Люблю тебя

— Значит оно того стоило. — Гаррет встает, уходит в спальню и возвращается с двумя коробочками в руках. Одна совсем маленькая, другая побольше, и обе очень красиво завернуты. — Несмотря на то, что фактически День святого Валентина наступит лишь завтра, я хочу вручить подарки сейчас. Они могут понадобиться тебе уже сегодня.

Сначала он протягивает мне коробку побольше. Она аккуратно завернута в бело-розовую бумагу — явно работал профессионал.

— Гаррет, мне так неудобно, ведь я ничего тебе не купила. Мне и впрямь надо устроиться на работу.

— Не надо. То, что ты здесь, со мной — для меня лучший подарок. Плюс черный бикини, в котором я хочу еще раз увидеть тебя перед отъездом. Итак, ты собираешься открыть это или нет?

Я открываю коробку и вижу внутри белье, на которое он намекнул в общежитии. Это короткая шелковая комбинация с кружевной отделкой — она розовая, но не яркого, не кричащего цвета — и такие же трусики.

— Мне нравится, — говорю я, расправляя белье. — И даже нравится розовый цвет. Ты правда снова выбирал это сам?

— Да, — отвечает он, очень гордый собой.

— И не стеснялся?

— Нисколько. В первый раз мне было немного неловко, но сейчас полный порядок. Я придумал, как не смущаться.

Я закатываю глаза.

— О, неужели? И как же?

— Главное — не терять уверенности и не дать продавщицам себя запугать. А они, уж поверь, обязательно попытаются это сделать. Начнут подходить к тебе со всякими вопросами. Фишка в том, чтобы отказаться от их помощи и выбрать что-нибудь самостоятельно. Тогда они просто впадают в ступор и не знают, как реагировать. Они слишком привыкли к парням, которые блуждают по их магазину с потерянным видом.

Я сразу же представляю, как Гаррет заруливает в магазин нижнего белья, уверенно выбирает нужные вещи и, сверкая своей знаменитой дерзкой ухмылкой, протягивает их ошеломленной продавщице на кассе. Это так уморительно и так похоже на Гаррета.

— Теперь открой эту.

Он протягивает мне крошечную коробочку. Нежно-бирюзового цвета, как у «Тиффани». Она может содержать в себе нечто, что изменит мою жизнь навсегда. И хотя я буквально минуту назад призналась себе в желании выйти за Гаррета замуж, я к этому не готова. Только не сейчас. Не в эту минуту.

— Ты собираешься открывать ее?

Я с трудом сглатываю. Потом, не в силах вымолвить ни слова, киваю и медленно снимаю с коробочки крышку.

Когда я вижу, что там не кольцо, меня накрывает волна облегчения. В коробочке сережки с бриллиантами. И они великолепны.

— Гаррет, они прекрасны. Я просто в восторге. Мне очень, очень нравится.

— Те серьги, которые я подарил тебе раньше, немного вычурные, чтобы надевать их каждый день, поэтому я купил эти. Их можно носить с чем угодно. По крайней мере, так заверила меня Харпер. Я спрашивал ее мнение, прежде чем определиться с выбором.

Я поднимаю сережки и замечаю, как ярко они переливаются на свету.

— Каждый бриллиант по полкарата. — Он наклоняется и шепчет мне на ухо: — Если ты когда-нибудь выйдешь за меня замуж, я куплю тебе бриллианты вдвое больше, чем эти.

Я оборачиваюсь, чтобы поцеловать его.

— Эти уже очень большие. Наверняка стоят целое состояние. Ты потратил чересчур много денег. — Я захлопываю рот рукой, поняв, что произнесла запрещенное слово.

— Отлично! — Гаррет смеется. — Я знал, что серьги вынудят тебя это сказать. Сегодня вечером Гаррета ждет стриптиз.

— С большим удовольствием приму свое наказание. — Я снова целую его. — Спасибо тебе за подарки.

— Пожалуйста. — Он поднимает меня с дивана. — Пошли собираться на ужин.

Наш ужин при свечах в ресторане плавно перетекает в ночь развлечений в постели с показом нижнего белья и обещанным стриптизом.

На следующий день мы заказываем завтрак в номер и едим у окна, любуясь видом на океан. Выходные вышли поистине идеальными, и мне жаль, что они подходят к концу.

Около полудня мы выписываемся из отеля и едем к Гаррету. Приехав, мы обнаруживаем, что дома никого нет.

— Наверно, Кэтрин повезла Лили ужинать, — говорит Гаррет. — Надо позвонить Лили и поздравить с Днем святого Валентина. Убью двух зайцев сразу — обрадую Лили и разозлю Кэтрин.

— Ты звонишь Лили? У нее есть свой сотовый?

— Детский. С него можно звонить только на определенные номера и только членам семьи. Однако Кэтрин не любит, когда я звоню Лили, не предупредив. — Он набирает номер. — Я включу громкую связь, чтобы и ты могла с ней пообщаться.

— Алло? — отвечает Лили своим тоненьким голоском.

— Привет, Лили. Это Гаррет и Джейд. Мы хотели поздравить тебя с Днем всех влюбленных.

— Здравствуй, Лили, — говорю я. — С Днем святого Валентина.

— Знаете, что у меня есть? — Она сразу же отвечает, не давая нам угадать. — Бабушка подарила мне конфеты и розового медвежонка!

— Значит, ты у бабушки Кенсингтон? — спрашивает Гаррет.

— Нет, у бабушки Джейкобс.

— Ты в Нью-Йорке? Не знал, что мама тебя туда отвезет.

— Мамы здесь нет, только я. Гаррет, я нарисовала для тебя рисунок.

— Хорошо, покажешь, когда вернешься домой. Когда ты приедешь?

— Не знаю. Мне надо идти. Дедушка зовет меня есть мороженое. Пока.

Она вешает трубку.

— Странно, — говорит Гаррет. — Кэтрин никогда не оставляет Лили одну. Даже со своими родителями. — Он убирает телефон. — Давай поднимемся наверх и переоденемся.

Его комната вызывает вихрь воспоминаний о нас в его постели.

— Когда я здесь, то не могу не думать о ... ну, ты понимаешь.

Гаррет смеется.

— Не можешь не думать о чем, Джейд? Скажи это вслух.

— Зачем? Ты и так понимаешь, о чем я.

Он начинает медленно наступать на меня, отчего я пячусь назад и в итоге падаю на кровать. Потом ложится сверху и приближает лицо к моему.

— Ты имеешь в виду секс? Моя комната напоминает тебе о нашем первом сексе? И обо всех последующих?

Мои щеки начинают пылать.

— Видишь? Ты отлично понял, о чем я.

— Да, но мне кажется забавным, что ты никогда не произносишь вслух это слово. Как будто это какое-то ругательство, хотя я много раз слышал, как ты ругаешься. По-моему, за все время ты произнесла слово «секс» всего раза три.

— Ну и что. Просто мне не нравится это слово. Бывают же какие-то более благозвучные выражения.

— Например? Заниматься любовью?

— Фу. Нет. Так еще хуже.

— Ну же, скажи это слово. Просто произнеси его вслух. Это совсем не трудно.

— Я не могу. Мне нужен какой-то контекст.

Он снова хохочет.

— Ладно. Скажи вот что: «Я умираю от желания заняться сексом с Гарретом прямо сейчас, но стесняюсь его попросить».

— Не хочу я ничего говорить. — Я пытаюсь высвободиться. — Отпусти меня.

— Пока не скажешь — не отпущу. — Он щекотно целует мне шею — сзади, прямо под волосами.

— Перестань! Ну пожалуйста! — говорю я, смеясь и извиваясь.

Он прекращает меня щекотать, однако не отпускает.

— Я жду.

— Хорошо. — Я вздыхаю. — Я умираю от желания заняться сексом с Гарретом прямо сейчас, но стесняюсь его попросить. Все. Теперь мне можно встать?

Гаррет остается неподвижен.

— Но ты же умираешь от желания заняться со мной сексом. Разве я могу тебе отказать, да еще в День влюбленных?

Я улыбаюсь.

— Мы опоздаем на ужин.

Он шепчет, касаясь моих губ губами:

— Я знаком с владельцем ресторана. Мы можем чуть-чуть опоздать.

И мы опаздываем. Что тут скажешь? Я не могу сопротивляться ему.

***

Ресторан находится на вершине холма. Он очень элегантный — люстры, белые скатерти, красные бархатные шторы, классическая музыка, приглушенно играющая на фоне. Мы сидим за столиком у окна. Уже стемнело, но фонари и гирлянды белых огней, которыми обвиты деревья, позволяют нам любоваться видом на озеро.

— Я бы посоветовал стейк, но можешь взять, что захочешь, — произносит Гаррет, глядя в меню.

— Стейк действительно звучит здорово. Ты тоже закажешь его?

Он поднимает голову.

— Да, и еще, наверное... — Он замолкает и смотрит на кого-то у меня за спиной. Оглянувшись, я вижу, как из приватной кабинки выходит Кэтрин в компании какого-то типа. Они оба нарядно одеты и, похоже, пытаются улизнуть через боковой выход.

— Кэтрин! — Громкое восклицание Гаррета привлекает внимание окружающих. Я смотрю, как она оборачивается. Жалко, нельзя заснять выражение у нее на лице — на нем смесь смущения, ужаса, сожаления, гнева и замешательства. Какое наслаждение, ведь обычно эта женщина не проявляет эмоций.

Гаррет встает. Он ни за что не позволит ей молча уйти. Она подходит к нашему столику, и Гаррет снова садится. Ее спутник идет за ней следом, засунув руки в карманы и гуляя взглядом по стенам и потолку — он смотрит куда угодно, но не на нас.

Кэтрин пытается растянуть дрожащие губы в фальшивой улыбке.

— Гаррет, какой приятный сюрприз. — Она бросает взгляд на меня, но ничего мне не говорит.

— Празднуете День святого Валентина? — спрашивает у нее Гаррет и прежде, чем она успевает ответить, переключается на мужчину с ней рядом. — Стивен, вы, кажется, ездили с моим отцом на финансовую конференцию в Даллас? Как все прошло? Ваша жена была с вами?

Не может быть! Гаррет знает его?

Мужчина откашливается.

— Конференция прошла хорошо. И нет, у Шерил не получилось приехать.

— На самом деле мы со Стивеном встретились, чтобы обсудить финансовые отчеты компании, — говорит Кэтрин. — Пока твоего отца нет в городе, я решила помочь.

— Не сомневаюсь, что так все и было, — говорит Гаррет, улыбаясь. — Кстати, я сегодня разговаривал с Лили.

Ее неискренняя улыбка испаряется.

— Я очень прошу не звонить ей, не поговорив прежде со мной. Ты знаешь, это нарушает ее расписание.

— Похоже, сегодня у нее не было занятий. Она ела мороженое с твоим отцом.

Кэтрин старается сохранять спокойствие, но я вижу, что она взбешена. Она прерывисто дышит, ее губы дрожат, а по взгляду понятно, что у нее чешутся руки задушить Гаррета прямо здесь, за столом.

Гаррет откидывается на спинку стула и достает из кармана телефон.

— А знаешь, что? Давай позвоним папе прямо сейчас. Устроим и ему приятный сюрприз.

Он реально решил сделать так, чтобы Кэтрин слетела с катушек. И мне это нравится!

Кэтрин кладет на его мобильный ладонь.

— Не нужно его беспокоить, Гаррет. Твой отец — очень занятой человек.

— Не настолько, чтобы не поговорить с любящей супругой и сыном. — Гаррет с улыбкой убирает ее руку со своего телефона.

Кэтрин поворачивается к своему спутнику.

— Стивен, подожди снаружи. Я скоро выйду.

Пока она говорит, я замечаю, что ее волосы выглядят не такими гладкими и идеально уложенными, как обычно. Она собрала их наверх, но несколько прядей выбилось. И ее платье помялось. О боже! Они только что занимались в том уединенном помещении сексом?

— Гаррет, прекрати, — огрызается Кэтрин, возвращая мое внимание к столу. Она уже сидит с Гарретом рядом и боком ко мне. — Ты не увидел ничего сверхординарного. Просто двое знакомых поужинали. Не рассказывай об этом отцу.

— Почему? Вы же практически разведены.

Она выпрямляет спину и поправляет прическу.

— Мы не собираемся разводиться.

— Нет? Тогда почему вы не живете вместе?

— Живем. Мы снова съехались. — Ее длинные, тонкие, наманикюренные пальцы начинают теребить складку скатерти.

— Почему папа мне об этом не сказал?

— Мы решили это недавно. Теперь мне надо, чтобы ты пообещал ничего не рассказывать отцу о сегодняшнем вечере.

— Извини, Кэтрин, но если ты хочешь, чтобы я прикрывал тебя, то тебе не стоило быть со мной такой сукой все эти годы. И определенно не стоило унижать мою девушку.

Ого! Кто бы мог подумать, что наш ужин окажется таким увлекательным?

Кэтрин еще больше понижает голос.

— Не смей так со мной разговаривать! Я — твоя мать.

Гаррет закатывает глаза.

— Ты мне не мать. — Он делает глоток воды. — Не могла бы ты нас оставить? Мы с Джейд собираемся ужинать.

— Чего ты хочешь, Гаррет? — шипит она. — Просто скажи, что ты хочешь получить за молчание. Еще одну машину? Новые клюшки для гольфа? Путешествие?

Гаррет поворачивается ко мне.

— Как думаешь, Джейд, что нам попросить?

Его вопрос ставит меня в тупик. Я не хочу в это ввязываться. Меня устраивает роль наблюдателя. Я уже и так связана с его семьей больше, чем хотелось бы. Стать вовлеченной еще и в их семейный шантаж — это уже чересчур.

— Мне все равно. Решай сам, — ворчу я.

Он снова переводит взгляд на Кэтрин.

— Ты должна вести себя с Джейд вежливо и приветливо. Причем не показушно, а искренне. Больше никаких косых взглядов. Никаких резких выпадов. Когда она придет в гости, ты окажешь ей радушный прием. И позволишь ей видеться с Лили столько, сколько она захочет.

Кэтрин смотрит на меня, потом снова на Гаррета.

— И все?

— Еще извинись перед ней за свое прошлое поведение.

Это совершенно лишнее. Я не нуждаюсь в извинениях и приветливости Кэтрин. Я приняла то, что она сука, и живу дальше.

Кэтрин, натянуто улыбаясь, поворачивается ко мне.

— Джейд, мне ужасно жаль, если тебе показалось, что я плохо с тобой обращалась.

— Кэтрин, — одергивает мачеху Гаррет, расслышав в ее тоне сарказм.

Вздохнув, она делает вторую попытку.

— Прости меня, Джейд. Я была с тобой грубой и неприветливой, но обещаю в будущем относиться к тебе как можно добрее.

