Лучано

Глава двенадцатая

ГРЕЙС

я

стояла неподвижно, положив теплую ладонь Лучано мне на спину. Я ненавидела то, как моя кожа горела, покалывание проносилось по всему телу, моя кровь кипела от потребности.

Это не из-за его прикосновения , пыталась я убедить себя. Это была естественная реакция — почувствовать физическую реакцию после того, как спустя столько лет я почувствовала на себе мужскую руку.

Мне пришлось побороть желание закрыть глаза и откинуться назад, чувствуя его прикосновения. Мое сердце грохотало в груди, волнение и адреналин смешивались воедино. Лучано Витале в конечном итоге будет стоить мне больше, чем жизни, если я ослаблю бдительность. Я останусь здесь, пока не произойдет аннулирование, а потом мы побежим и никогда не оглянемся назад.

— Должна сказать, Лучано, — начала я, хотя мой голос был слегка высоким. — Ты отстой, как помощник. У меня было намного лучше. Так что либо поцарапай место, либо отойди от меня.

— Боишься, дорогая? — он прошептал вопрос мне на ухо. Его дыхание было горячим, с каждым слогом разжигая мою кровь.

Это была самая страшная часть. Я не чувствовала страха, только жгучее желание, которое в любую секунду могло бы превратить меня в пепел. Потребность ощущать его руки на своей коже лишила меня всякого разума и здравомыслия, оставив во мне только нужду. Эта мучительная потребность этого человека… боль, которую мог утолить только он.

— Мама, — голос моего сына разбудил меня от дымки и надвигающейся гибели под прикосновением моего мужа.

Я стряхнула его прикосновение и побежала к Маттео. — Эй, приятель, — я подняла его в воздух. — Как было на детской площадке?

— Весело.

Мой взгляд переместился на отца Лучано. — Спасибо, что отвез его на детскую площадку.

Он ухмыльнулся, и меня поразило, насколько мой сын похож на своего отца и дедушку. Сходство было очевидным как день. Лучано был проницательным и умным человеком, и я боялась, что он это заметит в любой момент. Каждая секунда рядом с этими людьми была опасна. Нам нужно было уйти отсюда, прежде чем эти двое выяснили, кто отец Маттео.

— Мальчику нравятся качели, — объявил старый Маттео. — Верно? — спросил он внука. Маттео энергично кивнул, все лицо его просияло от счастья. — Но теперь мы голодны до обеда.

Маттео вырвался из моих рук и подбежал к отцу Лучано. — Нет, нет, нет.

Каждый раз, когда я слышала, как Маттео зовет «дедушка» к отцу Лучано, меня охватывал укол сожаления. Мне казалось, что я лишила его знания о том, что у него есть внук. Не как я его лишила… Да, но это не моя вина. Его сын тоже был виноват.

— Я пойду и покормлю его, — сказала я напряженным голосом. — Он полон энергии.

Отец Лучано только пожал плечами. — Мне это нравится. Он напоминает мне Лучано в том же возрасте.

Я тяжело сглотнула, во рту пересохло. Я всегда думала, что Маттео был близнецом Лучано. Папа только что подтвердил это. Он подозревал? Отец Лучано был очень проницательным. Ведь сын получил это от него.

Хотя когда дело дошло до меня, муж был слеп как летучая мышь, саркастически подумала я.

Я хотела почтить память отца Лучано, когда дала нашему сыну имя. Но я верила, что больше никогда его не увижу, никого из них. Теперь я задумалась, разумно ли это сделать. Я смотрела, как мой малыш уходил от меня со своим дедушкой, рука об руку, в сторону кухни. Самое молодое поколение и самое старшее.

Черт побери, я не хотела, чтобы отец пережил еще большую потерю. Или Маттео. Это должно было закончиться как можно скорее, чтобы мы все могли двигаться дальше и оставить все это позади раз и навсегда.

Я повернулась спиной к Лучано и наклонилась, чтобы взять свой ноутбук. Засунув его в комбинезон, я оглянулась через плечо.

