Любимая кухарка короля (СИ)

Глава 21

Я хотела встать пораньше, чтобы вымыть голову до того, как проснется Кристина. А разбудила меня она. Да-да, я долго не могла заснуть. Все прислушивалась, что там на улице. Спала ли пару часов хотя бы? Не знаю. До меня даже не сразу дошло, что в комнате для утра как-то слишком сумрачно.

— Дядюшка пришел. Вы же на рынок собирались? — пояснила мне девочка.

Ох! Забыла совсем!

— Встаю. Ты поспи еще, — предложила я Кристине.

— А можно мне с вами?

— Ну раз хочешь, почему нет?

Придется мытье головы отложить. Мы быстренько собрались. Дядюшка ничего не спросил. Я поторопилась выйти из комнаты и к окну так и не подошла, сонная туго соображая. Была там лошадь или нет? Ушел Тип или нет, если быть совсем откровенной. В свою комнату я вообще заглянуть побоялась.

Зато пока умывалась, обнаружила на шее засос. Сонливость как рукой сняло! И как мне теперь быть⁈ Хорошо, что я вспомнила о лекарстве, что мне дядюшка дал. Мощная штука! Предательское пятно с моей шеи исчезло прямо на глазах.

Но как же оно воняло… Типа нашего вьетнамского бальзама «Звездочка». Мама вечно мне его пихала, как чудо средство от всего на свете. Разве что пригоревший жир им нельзя было отмыть и на хлеб намазать.

Дядюшка вот сразу заметил, то есть унюхал, окинув меня взглядом.

— Что-то случилось?

— Ударилась вчера где-то, сама не заметила. А тут смотрю — синяк. Все в порядке уже. Хорошее средство вы мне дали.

Моя преувеличенно бодрая речь почему-то вызвала еще один «Хмык». Ну что я засуетилась-то? Он же мне досмотр устраивать не станет. А вот фальшивый тон еще больше подозрений вызвал.

Мы вышли на улицу. От непривычной свежести я поежилась.

Лошади не было.

— Чего ты застыла? Что там?

— Ничего. Идемте, — одарила я дядюшку и Кристину еще одной приторно фальшивой улыбкой.

Расстроилась? Нет. Или да? Еще не поняла.

Никуда мы не ушли.

Кажется, ночью туман был и до конца он еще не рассеялся. Мы услышали цокот копыт, а потом только увидели несколько неясных силуэтов, неспешно едущих в нашу сторону всадников. Они перегораживали всю улицу. И их было пятеро.

— Только не это!

Я была уверена на девяносто девять и девять сотых процента кто это. И я не ошиблась. Бежать некуда, проваливаться в толщу земли я не умела и поздно было развивать в себе это полезное умение.

— Вернулись? — рассмотрел всадников и дядюшка. — С чего бы?

Я быстро развернулась к нему и схватилась за пустой рукав:

— Дядюшка Матиас, а давайте скажем, что мы закрылись? Навсегда. И уезжаем из города. В другую страну. Куда-нибудь за море? Прямо сейчас?

— Зачем? — он откровенно растерялся от моей горячности и грандиозных планов. — Может они и не к нам едут…

— Лиза!

И где он научился так на меня действовать, ничего кажется особенного не делая, становилось уже наболевшим вопросом. Конкретно в этот момент он смотрел на меня так, что где-то в глубине души, очень в глубине, очень-очень, проснулась во мне давно почившая, казалось, романтичная девушка. В тепле взгляда, в котором читалось, крупными такими буквами, что я единственная, неповторимая, самая лучшая, красивая и прочая, прочая и прочая, этой девушке захотелось броситься вперед и повиснуть на шее мужчины, что смотрела на меня, как на неповторимое сокровище и еще чтобы он забрал меня к себе, совершенно плевать куда и никогда больше не отпускал.

