Любовь и грезы

Глава 4

Был конец дня, и все остальные уже ушли. Зная, что бабушка поехала в гости к своей сестре, до которой нужно было добираться на поезде, Кэролин задержалась, чтобы закончить работу.

Она со вздохом закрыла за собой дверь фондового отдела и на минутку остановилась, глядя вокруг себя.

Она отвернулась от входных дверей и посмотрела вверх на начало лестницы. Что там наверху, около кабинета заведующего и его приемной? На стене большими черными буквами была выведена надпись «Справочный отдел». Посмотрев на часы, она решила: «Как раз подходящее время, чтобы оглядеть это место перед тем, как дежурные библиотекари уйдут домой».

Она легко взбежала по ступенькам и проследовала в направлении, которое привело ее к двум стеклянным дверям. Кэролин потянула их на себя, но безрезультатно. Они были заперты. Было уже слишком поздно. Разочарованная, девушка повернула назад и увидела мистера Коутса, загородившего ей дорогу.

— Здравствуйте, мисс Лайл. Вам что-нибудь там надо?

Она смутилась.

— О нет, все нормально, спасибо. Я просто… хотела посмотреть этот отдел, вот и все. Это не имеет значения. — Она прошла мимо него, но тот удержал ее за руку.

— Подождите секунду. Разве вам до сих пор не показали здесь все? Нет? — Он нахмурил брови. — И даже детскую библиотеку? Мы это исправим. Это наше обычное правило — провести новичков по всем помещениям в первый же день. — Он вошел в свою комнату. — У вас есть несколько свободных минут?

— Да. Поэтому я и поднялась наверх, но все уже ушли.

— Тогда лучше я исполню обязанности хозяина. Один момент, я возьму ключи. — Он выдвинул ящик стола, достал их и, сказав: — Следуйте за мной, — двинулся вперед к справочной библиотеки.

Когда они проходили мимо кабинета заведующего, дверь открылась и вышел Ричард Хиндон. Его секретарша маячила на заднем плане.

— Привет, Ричард, — сказал мистер Коутс, — а я как раз взял нашего нового сотрудника на полный осмотр библиотеки. Ты знал, что ей еще ничего не показали?

Казалось, Ричард Хиндон отнес это упущение на свой счет. Его глаза неприятно сверкнули.

— Сожалею, что не справился со своими обязанностями и допустил оплошность, не приняв во внимание статус мисс Лайл как очень важной особы. Примите мои извинения, мисс Лайл, за упущение в следовании протоколу.

Розанна Харвей подавила смешок. Мистер Коутс выглядел расстроенным, он успокаивающе положил руку на плечо Кэролин, которая с обидой восприняла умышленное оскорбление Ричарда Хиндона. Она ответила, едва разжимая губы:

— Бывает иногда, мистер Хиндон, как вы, возможно, знаете, что и я не признаю протокола, поэтому вряд ли могу ожидать чего-то иного в ответ, даже если это относится ко мне, что в данном случае не отвечает действительности, как вам очень хорошо известно. Все, чего я прошу, — это элементарной вежливости, которая должна проявляться по отношению к любому члену вашего штата.

Розанна задержала дыхание. Мистер Коутс моментально сжал плечо Кэролин, а потом опустил руку. «Эта девушка, — должно быть, подумал он, — из тех, кто не нуждается ни в какой защите».

Но если бы он задержал свою руку еще на несколько секунд, то почувствовал бы, как она задрожала, когда почувствовала всю силу взгляда Хиндона, брошенного на нее.

Розанна улыбнулась мистеру Коутсу.

— Ричард, я хотела сказать, мистер Хиндон подвозит меня сегодня домой, мистер Коутс. — Она перевела взгляд на Кэролин и чуть приоткрыла рот, но это была не столько улыбка, сколько безмолвный крик триумфа. Она повернулась к Ричарду, взяла его под руку и, кокетливо посмотрев на мистера Коутса, мягко потянула своего провожатого. Он покорно пошел за ней. — Все-таки зайди и выпей что-нибудь со мной, — услышали они громкий шепот Розанны, когда те двое спускались по лестнице.

Час спустя Грэхем Коутс запер тяжелую входную дверь и вслед за Кэролин спустился по ступенькам на тротуар. Она поблагодарила за экскурсию.

— Спасибо вам за терпеливое отношение ко мне.

Он посмотрел через ее голову на прохожих.

— Я полагаю, вы, должно быть, собираетесь теперь домой? Могу я предложить подвезти вас?

— Вы очень добры, но я могу доехать на автобусе.

— Я был бы очень рад подвезти вас. Мне абсолютно нечего делать. Я подброшу вас домой с превеликим удовольствием.

Они прошли на библиотечную автостоянку. Мистер Коутс улыбнулся:

— Полагаю, у вас назначено какое-нибудь свидание?

— Нет. Думаю, я с удовольствием побуду сегодня вечером дома.

Он продолжал стоять.

— Полагаю, мне вряд ли удалось бы уговорить вас… — Нерешительно продолжал он говорить. — Нет, я не мог бы, конечно, не мог бы. — Он снова остановился и посмотрел на нее с надеждой. — Но… не могли бы вы… Не могли бы вы пойти поужинать со мной?

