Любовные цепи

3

Когда Тейви взялась за кофейник, чтобы налить себе еще кружку кофе, Скотт покачал головой.

— Не много ли. Пожалеешь.

— Пожалею? — Она уставилась на кофейник. — Не думаю, чтобы кофеин повлиял на меня.

— Он прав, Тейви, — сказал Росс. — Сегодняшний переход будет сложным. Привал устраиваем только один раз.

— Нагрузка на сердце будет значительно сильнее, советую воздержаться от дополнительных стимуляторов, — предупредил Скотт. — Кроме того…

Андре с сочувствием взглянул на девушку.

— Кроме того, мужчина имеет небольшое преимущество.

Тейви оглядела своих спутников. Казалось, каждому из этих бывалых туристов не терпелось поскорее выступить, чтобы проверить свои силы. Она заметила, что только Андре позволил себе выпить больше одной кружки.

— Вы что-то скрываете от меня? — спросила она.

— Что-то мрачновато мы начинаем день, — заметил Фред.

Скотт загасил плитку и вылил из нее остатки горючего.

— Сегодня мы поднимемся выше, чем планировали. Нам предстоит пройти перевал, делать это будем осторожно, чтобы не вызвать камнепада. Переход займет целый день, поэтому предлагаю оставить все лишнее здесь. — Он указал пальцем на палатку Росса, которую вчера чуть не унесло ветром. — Сложите вещи в палатки, чтобы укрепить их.

— Как далеко ты собираешься нас вести? — поинтересовалась Тейви.

— Лучше об этом не знать, — вмешался Андре.

— Он прав, — сказал Скотт. — Просто соберите волю в кулак. Пусть каждый захватит с собой по фляге минеральной воды. Я возьму провиант. И никаких жалоб. Если почувствуете кислородное голодание, говорите сразу.

— Рекомендую, — пошутил Блейк, поднимаясь, — заткнуть уши, чтобы не слышать наши стоны.

Скотт ухмыльнулся.

— Идет, — согласился он. — Только не поминайте недобрым словом моих родителей.

Мужчины засмеялись и разошлись готовиться к походу. Тейви проводила их тоскливым взглядом.

Рука Скотта ухватила ее за локоть и потащила к палатке.

— Дай мне твои фляги с водой, Тейви.

— Я сама могу их нести, — заупрямилась она, но тут же усомнилась в своих силах. — Все же увидят, что ты несешь мою ношу, — растерянно проговорила девушка.

— Ну и что? Они сами готовы с радостью отдать мне все, стоит только заикнуться.

Скотт перестал подталкивать ее к палатке и остановился напротив нее.

— Тейви, если ты будешь целый день таскать на себе тяжеленный рюкзак, каждая унция покажется тебе весом в тонну. Я считаю, что Андре с половины пути должен вернуться с тобой обратно в лагерь. — Он внимательно посмотрел на нее. — Вообще-то тебе лучше и вовсе не ходить, вымотаешься до основания.

Обида, как неожиданно нанесенный удар, обожгла ее. Доколе она будет терпеть унижения со стороны этого человека? Не такая уж она немощная. Каждое утро занималась аэробикой, дважды в неделю поднимала штангу. Обозлившись, она сильно толкнула его в грудь.

— Я ни на шаг не отстану от тебя, мистер Кэмфилд.

Скотт все еще недоверчиво смотрел на нее.

— И все же я попрошу Андре остаться с тобой и просто прогуляться по окрестностям…

— Ты что, не слышал? — оборвала она его. — Я же сказала, что ни на шаг от тебя не отстану!

— Ты в этом уверена?

— Не сомневайся. Обещаю. — Про себя она поклялась, что сдержит слово.

— Ты, видимо, сама не понимаешь, что говоришь, — пожал плечами Скотт. — Ну хорошо. Раз так, то во избежание неприятностей будешь идти рядом со мной. — Взглянув на ее сандалии, он усмехнулся. — Думаю, будет лучше, если ты наденешь ботинки. — Когда он снова встретился с ее глазами, вид у него был серьезный. — Я не собираюсь превращать поход в приятную прогулку. Парни мечтали о настоящей нагрузке. За этим они и пришли сюда.

— Скотт, я и не прошу, чтобы ты ради меня сбавлял темп.

