Любовь под запретом

Глава 5.

Меган медленно и с трудом приходила в себя после сна. На какие-то моменты она просыпалась, но потом снова погружалась в сон.

Дом застыл в молчании. И казалось, зло притаилось в нем и ждало ее пробуждения.

Наконец, она выбралась из постели и подошла к окну. Отдернув тяжелые занавеси, она посмотрела широко раскрытыми глазами в плотную, белесую пустоту, окутавшую дом, как саван.

Туман не рассеялся, но Сатанинская Лужа была видна, как и вчера вечером. Озеро лежало, окаймленное обрывистыми скалами, а остальной мир, казалось, исчез.

Карнэби Хаус плыл в тумане уже много лет и никак не мог пристать к берегу.

Меган вспомнила, что собиралась сегодня уехать домой. Закрытые комнаты можно будет снова открыть, и тогда она сможет остаться одна. Возможно, если не слушать никаких возражений, Терренс отвезет ее назад.

Раздался стук, дверь открылась, и вошла Баджи.

— У вас будет насморк. Ну-ка, прыгайте в постель, мисс Меган, я принесла кофе.

— Я хочу уехать пораньше.

— Но кофе вы можете выпить, не так ли?

— Я попробую, — сказала Меган, забираясь в постель. Она решила, что чем скорее сделает то, о чем просит Баджи, тем скорее освободится.

Баджи наблюдала, как она пьет крепкий, горячий кофе.

Тут ворвалась Кристин.

— Я услышала ваши голоса и подумала, не останется ли кофе и на мою долю, Баджи?

— Вы можете спуститься вниз и позавтракать со всеми, — произнесла Баджи.

— Но я хочу завтракать с Меган.

— Возможно, ты слишком многого требуешь от Баджи и Клайда, — сказала Меган поспешно.

Но Баджи уже миролюбиво согласилась принести Кристин завтрак сюда, раз ей так хочется, и удалилась.

Кристин забралась на кровать и смотрела, не отрываясь, на Меган.

— Тебе сегодня лучше, — удовлетворенная созерцанием сестры, заявила она.

— Я хочу домой, — сказала ей Меган. — Тут нам будет не очень-то хорошо.

— Нам хорошо везде, но только, когда мы с тобой вдвоем, в своем маленьком мире, — промурлыкала Кристин.

Меган уныло сказала:

— Прости, дорогая, это верно, но…

— Нам никто не нужен, когда мы с тобой вдвоем. Да, Меган? — в янтарных глазах Кристин, очень ярких, появилась тревога.

Меган сказала мягко:

— Кристин, детка, я на самом деле хочу домой.

— Это не из-за меня, нет?

— Из-за тебя?

— Ты здесь все ненавидишь!

— Нет, это не имеет к тебе никакого отношения, дорогая.

— Тогда почему, Меган, почему?

Но Меган не знала, как это объяснить. Она всегда была буфером между Кристин и их тетушкой, между Кристин и Карнэби Хаусом. Она всегда старалась оградить Кристин, дать ей почувствовать себя в безопасности, комфорте и радости. Она всегда старалась не дать своим страхам завладеть душой Кристин.

— Это моя вина, — вздохнула Кристин. — Я заставила тебя приехать.

И она опять начала этот бесконечный любовный шантаж, продолжить который успели Силия и Терренс. Кузены вошли к Меган после завтрака, оба высокие, светловолосые, похожие друг на друга, как близнецы.

Терренсе принес вазу, полную хризантем. Он усмехался.

— Баджи сказала, что ты сегодня останешься в постели, поэтому я принес тебе цветы сюда.

— Она не сказала, что я хочу вернуться домой? — спросила Меган.

— Это правда? — Его светлые брови поползли вверх от удивления.

— Ты не шутишь? — Некоторые вопросы Силия задавала совершенно тем же тоном, что и брат. Только она шла дальше. — Но это глупо! Ты уже не ребенок, Меган.

— Что мы такое сделали? — потребовал ответа Терренс. — Или чего мы не сделали?

— Пожалуйста, скажи нам? — настаивала Силия. — Мы хотим тебе помочь.

Их бледно-голубые глаза смотрели на Меган с беспокойством. Кристин тоже напряженно ждала ответа.

Легче было с ними согласиться, чем спорить, что Меган и сделала. Она не стала спорить и с Баджи, когда та велела ей остаться в постели.