Кэролин хотела отказаться, но, увидев, как начала тускнеть надежда в его глазах, улыбнулась и сказала:

— Хорошо, это очень любезно с вашей стороны…

— Вы пойдете? — воскликнул он, не дожидаясь конца фразы. — Это чудесно, это замечательно. Итак, куда мы отправимся? В какой-нибудь тихий уголок?

Ресторан, который они выбрали, приютился в одном из незаметных переулков.

— Я оставляю выбор за вами, — произнесла Кэролин, когда он изучал меню. Кэролин разглядывала своего спутника исподтишка, пока его внимание было отвлечено.

В его виде ощущалось одиночество, которое, казалось, облекало его, подобно одежде. В волосах было больше седины, чем требовали годы. Девушка удивлялась, думая, насколько он славный и как не похож на человека, с которым работает.

Он сделал заказ и с улыбкой произнес:

— Я полагаю, что у вас уже есть бесконечный список приятелей?

— В действительности нет. Я хожу куда-нибудь с Шейном, пасынком моего дяди. Мы друзья.

— Только друзья? Вы, такая привлекательная молодая женщина? Уверен, что нет!

— О, я не принимаю Шейна всерьез, не более, чем он меня. Стоит другим девушкам только взглянуть на него определенным образом, как он уже бежит следом, как гончая за зайцем!

Они рассмеялись. Мистер Коутс произнес:

— Итак, вы свободны от привязанностей?

— Я… Я… — Собственная нерешительность вызвала у нее такое же замешательство, как и у него. Она подавила зародившееся зерно сомнения и уверено сказала: — Конечно.

Принесли их заказ, и они начали есть. Кэролин спросила:

— Как давно вы работаете в библиотеке?

— О, больше лет, чем я помню. До сих пор я успешно продвигался вверх по служебной лестнице. Но теперь остановился. (Она бросила вопросительный взгляд.) Я подвел черту под высшей должностью, поэтому не подавал заявление о повышении. Я не отношусь к тому разряду людей, которые любят всеми командовать. Я знаю пределы своих возможностей. В этом, как и в… — он посмотрел на нее, потом отвел взгляд в сторону, — других вещах.

Он повертел в руках нож.

— Мне сорок один, только на четыре года — календарных года — больше, чем Ричарду. Но что касается жизненного опыта, я старше его лет на двадцать. — Он взглянул на Кэролин. — Моя жена умерла, думаю, вы слышали? Мы были вместе всего несколько лет.

— Вы никогда больше не женились?

Он покачал головой.

— Никогда не хотел… пока.

— Мистер Хиндон тоже не женат, — отважилась Кэролин.

— Ричард? — Он состроил гримасу. — У него, конечно, есть где-то внутри сердце, но оно запрятано так далеко, что я сомневаюсь, проникнет ли когда-нибудь так глубоко какая-либо женщина.

— А миссис Харвей?

— Она — нет. Она ставит не на ту лошадь. — Он рассмеялся. — Но он держит ее на поводке и делает это так умно, что она-то думает, что все наоборот. Ему не хочется потерять такую чертовски хорошую секретаршу. Она понимает его странности. — Затем он нерешительно проговорил: — Я прошу прощения за отношение заведующего к вам, мисс Лайл.

Она набрала в легкие воздуха, чтобы ответить ему, но слова застряли в горле, она подавила странное желание закричать. Вместо этого покачала головой.

— Это… это не имеет значения.

— Но мне представлялось, что это должно вас задевать.

Она пожала плечами, безуспешно стараясь выглядеть так, будто это ее совершенно не волнует.

— Эта библиотека — его жизнь, — продолжал Грэхем. — Он переполнен решимости вытащить ее из болота, куда она попала усилиями его предшественника. Но его идеи настолько далеко обгоняют мыслительные возможности комитета, что он раздражается, когда обнаруживает, что с ним не согласны.

— И мой дядя — худший из них, полагаю?

Он пропустил вопрос мимо ушей и продолжал:

— Проблема в том, что Ричард не может и не хочет работать в рамках этой системы. Он все это время ждет случая, чтобы вырваться, пойти все дальше и дальше. Все, что мешает ему идти вперед, он начинает просто не переносить. Это касается и людей.

— Я знаю. И я, как племянница председателя, оказалась для всех в роли козла отпущения.

— Боюсь, что так оно и есть. Видите ли, Ричард мечтает о новой библиотеке, специально построенной и обставленной, с современным оборудованием, стеллажами, освещением, просторным хранилищем и прилегающей территорией. Но денег для этого пока взять неоткуда.

Они заговорили о других сотрудниках.

— Вы уже нашли себе друзей?

Она рассказала ему о Перл Метьюз.

— А, Перл, — произнес он. — Она одна из лучших. Но ей необходимо вырваться из дома. Ей там слишком удобно, она слишком зависит от родителей. — Он улыбнулся. — Ей необходимо найти себе парня и выйти замуж.

— Кажется, мужчины считают замужество панацеей от всех бед для молодых женщин, — рассмеялась Кэролин, когда они вышли из ресторана и направились к стоянке машин.

Грэхем довез ее до дому, поблагодарил за компанию и уехал, махнув рукой и улыбаясь.