Он долго смотрел на нее, но во взгляде не было и тени недовольства.

— Советую не скрывать в походе неприятных ощущений. Если почувствуешь, что тебе нехорошо, немедленно дай знать.

— Скотт, перестань, — обиженно процедила она. — Я не из тех изнеженных принцесс, которые привыкли разъезжать в шикарных автомобилях. Я надеюсь на собственные силы и сама понесу фляги.

На физиономии Скотта проступило уважение.

— Что ж, отговаривать тебя бесполезно, — сказал он. — Если ты убеждена, что выдержишь переход, это на твоей совести. Я только тогда поверю, когда увижу все собственными глазами. — Он указал ей на палатку. — Иди надевай носки, а я захвачу твою воду.

— Кажется, упрямство все же больше присуще мужчинам, чем слабому полу, — пробормотала она, отбрасывая в сторону полог палатки.

Через час ходьбы Тейви порадовалась, что позволила Скотту нести ее фляги. Перелезая через огромный валун, который Скотт преодолел с необыкновенной легкостью, Тейви сломала ноготь. Стиснув зубы, она старалась не застонать от боли — ведь клялась же она держаться молодцом. Несмотря на то, что дышать становилось все труднее, а во рту было так сухо, что язык царапал нёбо, поход проходил без особых приключений. Правда, все чаще приходилось перепрыгивать через толстые стволы поваленных деревьев. К тому же шаг затрудняла густая опавшая хвоя, ноги увязали в ней по щиколотку.

Еще через некоторое время в голове у нее появился гул, а в висках застучало. Она решила сказать Скотту, что очень хочет пить, но сделать это не позволяло слишком частое дыхание. Должен же он услышать, думала Тейви, как тяжело она дышит, на худой конец просто понять, что с начала похода прошло уже несколько часов.

Когда группа миновала наиболее легкую часть маршрута, Скотт сам протянул ей флягу с минеральной водой, ни на минуту, однако, не замедлив шага. Тейви вдруг захотелось рассмеяться от мысли, что ей удалось пройти вместе со всеми заваленный буреломом и камнями отрезок пути. Разве это не здорово, разве это не маленькая победа! Но самое трудное было впереди. Тропа пошла под уклон, и колени у нее стали трястись как в лихорадке, а предстояло еще возвращаться назад, в лагерь.

Конечно, она еще могла более или менее ровно дышать и жажда не очень уж сильно мучила ее. Она взглянула на другую сторону глубокого каньона. Один неверный шаг, и, потеряв равновесие, можно было скатиться вниз, на камни, разбросанные на его дне.

Скотт велел ей идти сзади, не отставая ни на шаг. Так, считал он, ему удастся предотвратить всякие неожиданности. Его настойчивость вселяла в нее уверенность. Кроме того, Тейви была благодарна, что он тащил на себе и ее груз. Это ему предстоит делать на протяжении трех недель. Он сказал, что ему придется воспользоваться более емким рюкзаком, в котором смогут уместиться и его и ее пожитки.

Каждый раз, поднимая глаза, она видела впереди его сильные, мускулистые ноги и испытывала чувство вины. Однако чаще ей приходилось смотреть себе под ноги, чтобы не споткнуться.

Сделав несколько освежающих глотков, она вернула флягу Скотту. Ей следовало не думать о том, как болит у нее каждая клеточка тела. Казалось, что она превратилась в робота, у которого руки, ноги, легкие работают, словно механизм.

Тейви чувствовала, как тяжело сгибаются колени, старалась не прислушиваться к тяжелому дыханию, не замечать потоков пота, струившихся по лицу.

Но ничего не помогало.

Скотт свернул с тропы и пошел по пересохшему руслу ручья. Увязая в песке, перемешанном с камнями, Тейви готова была заплакать, но побоялась расходовать влагу на слезы. Ноги перестали слушаться ее.

Скотт говорил правду: ей не под силу выдержать этот поход. Она уже собиралась сказать ему об этом, когда Блейк вдруг выругался, обозвав инструктора педантичным садистом. К Блейку присоединились и другие мужчины. Они обвиняли Скотта во всех смертных грехах. Заодно досталось и Андре, во всем ему потакавшему. Скотт как ни в чем не бывало продолжал двигаться вперед, а его помощник огрызнулся по-французски, вероятно, бросив что-то обидное в адрес горе-туристов.