Очнись, Лиза! Очнись! Это все магический вирус! Точно. Он еще не отошел от болезни, а я все-таки заразилась. Надо переболеть и все пройдет. Да-да-да. Так и будет. И пусть он будет хоть сто раз красивым, мужественным и идеальным, глядит на меня влюбленными глазами, как на икону — это все побочки!

— Доброе утро, — совсем не добрым тоном сказала я.

И сразу схватила Кристину за руку и потащила, на буксире, так и не отпустив и рукав дядюшки, вперед. Формальности соблюдены, этикета для одного утра более чем достаточно, чего еще ждать, когда у нас дел за гланды? Иште даже заставил свою лошадь сдвинутся, чтобы уступить нам дорогу. Но, главное. Нас и не попытались остановить. Вот и чудненько! Значит они просто мимо проезжали и дальше себе поедут. Вернемся, а их нет. Плакать не о чем.

Рынок меня порадовал бы, если бы не эта встреча. Торговцев было много. Я увидела, наконец, множество продуктов, которые считала в этом мире не существующими. Названия разнились, но вид был примерно одинаков. Тут даже лучше. Экология, натур продукт и всякое такое. Ну и что что большая часть морковки фиолетовая, как свекла. Я читала, это ее натуральный вид. Странно, что мне она не попадалась в таком цвете до сих пор. Но если подумать, для местных оранжевая морковка выглядела непривычно, наверняка из-за этого она и залеживалась на прилавках. А я покупала то, что мне казалось нормальным. Ну, а торговцы, в момент уловив мои предпочтения, и рады были стараться избавится, привозили к нам исключительно оранжевый продукт.

Дядюшка меня не ограничивал, закупились мы хорошо. Договаривался о доставке он сам. Процесс налаженный, дело было даже не в проблеме дядюшки, а в том, что люди относились к нему очень хорошо, искренне уважая. Как же мне повезло его встретить! Ничего особенного он не делал, в душу не лез, но с ним было… Тепло что ли? За такой короткий срок, он и правда стал мне родным. И главное, без приторных слов и я чувствовала, что это взаимно. Будто он меня удочерил? А мы вместе уже Кристину пригрели.

Только надолго ли? По мне будто сквозняком вдруг повеяло. Дядюшка и Кристина в этот момент с увлеченным видом копались в товаре торговки, выбирая что получше. А я смотрела на них и вдруг почувствовала будто — недолго наша милая компания вместе останется. Что-то случилось уже, незаметное пока, но из-за этого все очень скоро изменится. Глобально, причем.

Мы пару часов провели на рынке, вернулись нагруженные, но довольные. А у входных дверей в таверну нас ждали.

— Что ж не сказали, что снова к нам, я бы вас запустил, не пришлось бы столько ждать, — удивился дядюшка.

— Ничего страшного. Вы же по делу спешили. Давайте помогу.

Эван двинулся и явно ко мне, видимо хотел забрать корзину, что я несла. Только его опередили.

Я смотрела в сторону и не отпускала ручку, пока Тип тянул ее к себе.

— Тебе же тяжело.

— Потерплю.

Все на нас смотрели! Боже, как по-детски! Но отдавать корзинку я не хотела категорически. Мое, а он тут никто. Ничем мне не обязан. И не надо ему обо мне беспокоиться.

Перетягивали, пока корзина не затрещала. Да что ж такое! Я так рассердилась, что выпустила все же ручку и потопала внутрь, ни на кого не глядя. И чего он ко мне привязался⁈ Еще и при всех ведет себя так, будто я ему… Кто? Да никто! Тем более странно!

— Пойду голову помою.

Это я заявила дядюшке и Кристине. Которые вообще-то ни о чем меня не спрашивали, просто зашли следом. И Тип за ними.

— Принесли? Ставьте тут, — указала я на рандомное место на полу. А потом еще и заявила: — И больше не надо входить сюда через служебный вход. Он не для вас. Понятно?

