.

— Чуть-чуть, — тихо пробормотала она на его неизвестный вопрос. Громкий звук двигателей самолетов был единственным шумом, окружавшим нас, пока мы шли к ступенькам моего самолета Vitale Enterprise.

Шаг моей жены запнулся, и она остановилась прямо перед тем, как сделать первый шаг. Я видел отчаяние и слезы, блестящие в ее захватывающих дух глазах, но она не позволила им упасть. Всегда такая упрямая. Элла была на полпути вверх. Увидев, что Грейс колеблется, она тоже остановилась. Двое друзей встретились глазами, в них были невысказанные слова, но понимание.

Она повернулась ко мне лицом. — Почему нам нужно поехать?

Я кивнул Массимо, давая ему понять, что нужно продолжать. Я мог бы справиться со своей женой. Он поднялся по лестнице и подтолкнул ее подругу в самолет.

— Во-первых, потому что ты моя жена, — сказал я ей.

— Я хочу развода, — оборвала она меня. Я затачиваю коренные зубы, чтобы сохранять хладнокровие. — Оставь нас здесь. Я знаю, ты сказал, что в твоем мире разводов не бывает. Но аннулирование имеет значение.

— Нет.

— Почему?

— Потому что сначала мне нужно кое-что от тебя, — мне нужно выкинуть тебя из своей системы и разрушить всю твою семью. Я мудро держал эти слова при себе. — И чтобы добиться аннулирования, необходимо твое физическое присутствие в США.

Черт, я надеялся, что это правда. Я выдумывал всякую ерунду на ходу. Ее брови нахмурились, когда она обдумывала мои слова.

— Все наше имущество здесь, — пробормотала она. — Все игрушки моего сына. Все, — мы встретились взглядами. — Ты мог бы оставить нас, чтобы мы могли хотя бы собрать вещи как следует.

Боже, она действительно думала, что я идиот. Она исчезнет, и мне понадобится еще три года, чтобы найти ее. Если мне повезет.

— Нет. Один из моих местных мужчин уже поручил упаковать твои вещи. Оно должно быть прямо позади нас.

Она издала раздраженный вздох.

— Я дам тебе все, что ты пожелаешь, — мой член ожил от ее предложения дать мне все, что я хочу. Если бы она только знала! — Я подпишу любые бумаги, скажу тебе все. Пожалуйста, Лучано. Оставь нас здесь.

— Ты начинаешь меня бесить, Грейс, — вместо этого процедил я. Она так хорошо умела лишить меня контроля. У меня почти возникло искушение нагнуть ее прямо здесь и трахнуть. Но ее сын был у нее на руках. Блять! — Садись в самолет.

— Мама, самолет, — пролепетал ее сын.

Она глубоко и смиренно вздохнула. — Да, самолет, — я положил руку ей на поясницу и подтолкнул вверх по лестнице. Она быстро отбросила мою руку. — Я поняла, спасибо.

Милая, она даже не выдержала моих прикосновений, и я был готов наброситься на нее. Годы дрочки, используя только изображения моей жены, чтобы помочь мне найти освобождение, наконец, настигли меня. Это возвращение домой оказалось хуже, чем я мог себе представить.

Как только она вошла в каюту, Элла быстро встала и направилась к ней. — Ты в порядке?

Грейс кивнула, ее губы плотно сжались. Если бы взгляды могли убивать, моя дорогая жена уже бы меня убила.

— Здравствуйте, господин Витале, — поприветствовала нас стюардесса. — Не хотите ли вы и ваши гости выпить?

— Да спасибо. Как обычно, — мне пришлось бы напиться, чтобы выжить в этом трансатлантическом перелете с женой на борту. В противном случае я мог бы затащить ее в заднюю часть самолета за волосы и трахнуть до потери сознания.

— А вы, дамы? — спросила она наших гостей.

Грейс и Элла только покачали головами.

— И кто ты такой? — стюардесса ворковала сыну Грейс. — Хочешь молока или сока?