— Тебя удовлетворило ее извинение? — спрашивает меня Гаррет.

— Да, — отвечаю я, продолжая смотреть не на Кэтрин, а на него. Честно говоря, ее извинения были так себе, но я просто хочу, чтобы эта женщина поскорее исчезла с моих глаз.

— Спокойной ночи, Кэтрин, — говорит, не глядя на нее, Гаррет.

Она быстро встает и выходит через боковую дверь.

А я-то перед ужином думала, что этот День святого Валентина не может стать еще лучше.

Глава 22

— Что ж, это было захватывающе, — говорит Гаррет, глядя в меню.

— Захватывающе? Скорее, походило на живую мыльную оперу за нашим столом.

К нам с осторожностью приближается официант. Он уже подходил какое-то время назад, когда здесь была Кэтрин, но она окинула бедолагу своим фирменным убийственным взглядом и отпугнула его. Пока мы заказываем, Гаррет ведет себя с парнем очень дружелюбно, чтобы тот мог немного успокоиться.

— Что за мужчина с ней был? — спрашиваю я у Гаррета, когда официант уходит.

— Стивен Рейнхарт. Финдир нашей компании.

— Финдир?

— Финансовый директор. Тот, кто заправляет деньгами. Он живет в Нью-Йорке и работает в нашем офисе там. Он и его жена часто бывали у нас на обедах и вечеринках. Отец будет в бешенстве, когда узнает.

— Я думала, ты не собираешься рассказывать ему.

— Мне и не придется. Кэтрин не настолько умна. Она сама проколется, скажет или сделает что-то такое, что ее выдаст. К тому же отец уже и так подозревает ее. Может, даже приставил к ней слежку.

— Почему он должен сердиться на нее за неверность? Он ведь тоже ей изменяет.

— Ну и что. Он все равно будет в бешенстве. Особенно из-за того, что она спуталась с его финдиректором. Папа играет с ним в гольф и доверяет финансы своей компании. — Гаррет убирает телефон. — Стивену лучше начать подыскивать другую работу. Ты видела, какое у него было лицо, когда он увидел меня? Я думал, его хватит удар.

— Как думаешь, почему твой отец и Кэтрин передумали разводиться? Она сказала, что они снова вместе.

— Думаю, они опасаются общественного осуждения или не хотят портить себе репутацию. Или, возможно, они действительно хорошие родители и беспокоятся за Лили.

Я провожу пальцем по ножке бокала с водой.

— Не надо было заставлять Кэтрин извиняться. Все равно она не изменится. Лучше бы она купила тебе новую машину, путешествие или… что там было еще?

— Клюшки для гольфа. Как будто они мне нужны. — Дотянувшись до моей руки, он убирает ее с бокала и заключает в свою. — Для меня было важно, чтобы она извинилась перед тобой. Не могу гарантировать, что она выполнит свое обещание, но хотя бы сейчас она попыталась.

— Что ж, спасибо. — Я улыбаюсь. — Но в следующий раз выбирай автомобиль. Тогда ты сможешь одалживать его мне, и я буду везде на нем ездить.

— Ты серьезно хочешь машину? Ты же знаешь, я куплю ее для тебя, только скажи. Просто я думал, ты мне не позволишь.

— Гаррет, я шучу. Не покупай мне автомобиль. Он мне не нужен.

— Так какую же машину купить тебе? — Он отпускает мою руку и, пока я качаю головой, с задумчивым видом откидывается на спинку стула. — Думаю, тебе подошел бы кабриолет. Какой цвет выбираешь? Белый? Красный?

— Очень смешно. Давай сменим тему.

— Почему я раньше не подумал об этом? Нам обязательно нужен кабриолет. Мы же все лето будем жить в Калифорнии.

— По-моему, твой нынешний автомобиль вполне сгодится.

— Только не для Калифорнии. Он черный и слишком нагревается на солнце. Нам нужен белый кабриолет. Или красный.

— Ты закончил? — Я в шутку делаю сердитую мину.

Официант приносит салаты. Сейчас он выглядит более расслабленным.

— Джейд, тебе правда надо начать ездить на «БМВ». Это машина наша, а не моя. Если тебе нужно куда-то отправиться, просто садить в нее и езжай. — Гаррет берет из корзины булочку и намазывает ее маслом, выложенным в форме розы.

— Это слишком дорогая машина. Если с ней что-нибудь случится, ты меня убьешь.

— Ничего подобного. — Он откладывает нож с прилипшей перекошенной масляной розочкой в сторону. — С чего ты взяла?

— Все парни относятся так к своим машинам. Одна царапина — и они сходят с ума.

Я разглядываю салат, который принесли мне на закуску. Салаты я ем совсем редко, но этот решила попробовать, потому что он представляет собой всего несколько листиков зелени. Правда, заправки на нем я не вижу. Рядом на тарелке тоже не налито ни капельки соуса, а я смогу проглотить салат только в том случае, если он утопает в заправке.

— Во-первых, ты очень осторожный водитель, — говорит, откусив булочку, Гаррет. — А во-вторых, я не переживаю за машину. Сломается — починю. Что тут такого.

— Тогда я буду брать ее время от времени. Если ты точно не против. — Я замечаю на серебряном подносе около Гаррета кувшинчик, наполненный чем-то белым с черными крапинками, и, надеясь, что это и есть соус, заправляю салат.

— Если ты не будешь брать мой автомобиль, клянусь, я куплю тебе твой собственный, — говорит он, совершенно не обращая внимания на мою дилемму с салатом. — Можно мне соус?

До меня доходит, что я все еще держу в руках то, что он назвал соусом.

— Да. Но почему он в кувшинчике?

— Они всегда подают соус отдельно. — Он берет у меня соусник и заправляет свой салат. — В большинстве ресторанов.

Да? Мне правда нужно почаще есть вне общежития.

Как только мы доедаем салат, нам подают основное блюдо. Я рада, что последовала рекомендации Гаррета. Стейк выглядит очень аппетитно.

Закончив есть, Гаррет кладет салфетку на стол и откидывается на спинку стула.

— Так. На сладкое можно заказать десерт здесь — они тут потрясающие — или отправиться туда, где мы ели мороженое на первом свидании.

— Разве это было свидание? Когда ты меня едва знал, однако отвез в кафе и поимел наглость сделать заказ вместо меня, даже не позволив взглянуть на меню?

— Именно так, — серьезно говорит он.

— С чего вдруг это стало считаться свиданием? Я думала, наше первое свидание было в боулинге.

— Я подумал и решил, что нашим первым свиданием следует считать тот поход в кафе. Для детей это прозвучит лучше.

— Для каких детей? — Я отпиваю немного воды.

— Наших.

Я закашливаюсь, поперхнувшись водой.

— Прости, что?

— Предположим, что в ближайшие, не знаю, несколько месяцев или около того, я сделаю тебе предложение. — Он говорит совершенно непринужденно, как будто мы уже все обсудили. — Мы же не хотим, чтобы наши дети подумали, что мы мало встречались, прежде чем обручиться? Это было бы плохим примером.

Я смотрю на него, пытаясь переварить сказанное. Он серьезно так думает или просто проверяет мою реакцию? Наверное, все же второе, и потому я подыгрываю ему.

— Никаких детей не будет, Гаррет, потому что я их не люблю. И поскольку тебе это уже известно, то я уверена: ты не станешь делать мне предложение ни в ближайшие несколько месяцев, ни даже в ближайшие несколько лет, ведь я точно знаю, что ты хочешь троих детей. Соответственно, тебе незачем беспокоиться о том, какое наше свидание считать первым.

Появляется его самодовольная ухмылка.

— Просто дай мне немного времени. Я возьму тебя измором. И если трое детей для тебя чересчур много, я готов пойти на компромисс и согласиться на полтора. Полребенка — это неплохо. Меньше мороки.

Образ, возникший перед глазами, настолько смешной, что я хохочу.

— Ладно, хватит о детях. Пойдем в то кафе и съедим по мороженому.

Ночью, перед тем как уснуть, я прокручиваю в голове все выходные. Не хочу забыть ни единой детали. Шум океана. Ощущение песка на ногах. Вкус поцелуя Гаррета на соленом ветру. Все это было просто волшебно.

Как бы я ни старалась не обращать внимания на внутренний голос, он продолжает нашептывать мне, что идеальные дни не будут длиться вечно. Что неприятности уже не за горами. Хотя этот голос стал намного слабее, он все же не стих до конца. И, возможно, не стихнет уже никогда.

***

В понедельник в столовой, как только я ставлю поднос с обедом на стол, ко мне подбегает Харпер. В ней столько энергии, что она нечаянно задевает стол, и мое шоколадное молоко проливается на тарелку с куриными наггетсами.

— Джейд, эти выходные были роскошными!

— У меня тоже, — говорю я, пытаясь салфеткой вытереть наггетсы. — Бери обед, и поболтаем.

Я не видела ее с пятницы, когда Харпер уехала к Шону. Она тоже праздновала День святого Валентина и вернулась в общежитие только сегодня утром.

Спустя несколько минут Харпер возвращается, взяв, как обычно, салат, и усаживается напротив меня. На ней светло-розовый свитер с v-образным вырезом, а ее длинные светлые волосы удерживает блестящий серебряный ободок.

— В общем, мы практически не выходили из дома.

— О, давай без подробностей? Я же ем.

— Нет, я совсем о другом. — Она макает листик латука в миску с соусом. — Ну, разумеется, мы занимались и «этим», но не все выходные. В пятницу вечером Шон испек мне самую вкусную пиццу, которую я когда-либо ела. Я сказала ему, что он просто обязан как-нибудь угостить ею вас с Гарретом. А в субботу он улизнул из постели пораньше и сделал мне сырное суфле на завтрак. Все блюда, которые он готовил, были просто фантастическими. Он даже начал обучать кулинарии меня.

— То есть, вы все выходные готовили? А еще что-нибудь делали, кроме этого и сама понимаешь чего? — И снова я не решаюсь произнести слово «секс». Понятия не имею, почему оно вводит меня в такой ступор. Иногда мне легко произнести его, а иногда нет. Странно.

— Знаю, звучит скучновато, но на самом деле все было не так. — Она наклоняется над столом и шепотом продолжает: — Не буду вдаваться в подробности, но ты и представить не можешь, как этот парень использует пищу. Это было очень сексуально. Мы собирались в кино, но так никуда и не выбрались. — Она снова откидывается на спинку стула. — А еще мы с Шоном обсуждали планы на лето, и он собирается приехать ко мне в Калифорнию. Ему придется найти работу и все такое, но в Лос-Анджелесе полно модных ресторанов, где он мог бы работать.

— И вы будете жить вместе?

— План такой: на весенние каникулы он летит вместе со мной, чтобы мы вместе подыскали квартиру. И пока будет там, постарается сходить на собеседования.

Я достаю телефон.

— Нужно сообщить об этом Гаррету. А то он все время спрашивает, собирается ли Шон летом в Калифорнию.

— Здорово, что они поладили, правда? Летом нам будет так весело, Джейд. Пока мы с тобой загораем на пляже, ребята могут заняться серфингом. — Она откусывает кусочек салата. — Расскажи мне о своих выходных.

Я вкратце описываю ей каждый день, умолчав, правда, о том, что мы застукали мачеху Гаррета за изменой. В семейные тайны Кенсингтонов я не хочу никого посвящать.

— Кстати, Гаррет оценил бикини, который ты мне подарила, — говорю я ей.

— Отличный купальник, да? Кайли прислала мне еще несколько. Приходи посмотреть, вдруг что-то понравится.

— В общем, вот такие были у нас выходные. — Мои слова звучат обыденно, хотя то были одни из лучших наших выходных. Но хвастаться я не хочу.

— Джейд, у вас были потрясающие выходные. Должно быть, они обошлись Гаррету в целое состояние. К тому же он подарил тебе серьги с бриллиантами. Даже не верится, что ты не отругала его из-за потраченных денег.

Я пожимаю плечами.

— Он взял с меня слово больше не пилить его.

— Хорошо. Должна тебе признаться, Джейд, что даже мне надоело слушать, как ты возмущаешься из-за потраченных денег. Представляю как устал от этого Гаррет, тем более что он из обеспеченной семьи.

— Да, и все-таки мне не нравится, что он все оплачивает, но я пытаюсь об этом не думать. — Куриные наггетсы с шоколадно-молочной подливкой совсем несъедобны, и я отодвигаю свой поднос в сторону. — В общем, когда в воскресенье мы ужинали, Гаррет снова поднял тему брака.

— Что он сказал?

— Уверена, это была просто шутка, но он заговорил о детях.

— О детях? Вам всего девятнадцать.

— Вот-вот. Хотя у него нет планов заводить детей в ближайшее время. Он просто проверял меня на реакцию.

— И что ты ответила?

— Что не хочу иметь детей. Гаррету это известно, поэтому я не понимаю, зачем он вообще об этом заговорил.

— А если он сделает тебе предложение? — Она обмакивает в соус морковку и, держа ее над тарелкой, ждет моего ответа.

— Какое?

— Выйти за него. Если Гаррет уже задумывается о детях, то очевидно хочет, чтобы вы поженились, и он не похож на парня, который будет сидеть и ждать. Так что ты ответишь ему?

— Наверное, откажу. Мы еще слишком молоды. Ранние браки обычно быстро распадаются.

— Мои родители поженились студентами и до сих пор вместе. Несмотря на то, что мой отец работает в Голливуде. Он мог быть женат уже раза четыре.

— Они правда поженились в колледже?

— Ага. Маме было двадцать, а отцу двадцать два. У них совсем не было денег. Отец бесплатно стажировался в одной из киностудий, а маме помимо учебы приходилось работать на двух работах.

— И что, ты думаешь, они правда счастливы? — Надеюсь, мой вопрос не прозвучал бестактно, но мне любопытно узнать, вдруг ее родители не разводятся из-за соблюдения приличий, а сами, как отец Гаррета и Кэтрин, имеют связи на стороне.

— Мои родители по уши влюблены друг в друга и не стесняются проявлять нежность в присутствии окружающих. Просто хочу подготовить тебя на случай, если летом ты встретишься с ними. Отец не может оторваться мамы. Клянусь, они как подростки.

— Это так мило, что они до сих пор увлечены друг другом.

— Да. Просто не хочу, чтобы ты была слишком категоричной. Я имею в виду, что ранние браки необязательно заканчиваются разводом. И с учетом того, как сильно Гаррет любит тебя, я не думаю, что тебе следует беспокоиться. Может, если вы с ним поженитесь, это прекратит… — Она замолкает и начинает нервно ковыряться вилкой в салате.

— Прекратит что? Харпер, о чем ты?

Она кладет вилку на тарелку.

— Джейд, ты читаешь журналы про знаменитостей?

