Любимец женщин

10

— Ты никуда не пойдешь до тех пор, пока мы все не выясним! — с этими словами Трэвис остановил Сильвию, обняв ее за талию. — Что же еще могу я сказать в свое оправдание? Я не хочу, чтобы мы снова вступали в борьбу. Прошу тебя, забудь все, что я здесь наговорил! Я страшно беспокоился! Мысль о том, что я мог потерять тебя и Джейка… — сказал он, притягивая ее к своей широкой груди, Сильвия почувствовала на своей щеке тепло его дыхания. — Ты должна понять… Джейк… ну, короче, Джейк значит для меня все.

Она закрыла глаза.

— Я знаю, что Джейк значит для тебя, — прошептала она.

— Ты понимаешь, что я испытал и почему наговорил такого?

Она глубоко вздохнула.

— Да, я понимаю! Пожалуйста, — робко добавила она, — разреши мне теперь уйти? Я… я очень устала.

— А что делать с Картерами? — мягко спросил Трэвис. — Ты позвонишь сама или хочешь, чтобы это сделал я?

Сильвия не сразу могла сообразить. Трэвис не отпускал ее. Его рука все еще обвивала ее талию, и он крепко прижимал ее к себе. Весь день девушка мечтала снова оказаться в его объятиях, мечтала о покое и тепле, мечтала услышать его голос, говорящий ей о том, что она значит для него.

— Следует ли мне сказать Филу, что ты изменила свое решение? — сказал Трэвис, когда она ничего не ответила.

Последовала тишина, нарушаемая лишь глухими ударами готового разорваться сердца девушки. Просит ли он ее остаться? Что означают его слова? Она колебалась, пытаясь понять смысл его вопроса.

— Пойдем наверх! — прошептал он ей в ухо, касаясь губами ее щеки. Она вся задрожала, когда его рука скользнула вниз по ее бедру. — Позволь мне коснуться тебя и обнять! Позволь мне показать, как сильно я хочу тебя!

Его слова пронзали ее сердце. Каждый дюйм его тела излучал страсть, глубокую и неутолимую. Он хотел ее, но не любил. Ему было нужно ее тело для удовлетворения своих половых потребностей, но ему не нужны были ни ее разум, ни ее душа, ни ее любовь… Как давно это было? Три, почти четыре дня, быстро прикинула она. Довольно длинная пауза для такого сексуально активного мужчины, как Трэвис Стил.

— Пожалуйста, Трэвис, прекрати! — ей странно было слышать произнесенные ею слова, в которых явно не хватало убежденности. Когда его ладони обхватили ее груди, а губы нашли полуоткрытый рот и язык без труда проник вовнутрь, она почувствовала, как в глубине ее тела возникает жгучее ответное желание. На несколько секунд, показавшихся бесконечностью, Сильвия смежила веки, но, в конце концов, она нашла в себе силы высвободиться из его объятий. — Трэвис, вы же знаете, что я не могу оставаться здесь! — вне себя крикнула она. — Ничего между нами не изменилось!

Она дрожала, как лист на ветру. Когда она поставила ногу на ступеньку лестницы, ей показалось, что она медленно высвобождается из эмоциональных пут, тянувших ее назад.

— Я позвоню мистеру Картеру и принесу свои извинения, — добавила она, запинаясь. — Он должен понять. Возможно, я соберусь к нему завтра.

— Ну что ж, поступай, как знаешь! — его голос прозвучал безучастно, вежливо, почти официально.

Ничего я не знаю! — прокричал внутренний голос Сильвии, она повернулась и стала подниматься по лестнице с таким трудом, как если бы она совершала восхождение в гору. Неужели он не видит? Неужели не понимает, как она жаждет его любви?

Проснувшись на следующий день ранним утром, Сильвия подумала, что если бы у нее был человек, которому она могла бы исповедаться, не нужно было бы сохранять все в себе, вновь и вновь переживая случившееся, все свои чувства… Она принимала ванну — горы пены и масса горячей воды, могла побаловать себя в любом количестве благоухающими кремами и лосьонами, которые стояли здесь же рядом, но все ее надежды, что они улучшат ее настроение, оказались тщетными.