Она подремала, помечтала и немного почитала. В таком медленном ритме прошли два ближайших дня. Все это время Кристин не отходила от нее, словно боялась, что Меган исчезнет, раствориться в тумане, если оставить ее одну.

Но Меган все время видела, что веселая улыбка не сходила с губ Кристин, что в глазах ее постоянно сверкали яркие искорки смеха. Наконец, она решила, что Кристин наслаждается свободной жизнью, что было, конечно, куда лучше, чем нудные занятия в школе.

Впрочем, когда Меган слишком явно не разделяла эти приступы радости, Кристин хмурилась.

— Ты слишком много думаешь о нем, — говорила она Меган.

Терренс тоже не оставался в стороне. Он приносил ей букеты цветов, коробки с конфетами, книги и частенько засиживался, чтобы поболтать. Силия куда как часто вплывала в комнату Меган, но оставалась не надолго и довольно быстро удалялась, оставляя после себя сладковатый запах духов и раскаты смеха, которые иногда возникали после ее перебранок с Терренсом.

Баджи и Клайд старались уделять ей как можно больше внимания, но она ощущала странную осторожность, с которой они обращались с ней. Она знала, что они наблюдают за ней, и не могла понять, почему?

Меган сказала Баджи, что возьмет все расходы на себя, пока они с Кристин здесь живут.

— Вы не должны это делать. Вы ведь сейчас гости.

— Но я предпочла бы оплачивать свою жизнь здесь.

Особенно Баджи хмурилась, когда пришла пора выписать чек. Заметив это, Меган спросила:

— Ну что в этом плохого? Баджи, эти деньги пригодятся Силии и Терренсу.

— Спросите лучше ее, как она их потратит. Если не верите мне, спросите мистера Терренса. — Баджи неодобрительно поджала губы.

— А что вы с Клайдом делаете, когда дом закрыт? — спросила Меган, чтобы как-то отвлечь ее внимание.

— Мы делаем, что можем, мисс Меган, Ведь у нас нет другого места.

— Но почему, Баджи, они не отправят вас куда-нибудь еще?

— Когда они уезжают, они не очень-то помнят о нас.

— Я вижу, — сказала Меган задумчиво.

— Но не думайте об этом, это все не важно.

А как об этом можно не думать, когда два родных мне человека остаются забытыми, — подумала Меган.

— Ты снова думала о нем, — произнесла Кристин, внезапно появившись в дверном проеме.

Меган ответила ей слабой улыбкой:

— На этот раз нет, дорогая.

Бедная Кристин. Она даже не решалась больше произносить имя Рори. Она очень хотела забыть о нем, будто его никогда не существовало.

— Тебе ведь лучше? — требовала утвердительного ответа Кристин.

Меган соглашалась, хотя мысли ее носились по замкнутому кругу, из которого она мечтала вырваться, как хотела вырваться и из Карнэби Хауса. Лишь тогда, надеялась она, ослабеет этот страх, который поглощал ее, как только она ложилась в постель.

— Дай мне время, дорогая, — ответила Меган, зная, что произносила эти слова уже много раз.

Вечером второго дня в комнату вошла Силия.

— Я выходила из дома. Там так красиво. Все бело, будто выпал снег. Но не холодно. — Она обошла вокруг кровати и остановилась перед Меган. — Моя бесценная, но почему ты не причешешься? Кристин, прелесть моя, дай сестре гребенку и зеркало.

— Не нужно, — запротестовала Меган.

— То есть ты специально хочешь быть похожей на драную кошку?

— Здесь меня никто не видит.

— Никто? Да неужели? — Силия изобразила на лице недовольную гримасу. — Я здесь, Кристин тоже здесь, и мы смотрим на тебя. К тому же есть еще и Терренс. Хотя он и обожает тебя, но…

— Терренс видел меня и в более скверном состоянии.

— Это не значит, что ему по вкусу то, что приходится видеть сейчас. Знаешь, он ведь мужчина, или ты этого не заметила?

В эту минуту дверь опять открылась, и на пороге возник Терренс.

— Кто тут произносит мое имя? — спросил он.

— Мы только что говорили о тебе, и Силия объявила всем, что ты мужчина, — усмехнулась Кристин.

— Не могу не согласиться с этим заявлением, — он подмигнул Меган. — Вообще-то я предлагаю подумать о чем-нибудь неожиданном. — Он повернулся к Силии и Кристин: — Девушки, давайте съездим в Стоунлей Вилледж?