— Нет, только на рождественских каникулах пролистала несколько, когда ждала Фрэнка в кабинете врача. Помнишь, я говорила, что в одном из журналов увидела фото Гаррета с Авой? Я так разозлилась. До сих пор не могу отойти. В статье намекалось, что они снова вместе. Не могу поверить, что журнал может запросто опубликовать подобную ложь.

Харпер резко встает и поднимает поднос.

— Пойдем. Мне нужно кое-что тебе показать.

Глава 23

Я иду за ней в ее комнату.

— У меня занятия через полчаса. Что такое?

Она подходит к стопке журналов у себя на столе, перебирает их и протягивает несколько мне.

— Я думала, ты их уже видела или хотя бы слышала, но за обедом ты ничего о них не сказала. Все издания вышли на прошлой неделе. Я захватила их к Шону, чтобы скоротать время, пока он готовит. Правда сначала даже не заметила, что на обложках, но потом разглядела фотографии и... в общем, увидишь сама.

На обложке первого журнала красуется Ава с какими-то девушками, а ниже стоит заголовок: «Читайте внутри: Краткий обзор встречи в „Частной школе“ для девочек!». Я беру следующий журнал, где небольшая фотография Авы напечатана в самом низу. На этот раз ее лицо сфотографировано крупным планом, и рядом написано: «Слухи о любви — это правда? Читайте в номере». На третьем журнале стоит сам логотип „Частной школы“ и подпись: «Последние новости об Аве и Гаррете на странице 26!» В последнем журнале Ава сфотографирована вместе с Гарретом. Снимок похож на фото со школьного выпускного, а заголовок гласит: «Будут ли они снова вместе?»

— Все эти журналы вышли на прошлой неделе? — спрашиваю я.

— Да, но я бы не переживала о них. Через неделю все об этом забудут. Да и потом, там же сплошное вранье.

— Я знаю, что это выдумки, но их продолжают публиковать, а люди верят.

— Слушай, не надо тебе их читать. — Она пытается вытянуть журналы у меня из рук, но я их не отдаю. Я должна знать, какие небылицы они распространяют. — Джейд, просто забудь. Я показала их лишь для того, чтобы ты знала, что происходит, если до тебя дойдут слухи.

Я раскрываю журнал, на обложке которого была фотография с выпускного. Внутри — разворот с историей об Аве и Гаррете. В середине статьи цитата из интервью с Авой: «Гаррет был моей первой любовью. Я не должна была отпускать его».

— Первой любовью? Гаррет не рассказывал, что они с ней встречались. — Почему он это скрыл?

— Джейд, я уверена, она врет. А если нет, то подумаешь. Они встречались еще в школе. Велика важность.

— Велика, потому что ему следовало сообщить это мне. Это бы объяснило, почему Ава так за ним бегает. Послушай, что она говорит: «Мы начали встречаться в пятнадцать, и я после первого же поцелуя поняла, что влюбилась. Гаррет тоже влюбился в меня, но так и не признался в этом, поэтому мы расстались. В выпускном классе, во время съемок „Частной школы“, мы снова сошлись, а потом он порвал со мной, хотя я знала, он все равно меня любит. Но фанаты Гаррета, будьте готовы: скоро наследник Кенсингтонов наконец осознает, что между нами истинная любовь».

Я швыряю журнал на пол.

— Какого черта? Она что, всерьез думает, что люди в это поверят?

— Это ужасно, я знаю, но она говорит это, чтобы побудить людей посмотреть шоу. Наверное, это требование ее контракта. Всем известно, что реалити-шоу далеки от реальности. Гаррета даже не будет в эпизодах встречи выпускников.

— То есть, Аве можно говорить о нем все, что угодно, а у него даже не будет возможности возразить! Продюсеры наверняка подстроят все так, чтобы ее слова были похожи на правду. Гаррет сказал, что в прошлом году они показывали смонтированное видео, чтобы создать видимость, будто он встречается с Авой. Но они не встречались. По его словам в школе они с ней почти не общались. — Я поднимаю журнал с фотографией с выпускного. — И тем не менее он ходил с Авой на бал. Поверить не могу, что он это скрыл. Зачем идти на бал с девушкой, с которой ты якобы не общался? И почему Ава тоже молчала? Ведь она все это время могла тыкать мне этим фактом в лицо.

— Вот тебе и доказательство ее лжи. Она не стала говорить это при Гаррете, потому что осознавала, что он все опровергнет. — Харпер медлит, разглядывая стопку журналов. — Или она намеренно хотела, чтобы ты узнала об этом сейчас, прямо перед началом шоу. Может, она надеется развести тебя на реакцию? В этих шоу любят создавать драму.

Я пролистываю остальные журналы. В двух из них пишут о других участницах шоу. Об Аве только абзац. Однако последний номер полностью посвящен Аве и Гаррету. Там есть и комментарии фанатов о том, какая они милая парочка и каким сексуальным им кажется Гаррет, и даже дополнительная статья с подробностями о нем, половина из которых вообще не соответствует реальности.

— Он специализируется на бизнесе, а не на праве, — говорю я, читая придуманный перечень. — И не занимается серфингом. Он всего-то и брал, что пару уроков. И послушай-ка. Тут пишут, что Гаррет хочет однажды стать сенатором. Но он ненавидит политику! — Я отбрасываю и этот журнал. — Похоже, продюсеры пытаются создать из Гаррета участника передачи без его прямого участия.

— Так уж устроены эти шоу. Правды в них — ноль. Они постоянно что-то выдумывают, чтобы поднять себе рейтинг.

Я встаю и, собираясь уходить, подбираю журналы.

— Можно, я их позаимствую? Я должна показать их Гаррету.

— Бери, но только не срывайся на нем. Именно этого добивается Ава и продюсеры шоу.

— Я не буду срываться, просто выясню, правда там или нет.

— Ты уже злишься. Поссорившись с Гарретом, ты лишь пойдешь на поводу у Авы. Она пытается вас разлучить. Не позволяй ей этого делать.

— Увидимся позже. Мне пора на занятия.

Я уношу журналы к себе, потом хватаю рюкзак и отправляюсь на физику.

— Как провела выходные? — Карсон, как всегда, пришел рано, и у него чрезвычайно хорошее настроение.

Я роняю на пол рюкзак, и из него с грохотом выскакивает учебник.

— Нормально.

— Не похоже на то. У тебя грустный голос. Что-то случилось с Гарретом? Вы же с ним не расстались? А то разбежаться в День всех влюбленных было бы полным отстоем.

Я замечаю, что, говоря это, он чуть ли не счастлив.

— Нет, выходные прошли хорошо. Даже отлично. Просто потом кое-что испортило мне настроение.

— Расскажешь?

— Нет. Просто забудь. — Я тянусь за учебником, жалея, что пришла в класс так рано. — А ты как провел выходные? Ходил куда-нибудь с Кэрри?

— Да, вечером в воскресенье выбрались поужинать. А чем занимались вы с Гарретом?

Мне не хочется с ним делиться, но я знаю, он будет допытываться, пока я не расскажу.

— Мы уезжали в отель с видом на океан.

— Эти он подарил тебе эти сережки?

Я вспоминаю про бриллиантовые гвоздики в ушах.

— Да, он.

— Классно, наверное, иметь столько денег. Я смог позволить себе только ужин. Но Кэрри и ему была рада. Она вообще не ожидала подарка.

— На что ты намекаешь? Что я рассчитывала на подарки? Вовсе нет. Я постоянно прошу Гаррета ничего мне не покупать. Это был сюрприз для меня.

— Ни на что я не намекаю. Скорее рассказываю о Кэрри. Меня нравится, что она не зациклена на деньгах. И это качество нравится мне и в тебе. Вот почему меня удивляет, что ты принимаешь от Гаррета такие дорогие подарки.

Ну вот опять… Карсон не принижал Гаррета пару недель, а теперь снова пытается выставить его в плохом свете. Словно сережки были попыткой купить мою любовь.

— Не начинай. Я же просила не говорить о Гаррете гадости, но ты все равно продолжаешь.

— Я не осуждаю его. Просто мне интересно, где он берет средства. Он не работает, значит у него есть трастовый фонд? Или деньгами его снабжает отец?

— Не знаю. И мне все равно.

— Я лишь говорю, что на его месте хотел бы зарабатывать на подарок девушке сам, а не тратить деньги отца.

— Серьезно? Ты вообще себя слышишь? И это называется не говорить о Гаррете плохо. Почему тебя так волнует, откуда у него деньги и на что он их тратит? Это не двое дело.

Начинается занятие — очень вовремя, а то я уже была готова заорать на него. Я наконец-то перестала переживать из-за того, что Гаррет на меня тратится, и вот Карсон опять вдалбливает эту мысль в мою голову. Сегодня он наступил на все мои больные мозоли одновременно — причем явно специально, и это раздражает меня больше всего.

После занятий он следует за мной.

— Нам нужно встретиться насчет лабораторной. На этой неделе мы должны подготовить план, а на следующей — сам доклад.

— Да. Знаю. Я читала учебный план. — Я, не оглядываясь на него, ускоряю шаг.

— Ну так когда мы сможем встретиться? Давай вечером, после обеда?

— Нет, не подходит. Лучше встретимся днем.

— Да ладно, Джейд, это же домашнее задание, а не свидание. У меня есть девушка. И это единственное время, когда я смогу встретиться по поводу плана.

— Хорошо. Встречаемся в семь вечера в библиотеке.

— В библиотеке нельзя разговаривать. Может, сходим поужинать и обсудим все за едой?

— Звучит как приглашение на свидание.

— Гаррет не разрешает тебе ни с кем ужинать? Не могу поверить, что ты это терпишь. Ты не похожа на таких девушек.

Он опять нарочно задевает меня. Я осознаю это, но все равно попадаюсь ему на крючок.

— На каких «таких», Карсон?

— Которые позволяют парням собой манипулировать.

— Значит, ты сам не обидишься, если Кэрри пойдет на ужин с другим?

— Нисколько.

У двери в общежитие я разворачиваюсь.

— Сегодня в семь. Я зарезервирую один из кабинетов в библиотеке, чтобы мы могли разговаривать. Я пришлю тебе смс с его номером. — Не дожидаясь его ответа, я захожу внутрь и иду в свою комнату. Пока я вожусь с ключом, появляется Гаррет.

— Помочь? — Он чмокает меня в щеку, берет ключ и открывает дверь.

— Что ты здесь делаешь?

Он смеется.

— Ну кто так здоровается? Мне нельзя зайти к своей девушке в гости?

— Можно. Просто я не ожидала увидеть тебя. — Я бросаю рюкзак и куртку на пол. — Думала, ты на занятиях.

— Нет, они еще через час.

Он тянется к моей руке, но я отдергиваю ее и притворяюсь, будто поправляю бумаги, лежащие на столе.

— Что это было?

— Что? Просто навожу порядок. На столе полный бардак.

На этот раз он обнимает меня за талию и тянет к себе.

— Что с тобой? Ты на меня злишься?

— Нет. — Я пробую вывернуться.

— Джейд, что за ерунда? Мы так хорошо провели время на выходных. Почему ты сердишься на меня? Что я такого сделал?

Высвободившись из его объятий, я поднимаю с пола журналы и сую их ему.

— Вот, посмотри.

— Ты обиделась на меня из-за каких-то журналов? — Он берет их и усаживается на кровать. — Не имею к этому ни малейшего отношения. Я уже говорил тебе: все, что там написано про меня — это ложь.

— Тогда как ты объяснишь эту фотографию с выпускного? Ты водил Аву на праздничный бал? Ты же говорил, что вы даже друзьями не были в школе.

Он поднимает журнал.

— Это была групповая фотография. Ава стояла рядом со мной, и они обрезали фото, чтобы создалось впечатление, будто мы пара. Я не водил ее на бал.

Я чувствую себя полной дурой, но потом вспоминаю комментарий Авы о свидании с ним.

— И вы никогда не встречались? Даже когда вам было пятнадцать? Это тоже вранье?

Он кладет журналы на одеяло.

— Да, когда нам было пятнадцать, то мы с ней встречались. Но не больше месяца, если что.

— И ты не собирался рассказать это мне?

— Я вообще об этом не думал, пока ты не подняла эту тему. Я тогда много пил и плохо помню то время.

— Но ты же не… ну, ты же ничего не делал с ней, правда? Я имею в виду, тебе было всего лишь пятнадцать.

Он смотрит в пол.

— Гаррет, пожалуйста, скажи, что не спал с ней.

Он ничего не отвечает, но ответа мне уже и не нужно.

Глава 24

— Ты спал с Авой?

Нарастающий во мне гнев уже не поддается контролю. Его надо выплеснуть. Сходить, например, на пробежку. На улице холодно, но я должна избавиться от этого гнева. Я подхожу к комоду и достаю спортивный бюстгальтер и трико для пробежки.

Гаррет подходит ко мне.

— Джейд, давай я все объясню.

— Что тут объяснять? Ты переспал с девушкой, которую я больше всех ненавижу. — Я поворачиваюсь к нему спиной, сдергиваю футболку и быстро переодеваю бюстгальтер, затем снимаю джинсы и пытаюсь попасть ногами в узкие штанины трико.

— Ты не могла бы на секунду остановиться? — Он разворачивает меня и берет за плечи. — Это было очень давно, и я был тогда совершенно другим.

Мои облегающие трико почти невозможно надеть стоя, тем более, когда Гаррет вот так меня держит. Я не натягиваю их даже до колен, когда он подхватывает меня и усаживает на кровать, спиной к изголовью.

— Мне нужно натянуть штаны. Я не могу пошевелить ногами.

— Вот и отлично. Значит, ты меня выслушаешь. — Он прижимает мои руки к кровати. — Ты не можешь злиться на меня из-за моего прошлого. Я не рассказал тебе об Аве, потому что это было четыре года назад, и я встречался с ней всего с месяц. Мы занимались сексом один раз. И все. А в остальное время просто тусовались на вечеринках и выпивали. Я даже не помню, было ли у нас настоящее свидание. Она все раздувает для создания драмы на шоу.

— То есть, ты никогда не водил ее на свидание, но занимался с ней сексом? Очень приятно слышать.

— Я был тогда пьян. Это случилось на вечеринке. Мы оказались одни, и все зашло чересчур далеко.

— Она была твоей первой? — Я едва могу смотреть на него. От одной мысли о нем вместе с Авой в моей груди все сжимается. — Наверняка так и есть. Тебе же было только пятнадцать.

Он опускает взгляд и мотает головой.

— Нет, моей первой была не она.

— Возможно, не надо мне задавать этот вопрос, но когда именно был твой первый раз? Неужели еще до пятнадцати? Пожалуйста, скажи «нет».

— Мне только исполнилось пятнадцать. Я был в летнем лидерском лагере в штате Мэн. Девушка была из Бостона. Ей было семнадцать, и после этой недели мы больше не общались.

