Лунная богиня

Глава 10

— Мы не можем пожениться.

Решительный отказ Луджейн поразил Джалала в самое сердце. Он перевел взгляд с Луджейн на Адама, мирно спящего на ярком одеяле лицом вниз. Ему казалось, что мальчик давно стал частью его жизни, как и Луджейн. Их присутствие сделало его дом по-настоящему уютным.

Но Джалал только начинал осознавать, как сильно страдала Луджейн. Вся ее жизнь начиная с детских лет была полна горестей и тревог. Он не имеет права обижаться, если ее первой реакцией стал отказ. Даже несмотря на то, как страстно они вчера занимались любовью, и на то, что у них растет сын.

Прежде всего Джалал должен думать о благополучии Луджейн и Адама.

Заставляя себя сохранять хладнокровие, чтобы не подтолкнуть Луджейн к неправильному решению, он спросил:

— В чем причина?

— У нас есть все причины не жениться.

— Я считаю, у нас есть основания, чтобы стать мужем и женой. Ради себя и ради Адама.

— Мы с тобой не вместе. Мы просто переспали друг с другом несколько раз за последние два года.

— Я был бы в твоей постели каждую ночь, если бы ты не сказала, что ненавидишь меня. Поэтому я ушел.

— Если бы ты уважал и ценил меня, то не ушел бы, что бы я тебе ни говорила, — прервала она его, ее взгляд стал лихорадочным. — Но ты пренебрегал мной и не доверял мне, без всяких оснований. Ты считал, что я предала тебя. Ты не давал мне ничего! И ты бросил меня, потому что всегда этого хотел. Потом я приехала в Азмахар, и тебе захотелось развлечься. Затем ты обнаружил, что у тебя растет сын, и вдруг решил жениться на мне? Вряд ли ты этого действительно хочешь!

— Я признаю все преступления, которые совершил против тебя, Луджейн. Ты никогда не давала мне повод не доверять тебе. Ты объяснила, почему уезжаешь, но я не мог с этим смириться. Я думал только о разочаровании и обиде. Чем больше я упивался своими чувствами, тем сильнее себя накручивал. Когда мне нужно найти объяснение поведению человека, я начинаю думать о нем самое плохое. Я сын своей матери. Но я всегда буду доверять тебе и никогда не брошу.

От слез ее глаза стали похожи на сверкающие алмазы.

— Ради бога, не притворяйся, что хочешь жениться на мне ради меня. Все это из-за Адама.

— Признание Адама — вопрос времени, но…

— А прежде ты хотел на мне жениться?

Джалал собирался ответить утвердительно, но передумал. Отныне он будет с ней предельно честным.

— Прежде я никогда не думал о женитьбе. Я не считал, что для этого есть основания.

Она скривила губы:

— Вот-вот. Их и сейчас нет.

— Ты не так меня поняла. Я думал, мы не должны жениться, потому что у нас и так все замечательно. Мы были слишком заняты. Я считал, ты молода и строишь карьеру, поэтому не можешь выйти замуж, не говоря уже об ответственности за семью.

Она прищурилась, ее глаза засверкали еще ярче.

— Ты действительно думал о браке и решил, что он не нужен?

— Я не думал о нем по указанным причинам, а не из-за того, на что ты намекаешь. Ты была моей женщиной, любовницей, и я считал, что не нужно ничего менять. И я потерял тебя. Потом мы встретились снова, и до вчерашнего дня я пытался заставить тебя поговорить со мной. Я просто хотел тебя вернуть.

Она язвительно фыркнула:

— Ты уже запланировал нашу будущую связь по знакомой схеме.

— Потому что с тобой я перестаю быть бизнесменом и превращаюсь в нищего, который вообще не может ничего планировать. Я верил, что мне повезет, если ты просто согласишься ко мне вернуться. Я хотел снова сойтись с тобой, но уже навсегда. Да, я хочу жениться на тебе. Адам вынудил меня торопиться.

Она по-прежнему смотрела на него недоверчиво.

— Я могу признать Адама и при этом не жениться на тебе, Луджейн.

— Так сделай это, — с обидой бросила она.

Ему захотелось врезать себе по голове. Он когда-нибудь научится общаться с ней правильно.

— Я просто пытаюсь доказать, что хочу на тебе жениться только ради тебя.