— Кэролин, ты нужна нам. — Стелла схватила за руку Кэролин, когда та входила в дверь на следующее утро. — Взгляни на все эти пачки. Только что поступила новая партия книг, все нужно распаковать.

Мисс Блейн вышла из-за перегородки:

— Оставьте этикетки, мисс Лайл, и помогите им сегодня утром, хорошо?

Всю первую половину дня они лихорадочно работали. Но книгам, казалось, не было конца. Каждая сверялась с накладной, штемпелевалась названием библиотеки, для которой была предназначена, и задвигалась на полку. Когда эти полки заполнялись целиком, Кэролин знала, что ей нужно будет выписывать этикетки, нумеровать новые поступления, заносить в бланки данные книг до тех пор, пока они не начнут ей сниться по ночам.

Кэролин стояла на коленях, любуясь специальным атласом берегов, когда дверь отворилась и кто-то позвал ее по имени. Она сразу же поняла, кто это, и от испуга с трудом смогла перевести дыхание. Там стоял ее дядя, его фигура заполняла собой дверной проем, глаза гневно горели от непонимания статуса племянницы, ее занятий и явного страха.

— Что это значит? — взревел он. — Моешь пол? — Это не было шуткой, чем угодно, только не шуткой. Это было объявлением войны тому, кто стоял за всем этим. — И давно это продолжается?

Его воинственный тон заставил мисс Блейн снова выскочить из-за перегородки и попытаться умерить его гнев.

— Я с этим разберусь! — громогласно объявил он. — Где мистер главный библиотекарь Хиндон?

— В своем кабинете, сэр, — дрожащим голосом произнесла мисс Блейн. — Я провожу вас к нему.

Он отмахнулся от нее:

— Я знаю дорогу. С этим я разберусь сам, Кэролин, моя девочка, я разберусь с этим!

Он круто развернулся, и Кэролин воскликнула:

— Пожалуйста, дядя, не надо…

Но он уже вышел. Она попыталась было кинуться за ним, но опустилась снова на колени. На какой-то момент полной безысходности она закрыла глаза, ощущая жалость каждого в этой комнате. Несмотря на это, она почувствовала, что между ней и ими возник барьер: от доброжелательности, которую они искренне проявили к ней, когда она начала здесь работать, не осталось и следа.

Подозрение заставило их отвернуться, и Стелла бросила на нее взгляд, в котором был вопрос: «На чей ты стороне?», глядя так, что Кэролин пришлось опять спрятать свои глаза.

Она практически ни с кем не разговаривала остаток дня. Вошла мисс Стагг, ища глазами Кэролин, и проскользнула за перегородку.

Послышалось невнятное:

— Дорогая, тебе бы слышать, что он говорил! Мы слышали каждое слово. Уж не знаю, что должны были подумать клиенты. Все это заставило меня почувствовать себя совершенной дурой. Этот ревущий голос, вопящий только о своей драгоценной…

Она захлебнулась последним словом, быстро прикрыв рот рукой.

Было время идти по домам, но до сих пор вызова к заведующему не последовало. По дороге домой немного помогло сочувствие Перл, ее деланно веселая болтовня отвлекала Кэролин от размышлений о том человеке, которому предстояло выслушать конец тирады ее дяди.

Когда она показалась в двери, бабушка спросила:

— Видела сегодня дядю? Он звонил, сказал, что собирается зайти посмотреть, как у тебя идут дела.

— Да, ба, — устало кивнула Кэролин и довольствовалась лишь словами: — Я видела его.

После чая пришел дядя. Он плюхнулся в кресло, с ног до головы удачливый домовладелец с тонким налетом респектабельности члена Совета.

Он начал сразу же:

— Значит, так, дорогая, я схватился с этим самым Хиндоном как надо и все поставил на места в отношении тебя. — Он фыркнул. — Моя племянница на коленях! Никогда не слышал ничего подобного. Я так и рубанул ему сплеча.

Кэролин поморщилась, предвидя, что последует дальше.

— «Она моя племянница, — сказал я. — И я не позволю, чтобы она выполняла работу какой-то служанки. На коленях распаковывала книжные пачки, вкладывала наклейки! Да ведь и дурак может это делать». И что же, как вы думаете, ответил мне этот сопляк? «У нее нет квалификации делать что-нибудь другое». — «Как это нет? — спросил я. У нее ведь есть диплом. Разумеется, она имеет достаточную квалификацию. Я потратил столько денег на ее образование не впустую». И что же он ответил? «Ее диплом к делу не относится». Не относится делу!

— Но, дядя, ведь так оно и есть. Он прав. У меня нет квалификации. Необходимо пройти практику и сдать экзамены на библиотекаря.

Но старейшина Булмэн не слушал.

— Итак, пока он отступал, я насел и насчет выбора книг для библиотеки. Почему с недавнего времени мы не получаем списков книг для выбора? Тогда он сказал в своей чертовой манере: «Я уже отменил подкомитет по книгам». Ну, скажу вам, я был готов буквально взорваться. «Он был создан, — сказал он, — и дядюшка ехидно передразнил тон заведующего, — чтобы помочь моему предшественнику. Но я не нуждаюсь в подобной помощи. Под моим руководством, — продолжал он, — книги для библиотеки отбираются на более широкой основе. Я учитываю пожелания читателей, консультируюсь с отраслевыми библиотекарями и старшими сотрудниками. Я позволил высказывать свои соображения младшим помощникам, даже вашей племяннице, мистер Булмэн», — сказал он. — Остин с силой хлопнул по ручкам кресла.