Тейви была потрясена. Оказывается, ее спутники устали точно так же, как и она. Их сетования лишь утвердили ее в мысли, что она ничуть не слабее мужчин. Тем не менее от жажды ее голос стал хриплым, а проклятия произносились с долгими паузами из-за нехватки воздуха.

Скотт сбавил темп, и это вселило в нее надежду: он тоже думает о привале. Скорей бы он объявил об этом! Привал спасет ее от смерти. Привал — это отдых, это ланч, который она сама вызовется приготовить. Если же привала не будет, ноги окончательно откажутся ей служить, она просто рухнет и Андре придется на себе тащить ее в лагерь.

Через сотню-другую метров девушка без сил опустилась на гранитную плиту вблизи водопада. Хотя в это время года приток ледниковой воды ослабевал, ручей падал вниз с большой высоты, шипя и пенясь на камнях, и несся дальше по каменистому ущелью.

Понаблюдав за срывающимся с уступа потоком прозрачной воды, Тейви безвольно откинулась на спину. Ей хотелось только закрыть глаза и остаться лежать здесь навсегда, подставляя тело под прохладные брызги. Через несколько минут она почувствовала, что зябнет.

— Не лежи, Тейви. Переохладишься.

Только Скотт мог так сурово предупреждать ее. Стоит ли принимать его слова всерьез? Девушка не шелохнулась.

— Ты слышишь меня, Тейви?

Она облизнула пересохшие губы, но не двинулась с места.

— То, что ты сказал, звучит глупо и похоже на галлюцинацию.

— На галлюцинацию? — возмутился Скотт. Чего он злится, подумала она. — Ты что…

Она села, уткнувшись в грудь Скотта.

— Знаешь, ты действительно садист. Или только делаешь вид?

Лицо его расплылось в широкой улыбке.

— Надеюсь, с тобой все в порядке?

— Хм, все в порядке? Вовсе нет. Мне кажется, что я умерла еще несколько часов назад.

Он протянул ей флягу с водой.

— Два часа назад мы только вышли из лагеря.

— Звучит неправдоподобно, — сказала Тейви, жадно глотая воду. — Значит, я умерла на третьем или четвертом шаге.

— Хочешь перекусить?

— Фазана с овощами? — ядовито спросила она.

— Чего-нибудь попроще. Как насчет орехового масла и желе?

Тейви ненавидела ореховое масло, а особенно желе. И все же, когда она утолила жажду, мысль о еде, любой еде, показалась заманчивой.

— Вот бы сандвичей…

Скотт кивнул и отправился за едой. Тейви растерла мышцы на бедрах и попыталась встать. Странно, сейчас она чувствовала себя немного лучше, чем после вчерашнего перехода. Более того, она была уверена, что сегодня они шли намного быстрее и по более сложной местности. Вероятно, система Скотта, связанная с калориями и количеством жидкости, сработала.

Правда, ступни горели, мышцы на ногах ныли и немного ломило руки. В горле пересохло, беспокоило хриплое дыхание, однако половину пути она преодолела.

Никто из участников похода не заметил ее усталости, она даже не заикнулась, что хочет вернуться в лагерь. Все это поднимало ее дух, укрепляло уверенность в собственных силах.

Конечно, мужчины несли рюкзаки, а ее плечи и спина были свободны от какой бы то ни было поклажи. Ее взгляд остановился на брошенном на траву рюкзаке Скотта. Тейви вспомнила о промокшей от пота шерстяной рубашке и ветровке, которые сняла по дороге. Они тоже попали в рюкзак к Скотту. Казалось, он и не заметил дополнительной тяжести, а она всю дорогу чувствовала свою вину.

Ополоснув лицо ледяной водой, Тейви потянулась к рюкзаку, намереваясь взять из него свою рубаху и кое-что из вещей. Сверху, где лежала походная аптечка, должно быть, находились и ее пожитки. Но сколько она ни рылась, обнаружить их не смогла. Выпрямившись, она увидела возвратившегося Скотта.

— Хочешь сама нести свои вещи, Принцесса? — спросил он, протягивая ей сандвичи, пакетик с орехами и сухими фруктами.

Уголки ее губ чуть дрогнули.