Тип только кивнул, а я уже утопала в ванную и хорошенько шандарахнула дверью на прощанье. Надо же какой послушный! Кивает он, корзинки за мной носит! Улыбается, как ясное солнышко! А кто его просил? Кто звал сюда? Нечего мне тут улыбаться, не девочка, не куплюсь!

С ночи в ванной ничего не изменилось, я же за собой так и не прибрала. Кроме одного. Вода остыла. Через дверь я слышала голоса. Вот только не могла никак определить, кто там разговаривает — дядюшка с Кристиной или еще с кем-то? Ну и как мне теперь выйти? После такого-то эпичного удаления со сцены? Я с большим сомнением уставилась на бадью с водой. Мыться, хоть и не целиком, в холодной воде, я была категорически не готова. Я не пингвин!

Подошла к бадье и макнула в нее пальчик. Не ледяная конечно, только все равно слишком холодная. Может вымыть только концы, не трогая корни? А смысл от такого мытья какой? Ну что за бредятина мне в голову лезла? А она лезла, так как выходить мне категорически не хотелось. Ну вот и где эта ваша магия, когда она нужна? Щас бы трынь-брынь какое-нибудь сделала, и вода нагрелась бы. Я засунула в воду руку и уставилась на свою ладонь. Вот бы я умела такой же раскаленный камушек делать, как у Эвана. Раньше, я читала, так воду нагревали, камнями. Просто нагревали и кидали их в воду. В миг бы согрела себе воды и не выглядела бы дурой…

От моей ладони вверх побежали пузырьки, как в газировке. И вроде как вода потеплела. Я испуганно отдёрнула руку, только было уже поздно. Без каких-либо видимых причин вода в бадье побелела, будто вот-вот закипит, а потом шарахнула струей в потолок! Я взвизгнула, отпрыгивая, но меня все равно окатило горячей водой. Горячей! Я поскользнулась и шлёпнулась в лужу. Что могло грохнуть так, я не поняла, но мне уши слегка заложило.

Дверь распахнулась и Тип кинулся ко мне. Приподнял и подставил плечо, чтобы я могла на него опереться, не обращая внимания на залитый водой пол.

— Лиза! Что случилось⁈

Я хватала ртом воздух. А потом подняла руки, чтобы он их видел. Левая рука просто горела, кожа покраснела, я держала ее за запястье правой рукой.

— Больно!

И жар не утихал! Я заскулила, не в силах уже терпеть. И тут, прямо на моих глазах, на коже стали вздуваться волдыри!

— Эван! — гаркнул он так, что у меня заново заложило уши.

А потом схватил мои опухшие пальцы! Больно же! Я дернулась, но тут же почувствовала, что его рука приятно прохладная, а жар уже не такой нестерпимый. Он что-то сделал! Никаких свечений я не видела, но как это можно было объяснить, если не магией?

— Потерпи. Сейчас все пройдет, — шептал он мне в волосы, да еще таким голосом, будто это ему было больно, а не мне.

Эван прибежал и застыл над нашей парой с растерянным видом.

— Делай что-нибудь! — рыкнул на него мой Тип и парень, наконец, отмер.

Он рухнул на колени, как подкошенный. Я аж вздрогнула. Тип тут же прижал меня к себе крепче, шепча успокоительные слова. Боль уже не была такой сильной, и я доверчиво слушала и верила ему.

Между руками Эвана засветилось, и он медленно, словно держал что-то очень хрупкое, потянулся к нам, пока моя раненная и рука моего Типа не оказались между ними. Я ожидала чего угодно, больше всего прохлады, наверное. Мне эти синие свечения казались холодными на бессознательном уровне. Но вместо этого, мою руку пронзила такая боль, будто в нее иглу воткнули до самого локтя. Если бы мой Тип меня не держал я бы точно одернула руку, но он не позволил, наверное, это было важно, но что я могла соображать в тот момент? Впервые в жизни я потеряла сознание от боли.