— А потом была Ава?

— Нет. Потом была еще одна девушка. Я познакомился с ней, когда на День благодарения ездил с семьей на Багамы.

— Гаррет! Какого черта? Почему ты спал с ними всеми, когда тебе было только пятнадцать?

Он наконец-то поднимает глаза.

— Именно поэтому! Мне было пятнадцать, и я совсем не думал головой! После первого раза мне просто хотелось сделать это еще, и когда подворачивались возможности, я их использовал. Тогда родители не принимали особого участия в моей жизни. Отец и Кэтрин вели себя так, словно меня не существовало на свете. Они даже не замечали, что я уходил из дома. Совсем не следили за мной. Я мог уйти на всю ночь. Когда я начал пить, отец стал построже, но это ничего не изменило. Чтобы меня не поймали, было достаточно просто соблюдать осторожность.

— Ты поэтому никогда не рассказываешь о школе? Чтобы я не узнала обо всех твоих девушках?

— Я не хочу, чтобы ты осуждала меня за то, что было в прошлом. Я уже говорил тебе, что много пил, а пьяные люди делают глупости. Но сейчас я уже не такой.

— Знаю, но мне рассказывают истории о твоей школьной жизни, и меня бесит то, что другие знают о тебе больше, чем я. Неправильно узнавать это от посторонних или из журналов со сплетнями. Ты должен говорить мне все сам. О моем прошлом ты знаешь, но почему скрываешь свое?

— Во-первых, я почти ничего не знаю о твоем прошлом. Ты никогда его не обсуждаешь. А что касается моего прошлого, то мне стыдно за него, ясно тебе? Обычно мне на все наплевать, ведь меня не интересует чужое мнение. — Гаррет сплетается со мной пальцами. — Но для меня важно, что обо мне думаешь ты. Вот почему я хотел, чтобы ты не знала об этом.

Меня охватывает печаль. Я вижу, как отчаянно ему хочется, чтобы я забыла об этом, но я не могу. Почему? Может, потому что представляю его в компании Авы и гадаю, не обманывает ли он меня до сих пор. Вдруг он недоговаривает что-то еще? Эти размышления разжигают мой гнев, но срываться на Гаррете я не хочу и потому удерживаю бурю внутри.

— В одной из статей написано, что ты встречался с Авой в выпускном классе, а ты утверждаешь, что нет. Ну и что из этого правда? — Я слышу в своем голосе злость. Ну почему мне не дано прятать эмоции?

— Ава лжет. — Говоря это, он смотрит мне прямо в глаза. — Я клянусь тебе. В прошлом году мы с ней не встречались. Да, в школе мы виделись, но практически не общались. Она выдумывает эти небылицы для шоу. — Он вздыхает. — Джейд, прости меня. Не понимаю, почему она меня в это втянула. Я узнаю у отца, смогут ли его адвокаты это остановить. — Он смотрит на мои руки, которые все еще держит в своих. — Только не сердись на меня.

Мое тело жаждет движения. Резко выдернув руки, я толкаю Гаррета в грудь.

— Дай мне встать. Мне нужно одеться.

Гаррет слезает с кровати, а я наконец-то натягиваю штаны. Он достает из комода толстовку и передает ее мне.

— Между нами все хорошо? — спрашивает он, сохраняя дистанцию.

— Не знаю. — Я натягиваю толстовку и просовываю руки в рукава. — Просто жалко, что ты не признался мне раньше. Что наводит меня на мысль, а не скрываешь ли ты что-то еще.

— Джейд, я не стараюсь специально от тебя что-то скрывать. В смысле, да, я про Аву я тебе не сказал, но я не нарочно. Это было настолько давно, что я почти ничего и не помню.

— Не знаю, как можно забыть о том, что спал с девушкой, которая, ко всему прочему, еще в прошлом семестре считалась твоей фальшивой подружкой. — Я надеваю кроссовки и усаживаюсь на кровать, чтобы завязать шнурки. — Тебе надо было рассказать мне об этом, Гаррет.

— Зачем? Чтобы ты разозлилась на меня из-за того, что случилось четыре года назад? — Я ничего не отвечаю. — И как именно я должен был сказать это, а?

Я поднимаюсь и встаю перед ним.

— Просто взять и сказать. Это не так уж и сложно.

Он повышает голос.

— Ты издеваешься? Это не та тема, которую можно запросто поднять за обедом! О, кстати, а помнишь Аву — девушку, которую ты так ненавидишь? Когда мне было пятнадцать, я занимался с ней сексом. — Он ждет моего ответа, но я упорно молчу. — Серьезно, Джейд? Ты это хотела услышать?

— Не хочу больше это обсуждать.

Я обхожу его, но он ловит меня за запястье.

— Ладно, прости! Я не знаю, что еще мне сказать.

Взяв ключи, я иду к двери, и Гаррет выходит за мной в коридор, явно не желая оставлять все вот так. Но сказать больше нечего. Я знаю правду, и она мне не нравится. Теперь нужно просто найти способ принять ее.

— Куда ты?

— Я же сказала. Иду на пробежку. — Я захлопываю дверь и запираю ее на ключ.

— На улице холодно. Возьми перчатки и куртку.

— Ничего, не замерзну. Увидимся позже. — Я поворачиваюсь, собираясь уйти, затем останавливаюсь. — Хотя нет, не увидимся. Вечером я работаю с Карсоном. Нам нужно составить план доклада к лабораторной.

При имени Карсона он напрягается, но делает вид, что ему все равно.

— Зайди ко мне, как закончишь.

— Будет слишком поздно. Встретимся завтра. — Я выхожу на улицу, а Гаррет остается внутри. Ему, вероятно, обидно, но я чувствую то же самое, поэтому мне все равно. Так ему и надо за то, что не сказал мне об Аве. Пусть попереживает немного.

Я начинаю бежать, сама не зная, куда направляюсь, и в итоге оказываюсь на дороге, ведущей в город. Я никогда здесь не бегаю, но сейчас мне хочется просто убраться подальше из кампуса.

Мой разум настолько поглощен мыслями о Гаррете и Аве, что я забываю смотреть на часы и, когда возвращаюсь обратно, понимаю, что на ужин времени уже нет. Ну да ладно, все равно из-за новостей про Аву у меня пропал аппетит. Я по-быстрому принимаю душ и спешу к Карсону в библиотеку.

— Что сегодня вечером делает Гаррет? — интересуется Карсон, пока мы ставим на стол ноутбуки.

— Домашнюю работу. — Понятия не имею, чем он занят, но это первое, что приходит на ум.

— Когда я был в спортзале, то увидел, как он заходит в бассейн. Я думал, что после травмы ему нельзя плавать.

— Можно. Просто он уже не тренируется часами, как раньше. — Я начинаю искать в ноутбуке файл с тезисами, которые набросала, чтобы мы закончили как можно скорее. Мне хочется вернуться в общежитие и поговорить с Харпер о Гаррете.

— А как именно он поранился? По-моему, ты еще не рассказывала.

— Что? — Раздраженная этим допросом, я поднимаю глаза. — Прости, я не расслышала. О чем ты спросил? — Я открываю файл с планом, но он по другому предмету. Надо все-таки попонятнее называть свои файлы.

— Каким образом Гаррет поранил себе плечо, грудь или что там еще?

— В него стреляли. — Я замираю, поняв, что проболталась. — В смысле, он нечаянно ранил себя, когда чистил пистолет. — Я мямлю, и Карсон наверняка догадывается, что я лгу. Прекратив поиск файла, я пытаюсь вспомнить, что велел говорить мистер Кенсингтон, если эта тема однажды всплывет.

Карсон смотрит на меня, как частный детектив из кино, изучая мое лицо и выискивая подтверждение того, что я лгу.

— В смысле «стреляли»? Кто в него стрелял?

У меня вырывается нервный смешок.

— Никто в него не стрелял. Он случайно попал в себя сам. И ему очень стыдно за это, так что никому не рассказывай. И Гаррету ничего не говори.

— Что это был за пистолет?

— Откуда мне знать? Я не разбираюсь в оружии. Что там все используют для охоты? — Теперь я не вписываюсь в сценарий. О типе оружия отец Гаррета ничего не сказал, и он точно не упоминал об охоте. Почему он не уточнил? Мог бы и догадаться, что люди будут задавать такие вопросы.

— Охотники пользуются ружьями. Хочешь сказать, Гаррет выстрелил себе в грудь из дробовика? Значит, он целился в себя, когда чистил его? Ерунда какая-то.

— Я правда не знаю, как именно это произошло. Может, это был не дробовик. Давай работать над планом? Я создала файл, но не могу найти его.

— У Гаррета есть еще какое-нибудь оружие?

— Не знаю. Не интересуюсь.

— Джейд, у него взрывной темперамент. На той вечеринке он совсем потерял контроль над собой, и если у него есть оружие, то мало ли, что может случиться, если он…

Я касаюсь его предплечья.

— Карсон, поверь, Гаррет не собирается убивать меня из дробовика или из любого другого оружия, так что тебе не о чем беспокоиться. — Я наконец нахожу нужный файл.

Карсон опять начинает задавать вопросы о Гаррете, но я обрываю его и, желая поскорее отсюда уйти, принимаюсь тараторить о нашем задании.

Через пару часов план закончен, и мы вместе возвращаемся в общежитие. Я готовлюсь выслушать еще одну лекцию на тему Гаррета, но Карсон всю дорогу рассказывает о своей однокласснице, которая сейчас выступает в полуизвестной группе, поэтому до общежития мы доходим без единого упоминания о моем парне.

Вернувшись, я не застаю Харпер в ее комнате. Возникает мысль сходить к Гаррету, но нет. Я еще слишком на него злюсь. Он прислал мне пять смс, и я, не читая, удаляю их все. Около десяти вечера он сам приходит ко мне.

— Я собираюсь ложиться спать, — говорю я, стоя в дверях. — Тебе бы тоже не помешало. У тебя усталый вид.

— Я не смогу заснуть, пока ты на меня злишься. Давай поговорим. Можно войти?

Я отхожу в сторону, пропуская его.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Джейд.

— Ты говоришь, как Кэтрин. Думаешь, купишь мне что-нибудь, и я забуду о твоей лжи? Опять?

— Я не лгал тебе. Я… — Он замолкает, зная, что я считаю сокрытие правды ложью. — И нет, я не пытаюсь купить тебя. Я просто стараюсь понять, что мне теперь нужно сделать. Я не могу изменить прошлое.

— Ты спал с Авой в октябре?

Он явно растерян, и я объясняю:

— В тот вечер я видела, как ты с ней выходил из комнаты на вечеринке в честь Хэллоуина. У вас тогда что-то было?

— Нет! Я неоднократно говорил тебе, что ничего не было. Мы пошли поговорить, потому что из-за музыки ничего не было слышно. Ты серьезно думаешь, что я с ней переспал?

— Теперь, когда мне известны подробности, я уже не уверена. Тогда мы еще не спали, и возможно, ты решил удовлетворить свои потребности с Авой.

Он проводит рукой по волосам и глядит в пол.

— Так мило, Джейд. Приятно узнать, какого высокого ты обо мне мнения.

— Ну, я не думала, что ты из тех, кто занимается сексом в пятнадцать лет. Но это факт. Ты делал это с тремя разными девушками! — На этот раз слово «секс» дается мне без проблем. Наверное, потому что я очень зла.

— Да. И люди никогда не меняются, верно, Джейд? Они никогда не взрослеют? Сейчас ты такая же, какая была в пятнадцать лет? Или твоя логика справедлива только для меня?

— Мне надоело узнавать все это дерьмо о тебе, Гаррет! Да еще не от тебя самого, а от посторонних людей. Почему ты просто не расскажешь мне о своем прошлом? Ты спал с другими девушками из своей школы? К примеру, с Сиеррой? Видимо, да, раз ты ходил с ней на вечер встречи выпускников.

Он не отрывает взгляд от пола.

— Я не спал с Сиеррой.

— Тогда с кем еще ты спал?

— Неважно. — Он говорит это медленно, его челюсти сжаты. — Просто хватит уже.

— Помнишь, мы ходили на вечеринку, и Шафер сказал, что ты переспал с половиной девушек, которые там присутствовали? Я думала, он шутит, но, судя по всему, это правда.

Гаррет поднимает лицо.

— То есть теперь ты веришь малознакомому парню, который напился так, что едва мог стоять?

— Он учился с тобой в средней школе и лучше знает твою историю свиданий.

Гаррет вздыхает.

— Тебе не нужно думать об этом. Это все в прошлом. Все кончено. И я не могу вернуться назад и что-то изменить.

Мы замолкаем. И пока стоим в полном молчании, меня охватывает смесь каких-то непонятных эмоций и мыслей. Я так сильно люблю его, но все же хочу наказать и из-за этого ощущаю боль и чувство вины — те самые слишком знакомые эмоции, которые я изо всех сил хочу избежать. Потом я начинаю злиться на Гаррета, потому что именно он вызвал во мне все эти чувства, когда вновь утаил правду. В который раз.

В конце концов, я произношу:

— Мне нужен список.

— Список чего?

— Список всех, с кем ты переспал. Не хочу больше сюрпризов.

Он скрещивает руки на груди и качает головой.

— Нет. Забудь об этом. Это не поможет, а только все усугубит.

— Ты спрашивал, чего я хочу, и вот мой ответ. Я хочу список. Сегодня же вечером напиши его и завтра принеси мне.

— Я гарантирую, Джейд: легче тебе точно не станет. Ты разозлишься еще сильней, чем сейчас.

— Почему? Я кого-то знаю из этого списка? — Он молчит, что еще больше выводит меня из себя. — Я не буду с тобой встречаться, пока ты не дашь мне список.

Мое сердце гулко стучит, а мозг требует, чтобы я прекратила и обдумала свою просьбу. Но когда я сержусь, мое благоразумие отправляется к черту, уступая место той прежней Джейд, которая никому не доверяет и делает все, чтобы заглушить свои чувства. Она отказывается слушать ту часть меня, которая знает, что это неправильно.

Гаррет не произносит ни слова. Он просто стоит и смотрит на меня с таким напряжением, словно пытается проникнуть в мой разум и заставить меня передумать.

Поняв, что я не отступлю, он уходит и с грохотом захлопывает за собой дверь.

***

На следующий день Гаррет избегает меня и правильно делает, потому что прежде чем увидеться, нам обоим нужно остыть. После ужина я иду к Харпер, чтобы рассказать ей об Аве. С тех пор, как все это случилось, она находилась у Шона, так что я еще не успела ей рассказать.