— Лучано, я хочу, чтобы аннулирование было ускорено. С твоими связями, я уверена, ты сможешь сделать это быстро.

Я так потерялась в нем, что даже не заметила Массимо, стоящего в стороне. Конечно, этот человек всегда был рядом с ним. Я прищурила на него глаза. Я не простила бы никому из них того вечера, когда они выбросили меня, как какой-то мусор.

Я быстро ушла от них обоих и от воспоминаний, которые открыли мое сердце и заставили его кровоточить. Даже по прошествии всего этого времени это все еще вызывало физическую боль в моей груди.

Я была почти в десяти футах от них, когда до меня донесся голос Эллы. — Подожди, Грейс.

Мой шаг замедлился, но я не остановилась. — Грейс, что это было?

— Нам нужно выбраться отсюда, — тихо пробормотала я. — Чем скорее, тем лучше.

— А что насчет аннулирования?

— Я дам ему время. Если он не сможет сделать это за это время, нам нужно уйти.

— Черт, ты снова влюбилась в него?

Резко остановившись, я пристально посмотрела на нее. — Нет. Ненавижу его, — прошипела я.

Вернувшись к тому месту, где я оставила Лучано, я заметила, что он все еще стоит там, глядя на меня, и на его губах, которые можно целовать, играет эта чертова высокомерная, всезнающая улыбка.

— Маттео привязывается к отцу Лучано и к Лучано. Видела бы ты сегодня утром Маттео, спящего против Лучано. И прошел всего лишь день. Чем дольше мы останемся здесь, тем рискованнее.

Я глубоко вздохнула и посмотрела Элле в глаза. — Я хочу придумать, как добиться исполнения завещания родителей. Чем скорее, тем лучше. Если к тому времени Лучано не добьется аннулирования, мы уйдем отсюда. Сможешь ли ты взломать сеть Романо?

Она кивнула. Элла стала действительно хороша во взломе, и наши брандмауэры были сильны благодаря тому, что она усвоила несколько советов во время своих отношений с Дитрихом.

— Как мы собираемся уйти от Лучано? — её вопрос был почти шепотом. — Его ребята следят за каждым нашим шагом.

Топ. Топ. Топ. Топ. Топ. Топ.

— Я переключу его внимание на что-нибудь другое, — ответила я едва слышным голосом. Мне просто нужно выяснить, на что именно.

— Этот мужчина пожирает тебя глазами, — пробормотала она. — Может быть, переспать с ним и таким образом отвлечь его.

Моя сладкая точка между ног запульсировала при этой мысли, но мое сердце сжалось. Ни хрена. Этот человек погубил бы меня, полностью уничтожил бы меня, потому что, несмотря на все, что произошло, он все еще оставался моим слабым местом.

— Скорее, он будет меня отвлекать, — неохотно пробормотала я себе под нос. — Забудь об этом на данный момент. Давай сосредоточимся на том, чтобы лишить Яна Ласло моего завещания и найти ребенка моего дяди. Завтра мы случайно столкнемся с Яном, — я поставила кавычку, когда сказала «случайно». — А тем временем мы продолжаем искать личность ребенка моего дяди.

— Я не могла в это поверить, когда прочитала это, — пробормотала она. Это сообщение встревожило нас обоих. Именно по этой причине она выдала меня сегодня утром на глазах у Лучано. — И не то, чтобы мне не повезло, когда я взломала его сеть.

— Честно говоря, я не могу поверить, что у него есть ребенок, — сказала я ей, все еще потрясенная этим открытием. Мой дядя был жестоким ублюдком, и ему нельзя было позволять находиться рядом с детьми или невинными людьми. Для меня злоба моей бабушки и его зла была заразительна. — Я всегда знала, что он был с другими мужчинами. Я не знала, что ему тоже нравятся женщины.

— Но ты понимаешь, что это значит? — прошептала она. — Его сыну тридцать пять. Это значит, что ты не та, кто должна Бенито Кингу. Это его ребенок.

