Любить по-королевски

1

Во двор давно уже прокрался весенний вечер, на воскресный город спустились влажные, трепетные сумерки, а ее Билл до сих пор не вернулся… В прошлый раз он возвратился около трех часов ночи… Во сколько же он приедет сегодня?

Кэтрин полулежала в гостиной на диване, пытаясь сосредоточиться на включенном телевизоре. В руках она держала изрядно потрепанный блокнот, куда обычно записывала рецепты. На экране мельтешил веселый толстячок в поварском наряде. Он по-житейски незатейливо делился неисчерпаемым опытом своего мастерства с телезрителями. Кэтрин любила шоу кулинарного канала. Она обожала готовить, И частенько пользовалась особо понравившимися телевизионными рецептами какого-нибудь блюда, чтобы удивить своими кулинарными способностями любимого мужа.

Но недавно Билл преподнес ей весьма неприятный сюрприз. И сейчас Кэтрин было не до кулинарии, она просто не находила себе места. И телевизор включила скорее по инерции. Ее голова была занята другим. Ей не давали покоя тягостные мысли о Билле.

Что с ним происходит? Почему он так изменился? Куда подевался ее прежний Билл?..

Она болела им уже более двадцати лет. Но эта была такая приятная болезнь… Кэтрин была счастлива с мужем. Она считала себя самой счастливой женщиной во всем штате Пенсильвания. Да что там! Она была самой счастливой женщиной Америки!

Билл Доусон был красив. Высокий рост, безупречные черты лица, открытый взгляд, сильные руки… У Билла были очень сильные руки. Как легко эти руки поднимали ее хрупкое тело, чтобы с нежностью опустить на шелковые простыни…

Как же он умел любить! С каким трепетом! Так вдохновенно и сладко! — вспоминала Кэтрин, рассеянно глядя на экран телевизора. От этих мыслей легкие мурашки так и побежали по ее спине, начиная свой разбег у тонкой шеи и растворяясь где-то в районе крестца. Билл был очень сексуален. У него было красивое, атлетически сложенное тело. Кэтрин всякий раз, глядя на обнаженное тело мужа, думала, что если бы она была ваятелем, то обязательно вылепила бы его скульптуру. И это изваяние стало бы образцом мужской красоты…

Кэтрин не знала никого, кто мог бы сравниться с ее мужем. Ну какой еще мужчина умеет говорить такие нежные слова! Преподносить приятные сюрпризы именно в тот момент, когда не ждешь ничего, а тут на тебе… А ее желания он угадывал так, словно был ясновидящим. И любые ее капризы исполнял с такой естественной легкостью… Билл умел обычную женщину возвести на престол и сделать Королевой. Да, он умел заставить ее поверить, что она самая настоящая Королева. И Кэтрин верила.

Она была без ума от своего мужа. Любила его всем своим существом.

Любила его сильное тело, его волнующий запах, его непослушные волосы, все-все…

Любила своей нежной кожей, влажными губами, мягкими ладонями, всем-всем…

Она родила ему сына и дочь.

Когда родился Алекс и Кэтрин вернулась с малышом из родильного отделения, то, распахнув дверь своего дома, просто ахнула. Все комнаты в доме, включая ванную, были усыпаны нежными лепестками роз. Они распространяли по всему дому такой пленительный аромат! И где только ее муж в таком количестве их раздобыл! Она босыми ногами осторожно ступала по шелковистому, благоухающему ковру…

И была безумно счастлива.

Когда родилась Ноэль, Билл во дворе дома устроил настоящий фейерверк. Это было такое великолепное зрелище! Кэтрин восторженно смотрела из окна спальни на радужные, стремительные, искрящиеся огни.

И была безумно счастлива.

Алексу уже исполнилось шестнадцать, а Ноэль пятнадцать. Дети взрослели, время шло, а любовь их родителей с каждым годом только крепла и набирала обороты.

И Кэтрин была безумно счастлива.

Все в жизни Кэтрин складывалось как нельзя лучше. У них был небольшой, но уютный двухэтажный домик с черепичной крышей, расположенный в живописном месте. В пригороде Филадельфии, в тихом и славном городке Черри-хилл.

Билл был редактором в одной небольшой местной газете. Кэтрин работала в одном из лучших филадельфийских салонов красоты парикмахером-модельером. Работа доставляла ей истинное удовольствие. Она любила преображать людей. Клиенты всегда оставались довольными работой Кэтрин. Природа одарила ее волшебными руками. Они умели любые, даже самые непослушные волосы уложить в нечто особенное. За это хозяйка талантливых рук была не только востребована клиентами, ее крайне ценила владетельница салона красоты, миссис Лана Бреннел.

