Любовь слепа

Глава пятая

— Элайя! Слезай оттуда! Немедленно!

Элайя повернулась и чуть не сорвалась с яблоневой ветки, где сидела, прижавшись пылающей щекой к сырому стволу, отчаянно пытаясь не думать о том, что сказал ей сэр Джордж. И об их неожиданном поцелуе.

Посмотрев вниз, она увидела сэра Томаса — он стоял под деревом, сдвинув брови и уперев руки в бока. Элайя знала, что отец частенько ворчит, но в таком гневе она видела его лишь несколько раз в жизни, а потому не спешила спускаться.

— Слезай!

Она нехотя повиновалась и встала перед ним, виновато потупившись.

— Что, черт побери, ты наговорила сэру Джорджу? — потребовал сэр Томас. — А ну, отвечай! Он твердит, что, по его мнению, вам не следует вступать в брак. Клянусь Гробом Господним, что еще за чушь?

— Думаю, он просто чувствует, что мы друг другу не подходим, — неуверенно выговорила Элайя, жалея, что у нее, в отличие от сэра Джорджа, не хватает выдержки устоять перед гневом сэра Томаса.

— Не подходите? Все это новомодные бредни! Вы с ним будете отличной парой — это же каждому дураку ясно!

— А вдруг он передумал? В конце концов, он далеко не мальчик и понимает, чего хочет.

— И не девчонка, которая не знает, что лучше для ее же блага. Он богат, влиятелен, у него отличное поместье и лучшие управляющие во всей южной части нашего королевства. — Отец состроил презрительную гримасу. — Да он же хорош собой, чего уж там! Разве тебе этого мало?

Ковыряя землю носком сапога, Элайя пожала плечами.

— Дочка, я знаю, что он не похож ни на кого из тех, кто окружает тебя с рождения, но ведь все соискатели твоей руки и в подметки ему не годятся.

— А разве моей руки кто-то просил? — изумилась Элайя.

— Ну да — один-два человека, не больше.

— И Руфус? — спросила Элайя, и в сердце ее затеплилась надежда.

— Нет. — Должно быть, на ее лице отразилось разочарование, так как сэр Томас поспешил продолжить разговор: — Кстати, раз уж мы начали о Руфусе. Перед отъездом он просил передать тебе, что ему очень жаль, если… — Отец сурово взглянул ей в глаза. — Скажи, дочь, мне есть о чем беспокоиться?

— Нет, беспокоиться не о чем, — тихо ответила девушка, поняв, что имеется в виду ее целомудрие.

— Отлично. Даже если бы Руфус и попросил твоей руки, я бы все равно отказал ему. Он хороший парень и прекрасный воин — из тех, кто ищет приключений на свою голову. Не так-то легко будет заставить его сидеть дома.

— Но сэр Джордж тоже много странствовал, — напомнила Элайя.

— А теперь вернулся домой и никуда не собирается уезжать. Он утолил свою жажду приключений и станет тебе добрым мужем. Надеюсь, он сделает тебя счастливой. — Лицо сэра Томаса смягчилось. — Не забывай, что наши владения граничат. Я бы не хотел, чтобы ты жила где-нибудь на краю света…

Отец не часто говорил с ней так откровенно и с такой нежностью, и глаза Элайи наполнились слезами.

— Ну, так что же, дочка? — тихо спросил сэр Томас. — Да или нет?

— А можно мне еще немного подумать? — несмело спросила Элайя. — Я ведь его почти не знаю.

— Нет, нельзя. Он говорит, что не желает более злоупотреблять нашим гостеприимством. Вещи его уже уложены, он вот-вот уедет. — Сэр Томас нетерпеливо вздохнул. — Решай, дочка!

Ее отец всегда славился своим умением отлично разбираться в людях — именно поэтому он и стал таким превосходным военачальником. Может быть, она не права и судит сэра Джорджа слишком строго?

— Скажи ему… скажи, чтобы не уезжал, — прошептала она, не смея взглянуть отцу в глаза.

— Вот теперь ты говоришь разумно, — одобрительно заметил тот. — Только я ничего ему говорить не буду, а то он, чего доброго, решит, будто я принуждаю тебя к замужеству.

Элайя подняла голову.

— А разве нет?

— Дочка, если ты на самом деле не хочешь выходить за него замуж, скажи мне прямо, и делу конец. Но я думаю, что лучшего мужа тебе не найти.

— Неужели я должна дать ответ сегодня?