— Ты думаешь, что это парень? — я поняла, о чем она говорила, но было бы неправильно, если бы меня продали, независимо от того, был ли это ребенок моего дяди или я.

— Но тогда зачем ему скрывать тот факт, что у него есть ребенок?

Да, в самом деле! Зачем?

Сорок восемь часов. Это все, что потребовалось. Прошло всего два дня, а мне больше всего на свете хотелось убить мужа.

Я была в такой ярости, что увидела красный цвет. Я едва вошла в его дом, а он уже доминировал в моей жизни и моем графике. Сначала у бассейна он заполонил меня своим присутствием. Потом потребовал, чтобы я сменила цвет волос. Кем, черт возьми, он себя возомнил? Но я прикусила язык и договорилась о встрече. В тот же день, как он и требовал. Они вернулись к своему рыжему цвету.

Конечно, я бы никогда не призналась ему, что мне так больше нравится. Я никогда не использовала перманентную краску для волос, поэтому парикмахер смог смыть ее без серьезного повреждения моих волос и проделал потрясающую работу, вернув им мой естественный цвет. Или как можно ближе к нему, потому что, честно говоря, спустя столько времени было трудно вспомнить точный его оттенок. Было приятно, что его смыли и освежили.

Затем он назначил комнату Маттео ближе к его спальне, чем к спальне Эллы, и где я собиралась спать; Я не жаловалась. Я просто стиснула зубы и согласилась с этим, напоминая себе, что это лишь временно. Пока я не получила аннулирование. Если бы мне пришлось, я бы просто спала в комнате Маттео. Конечно, оно было достаточно большим.

Но теперь он зашел слишком далеко. Он отнес все мои вещи в свою спальню. Если этот человек думал, что я посплю в его спальне хотя бы секунду, пока мы ждем аннулирования, он был еще безумнее, чем я думала.

— Лучано, нам нужно поговорить… — мои слова затихли, когда я ворвалась в дверь офиса и обнаружила Лучано с четырьмя другими мужчинами, которых я никогда не видела. Все пятеро были погружены в дискуссию с напитками в руках. Лучано и еще один парень сидели, положив ноги на стол, один парень бездельничал на диване, а двое играли в дартс.

Да, здесь крутые мафиози , усмехнулась я про себя. И я не сомневалась, что они были преступниками. Одного воздуха вокруг них было достаточно, чтобы подтвердить это. Ну, и еще тот факт, что у каждого из них была кобура с пистолетом. Возможно, три года назад я упустила такой небольшой факт, но не сейчас.

Я пронзила их всех ярким взглядом. Я ненавидела их так же сильно, как и своего мужа. Виновен по ассоциации, если вы спросите меня. Но меня, конечно, никто не спрашивал. Никого не волновало, что он втянул нас обратно в ту жизнь, которую мы не хотели, поставив под угрозу моего сына.

Наш сын. Почему мой разум пытался быть справедливым? Ничего из того, что делал мой муж, не было справедливым. Так что нет… сын мой !

Я оглядела помещение, и, как и тогда, когда мы впервые поженились, это место произвело на меня впечатление. Офис Лучано был одним из самых больших, которые я когда-либо видела. Думаю, это имело смысл, поскольку он провел здесь так много времени. Дорогая мебель из красного дерева украшала всю комнату. Было два дивана, чтобы посетители могли удобно расположиться. Комната была оформлена со вкусом, но в основном с учетом комфорта.

Лучшей его особенностью были обширные французские окна сверху вниз, которые вели во внутренний дворик и позволяли видеть всю территорию. Бассейн простирался едва на пятнадцать футов снаружи.

— Ах, Грейс, — Лучано приветствовал меня широкой улыбкой, которая не коснулась его глаз. — Чему я обязан этим удовольствием?

— Ты…ты, — я искала нужные слова.

— Твой муж, да, — с сарказмом закончил он.

