Люби меня по-французски (ЛП)

Глава 16

Мы проехали остаток пути до виллы с опущенными стеклами и с ревущей музыкой. Мы с Лукасом обнаружили взаимную симпатию к классическому Майклу Джексону, и хотя это было нелепо — проноситься по сельской местности Прованса с запахом лаванды и подсолнухов за окном, в машине, из которой доносилось взрывная «Off the Wall», это нас не беспокоило.

Меня ничего не беспокоило.

— Боже, Лукас, я так счастлива сейчас. — Я высунула руку в окно, чтобы теплый поток воздуха обдувал ее. — Спасибо большое, что пригласил меня поехать с тобой.

— Пожалуйста. Я рад, что ты поехала.

Я посмотрела на него.

— Что?

— Я жду грязной шуточки, после «рад, что ты поехала». (прим.пер. в англ. языке come кроме движения обозначает «кончить»)

На его лице появилась ухмылка, соответствующая моей.

— Никаких шуток. Я серьезно.

Я наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, прежде чем прислонила голову к окну, закрыв глаза и чувствуя ветер на своем лице. Боже, я и правда счастлива. Я ведь могу привыкнуть к этому.

Нет. Ты не можешь. Это временно.

Мой внутренний голос начал раздражать меня почти так же, как моя мать. Как будто они не хотели, чтобы я расслабилась и наслаждалась поездкой. Я наконец позвонила маме, как раз перед тем как покинуть Париж, и она пилила меня несколько минут, но в конце своей обличительной речи все-таки успокоилась и спросила, как у меня дела. Я сказала ей, что я в порядке, мне гораздо лучше, чем было долгое время, и заверила ее, что я в полной безопасности и счастлива.

Ее голос звучал почти разочарованно.

— Ну, не снижай свою бдительность. Когда люди видят иностранную женщину, путешествующую одну, они думают, что она легкая мишень.

— Поняла, мам. — Я сжала и разжала кулак.

— Ну ладно, дорогая. Позвони, прежде чем будешь уезжать, хорошо? Когда ты возвращаешься?

Мое тело поникло. Я не хотела думать об отъезде.

— Эм, во вторник.

— И Коко встретит тебя в аэропорту?

— Эрин, я думаю. — Должна ли я рассказать ей, что уехала из Парижа в Прованс? Я не хотела, но что, если она позвонит в отель, и они расскажут ей, что я не была там несколько дней? Я поговорила с Эрин, рассказала ей все пикантные подробности и упомянула, что собираюсь в Воклюз до воскресенья. Может, этого будет достаточно. Она была рада за меня, хоть это и было смешано с небольшой долей беспокойства.

— Боже, это звучит изумительно, Миа. Но... ты уверена, что тебе стоит уезжать из города с ним? Я имею в виду, я знаю, что между вами была нешуточная страсть в Париже, но...

— Я полностью в порядке, Эрин. Доверься мне.

— Ты уверена, что в безопасности?

— Абсолютно.

И так и было. С Лукасом я чувствовала себя в безопасности.

По крайней мере, физически.

В эмоциональном плане я была уверена немного меньше.

Я посмотрела на него, и мой желудок перевернулся от таких простых и случайных вещей — его рука на руле, волосы, взлохмаченные из-за ветра, бедра на сиденье в форме V. И все то, что нельзя было увидеть: легкий смех, острый ум, музыкальный талант, звук его голоса, когда он рассказывал мне о соборах, скульптурах Родена и средневековые истории любви.

И то, что он шептал. Грязные словечки, возбуждающие меня.

Я ощутила, что возбуждение пробуждается между моих ног. Притормози. Ты получила достаточно на некоторое время, поэтому просто расслабься. Уже достаточно плохо, что ты должна перевернуть юбку, чтобы высушить мокрое пятно.

Я поднесла руку ко рту.

Лукас посмотрел на меня.

— Что смешного?

