Любимый (м)учитель

=…друзей моих прекрасные черты…*

Гелла Петрова, пришедшая вместе с Егором Ивановичем, была настоящей знаменитостью. В целом все за столиком её знали, и только Роня не имела чести познакомиться с ней лично. Ну и Льва Гелла не узнала, увы.

Знаменитость была огромных масштабов, лет с шестнадцати стала звездой ситкома, и теперь боролась за место под солнцем и рассчитывала на “взрослые” роли, но пока, увы, предлагали или очень второстепенные, или по прежнему детские, хоть девушка была уже и не первой свежести.

У Геллы были в наличии шикарные белые локоны и ну просто невероятно милое личико. Рядом с Егором она смотрелась великолепно и зная это, сидела к нему максимально близко.

— Так, знакомьтесь — это Вероника, — объявил Лев, приобняв девушку за плечи. — Мы только что с “Темноты” — ну просто нечто!

— Ну кто бы сомневался, — усмехнулся ещё один представитель звёздной элиты, который был также знаком Роне исключительно по экрану телевизора или смартфона: режиссёр Ростов. А вот сидящая рядом с ним девушка была абсолютным ноунеймом. Синеглазая, с копной чёрных кудрей и очень мрачная.

— Ой, ой, ой! — пролепетала Гелла, получив в ответ ледяной взгляд Ростова, а потом и его спутницы.

— Угадай, кто ставил сей шедевр? — спросил у Вероники Лев и она нерешительно кивнула на Ростова. Имя на афишах прочитать ничего не стоило.

— Именно! А музыку написал отец этой очаровательной барышни! Знакомься — это Валерия Ростова, — Лев указал на кудрявую мрачную девушку, которая в ответ только скривилась, а потом прищурившись кивнула Веронике.

— Вы… — начала было Роня, решив что все тут какие-то звёзды.

— О, я — никто, — широко и с гордостью улыбнулась Валерия. — Не переживай, меня ты не знаешь.

Ростов демонстративно хлопнул себя по лбу, а Валерия рассмеялась. Выяснилось, что смех её — настоящий волшебный наркотик, все обратили внимание на собственные мурашки, пробежавшие по рукам от этого звука, даже Гелла восхищённо выдохнула:

— И в такие минуты я понимаю, почему это создание почти не смеётся…

Валерия тут же замолчала, как на зло. А Ростов самодовольно окинул присутствующих взглядом. Он обожал свою жену и так ею гордился, что хотел заставить весь мир это делать, а жена упорно отказывалась хоть в чём-то блистать, бросая все увлечения едва начав.

— Как поживает Николай? — спросила Валерия. Её голос оказался низким, бархатным. — Также беспороден и горд, как его отец?

— Несомненно! Я всё думаю, когда это животное прекратит расти? — спросил Егор, обращаясь к чете Ростовых.

— Никогда, — Валерия закатила глаза. — Луи-то ещё ничего, но Тоня — это просто кошмар. Слюнявое существо! И такая огромная!

— Мне кажется, или про ребёнка Игнатовых ты также говоришь? — Егор явно веселился. Видеть его приветливым и расслабленным не на парах было странно для Рони и она невольно засматривалась. Кажется, это было слишком очевидно.

И, конечно, Валерия мимо этого факта не прошла.

— Лёвушка, твоя дама глаз с Егора не сводит! Тут какая-то интрига? — на идеальных ярких губах появилась улыбка.

— Какая же ты зараза, — вздохнул за спиной жены Ростов. Роня покраснела, а Валерия тут же пожала плечами.

— Ну и ладно, сменим тему! Игнатовы? Как поживает ваше слюнявое существо? — и обернулась к незамеченному ранее, но вполне знакомому Роне, Глебу Игнатову. Преподавателю из ХГТУ.

— Ты про собаку или ребёнка? — сквозь зубы прошипела Александра, жена Глеба.

— Про собаку, конечно, — Валерия облокотилась о стол и улыбнулась.

— Я уже говорил… — начал было Ростов, но был перебит.

— Что я зараза, да, — кивнула она и Гелла истерично рассмеялась.

Валерия тут, кажется, настоящая звезда.

Только про Роню она, увы, не забыла. Отвернулась от Игнатовых и уставилась на “новенькую”. Прежде чем “зараза” заговорила, Лев перенял инициативу.

— Так, представлю тебе всех, хорошо? — и он демонстративно сжал пальцы Рони, чтобы поддержать. Она не стала освобождаться, чтобы не выглядеть после замечания Леры — глупо. — Это Гелла Петрова, актриса. Это Костя Ростов — режиссёр. Валерия — его жена. Глеб и Саша Игнатовы…

— Мы знакомы, — кивнула Роня.

— Да, Вероника частый гость на “даче”, — улыбнулась Саша Игнатова.

— Э… кто-то там гость на моей даче, а я его не знаю? — усмехнулась Валерия.

— Увы… — вздохнул Глеб. — Ты нам её отдала на весь год, жаловаться нечего!

— Гадство, — вздохнула Валерия. — И вы превратили мой притон в свой притон.

— Зараза, а зараза… дача-то моя! — поправил Ростов.

— Да иди ты! — махнула она рукой.

— Так, продолжим, — снова взялся представлять Лев. — А это Сафо и Ян, загоревшие счастливые люди!

— И правда, — закатила глаза Валерия.

— Когда ты была мрачным подростком, который вечно молчал — было веселей, — сахарно улыбнулась Саша.

— Мм… Когда у тебя был один ребёнок, а не четыре — ты выглядела моложе!

— Да е* т**ю м***ь! — взорвалась Саша, но оказалась прижата обратно к стулу, с которого уже почти вскочила.

— Что-то у вас шумно… — произнёс ещё один волшебный голос, на этот раз мужской.

— Папа! Тебя тут не хватало! — захлопала в ладоши Валерия, преобразившись в маленькую девочку и бесцеремонно забрала лишний стул у соседнего столика, чтобы поставить рядом с собой.

Вечер обещал быть томным.

Примечание:

*И я познаю мудрость и печаль,

свой тайный смысл доверят мне предметы.

Природа, прислонясь к моим плечам,

объявит свои детские секреты.

И вот тогда — из слез, из темноты,

из бедного невежества былого

друзей моих прекрасные черты

появятся и растворятся снова.

«По улице моей который год…» — Б. Ахмадулина