Любовное перемирие

4

Рейчел была уверена, что Джеймс Макларен ушел из ее жизни навсегда. Наконец можно было дать волю слезам, которые пришлось так долго сдерживать. Хорошо, что никто не видит ее страданий, не смотрит на нее сочувственным взглядом, не пытается утешить. Ей нужно побыть в одиночестве, чтобы выплакать страх и гнев своего сердца, чтобы осознать: прежняя жизнь кончилась и надо с этим смириться.

Рейчел плакала самозабвенно, пока не заснула в слезах, а когда проснулась, рядом на стуле сидел Джеймс Макларен. На утро следующего дня он снова принес завтрак. Опираясь на его руку, она сделала первые шаги в больничном саду. Узнав, что в больнице он находится не из-за нее, а из-за раны в плече, которую получил во время той автокатастрофы, Рейчел смирилась с его присутствием. Когда его не было, она обдумывала, что ей делать после выхода из больницы. Родных она решила пока не беспокоить. На первое время можно было снять номер в лучшем отеле Эдинбурга. Потом, когда почувствует, что ей хватит физических сил выдержать перелет в Лондон, и душевных, чтобы выдержать сочувствие матери, Брюса, Перри, младших сестер и остальных родственников, она продемонстрирует им то, что каждый день видит в зеркале.

Накануне выписки Рейчел попросила купить ей большие темные очки, а также шляпу с большими опущенными полями. На следующий день она вышла через главный подъезд больницы на улицу, дожидаясь заказанного такси. Никто из ее поклонников не узнал бы в ней сейчас известную фотомодель. Массивные темные очки закрывали пол-лица, да и все лицо скрывалось в тени широкополой шляпы.

— Рейчел! — услышала она знакомый голос и обернулась.

У обочины стоял темно-серый шевроле, а рядом Джеймс Макларен. Он придерживал открытую дверцу заднего сиденья, улыбался и протягивал к ней руку. Не задумываясь Рейчел медленно направилась в сторону машины, словно неведомая сила против воли притягивала ее к высокому мужчине в элегантном сером костюме.

«Хозяин замка вредный старикашка, он запретил нам даже приближаться к его дому», — вспомнила Рейчел слова Стеллы Добни.

Она улыбнулась. Владелец замка на самом деле оказался совсем не старым и уж тем более не вредным. Во всяком случае, по отношению к ней он проявил рыцарское великодушие, поселив у себя в замке в той его части, где были расположены апартаменты для гостей. Она долго не соглашалась, но Джеймс настоял на своем предложении.

Свернувшись клубочком в кресле у окна, Рейчел вспоминала, каким представляла себе внутреннее убранство замка, глядя на него снаружи во время съемок. Действительность превзошла все ее представления о роскоши. Богатство здесь не выставлялось напоказ, а служило для создания красоты и уюта. Гармоничное сочетание старинной обстановки и современных удобств создавало в доме приятную атмосферу спокойствия и умиротворения. Рейчел как никогда нуждалась сейчас в этом. В глубине души затаилось горькое чувство, что прежней Рейчел Кемпбелл больше не существует. Зеркало каждый день напоминало ей об этом. О работе фотомодели можно было забыть навсегда. Оставалось только выйти замуж. Но кто полюбит женщину с изуродованным лицом? Джеймс обнимал ее за плечи и даже целовал иногда, но Рейчел понимала, что его приступы нежности всего лишь проявление сострадания. Видит Бог, она была искренне благодарна ему за легкие прикосновения и нежные поцелуи. Он не давал ей возможности погрузиться с головой в беспросветный мрак отчаяния. Правда, Рейчел не собиралась злоупотребить его добротой. Надо было решать, что делать и как жить дальше.

Привыкай жить без опоры, говорила она себе, не станет Джеймс Макларен всю жизнь носить тебя на руках. Лицо Рейчел вспыхнуло, когда она вспомнила день их приезда в его поместье. Тогда Джеймс взял ее на руки, поднялся с ней по каменным ступеням, ведущим к замку, потом по широкой лестнице на второй этаж.

— Я могу ходить, — повторяла Рейчел.

