Любовь на осколках измены

Глава 47

– Всё, мам, больше не могу, – постанывая, как древний дед, слез Глеб с лавки.

Мне же смешно стало и как-то легко.

– Иди уже, иди, слабак, – поправила я простыню на груди и пересела на полку повыше, под самый потолок. Всего таких в парилке было три. Так вот, Глеб «не смог» на самой нижней. – Ополоснись в предбаннике прохладной водой. А я еще посижу немного.

От коллективного похода в баню, как предлагал Максим, я отказалась. Был бы еще купальник… А так, сидеть в простыне даже не при нем, а при его взрослом сыне, мне не удобно было. И тогда мы сообща приняли решение, что сначала паримся мы с Глебом, а потом баню занимают хозяин с сыном.

Сама баня мне понравилась – небольшая, очень чистенькая, обшитая свежим деревом. Предбанник правда совсем крохотный, но зато парилка знатная – просторная и жаркая, с сухим паром. А попариться я любила, изредка выбиралась в сауну. Правда, не помню, когда делала это в последний раз.

Имелись тут и веники – настоящие березовые. Ими пахло сильнее всего, духмяно. Жаль, что попарить меня было некому.

Всегда обожала жару. Будь то баня или лето… Никогда она меня не напрягала. Наоборот, удивлялась людям, которые жару не любят. Я же считала, что лето и жара созданы друг для друга. С баней дела обстояли так же.

Можно было еще посидеть, но пора было и честь знать. Только я встала с лавки, как дверь в парилку распахнулась, впуская приятную прохладу, и появился Максим в полотенце на бедрах.

– Мы так не договаривались, – переполошилась я, себе не признаваясь, что рада его видеть. А еще его приход меня взволновал, заставляя быстрее струиться по жилам кровь. И в животе появилось знакомое чувство тяжести. – Наши дети…

– Пацаны ушли на речку. Ну а я решил присоединиться к тебе, – вкрадчиво проговорил Максим, аккуратно прикрывая за собой дверь.

– Но они вернутся скоро. На улице ледник…

Краем сознания подумала, тепло ли оделся Глеб? Ведь он распаренный. Как бы не простудился.

– Полчаса у нас точно есть. И не переживай, я проследил, чтобы Глеб надел шапку и замотался шарфом.

Максим словно читал мои мысли, но выглядел при этом как настоящий змей искуситель. Он медленно приближался ко мне, а пятиться-то мне было и некуда.

– Не собираешься же ты?..

– Нет, конечно! – растянула его губы широкая и еще более коварная улыбка. – В таком деле спешка только мешает, но попарить я тебя точно успею, – приблизился он ко мне вплотную и взялся за край моей простыни.

– Макс… – накрыла я его руки своими.

– Алёна, просто расслабься и ни о чем не думай. На твою честь я не посягаю. Пока…

Не слишком ли часто в последнее время я слышу это слово? Пока… И почему же я не запрещаю ему вести себя так со мной?

Я молча рассматривала руки Максима с длинными умелыми пальцами, пока он распутывал мою простыню. И вот кусок ткани соскользнул на пол, а я оказалась во власти мужского взгляда. Жаркого, страстного и очень внимательного. Он не стеснялся разглядывать меня обнаженную, делал это с видимым удовольствием. Не торопился и не оправдывался. Стеснялась ли я?

С долей ужаса осознала, что наслаждаюсь мужским вниманием и страстью, что меня это возбуждает все сильнее. И впервые в жизни я до такой степени не стеснялась собственной наготы. Даже со Стасом за годы совместной жизни я так и не достигла такой раскрепощенности.

– Ложись на лавку, – голос Максима прозвучал низко и хрипло. Прежде ему пришлось сглотнуть, что не укрылось от моего внимания.

Я же и вовсе не могла говорить – молча распласталась на лавке попой кверху. Слушала как он смочил веник, как стряхнул его. И… я позволила ему подвергнуть себя очередной чувственной пытке. Вот уж не догадывалась, что веник может так возбуждать. Или всё дело было в мужчине, в его движениях, в его близости?..

Не больше десяти минут мы провели в бане вместе. Максим сдержал обещание и не прикоснулся ко мне даже пальцем. Но когда он ушел, а я ополаскивалась и одевалась, продолжала чувствовать на себе его взгляд. И кожа моя горела то ли от веника, то ли еще от чего. Сие осталось для меня загадкой.

Мальчишки вернулись с речки, когда мы с Максимом чинно сидели в гостиной перед телевизором. Правда, длилось это не так долго – минут пять. И глядя на нас, никто бы даже не подумал, как близки мы были еще несколько минут назад к тому, чтобы заняться сексом. И эта же близость сделала нас на время чужими друг другу, словно мы боялись одним неосторожным словом разрушить очарование минувшего момента. Так и сидели в полном молчании, думая каждый о своем.

– На улице холодища, – радостно сообщил Дима, потирая руки. – Пап, гоу в баню, пока не остыла.

Максим встал, потянулся так, как будто затекло всё тело, и спокойно направился на выход. Я же смогла выдохнуть, когда отец с сыном скрылись за дверью. И только потом заговорила с Глебом.

– Не следовало после бани идти на холод, – голос мой прозвучал с явной укоризной. Правда, таковой я не испытывала.

– Да ладно тебе, мам, я натянул на себя всё, что смог, – рассмеялся мой сын. – Зажарился, а Димка задубел. И речка тут классная! Представляю, какой кайф тут летом, – мечтательно добавил.

Пока сын раздевался, я размышляла на тему, а что будет летом? Какая у меня будет жизнь? Что будет в ней хорошего? И будет ли? Продолжится ли наше общение с Максимом или со временем само собой сойдет на нет? Получится ли у меня зарекомендовать себя в его компании?.. Что-то слишком много вопросов, на которые только жизнь и может ответить.

– Я бы уже и поел, – вернулся в гостиную сын.

– Ну значит, ждем, когда Дима с папой вернутся из бани и будем обедать. У нас есть бутерброды и пирог.

– И этого хватит, ведь вечером будет шашлык, – весело закивал Глеб, переключая на телевизоре каналы.

В этот момент на меня снизошло странное успокоение. И вызвано оно было мыслью, что теперь мне не страшны никакие испытания. Все их я вынесу с честью, и всё у меня дальше в жизни будет хорошо!