— Я просто хотела хоть немного разгрузить тебя, — ответила она, принимаясь за сандвичи.

— А потом свалиться от усталости, — проворчал Скотт. — Я не намерен тащить тебя обратно в лагерь.

Тейви наблюдала за тем, как он делил ланч между всеми участниками похода. Про себя она удивлялась собственному героизму, который проявила, чтобы убедить Скотта в своей выносливости. К ней подсел Андре.

— Разве это еда? — вздохнул он. — Даже настоящего йогурта нет. — Он брезгливо жевал кусок сандвича.

— Ты любишь йогурт?

— О, еще как! Когда я приехал в вашу страну, чтобы покорить ее горные вершины, денег у меня было немного, английского я почти не знал. В магазинах покупал только французский йогурт, а от ваших рубленых котлет и нейлонового хлеба меня тошнило. — Губы его скривились в презрительной гримасе. — Я долго слонялся как неприкаянный, пока не встретил Скотта. По его совету я стал проводником альпинистов-любителей, у меня завелись деньжата. Но кроме йогурта я все равно почти ничего не ел.

— А как ты познакомился со Скоттом? — полюбопытствовала Тейви. — Турпоходы, которые он организует, стоят недешево.

— Конечно, недешево. Он отвечает за риск, — подтвердил Андре, вытирая жирные пальцы о бумагу, в которую был завернут сандвич. — Вообще-то альпинистский мир тесен. Я просто ошивался на базе, откуда начинались сложные маршруты. Там и познакомился со скалолазами, с их помощью усовершенствовал свой английский. Однажды на базе появился Скотт. Вот и все.

— Понятно, — улыбнулась Тейви. — А семья у тебя есть?

— Конечно! — Искорки в глазах Андре вспыхнули особенно ярко. — У меня сын и дочь. Сейчас они в Гималаях. Я для таких гор уже не гожусь, слишком стар.

— А разве молодым это не опасно?

— Конечно опасно, малышка. — Андре махнул рукой в сторону гор. — Но это сильнее страха.

— А как относится к их увлечению мать?

— Ей все это представляется пустой тратой времени. — Он уставился на поток воды, падающий сверху. — Что же касается меня… Она сожалеет, что я ушел с государственной службы и приучил детей лазать по горам. — Андре встал. — Ее можно понять, она женщина. — Он снова махнул рукой в сторону высившейся вдали горной цепи. — Но с чем можно сравнить ощущение от покоренной тобой вершины?

Взглянув туда, куда указал француз, Тейви внутренне содрогнулась. Горы не были похожи на прекрасный замок — дикие мрачные скалы подпирали небо, надменно возвышаясь над крошечными по сравнению с ними людишками, которые отваживались взбираться на них.

Она попыталась представить, как неуютно коротать ночь в таких местах, старалась понять, почему человек мог променять хорошую и безопасную работу на карабкание по скалам на высоте нескольких тысяч ярдов над землей.

Девушка зябко передернула плечами.

— Если честно, я тоже не могу этого понять.

— Согласен, малышка, не можешь. — Он покачал головой. — Я и сам этого не понимаю. Скалолазание — это спорт, страсть. Страсть испепеляющая. У одного она в крови, у другого ее нет и в помине.

— Видимо, это как наваждение, — предположила Тейви.

— Возможно. — Андре протянул ей руку. — Ты хорошо отдохнула?

Она утвердительно кивнула. Разумеется, ей бы вздремнуть пару часиков, но не признаваться же в этой слабости! До сих пор она опасалась стать объектом насмешек со стороны своих спутников и, что хуже всего, — со стороны Скотта.

Где гарантия, что у него не возникнет такого желания? Поход, который ничем не отличался от изощренных пыток маркиза де Сада, еще не завершен. Как могла, она гнала от себя подобные мысли, стараясь не думать ни об усталости, ни о боли. Мысленно она снова и снова возвращалась к тому удовольствию, которое испытала, лежа у водопада. Нужно думать только о приятном, когда они повернут обратно в лагерь. Стараться сохранять присутствие духа, хотя путешествие может и плохо закончиться.

Взбираясь на очередную возвышенность, Тейви следила за мелькавшими впереди мускулистыми ногами инструктора. Вдруг ее внимание привлекли три сросшиеся вместе сосновые шишки.

— Слава Богу, — пробормотала она.