Джеймс в ответ только крепче прижимал ее к себе. Она слышала, как бьется его сердце, ощущала тепло его тела, волновавшее, возбуждавшее, что было совсем некстати в ее новой жизненной ситуации. Могла ли она подумать о себе как о привлекательной женщине? Любой мужчина, взглянув на ее уродливое страшное лицо, мгновенно отпрянет с отвращением. Но в объятиях Джеймса Рейчел чувствовала себя в полной безопасности, как никогда прежде себя не чувствовала.

Открыв плечом дверь, Джеймс внес ее тогда в просторную комнату и бережно посадил на край широкой кровати. Рейчел мучительно не хотелось расставаться с ним, тем не менее она высвободилась из его объятий.

— Благодарю вас, — вежливо произнесла она, — вы очень добры, что предоставляете мне убежище в Своем доме.

— Хочу сразу признаться, что я не такой уж альтруист. — Он улыбнулся. — Прошел год, как я восстановил замок клана Макларенов, а ни один гость не побывал еще в его стенах. По шотландскому поверью, гость в новом доме приносит удачу. Так говорил мне мой дед.

— Но вы англичанин и, по моим представлениям, совсем не похожи на шотландца, — все так же вежливо сказала Рейчел, сдержанно улыбнувшись в ответ.

— Вы правы. Хотя дед старательно пичкал меня шотландскими балладами во времена моего детства. За ланчем я познакомлю вас с Джейн, моей кухаркой. Вот она коренная жительница Шотландии. Кстати, у нее одна-единственная страсть — кого-нибудь накормить.

— Ланч? — переспросила Рейчел и задумалась. Есть за одним столом с хозяином замка совсем не то же самое, что завтракать с ним в больничной палате. Он будет взирать на нее поверх фарфора и хрусталя. Мысль о том, что перед ним будет маячить ее лицо в багровых шрамах, ужаснула Рейчел. Какой контраст с изящной красотой обстановки этого дома!

— Да, ровно в час дня. — Джеймс продолжал улыбаться. — А потом я провожу вас в зимний сад. Там приятно посидеть, полюбоваться цветами, послушать тихую музыку фонтана. Журчание воды навевает дрему после застолья. Если вас начнет клонить в сон, я отнесу вас наверх в ваши покои. Ужинать мы будем не раньше…

— Я не чувствую в себе достаточно сил, чтобы спуститься в столовую, — поторопилась сказать ему Рейчел. — Вашей кухарке не составит труда принести в мою комнату еду на подносе?

— Мне следовало подумать об этом. Тогда мы сделаем так. Я попрошу Джейн накрыть нам столик на балконе вашей спальни.

— Нет, — тихо, но твердо возразила Рейчел. — Спасибо за гостеприимство, — спохватилась она. — Но мне бы хотелось побыть одной. — Она потупила глаза. — Извините.

— Ну что вы, Рейчел. Это я должен извиниться за свое недомыслие. Вероятно, дорога сильно утомила вас.

— Да, я немного устала.

Джеймс помолчал, глядя на склоненную голову Рейчел.

— Тогда увидимся завтра, — сухо сказал он и направился к двери.

— Джеймс, подождите, — робко позвала его Рейчел. — Могу я передать вам через Джейн, когда мне станет лучше?

Брови Джеймса сомкнулись над потемневшими глазами: он все понял. Рейчел Кемпбелл недвусмысленно дает ему понять, что не желает видеть его, в ближайшие дни по крайней мере. Он согласился, предпочитая потакать ее желаниям, а не собственному самолюбию. Пожалуй, впервые в жизни он сделал такой выбор.

Оставшись одна, Рейчел поняла, что Джеймс недоволен ею. Прошло три дня, а он не появлялся, выполняя ее желание. Рейчел вздохнула. От скуки здесь можно было сойти с ума. В ее распоряжении были две просторные комнаты, спальня и гостиная, журналы и книги, хранившиеся в шкафчике из красного дерева, телевизор, принимавший все программы. Но ей больше не хотелось ни читать, ни смотреть телевизор. Хотелось на волю, побродить по лесу, который она приметила недалеко от усадьбы, или подняться на скалу, которая возвышалась над каменистым пляжем, где фотографировал ее Дик Эндрюс. А больше всего ей хотелось увидеть Джеймса Макларена. Сказать о своем желании Джейн, которая приносила ей еду в гостиную, было неловко. Если бы он хотел ее видеть, то пришел бы сам, не дожидаясь столько дней ее приглашения, и отговорил бы ее от добровольного заточения, рассудила она.