Кэролин могла представить себе улыбку Ричарда Хиндона, когда он произносил все это.

— Даже моей племяннице! — повторил Остин. — «Вы ставите мою племянницу на одну доску с младшими сотрудниками?» — спросил я.

— Но, дядя, — запротестовала Кэролин, — он прав. Разумеется, я младший сотрудник.

Остин повернул голову, вытянув при этом шею, и воззрился на нее.

— Я начинаю удивляться, девочка, на чьей ты стороне? Этого сопляка или твоего дяди?

Кэролин не отвечала.

— Тебе прекрасно известно, с какой стороны бутерброд намазан маслом, моя девочка.

— Он прав, дорогая, — вступила в разговор бабушка. — Ты должна быть на стороне дяди, после всего, что он для тебя сделал.

«Добродетельный шантаж, — горько думала Кэролин, — кукольник подергивает за веревочки. А я та самая марионетка. Я должна делать лишь то, что мне говорят, иначе… Я в качестве буфера между ними, футбольный мяч, который они пинают по кругу, причем каждый старается сделать это лучше другого».

— Я покажу ему, кто здесь начальник, — проворчал дядя, когда уходил, — чего бы это мне ни стоило. Я буду сводить на нет все его уловки, заворачивать их так активно, что в конце концов он осознает, что не может обойти нас. Тогда ему просто придется присоединиться к нам! Увидите, в результате он станет членом истеблишмента, как мы все. Он и его новые идеи!

Лишь только Кэролин появилась в двери, мисс Стагг приветствовала ее словами:

— Мистер Хиндон желает вас видеть, как только вы придете, мисс Лайл, так что вам лучше отправиться прямо наверх.

«Ну вот, началось, — подумала она, снимая пальто и перекидывая его через руку. — Матч дня начат. Сколько голов он мне забьет? Столько же, сколько и дядя?» Она медленно начала подниматься по ступенькам, размышляя, как он ее встретит.

Секретарша стояла рядом с ним, положив ему на плечо руку, а в другой держа блокнот для стенографии. Она ухмылкой приветствовала появление Кэролин, а выражение ее лица было унижающим и злорадным. А он даже не поднял глаз.

— Я дам вам знать, когда буду уходить, миссис Харвей, — произнес он. Та кивнула и ушла в свою комнату.

Он по-прежнему не поднимал головы.

— Присядьте, мисс Лайл. — В его голосе слышалось страдание и усталость. Он сдвинул лежащие перед ним бумаги, придавая им видимость некоторой упорядоченности. Внезапно он взглянул на Кэролин, глаза его сузились. — Скажите мне, мисс Лайл, зачем вы натравили на меня вашего дядю вчера? Разве у вас нет мужества самой прийти и сказать мне все в глаза?

У нее перехватило дыхание, этот выпад застиг ее совершенно врасплох.

— Почему вы хотите изменить свой статус? На ваш взгляд, вы выше этой работы? Думаете, что использование вас для таких рутинных задач является оскорблением вашего ума, возможно, пренебрежением вашим дипломом? Поэтому вы заставили своего дядю насесть на меня? Перед вами не расстилаются коллеги? Недостаточно расстелили красный ковер?

Эти слова заставили ее вспыхнуть, затем этот огонь затух и угас совсем. Не осталось даже углей. Какая от этого польза? Не может же она сражаться против двух человек. Она не смогла бы сражаться даже с одним из них.

С усилием она произнесла:

— Я не просила дядю видеться с вами. Он пошел по собственной инициативе. Когда бы он ни спрашивал о моих делах здесь, я говорила ему, как мне здесь нравится, как… как я счастлива. — У нее задрожал голос, но она взяла себя в руки. — Я не подводила вас. Я соблюдаю лояльность по отношению к вам, поскольку вы мой начальник, хотя вы, разумеется, предпочли бы этому не поверить.

— Спасибо на добром слове.

Ее обжег этот сарказм, неприятно кольнула неотзывчивость к ее просьбе. Пробиться к нему было просто невозможно, но в любом случае ей необходимо было найти контакт с этим человеком. А он продолжал:

— Тем не менее я уже получил предписание и поскольку нахожусь во власти комитета библиотеки, то должен выполнять то, что мне велит председатель этого комитета. Поэтому, подобно шахматной пешке, я должен передвинуть вас. Но с этого момента я начинаю играть по своим правилам. Вы понимаете это?

Она кивнула, крепко сжала руками колени и посмотрела ему в глаза. Ричард моментально отвел взгляд, схватил какую-то ручку и принялся ее вертеть.