— Что ты там бубнишь? — спросил Скотт, не оборачиваясь.

— Я сказала… — Тейви прерывисто вздохнула. — Я сказала, что благодарю Всевышнего за то… что мы почти дома.

— Ха, — насмешливо фыркнул Скотт. Он повернулся лицом к ней, глаза у него зажглись любопытством. — С чего ты взяла, что мы почти дома?

Услышав, как загалдели мужчины, радуясь скорому отдыху, Тейви прислонилась к стволу сосны, стараясь набрать в легкие побольше воздуха. Говорить было трудно.

— Те… сосновые шишки. Те три… сросшиеся вместе. — Она показала рукой, как они срослись. — Особенно одна из них… Ее обгрыз бурундук.

Скотт посмотрел на нее так, словно у нее выросли две головы. Видно было, что он приятно удивлен.

— Сосновые шишки, говоришь. — Голос его стал мягким и вкрадчивым.

— Вот там. — Она показала на треугольник из шишек. — Бурундук потрошил… одну из них… еще утром.

— Больше похоже на земляную белку, — поправил Скотт. — По-моему, я даже видел ее. Мы ее спугнули. — Он произносил слова значительно ровнее, чем Тейви, хотя грудь у него ходила ходуном. — Я думал, что никто не заметит. А ты все время скулила от усталости.

— Посмотри на небо… — Тейви задрала голову вверх. — Теперь свет идет совсем с другой стороны. Утром верхушки деревьев были освещены, а сейчас они в тени… Значит, приближаются сумерки. Мы… почти дошли.

Скотт пальцем сдвинул шапочку почти на затылок.

— Я потрясен, Принцесса. Черт возьми, до глубины души потрясен.

Хор недовольных голосов заглушил голос инструктора. Мужчины, уловив иронию в его словах, единодушно встали на ее защиту. Андре, выглядевший свежее всех, негодовал наиболее активно.

— Скотт… — Тейви выпрямилась. — Нечего болтать, как ты потрясен. Лучше скажи… что мы действительно дошагали до лагеря.

— Как ты смогла все это заметить? — спросил Скотт. В его тоне прозвучали уважительные нотки. — Ты, часом, не натуралистка или что-то в этом роде?

Тейви отрицательно качнула головой.

— Я художница и замечаю все, что вижу.

Скотт поднял обе руки вверх, показывая, что сдается.

— Наблюдательности тебе не занимать.

— Значит, мы… точно почти дома? — спросила она.

Инструктор внимательно посмотрел на нее.

— Кажется, ты сомневаешься, — разочарованно протянул он.

Что-то насторожило Тейви. Она расправила плечи и заговорила спокойней, без одышки.

— Я уверена, что лагерь где-то рядом.

Воцарилось молчание. Через минуту мужчины, о чем-то пошептавшись, сбросили с плеч рюкзаки и открыли фляги.

Лицо Скотта озарила улыбка, а глаза хитро блеснули.

— Мисс Бриджес, — сказал он, — не можете ли вы взять на себя смелость довести нас до лагеря?

— Мне? Довести вас? Разве я смогу?

— Попробуй, Тейви, — ободрил ее Росс.

— Конечно, Тейви, — поддержал его Фред. — Пожалуйста!

— Определяй сама скорость движения! — воскликнул Скотт. — Если у тебя это получится, я готов взять на себя всю стряпню.

— Категорически возражаю. — Тейви старалась говорить как можно ровнее. — Я убедилась, что повар из тебя никудышный.

Видя, как сконфузился их неутомимый инструктор, мужчины расхохотались. Громче всех смеялся Андре.

— Здорово, малышка. Отбрила знатно.

Скотт насупился.

— Ладно, леди. Чего же ты хочешь взамен?

— Ты будешь каждый раз устанавливать мне палатку.

Скотт не отрывал от нее глаз. По его виду девушка поняла, что победила. Все слышали, что он согласился.

— Возражений нет. Но помни: если заблудишься, я не буду ничего подсказывать. Один твой неверный шаг, и мы лишимся и еды и отдыха. — Он протянул руку. — Договорились?

Тейви пожевала губами. Чуть волнуясь, она через плечо оглядела мужчин.

— Мы пойдем за тобой куда угодно, — подмигнул ей Фред.

