Любовь на осколках измены

Глава 24

Очень надеялась, что, видя мое явное нежелание с ней общаться, свекровь уйдет. Но она, как назло, делала вид, что веду я себя нормально, как обычно. Она действовала мне на нервы, сидя в кухне и наблюдая, как навожу я порядок. Хотелось развернуться и высказать ей всё в лицо. А точнее, прогнать из дома. Да и запретить раз и навсегда лезть в мои дела. В мои, потому что с недавних пор общих дел с ее сыном у нас не осталось. И как член семьи Лариса Денисовна перестала для меня существовать. Но остатки вежливости… не по отношению конкретно к ней, а лишь к ее возрасту останавливали меня от грубости. Странно, что сама она не замечала очевидного. Хотя, о чем это я? Лариса Денисовна как раз чаще и делала что-то вопреки логике. Сейчас, надо понимать, она пыталась злить меня. Ну что ж, не дождется.

– Чаю? – повернулась я к ней, нацепив на губы самую приветливую улыбку.

Думала в этот момент о своем. Глянула на часы и поняла, что времени осталось в обрез, чтобы на скорую руку что-нибудь приготовить Глебу. И он уже через несколько минут должен вернуться из гимназии.

– Не откажусь, – кивнула свекровь.

Я машинально включила чайник и принялась чистить картошку. Решила быстро пожарить. Глеб любил жареную картошку с бутербродами. Не самая полезная пища, но вкусная и сытная. Времени на что-то большее все равно не было.

– А что это ты делаешь? – нахмурилась Лариса Денисовна, когда я порезала картошку и поставила сковородку на огонь. – Неужели ты этой дрянью собираешься кормить своих мужчин?

– Своего сына, – уточнила я.

– А как же Стас?

– Ну если хотите, можете накормить ВАШЕГО сына деликатесами, – хмыкнула я.

К тому моменту я уже с трудом терпела ее нахождение в моей кухне. И чай она не пила, хоть я его ей и налила. Он уже давно остыл.

– То есть, Стасика ты кормить не будешь?! – взвизгнула свекровь, вскакивая со стула. – И женой его ты уже себя не считаешь?

– Как-то так получается, – спокойно отозвалась я, не глядя на нее. В данный момент меня больше интересовала картошка.

– Ну знаешь!.. – громко засопела Лариса Денисовна. – Это уже ни в какие ворота… Я сейчас же позвоню Стасику.

– Делайте, что хотите, – еще более равнодушно ответила я, пожимая плечами. – Проводить вас? – посмотрела на свекровь.

– Где выход, я знаю, – надменно вздернула она подбородок, скривив губы.

– Вот и замечательно! – пробормотала я.

Выдохнула не раньше, чем осталась в кухне одна. Наконец-то она ушла, и что там она намерена делать дальше, кому звонить, что говорить, меня мало волновало.

Глеб пришел, когда я уже собиралась уходить.

– Что-то ты задержался, – пожурила я сына, хоть и не сердилась на него. Задержался он на какой-то час. – Придется тебе самому подогревать картошку.

– Жареную? – обрадовался сын.

– Ага.

– Круть!.. А ты?.. Опять на работу?

– Опять на работу, – кивнула, обуваясь.

– И опять будешь поздно?

– Как вчера, сынок.

– Мам, а ты мне правду сказала? Ты точно устроилась на работу?

– Точно, сынок, точно…

Если я что-то и скрыла, то точно не факт работы, а ее начинку. Но рассказать всю правду Глебу я была пока еще не готова.

– А… папа? – как-то скомкано проговорил Глеб и замолчал. При этом отвел взгляд в сторону.

– А что папа? – не поняла я сначала.

– Ну… он сегодня придет?

Как бы мне хотелось ответить сыну «Нет, не придет. Папа теперь будет жить в другом месте». Но это были мечты, скорее всего, несбыточные. И менять место жительства придется нам с Глебом…

– Глеб, ты боишься папу? – осенило вдруг меня.

Ну конечно! После последней выходки Стаса, когда чуть не поднял на сына руку, в Глебе зародился страх. Я и сама не знала, чего ждать от Стаса, а сын, так и вовсе никогда не видел его таким. И он молчал…

– Не бойся. Ничего плохого он тебе не сделает. А если придет домой пьяный… лучше не задирай его. Побудь в своей комнате до моего возвращения.

– Хорошо, – кивнул сын и поплелся на кухню.

Ну вот, у Глеба получилось заразить своими страхами и меня. Чего можно ждать от Стаса? Особенно, если снова заявится пьяным? И хорошо, если я успею вернуться раньше него.

Душа была не на месте, когда подъезжала к офисной высотке. Несколько раз за всю дорогу приходилось бороться с желанием развернуться и ехать домой. Но разве я могу? Во второй-то рабочий день. И так уже отличилась, как могла, попросив аванс в первый.

Холл первого этажа был довольно людным, но стремительно пустел. Все спешили по своим делам, оставляя работу в этих модных стенах. Я же, наоборот, заступала на смену. И сегодня мне нужно постараться выполнить работу в рекордно короткое время.

У самого лифта, когда уже собиралась войти в него, меня перехватили.

– Не хотите пожелать мне приятного вечера? – раздался голос Филиппова. Я же с тоской смотрела, как закрываются дверцы лифта. Теперь придется ждать следующего.

– Приятного вечера, – посмотрела я на Максима Геннадьевича.

– Прозвучало это как-то… безрадостно, – нахмурился он. – У вас всё хорошо?

– Всё нормально, – как можно бодрее отозвалась я, аккуратно забирая у него свою руку, которую он продолжал удерживать за запястье.

– Почему-то мне так не кажется, – покачал он головой.

– Максим Геннадьевич, мне нужно спешить, – обрадовалась я подоспевшему лифту.

– Нет, не нужно, – снова взял он меня за руку и отвел от лифта.

– В каком смысле? Я же…

– В таком, что на сегодняшней вечер от работы я вас освобождаю. Имею право – я ваш начальник, – бегло улыбнулся он. – Но вы мне всё расскажете.

– Расскажу что?

– Всё, что у вас произошло. И прошу вас, Алёна, не спорьте со мной. Это занятие бесполезное.