Да, она говорила, что предпочитает одиночество. На самом деле она лгала. Мог бы и сам догадаться. А раз не пришел, значит, просто не хочет. Возможно, даже рад тому, что не придется смотреть на ее уродливое лицо. Додумавшись до этого, Рейчел спрятала лицо в ладонях.

Громкое тарахтенье мотоцикла под окнами привлекло ее внимание. Она выглянула в окно и увидела рядом с гаражом черный мотоцикл, на котором восседал Джеймс. Он собирался надеть шлем и в этот момент поднял вверх голову. Он увидел ее, но не помахал рукой и не улыбнулся. Опустил щиток шлема и пригнувшись взялся за руль, после чего умчался. Как бы ни был он добр, тяжело, наверное, выносить ее уродство. Она хорошо помнила, с каким состраданием он смотрел на нее в больнице. Отныне каждый будет так реагировать на нее, одни будут ее жалеть, другие с отвращением отшатываться.

Нет, она и в самом деле сойдет с ума, если останется еще на день в этой золотой клетке. Необходимо сбежать отсюда и переехать в такое место, где никто не знал ее прежде. Решение пришло к ней спонтанно, и Рейчел приступила к его осуществлению. С третьей попытки ей удалось заказать по телефону такси. Оставалось только надеяться, что машина придет за ней раньше, чем вернется Джеймс. Дорожная сумка и чемодан с ее вещами, которые прислали накануне из мотеля, стояли в спальне на том же месте, куда поставил их Альберт. Рейчел переоделась в легкое платье, сменила кроссовки на босоножки. Когда были упакованы последние вещи, она тихо приоткрыла дверь и прислушалась. Смешно, конечно, сбегать из замка, словно девица из монастырского заточения, но уж очень не хотелось объяснений. Потом она позвонит Джеймсу, поблагодарит за его доброту и объяснит, что уехала, так как не хотела быть ему в тягость.

Тащить сумку и чемодан с вещами, спускаясь по лестнице, оказалось нелегкой работой. Рейчел и не подозревала, что настолько ослабела за время, проведенное в больнице. Пока она добиралась до двери, ведущей в сад, голова у нее кружилась, колени дрожали. Дав себе передышку, она села на чемодан и стала разглядывать замок. Вблизи он еще больше поражал воображение. Высокие окна с частыми переплетами, массивные камни в основании придавали замку вид незыблемой цитадели, простоявшей здесь века. Даже не верилось, что замок возведен совсем недавно на месте руин древнего сооружения. Сделав несколько глубоких вдохов, Рейчел поднялась. Сильнее она себя не почувствовала, но нельзя было терять время. Джеймс мог вернуться в любую минуту. Такси, по ее подсчетам, должно было подъехать к чугунным воротам ограды не раньше чем через сорок минут.

Рейчел услышала крик чайки. Подняв голову, она проследила полет птицы на фоне ярко-синего неба, пока чайка не спланировала за скалу к бухточке. Вот где мечтала она постоять напоследок! Если шагать быстро, она может успеть подняться на нее. Сбросив с ног босоножки на каблуках, Рейчел побежала по тропинке. Солнце близилось к зениту, лучи его немилосердно поджаривали ее, усиливая слабость. И вскоре она перешла на шаг. Снова появилось головокружение, немного подташнивало, но Рейчел упрямо продолжала подниматься к вершине скалы, туда, где была площадка, на которой она видела во время съемки черного ангела с огненными крыльями. Теперь ей было ясно: его появление в последний день съемок было не случайным. Она и тогда это почувствовала. Добравшись до площадки, Рейчел широко раскинула руки, словно хотела улететь, и глубоко вдохнула свежий ветер с моря.

— Господи! Рейчел, вы сошли с ума! — услышала она за спиной и обернулась.

Вверх по узкой тропинке к ней бежал Джеймс. Лицо его было бледным, как ей показалось, от гнева. От страха или от резкого движения голова Рейчел закружилась так сильно, что она потеряла равновесие и покачнулась. Если бы не сильные руки Джеймса, она могла бы упасть вниз на камни, о которые плескалась вода в бухте.