— Ничего. Все. Я так изменилась, вот и все.

Он взял мою руку и поцеловал тыльную сторону.

— Да, так и есть.

#

Лукас не рассказывал много о самой вилле, но даже если бы и сделал это, то слова не смогли бы ничего передать. Мы свернули с главного шоссе на проселочную дорогу, которая петляла через поля и фруктовые сады, и я не видела дом в то время, когда Лукас остановил машину перед железными воротами.

Я выпрямилась на своем сиденье.

— Это виноградник?

— Нет, виноградник на другой стороне дома. Это просто сады.

— Сады? У моей бабушки есть сад, Лукас. Эти же просто сказочные. Они невероятны.

Лукас улыбнулся мне, прежде чем набрал код на клавиатуре с водительской стороны, и ворота распахнулись.

Я вытянула шею из окна, когда мы ехали по узкой гравийной дороге, по бокам которой были высокие тощие кусты. Они были рассажены так близко, что было сложно сквозь них что-то увидеть, и дом не был виден вплоть до конца подъездной дорожки. Мои внутренности дрожали от нервов и волнения, когда мы обогнули дорожку, и в поле зрения появилась вилла.

Я ахнула.

— О боже мой!

Я никогда не видела ничего подобного в реальной жизни. Светлые каменные стены, обвитые плющом в два с половиной этажа, светло-голубые ставни, которые обрамляли окна, и оранжевая плитка на крыше. Я могла сказать, что дом был расширен, но даже новая часть была тщательно построена и приближена к оригиналу.

— Насколько он старый?

— Старая часть с восемнадцатого века. — Лукас обогнул большую круглую клумбу, которая была выстроена квадратными кустарниками и огромными вазонами с терракотами. — Генри подстраивал новую часть последние тридцать лет, к тому же добавил бассейн и теннисный корт. Его партнер, Жан Поль, одержим садоводством, так что он добавил дополнительные сады и восстановил некоторые старые фонтаны.

Открыв дверь, я наполовину вылезла из машины и встала на подножку, смотря на дом через крышу. Я сделала глубокий вдох, наполнив свои легкие запахом, не поддающимся описанию.

— Боже, Лукас! Какой воздух! — я ударила по крыше машины. — Я не могу насытиться им.

— Это поля лаванды. И также у Жан Поля довольно большой травяной сад. — Он открыл багажник Тойоты и вытащил наши сумки. — После того как мы устроимся, я проведу тебе экскурсию по собственности.

Я выбралась из машины и захлопнула дверь.

— Возможно, ты не должен этого делать. Я не думаю, что тогда захочу уезжать отсюда.

Лукас улыбнулся мне.

— Рано или поздно ты заскучаешь по суете Детройта.

Я подняла брови.

— Эм, ты был в Детройте?

Он покачал головой.

— Я так не думаю. Я люблю его всем сердцем, но он не похож на это место. — Я провела рукой по волосам. — И будь чертовски уверен, там точно не пахнет так, как здесь.

— Лукас!

Когда кто-то окликнул его по имени, Лукас закрыл заднюю дверь и повернулся к дому. Мой желудок мгновенно завязался узлом, когда я увидела, как по гравийной дорожке шагал седовласый мужчина с загорелой кожей и такими льдисто-голубыми глазами, что я могла увидеть их оттуда, где стояла. Он улыбнулся мне, прежде чем обнял Лукаса, поцеловав его три раза в каждую щеку.

— Жан Поль, это моя подруга Миа из Америки, я говорил тебе о ней по телефону.

Жан Поль взял мою руку.

— Bonjour, Миа. Bienvenue (прим. пер. фр. — Здравствуй, Миа. Добро пожаловать). Он поцеловал обе мои щеки и улыбнулся, обнажив идеально белые зубы. Он, правда, был очень привлекательным для своих лет, я полагала, ему было около шестидесяти.

Я улыбнулась в ответ.