Пройдет сорок восемь часов, и она наконец уедет. Это показалось ей вечностью!

Выйдя из ванны, Сильвия стала вытираться широким пушистым полотенцем, озабоченно покусывая губы, поскольку не знала, как Джейк будет реагировать на нее сегодня. Вчера вечером, когда Сильвия пришла к нему перед сном, он был подавлен. Она не знала, как толком объяснить ему, что неудача, постигшая их в тот день, не означала, что она не уедет теперь. Бедный, поставленный в тупик ребенок был почти доволен собой. Сильвия подозревала, что он тайком прокрался в зал и видел ее объятия с Трэвисом. Из этого он мог сделать вывод, что дела идут лучше и все становится на свои места, хотя этого не было и в помине.

Она вздохнула и стала одеваться. Она сделала все от нее зависящее, чтобы успокоить ребенка, но, что бы она сейчас ни говорила, никакие объяснения не помогут Джейку. Единственное, что он хотел услышать — это то, что она остается, Картеры отнеслись к происшедшему с большим пониманием, это было очень слабое утешение, но все-таки утешение, Сильвия договорилась с ними, что выедет через пару дней и сразу приступит к работе на взаимно оговоренный испытательный срок.

Погода в тот день была ужасной, как будто соответствовала настроению девушки. Типичный день английской зимы: сплошная стена дождя, льющегося из низких темных облаков, и порывистый ветер, пронизывающий до костей. Она надеялась на более ясную погоду, чтобы можно было погулять с Джейком на свежем воздухе…

Сильвия поднялась в классную комнату после одинокого завтрака на кухне в присутствии молчаливой и неодобрявшей ее миссис Уайт и попыталась придумать что-нибудь интересное, чтобы занять Джейка. В комнате было все, что ей могло понадобиться: об этом позаботился Трэвис. Пока она рылась в шкафах, у нее появилась хорошая идея, которая, может быть, смогла бы подбодрить Джейка.

— Что, если сегодня утром мы будем делать куклы? — весело спросила она мальчика, когда тот появился с унылым, как это можно было предвидеть, выражением лица. — Я думаю, что в качестве идеи мы могли бы взять некоторые персонажи из рождественского представления. Ведь тебе очень нравилась Белоснежка и гномы, не так ли?

— Больше всего мне понравился Чихун, — быстро ответил Джейк, сразу заинтересовавшись и просветлев. — Можно, я сделаю его?

Все утро у Сильвии было приподнятое настроение. Они дружно работали с Джейком, подбирая различные кусочки, вырезая и склеивая.

Когда Трэвис вошел, они усердно работали, сидя на полу в окружении моря ярких обрезков. По стеклам барабанил дождь. Сильвия услышала, как тихо скрипнула дверь и почувствовала, как в ней поднимается знакомая волна тревоги, физического и эмоционального возбуждения, когда он прошел в уголок для чтения и небрежно развалился на ярко-желтых подушках дивана.

Сильвия на мгновение подняла голову, чтобы убедиться в его присутствии, конечно, это была ошибка. Каждый раз, когда она смотрела на него и видела его крупную фигуру, сильное мускулистое тело, на котором сегодня был черный деловой костюм, ее охватывала слабость и она с трудом справлялась с тем смешением чувств, которое будоражило ее.

— Вы оба выглядите очень занятными.

— Тебе нравится моя кукла, Трэвис? — весело спросил Джейк, поднимая очень похожую на гнома куклу.

— Она великолепна! И так хорошо сделана! Ты нарисовал очень красивое лицо. Мисс Уолкер помогала тебе? — спросил Трэвис, усадив малыша на колени и внимательно рассматривая куклу, которая была похожа не столько на гнома, сколько на какого-то чудного тролля.

— Мисс Уолкер дала мне идею. Но все это я сделал сам! — ответил Джейк, которого рассердил вопрос дяди.