— Ты. Не. Являешься. Моим. Мужем, — я произнесла эти слова сквозь стиснутые зубы. Я так разозлилась, что едва могла видеть ясно.

Он наклонил голову, словно обдумывая мои слова. — Забавно, потому что у меня есть документы, подтверждающие это.

— Ну, это действительно смешно. Потому что у меня есть опыт, показывающий, что ты засранец.

Кто-то начал смеяться, но быстро скрыл это, прочистив горло. Но мой взгляд по-прежнему был прикован к мужу, мне хотелось убить его своим взглядом.

— Ты пришла сюда, чтобы обсудить наш семейный статус или что-то еще, жена?

Из меня вырвался рык, когда я посмотрела на него, встретившись взглядом с теми карими глазами, которые так любила раньше.

— Я хочу свою комнату, — процедила я сквозь зубы.

— Нет.

— Не тебе решать, где мне спать, — прошипела я.

— Мой дом — мои правила.

— Ты чертов мудак. Я даже не хочу здесь находиться. Ты вынуждаешь меня остаться здесь. Я лучше буду спать на улице, чем под одной крышей с тобой. Но вот я здесь. Пока аннулирование не произойдет, ты предоставишь мне мою комнату, или я…

— Или что, жена? — бросил мне вызов он с понимающей улыбкой на полных губах.

Кровь у меня вскипела, и в голове промелькнул образ: я бросаю что-то и разбиваю этим по его красивому лицу, стирая самодовольную улыбку с его губ. До того, как мой мозг обработал то, что делало мое тело, я именно это и делала. Я потянулась к первому ближайшему ко мне предмету и швырнула его через всю комнату. Оно промахнулось мимо него и ударилось о стену.

Я с ужасом наблюдала, как старинная ваза разбилась на миллионы осколков, упавших на его пол, стол, а некоторые осколки даже упали на волосы моего мужа. Я ненавидела его чертовое спокойствие.

За грохотом наступила тишина, и я болезненно ощущала, как мое сердце колотится в груди. Оно билось так сильно, что я боялся, что у меня сломаются ребра. Тишина затянулась, пока в моей голове звучали всевозможные творческие слова. Каждый был хуже предыдущего, и мне хотелось кричать им все ему в лицо. Мы пробыли здесь всего сорок восемь часов, и я это ненавидела.

Я презирала его, его людей, этот дом, этот город. Каждую чертову вещь. Это было болезненное напоминание о том, что он сделал со мной. Я проигнорировала его посетителей. Они не имели значения. Все, что было связано с Лучано, не имело ко мне никакого отношения, и я хотела как можно дальше от этого уйти.

— Я ненавижу тебя, — мой голос был наполнен чувствами, и я не могла ошибиться, говоря именно эти слова.

— Жена, это мои друзья. Кассио, Лука, Алессандро и Нико. Давай оставим семейную драму на потом и поздороваемся с ними.

Я даже не повернула головы в их сторону. К черту манеры! Я всегда старалась поступать правильно, и что мне это приносило? Пистолет, приставленный к моей голове, была выброшена как кусок мусора, и моя семья и мой муж использовали меня как пешку.

— Мне плевать на твоих друзей, Лучано, — я с отвращением выплюнула. — Все твои друзья — мои враги.

Он уже был на ногах и навис надо мной на моем следующем вздохе.

Прежде чем я успела осознать, что он так быстро добрался до меня, он продолжил спокойным голосом, в его карих глазах назревала буря. — Сейчас, Грейс. Мы не хотим грубить нашим гостям. Будь хорошей женой и передай привет.

— Нет.

— Мне нужно вывести тебя на улицу и перекинуть себе на колени?

— Черт. Ты мне не муж.

Его губа приподнялась, как будто мой бунт ему понравился. Мы стояли лицом к лицу, его твердое тело было слишком близко к моему. Я чувствовала запах этого одеколона, смесь цитрусовых и кедра, и чувствовала исходящее от него тепло. Жара, которой я так жаждала, когда в прошлый раз провела зиму в Нью-Йорке.