— Спасибо.

— Все уже здесь? — спросил Лукас.

— Да, твоя семья приехала вчера. Мы не были уверены, во сколько пребывает твой поезд, поэтому обедали все в разное время, но сегодня в девять мы будем ужинать все вместе. — Жан Поль очень хорошо говорил по-английски, почти без акцента.

— Генри готовит? — спросил Лукас, перекинув свою сумку через плечо и поднимая мой чемодан.

— Прикуси язык. Как будто я позволю ему, на моей кухне.

— Готовит всегда Жан Поль, — объяснил мне Лукас. — Он изумителен, в течение многих лет работал в изысканных ресторанах Парижа.

— И также некоторое время в Нью-Йорке. — Жан Поль посмотрел на меня. — Ты ведь из Нью-Йорка, Миа? Лукас не рассказывал, где вы познакомились.

— Нет, на самом деле из Детройта. Мы... мы познакомились в Париже. — Я следовала за ними по ступенькам к дому и через окрашенными синим двери, понимая, что это может быть странно, что я познакомились с Лукасом на этой неделе и счастливая колесила с ним по Франции. Иногда без трусиков.

— Ну, рад, что ты смогла посетить нас. — Жан Поль закрыл дверь за нами, пока я с открытым ртом пялилась на великолепный интерьер. В огромной комнате был большой каменный камин, и каменные полы делали комнату холодной и просторной, но роскошные холсты на стенах и гобелены дарили пространству тепло и свет.

— Лукас, твой брат и Лизетта используют гостевой домик для всех своих друзей, поэтому вам с Миа я отдам комнату здесь наверху. Хорошо?

— Конечно, какая комната?

— В конце коридора в западном крыле.

— Идеально, Жан Поль. Спасибо. Я покажу Миа дом и затем собираюсь провести ей небольшой тур по окрестностям. Ты хочешь присоединиться к нам?

Пожилой мужчина поднял руки и покачал головой.

— Нет-нет. Прекрасный день, но у меня есть кое-что, что нужно приготовить к завтрашней вечеринке. — Он закатил глаза. — Свадьбы на дому сводят меня с ума.

— Кстати о том, что сводит тебя с ума, где моя мама?

Жан Поль ухмыльнулся.

— Наверное она у бассейна. Все где-то снаружи. — Он отогнал нас к широкой каменной лестнице. — Идите. Распакуйте вещи, чтобы вы могли насладиться днем.

#

Вид из нашей комнаты был букетом цвета, живости и света. Переплетенные оливковые деревья. Ярко-фиолетовые и изумрудные поля лаванды. Бирюзовый отблеск большого прямоугольного бассейна, окруженного многоуровневой каменной террасой. Пышные сады, наполненные розовыми и желтыми цветами, которые окружали старый фонтан. Справа теннисный корт, с двумя мужчинами, играющими на нем, слева, за бассейном, гостевой домик и другие строения — некоторые новые, некоторые старые и обвалившиеся.

От всего этого захватывало дух.

На расстоянии, я видела ряды винограда, которые чередовали землю сияющим зеленым и золотым цветами.

— Боже, я влюблена.

— В вид или в меня?

Обожемой! Какого черта? На самом деле, какого черта?

Сердце стучало отбойным молотком, а я продолжала смотреть в окно, но мне безумно хотелось развернуться и увидеть его лицо — он дразнил меня? Он был серьезен? Как я должна справиться с этим? ЧЕРТ! Я была полностью застигнута врасплох. Мои глаза бегали из стороны в сторону, пока я ломала голову над ответом, чтобы не испугать или не задеть его.

Флирт. Флирт может сработать.

Посмотрев через плечо и подарив ему уклончивый взгляд, я сказала:

— А ты как думаешь?

Уголки его рта слегка приподнялись, когда он поднял свою сумку на кресло и сфокусировался на расстегивании замка.