Тейви посмотрела на вьющуюся по склону тропу. Она смутно прорисовывалась сквозь камни и сосновую хвою. В гаснущем свете дня еще можно было различить отпечатки их ног, оставленные утром. Тейви решительно пожала протянутую Скоттом руку.

— Договорились!

Она устремилась по склону, но не так быстро, как их вел Скотт. Никто не жаловался на избранный ею темп. Она выбрала направление, в каком, по ее мнению, следовало идти, но с каждым шагом в ней усиливалось замешательство. Места были ей незнакомы, не попадалось и примет, по которым она могла определить, что ведет группу по нужному пути.

Однако вскоре Тейви стала замечать плоские камни, осколки породы, похожие на медвежьи когти, деревья с ободранной корой — ну конечно, именно здесь они проходили утром. А вот и большой валун, об который она обломала ноготь.

Примет становилось все больше. Тейви даже не предполагала, как близко они были от лагеря. Ведя за собой мужчин, она мечтала побыстрее оказаться в своей палатке и отдохнуть. Пристально вглядевшись вдаль, она увидела среди деревьев разноцветные шатры.

— Ты блестяще справилась с задачей, Принцесса, — поздравил ее Скотт. — Ставлю тебе пятерку.

— Не могу поверить, — пробормотала Тейви, пожимая его протянутую руку. — Разве это и есть наш лагерь?

Скотт недоуменно пожал плечами.

— Ты сомневаешься?

Тейви сложила губы бантиком, раздумывая.

— Я была уверена, что нас будет ждать котел с горячей водой, я мечтала о ней всю дорогу. Так где же она?

— В том, что Принцесса упряма, я мог убедиться. — Скотт напустил на себя строгий вид. — Но что она еще и капризна… — Он помолчал, потом прибавил: — Однако упрямства в ней больше.

— Как у осла? — подсказала Тейви.

— Вот, вот, как у ослицы, — согласился он. — Но в этом котелке, — он положил ей руку на голову, — мозги присутствуют. — Скотт провел ладонью по ее затылку, не отводя от нее взгляда. — А глаза у тебя зоркие, как у орлицы. Хотя, откровенно говоря, я никогда не видел у орлиц таких голубых глаз.

Тейви, взяв его за запястье, убрала руку со своей головы, давая понять, что не стоит с ней фамильярничать. И все же она не отпускала его руку, чувствуя, как под пальцами бьется его пульс.

— А тебе доводилось видеть орлицу так близко?

Губы Скотта дрогнули, словно он хотел улыбнуться, но улыбки не вышло.

— Доводилось, и не раз, — сказал он, — но никогда ни одна из них не держала меня за руку.

Вероятно, он считал, что ей следует отпустить его. Они уже решили, что такие прикосновения ни к чему хорошему не приведут. Пульс у него стал частым.

— И никогда… — Его голос вдруг стал хрипловатым, как это уже однажды было во время похода. Хотя нет, тогда хрипота была иной, подумала Тейви. Он провел пальцами свободной руки по ее губам и наклонился ближе. — Никогда не мог представить себе, что захочу поцеловать одну из таких хищных птиц.

Тейви почувствовала, как опять его тепло обволакивает ее с ног до головы. Нужно скорей освободить руку, уйти… Но вместо этого она еще сильнее сжала его запястье, особенно в тот момент, когда его рот оказался совсем близко от ее губ.

Ей еще ни разу не приходилось целовать заросшего щетиной мужчину, но Тейви даже не пыталась уклониться от поцелуя. Все в нем — и лицо и фигура — излучало мужественность, а губы скользили по ее губам, как бы призывая приоткрыть рот.

Скотт обнял ее за талию и привлек к себе. Легким движением он подтянул к себе руку, которую она держала. Нет, Тейви не хотелось разжимать пальцы. Она наклонилась в ожидании поцелуя. Скотт еще сильнее прижал ее к себе. Сцепленные руки оказались зажатыми между их тел.

Он провел ладонью по ее спине. Ладонь поползла выше, к шее. Крепко держа ее в объятиях, он жадно впился в ее губы. В голове у Тейви зашумело. А уж когда она приоткрыла рот, то вообще потеряла способность контролировать себя.

В тисках его сильных рук она не могла уклониться от его настойчивого языка. Больше Тейви не отдавала себе отчета в том, что с ней происходит. Импульсивно придвинувшись к нему как можно теснее, она требовала большего.