— Мистер Хиндон, я бы избавила вас от своего присутствия, если бы могла. Если бы это было в моих силах, я бы ушла без колебаний. Я знаю, что вы меня невзлюбили и не хотите, чтобы я оставалась здесь. (Он нетерпеливо задвигался.) Но я вынуждена остаться. Видите ли, требуется огромная сила духа для того, чтобы сойти с заданного курса, — курса, к которому вынудили обстоятельства, чувство долга по отношению к человеку, выбравшему для тебя этот курс. — Кэролин совсем не была уверена, что заведующий слушает ее. — Это требует решительности и… и мужества. Вы, вероятно, не представляете, о чем я говорю. Вероятно, вы были свободны всю жизнь, живя как вам хочется, с самого начала выбирая свой собственный путь для карьеры, следуя ему целеустремленно, пока не достигнете самой вершины. В таком случае вы счастливый человек, мистер Хиндон.

Он поднял на нее взгляд и, прочитав в ее глазах мольбу, просьбу о понимании, опустил глаза.

— Вы счастливее, чем сами думаете.

Она колебалась, задавая себе вопрос, когда же он ее прервет. Но казалось, будто его мысли едва ли останавливаются на том, что она говорит. К тому времени он уже раскрутил шариковую ручку на части и, похоже, пребывал в растерянности, как ее собрать.

— Вам, возможно, никогда не приходилось испытывать тяжесть неотступной заботы кого-нибудь или чувства долга в такой степени, что это сдерживает мысли и лишает сил, мешая самостоятельно определять собственную судьбу.

Ручка была почти собрана, но опять оказалась разобранной, когда Кэролин едва слышно произнесла:

— Я разрываюсь пополам, мистер Хиндон. Я соблюдаю лояльность по отношению к вам, потому что работаю у вас. Но я соблюдаю лояльность и в отношении своего дяди, потому что он был великодушен ко мне с самого детства.

Он взглянул вверх.

— У вас нет родителей?

— Нет, я живу с бабушкой. Моя мама умерла много лет назад, и я не видела отца с пяти лет.

Наконец ручка опять была единым целым. Он чиркнул ею по промокашке, чтобы убедиться, что она работает, затем швырнул на стол.

— Я собираюсь посетить один из наших филиалов. Вам бы не помешало съездить со мной. Мы обычно показываем новым сотрудникам филиалы. Это ваше пальто? Его лучше надеть. — Он выглянул в окно. — Идет дождь.

Ричард обошел вокруг стола, помог ей надеть пальто. Он взял в руку одну из ее кос и спросил с некоторой мужской безучастностью:

— Что вы делаете с этими штучками? — Увидев ее удивленный взгляд, он добавил: — В дождь, я имею в виду, во время дождя. Позволяете им мокнуть?

— Нет, прячу их под пальто. — Она взяла у него косу, и их пальцы коснулись друг друга. Она отдернула руку так, будто ее укусила собака. Он, казалось, не заметил этого и придержал для нее дверь.

Они покинули здание через задний вход, и, когда сели в его машину, Ричард спросил:

— Вы водите машину?

Кэролин покачала головой. Он завел мотор, включил дворники на лобовом стекле и вырулил в направлении главного входа.

— Нет? Это упущение вашего дяди, не так ли? — В его голосе вновь зазвучал сарказм.

— Поскольку вряд ли у меня когда-нибудь будет машина, что мне в том проку?

Он внимательно следил за дорогой.

— А ваш молодой человек не может научить вас?

— Молодой человек?

— Да, я видел, вы обедали с одним как-то вечером.

— О, Шейн. Это пасынок моего дяди.

— М-м. Он показался способным научить вас одной или паре вещей.

Она покраснела.

— Я возражаю против этого!

Он пожал плечами и остановился у светофора.

— Поступайте как знаете.

Итак, он все еще продолжал язвить по отношению к ней, даже теперь не мог оставить ее в покое и обращаться с ней как с другими сотрудниками.

Включился зеленый свет, и они поехали. Миновали парк и недавно построенное общественное здание. Оно называлось «Общественный центр Булмэна». Она заметила, что он посмотрел на него, а затем бросил быстрый взгляд на нее. Она пристально посмотрела на него, провоцируя высказаться на эту тему, но он только усмехнулся и продолжал молчать.

Затем переключил передачу и повернул за угол.

— Моя сестра ищет няню для детей. Она увидела вас прошлым вечером и подумала, что вы могли бы очень подойти. Она везде и всюду каждого оценивает с точки зрения пригодности для этой работы. Это становится похоже на болезнь. В любом случае она решила, что у вас приятное лицо, которому можно доверять. — У него мелькнула короткая циничная улыбка. — Я сказал, что это спорный вопрос, но в любом случае не может же она просить племянницу председателя, и в придачу с университетским дипломом, присматривать за ее детьми. — Он преодолел сложный перекресток. — Она сказала, что нет, не может, но могу я. — Он затормозил около пешеходного перехода и посмотрел назад. — Я упомянул об этом единственно потому, что в противном случае я сам буду втянут в эту работу. А я терпеть этого не могу!

Ее сердце вело себя как-то странно, когда она небрежно спросила:

— Разве вы не любите детей, мистер Хиндон?

— Не особенно. Похоже, я лишен отцовского инстинкта. — Он бросил на нее взгляд. — И не смотрите на меня как на прокаженного. Поскольку абсолютно точно, что я никогда не заведу собственных, то это не имеет никакого значения, не так ли?

Она подумала: «Итак, даже в этом отношении он нечеловечен». Вслух же произнесла:

— Мне бы хотелось стать няней детишек вашей сестры, я люблю детей.