Ну что еще нужно для счастья? Кэтрин полностью устраивала ее жизнь. Ей хватало всего: нежности, любви, денег. И детьми она была довольна. Алекс и Ноэль прекрасно учились в школе, росли добрыми и послушными. Помимо учебы дочь увлекалась театром и мечтала стать актрисой. Она с большим воодушевлением принимала участие в школьных спектаклях. Художественный руководитель их школьного театра, миссис Гудхард, учительница испанского, говорила, что у Ноэль имеются артистические способности. Алекс такими способностями не обладал. Он был готов сутками играть в футбол со своими сверстниками или часами просиживать за компьютером.

Матери Кэтрин было чуть больше шестидесяти. Она жила недалеко от Балтимора, и Кэтрин с семьей раз в год ездили ее навешать. Отец умер, когда Кэт было двенадцать. Она его очень любила и на всю жизнь запомнила улыбающимся. Он всегда улыбался, словно так и родился — с улыбкой. И еще папа всегда дарил ей в день рождения голубые флоксы. Эти цветы на всю жизнь стали для нее символом добра и внимания.

Кэтрин никогда не забудет день, когда видела его в последний раз. Он уезжал в командировку. Ее отец часто ездил в командировки, и Кэтрин спокойно относилась к его поездкам. Но в тот день ей словно кто-то шептал на ухо, что она видит отца в последний раз. Кэтрин умоляла его никуда не ездить, и отец, чтобы успокоить ее, пообещал привезти какой-нибудь сюрприз. Как только он ушел, у маленькой Кэтрин защемило сердце. А на следующий день пришел какой-то человек в темном костюме и сообщил, что папа умер.

Но это было давно. Осталась только память, которая по большому счету не мешала Кэтрин продолжать жить. И можно было утверждать, что вся жизнь Кэтрин до сих пор непрерывно освещалась лучами ласкового солнца. Ни одно серое облачко не затемняло горизонт ее семейного благополучия.

Ей казалось, она нашла свою формулу счастья.

В ее сердце господствовала вечная весна, а в муже была вся ее жизнь. Все ее прошлое, настоящее и будущее. Во всяком случае, так она думала, но…

Но только до недавнего времени.

Солнце внезапно спряталось за тучи.

Муж стал поздно возвращаться с работы. Зачем-то регулярно ездил в Филадельфию на какие-то якобы важные встречи. И почему-то эти встречи всегда совпадали с выходными днями. При этом он старался безупречно выглядеть…

За завтраком Билл сказал жене, что едет со своим другом Стивом на баскетбольный матч. На прощание нежно поцеловал Кэтрин, чмокнул в щечку дочь, похлопал по плечу сына и, уже на ходу застегивая пиджак, вышел из дома. Завел «бьюик», помахал рукой выглядывающей в окно грустной Кэтрин и уехал. Как всегда, в накрахмаленной рубашке, отутюженном костюме и начищенных до блеска ботинках. Обещал вернуться пораньше.

Он вернулся, когда давно перевалило за полночь. Кэтрин была в смятении. Встречая мужа на пороге, обеспокоенно проговорила:

— Билл, почему ты опять так поздно? Я волновалась! Почему твой телефон не отвечал? Что случилось? Я уже бог весть что передумала!

Билл виновато улыбнулся и проговорил заплетающимся языком:

— Слушай, Кэтрин, я так хочу есть. У нас есть что-нибудь поесть? Я голоден как зверь.

— Конечно, сейчас разогрею ужин. Переодевайся…

Только тут Кэтрин обратила внимание на смятый костюм мужа, и у нее невольно вырвалось:

— Господи, где же ты был?

Но он промолчал и вдруг полез к жене с пьяными поцелуями. Кэтрин с трудом оторвала от себя мужа. Ей было неприятно видеть Билла в таком состоянии. Она готова была расплакаться. Нет-нет, нельзя себя распускать, решила она про себя и отправилась разогревать пищу.

С минуту Билл постоял на месте, словно соображая, что нужно делать дальше, потом принялся стаскивать брюки. Долго прыгал на одной ноге в попытке стащить с другой штанину и чуть было не упал. Оставшись в трусах, расстегнутом пиджаке и в наполовину расстегнутой сорочке с галстуком, съехавшим набок, он, еле держась на ногах, стал изучать свои брюки. Кэтрин в это время гремела кастрюлями в кухне.