Она настороженно спросила:

— Как ты можешь признать его, если мы не будем законными супругами?

— Я сказал бы, что некоторое время мы были женаты. Как раз тогда мы и зачали мальчика. Брак был тайным. Потом мы развелись. Потребуется только твое подтверждение и несколько документов, и он станет моим законным сыном и наследником.

Она кивнула медленно и настороженно:

— Я подтвержу все, если так будет лучше для него.

Подойдя, Джалал протянул к ней руки:

— Я прошу твоего снисхождения и согласия стать моей женой.

Он почувствовал ее внутреннюю борьбу.

— После того как стало известно о титуле моей семьи, ты решил, что теперь можешь на мне жениться?

Он едва не поморщился от обиды.

— Давай-ка я уточню, — начал он, с трудом сдерживая дрожь в голосе. — Я предлагаю тебе выйти за меня замуж. Если бы твои родственники были преступниками или того хуже, я все равно сделал бы тебе предложение. Ты мое единственное счастье и свет моих очей. Я всегда буду любить только тебя.

Слезы брызнули из ее глаз, будто под давлением. Луджейн нахмурилась под натиском эмоций, не веря тому, что слышит.

— Я не верю…

Дрожащими руками Джалал обнял ее лицо:

— Мое самое большое преступление против тебя в том, что я никогда не говорил тебе о любви. Я влюбился в тебя с первого взгляда.

Она вздрогнула и округлила глаза, дрожа всем телом.

— Даже когда думал, что потерял тебя навсегда, когда приказывал себе возненавидеть тебя, я не мог быть с другой женщиной. Для меня существовала только ты, — продолжал он.

Зарывшись лицом на его груди, она как молитву твердила его имя:

— Джалал, Джалал, Джалал…

— Папа Дал!

Они одновременно повернули голову, услышав голос Адама. Мальчик полз к ним, улыбаясь и демонстрируя жемчужные зубки, его серебристые глаза ликовали.

Приблизившись, он потребовал, чтобы его взяли на руки.

Целуя сына и Луджейн, Джалал сообщил:

— Я попросил маму выйти за меня замуж, малыш.

— Мама Лу! — Адам торжествующе пискнул.

Джалал усмехнулся, его сердце запело от радости.

— Лу и Лал? Мне нравится.

Лицо Луджейн сияло.

— Сначала он называет вещи правильно, потом интерпретирует по-своему.

— Пусть называет меня, как хочет.

— О нет, не вздумай его баловать, компенсируя таким образом свое отсутствие в его жизни. — Она игриво ущипнула Джалала за щеку. — Я тебя предупредила.

— Я уже наказан. — Он неторопливо поцеловал ее в губы. — Адам удивительно милый и спокойный ребенок, и я не стану нарушать дисциплину. Я приложу все усилия, чтобы быть ему хорошим отцом.

— Легко тебе говорить, когда бессонные ночи с Адамом в прошлом.

Джалал крепче прижал возлюбленную к себе, и зажатый между ними Адам, думая, что началась игра, восторженно взвизгнул.

— Я не забуду, что провел многие месяцы вдали от вас. Но я обещаю, что этого не повторится. Пока жив, я буду с вами.

— Ты не виноват, что не был с нами с самого начала. Я…

Он поцелуем заставил ее замолчать:

— Тебе не надо брать на себя ответственность за все, что мы потеряли. Я виноват, что не был с тобой, не сопровождал в женскую консультацию, не держал за руку во время родов, не подставлял плечо, когда требовалось. Так позволь мне обо всем позаботиться сейчас.

Луджейн напряженно кивнула. Он улыбнулся, изо всех сил желая разрядить обстановку:

— И хотя я избежал бессонных ночей, мне предстоит приучать мальчика к писсуару.

Она облегченно расхохоталась:

— Не забудь прятать ключи от квартиры, играть в прятки, запрещать выключать мобильные телефоны и таскать еду из миски нашего золотистого ретривера.

Джалал посмотрел на Адама с притворной строгостью:

— Это правда, малыш? — Мальчик улыбнулся. — Похоже, мне придется бросить работу. — Джалал встретился взглядом с Луджейн, наслаждаясь ее радостью. — Но ты только вымочила слезами мою рубашку, однако не ответила согласием.