— Действительно? Я полагаю, что когда вы выйдете замуж, то заведете себе полдюжины.

— Нет. Мне вполне хватит троих.

— Не сомневаюсь, что среди окружающих вас мужчин обязательно найдется глупец, желающий сделать это одолжение.

— Я не выйду замуж за мужчину, который не любит детей, мистер Хиндон. — Поняв наконец, о чем они разговаривают, она вновь покраснела.

Хмурясь, он произнес ровным голосом:

— Я передам сестре ваш ответ. Предупреждаю, однако: вы должны будете принять все, что свалится на вас. Я знаю детей своей сестры, даже слишком хорошо знаю.

Машина подъехала к фасаду здания, которое можно было бы назвать мечтой архитектора. Каждая его сторона имела вид, смахивающий на клиновидный кусок сыра, причем крыша была опущена и наклонялась почти до уровня земли. Стены, казалось, почти полностью состоят из окон, и в целом создавался эффект, будто зрителя приглашают пойти и посмотреть, на что это похоже изнутри.

Ричард Хиндон вышел из машины и велел Кэролин следовать за ним. Он шел впереди нее, толкнул двери на пружинах и, удерживая их, пропустил свою спутницу вперед. Девушка за стойкой, коротко подстриженная блондинка с приятной улыбкой, приветствовала его с нескрываемым удовольствием.

Он коротко представил Кэролин, затем вместе со своим ассистентом исчез в одной из комнат, открытой со стороны отдела выдачи. Кэролин не захотелось следовать за ними. Она побродила вокруг, рассматривая книги, примечая современную конструкцию полок и ясность, с которой была обозначена каждая секция. Там были и низкие столы, демонстрирующие новые библиотечные поступления, и красочные рекламы на стенах. В целом это место создавало живую атмосферу, представляя резкий контраст с угрюмой, подавляющей обстановкой центральной библиотеки.

Посетителей было всего несколько человек — они расхаживали вокруг, выбирая книги. Кэролин пересекла зал и подошла к стойке, у которой на книгах проставляли дату выдачи. Она слышала голоса, доносившиеся из кабинета.

— Она приобретет у нас некоторые навыки, — говорил Ричард Хиндон, — тогда можем ее сюда? Это бы избавило нас от нее…

Ассистент, должно быть, возражал, поскольку понизил голос.

— Я знаю, что это несколько обременительно, она еще не все умеет, но не беспокойся, это только на короткое время. Она никогда ничем не занимается сколь-либо долгое время.

Кэролин вспыхнула и прикусила нижнюю губу. Итак, вот что он думает о ней: бремя, отделаться от которого — облегчение. У нее опустились плечи. Какое это имеет значение? Она должна смириться с неизбежностью. «Если он сказал, что избавится от тебя, — говорила ей Перл, — то так и будет».

Он вышел из кабинета, попрощался с ассистентами и позвал Кэролин с собой.

— Итак, — сказал он, когда они отъехали, — почерпнули что-нибудь из этого визита?

— Да, благодарю вас, — ровным голосом отвечала Кэролин. — Я узнала немного о своем новом месте работы. — Он резко взглянул на нее. — Я слышала, что вы говорили обо мне, — тупо произнесла она.

— Опять. — Хиндон пожал плечами. — Знайте же, если вы будете крутится вокруг, подслушивая…

Слова возражения так и просились на язык, но она сдержалась и лишь произнесла:

— Все равно, это изумительное здание.

— Да, безусловно. — Он стал словоохотливее. — Оно только недавно открыто. Я сам выбирал обстановку, вскоре после того, как пришел. Это моя мечта — сделать центральную библиотеку подобной этой, только большего размера. Специально построенное здание с огромным пространством, множеством окон, современным оборудованием и освещением, чтобы все было практично. — Он коротко улыбнулся и повторил: — Это моя мечта.

— Я знаю. Мистер Коутс говорил мне.

— Да? Когда?

Она заколебалась.

— Я… э… обедала с ним прошлым вечером.

— Действительно? — В его тоне по какой-то причине появился цинизм. — Быстро работает Грэхем. А может, назло.

Она сжалась.

— Вам обязательно нужно все приводить к самому низкому знаменателю, мистер Хиндон?

— Да, мисс Лайл, — мягко ответил он, — там, где дело касается вас. В конце концов, почему, как вы думаете, я рассказываю вам о своих мечтах — только потому, что надеюсь, что вы передадите о них своему почтенному дядюшке. Я пытаюсь в полную силу использовать вашу так называемую «лояльность ко мне».

Ее пальцы сжали край приборной доски.

— Если бы мы еще не приехали, мистер Хиндон, я бы… я бы…

Он оборвал, ухмыляясь:

— Вы бы хотели выйти и пройтись пешком? — И, притворясь расстроенным, продолжил: — Что, племянница председателя испытывает ко мне неприязнь? — Он изобразил досаду. — Не может быть. — Машина заехала на автостоянку. — В конце концов, она могла бы использовать свое влияние в правильном направлении и отделаться от меня.

Кэролин захлопнула дверцу, а он все еще широко улыбался, когда выходил из машины. Ричард догнал ее, отбросив издевку, становясь опять ответственным лицом.