— Мы сделаем это позже, — тихо проворковал он, но в его глазах сверкнул жесткий блеск.

— Ты можешь сделать это позже сам, — глупо было бросать ему вызов, дразнить его. Но разумная часть меня исчезла, и остались только гнев, волнение и потребность причинить ему боль. — Я хочу свою комнату.

— Нет, — я не заметила, как мои ноги сделали шаги назад, и внезапно оказалась у стены.

— Я согласилась остаться здесь, пока не произойдет наше аннулирование, — прошипела я. — Держись подальше от меня. В противном случае я заставлю тебя пожалеть, что ты меня нашел.

Он рассмеялся, и этот звук был горьким.

— Слишком поздно для этого, жена, — несмотря на мой гнев и ненависть, мне все равно было больно слышать это от него. Мне хотелось дать ему пощечину, расцарапать его красивое лицо, причинить ему боль так же, как он причинил боль мне. — А теперь поприветствуй наших гостей.

— Как насчет того, чтобы я поприветствовала их так же, как ты попрощался со мной? — я подняла подбородок в притворной браваде. Он был настолько выше меня, что мне пришлось вытянуть шею для лучшего эффекта. — Игра в русскую рулетку. На кого из них мне следует нажать на курок первой?

Что-то мелькнуло в его карих глазах, но он быстро пришел в себя и потускнел. Наверное, сожалеет, что пуля так и не долетела! Его голова наклонилась вперед, и я почувствовала его горячее дыхание на своей мочке уха.

— Ты не хочешь, чтобы я наказал тебя здесь, дорогая, — я знала, что в моих глазах мелькнул страх, потому что он тихо усмехнулся. — Правильно, наказание будет. Но если ты будешь вести себя хорошо сейчас, я оставлю это на потом. И, возможно, тебе это даже понравится.

— Ты не имеешь права, — я хотела прозвучать вызывающе и жестко, но слова прозвучали запыхавшимся шепотом. Я ненавидела, что он был так близко ко мне. Я не хотела чувствовать его запах, чувствовать его тело, касающееся моего. Если вы спросите меня, между нами было недостаточно места.

— Я заставлю тебя кричать так, чтобы услышала вся семья, — он дал обещания, которые, как я боялась, он собирался сдержать. Но я бы сразилась с ним. Я уже не была той молодой девушкой.

Я усмехнулась с притворной бравадой. — Какого черта, Лучано. Иди на хуй.

Его рука крепко схватила меня за руку и потащила через дверь в коридор. Я думала, он протащил меня через дом в нашу спальню. Но вместо этого он толкнул меня в ближайший темный угол, всего в десяти футах от своего кабинета. Я заметила со своего бокового зрения, что дверь его кабинета оставалась открытой.

— Всегда такая дерзкая. Что нам делать с твоим ртом? — его голос тепло ласкал мою щеку, вызывая дрожь по всему телу.

Это дрожь отвращения , сказала я себе.

Его рот прижался к моему. Поцелуй был предназначен для того, чтобы наказать, доминировать, нанести синяк. И Бог мне помоги, но мне понравилось. Я не чувствовала на себе чужих губ с того дня, более трёх с половиной лет назад. Это было похоже на другую жизнь, на другую меня, но я всегда жаждала этого чувства. Прежде чем все это сгорело дотла.

Его губы скользнули по моей шее, оставляя за собой обжигающую кожу.

— Прекрати, — мой голос был тихим, но я отказалась просить. Я отказалась умолять его. — Твои друзья увидят.

Я больше чувствовала его, чем слышала его смех. — Я бы никогда не позволил им увидеть тебя такой. Это удовольствие предназначено только для меня, — он позволил словам задержаться в воздухе, прежде чем продолжить: — Но я позволю им услышать, как ты подчиняешься мне. Значит, они знают, кому ты принадлежишь.

Я попыталась оттолкнуться от него, но это было похоже на попытку сдвинуть гору.