Трэвис сдержал улыбку и взглянул на Сильвию, которая наблюдала за ним с вниманием, которое выдавало ее глубокое чувство. Девушка смотрела на него своими голубыми глазами, стараясь сохранить в памяти каждую черточку лица Трэвиса на предстоящие ей долгие одинокие месяцы и годы.

— Где вы нашли все это? — оживленно спросил он, нагнувшись вперед и поднимая с пола целый ворох тканей и шерсти.

— Многое нам дала миссис Уайт, — ответила Сильвия, беспокоясь, не заметит ли он легкой дрожи в ее голосе. — Она опустошила весь свой мешок с тряпьем.

— Это, должно быть, был огромный мешок, — с улыбкой сказал Трэвис. — Я никогда не видел столько барахла.

— Посмотри сюда, Трэвис! Это похоже на волосы! Мисс Уолкер сказала, что я могу использовать их для того, чтобы сделать чудовище.

Джейк спрыгнул, схватил большую кипу черной шерсти и смешно водрузил ее на шапку своих белокурых волос, совершенно закрыв лицо. Хихикая, он снял шерсть со своей головы и надел ее на голову Сильвии так, что шерсть закрыла ей плечи.

— Посмотри, Трэвис! Какая смешная стала мисс Уолкер!

Сильвия улыбнулась Джейку, счастливая тем, что он вновь стал обычным мальчиком, и смущенно перевела свой взгляд на Трэвиса. Боже мой, что случилось? Почему он смотрит на нее таким взглядом? Сильвия замерла. Что случилось.

Сузившиеся темные глаза пристально разглядывали ее лицо. Трэвис безотрывно глядел на нее, так, словно видел ее в первый раз.

— Шанталь?! — спросил он охрипшим голосом, в котором слышалось недоверие и изумление.

Он узнал!

Наступило молчание, усугубившееся тем, что Джейк тоже замолчал, с замешательством наблюдая за ними.

— Трэвис, почему ты называешь мисс Уолкер «Шанталь»? Ведь ее зовут не так?

Сильвию бросило в дрожь. Он назвал ее Шанталью почти без колебаний. Неужели кипа черной шерсти напомнила ему девушку с крашеными волосами, которую он встретил пять лет назад? Он помнил! Она никогда не видела его таким раньше — Трэвис Стил всегда владел собой, ориентировался в любой ситуации, был хладнокровным и властным, а сейчас он выглядел смущенным и растерянным…

— Джейк, будь добр, спустись вниз и узнай, требуется ли миссис Уайт какая-то помощь с ланчем!

Джейк надул губы и недовольно нахмурился.

— Но…

— Отправляйся! — повторил Трэвис неожиданно резким голосом, от которого в удивлении вздрогнули и Сильвия и Джейк. Трэвис перевел дыхание, чтобы успокоиться, протянул руку и легонько потрепал Джейка по щеке.

— Пожалуйста, Джейк! — повторил он более мягко. — Я хочу поговорить с… с мисс Уолкер наедине.

— Сними эти чертовы обрезки! — в бешенстве приказал он, когда Джейк неохотно вышел из комнаты. — Ты выглядишь смешно!

Трясущейся рукой Сильвия сбросила с себя эту кипу шерсти.

— Не потрудишься ли ты объяснить мне, — тихо проговорил Трэвис голосом, в котором явственно прозвучала угроза, — что, в конце концов, здесь происходит?

Сильвия с трудом проглотила слюну, вздохнула, сделала еще одно глотательное движение, потом, качая головой, пролепетала:

— Я… я не…

— Сильвия, не унижай меня своей уклончивостью! — резко оборвал Трэвис. — Мне следует теперь называть тебя Шанталью? Или, может быть, лучше мисс Уолкер — я полагаю, что это твоя фамилия?

— Пожалуйста! — Сильвия в отчаянии провела рукой по своему лбу. — Не будь таким! Я…

— Черт возьми, каким же, по-твоему, я должен быть? — взорвался Трэвис, и, вскочив с подушек дивана заходил взад и вперед по комнате, как тигр в клетке. — Какого рода сомнительную шутку ты разыгрываешь здесь?