— Моя сестра свяжется с вами относительно работы няней. — Он повернулся. — Я собираюсь сдать назад. Вам было бы лучше обойти машину спереди. С этого момента вы будете работать в отделе выдачи. Один из старших сотрудников покажет вам, что нужно делать.

Она медленно двинулась по направлению к главному входу, чувствуя себя удивительно потерянной без его присутствия. Она хотела, чтобы он не покидал ее.

Мисс Стагг велела одному из старших сотрудников проинструктировать Кэролин относительно работы в отделе выдачи. Это был высокий, очень живой рыжеволосый молодой человек. Его звали Кейт Уайт, как он представился, пожимая ей руку.

— Я вижу, у нас есть нечто общее. — Он кивнул на ее волосы. — Только моим Бог отпустил больше краски. Но, — он дотронулся до ее кос, — вашим, должно быть, больше силы для роста.

Она засмеялась, сразу же проникнувшись к нему симпатией.

— Ну, с чего начнем?

Они начали со знакомства с остальными сотрудниками.

— Заведующие секциями, — говорил он, — отвечают за свои собственные отделения: детский, выдачи и справочный отделы, фондовое отделение и так далее. Затем идет мисс Стагг. Она чуть-чуть повыше по иерархической лестнице. Несколько ниже — мы, более мелкая сошка, старшие ассистенты. Мы обычные рабочие лошадки. Мы разыскиваем, ставим индексы, составляем списки книг и выполняем требования читателей. Мы также даем читателям советы, сидя около вон того стола с надписью «Справочная». И наконец, последнее, это ваша доля младшего помощника, который выполняет рутинную работу, не требующую большого ума. (Она посмеялась над его выражением.) Но вы научитесь всему в процессе работы.

У центральной стойки было две девушки. Они представились как Сандра и Кэти и показали Кэролин, как проштемпелевать даты на этикетках, доставать формуляры из книг и класть их в читательские билеты.

— Некоторые библиотеки, — объяснял Кейт, — далеко ушли вперед и пользуются методом регистрации на микрофильм. Это, — рассказывал он, — сокращает очереди у стойки, что очень хорошо, особенно по субботам, когда очень много работы. Этот метод также позволяет помощникам работать, сидя за столом. Это дорогой метод, но цель мистера Хиндона когда-нибудь ввести его.

«Еще одна его мечта, — подумала Кэролин. — Сбудутся ли какие-нибудь из них?»

— Если не работаешь у стойки, — сказала Сандра, — то у тебя будет работа вроде рассортировки книг, которые следует отправить переплетчикам для ремонта. Другая работа — это рассылка писем читателям, которые задолжали книги. Каждое утро тебе будут указывать секцию книжных полок и говорить, какие книги привести в порядок.

Кейт спросил:

— У вас хороший почерк? Если да, вам могут позволить отправиться на рекламную работу для демонстрации в библиотеке.

— А что происходит с устаревшими книгами? — спросила Кэролин, когда они проходили вдоль полок.

— Мы их периодически изымаем в специальное хранилище. Мы не решаемся отделаться от них в течение многих лет. Мы можем думать, что они слишком старые, но стоит только выбросить книгу по, скажем, фонографическим или кристаллическим радиоприемникам хоть чуть раньше времени — и на следующий же день кто-нибудь явится и попросит информацию по этому предмету. Поэтому мы должны быть очень осторожными.

После обеда Перл незаметно улизнула из фондового отдела и пришла спросить Кэролин, как у нее дела.

— Мне здесь безумно нравится, — ответила та. — Надеюсь, что мисс Блейн не слишком раздражена моим переводом? Это не моих рук дело, Перл. Я надеюсь, вы все понимаете это?

— Я — да, Кэролин, но мисс Блейн была несколько расстроена. Видишь ли, в нашем отделе задерживаются месяцев на шесть!

Кейт поманил Кэролин к открытой двери, ведущей в главную библиотеку.

— Здесь находится хранилище старых книг. Это очень древняя книга о преподавании химии, но мы не смеем расстаться с ней. Время от времени может прийти и спросить ее легендарный мистер Смит из старейшей из учрежденных здесь школ. Он пользуется этой книгой для подготовки своих записей, потому что он не согласен с этими «новомодными» современными методами образования!

Когда в помещение вошел мистер Коутс, они смеялись.

— Привет, мисс Лайл, вы кажетесь счастливой.

— О, так и есть! — воскликнул Кейт. — Во мне она нашла товарища по духу. В конце концов, посмотрите на цвет наших волос.

Мистер Коутс притворно нахмурился.

— Я считаю оскорблением даже говорить о волосах мисс Лайл в таком духе.

— Ну, не знал. — Кейт схватил длинную золотистую косу и обмотал ее себе вокруг шеи. Поскольку он был таким высоким, ему пришлось опустить голову близко к ее лицу. — Есть определенное сходство.

Мистер Коутс подхватил другую косу и начал ее внимательно рассматривать. Кэролин же оказалась пойманной между двумя мужчинами и счастливо смеялась.

— Мисс Лайл! — В дверях стоял Ричард Хиндон.

Смех оборвался, и даже мистер Коутс выглядел смущенно.

— Что тут, черт побери, происходит?