— Значит, он переспал с ней, — говорит Харпер. — Ему было пятнадцать. Парни в таком возрасте — как животные. Думают только о сексе. И как только они его попробуют, то начинают заниматься им со всеми подряд. Если Ава предложила ему переспать, то неудивительно, что он не отказался, особенно если вспомнить, что в те времена он постоянно был пьян.

— Но он не рассказал об этом мне! Это разозлило меня еще больше, чем сам факт, что он с ней переспал. Разве ты не рассердишься, если Шон станет скрывать от тебя свое прошлое?

— Нет. Я не хочу знать о его бывших девушках. И не хочу, чтобы он знал о моих бывших парнях. Это все в прошлом и не имеет значения.

— Ава — не прошлое. Она ведет себя так, словно они с Гарретом снова сошлись. И наверное так и случилось бы, если б не я.

— Джейд, ты же знаешь, что Гаррету на нее наплевать. Как и о том, что больше всего на свете он любит тебя. Так что тебе лучше перестать загоняться.

В дверь стучат, и она встает, чтобы открыть. За порогом — Гаррет, который держит сложенный пополам лист бумаги.

— Готова поговорить? — В его тоне отсутствуют какие-либо эмоции, и я не знаю, как это прекратить. Он кивает в сторону моей комнаты, как будто хочет побыстрее с этим покончить, или скорее просто уйти и не делать этого вообще.

Я колеблюсь, но Харпер взглядом приказывает поговорить с ним, поэтому я встаю, и мы с Гарретом уходим ко мне.

У стола он протягивает мне лист бумаги, но когда я берусь за него, отпускает не сразу.

— Точно хочешь прочесть?

Я не отвечаю, потому что, честно говоря, сомневаюсь. Наверное, мое требование и впрямь было глупым, и впоследствии я наверняка о нем пожалею. Однако я все равно беру лист бумаги. И развернув его, вижу длинный список имен. Я быстро их пересчитываю. Шестнадцать. Он спал с шестнадцатью девушками, не считая меня.

Пока я просматриваю имена, у меня в животе завязываются узлы. Ава стоит на третье строке, а еще она третья девушка, с которой он переспал. Значит, список составлен в хронологическом порядке? Как он вообще запомнил этот порядок? Шестнадцать девушек это все-таки много. Читая имена, я не узнаю никого, кроме Авы. Пока не добираюсь до последнего имени. Сэди Синклер. Моя сестра по отцу.

Глава 25

Я роняю лист бумаги на стол.

— Как много.

— Ну что, тебе полегчало? — В голосе Гаррета смесь гнева и раздражения, но в основном гнев.

— Нет. Ты был прав. Мне стало хуже.

Он огибает меня и идет к двери.

— Дай мне знать, когда все закончится, Джейд. — И уходит, закрыв за собой дверь.

Я не понимаю, что это сейчас было или что он имеет в виду. Дать ему знать, когда закончится что? Наша ссора? Или наша с ним связь?

Черт! Что я натворила? Неужели я только что разрушила наши отношения? И было бы из-за чего — из-за Авы и этого дурацкого списка! Зачем я вообще попросила составить его? Какое это имеет значение? Харпер была права. Это все в прошлом. Сейчас Гаррет со мной, а не с Авой или не с кем-то еще из этого списка.

Подняв лист, я замечаю, что некоторые девушки записаны без фамилий. Видимо, Гаррет был до такой степени пьян, что запомнил лишь имена. Он же сказал, что в те времена был другим человеком. Тогда почему я так одержима тем неизвестным мне Гарретом, когда рядом есть Гаррет, которого я знаю и люблю?

Мой взгляд останавливается на последнем имени. Сэди Синклер. Я догадывалась, что он занимался с ней сексом, но неужели мне было необходимо знать это точно? Гаррет был абсолютно прав. Мне стало не лучше, а только больнее. Теперь Гаррет мой, и мне больно знать, что он был с другими. Ну и какого черта я потребовала о них написать?

***

Проходит два дня, а от Гаррета нет никаких вестей. Ни звонков. Ни сообщений. Я даже не вижу его в столовой. Мяч сейчас на моей стороне, и Гаррет ждет от меня какого-то шага, но я по какой-то причине бездействую.

Чем дольше мы не общаемся, тем сильнее разрастается во мне упрямство. Он ушел, оставив меня размышлять над своей последней загадочной фразой. Так что мяч должен быть на его стороне. Ему следует прийти ко мне первым.

Харпер со мной не согласна и в четверг за обедом читает мне лекцию.

— Джейд, ты должна помириться с ним. Иди к нему и поговори.

— Не могу. Я не знаю, что сказать. И почему я должна извиняться за то, что вынудила его выложить правду? Ему следовало больше доверять мне и быть со мной честным.

— Он и был с тобой честен, но посмотри, во что это вылилось. Ты несчастна.

— Но что, если это закономерность? Вспомни все, что он скрывал от меня в прошлом семестре.

— То есть, ты сама никогда ничего от него не скрывала? Ты рассказала ему о своем прошлом все-все?

— Ну… нет. Не все. — На самом деле я очень мало рассказываю ему о своем прошлом — не хочу, чтобы он жалел меня.

— Тогда ты несправедлива. Нельзя требовать от человека то, чего избегаешь сама. Это эгоистично и по-детски.

— Харпер? Какого черта? Почему ты заступаешься за него, а не за меня?

— Я всего лишь раскрываю тебе глаза, ведь ты слишком упряма, чтобы признать, что не права. Тебе не следовало просить у него этот список. И ты не должна наказывать его за сделанное сто лет назад — еще до того, как он встретил тебя. Гаррет так много для тебя сделал, Джейд, и я считаю, что ты поступаешь с ним очень несправедливо.

— Он обманывал меня насчет Авы! Он столько раз мог признаться…

— Ну и что тогда изменилось бы? Ничего! Он все равно был бы с тобой, а не с ней. Он не говорил тебе об Аве и о других девушках, потому что не хотел, чтобы ты чувствовала себя так, как сейчас. И за это я его уважаю.

Я встаю из-за стола и хватаю поднос.

— Не надо читать мне нотации. Ты моя подруга и должна защищать меня, а не его.

Это наша первая официальная ссора. Теперь я поругалась с Гарретом и Харпер, самыми близкими моими друзьями — все из-за Авы и ее дурацкого реалити-шоу.

Признавать это не хочется, но я знаю, что Харпер права. Все, что она сказала, — абсолютная правда. И понимая это, я злюсь еще сильнее, но не на Гаррета и не на Харпер, а на себя. Я разрушила нечто большое, важное, ценное, о чем даже и не мечтала, и теперь не знаю, получится ли у меня все исправить.

Даже если мы с Гарретом переживем эту размолвку, список все равно останется у меня в голове. Я буду знать, что он спал со всеми этими девушками. Буду прокручивать в памяти их имена, представлять его с Авой и Сэди. Я не смогу перенестись в прошлое и все удалить. Это застрянет в моей голове навсегда. Видимо, таково мое наказание за то, что я потребовала тот глупый список.

На часах половина седьмого, и хочешь не хочешь, но я должна снова встретиться с Карсоном, чтобы посмотреть комментарии к нашему плану. Сегодня мы встречаемся в учебной комнате его общежития.

— Привет, Джейд. Ты уже видела комментарии? Я только что прочитал…

— Давай уйдем отсюда. — Я в пальто жду у двери.

— Куда? В библиотеку? Мы не резервировали кабинет.

— Давай просто посидим в кафе или еще где-нибудь в городе.

Он с удивленным видом встает.

— Ладно, давай. Тут недалеко есть кофейня с розетками для ноутбуков. Можно поехать туда.

— Годится. Мне все равно, куда.

Он берет ноутбук, кладет его в сумку, и мы идем на парковку.

— Что-то случилось? Ты как будто расстроена.

— Ничего не случилось. Просто хочу уехать из кампуса. Все-таки быть без машины — отстой.

— Думаю, Гаррет одолжит тебе свою. Если, конечно, он не из тех, кто не допускает за руль своей машины других. В таком случае можешь брать мою.

У Карсона красный джип, который выглядит совсем новым, как, впрочем, и все остальные машины студентов этого кампуса. Он открывает мне дверцу. Ага, точно новая. Как только я забираюсь внутрь, меня окружает запах совершенно новой машины.

В кафе я выбираю место за одним из длинных столов с розетками, а Карсон становится в очередь.

— Джейд, что тебе взять? — кричит он мне.

— Только стакан воды. — Он что, не слышал, какая я бедная? Наверняка кто-нибудь в колледже уже успел рассказать ему про меня.

— Да ладно. Я угощаю. Ты любишь латте?

— Никогда не пробовала. Обычно я беру простой кофе. — Под словом «обычно» я подразумеваю тот единственный раз, когда делала заказ в этом месте. Харпер все время приходит сюда, и я иногда прихожу с ней, но ничего не заказываю. Два бакса за маленькую чашечку кофе? По-моему, это уж слишком.

Карсон возвращается с двумя большими чашками.

— Вот. Попробуй. Это карамельный латте. Кэрри его обожает. Как по мне, он чересчур сладкий, но тебе, может, понравится.

Я отпиваю немного.

— Вкусно. Почти как десерт.

— Угу. Для меня слишком приторно. — Карсон достает ноутбук и улыбается, словно он в восторге от моего согласия пойти с ним в кафе. Может, мне не стоило этого делать. Не хочу, чтобы он меня неправильно понял. Хоть он и встречается с Кэрри, иногда из его слов можно сделать вывод, что он неравнодушен ко мне.

— Ты по-прежнему не против написать первый вариант доклада? — интересуюсь я, пока включаю ноутбук.

— Да. Завтра начну и в субботу дам тебе просмотреть.

— Отлично.

Мы переходим к комментариям, которые получили к нашему плану. Полчаса обсуждаем, а потом у меня звонит телефон. Это Гаррет. При виде его имени на экране я начинаю по-настоящему нервничать, но все же я счастлива от того, что он наконец-таки позвонил. Лечение молчанием длилось всего пару дней, но я так сильно соскучилась по нему, что не могу думать ни о чем другом. Теперь я очень сожалею, что затянула эту ненужную ссору надолго. Надо было сразу поговорить с ним и помириться.

— Мне надо ответить, — говорю я Карсону.

Потом беру пальто и выхожу на улицу.

— Гаррет, я…

— Джейд, где ты? — Он говорит быстро, с каким-то отчаянием.

— Я в кофейне. А что?

— Лили пропала. Кэтрин не может найти ее, и я еду к ним. Можешь поехать со мной и помочь поискать ее?

— Что значит «пропала»?

— Она сидела у себя в комнате, но Кэтрин не нашла ее там, когда пришла звать ее ужинать. В это же время к ним приходили какие-то рабочие. Кэтрин сходит с ума. Она нигде не может найти Лили и думает, что они могли похитить ее.

— Она звонила в полицию?

— Ты же знаешь, в такие дела мы их не вовлекаем. В общем, я сказал Кэтрин, что обыщу лес. Вряд ли Лили пошла бы туда в одиночку, но я должен хотя бы проверить. Ты сможешь помочь?

— Конечно. Всем, чем смогу.

— В каком ты кафе? Я в машине на пересечении Пятой и Мэйн.

— В «Последней чашке». Это сразу за заправкой.

— Да, я знаю, где это.

Мы заканчиваем разговор, и я убегаю обратно в кафе.

— Прости, Карсон, но мне нужно идти. Сестра Гаррета, Лили, потер… — Я замолкаю в надежде, что он не расслышал меня, и запихиваю в рюкзак ноутбук.

— Его сестра… что? Потерялась?

Я улыбаюсь.

— Потеряла своего любимого плюшевого мишку. И теперь без него не уснет. Я обещала Гаррету помочь его найти.

Карсон с недоумением глядит на меня. Знаю, он мне не верит.

— Неужели ее родители сами не смогут отыскать медвежонка?

— Они уже обыскались, но так и не смогли найти его. В общем, давай продолжим завтра перед занятиями? Я постараюсь прийти пораньше.

Забросив рюкзак на плечо, я поворачиваюсь и вижу Гаррета. Я надеялась встретиться с ним около входа.

— Джейд, ты готова? — Он в упор смотрит на Карсона, явно удивленный его присутствием здесь. Наверное, он ожидал застать меня в компании Харпер.

— Да. Пойдем. — Я тяну его за рукав пальто.

— Привет, Гаррет, — говорит Карсон с ухмылкой. — Удачи в поисках мишки.

По дороге Гаррет не произносит ни слова о Карсоне и не упоминает о нашей с ним ссоре. Сейчас неподходящее время для выяснения отношений. Нам нужно сосредоточиться на поисках Лили.

— Когда она пропала? — спрашиваю я.

— Кэтрин не знает. После ухода рабочих она зашла в комнату Лили и обнаружила, что ее нет. Она стала искать ее, а когда не смогла найти, позвонила мне.

— Может, Лили просто спряталась в другой комнате? Кэтрин везде посмотрела?

— Да. Вместе с Чарльзом и горничной, но ничего.

— Рабочих уже разыскали?

— Наша охрана пытается найти их фургон. — Гаррет жмет на тормоза, и мы останавливаемся на светофоре. — Пока они были в доме, Кэтрин следовало все время находиться рядом с Лили. — Он бьет по рулю. — О чем, черт возьми, она думала, когда оставила Лили одну?

Он берет с полочки между сиденьями телефон, быстро просматривает его, а когда кладет обратно на место, я осторожно беру его за руку. Он не отстраняется, поэтому я сжимаю его ладонь и вдруг понимаю, как сильно я соскучилась даже по таким простым прикосновениям.

— Мне очень жаль, Гаррет. Мне жаль, что все так получилось. — Я замолкаю. — Я сожалею обо всем.

— Забудь. Не надо об этом.

— Надо. Но не сейчас.

Подъехав к дому, мы бежим внутрь.

— Ты позвонила отцу? — кричит Гаррет Кэтрин, которая неподвижно, как в трансе, стоит посреди холла. Гаррет трясет ее за плечи. — Кэтрин. Ты позвонила отцу?

Она отмирает:

— Что? Нет. Я не могу звонить Пирсу. Он убьет меня за то, что я не уследила за ней. Я не могу…

— Звони ему! — кричит Гаррет.

Она достает из кармана брюк телефон, но номера не набирает.

— Вы везде посмотрели? — спрашивает Гаррет. — Ты уверена, что в доме ее нет?

Кэтрин кивает.

— Да. Мы обыскали весь дом несколько раз.

— А где искали снаружи?

— Чарльз с Полом ищут около дома. Наши охранники отправились за фургоном. — Кэтрин говорит абсолютно отстраненным голосом. Будто робот.

— Кэтрин. — Гаррет снова трясет ее. — Мы с Джейд будем за домом, искать Лили в лесу. Если появятся новости, звони мне на мобильный. И ты обязана сообщить отцу. Я сам не звоню ему только из-за тебя. Это твоя оплошность, поэтому ты должна сказать ему лично.