— Что?.. Шутку? — выдавила из себя Сильвия, наблюдая за его мечущейся фигурой глазами, в которых светилось недоумение.

— Сильвия, не нужно делать вид, что ты ничего не понимаешь! — резко повернувшись, бросил Трэвис, внимательно изучая ее глазами, которые утратили былую теплоту, и зло поигрывая слегка покрасневшими желваками. — Сейчас уже слишком поздно для этого! Расскажи мне! — потребовал Трэвис, пронизывая Сильвию взглядом, который заставлял ее трепетать и вызывал в душе нестерпимую боль. — Чего ты хочешь добиться в результате такой запутанной игры? Разные имена! Разная внешность! Чем ты занимаешься? Держишь пари, насколько скоро я опознаю тебя?

— Вы думаете… вы думаете, что я запланировала все это? — недоверчиво проговорила Сильвия. — Вы действительно считаете, что я приехала сюда с какой-то тайной целью?

Его глаза потемнели.

— А что, черт возьми, я должен думать? Что все это простая случайность? — его голос был злым, и каждое его слово безжалостно ранило Сильвию. — Я бы мог, мог бы поверить, что такое совпадение возможно, если бы здесь не было места маскировке и обману!

— Но я не обманывала вас! — покачала головой Сильвия. — Я имею в виду… ну… что это было не намеренно. Тогда, пять лет назад… Шанталь, в которую я преобразилась, была глупой выдумкой, вызовом… Я была обижена на весь свет и нарядилась в тот вечер для того, чтобы доказать что-то самой себе. — Сильвия проглотила слюну, надеясь, что ее бессвязные фразы убедят его. С мольбой в своих голубых глазах она посмотрела в его заострившееся от гнева лицо. — Вы должны поверить мне, Трэвис! Это не было подстроено!

Наступило молчание. Потом он произнес:

— Тогда, если это простое совпадение, почему ты не рассказала мне об этом несколько недель тому назад.

— Я… я не знаю.

— Так вот почему вам было так плохо в тот первый день, когда вы пришли утром в мой кабинет! Вы узнали меня сразу и все-таки решили поводить меня, как дурака, за нос! — Трэвис резко перевел дыхание и покачал головой. — Как вы могли так поступить?

Сильвия опустила голову и пыталась найти такие слова, которые бы заставили Трэвиса понять, как эта встреча смутила и потрясла ее. Она заставляла себя ненавидеть его все эти годы за то, что ей пришлось пережить, за те страдания, которые ей пришлось перенести после смерти Кэти, хотя, по правде говоря, его нельзя было винить в этом.

— Но что ж, услышу я какое-нибудь объяснение или нет? — потребовал Трэвис. — Или вы собираетесь сидеть и молчать?

На какое-то мгновение наступила тишина, потом Трэвис пошел к окну, засунув руки в карманы брюк, и стал смотреть на непрекращающийся дождь.

— Мне… мне следовало уехать в то утро, когда я узнала вас, — прошептала Сильвия. — Я и хотела это сделать, но ведь оставался Джейк, и, к тому же, у меня было слишком мало денег… Мне некуда было уйти. Кроме того, когда Джейк так расстроился… — сказала Сильвия, прикусив губу, — тогда я обещала остаться… — она покачала головой. — Это был настоящий шок! Я с трудом поверила в это!

— Итак, расскажите мне, что произошло пять лет назад, — сурово приказал Трэвис.

— Что именно? — нервно спросила Сильвия.

— Я хочу знать, как все это произошло! В ту ночь вы выглядели довольно странно: молодая и неопытная и в то же время с манерами соблазнительницы, — сказал Трэвис, повернувшись к Сильвии. Он небрежно уселся на радиатор, скрестил на груди руки и стал изучать ее с выражением холодного интереса на лице. Во всех его чертах была какая-то окаменелость, как если бы Сильвия смотрела на маску. До этого, поняла она, всего в течение лишь нескольких секунд, она видела настоящего Трэвиса, наблюдала его живую реакцию — таким он, возможно, никогда больше не появится перед ней…

Она глубоко вздохнула, облизнула губы, стараясь изо всех сил собрать свои мысли и воспоминания, решившись изложить все последовательно.