— Я просто дразнюсь. Я знаю, что ты говорила о виде. — Он взял пару брюк, бледно-голубую рубашку и темно-синий пиджак. Затем прочистил свое горло. — У тебя есть что-то, что нужно повесить?

Боже, как он мог отмахнуться от этого момента, как будто это было ничего. Мой пульс ревел в голове. Я не могла нормально дышать. И что-то в его ответе приводило меня в растерянность: он не встретился со мной взглядом. Он на самом деле просто подразнивал? Или он задавался вопросом о том, что я чувствую?

Черт побери, Лукас. Если ты хочешь знать, что я чувствую, просто спроси меня!

Не то чтобы я была уверена, что чувствую. Мои эмоции были запутаны, и я боялась их обдумывать.

— Миа? — Лукас посмотрел на меня вопросительно, и я вспомнила что он задал мне вопрос об одежде, которую нужно повесить.

— Ох. Да, спасибо, что напомнил мне. — Я упаковала в свой маленький ручной чемодан только несколько нарядов, включая платье без бретелек, которое я надевала в свой первый вечер в Париже и несколько изящных вещиц, из которых можно что-нибудь выбрать для завтрашней вечеринки. Я повесила их в шкаф рядом с брюками Лукаса, рубашкой и пиджаком и испытала странное ощущение в груди, при виде нашей одежды, висящей рядом. Это было так интимно: посетить дом его семьи, присутствовать на семейной вечеринке по случаю помолвки, делить спальню и ванную... Ощущалось так, как будто мы были парой. Настоящей парой.

Я должна была успокоиться.

Настало время столкнуться с этим лицом к лицу — я чувствовала что-то большее, чем физическое влечение к Лукасу.

То, что заставляло бабочек трепетать в моем животе, подкашивало мои колени и заставляло меня улыбаться, просто думая о нем. Он чувствовал что-то подобное ко мне? Или он был в состоянии полностью держать свои эмоции под контролем? Может, для парней это было по-другому, или, может, они использовали умопомрачительный секс, и от этого легче держать свои чувства подальше. Совершила ли я ошибку, так сильно поддавшись влечению? Прикусив губу, я наблюдала, как он вытащил несколько вещей из сумки и бросил их на кровать.

Ох, я упоминала кровать?

Это была огромного размера, покрытая белоснежным постельным бельем, кровать, высокое изголовье которой было сделано в том же стиле, что и те ворота в начале подъездной дорожки. Когда мы впервые вошли в комнату, Лукас подошел ко мне сзади и низко прошептал на ухо:

— Это изголовье подсказало мне несколько идей, включающих тебя и галстук, который я привез. Я думаю, что могу найти применение ему получше.

Он хочет связать меня.

Кости превратились в желе. Зрение стало расплывчатым.

Теперь он вытаскивал галстук из сумки. О боже мой, это тот самый? Никогда прежде я не была связана, но я почти выбежала из шкафа к кровати, размахивая руками в воздухе. Вместо этого я осталась там же, где была, испугавшись того, что он может увидеть мое лицо, когда меня осенила вся сила моих чувств.

Я думаю, что влюблена в него. По-настоящему.

— Ох, знаешь, что я забыл? Шампунь. — Лукас повернулся ко мне и свел брови вместе. — Миа?

Двигайся. Выходи из гребаного шкафа. Веди себя естественно.

— У меня есть. Тебе понравится. Он испортит тебе впечатление о любом другом средстве для волос. — На ногах, трясущихся так же, как мой голос, я подошла к своему чемодану и вытащила сумку с косметикой. — Используй все, что тебе нужно.

В ванной я расставила свои принадлежности на туалетном столике и посмотрела в зеркало на свои раскрасневшиеся щеки. Возьми себя в руки, Миа. Совершенно очевидно, что с тобой что-то не так.

Я закрыла дверь и побрызгала холодной водой себе в лицо.

Ты не влюблена в него. Ты просто счастлива быть здесь.

