Любовь на осколках измены

Глава 46

Деревенский дом оказался классическим пятистенком – большая комната с камином, вместо печки, из нее вход в две небольшие комнатки-спальни. Кухня пристроена позже, в нее вход из утепленных сеней. Рядом совмещенный санузел. Тропический душ смешно смотрелся в деревенском доме. Но зато удобства не во дворе, что очень важно. Особенно в холодную погоду.

– Во дворе баня, – крикнул из большой комнаты Макс. – В нее пойдем сегодня вечером.

– Я купальник не взяла, – с сожалением призналась ему.

Вернулась в зал и села у камина.

– А простыни на что? Замотаетесь с Глебом как в тогу. Будете древнеримскими греками, как говорил классик нашей литературы Куприн.

– Да, в «Поединке», – парировала я. Макс что, хочет проверить мою эрудицию?

– Разбираешься в русской литературе? – выгнул он дугой бровь.

– Представь себе, – рассмеялась в ответ.

– Думаю, самое время поставить самовар. Пошел разжигать.

– Пап, мы поможем, – Дима поспешно натягивал куртку. Стас последовал его примеру.

– У меня термос с чаем, – напомнила я. – Зачем самовар?

– Отлично, пока мы на холоде пляшем у самовара, твой чай очень даже нам не помешает.

А без самовара в деревне никак нельзя. Чаепитие – это настоящий праздник. Это ритуал.

Старинный и необычный. Чай надо пить с баранками и вареньем. Можно с медом.

Обязательно из блюдечка. Как раньше пили купцы.

– Признаюсь, я никогда не пила чай из самовара. Не случилось как-то.

– Я потом покажу, что и как делать. Как заваривать чай, как ставить его на коронку. Вот сюда, – показал на верх чайника Макс. – Тогда чай получается необыкновенно вкусный. С запахом дымка. Попробуешь – тебе понравится.

– Даже не сомневаюсь, – согласилась я. – Но хоть бы предупредил, что едем с ночевкой.

Мы с Глебом не подготовились.

– Нечего готовиться. Тут есть все необходимое. Хотите халаты? Как барские. Стеганые, теплые, шелковые. Я привез из Пакистана. После бани надеть их самое то!

– Не откажусь.

Макс вынул из шкафа несколько аккуратно сложенных халатов.

– Выбирай, – сделал широкий жест рукой. – Они все одного размера. Вансайз.

– Предпочитаю русский вариант, – рассмеялась я. – Безразмерный.

Халат из яркого шелка был длинный, широкий, с поясом. На ткани причудливо переплетались тюльпаны и цветы, похожие то ли на розы, то ли на пионы. Среди них порхали райские птицы.

– Красиво, – ахнула я.

– Знал, что тебе понравится. Облачайся в него и будь как дома. Можешь пока ничего на стол не ставить. С самоваром мы провозимся долго. Потом поможем.

– Я хоть тарелки расставлю, – надо же чем-то себя занять, пока мужчины греют самовар.

– Посуда тут, – показал мне на кухонный шкаф Макс. – Тут масло. Оливковое и подсолнечное. Приправы. Холодильник работает. После чая в баню. Я ее начну топить, пока мальчишки возятся с самоваром. Вечером шашлык. И можно будет посидеть у телевизора.

– Папа, а топор где? – заглянул на кухню Дима.

– На месте, в сарае. Где ж ему еще быть?

– Я не нашел.

– Значит, в прошлый раз ты его на место не положил. Сейчас иду. Найдется топор, некуда ему деться. Можешь пока в кресле посидеть, в окно посмотреть, или в телевизор, – улыбнулся мне Макс. – Плед на диване. Заворачивайся в него и наслаждайся деревенским колоритом.

Под его ногами заскрипели широкие половицы. Макс вышел из кухни. Я опустилась с плетеное кресло-качалку. Всегда мечтала о такой вещи! Сидишь, качаешься, ничего не делаешь, ни о чем не думаешь. Не жизнь, а малина!

Деревенская атмосфера дома мне понравилась. Уют располагал к отдыху и покою.

Именно покоя в последнее время так не хватало мне. Я качалась в кресле, куталась в плед и мечтала о теплой бане. Эх, еще бы веничком кто попарил. Но не в этот раз. Тут наши сыновья, при них нельзя заниматься подобными вещами.

Поймала себя на мысли, что была бы не прочь, если бы Макс попарил меня как следует.

Самовар закипел быстрее, чем я предполагала. Макс торжественно водрузил его на старинный медный поднос во главе стола. Ополоснул кипятком заварочный чайник, насыпал в него черный байховый чай из синей стеклянной банки с притертой пробкой.

Поставил на коронку.

– Все, ждем, когда заварится. Пока накрывайте на стол, я проверю печь в бане. Подброшу дров и вернусь.

Мы с мальчишками быстро все организовали. Я даже успела сделать нехитрое подобие греческого салата. У нас было все, кроме листьев салата. Но вполне можно обойтись без них. Быстро порубила помидоры и огурцы, порезала маслины, сыр заменила брынза.

Залила все оливковым маслом, посолила, поперчила.

– Давай майонез добавим, – предложил Глеб. – Я его люблю.

– Каждый сам себе добавит, если захочет, – остановила я сына. – И так это уже не греческий салат, а импровизация.

– Ну и что, выглядит очень даже аппетитно, – Глеб поддел дольку огурца и отправил ее в рот.

Скоро мы сидели вокруг стола, пили чай из глубоких блюдец с яркими розочками.

– Люблю старую посуду, – признался Макс. – У нее есть история. Эти чашки мой дед подарил моей бабушке на день рождения. Она очень берегла этот сервиз. Доставала только по большим праздникам. И тогда мы вот так сидели вокруг самовара, – Макс разломил баранку и половинку подал мне, вторую Глебу.

И правда, в старых вещах есть свое очарование. Надо только уметь его видеть. Стас считал подобные вещи старьем. Он выбросил всю посуду, доставшуюся мне от родителей. Я тогда очень расстроилась. Конечно, память не в вещах, но так порой приятно подержать в руках вещь, принадлежавшую твоим ушедшим родным. Это греет сердце.

Я отогнала печальные мысли. Все, пора забыть про Стаса. Пора жить своей жизнью.