— До того вечера я никогда не бывала в ночном клубе. Мне было грустно, и я собиралась уходить. Но тут появились вы… — запнулась Сильвия, вся зардевшись под неожиданно напряженным взглядом Трэвиса. — Когда… когда вы тогда, в ночном клубе, посмотрели на меня с интересом, я едва могла поверить этому, — печально улыбнулась Сильвия, молясь в душе, чтобы эти мучения поскорее окончились. — У меня не было большого опыта общения с мужчинами, и я чувствовала себя, как во сне, когда вы смотрели на меня и говорили со мной… Послушайте, — с отчаянием добавила Сильвия, — какой смысл ворошить все это? Все случилось много лет тому назад!

— Продолжайте! Рассказывайте! — скомандовал Трэвис.

— Я не могла справиться с ситуацией, это оказалось выше моих сил!

— Надеюсь, вы не хотите сказать, что я овладел вами против вашей воли? — спросил он с недоверием.

— Нет, — покачала толовой Сильвия. — Я не это имела в виду…

Его черные глаза сузились.

— Вы стыдитесь того, что произошло? Может быть, в этом все и дело?

— Я стыдилась. Скорее — старалась приучить себя к мысли, что это стыдно. Разумеется, когда я проснулась на следующее утро и обнаружила, что вы ушли… Скажем просто — когда я пришла в себя.

— Я вышел рано утром, чтобы купить нам что-нибудь на завтрак, — сказал в ответ Трэвис приглушенным голосом. — Я был плохим хозяином. В своем доме в Лондоне я ночевал не часто, и поэтому в нем не было никаких продуктов, — передернул он плечами. — Я полагал, что будет приятно вместе позавтракать в постели, поэтому я поехал в один из магазинов, работающих всю ночь, купив какую-то еду, я потерял вас! На память от вас у меня остался лишь шарфик…

— Значит, вы не бежали от меня?! — резко спросила Сильвия, повернув голову и пристально глядя на него своими голубыми глазами.

— А вы думали так, да? — ответил он.

— Я не знала, что и думать, — сердито промолвила Сильвия. — Не смотрите на меня таким осуждающим взглядом! Я была так в себе не уверена. Мне казалось естественным, что вы не захотите видеть меня вновь. Я не знала, ни кто вы, ни даже вашего имени! — горько добавила она. — Я только знала, что вы вполне самостоятельный, преуспевающий и привлекательный. Я знала, что у таких мужчин, как вы, такие приключения бывают часто.

Трэвис покачал головой.

— Вы ничего не знаете, — пробормотал он, — ничего! А ребенок? Он был мой?

Вопрос был прямой. Сильвия оцепенела. Подняв голову и бессмысленно накручивая на пальцы черную шерсть, она коротко бросила:

— Да.

— Ты уверена? — она заметила, что лицо его побледнело, а зубы сжались.

— Вы хотите узнать, со сколькими мужчинами я переспала? — горько переспросила она, чувствуя, что в ней поднимается ярость и жалость к себе. — Я была девственницей, или вы уже забыли об этой незначительной мелочи, Трэвис? Я знаю, что это было много лет тому назад, но…

— Возможно, что ты переспала с кем-нибудь после меня.

Сильвия покачала головой и, задыхаясь, вскочила на ноги.

— Как вы смеете говорить мне это?

Она выбежала из комнаты — взволнованная, не в состоянии больше сдерживаться. Ее стройные ноги промелькнули по коридору и дальше вниз по черной лестнице. Через секунду за ней последовал Трэвис. Она слышала за собой решительный, глухой звук его шагов, когда он пробежал за ней в зал, а затем на улицу, в промокший от дождя внутренний двор.

Сильвия припустилась бегом в сторону леса, забыв о дожде и ветре и не обращая внимания на темно-серые облака: лишь бы как можно дальше от этого дома, от отвратительных слов и обвинений Трэвиса.