— Прости, Ричард. — Голос мистера Коутса звучал задабривающе. — Это вина не мисс Лайл.

— Таково, возможно, ваше мнение, мистер Коутс. Но не обязательно мое.

Грэхем Коутс сжал зубы и удалился.

— Мистер Уайт, — обратился Ричард Хиндон к Кейту, — в вашем положении старшего помощника вашей работой является контролирование младших сотрудников. Постарайтесь сделать так, чтобы эта девушка была под полным контролем в будущем.

— Простите, мистер Хиндон. — Кейт выглядел сконфуженно. — Это полностью моя вина.

— Мое мнение иное, мистер Уайт. — Он бросил на Кэролин едкий взгляд и вышел.

Следующие несколько дней Кэролин провела за сортировкой книг для ремонта и, толкая тележки по кругу, расставляла по местам на полках возвращенные книги.

Однажды утром мисс Стагг позвала ее к своему столу.

— Мистер Хиндон желает видеть вас сию минуту, поэтому оставьте все, что делаете, и поднимайтесь наверх.

Кэролин вздохнула. Что же она натворила на этот раз? Она начала привыкать к тому чувству страха, который всегда испытывала, приближаясь к двери заведующего. Она нервно постучала и вошла. На столе лежала телефонная трубка, и Ричард пододвинул ее к Кэролин.

— Моя сестра желает поговорить с вами. Я сказал ей, что это из ряда вон выходяще — звать в мой кабинет младшего сотрудника, чтобы поговорить по телефону, но она настаивает на том, чтобы поговорить с вами лично.

— Кэролин Лайл слушает, — произнесла Кэролин в трубку.

— О, мисс Лайл, — голос был несколько тараторящий, — я так рада поговорить с вами. Я сестра Ричарда. Вы, возможно, помните, что видели меня в отеле на той неделе.

— Да, я помню, миссис… — Кэролин вопросительно посмотрела на Ричарда, но он не оторвал глаз от работы.

— На самом деле миссис Родинг, но, пожалуйста, называйте меня Хилари. А вы Кэролин, не так ли? Итак, Кэролин, мой брат сказал, что вы были ужасно добры и согласились побыть няней с моими детьми.

Хилари Родинг говорила так громко, что Кэролин была вынуждена отодвинуть трубку от уха.

— Это так, миссис… э… Хилари.

Брови Ричарда Хиндона слегка приподнялись, но он так и не поднял глаз.

— Отлично, а вы свободны сегодня вечером? Или у вас свидание?

— Да, на сегодня я уже договорилась. Очень сожалею.

— Случайно не с тем ли красивым и сутулым мужчиной, с которым я видела вас как-то вечером?

Кэролин рассмеялась:

— Да, это мой сводный кузен, его зовут Шейн. — Устав стоять, Кэролин оглянулась в поисках кресла, которое, однако, было слишком далеко, и она немного наклонилась, с тем чтобы руки ее облокотились на поверхность стола. Ее косы подались вперед, и одна из них слегка коснулась щеки Ричарда и легла на бумагу, которую он читал. Он медленно и многострадально вздохнул и зажал ее косу между большим и указательным пальцами, как будто это был шаловливый котенок. Увидев, что он делает, Кэролин вырвала у него косу и снова встала. Она уловила его незаметную раздраженную улыбку и отвернулась от него.

— Дорогая моя, — продолжала Хилари, и ее голос раздавался из телефонной трубки на всю комнату, — а он хорошенький. Ты собираешься за него замуж?

Кэролин снова рассмеялась:

— Э-э… собственно, я еще не знаю. Мы не обсуждали с ним этот вопрос.

Она услышала раздраженное скрипение пера о бумагу, повернулась и увидела, как главный библиотекарь раздраженно пишет что-то на листе бумаги. Он протянул его ей через стол и указал на него. На нем было написано: «Попросите мою сестру закругляться и возвращайтесь к работе». Он сердито смотрел на нее, и она сказала в трубку как можно более убедительно:

— Мне сейчас действительно пора идти, миссис Хилари.

Хилари рассмеялась:

— Наверное, мой братец опять ругает меня за излишнюю болтливость. Хорошо, перехожу к делу. Можете ли вы прийти сидеть с детьми завтра вечером?

— С большим удовольствием. В котором часу мне подойти?

— О, хорошо бы около восьми, а то я собираюсь вернуться слишком поздно. Кое-кто из друзей устраивает вечеринку — ну, знаете, выпивка и все такое прочее. Итак, до завтра? А сейчас можно сказать пару слов моему брату?

Ричард, вероятно услышав эти слова, отрицательно покачал головой.

— Извините, но он говорит «нет».

Она рассмеялась.

— Передайте моему дорогому братцу, что он ретроград в еще большей степени, чем те члены совета, на которых он всегда жалуется. Ну пока.

Кэролин положила трубку. Ричард Хиндон покачал головой, подобно человеку, потерявшему последнюю надежду.

— Все, что я могу вам сказать, мисс Лайл, это то, что вы еще большая дура, чем я думал.

Она вежливо ответила:

— Спасибо за эти добрые и… великодушные слова, мистер Хиндон.

Она с удовольствием увидела, как широко раскрылись его глаза, и с высоко поднятой головой вышла из его кабинета.