Мальчик перевел взгляд с стюардессы на мать, в его глазах был вопрос.

— Как хочешь, Маттео, — пробормотала она.

Я скрыл свое удивление. Маттео звали моего отца. Не то чтобы она называла моего отца по имени. Сначала она продолжала называть его мистер Витале, а затем постепенно сменила имя на «отец». Должно быть, это совпадение. Маттео было очень распространенным именем в Италии. Так звали отца мальчика?

— Сукко, — ответил Маттео стюардессе. Она в замешательстве посмотрела на Грейс, а затем на меня.

— Он будет пить сок, — сказал я ей.

Грейс повернулась ко мне спиной, затем направилась с Эллой и ее сыном в самый дальний угол самолета и села там. Мы с Массимо переглянулись. Это не имело значения. Не то чтобы они могли бежать куда угодно, если только не планировали выпрыгнуть из самолета.

Стюардесса вернулась со всеми нашими напитками.

— На всякий случай я принесла вам, двум дамам, немного воды, — сказала она Грейс и Элле.

— Спасибо, — пробормотали они оба, беря воду из бутылки.

Я не мог не наблюдать за своей женой. Она казалась какой-то другой. Увереннее, сильнее, красивее. Хотя эти волосы придется убрать. Мне понравился ее натуральный цвет волос. Не то чтобы это вообще имело для меня значение.

В тот момент, когда у нее родился ребенок от другого мужчины, наш брак стал историей.

Нет, в тот момент, когда ты нажал на курок, твой брак стал историей.

Я прогнал свою совесть. Мне это было не нужно, я этого не хотел. Она хотела аннулирования. Я тоже должен этого хотеть. Она ничего для меня не значила. Тогда почему меня беспокоила мысль о том, что она выйдет замуж за кого-то другого? Это будет единственная причина, по которой она захочет развода или аннулирования брака. Весь брак с ней начался неправильно, из-за мести ее семье.

И эта жажда мести не исчезла. Я бы использовал ее, чтобы отомстить и затащить ее обратно в свою постель. Мне нужно было как-то вытащить ее из своей системы.

Я наблюдал за ней с сыном, когда самолет поднимался в воздух, и шептала ему тихие слова, которых я не мог расслышать. Я вспомнил, как она настаивала на том, чтобы не заводить детей в те короткие месяцы, когда мы были женаты. Она, конечно, была не против сразу завести ребенка от другого мужчины. Я хотел выследить его и перерезать ему горло за то, что он посмел прикоснуться к чему-то, что ему не принадлежало. Черт, я хотел помучить этого мужчину, красиво и долго, и увидеть, как свет погаснет в его глазах, навсегда увидев мою женщину, покрасневшую от оргазма. Горечь в моих венах была подобна яду.

Ее пальцы нежно гладили волосы сына, ее шепот был тихим. Я видел, как глаза мальчика опустились, и как только мы оказались в воздухе, он уснул, положив голову на колени матери.

Я отвел взгляд и стиснул зубы. Вместо этого я заметил, что Массимо наблюдает за Габриэллой. Он был влюблен в нее до того, как они исчезли. Я предположил, что он, вероятно, все еще это чувствует.

Да, удачи с этим.

Мне придется поручить Роберто присматривать за женщинами, хотя это меня тоже не устраивало. Грейс была красивой женщиной, а у Роберто не было женщины. Он знал, что если бы он хотя бы подумал прикоснуться к ней, он был бы мертвецом.

Я безоговорочно доверял Массимо. Он был членом семьи, настоящим кровным родственником. Но он будет думать своим членом. Я бы тоже. Нам нужен был кто-то, кто не участвует в игре, чтобы присматривать за ними, чтобы они снова не ускользнули из наших рук.

Хотя я отказывался смотреть в сторону жены до конца поездки, я все время чувствовал ее. Я слышал, как они говорили приглушенными голосами, и не сомневался, что они планируют побег.