— Кэтрин!.. Кэтрин! — капризно позвал он.

Выключив плиту, она пошла на зов. Вошла в комнату. Пред ней предстал муж, сосредоточенно изучающий молнию на брюках. Он то подносил брюки близко к глазам, то отводил их на расстояние вытянутой руки. Кэтрин устало поглядела на мужа.

— Господи, ты еще не переоделся! Билл, ну в чем дело?

— Молния… Сломалась… Вот, на брюках…

— Я зашью, давай.

Билл пьяно улыбнулся и подчинился. Кэтрин мельком взглянула на разрыв и повесила брюки на спинку кресла. Затем терпеливо принялась снимать с мужа одежду. Он покорно стоял, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

Умытый и переодетый в пижаму Билл сидел на кухне и жадно ел, словно у него во рту не было ни крошки минимум неделю. Кэтрин смотрела на него и ничего не понимала. Он просто все заглатывал, почти не прожевывая. Прямо как изрядно проголодавшийся крокодил.

Когда Билл насытился, Кэтрин отвела его в спальню и уложила в постель. Он захрапел в ту же минуту. Жена погасила свет и тихонечко выскользнула из комнаты. Спать она не хотела. Вернее, перехотела. Пока в тягостных переживаниях ожидала мужа — ее сон прошел. И тут ее взгляд упал на перекинутые через спинку кресла брюки. Она неторопливо сняла их и удобно расположилась на диване. Сначала оглядела штаны со всех сторон. Хотела убедиться, что муж не посадил пятно. Она всегда заботилась об его одежде. И только после общего осмотра принялась изучать молнию. Молния была действительно сломана…

Кэтрин вдруг вся напряглась…

Мало того что молния была сломана… Создавалось ощущение, что ее пытались вырвать с корнем. Кэтрин ничего не понимала. Как странно, с удивлением подумала она и вывернула брюки наизнанку.

Стоп.

Она замерла. Что-то сжалось внутри живота. Сквозь сердце, словно тончайшая игла, прошел ужас. Глаза остановились, уставившись в одну точку… К ткани, рядом с разорванной молнией, прилипли волосы. Несколько женских спутанных волос. Они напоминали клубок змей.

Руки Кэтрин вместе с брюками безжизненно опустились на колени. Она не верила своим глазам. Не верила. Кэт зажмурилась. Она устала за целый день, и ей все привиделось. Билл не смог бы с ней так поступить. Ее Билл не такой. Она была в нем уверена…

Она собрала все свои силы и заставила себя открыть глаза. Со страхом еще раз посмотрела на разрыв… Женские волосы были на месте. Волосы посторонней женщины. Она пальцами сняла один волосок и стала его рассматривать. Силилась представить себе их хозяйку. Кэтрин недаром была парикмахером. Разглядывая находку, она словно наяву увидела женщину с длинными черными волосами. Но кто она? Откуда? Где с ней познакомился Билл? Один за другим возникли жгучие вопросы. Когда и откуда у Билла появилась женщина?

Может, это проделки Стивена? — вдруг возникла догадка. Кэтрин знала: женщины его любили. Да и он любил их… Лусия сколько раз его ловила с любовницами. Он тут же становился перед ней на колени. Дарил бриллианты и готов был выполнять любые желания жены. И, конечно же, умолял его простить. И она прощала. Или делала вид, что прощает. Во всяком случае, на развод не подавала ни разу…

Утром Кэтрин ничего никому не сказала. Оставила все внутри себя. Но сомнения не давали ее душе покоя.

Билл под благовидным предлогом вновь укатил из дома и вернулся около одиннадцати вечера. И Кэтрин не спросила его, где он был, хотя и хотела. Пока муж мылся, выключила телевизор. С трудом поднялась с дивана. Тягостные размышления, догадки и подозрения отнимали у нее все жизненные силы. Молча поплелась в кухню разогревать еду.

Билл вошел и так же молча сел за стол в ожидании ужина. Кэтрин суетилась возле него, ничем не выказывая своих догадок и подозрений. Поставила перед ним тарелку, положила нож, вилку, льняную салфетку. На тарелке выросла горка жареной картошки, рядом легли запеченная куриная грудка, огурец, порезанный кружочками и выложенный полумесяцем. Стакан томатного сока, налитый до краев. Муж любил, когда сок наливают именно до краев. И опять Билл ел так, словно его неделю держали на одной воде. И снова Кэтрин наблюдала за ним и размышляла. Что ждет ее впереди? Сознание осторожно примерялось к загадочному, скрытому временем будущему…