— Он остался на ночь в Нью-Йорке. Мы поссорились, и он уехал. Я не могу ему рассказать. Он…

Гаррет выхватывает у нее телефон и тычет им ей в лицо.

— Его дочь пропала! Звони ему, твою мать! Прямо сейчас!

Она забирает телефон и проводит пальцами по экрану.

— Джейд, идем. — Гаррет уводит меня в кладовку, где хранятся швабры и куча моющих средств, находит там два фонарика, быстро проверяет, работают ли они, и отдает один мне.

Возвращаясь по коридору, мы слышим в холле громкую ругань. Гаррет приостанавливает меня, чтобы переждать. Мистер Кенсингтон уже дома и устраивает своей жене полнейший разнос. Похоже, он решил не оставаться в Нью-Йорке.

— Чем, черт возьми, таким важным ты занималась, что не могла присмотреть за ней? — Мистер Кенсингтон возвышается над хрупкой Кэтрин.

Она торопливо принимается объяснять:

— Я говорила по телефону, но пошла проверить ее, как только повесила трубку.

— С кем ты говорила? — требует он ответа.

Она отводит глаза.

— С одной подругой. Ты ее не знаешь.

Он отнимает у нее телефон и начинает просматривать звонки.

— Неизвестный номер? — Он снова глядит в телефон. — Похоже, этот неизвестный абонент звонит тебе часто, особенно по ночам. — Он пристально смотрит на нее. — Кто это, Кэтрин?

— Хватит, прекрати! Дай сюда телефон!

Кэтрин тянется за телефоном, но мистер Кенсингтон поднимает его высоко над головой, а потом отходит и касается пальцем экрана — видимо, звонит неизвестному абоненту. Он подносит телефон к уху и слушает, затем снова поворачивается к Кэтрин. Его лицо багровеет, он как будто в любую секунду взорвется.

— Нет, Стивен! Это не твоя любимая! Это не Кэтрин! Это твой долбанный босс! И ты будешь уволен!

Мистер Кенсингтон швыряет телефон на пол, а затем достает из кармана мобильный. Гаррет мчится к отцу.

— Кому ты хочешь звонить?

— Гаррет, что ты здесь делаешь?

— Кэтрин позвонила мне, чтобы я помог найти Лили. Мы с Джейд идем в лес.

Мистер Кенсингтон бросает на меня быстрый взгляд.

— Сомневаюсь, что она там, но сходите проверьте. Мне нужно сделать пару звонков и подключить к делу своих людей.

Своих людей? Каких? Охранников? Почему-то мне кажется, что он имеет в виду других людей. Тех, о которых я знать не должна.

Кэтрин опять впала в коматозное состояние и застыла посреди холла. На белом блестящем полу валяются обломки ее телефона.

Мы с Гарретом бежим мимо бассейна к лесу.

— Я пойду направо, а ты налево, — говорит он. — Если понадоблюсь, позвони.

— Хорошо. — Я включаю фонарик и бегу по тропинке к деревьям. Здесь очень темно, и мне не верится, что Лили могла пойти сюда. Ей было бы слишком страшно.

От одной только мысли, что ей угрожает опасность, мое сердце начинает рваться на части, а в памяти всплывает то, что Гаррет говорил мне о детях. Если у нас когда-нибудь появятся дети, неужели мы тоже будем жить в постоянном страхе, что их могут похитить, и даже в собственном доме никогда не выпускать их из вида?

— Лили! — Я продолжаю звать ее, петляя между деревьями. Услышав шорох листьев, я замираю, но это всего лишь белка. Интересно, какие еще дикие звери тут водятся? Блин! Об этом я не подумала. Вдруг я столкнусь со скунсом? Или с енотом? Или наступлю на змею? Эта мысль заставляет меня содрогнуться. Я делаю глубокий вдох и концентрируюсь на главной задаче: отыскать Лили.

Пока я ищу ее, то представляю Лили, запертой в кузове чьего-то фургона — она до смерти перепугана и постоянно спрашивает, зачем и куда ее увезли. Я быстро прогоняю эти картинки из головы. Она должна быть где-то здесь, на территории. Это единственное, во что я хочу верить.

Глава 26

За пятнадцать минут я не нахожу никаких признаков того, что Лили где-то здесь. Ни розовых варежек. Ни фантиков от конфет. Ни оброненных мягких игрушек.

— Черт возьми, Лили, ну хоть что-нибудь, — умоляю я вслух, пока вожу фонариком по земле. — Дай мне знак, что ты здесь.

Я зову ее еще громче. Я так боюсь за нее, так переживаю, что с ней случилось что-то плохое, и мы больше никогда ее не увидим.

Мой голос охрип, но я продолжаю выкрикивать ее имя, начиная терять надежду на то, что Лили здесь. Не может быть, чтобы она пошла сюда. Здесь слишком холодно, темно и страшно.

— Лили! Это Джейд! Если ты меня слышишь, кричи очень громко!

За деревьями мало что видно, но я предполагаю, что нахожусь где-то на полпути к границе поместья. Бегу дальше, хоть и не уверена, что малышка Лили смогла бы проделать такой долгий путь. Я достаю телефон, чтобы позвонить Гаррету и узнать, где он.

— Джейд…

Я слышу, как кто-то меня зовет, но очень тихо. Голос звучит издалека.

— Джейд… — еле слышно зовет тот же голос. Убрав телефон в карман, я бегу в том направлении, откуда, как мне кажется, он доносился. Хруст опавших листьев под ногами заглушает все звуки, поэтому я замираю. И слышу зов снова. Это не Гаррет. Голосок тонкий, детский. Это точно Лили.

— Я сейчас приду, Лили! Продолжай кричать, хорошо?

Я слышу свое имя снова и снова, голос становится громче, и я ускоряюсь. Лили где-то здесь рядом, и я должна найти ее, чтобы убедиться, что голос — не просто игра моего воображения.

В какой-то момент я спотыкаюсь и, упав, ударяюсь коленом о камень, а головой — о лежащее на земле бревно. Несколько секунд перед глазами кружатся звездочки, а в колене пульсирует жгучая боль.

— Джейд? — слышу я тоненький голос, и моей щеки касается маленькая ладонь. Она холодна как лед.

— Лили! — Я переворачиваюсь на спину, и боль в ноге становится только острее. Сев, я притягиваю Лили к себе. Она закутана в спальный мешок и трясется от холода. — Что ты здесь делаешь? Мы все тебя ищем. — Я прижимаю ее к себе, стараясь согреть. — Ты в порядке? Не поранилась?

— Мне страшно. — Она вся дрожит. — Здесь так темно. И вокруг монстры, они…

— Здесь нет никаких монстров. Они все ушли. Я прогнала их и сказала больше не возвращаться.

— Правда? — В свете фонарика, валяющегося на земле, я вижу, как она поднимает глаза. На ее лице облегчение, словно она поверила в мою выдумку про чудовищ.

— Зачем ты пошла сюда, Лили?

— Я сбежала из дома.

— Но почему?

— Мне не нравится, что мама и папа постоянно ругаются.

— Я понимаю, но убегать все же нельзя… — Я замолкаю. Сейчас не время читать ей нотации. Нам обоим нужно в тепло. Немного откинувшись на бок, но не выпуская Лили, я достаю телефон.

— Гаррет, я нашла ее, — говорю, когда он отвечает.

Он с облегчением выдыхает.

— Где вы?

— Точно не знаю. — Я дотягиваюсь до фонарика и освещаю им все вокруг. В нескольких шагах я вижу поляну и вершину небольшого холма. — Мы у холма, где катались с Лили на санках.

— Хорошо, будьте на поляне, и я к вам приду.

— Подожди. — Плечом удерживая телефон, я дотягиваюсь до пульсирующего колена. Мои джинсы насквозь промокли — судя по боли, от крови. — Я не смогу прийти туда. Я упала и повредила колено, а еще ударилась головой, так что меня немного мутит.

— Черт! Ладно, я пойду на поляну, и когда услышишь меня, просто кричи.

Через пару минут он находит нас, его дыхание сбилось от бега.

— Лили! — Он опускается на колени, забирает ее у меня и крепко прижимает к груди.

— Думаю, она в порядке, — говорю я ему. — Но она замерзает, ей нужно в тепло.

— Джейд поранилась, — говорит Лили.

— Я поправлюсь, — уверяю я ее. — Гаррет, отведи Лили в дом. Я могу подождать здесь.

Он освещает меня фонариком.

— Джейд, что черт возьми, случилось? Ты вся в крови!

— Не вся, а только колено. Я споткнулась, когда шла за Лили, но со мной все нормально. Просто отведи ее домой.

— У тебя и здесь кровь. — Он касается моей головы.

Я вздрагиваю.

— Ой! Нет, не трогай!

— Я едва прикоснулся. Тебе нужно выбираться отсюда. На вторую ногу наступать можешь?

— Не знаю. — Я пробую встать. Нет, мне нужна помощь.

— Лили, я должен помочь Джейд. — Гаррет ставит ее перед собой. — Вот, держи фонарик и не вздумай никуда убегать.

Она кивком показывает, что согласна, и берет фонарик, отпуская при этом свой спальный мешок.

Гаррет помогает мне встать и опереться на здоровую ногу. Но в другой ноге боль такая невыносимая, что у меня темнеет в глазах.

Очнувшись, я вижу, что Гаррет несет меня на руках, а Лили идет рядом.

— Я что, потеряла сознание?

— Да, — отвечает Гаррет. — Тебя надо доставить к врачу. Срочно.

— Нет, не надо, я в норме. Мне нужно просто промыть рану и все.

— Тебе нужно швы наложить, а может даже и гипс. И еще у тебя, похоже, сотрясение мозга.

— Но у меня нет медицинской страховки. — Когда я говорю это, у меня снова кружится голова. — Я не могу… — Все вокруг расплывается и становится черным.

***

Открыв глаза, я понимаю, что спала не у себя и не у Гаррета. Я в больничной сорочке, и мне поставлена капельница. Однако кровать не больничная, а обычная и находится не в палате, а в комнате с деревянным полом, большим ковром, бежевыми занавесками и кожаным креслом, стоящим возле кровати.

— Джейд. — Рядом появляется Гаррет.

— Где я?

— Ты в частной клинике, там же, куда после ранения отвозили меня.

— Где это? Далеко от вашего дома? — Я поднимаюсь, вспомнив вдруг, что произошло в лесу. — Как Лили? Она в порядке? Как твой отец и Кэтрин?

Гаррет берет меня за руку.

— Эй, слишком много вопросов. И ложись. Не нервируй меня.

Я опускаюсь на груду подушек у себя за спиной.

— Я не могу сказать тебе, где мы, — отвечает он. — Но это и неважно. Единственное, что имеет значение, это то, что здесь о тебе хорошо заботятся.

— Но у меня нет…

— Все оплачено, Джейд, — перебивает он, зная, о чем я тревожусь.

Я не совсем понимаю, о чем он. Все оплатил мистер Кенсингтон? Видимо, да. Мой полис покрывает только визиты в клинику на территории кампуса. Страховки на любой другой вид медицинских услуг у меня нет.

— И с Лили все хорошо, — продолжает он. — Ей просто нужно было согреться после такой долгой прогулки. Похоже, она пробыла в лесу часа два.

— Как твой отец?

— Он вернулся домой, заботится о Лили и приглядывает за Кэтрин. Теперь он наверняка приставит к ней слежку, чтобы убедиться, что она не вернулась к Стивену. Однако Кэтрин нас не обманывала. Они с отцом действительно не разводятся. Понятия не имею, почему, но спрашивать точно не буду.

Он все еще держит меня за руку, поглаживая большим пальцем костяшки.

— Как ты себя чувствуешь?

Я прислушиваюсь к ощущениям.

— Вроде нормально. Колено уже не болит. — Я отгибаю край одеяла и вижу на колене повязку. Вся моя нога в синяках. — Что это? Мне наложили швы?

— Да. Ты сильно повредила колено. Но все будет хорошо. Просто какое-то время тебе нельзя будет бегать.

— Тогда почему я в больнице? Можно мне поехать домой?

— Ты ударилась головой и получила сотрясение мозга, поэтому на всякий случай тебя на одну ночь оставили здесь. Днем или к вечеру тебя выпишут.

— Как долго я здесь пробыла?

— Сегодня суббота, так что примерно полтора дня.

Я снова подскакиваю.

— Я пропустила занятия в пятницу? У меня же были задания! И тест!

— Джейд, расслабься. — Он снова опускает меня на подушки. — Мы предупредили твоих профессоров, что тебя не будет.

— Когда ты приехал сюда?

Он хмурит брови.

— В смысле? Я приехал вместе с тобой. И больше не уходил.

— Ты пропустил занятия? Но, Гаррет, ты…

— Почему ты так волнуешься из-за колледжа? Я пропустил всего один день.

— Да, но зачем сидеть тут со мной? Тем более, что я все это время спала.

Он вздыхает.

— Я люблю тебя, Джейд. И не оставлю тебя страдать в одиночестве.

Я опускаю глаза и ладонью разглаживаю одеяло.

— Разве ты не сердишься на меня из-за списка?

— Уже нет. — Он сжимает мою руку. — А ты?

— И я тоже. Зря я потребовала, чтобы ты его написал. И я знала, что в прошлом семестре у тебя с Авой ничего не было, так что не нужно было тебя в этом обвинять. Прости. За все.

— Джейд, я не рассказывал тебе, потому что знал, что это причинит тебе боль. Мне самому невыносимо представлять тебя с другим парнем, и я не хотел, чтобы подобное испытала и ты. Ни одна из тех девушек не важна для меня. Мне нужна только ты. — Не сводя с меня глаз, он подносит мою руку к губам. — И так будет всегда.

Не знаю, то ли из-за воздействия обезболивающих, то ли из-за чего-то еще, но после этих слов у меня на глазах появляются слезы.

— Иди сюда. — Я тяну его в объятия. — Давай больше не ссориться?

— Я практически не сомневаюсь, что мы поссоримся еще не один раз. Но ссоры — это нормально. Просто не нужно затягивать их на два дня или сколько там все это длилось. Мне показалось, недели две.

— Да, я знаю. — Я отпускаю его. — Надо было поговорить с тобой раньше, но иногда я бываю немного упрямой.

Гаррет хохочет.

— Немного?

Я закатываю глаза.

— Ну ладно, очень упрямой.

У Гаррета звонит телефон.

— Да, она здесь, — отвечает он, потом протягивает телефон мне. — Это Фрэнк.

— Привет, Фрэнк. — Я смотрю на Гаррета, не зная, что сказать дальше. Фрэнк в курсе того, что случилось и где я?

— Наконец-то ты очнулась, — говорит Фрэнк. — Тебе лучше?