Она крепко-крепко обняла Джалала и сына и крикнула:

— Миллионы раз «да»! Триллионы раз «да»!

Джалал вздрогнул и губами произнес молитву благодарности поверх голов Луджейн и Адама:

— Хватит одного «да», дорогая. Решительного «да».

Луджейн было двенадцать лет, когда она начала терять всех, кого любила.

Долгие годы она прожила в разлуке с матерью, братом и сестрой. Ее отец то находил работу, то терял. Потом не сложились отношения с Джалалом. Брак с Патриком тоже не был долгим.

Даже после того, как ей удалось спасти родителей, она не стала к ним ближе. Годы разлуки изменили их всех. У сестры была своя жизнь, с братом Луджейн почти не общалась. Вскоре она обнаружила, что беременна, затем стала бояться выкидыша. Адам родился в срок, но она по-прежнему каждую минуту боялась за него.

Луджейн скрывала страх ради сына и хрупкого мира в семье. Но душа разрывалась на части, отнимая у нее огромное количество энергии и сил. Потом снова появился Джалал.

Она ожесточенно сопротивлялась ему не от злости, а от страха. Вдруг он решит исчезнуть, на этот раз навсегда?

Но за последние двадцать четыре часа произошло то, во что она до сих пор не могла поверить.

Джалал пообещал, что у нее будет все, о чем она мечтала. Он поклялся ей в вечной любви.

И вот она сидит в центре гостиной, в доме, который Джалал купил сразу же, как только Луджейн его одобрила. Она наблюдала, как он и Адам играют, общаются и смеются, словно всегда были вместе. Когда Джалал с тревогой поинтересовался, почему она притихла, Луджейн ответила, что с удовольствием наблюдает за ними.

Вечером вернулась Дахаб и забрала спящего мальчика с собой в отель, где, как она сказала родителям, они все вместе переночуют. Она придумала этот план, когда Джалал объявил о том, что Луджейн согласилась на его предложение. Сестра пришла в восторг, особенно от перспективы подготовки королевской свадьбы, потом решила, что будущие новобрачные должны провести ночь вместе, пока не начнется предпраздничная суматоха.

Хотя Луджейн хотела лишь сорвать одежду с Джалала и заняться с ним любовью, у него были другие планы.

Он решил не торопиться, как вчера вечером, даже если возлюбленная будет его умолять. Сегодня вечером он станет ухаживать за ней и лелеять ее, прежде чем довести до экстаза. Короче говоря, он решил свести ее с ума.

Следующие несколько часов, вплоть до полуночи, Джалал и Лабиб, готовый исполнить любой каприз будущей жены господина, прислуживали ей, готовили для нее и всячески ее баловали.

Луджейн стойко терпела происходящее, предвкушая близость с Джалалом. Она живо воображала каждый их поцелуй, соприкосновение тел и страстное единение. Она сидела, стараясь не кормиться от усиливающегося возбуждения, и испытала огромное облегчение, когда Лабиб, наконец, ушел.

Джалал, наблюдавший за ней с пониманием и снисхождением, многообещающе глядя на нее, поднялся и приблизился. Он вывел Луджейн на середину комнаты, нежно обнял, и они стали танцевать под романтическую музыку Азмахара.

Луджейн положила голову принцу на грудь, покачиваясь в такт музыке. Ее губы и соски покалывало от напряжения.

Не выдержав, она высвободилась из его объятий и потащила за собой в спальню. Закрыв двойные двери, она оперлась о них спиной.

— Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.

Его веселость улетучилась, как только он услышал ее хрипловатый голос, и выражение его лица стало суровым и решительным.

— Все что угодно. Всегда. Только скажи.

— Сегодня я хочу доминировать.

Вспышка чувственной необузданности в его глазах обожгла ее разгоряченное тело. Луджейн казалось, она превратилась в оголенный нерв.

— Будь по-твоему.

Джалал быстро начал раздеваться. Сначала она хотела попросить, чтобы он позволил ей самой избавить его от одежды, но сдержалась. Пусть Джалал устроит для нее стриптиз, а она насладится его красивым телом.

Луджейн с упоением любовалась его глянцевой кожей оттенка меди, скульптурными мускулами и гибкими руками и ногами. Широкие плечи и грудь подчеркивали узкий торс, бедра и упругие ягодицы. Каждый сантиметр его тела был воплощением мужественности и выносливости. Она знала, что у него даже пальцы ног красивые. Джалал был божественно прекрасным.