— Оставьте меня в покое, — закричала она, когда он через несколько секунд догнал ее. Его накрахмаленная рубашка уже вымокла, а волосы прилипли к голове и казались от дождя более темными и блестящими. — Разве вы не видите, что я хочу, чтобы меня оставили одну! — выкрикнула Сильвия в отчаянии, обхватив свою голову руками.

— Тебе не убежать от меня, Сильвия, — сказал, задыхаясь от бега, Трэвис. Подойдя к ней, он крепко схватил ее за руку. Через тонкую хлопчатобумажную блузку она почувствовала бушевавшую в нем ярость. — Или ты действительно хочешь вновь уйти? — Нет, она не хотела. Но она могла надеяться, что он даст ей время побыть одной. — Почему ты мне ничего не говорила? Почему обманывала меня так долго? — Трэвис взял Сильвию за подбородок своими сильными пальцами. — Тебе нравилось увиливать от ответа на мои вопросы в течение последних нескольких недель, не так ли? — спросил он. — Тебе доставляло удовольствие заманить меня к себе в постель, разрешая мне то, что заставляет меня желать тебя вновь, зная прекрасно, что, когда я попаду в эту ловушку, ты сможешь холодно заявить, что больше не желаешь меня знать! Разве не в этом состоял твой план, Сильвия?

— Нет! Нет! Трэвис, пожалуйста! — Сильвия попыталась освободиться от его хватки, но он был гораздо сильнее ее, слишком разгневан и полон решимости не позволить ей ускользнуть. — Это было совсем не так, вы должны поверить мне! Я увидела вас и… и весь мой мир рассыпался. Пять лет у меня ушло на то, чтобы по кусочкам восстановить свою личность. После того, как умерла Кэти… — глаза Сильвии наполнились слезами, которые смешались на ее лице с каплями дождя. Она высвободила свою руку, чтобы смахнуть их. После этого… когда я увидела вас, я не знала, что делать. Неужели вы не можете понять меня?..

— Ты не потрудилась сообщить мне о своей беременности! У тебя был мой ребенок, — напомнил ей Трэвис. — Как я, по-твоему, должен себя чувствовать? Неужели та ночь имеет для тебя столь малое значение?

Сильвия пристально посмотрела в сердитое лицо Трэвиса, нахмурившись от смущения.

— Но… но я ведь была случайной девушкой на одну ночь, — хрипло прошептала она. — Я знала. И вы знали.

— Это ничего не значит! Это все, что ты хочешь сказать? — требовательно спросил Трэвис, прижимая ее к своей промокшей рубашке.

— Я… я не знаю, — начала Сильвия, но Трэвис перебил ее:

— Ты не знаешь! — выкрикнул он, приглаживая пальцами свои мокрые волосы и глядя на темные тучи над своей головой. Потом неожиданно он отпустил Сильвию, и она отступила назад, споткнувшись о выступающие корни дерева. Трэвис инстинктивно вытянул руку, чтобы удержать ее.

— Я была молода и неопытна, — неуверенно ответила Сильвия. — Когда я узнала, что у меня будет ребенок, я очень испугалась. — Ее голос упал до шепота. — Я чувствовала себя такой одинокой, такой нелюбимой всеми… Я винила себя и обвиняла вас…

— О, Сильвия! — Трэвис неожиданно прижал ее к себе, зарывшись лицом в ее волосы. — Мне так трудно представить себе, что все это действительно было! Пять лет тому назад я потерял девушку, которую совсем не знал, и чувствовал себя абсолютно опустошенным… — Он сделал паузу. — Когда я в то утро вернулся и увидел, что тебя нет, я не мог поверить в это, не мог себе простить, что позволил тебе так легко ускользнуть от меня.

— Я… я не понимаю, — прошептала Сильвия, немного отодвигаясь от него. Она посмотрела на мокрое лицо Трэвиса, почти не смея надеяться. — Что… что вы говорите?

Трэвис протянул руку и коснулся ее подбородка.

