Любовь к Люсинде

Глава 6

Мистер Ферди Стэссарт вошел в зал с самоуверенным видом, нисколько не сомневаясь в том, что его примут. Он был худощав и изящен, вел жизни денди. Люсинда была неприятно поражена его визитом, и еще более — внешним видом. Его сюртук был сшит со столь высоко поднятыми плечами и столь затянут в талии, что сразу же возникло предположение, не ценой ли физических усилий камердинер втискивал хозяина в него. Накрахмаленный воротник рубашки так подпирал его бледные щеки, что он не мог повернуть головы, не повернув одновременно туловища. Прочие атрибуты одежды были изысканно украшены, а жилет, с которого свисала цепочка лорнета и который был отделан множеством кармашков, был такого ярко-желтого цвета, что дамы, пораженные, останавливались. Панталоны без единой морщинки идеально облегали его формы, а обувь сияла великолепием.

Мистер Стэссарт встретился взглядом с Люсиндой и приободрился. Ему показалось, что удивленный взгляд — признак восхищения. На его мальчишески-красивом лице появилась развязная улыбка, и он радостно воскликнул:

— Кузина!

Как только он стремительно пошел навстречу ей, тут же обнаружил неожиданное препятствие в виде мисс Блайт. Ему пришлось резко остановиться и лицемерно переменить выражение лица: он явно ожидал встретиться с кузиной наедине. Он заранее поинтересовался у дворецкого, не принимает ли леди Мейз других посетителей, однако ему и в голову не пришла мысль о компаньонке.

— О, мисс Блайт! Какая неожиданность, мэм! Не ожидал увидеть вас здесь. Кажется, со времени нашей последней встречи прошло значительное время, — проговорил он.

— Мистер Стэссарт, — холодно отвечала мисс Блайт, — приятно, что вы узнали меня. Я вас хорошо помню. Очень хорошо.

Мистер Стэссарт, несколько замешкавшись, долгим взглядом поглядел на бывшую гувернантку. Затем он справился с неловкостью и вновь улыбнулся.

— Я бы никогда не забыл человека, который был так близко связан с семейством моего дяди. — Сказав это, он сейчас же обратился к Люсинде: — Вижу, что вы вновь обратились к услугам своей наставницы, кузина. Однако не думаю, что надзор за визитом столь близкого друга семьи необходим!

Люсинда подала ему руку и, вежливо улыбнувшись, проговорила:

— Здравствуйте, Ферди. Мистер Стэссарт покачал головой.

— Полно, кузина! — В его довольно жестоких голубых глазах было удивление. — Я не перенесу от вас таких церемоний. Мы же знали друг друга с детства! — Он настойчиво держал ее руку и теперь собирался поцеловать кузину.

Люсинда повернула голову так, что его поцелуй пришелся в щеку, а не в губы. Она высвободила руку и села в кресло, а кузену указала на диванчик, на котором только что сидела сама.

— Не желаете ли присесть, Ферди? Следовало бы предугадать ваш визит.

— Следовало бы, конечно, — с легкостью согласился он. — Как только я услышал, что моя кузина леди Мейз вернулась в Лондон, я стал с нетерпением ожидать объявления о начале приемов. Как вам хорошо известно, я всегда высоко ценил вас, Люсинда.

— Мне известно, — сухо сказала Люсинда. — Но полагаю, что истинно высоко ценили вы моего отца. По крайней мере, так вы заявили, когда вам понадобилось участие состоятельного родственника, чтобы решить ваши финансовые проблемы.

Мистер Стэссарт прижал свою холеную руку к лацкану сюртука в мнимом раскаянии.

— Вы начисто срезали меня, Люсинда. Неужто я действительно достоин такой холодности, такой несправедливости? Увы, я ясно это вижу. Дерзну сказать вам, милая кузина, что подобное обращение не делает вам чести. В самом деле, я оскорблен. Я не какая-то там модистка, чтобы вы обращались со мной с таким пренебрежением. Я — почетный дворянин, Ферди Стэссарт, наследник Вашего отца и ваш собственный любящий кузен!

— О, не лицемерьте, Ферди, — улыбнулась Люсинда. — Вы никогда не любили меня — как и я вас, впрочем! Вы всегда были исключительно бесцеремонны со всей семьей. Мы с сестрами считали вас сущим наказанием семьи.

Мистер Стэссарт счел за благо пропустить мимо ушей последнее замечание сестры.

— Напротив! Я всегда обожал вас, Люсинда, возможно, более, чем вы думали. Когда я узнал о вашем замужестве и — затем — о том, что вы высланы лордом Мейзом в деревню, так сказать, в изгнание!.. О, мое сердце изболелось за вас! — И Ферди покачал головой. — Это печально, что вы были выданы замуж за человека, столь неподходящего вам. Как только я об этом услышал, меня охватило отвращение и негодование.

— В таком случае, как жаль, что вы не выразили ваших ощущений сэру Томасу, мистер Стэссарт, — сказала мисс Блайт как бы между прочим, не отрываясь от вышивания. — Может быть, он бы прислушался к мнению своего наследника.