Затем он снял трусы.

Повернувшись, принц бросил на Луджейн страстный взгляд и неторопливо, как самодовольный кот, направился к постели.

Двигаясь медленно и томно, он оперся спиной об изголовье кровати и вытянулся.

Луджейн сорвала с себя одежду, бросилась к Джалалу и принялась покрывать его тело жаркими поцелуями и ласками.

К тому моменту, когда она уселась на него верхом, он едва сдерживался. Оба тяжело дышали. Он не позволял себе торопиться, разрешив ей задавать темп.

Упершись руками в его плечи, Луджейн припала к его губам и позволила ему войти в нее. От агонии и экстаза ее тело едва не разлетелось на части. Джалал целовал возлюбленную, хрипло выкрикивал ее имя, побуждая двигаться резче и быстрее, приближая развязку…

Прошло немало времени, прежде чем она вынырнула из глубин бесконечного блаженства и почувствовала, как Джалал гладит ее по спине.

Его голос рокотал у ее уха:

— Пообещай мне, что будешь почаще так доминировать.

Она лениво растянула губы в улыбке:

— Обещаю.

Она рассмеялась, когда он перевернулся и опустился поверх нее.

— Ты стала другой.

Луджейн тут же насторожилась:

— Тебе было плохо?

Он приподнялся, опершись на руки:

— Ты не поняла. Мне было хорошо, но ты изменилась.

— Из-за родов?

— Нет. Мы оба изменились. Мы повзрослели и поняли, что нам не жить друг без друга. — Он улыбнулся. — Хотя если ты станешь еще более совершенной, то окончательно меня вымотаешь.

Почувствовав облегчение и надеясь вскоре избавиться от неуверенности, Луджейн посмотрела на него с обожанием:

— Ты знаешь, что у тебя самые красивые в мире глаза? Если у нас будет девочка, пусть у нее будут твои глаза.

Он замер:

— Ты хочешь еще детей?

Она снова насторожилась и сглотнула:

— Я просто говорю, что если в один прекрасный день ты захочешь…

Он перебил ее:

— Я думаю, у нас будет столько детей, сколько захочешь ты. Я приму все, что ты пожелаешь.

Дрожащей рукой Луджейн погладила его по щеке, поросшей щетиной.

— Я хочу немного перекусить до того, как мы приступим к зачатию нашего второго чуда.

— Слушаюсь и повинуюсь. — Радостно улыбаясь, он подхватил Луджейн на руки и понес в ванную комнату.

Всю ночь и на рассвете они занимались любовью.

К вечеру они неохотно вернулись в реальный мир, пригласили семью Луджейн на виллу и сообщили новость.

Они решили, что скажут, будто встретились после смерти Патрика и поженились. Но Луджейн решила, что совершила ошибку, и настояла на разводе. С тех пор Джалал пытался ее вернуть. Отчасти их история была недалека от истины.

Члены ее семьи пришли в неописуемый восторг, особенно после того, как узнали, что свадьба состоится через неделю. Джалал всех убедил, что у них достаточно времени на подготовку пышной церемонии.

Следующий день Луджейн провела в королевском дворце, где должна была состояться свадьба. В какой-то момент ей понадобилось разыскать Джалала, чтобы обсудить с ним план рассадки его друзей.

Войдя в приемную королевского офиса на первом этаже, она услышала мужской голос.

Если бы у голосов был цвет, то этот голос однозначно был бы иссиня-черным.

— …Уже ведешь себя так, будто дворец твой.

— Я тоже рад тебя снова видеть, Рашид, — ответил Джалал, вздохнув.

Должно быть, это Рашид аль-Мансури — третий кандидат на престол. Он был дальним родственником Джалала по материнской линии и некогда его лучшим другом. Луджейн не знала, какие отношения между ними теперь, особенно после начала борьбы за трон.

По слухам, они не были особенно дружны. По крайней мере, Рашид вел себя не очень вежливо. Он обвинял Джалала в том, что тот присвоил себе дворец.