Его ладони лежали на моих бедрах и тянулись вверх. Мой разум продолжал предупреждать меня, напоминая, как сильно я его презираю. Но мое тело отказывалось подчиняться и оставаться неподвижным. Вместо этого оно сжималось под его руками, подталкиваясь к его прикосновениям. Мои ноги раздвинулись, сладкое место между бедрами пульсировало от потребности в нем. Я ненавидела свое тело за то, что оно жаждало его.

— Ты мокрая для меня, дорогая? — он промурлыкал. Я закусила нижнюю губу, не позволяя проскользнуть ответу. Я ненавидела то, что мое тело реагировало на его прикосновения, даже после столь долгого времени в разлуке. Все, что ему нужно было сделать, это взглянуть в мою сторону, и мое тело проснулось для него. Последние три года каждая клеточка моего тела находилась в режиме сна; пока Лучано не пришел за мной. — О, дорогая. Ты мокрая, — простонал он мне в шею. В тумане я наблюдала, как он опустился на колени. Мне следует оттолкнуть его. Прямо сейчас! Все, что мне нужно было сделать, это ткнуть коленом в его красивое лицо, сломать ему нос и уйти. Но, как глупая и слабая женщина, я смотрела на него из-под ресниц, нарастая в предвкушении.

Его пальцы зацепились за мои трусики, и я смотрела, как он стаскивает их с моих ног. Я ожидала, что он отбросит их в сторону, но вместо этого он поднес их к носу и глубоко вдохнул. Мои внутренности сотрясались от болезненного волнения.

Что со мной не так?

— Пахнет моей женой, — прохрипел он. — Я сохраню это. Позже я оберну их вокруг своего члена и перестану думать о тебе.

Мои губы приоткрылись, и сквозь туман в моем мозгу раздался тихий вздох. Это была я? Это был шок. По крайней мере, я пыталась сказать себе, что это так. И уж точно не потому, что я была готова распутаться прямо здесь, перед ним, слушая его грязные слова.

Схватив меня за лодыжку, его руки были на удивление нежными, я наблюдала, как его загорелая рука, покрытая чернилами, перекинула мою ногу через плечо и опустила голову между моих бедер. В тот момент, когда его губы коснулись моей киски, у меня вырвался громкий стон.

— Лучано, — я должна сказать ему остановиться. Мне нужно было сразиться с ним, но мое тело отказывалось слушаться. Мои губы не позволяли словам вырваться наружу. Я не знала, как и когда мои руки схватили его волосы, мои пальцы запутались в его коротких темных прядях. Вместо того, чтобы оттолкнуть его, я притянула его ближе, нуждаясь в большей части его языка, его рта.

Его язык дразнил мой клитор, и звезды уже кружились за моими веками. Он едва прикоснулся ко мне, и мои внутренности уже задрожали, готовые взорваться от сладкого удовольствия. Загривок его пятичасовой тени покалывал внутреннюю часть моего бедра, царапая мягкую плоть.

Весь мой гнев растаял и превратился в похоть под его умелым прикосновением. Его язык лениво кружил мой клитор, а я извивала свое тело, оттягиваясь или прижимаясь к его рту… Я не была уверена. Это ощущение затмило каждую разумную мысль. Его рука схватила мою задницу и крепко прижала меня к своему рту.

— Боже мой, — выдохнула я. — Сильнее.

Я пожалею об этом позже. Я подумаю об этом позже. Теперь мне просто нужно было расслабиться. Для меня; не для него , я солгала себе.

Он ввел в меня палец, и его рот безжалостно терзал меня. Его рычание создавало впечатление, будто он наслаждается лучшим десертом в своей жизни.

— Черт, у тебя потрясающий вкус, — мои стоны стали громче, и я сильно закусила губу, чтобы промолчать. Я была прямо на краю обрыва, готовая спрыгнуть и погрузиться в бездну восхитительного удовольствия. Он был единственным, кто мог сделать это со мной.