Мистер Стэссарт кинул недовольный взгляд на компаньонку, но решил игнорировать ее прозрачный намек.

— Моя дорогая Люсинда, вы должны мне верить. Я всегда испытывал к вам искреннее уважение.

— Послушайте, Ферди! С меня хватит. Но если сказанное — ваше искреннее мнение, отчего же вы не навестили меня в Кэрберри? В моей вынужденной ссылке я была бы рада таким выражениям родственной привязанности.

— Вы должны понять меня, Люсинда. — Его лицо исказила притворная печаль. — Я не сделал этого, чтобы не рассердить лорда Мейза. Он был довольно раздражительным типом. Нет, я не мог. У меня были связаны руки. Я не смог бы ничего для вас сделать. — Ферди дал понять, что искренне сожалеет.

— В действительности вы хотите сказать, что боялись своим появлением прогневать человека, который оплатил все ваши долги и сохранил для вас тем самым наследство. — откровенно сказала Люсинда. — Она взглянула не без удовольствия на вытянувшееся лицо Ферди. Ей не терпелось задать каверзный вопрос. — Скажите мне, Ферди, пытались ли вы позже общаться с лордом Мейзом? И сопутствовала ли вам удача? Я бы не поверила этому. Покойный лорд Мейз не был покорной овцой для стрижки.

— Моя дорогая Люсинда! — Мистер Стэссарт поднялся, полный благородного негодования и достоинства. — Я не снизойду до того уровня намеков и оскорблений, до которого вы опустились. Я не предполагал, что ваше неудачное замужество наполнило вас ядом. И позвольте сказать вам, девочка моя, что это крайне неприлично! Если вы не перемените тон, то о вас вскоре будут ходить слухи как о великосветской ведьме — а вам это вряд ли понравится!

— Я и в самом деле мало интересуюсь тем, что обо мне будут говорить в обществе, Ферди. И несмотря на ваше предупреждение, я не думаю, что меня будут сторониться. Я — вдова со значительным состоянием и все еще не старая для нового замужества, в конце концов. Я полагаю, что моя репутация выдержит львиную долю злословия, — спокойно сказала Люсинда.

Ферди усвоил суть ее слов и решил переменить тактику. Он разгладил рукав сюртука.

— Да, вероятно, вы правы. В нашем обществе множество лицемеров, дорогая кузина. Вероятно, вам они знакомы. Они будут изображать дружбу, в то время как единственная их цель — стяжать ваше богатство для собственных потребностей.

Мисс Блайт так дернула иглу, что оборвалась нить. Она принялась искать ножницы. Все это время ее проницательный взгляд был сосредоточен на фатоватом джентльмене, сидящем напротив. Он настолько нагло улыбался в лицо своей прекрасной кузине, что у мисс Блайт чесались руки дать ему пощечину.

— И в самом деле, — ответила Люсинда, завороженная наглым видом кузена.

Ферди подался вперед с наичестнейшим выражением лица, его руки оперлись на колени.

— Дорогая, милая моя Люсинда, позвольте мне защитить вас от этих лживых людей. Вы можете не заметить, как другие начнут пользоваться вашим благородством. Поверьте мне, я довольно долго вращался в обществе, чтобы распознать таких людей. Я умею их обезоруживать. Я буду счастлив быть вашим постоянным поклонником.

— Я не какая-нибудь неопытная мисс, только-только ступившая в общество, чтобы позволить пускать мне пыль в глаза, Ферди, — холодно ответила Люсинда.

— Я не понимаю, о чем вы… — проговорил мистер Стэссарт, но в его глазах появилось осторожное выражение.

Люсинда улыбнулась и покачала головой.

— Ах, Ферди, сколько лет я слышу из ваших уст один и тот же слащавый вздор? Ваш отец отказал вам в помощи еще задолго до ваших катастрофических проигрышей, в то время как мой отец продолжал передавать вам большие суммы денег только потому, что вы являетесь наследником титула нашего семейства. Если бы не отец, вам пришлось бы спасаться от кредиторов, поступить на военную службу и отбыть в далекие колонии.

— Вы были в то время ребенком, Люсинда. Вы не знаете, о чем говорите, — надменно сказал Ферди.

— Неужто не знаю? — парировала Люсинда. — Мое несчастное замужество было устроено в том числе и для того, чтобы вытащить вас из болота, в котором вы завязли.

Он небрежно махнул рукой.

— Это правда, что я извлек выгоду из вашего брака, Люсинда, однако я категорически отрицаю, что вы были принесены в жертву мне. Лорд Мейз был необычайно щедр. Я с благодарностью думаю о том, как он всех нас обеспечил. Так ведь и вы не бедствовали, выйдя замуж, Люсинда! Я слышал, что Кэрберри — красивое местечко. Да вы просто счастливица, что так устроились в жизни.

— Ферди, вы можете отрицать все, что угодно, но нам обоим известно, что все сказанное мною — правда. Я изумлена тем, что вы пришли ко мне выражать любовь, которой никогда не чувствовали. Если бы в этом была хоть капля правды, вы бы навестили меня в Кэрберри.