Действительно, в высшей степени чертовски счастлива.

И под действием свежего воздуха и оргазмов.

Я вытерла лицо и руки о полотенце и составила новый список.

Пять Уместных (И Все Же Дико Неуместных) Мыслей, Которые Тебе Разрешается Думать О Лукасе:

1) Тебе разрешается представлять, как он шепчет всевозможные грязные словечки тебе в уши.

2) Тебе разрешается представлять, как он трахает тебя в каждой комнате этого дома. Даже в шкафах.

3) Тебе разрешается представлять, как ты делаешь ему минет в любой момент, включая, пока он за рулем, во время приема пищи и в бассейне. (На самом деле, все-таки тебе не разрешено делать этого. Ну, может, только за рулем)

4) Тебе разрешается представлять, каково это быть привязанной к кровати, беспомощной и в его власти.

5) Тебе даже разрешается представлять, как ты привязываешь его к стулу и делаешь с ним, что хочешь. Что бы тебя ни заводило. Но ни в коем случае тебе не разрешается думать или — о боже, запрещено — произносить слово на букву «Л». Ты поняла?

Я свирепо посмотрела на девушку в зеркале, и, казалось, она поняла.

Когда я вышла из ванной, я заметила, что Лукас сменил свои джинсы на красные плавки, и вид его голой груди перевернул мои внутренности.

— Я подумал, что, может, после прогулки, мы немного посидим у бассейна. Конечно, если ты «за». У нас будет немного времени перед ужином.

— Звучит божественно. Я достану свой купальник. — Я рылась в своей одежде, ничего не видя, все еще чувствуя себя не в своей тарелке. — Так... ты часто сюда приезжаешь?

— Примерно раз в год. — Лукас натянул серую футболку через голову. — Обычно каждое лето.

Мои руки нащупали купальник, когда я наблюдала, как его голый пресс исчезает под футболкой. Когда он поймал меня за разглядыванием, я опустила голову. Черт. Почему я снова пялюсь?

— Мама корит меня, что я навещаю ее только раз в год, — продолжил он, — но самолеты летают через Атлантический океан и в другую сторону. Иногда я думаю, что она забывает об этом. — Лукас вытащил пару шлепок из сумки и бросил их на пол.

Я нерешительно улыбнулась, но предательская мысль вторглась в мой мозг. Он привозил сюда свою девушку? Прежде чем я решила, на самом ли деле хочу это знать, вопрос был задан:

— Ты когда-нибудь привозил сюда кого-нибудь прежде?

— Один раз.

Ревность крепко схватила меня за горло, когда я сжала верх от бикини в кулаках.

— Джессику?

— Да. Мы приезжали на свадьбу моего старшего брата несколько лет назад.

— Как мило. — Я вытащила купальник из чемодана. Я ненавижу тебя, Джессика. — Какое прекрасное место для свадьбы. — Я могла представить себе всё: белые льняные скатерти, деревянные стулья, свечи в белых матовых стеклянных стаканах, украшения на середине стола, сделанные из лавандовых, а, может, оливковых ветвей.

На мгновение я представила себя в прекрасном свадебном платье, не том, вышитом вручную бисером, какое я тогда выбрала, а в чем-то более простом и нежном. Рука об руку с моим папой, я плыву по гравийной дорожке, по бокам которой выстроены свечи...

Я тяжело сглотнула.

Этого не было в листе Уместных мыслей.

— Я полагаю, да. — Лукас провел рукой по волосам. — Эм, я дам тебе минутку, чтобы надеть свой купальник, а затем мы пойдем.

Я не могла удержаться от улыбки.

— Лукас. Ты видел каждый дюйм моего тела близко и очень интимно. Я не возражаю, если ты посмотришь, как я переодеваюсь в купальник.

— В таком случае... — Он плюхнулся на кровать и положил руки под голову. — Да начнется шоу.