— Я говорю, что люблю тебя, Сильвия! Говорю, что полюбил тебя с той первой, незабываемой ночи!

— Ты действительно любишь? — прошептала Сильвия с изумлением и недоверием. Затем на ее губах появилась очаровательная улыбка, а по щекам, смешиваясь с дождевыми каплями, потекли струйки слез. Она почувствовала, что промокла до костей, но ей было все равно! Трэвис любил ее! Она хотела громко кричать об этом. Трэвис Стил любил ее! Сильвия обняла его за шею. — О, мой любимый! Ты не знаешь, как долго я ждала от тебя этих слов, — прошептала она. — Я так люблю тебя!

Трэвис нежно держал голову Сильвии обеими руками и страстно целовал ее в губы, мешая признаниям в любви срываться с их уст. Этот бесконечный поток страстных поцелуев вызывал у девушки трепет нетерпения и желания. Отпустив ее, Трэвис Стил нежно сказал:

— Этому, возможно, трудно поверить, но в течение последних пяти лет я действительно пытался, хотя и безуспешно, убедить себя в том, что совершенно нелепо влюбляться в кого-то так быстро, как это произошло со мной в ту ночь, но это правда! Когда я впервые увидел тебя несколько недель тому назад, я почувствовал тот же электрический разряд, то же необъяснимое желание стать частью тебя, частью твоей жизни. Это означало, что я, наконец, избавился от образа Шанталь, — в изумлении покачал головой Трэвис. На его губах блуждала улыбка. — В эти последние несколько недель я прошел через чистилище и рай, борясь со своими чувствами, и, наконец, примирился с мыслью, что ты не испытываешь ко мне никаких чувств. Когда тебя не оказалось в доме Картера, я почти лишился разума от беспокойства, ты знаешь об этом?

— Ты уже говорил об этом, — улыбнулась Сильвия, погладив его по щеке. — Я не могу поверить, что все это происходит на самом деле. Не могу поверить, что ты так же сильно любишь меня, как люблю тебя я.

— Именно так я тебя и люблю, — поспешно ответил Трэвис, еще крепче прижимая ее к себе. — Люблю так, как никто не любил. Ты выйдешь за меня замуж?

Почувствовав, что ее сердце неудержимо забилось от счастья, Сильвия кивнула головой, поспешно вытирая слезы, неудержимо катившиеся по ее щекам.

— Конечно, да!

Трэвис улыбнулся, целуя ее соленое от слез лицо.

— Ты не должна плакать, дорогая, — ласково поддразнил он, — ты должна быть счастливой!

— Как ты себя чувствуешь, став наконец миссис Стил? — мягко спросил Трэвис, прикасаясь губами к нежному месту за ухом Сильвии. — Хорошо?

Была середина их медового месяца на вилле в Тоскане.

— Гмм, — улыбнулась Сильвия и потянулась, ощущая своим обнаженным телом голое тело Трэвиса. — Чувствую прекрасно, божественно, восхитительно… Дальше продолжать?

Трэвис провел языком по краю мочки уха Сильвии. Его рука скользнула вниз, за ней последовали губы, исследуя каждый дюйм нежной, теплой кожи.

— Джейку нравится итальянская горничная, — тихо сказала Сильвия. — Он проводит практически весь день в бассейне. Я рада, что мы не оставили его дома. Он чувствовал бы себя таким одиноким, таким покинутым!

— Он счастлив почти так же, как и я, — отозвался Трэвис, сделав паузу в своих исследованиях и сонно чмокнув Сильвию в губы, — а это о чем-то говорит.

Сильвия потянулась свои роскошным телом, и постаралась коснуться Трэвиса так же интимно, как это делал он, и почувствовала прилив не смутившей ее радости, когда она смогла так легко вызвать желание, отразившееся на лице мужа.

— Черт возьми, Сильвия! Ты великолепна! — хрипло проговорил Трэвис. — Знаешь ли ты, что ты делаешь со мной!

Губы Сильвии сложились в лукавую, соблазнительную улыбку.

— Да, мой дорогой, — нежно прошептала она, — знаю!