— М-м, да. Я в порядке.

— Слушай. Не бегай больше по этим лесным тропинкам, особенно в одиночку. Видишь, что может случиться? Споткнулась о бревно и чуть голову не проломила.

Видимо, это и есть та история, которую рассказал ему Гаррет. Хорошо, что Фрэнк не в курсе правды. Чем меньше он связан с кенсингтонской драмой, тем лучше.

— Да, знаю. Постараюсь больше не бегать одна. Или бегать только по асфальтированным дорожкам.

Мы говорим еще пару минут, затем прощаемся, и Гаррет забирает свой телефон.

— Я периодически звоню ему и держу в курсе. Отец тоже разговаривал с Фрэнком и убедил его, что с тобой все в порядке.

— И вы сказали ему, что я упала во время пробежки в лесу?

— Да. А еще что ты сразу позвонила мне на мобильный — чтобы он не подумал, что ты несколько часов лежала там и страдала от боли.

Это очередная ложь, а я ненавижу врать Фрэнку. Но если рассказать ему о Лили, то он задаст слишком много вопросов. Я еще сама не уложила все это в голове. Просто не верится, что Гаррет и его семья сразу предположили, что Лили похитили. Словно она не в безопасности даже в собственном доме.

— Гаррет, помнишь, ты когда-то говорил о детях?

Вопрос удивляет его.

— Помню. А что?

— Я просто подумала… Если у тебя когда-нибудь появятся дети, ты будешь переживать за них так же, как за Лили? И постоянно бояться, что их кто-то похитит? Потому что по-моему это очень печально — то, что Лили всегда сидит взаперти и не имеет возможности поиграть с друзьями на улице.

— Я не собираюсь жить, как отец — давать взятки, шантажировать и делать все остальное, что может подвергнуть мою дочь риску. — Он улыбается. — Наши дети смогут играть на улице.

Я продолжаю, не обращая внимания на слово «наши»:

— А как же ваша компания? Ты не собираешься в ней работать? Разве это не твой долг? Разве от тебя не ожидают, что однажды ты возглавишь семейный бизнес?

— Компанией может руководить Лили. Ей всего шесть, но она уже обожает командовать. Когда-нибудь она станет отличным генеральным директором.

— Гаррет, я серьезно.

— Я тоже. Компания мне не нужна, и принимать в ней какое-либо участие я не хочу. Мы это уже обсуждали. Я учусь бизнесу, поэтому смогу начать свое собственное дело. Что-то совершенно новое.

— А твой отец знает об этом?

— Да. Он не согласен, но это его проблема. Он не может насильно навязать мне свой бизнес. С другой стороны, отцу всего сорок восемь, и он будет управлять компанией еще как минимум тридцать лет. За это время он сможет подготовить Лили или подыскать себе на замену кого-то другого.

Дверь открывается, и входит мужчина в темных брюках и белой рубашке. На шее у него стетоскоп. Присмотревшись, я понимаю, что знаю его. Это врач, который лечил Фрэнка. И он же оказывал помощь Гаррету, когда его ранили. Какой расторопный тип, везде успевает.

— Джейд, я рад, что ты очнулась. — Он подходит к кровати. — Я доктор Каннингем. Мы с тобой уже виделись раньше. Ты меня помнишь?

— М-м, да.

Гаррет отходит в сторону, а врач берет меня за запястье и проверяет пульс. Затем он смотрит на аппарат рядом с моей кроватью.

— Голова не болит? Есть проблемы со зрением? — спрашивает он.

— Нет. Ничего. — Можно было не удивляться при виде него. Я знаю, что он работает в секретной медгруппе, но до сих пор не понимаю, что это значит. Вот бы кто-нибудь объяснил мне, что это за человек и чем именно занимается его группа.

— Что ж, ты идешь на поправку. Думаю, тебя можно отправить домой. — Он обращается к Гаррету: — Ты будешь за ней присматривать?

— Да. Безусловно.

— А ночью? Кто-нибудь может остаться с ней на ночь? У нее есть соседка по комнате?

— С ней буду я.

— Тогда возьми это. — Врач протягивает Гаррету лист бумаги. — Прочитай и, если у тебя возникнут вопросы, скажи. — Он поворачивается ко мне. — Я отправлю тебя домой на костылях. Вероятно, они понадобятся тебе всего на пару недель. Но даже если твое колено совсем перестанет болеть, какое-то время не бегай. Только ходи. У тебя есть ко мне какие-нибудь вопросы?

— М-м… мне нужно будет вернуться сюда, чтобы снять швы?

— Нет. Снимем их в клинике рядом с кампусом. Гаррет знает, где это. Мы позвоним вам, чтобы назначить прием. Если это все, то вы можете ехать домой. — Он собирается уходить.

— Подождите. Можно задать вам вопрос? — Я покрываюсь испариной, глядя, как он идет обратно к кровати. Я уверена, что лучше не спрашивать, и хочу было пойти на попятную, но потом понимаю, что ради Фрэнка должна выяснить правду.

Глава 27

— Что такое, Джейд? — спрашивает врач.

— Что вы делаете с Фрэнком? — выпаливаю я.

Врач бросает взгляд на Гаррета, потом снова глядит на меня.

— Не вполне понимаю вопрос.

— Я имею в виду, вы ему помогаете или что? — Я осознаю, что веду себя некрасиво, и стараюсь по-быстрому это исправить. — Простите. Я знаю, что вы ему помогаете, но как именно? У вас есть какое-то особенное лекарство?

Он качает головой.

— Нет. Лекарства от митрального стеноза, к сожалению, не существует. Просто у меня более индивидуальный подход. Современная медицина, как правило, использует универсальный подход к лечению, который дешевле, но хуже для пациента. Лекарства, которые он принимал, не подходили ему и даже усугубляли его состояние. Сейчас ему намного лучше.

— Тогда спасибо за все, что вы для него сделали.

Он улыбается и, кивнув, выходит за дверь.

— Готова выбраться отсюда? — спрашивает Гаррет.

— Что дал тебе врач? — Я показываю на лист бумаги, который он держит.

— Инструкцию по уходу за пациентами с травмами головы. Я должен отслеживать все эти признаки. — Он начинает читать: — Тошнота, рвота, спутанность сознания, потеря памяти, невнятная речь…

Я беру у него листок.

— Моя голова в полном порядке. Тебе не нужно наблюдать за мной.

Он вырывает у меня памятку.

— Эй, это моя работа, и я отношусь к ней очень серьезно. — Потом наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб. — Если твоя голова не вылечится, то виноват буду я, и этого моя совесть не вынесет. Я буду ежесекундно наблюдать за тобой.

— Да? И в понедельник, когда будешь сидеть на занятиях?

Он на секунду задумывается.

— Я заставлю тебя отзваниваться каждые десять минут и буду задавать вопросы, чтобы убедиться, что ты мыслишь ясно и четко. Например, буду спрашивать, какой сегодня день и кто я такой.

Я смеюсь.

— Если я не смогу тебя вспомнить, значит, мне определенно нужна медицинская помощь.

Он встает и достает из шкафа мою одежду.

— Помочь одеться?

— Нет, я сама. — Я улыбаюсь, когда он подает мне одежду. — У тебя лучше получается раздевать меня.

Он тоже мне улыбается.

— Это точно.

Одевшись, я немного тренируюсь ходить на костылях, а когда мы выходим из комнаты, он останавливается, чтобы поцеловать меня.

— Ты чего? — спрашиваю я.

— Спасибо, что нашла Лили. Я только что понял, что еще не поблагодарил тебя.

— Тебе не нужно благодарить меня.

— Лили замерзла бы до смерти, если бы ты ее не нашла.

— Если б меня там не было, ты бы нашел ее сам.

— Джейд, просто прими мою благодарность и все.

— Хорошо. Всегда пожалуйста. Но если твоя благодарность выражается в поцелуях, то не стесняйся благодарить меня чаще, потому что я очень соскучилась по твоим губам.

Он снова целует меня.

— А я по твоим.

Пока я ковыляю на костылях по коридору, Гаррет медленно идет рядом.

— Это реальный отстой. Кажется, что я вот-вот упаду.

— Ты привыкнешь. Когда мне было восемь, я сломал ногу и уже через пару дней был экспертом в передвижении на костылях.

Коридор ведет в подземный гараж, где нас ждет машина с водителем. Пока мы удаляемся от больницы, я ищу хоть какие-то ориентиры, но их нет. Мы едем по длинной аллее, которая может быть где угодно. Никаких указателей, хоть отдаленно намекающих на наше местоположение, нет. Спустя час мы наконец-то выезжаем на магистраль, и я вижу знаки, которые сообщают о том, что мы в Коннектикуте.

Высадив нас около дома Гаррета, водитель уезжает быстрее, чем я успеваю вспомнить, что надо взглянуть на его номера.

— Лили хочет увидеться с нами перед тем, как мы уедем в кампус, — говорит Гаррет, пока ждет, когда я дойду до двери.

Зайдя в дом, мы видим вышедшего из кабинета мистера Кенсингтона.

— Джейд, как хорошо, что ты поправляешься.

— Я схожу за Лили. — Гаррет уходит, оставляя меня наедине с отцом.

Мистер Кенсингтон кладет руку мне на плечо.

— Я не могу передать, насколько я благодарен тебе за то, что ты нашла мою дочь. Жаль, что ты так неудачно упала.

— Мне следовало быть осторожнее. Когда я услышала, как Лили зовет меня, то просто побежала. Даже не думая.

— Мы с Кэтрин очень ценим то, что ты сделала. У нас есть кое-что для тебя в качестве благодарности.

— О, это лишнее. Мне ничего не нужно.

Он не обращает внимания на мои возражения и открывает дверь.

— Давай выйдем во двор.

Я поворачиваюсь и иду назад к двери, смущенная тем, как медленно двигаюсь с костылями.

— Знаю, сесть за руль ты пока что не можешь, но очень скоро это случится. — Мистер Кенсингтон указывает на белый кабриолет «БМВ», стоящий за черным «БМВ» Гаррета.

Он дарит мне машину? Настоящую? И совершенно новую? Я будто выиграла в суперигру. Хочется подбежать и залезть внутрь, а затем выйти и запрыгать от радости, как делают победители таких шоу.

Но потом я возвращаюсь на землю.

— Я не могу это принять, мистер Кенсингтон. Это слишком щедрый подарок.

— Ерунда. Тебе нужно на чем-нибудь ездить. У всех в Мурхерсте есть машины. И у тебя должна быть.

Я смотрю на сверкающий белый автомобиль.

— Что ж, думаю, я могу одолжить его до конца семестра.

— Джейд, он твой. Зарегистрирован на твое имя. Мы позаботимся о страховке и техобслуживании.

— Джейд! — На улицу, размахивая какой-то бумажкой, выбегает Лили. Она обнимает меня, чуть не сбив с ног.

Гаррет поддерживает меня за талию.

— Осторожнее, Лили. Она еще не привыкла к костылям.

— Вот! Это тебе! — Она вручает мне рисунок, на котором я лежу в розовой кровати в окружении кукол. «Выздоравливай поскорее!» — написано сверху рукой ее отца.

— Спасибо, Лили.

— Ну, как тебе? — спрашивает Гаррет, кивая на машину.

— Она потрясающая, но это уж слишком.

Появляется Кэтрин, одетая в белый костюм. Ее темно-красные губы изо всех сил пытаются растянуться в улыбке.

— Джейд, я так рада, что с тобой все хорошо.

В ее тоне нет даже намека на искренность. Она говорит как по сценарию, который выдал ей мистер Кенсингтон.

— Мы все очень беспокоились за тебя. — Она встает передо мной и глядит на меня глазами, полными обиды и гнева. — Спасибо, что нашла мою дочь. Нет таких слов, которые могли бы выразить мою благодарность. — Она кладет мне руки на плечи и слегка обнимает, отчего я вся сжимаюсь.

— Можно Джейд пообедает с нами? — спрашивает у матери Лили.

— Нет, Лили. Ей нужно в колледж.

— Ладно. — Лили снова обнимает меня — уже не так сильно. — Пока, Джейд. Надеюсь, ты скоро поправишься.

— Спасибо, Лили.

Она вместе с Кэтрин возвращается в дом, а я поворачиваюсь к мистеру Кенсингтону.

— Спасибо вам за машину, но правда, не стоило.

— Пока ты не можешь ездить, она постоит у нас в гараже. И если тебе что-нибудь понадобится, дай нам знать. Гаррет, у тебя есть контакты врача?

— Ага. Он дал нам свой номер, когда мы уезжали.

— Отлично. Ну, удачно вам добраться до кампуса. — И мистер Кенсингтон возвращается в дом.

Я стою на дорожке и разглядываю машину, все еще не веря, что она моя.

— Хочешь заглянуть внутрь? — спрашивает Гаррет.

— Шутишь? Конечно, хочу. — Я медленно продвигаюсь к машине. — Полагаю, выбирал ее ты?

— Эй, я пытался выспросить у тебя, какие машины тебе нравятся, но ты не ответила.

— Гаррет, это же «БМВ»! Ты не мог выбрать что-нибудь подешевле?

— «БМВ» — хорошая марка. И я знаю, что тебе нравится моя машина.

— Хорошая, но безумно дорогая. Зачем они это сделали?

— Чтобы отблагодарить тебя за то, что ты нашла Лили. Мой отец дал бы еще больше, но я объяснил ему, что машины достаточно. Я знал, что иначе ты разозлишься.

— А что еще он собирался дать?

— Выписать тебе чек. Он знает, что у тебя совсем нет денег на жизнь.

— Чек на сколько?

— На десять тысяч.

Я еле удерживаюсь на костылях.

— Он собирался дать мне десять тысяч долларов? Вдобавок к машине?

Гаррет пожимает плечами.

— Джейд, это не так уж и много. Ты спасла его дочь.

— Для меня это как миллион! Хорошо, что ты запретил ему. Я бы не смогла их принять. Машины более чем достаточно. Но все-таки сколько она стоит?

— Не скажу. А то ты ни за что не станешь ездить на ней.

Он открывает дверцу, помогает мне сесть, и я, расслабившись на мягком сиденье, обитом черной лоснящейся кожей, вдыхаю запах новой машины. Взявшись за руль, я представляю, как веду ее.

— Замечательный выбор, Гаррет. Мне действительно по душе эта машина. Но когда Райан узнает о ней, он убьет меня.

— Почему? Он должен радоваться, что теперь у тебя есть безопасная и надежная машина.

— Знаю. И он обрадуется, но все равно будет ужасно завидовать.

— Нам пора ехать.

Гаррет протягивает мне руку, но я, не двигаясь с места, продолжаю водить ладонью по мягкой обивке.

— Ну все, говори машине «пока», — шутит Гаррет. — Ты сможешь навестить ее позже.