Против воли из ее груди вырвался стон, удививший ее самоё. Тейви чувствовала, как бешено колотятся их сердца. Наверняка весь лагерь слышит эту дробь.

Мысль о том, что их могут увидеть, вернула ее к действительности. Господи, подумала она, укрой нас листвой, огради от любопытных глаз.

Собрав остатки сил, девушка отстранилась.

— Твое сердце… — прошептала она, опять кладя голову ему на грудь.

— Ммм, — промычал он, не разжимая объятий.

— Есть ли какие-нибудь правила в аэробике относительно частоты сердечных ударов? — проговорила она так громко, насколько позволял запас воздуха в легких.

— Ты думаешь, мы превысили норму? — усмехнулся Скотт.

— Во много раз. — Она глубоко вздохнула. — Хотя для того, что мы делаем, существуют другие правила.

Тейви попыталась освободиться от руки Скотта, но он лишь крепче обхватил ее за талию.

— Какие же? — жарко шепнул он ей в ухо.

Девушка затихла в его объятиях.

— Одно из них заключается в том, что в этих диких местах так поступать глупо. Здесь ты и сам становишься диким.

Скотт съежился, ничего не ответив. Он не отшатнулся и не отпустил ее, но она уловила произошедшую в нем перемену.

— Кроме того, мы торчим у всех на виду, — продолжала она, чуть смутившись.

Скотт взял ее лицо в ладони.

— Тейви, ты видишь ту палатку?

— Вижу, — недоуменно пожала она плечами.

— Там нет надежного замка, полог закрывается только на молнию. — Он покачал головой. — Ты права, наше поведение глупо. — Но затем, в ответ на укоризненное выражение ее лица, смягчился. — Нет, нет, я не хотел сказать, что это плохо. Это слишком, слишком хорошо.

Он глубоко вздохнул и заложил руки за спину, как мальчишка, соблазненный видом конфет в кондитерской. Их тела больше не соприкасались, но по коже у Тейви по-прежнему ползли мурашки.

Она оглядела его квадратные плечи.

— Скотт, мы знакомы всего два дня…

— Нечего напоминать мне об этом. — Он сильно тряхнул головой, словно хотел освободиться от нежелательных мыслей. — Нам и в дальнейшем следует избегать подобных глупостей. Мы же нормальные люди с нормальными инстинктами, но никому не дано права терять над собой контроль. Если ты хочешь, чтобы я был с тобой в палатке, скажи об этом прямо, я не буду упираться. Если же ты желаешь, чтобы я ушел, я так и сделаю. Я не бешеный гризли, слава Богу. У меня не возникает никаких проблем от того, что я сплю в одиночестве. За долгие годы я привык к этому.

Тейви показалось, что он слишком горячится. Кого он хочет убедить: ее или себя? Конечно, она ничуть бы не испугалась, если бы он без ее согласия вторгся в ее палатку.

У нее было достаточно опыта в отношении человеческих инстинктов, о которых упомянул Скотт. Вполне возможно, это осложнит отношения между ними. И не потому, что она поднаторела в страстных поцелуях, — просто никогда прежде они не были столь упоительными, как поцелуи Скотта.

— Ну, так что? — спросил Скотт, подбоченясь.

Тейви растерялась: он ждал ее решения. Смерив его затуманенным взглядом, она отметила к своему удовольствию, что вид у него не такой уж запущенный, как ей показалось в первую минуту их знакомства. Припомнив прикосновение его небритой щеки, она решила, что в нем есть нечто привлекательное.

Привлекательное? — спросила она себя. Уж не теряешь ли ты голову?

— Тейви! — крикнул Скотт.

— О, перестань, Скотт Кэмфилд! — досадливо махнула она рукой. Секундой позже Тейви поняла, что разозлилась только потому, что он показался ей привлекательным, возбудил ее, а потом повел себя как истинный джентльмен. — Я доверяю тебе, Скотт. Поступай, как считаешь правильным.

Мужчина издал звук, похожий на рев разъяренного гризли, и пошел прочь. Флюиды, которые излучало его тело, растворились в свете заходящего солнца. Подтверждалось опасение Тейви: она определенно вляпается в серьезные неприятности.