— Что это вы задумали, черт бы вас побрал? — прорычал он, поднимая ее на руки.

— Отпустите меня! — стала вырываться Рейчел. — Я сама спущусь вниз.

— Отпустить? Отпустить вас, чтобы позволить сотворить еще какую-нибудь глупость? — Он быстро шел вниз по крутой тропинке. — Надо же было до такого додуматься! — дрожащим голосом повторял он.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Рейчел. — Если полагаете, что я собиралась свести счеты с жизнью, то вы ошибаетесь. Просто мне захотелось взглянуть на море с той площадки. — Она ударила его кулачком в плечо, и Джеймс поморщился от боли. — Отпустите меня! — требовала Рейчел. — Хоть вы и владелец замка, не думайте, что вам здесь все дозволено! — Она продолжала колотить его в раненое плечо, но Джеймс терпел и не выпускал ее из рук. — Отпустите! Вообразили себя феодалом?

— Перестаньте колотить меня, иначе мы оба рухнем вниз.

— Отпустите, и я перестану, — сказала раскрасневшаяся Рейчел. — Эй, что вы делаете?! — возмущенно закричала она, когда Джеймс перекинул ее через здоровое плечо.

— Защищаюсь, — мрачно сказал он, продолжив спуск по тропинке.

— Пережиток феодализма! Варвар! Дикарь! — выкрикивала, задыхаясь от негодования, Рейчел.

Внизу он поставил ее на ноги, крепко ухватил за плечи и хорошенько тряхнул.

— Что творится в вашей красивой, но пустой головке? Отвечайте!

— Что-что, а пустоголовой меня никто не смеет обзывать!

— Прежде я тоже так думал.

— Красивой меня можно назвать только в насмешку. — Она скинула его руки. — Злую насмешку.

— Так вот из-за чего весь сыр-бор! — протяжно сказал Джеймс, задумчиво глядя на Рейчел. — Вы и впрямь решили, что жизнь кончена только потому, что на вашем личике появилось несколько шрамов?

— Несколько шрамов? — Рейчел зло прищурилась. — Знаете что, Джеймс? Вы редкостная дубина! — Она резко повернулась и пошла к тому месту возле дома, где оставила свои вещи.

Джеймс быстро догнал ее, схватил за руку и остановил.

— Послушайте, Рейчел, вы же могли упасть с той крошечной площадки. Вы недавно встали с больничной койки, у вас было сотрясение мозга. Представляете, если бы там у вас закружилась голова? Зачем вас туда понесло?

Рейчел в нерешительности смотрела на него.

— Во время съемок, когда вас тут не было, я увидела на этой площадке… — Она замолчала и потупилась. — Впрочем, все это глупости. Просто мне очень хотелось побывать на вершине этой скалы.

— Кто вам сказал, что меня не было в доме, пока вас снимали? Но речь не об этом. На скалу вы могли бы подняться после того, как поправитесь.

— Я вполне здорова, — сухо ответила Рейчел и бросила на него подозрительный взгляд. — Как вы могли находиться в замке во время съемок? Я собственными глазами видела, как вы направились в аэропорт, когда меня увозил ваш лимузин.

Теперь пришлось Джеймсу прятать глаза. Сдвинув брови, он сказал:

— У меня тогда изменились планы. — Скрестив на груди руки, он посмотрел в сторону замка.

— Что? Хотите сказать, что, пока мы ютились в палатках, вы преспокойно взирали на это с высоты собственного величия?

— Размещение вашего табора в моем замке не входило в условия договора. — У Джеймса от волнения заходили желваки под скулами.

— Нашего табора! — Рейчел тоже скрестила на груди руки и склонила набок голову. — Да, я помню, как нелестно высказались вы в адрес журнала и тех, кто с ним сотрудничает. В том числе и в мой адрес.

— Сколько можно помнить об этом?! — раздраженно воскликнул Джеймс. — Поговорим лучше о том, что вас нельзя оставлять без присмотра. Я отсутствовал менее часа и что вижу по возвращении? Женщина, у которой не было сил спуститься по лестнице в столовую, лезет на вершину самой высокой в округе скалы!

— Я окрепла за эти дни, — торопливо начала говорить Рейчел, словно хотела оправдаться.

— Настолько, что легкий порыв ветра сдул бы вас оттуда как былинку!