— Я останусь здесь, — ответила Кристин.

— Ни за что. Тебе необходим воздух.

— Это вся неожиданность, которую ты сумел изобрести?

— Погоди, все в свое время.

— Если ты собираешься тратить деньги, Терренс, то лучше трать свои собственные, — сказала Силия.

— Мы поговорим об этом позднее, — рассмеялся он.

Когда они вышли, Меган встала. Она включила все лампы. Розовый свет наполнил комнату. Серые тени исчезли. В отражении на оконном стекле она увидела, как вошла Баджи.

— Вы должны быть осторожной, мисс Меган. Не нужно так уходить в себя, сожалея о том, чего все равно не вернуть, чего…

Меган ждала. Баджи неуверенно добавила:

— Иначе можно очень серьезно заболеть.

— Но ведь прошло меньше трех недель.

— Я знаю, но вам нужно поберечься, мисс. И вы должны простить себя. — У Баджи печально опустились уголки рта. — А что будет с мисс Кристин? Вы должны приложить усилия, мисс Меган, должна снова стать сильной. Для этого надо поменьше думать и побольше отдыхать.

Меган опять вернулась в постель.

Баджи немного успокоилась, она поправила одеяло. Ее большие руки были мягкими, гораздо мягче, чем Меган воображала по своим воспоминаниям, которые насчитывали уже много-много лет.

— Когда вы чересчур уходите в себя, вы теряете над собой контроль. — Баджи опять тревожно посмотрела на нее.

— Что толку об этом говорить? Я все равно ничего не могу поделать с собой, — Меган пожала плечами.

Меган знала, что никто не сумеет изменить ее сознание, и понимала, что все уговоры Баджи напрасны. Меган видела, как шевелятся бесцветные губы Баджи, видела линию ее квадратных плеч, туго обтянутых платьем, но сознание не впускало в себя слова, произносимые ею.

Меган вздохнула и закрыла глаза.

Баджи снова сказала:

— Вам будет лучше, если вы сегодня спуститесь к обеду вниз. Пожалуй, вы слишком долго оставались здесь.

— Но ты только что говорила мне об отдыхе.

— Необходимость отдыха вовсе не значит, что вы должны оставаться здесь навсегда.

— Два дня — еще не навсегда, Баджи.

— Это может стать обыденностью. Вы можете отвыкнуть от людей. — Баджи обняла ее за плечи и встряхнула. — Ну-ка, посмотрите на меня.

— Ты — как Силия. Вы обе не хотите оставить меня в покое!

— Но кто-то должен взять вас в руки, раз вы не можете справиться с этим в одиночку, — заявила Баджи.

Баджи и все остальные, конечно, правы, подумала Меган и решила переодеться к обеду. В ее жизни потери и смерть встречались слишком часто, и слишком часто она поддавалась печали, взваливая непомерную ношу горя. Да, она научилась переносить свою печаль в одиночку. Но теперь требовалось научиться преодолевать ее, не подчиняться ей до конца. Не будет печали, не будет страха, — неожиданно решила для себя Меган.

Она надела голубое платье с пышной юбкой и узкой талией. Она заколола свои бронзовые волосы в мягкий пучок и нанесла пару мазков грима. Ее большие карие глаза смотрели на нее из зеркала, и в них появился блеск, как в маленьких сапфировых серьгах, принадлежавших ее матери, которые она вдела в уши.

Кристин как-то сказала:

— Это несправедливо, я тоже хочу ее помнить. Почему воспоминания о маме только у тебя одной?

— Тут уж никто ничего не может сделать, — ответила тогда Меган, привыкшая исполнять все желания Кристин, даже те, которые казались невыполнимыми. Но на этот раз она была права.

Меган помнила маму. Маленькую женщину с короткими бронзовыми кудрями, с большими карими глазами и веселым смехом. Она вернулась из клиники с Кристин и, положив ее Меган на колени, сказала:

— Это твоя сестренка, дорогая, береги ее.

Меган посмотрела на розовое, крошечное личико и прошептала:

— Разве она не прекрасна?

Она помнила и то, как их мать начала таять через несколько месяцев после рождения Кристин, как в доме перестал звучать ее смех, и как, в конце концов, она исчезла. Кристин был всего год, когда их мать умерла.

Тем не менее, Кристин очень часто повторяла:

— Но я тоже хочу иметь хоть какие-то воспоминания…

Внезапно Меган обнаружила, что два дня, проведенные в постели, сделали ее очень вялой. Ей пришлось собраться с силами, чтобы спуститься по лестнице. Она даже остановилась передохнуть.