Но Джалал не злоупотреблял властью и заплатил в казну нужную сумму, чтобы арендовать дворец для свадьбы. Луджейн заметила, что за такие огромные деньги они могли бы арендовать Тадж-Махал на месяц. Но он возразил, что, если бы не распри, они были вправе воспользоваться королевским дворцом Зохаида бесплатно. В самом деле, король Амджад, его старший брат, уже предложил, чтобы Джалал провел репетицию свадьбы у себя на родине.

Однако, организовав церемонию в Азмахаре, он убьет двух зайцев одним выстрелом. Свадьба состоится на родине Луджейн. Это укрепило бы статус ее семьи и позволило Джалалу внести деньги в королевскую казну, что не выглядело бы как пожертвование.

Луджейн прикусила губу, решив подождать ухода Рашида. Она взяла книгу на арабском языке из небольшой библиотеки в приемной и начала читать, но вдруг замерла, вновь услышав громкий голос Рашида.

— …После того как Хайдар сорвал твои планы использовать Роксану как советника на время кампании, ты решил завоевать популярность, рассказав сентиментальным жителям Азмахара слезливую историю о восстановлении чести семьи, расставании супругов и тайном наследнике мужского пола?

Ее сердце замерло, пока она ждала ответа Джалала. Он мог бы бросить Рашиду язвительный упрек, но промолчал.

Рашид снова заговорил:

— Давай женись и признавай ребенка. Они же так нужны тебе в отчаянной борьбе за трон. Ты будешь наказан: останешься без трона, но с ребенком на руках.

Луджейн дрожала, когда Джалал наконец ответил:

— Хайдар упоминал, что ты изменился. Я думал, он преувеличивает. Оказывается, он не все мне сказал. Что с тобой случилось, Рашид?

Наступило тревожное молчание.

Затем раздался грубый голос Рашида:

— Разве твой братик не сообщил?

— Он сказал мне о конечном результате. Мы не знаем, что произошло с тобой, пока ты служил в армии. Ты все больше отдалялся от нас, а потом и вовсе исчез. И вот… — Луджейн представила взмах руки разочарованного Джалала. — Вместо тебя вернулся чужой человек.

— Это я собственной персоной, — равнодушно произнес Рашид. — Таким я теперь буду всегда. Так что, если ты или твой брат-гибрид решите за меня помолиться, оставьте эту затею. Из вас двоих ты самый жалкий, поэтому я решил смилостивиться и посоветовать тебе не жертвовать свободой ради королевских амбиций, которые никогда ничем не удовлетворить.

Луджейн застыла, когда Рашид открыл дверь кабинета. Увидев ее, он сразу же замер.

Она ужаснулась, увидев его шрам.

Он выдохнул:

— Мне очень жаль, что вам пришлось это услышать, шейхиня Луджейн. По крайней мере, теперь вы примете обоснованное решение.

Он почтительно поклонился, проходя мимо нее, пока Джалал выкрикивал ему вслед проклятия.

Прежде чем выскочивший в приемную Джалал успел произнести хотя бы слово, она прошептала:

— Мы поэтому женимся, Джалал?

Его лицо исказилось, словно она ударила его ножом.

— Ты снова думаешь обо мне плохо, Луджейн? Ты не доверяешь мне?

Сглотнув, она покачала головой. Она доверяла ему, но…

Дрожащими руками он взял ее за плечи:

— Рашид пререкается со мной и Хайдаром с тех пор, как мы вернулись в Азмахар. Помимо личной неприязни у него сложилось убеждение, что мы больше сыны Зохаида, чем Азмахара. Он ведет против нас психологическую войну, чтобы расчистить себе дорогу. Но ты должна знать, что все, сказанное им, безосновательно. Я хочу тебя и Адама только по одной причине. Потому что я не могу жить без вас. Скажи, что веришь мне, любимая!

Она бросилась к нему и прижалась так сильно, будто стремилась избежать верной смерти.

— Боже, Джалал, я верю тебе.

Он простонал, коснувшись ее щеки:

— Я не вынесу, если ты будешь во мне сомневаться. Я сниму свою кандидатуру.

— Нет! — Она отстранилась от него, чтобы он прочел решимость в ее глазах. — Даже не думай об этом! Я просто очень сильно люблю тебя и так счастлива, что нервничаю и не верю в свою удачу.

Он снова обнял ее:

— Ты заслуживаешь гораздо большего. Не важно, стану я королем или не стану, я хочу любить тебя и Адама и сделать вас счастливее.