— Ради Бога, не надо драматизировать! — поморщилась Рейчел. — Со мной все в порядке. И силы есть, и голова не кружится. Смотрите! — Она раскинула руки и закружилась перед ним, вальсируя. — Видите? Я уже не теряю равновесия. И наверху мне ничего не угрожало до той минуты, пока там не появились вы.

— Вам просто повезло, что я вовремя появился. Столько времени находиться в четырех стенах, а потом запрыгать как коза!

— Я тренировалась, расхаживая по комнатам, как узница, заточенная в замок феодала.

— Запереть себя в одиночестве было вашим решением, — напомнил ей Джеймс. — Рейчел, — нежно произнес он, помолчав, и подошел к ней совсем близко.

В его потемневших глазах она увидела выражение, от которого сердце в ее груди забилось быстрее.

А почему ты не нарушил мое добровольное заточение? Почему не применил силу таких убедительных средств, как ласка, объятия, поцелуи? — вопрошал ее взгляд.

Рейчел покраснела и сделала шаг назад, но глаз не отвела.

— Вы были на удивление терпеливы и добры со мной, — сказала она чуть дрогнувшим голосом. — И великодушны. Только не думайте, что это дает вам право навязывать мне свои решения! — добавила Рейчел вздорным тоном неожиданно для себя самой.

— Я не навязываю, — растерянно сказал Джеймс. — Разумеется, вы свободны делать все, что вам нравится.

— Только не считайте меня вздорной неблагодарной истеричкой…

— Я не нуждаюсь в вашей благодарности… — прервал ее Джеймс.

— Я все равно вам благодарна! — выкрикнула Рейчел. — Собственно, я хотела сказать, что подумала и решила…

— Что?

— Что мне пора уехать.

— А-а, теперь понимаю, кому принадлежат чемодан и большая сумка, спрятанные за клумбой, — насмешливо произнес Джеймс.

Рейчел покраснела и низко опустила голову, чтобы не смотреть на него.

— Я думала… Мне казалось, будет лучше, если я покину замок в ваше отсутствие, — пробормотала она.

— Почему? Полагали, я стану держать вас здесь против вашей воли? Замурую в подземелье? — Трудно было не услышать в голосе Джеймса горькой иронии.

— Разумеется, нет. Просто так мне казалось проще. — Рейчел заставила себя взглянуть Джеймсу в лицо и вдруг разразилась гневной тирадой: — Черт бы вас побрал, Джеймс Макларен, с вашей иронией! Вы прекрасно все понимаете! В моем положении нет ничего смешного. — Голос ее сорвался. — Ладно, — тихо заговорила она. — Я боялась, что вы попытаетесь убедить меня остаться.

— Боялись? Чего? — недоумевал Джеймс.

— Скажем так, я хотела избежать прощальной сцены, — сказала Рейчел и окончательно смешалась под пристальным взглядом Джеймса. Почему ей все время приходится, словно провинившейся школьнице, оправдываться перед ним? — подумала она с нарастающим раздражением. — Я допускала, что вы станете говорить о том, что в замке мне будет лучше, чем где-нибудь еще.

Джеймс кивал в такт ее словам и внимательно слушал.

— И чем бы я мотивировал такое утверждение?

— Тем… ну… что замок самое подходящее место для выздоровления…

— Что здесь нет людей, которые могли бы с любопытством разглядывать ваше лицо, — продолжил ее фразу Джеймс. — Верно?

Кровь бросилась в лицо Рейчел.

— Это грубо! — сказала она.

— Зато честно. Только, пожалуйста, не говорите, что забочусь я не о вас.

— И не собиралась! — огрызнулась она и подставила горящее лицо ветру, налетевшему с моря. Волосы у нее растрепались, и она тщетно пыталась их пригладить. — Вижу, вам кажется, что вы хорошо изучили меня.

— Полагаю, да.

— У вас потрясающее самомнение! За те часы, что мы провели вместе в больнице, нельзя узнать человека, — серьезно сказала Рейчел.

— Еще пять дней я наблюдал за вами.

Она уставилась на него.

— Вы следили за мной? — переспросила Рейчел.

— Не следил, а наблюдал за вами во время съемок. — Теперь покраснел Джеймс.

— Так, значит, это были вы? Но почему?