В Розовом Холле Кристин бросилась ей навстречу.

— Как замечательно, что ты спустилась. Но почему ты так хмуришься? Тебе нехорошо?

— Ничего, дорогая, — попыталась улыбнуться Меган. — Просто я устала от отдыха.

— Но у тебя ничего не изменилось внутри?

— Боюсь, что нет.

Позднее она захотела, чтобы это произошло.

Они все собрались в гостиной. Снова огонь танцевал в камине, рисуя для нее привычные образы: отец, Рори, снова отец, Боб. Она закрыла было глаза, но тут же услышала голос Баджи:

— Мисс Меган, что с вами?

Терренс сделал великое дело, открыв бутылку шампанского.

— Это и есть та неожиданность, о которой я говорил! Мы выпьем за твое здоровье, Меган. И за твое счастливое будущее!

— Да, за твое счастье! — поддержала его Силия, неожиданно мягко рассмеявшись.

Меган благодарила всех, улыбалась, пила игристое вино и желала быть за много миль отсюда.

Кристин, наклонившись к самому ее уху, прошептала:

— Вот так все и должно быть, Меган. Всегда. Всегда.

Меган подумала, что она все же очень благодарна им за попытки помочь ей, даже если они иногда и переходят за ту грань, куда никого не нужно пускать. Это их внимание подчас мешало ей забыть то, что она хотела забыть. Но она тотчас устыдилась своей мысли.

Вино возымело свое действие, стены приблизились, сердце забилось медленнее, она почти задремала перед огнем, но Баджи позвала всех обедать.

Потом, когда Терренс включил телевизор, она выбралась из комнаты, разыскала свое пальто, натянула его на себя и выскользнула никем не замеченная из дому.

Туман плотным одеялом закрывал гряду Сатанинских Столбов. Даже деревья парка с трудом были видны в его наплывах. Вглядываясь в мглистую темноту, Меган заметила свет, падавший из бывших конюшен. Она понаблюдала за ним, удивляясь, зачем понадобилось Клайду идти туда, но скоро, забыв о Клайде и свете в коттедже, пошла по широким каменным ступеням вниз.

Она запомнила тост Силии и Терренса. Они хотели, чтобы ей было хорошо. Но без Рори у нее не было будущего. Ее жизнь была такой же пустой, как и этот туман, окутавший мир.

Она остановилась и подумала, как сама себя поймала в ловушку. Она думала о Рори, а ноги несли ее к обрыву над озером. Она замерла у темного края, съежившись под тяжелым пальто.

Снизу доносился плеск волн, разбивавшихся о камни в том месте, где семь лет назад нашли тело Боба.

Тот день был необыкновенно ярким — сияющее солнце в ярко-голубом небе, буйная зелень деревьев, достигшая апогея в расцвете лета. Кристин неожиданно появилась тогда на краю обрыва. На ней был розовый купальный костюм. Ее длинные волосы растрепались под легким ветром.

— Это была замечательная раковина, — кричала она. — Боб пообещал мне ее достать. Он сказал “пока” и поплыл за ней, но все не возвращается.

А несколько часов спустя Клайд нашел его тело, выброшенное на скалы.

Сейчас здесь не было ничего, кроме плотных, тяжелых волн тумана, да голых деревьев, клонящихся под порывами ветра. Меган присела над обрывом, наклонила голову и зарыдала. Наконец поток горячих слез иссяк, и она опять всмотрелась в туман, который превратился в разорванные клочья, которые плыли по воздуху, создавая силуэты призрачных фигур.

Под ней, на большой глубине, поблескивала вода в Сатанинской Луже. Вдоль берега Меган различила очертания сваленных бревен. Неожиданно она почувствовала, что здесь есть еще кто-то, кто наблюдает за ней сзади или сбоку, из-за ближайшей скалы. Кто-то, чья темная тень прорезала туман, как скалы. Неподвижная фигура, с непонятными намерениями, и в таком месте, где никого не должно быть. Меган вскочила на ноги.

Темная фигура стала приближаться, как если бы превратилась в одно из ее видений, ставших реальностью.

Здравый смысл оставил ее. Она стала марионеткой в какой-то ужасной, колдовской игре. Она шагнула в сторону, поскользнувшись на мокрой траве, едва не повалившись в сторону бездонного обрыва, и побежала.