— Почему мне нельзя сесть за руль? Моя правая нога совершенно здорова.

— Потому что есть опасность потери сознания. Нужно подождать, пока не пройдет голова. А теперь пойдем. — Он вытаскивает меня и помогает опереться на костыли.

Пока мы едем, я достаю телефон и вижу несколько сообщений от Харпер и одно от Карсона.

— Я забыла про Карсона. Мне надо было проверить наш доклад для лабораторной по химии. Он, наверное, гадает, куда же я подевалась.

— Я позвонил и ему, и Харпер и рассказал им ту же историю, что и Фрэнку. Тебе придется подтвердить эту версию. Лили упоминать нельзя.

— Знаю. Как они это восприняли?

— Харпер ужасно перепугалась, но я успокоил ее, сказав, что с тобой все хорошо. А Карсон ответил, что допишет доклад, а ты, если успеешь, проверишь его до занятий. Если же нет, то он все сделает сам.

— Надо скорее сообщить им, что я возвращаюсь.

Гаррет прикрывает мой телефон рукой.

— Может, подождешь до завтра? Сегодня суббота, и уже вечер. Харпер у Шона, а Карсон, скорее всего, на свидании с Кэрри.

— Точно. — Я убираю сотовый. — Ты так и не спросил меня, почему в тот день я уехала с Карсоном.

— А зачем? Вы работали над докладом.

— Знаю, но мы уезжали из кампуса. Я ехала с ним в его машине. Он угостил меня кофе.

— Вот что ты сейчас делаешь, Джейд? Я пытаюсь не думать об этом, а ты хочешь заставить меня ревновать?

— Нет. Просто меня удивило, что ты нисколько не злишься. И все.

— Мне по-прежнему не нравится Карсон, но ты его считаешь нормальным, поэтому я не буду поднимать эту тему. Зачем попусту ссориться.

Есть ощущение, что мне следует рассказать Гаррету об интересе Карсона к его отцу и «Кенсингтон Кемикал». Но я сдерживаюсь. Если Гаррет наконец-то принял его, не стоит подливать масла в огонь.

— Нам надо поесть, — говорит Гаррет. — Хочешь, заедем куда-нибудь? Или заказать еду на дом?

— Давай возьмем что-нибудь из китайской кухни, пойдем к тебе и посмотрим кино?

Гаррет смотрит на меня и улыбается.

— Ты болеешь, поэтому будем выполнять все твои желания.

— Я не болею.

— У тебя травма, что то же самое. А к больным особое отношение.

— Да? — В детстве, когда я болела, ко мне никогда никакого особого отношения не было. Меня никак не лечили. Я должна была заботиться о себе сама.

— Нет, когда ты болеешь, то получаешь все, что захочешь, и это хорошая возможность что-нибудь попросить. Я даже посмотрю с тобой твой любимый мультфильм про собаку.

Мы останавливаемся купить китайской еды и около восьми возвращаемся в кампус. Покопавшись в коробке Гаррета с фильмами, я выбираю для просмотра комедию.

Потом переодеваюсь в пижаму, потому что под фильмы у Гаррета всегда засыпаю. Но сегодня мне не спится даже после часа кино. Наверное, потому что я два дня проспала.

— Хочешь посмотреть еще что-нибудь? — спрашиваю я, когда появляются титры.

Гаррет не отвечает, потому что сегодня первым заснул именно он.

— Гаррет? — расталкиваю я его, и он, сев, протирает глаза.

— Неужели я уснул?

— Да. У тебя усталый вид. — Я целую его в щеку. — Ты не спал все два дня, что я была без сознания?

— Ну да. Я хотел быть уверен, что с тобой все в порядке.

— Гаррет, не стоило… — Я улыбаюсь. — Но я люблю тебя за это. А теперь пошли спать.

— Я же должен был наблюдать за тобой. — Он смотрит мне прямо в глаза. — Ты знаешь, где ты находишься?

— Да. В твоей комнате в колледже Мурхерст.

— Какое сегодня число?

— М-м… не знаю. Какой-то день февраля?

— Ты не знаешь, какое сегодня число? Очень плохо, Джейд, — продолжает он. — Как у тебя со зрением? В глазах не двоится?

Я начинаю хохотать еще громче.

— Нет. Ну все, хватит вопросов.

— Это моя работа. И ты обязана отвечать. Ты знаешь, кто я? — спрашивает он с серьезным лицом.

— М-м… не уверена. Выглядишь очень знакомо. Наверное, я узнаю по поцелую.

Он быстро чмокает меня в губы, но с тех пор, как мы были вместе, прошло несколько дней, и мне нужно больше. Я тоже целую его, но долгим, глубоким, «я-хочу-тебя-прямо-сейчас» поцелуем.

— Да, кажется, я тебя помню, — говорю я, проникая рукой ему под рубашку.

— Эй, не начинай. К этому ты не готова.

— Почему вдруг? Врач запретил? — Его пресс напрягается, когда я расстегиваю его ремень.

— Не прямо, но он попросил воздержаться от любой физической активности, а секс и есть физическая активность.

— А если всю работу сделаешь ты? — Я снова целую его. — Разве ты не соскучился по мне?

— Очень соскучился, а ты сейчас режешь меня без ножа. Мне нужно принять холодный душ.

— Или просто заняться этим со мной. — Я ласкаю переднюю часть его джинсов.

— Не сегодня. — Он улыбается и мягко убирает мою ладонь. — Сначала я хочу убедиться, что с тобой все нормально, а потом мы будем делать это так часто, как ты захочешь.

Я вздыхаю.

— Ладно, тогда пойдем спать, чтобы я поскорее выздоровела, и ты больше не мог мне отказать.

Он вытаскивает меня из кресла-мешка и, уложив на кровать, подтыкает вокруг одеяло. Потом оставляет на моих губах поцелуй и смотрит на меня своими пронзительными голубыми глазами.

— Чтобы отказать тебе, мне пришлось собрать всю свою силу воли, поэтому давай-ка без шуточек, Джейд.

— Просто хочу убедиться, что ты все еще хочешь меня. — Я ложусь на бок и, пока он переодевается в пижаму, поправляю подушку.

Через мгновение он ложится у меня за спиной.

— Ты знаешь, что я хочу тебя.

Эти слова, сказанные низким сексуальным тоном, заводят меня еще больше. Я дотягиваюсь до него и понимаю, что на нем только боксеры.

— Сегодня без пижамы? Решил помучить меня?

— Нет. Просто слишком устал, чтобы доставать ее.

Я прижимаюсь спиной к его обнаженной груди и в последней попытке соблазнить его трусь попкой о его боксеры.

— Джейд, — сердится он.

— Что? Просто устраиваюсь поудобнее.

— Давай спать. — Он коротко целует меня перед сном.

***

Несмотря на ворчание Гаррета и призывы не напрягаться, я все воскресенье занимаюсь уроками и отправляю по электронной почте пятничные задания профессорам.

Гаррет остается со мной и раз в час задает кучу глупых вопросов, чтобы убедиться, что у меня нет потери памяти или спутанности сознания. Некоторые настолько смешные, что я подумываю их записать.

В обед забегает Харпер, чтобы узнать, как у меня дела. Увидев, что мы с Гарретом снова вместе, она улыбается как ненормальная. О своей новой машине я ей не рассказываю, поскольку не знаю, как это объяснить. Не открывать же настоящую причину, по которой я ее получила. Может, просто сказать, что отец моего парня подарил мне очень дорогую машину? Поверят ли этому? Мистер Кенсингтон миллиардер. Возможно, такой щедрый жест и не вызовет удивления. Но если вдруг у кого-то возникнут вопросы, мне придется придумывать объяснение. Я решаю подумать об этом потом. Пока никто из студентов мою машину не видел, поэтому нет необходимости что-либо объяснять.

После обеда кто-то стучится ко мне, и Гаррет идет открывать. Из коридора доносится голос Карсона.

— Привет, я просто зашел узнать, как там Джейд, и обсудить наш доклад.

— Я прочитала его, — говорю я, когда Карсон проходит, — и он действительно классный. Мне нечего было добавить. Прости, что не смогла особо помочь. Постараюсь в следующий раз.

— Да без проблем. На выходных я был абсолютно свободен.

— Ты не ходил на свидание с Кэрри?

— Мы расстались. — Расстроенным он, впрочем, не выглядит.

— О, сочувствую.

— Ничего страшного. Просто не сложилось. — Карсон с раздражением косится на Гаррета, затем снова обращается ко мне: — Ты упала во время пробежки?

— Да. В лесу надо быть осторожнее. Легко споткнуться об упавшие ветки, спрятанные под листвой.

— Не надо было тебе бегать одной. В следующий раз позвони мне, и я пойду вместе с тобой.

— С ней пойду я, — говорит Гаррет.

— Джейд говорила, что ты не любишь бегать.

Гаррет сердито глядит на него.

— Значит полюблю.

— Ну, тогда до завтра, Джейд. Если захочешь, чтобы я пошел с тобой, просто позвони.

— Со мной все будет в порядке. Но все же спасибо.

Когда он уходит, я вижу, что Гаррет еле сдерживается, чтобы не прокомментировать этот визит.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — говорю я. — Карсон снова слишком сильно меня опекает. И, возможно, немного заигрывает.

— Немного? Да он в моем присутствии пригласил тебя на свидание.

— Я его отважу. Мы с ним уже говорили об этом. Просто он настойчивый.

— Скажи чтобы проявлял настойчивость с кем-то другим.

— Хочешь чуть-чуть прогуляться? Мне бы не помешала практика с костылями, а то я буду добираться до занятий по два часа.

— Конечно. — Он помогает мне надеть пальто, а потом одевается сам.

Я ковыляю по коридору целую вечность. Когда мы выходим, кто-то кричит:

— Это он!

Внезапно нас ослепляют вспышки фотоаппаратов, и Гаррета окружает толпа.

Глава 28

Из-за слепящих вспышек я ничего не вижу. Кто-то отталкивает меня, и в тот же момент другой человек выбивает один мой костыль. Потеряв равновесие, я падаю на твердый бетон. Острая боль пронизывает мое заштопанное колено и распространяется по ноге.

— Джейд! — Я слышу голос Гаррета, но у меня перед глазами только черные точки. — Джейд! Где ты?

— На земле! — Я нащупываю костыли и пробую встать, но один из фотографов сталкивается со мной и снова сбивает с ног, а потом чья-то нога попадает мне по затылку. Я чувствую головокружение и дезориентацию. Спустя несколько мгновений я ощущаю, как Гаррет поднимает меня.

— Идем обратно, — говорит он. — Костыли принесем позже.

Держась за него, я на одной ноге прыгаю к двери, пока мы не оказываемся в безопасности внутри общежития.

— Что, черт возьми, это было? — спрашиваю я, задыхаясь.

— Гребаное реалити-шоу Авы и фотографы, пытающиеся на нем заработать. С тобой все в порядке?

— Не знаю. Нужно снять штаны и посмотреть, не разошлись ли швы.

— Тот тип ударил тебя настолько сильно? Да я убью его!

Гаррет круто разворачивается к двери, но я зову его:

— Подожди! Мне нужна помощь, чтобы вернуться к себе.

— Конечно.

Он уносит меня в комнату на руках, сажает на кровать и осторожно снимает с меня джинсы. Я разматываю повязку. Из ранки сочится кровь, но сами швы целы.

— У тебя идет кровь! — Гаррет достает телефон. — Я позвоню доктору.

— Нет, я не хочу возвращаться в больницу. Это всего лишь небольшое кровотечение.

Он колеблется, не выпуская из рук телефон, и смотрит на меня обеспокоенным взглядом.

— Как твоя голова? Не ударилась, когда падала?

— Нет, но когда я была на земле, кто-то ногой задел мою голову.

— Черт! — Теперь Гаррет в панике. Он звонит доктору и объясняет ситуацию. Поговорив пару минут, он отключается. — Врач хочет видеть тебя завтра в восемь утра. Здесь, в городской клинике. Если у тебя есть хоть один неприятный симптом, ты должна мне сказать, и тогда он свяжется с каким-нибудь местным врачом, чтобы тебя сегодня же осмотрели.

— Гаррет, успокойся. Я в порядке.

— Ты не в порядке. Ты пострадала, и виноват в этом я. Сначала ты получаешь травму, разыскивая Лили, а теперь из-за папарацци.

— Значит там папарацци? Я думала, они все в Лос-Анджелесе.

— Чтобы заработать, они поедут, куда угодно, и сделают все, что угодно. Не могу поверить, что эти засранцы сбили тебя с ног. Кто именно ударил тебя по голове? Я должен пойти и надрать ему задницу. — Он собирается встать, но я хватаю его за рубашку.

— Гаррет, не надо. Только сделаешь хуже.

Он вздыхает и опускает взгляд на мое колено.

— Чем тебе помочь? Принести что-нибудь, еще бинтов? Я могу сбегать в аптеку.

— Кровь уже не идет. Врач дал мне запасные бинты. Они в верхнем ящике. — Гаррет уходит к комоду. — Захватишь, пожалуйста, спортивные штаны? Наверное, не стоит пока надевать узкие джинсы.

Он возвращается и садится рядом со мной на кровать, затем осторожно перебинтовывает мое больное колено.

Я улыбаюсь, наблюдая, как он закрепляет края.

— Ты же знаешь, я и сама бы смогла.

Он поднимает на меня полный раздражения взгляд.

— Давай ты просто позволишь мне о тебе позаботиться?

Я тянусь, чтобы поцеловать его.

— Прости. Хорошо.

Он натягивает на меня спортивные штаны, стараясь не потревожить колено. Я и сама в силах одеться, но Гаррет хочет помочь, и я позволяю ему. Обо мне никто и никогда не заботился так, как он.

Кто-то стучится в дверь, и Гаррет идет открывать.

— Привет, Джэс. Ты видела, что творится снаружи?

— Да, они приехали час назад. — Заходит Жасмин, куратор моего общежития. — Привет, Джейд. Я слышала, что ты упала во время пробежки на прошлой неделе. Ничего не сломала?

— Нет, только получила несколько синяков.

— У нее швы на колене. И сотрясение мозга, — отвечает Гаррет. — А из-за тех мудаков снаружи, ей стало еще хуже.

— Я навела справки и узнала, что они имеют право здесь находиться, — говорит Жасмин. — Им запрещено только заходить в общежитие.

— Какое право? Откуда? — возмущается Гаррет. — Это же частный колледж. Частная собственность.

— Я просто передаю тебе слова декана. На улице ты находишься в общественном месте, и тебя можно фотографировать.

— И преследовать? И причинять физический вред? Это законно?

— Я правда не знаю. Тебе лучше посоветоваться с адвокатом.

— Хорошо. Спасибо, Джэс.

— Надеюсь, ты скоро поправишься, Джейд.