— Никогда раньше не имел возможности наблюдать за работой профессионального фотографа, — с ходу придумал он. — Мне было интересно.

Ложь Джеймса была настолько ей очевидна, что Рейчел засмеялась. Можно было бы понять его интерес к съемкам диких зверей, но заинтересоваться съемкой фотомодели?

— Не хотите придумать что-нибудь поумнее? — спросила она и тоже покраснела.

— Хорошо. Я скажу правду. Плевать мне было на работу фотографа. Я видел только вас, — сказал Джеймс охрипшим голосом.

Легкий озноб пробежал по спине Рейчел.

— Я заметила, что какой-то мужчина наблюдает за… нами, — тихо произнесла она. — Порой я чувствовала на себе его взгляд. И даже видела издалека. Я думала, что это кто-то из охранников.

— Нет, это был я.

— А почему вы наблюдали за мной? — робко спросила Рейчел, отводя взгляд.

— Потому что вы красивая, светлая, — ответил Джеймс. — В вас столько жизненной энергии! Поражала меня также ваша невероятная выдержка. Иногда мне казалось, что вы, словно на распутье, ищете ответа на какой-то важный для вас вопрос и не находите.

Слова Джеймса удивили Рейчел. Представить только, чтобы человек, наблюдая за ней издали, сумел так точно угадать не только ее характер, но и настроение, в котором она пребывала во время съемок. Она спохватилась. То, что говорил о ее внешности Джеймс, а до него говорили многие другие, относилось к прежней Рейчел Кемпбелл. К той Рейчел Кемпбелл, которую называли Леди Совершенство, чьи фотографии заполняли страницы дорогих глянцевых журналов, о которой писали, судачили в модных салонах, которой без меры восхищались многочисленные поклонники. Сегодняшняя Рейчел Кемпбелл имеет очень отдаленное сходство с той. Сближает их только настроение, в котором она пребывала во время съемок. Как правильно подметил Джеймс, уже тогда предчувствие перемен довлело над ней. Теперь же необходимость решать вопрос «как жить дальше?» стала для нее насущной.

Рейчел вдруг почувствовала огромную усталость, и весь их разговор показался ей бессмысленным.

— То, что вы сказали, — медленно заговорила она, словно каждое слово давалось ей с трудом, — относится к прошлому, к той Рейчел Кемпбелл, которой больше не существует. — Она увидела, как внизу к воротам подъехало такси. Она повернулась к Джеймсу. — Спасибо вам за все, что вы для меня сделали, но мне пора.

— Было бы глупо делать вид, что ничего не изменилось, — сказал Джеймс, удержав ее за руку. — Рейчел, — нежно произнес он, — взгляните на меня. — Он искал ее взгляда и, когда Рейчел подняла на него глаза, увидел в них слезы. Трудно ему было сдержаться и не осушить их поцелуями, как хотелось. — Я не согласен, что свойства вашей души, ваш характер претерпели изменения. Вы остались все той же Рейчел Кемпбелл. — Взглядом он обвел ее волосы, нос, полураскрытые губы и снова встретился с нею глазами. — Красивой, как и прежде.

— Не надо лгать мне, Джеймс Я видела себя в зеркале и знаю, как выгляжу.

— Сейчас вам просто не хватает терпения. Вспомните, что сказал врач. Преждевременно говорить о том, какие шрамы останутся, а какие исчезнут со временем, пока не сняты швы.

— Да взгляните внимательно! — горячо заговорила Рейчел и повернулась к нему правой стороной лица. — Смотрите! Смотрите! Неужели вы действительно верите, что эти шрамы на лбу, возле глаза, на щеке и подбородке исчезнут после снятия швов?!

— Неужели вы полагаете, что шрамы смогут изменить прелесть вашей улыбки, ум, светящийся в этих больших серых глазах?! — с таким же жаром ответил ей Джеймс. — Все, что требуется сейчас от вас, это терпение и желание смириться с переменами.

Рейчел вдруг закрыла глаза, и Джеймс растерялся, когда увидел обильные слезы, катившиеся из-под ресниц. Она не проронила ни звука, и ему стало страшно за нее. Не сдерживаясь больше, он порывисто схватил ее в объятия и прижал к своей груди. Сердце в нем изнывало от нежности.