— Я не мог бы взглянуть лорду Мейзу в глаза после нанесения столь… несанкционированного визита его жене. Будьте логичны, Люсинда, — сказал Ферди, сделав гримасу милостивого долготерпения.

— Вы не навестили меня в Кэрберри не из уважения к лорду Мейзу, а потому, что полагали, будто меня держат там на весьма скромном денежном довольствии — посему вам не будет выгоды от этого визита. — Люсинда покачала головой. — Кузен, вы именно из тех людей, от которых меня недавно сами предостерегали! Я бы не доверилась вам ни на минуту.

— Как вы жестоки, Люсинда! — вздохнул мистер Стэссарт. Он принял оскорбленный вид. — Я нанес вам визит из чистейших побуждений, как родственник — и вот как за это наказан. Вы глубоко оскорбили меня, кузина, очень глубоко. — Он сделал жест рукой, чтобы она не возражала. — Однако я — неунывающий человек. Надеюсь, я также умею прощать обиды, поэтому не стану держать на вас зла.

— Благодарение Богу, — парировала мисс Блайт. Ферди опять предпочел не замечать ее сарказма. Он поднялся и принял драматическую позу, прижав к груди наманикюренную руку.

— Я оставляю вас, дорогая кузина. Надеюсь, что вы вскоре поймете, как оскорбительно со мной обошлись, и при нашей новой встрече смягчитесь.

Люсинда рассмеялась.

— Как бы беспутны вы ни были, Ферди, вы странным образом незаменимы в развлечении. — Она также поднялась с места и протянула ему руку. — Вероятно, в картежной игре этот особенный шарм бывает весьма полезен. Что-то ценное должно оставаться в человеке, который так отчаянно проигрывает.

Уязвленный Ферди решил побыстрее ретироваться. Он был игрок до мозга костей, поэтому был весьма самодоволен. Но, встречаясь с проницательным язвительным взглядом кузины, он терял самонадеянность, а также нить разговора. Бесполезно осаживать ее на словах, подумал он, поцеловал ее руку и отвесил церемонный поклон.

— Я буду считать дни до нашей следующей встречи, кузина.

— Как и я, кузен, — с явной иронией отвечала Люсинда.

Он удержал ее руку, когда она уж собиралась отнять ее, и, проникновенно глядя в глаза, сказал:

— Между прочим, когда я приехал, то у вашего дома я встретил выходящего Уилфреда Мейза. Он упомянул о вечере, который вы устраиваете. Надеюсь, что я — в числе приглашенных?

— Непременно, Ферди! Видите ли, я собираюсь пригласить весь Лондон, — добавила Люсинда.

Мистер Стэссарт натянуто улыбнулся, пытаясь скрыть злость. Она ловко пресекала любую его попытку одурачить. Он выпустил ее руку.

— Вы — великолепны, — проговорил он, его губы все еще были растянуты в неискренней улыбке.

Он более не откладывал своего ухода. Кивнув мисс Блайт, он оставил скучную, по его мнению, компанию дам.

Когда за ним закрылась дверь, мисс Блайт воткнула иглу в вышивание и сложила его в корзину.

— И прекрасно! Должна отметить: все было разыграно, будто в пьесе.

Люсинда рассмеялась.

— Действительно? Бедный Ферди! Он так старался! — Она задумчиво смотрела на закрытую дверь. — Интересно, сколько он хотел выклянчить. Я почти что спросила его об этом.

— Тебе не следует ему ничего давать! — почти потребовала мисс Блайт.

— Не бойся, Тибби. Я сполна оплатила безумства кузена Ферди. Он будет льстить мне до тех пор, пока верит, что я вновь позволю ему залезть в свой кошелек, — сказала Люсинда. Она подошла к камину и в задумчивости стала водить пальцем по бесценной статуэтке. — На настоящий момент мне забавно наблюдать за тем, как долго он будет лелеять свою надежду.

Мисс Блайт смерила ее взглядом.

— Это звучит не слишком прилично, моя дорогая.

— И в самом деле. Я теперь постоянно сама удивляюсь своему цинизму. — Люсинда обернулась к компаньонке, несколько опечаленная. — Но если теперь Ферди уцепился за меня, то, возможно, он отстанет от моего отца. Я крайне редко вижусь со своими родителями, Тибби. Не сомневаюсь, что ты будешь удивлена. Отец уже не так здоров, да и мать тоже. Я бы не желала волновать их. Неужели есть что-то нехорошее в этом желании оградить их, Тибби?

— Нет, Люсинда, конечно нет, — мягко сказала мисс Блайт. Она поднялась и подошла к колокольчику для прислуги. — Может быть, позвонить, чтобы принесли чай? Думаю, мы его заслужили.

— Конечно, позвони. И когда войдет Черч, я скажу ему, что мы более сегодня не принимаем. Тебя это устроит, Тибби?

— Совершенно. Такой визит, который мы только что выдержали, требует времени, чтобы прийти в себя.

— Вот именно! — рассмеялась Люсинда. Дамы провели остаток дня вдвоем. Они пообедали дома, что стало, для них привычным в Лондоне. Вечером они намечали поехать в театр, поэтому за час до представления пошли наверх переодеться.