— Если он уедет, говорить будет больше не о чем. Все в роду де Грамерси чертовски горды. — Сэр Томас улыбнулся, что случалось нечасто. — Они, видишь ли, полагают, что их избранницы должны не идти, а бежать под венец.

— Отец, вот ты заговорил о гордости, — отозвалась Элайя. — Но ведь, если я пойду и стану просить его остаться, разве я не унижусь перед ним?

Сэр Томас хрипло расхохотался.

— Нрав женщины переменчив, что погода! Нет, Элайя, бывает время и для унижения, и мне кажется, что оно как раз пришло — если, разумеется, ты не хочешь, чтобы сэр Джордж уехал. — Он с нежностью взглянул на нее. — Дочка, я забочусь о твоем счастье, вот и все.

Элайя задумчиво кивнула, не зная, как же ей поступить.

Спору нет, очень заманчиво позволить сэру Джорджу уехать и навсегда забыть о нем. С другой стороны… Что ждет ее в будущем? Кто еще сделает ей предложение? Какой-нибудь грубиян, женой которого ей придется в конце концов стать, лишь бы не превратиться в старую деву?

Кто еще поцелует ее с такой неистовой страстью, с такой обжигающей нежностью? Кто обнимет ее так, что сладкая боль охватит все ее существо?

Она медленно повернулась и направилась к замку.

— Ну, Элайя? — не выдержав, окликнул ее отец. — Что ты надумала?

— Я попрошу его остаться.

Джордж нетерпеливо притопывал ногой, наблюдая, как выносят из комнаты последние тюки. У него не было никакого желания задерживаться тут хоть на минуту дольше. Если его сочли нежеланным соискателем руки и сердца, он уедет, и делу конец.

— Сэр Джордж! Вы… вы уезжаете? — робко прошептала Элайя, стоя на пороге.

— Как видите, миледи. Не вижу причин оставаться там, где я никому не нужен.

Он хотел пройти к двери, и вдруг Элайя быстро шагнула ему навстречу, в мгновение ока затворила дверь и прислонилась к ней, не отрывая глаз от его лица. Во взгляде ее снова вспыхнул яростный вызов.

— Вы должны остаться, — твердо заявила она.

Он расхохотался и, скрестив руки на груди, холодно посмотрел на нее.

— Я не слуга, которому можно приказывать.

— Пожалуйста, — поправилась она, не изменив, однако, весьма решительного тона.

Сэр Джордж вопросительно поднял бровь, и вдруг в его лице промелькнуло что-то до того холодное и жесткое, что Элайя снова подумала: она недооценивала стоявшего перед ней человека.

— Неужели причина вашей просьбы — торопливый отъезд Рыжего Руфуса? — ледяным голосом поинтересовался сэр Джордж.

Потрясенная Элайя не нашлась что ответить.

Почти сразу выражение лица сэра Джорджа снова стало непроницаемо-спокойным, и девушка решила, что ей, должно быть, померещилось.

— Я не нужна ему, а он — мне.

Он продолжал в упор смотреть на нее, словно опытный наставник, экзаменующий ученицу.

— Это правда?

— Да! — воскликнула она с жаром, и Джорджу захотелось верить ей. Крепко сжав руки, Элайя умоляюще взглянула на него, и он скорее почувствовал, чем заметил, в ее взгляде не только отчаяние и вызов, но и желание, признаваться в котором она опасалась даже себе. Сердце его дрогнуло: сам он переживал сейчас то же самое.

Не в силах выдержать его взгляд, она потупилась.

— Пожалуйста, не уезжайте, — прошептала она чуть слышно — нежно, как настоящая женщина.

— Почему? — спросил он, изо всех сил пытаясь дышать ровно. Ценой невероятного усилия ему удалось сдержаться и не привлечь ее к себе.

— Потому… потому, что я вас прошу. Джордж резко повернулся и подошел к окну, сжимая кулаки и стараясь сохранить самообладание.

Что же такое с ним творится? Какую власть обрело над ним это загадочное создание, способное бросать вызов и одновременно умолять? Почувствовав, что может наконец говорить спокойно, сэр Джордж обернулся и присел на подоконник.

— Несомненно, в запасе у вас найдется еще немало столь же интересных объяснений, однако дома меня поджидают важные дела. Мне жаль, если вам неприятно это слышать, однако я говорю правду.

Элайя глубоко вздохнула.

— Сэр Джордж, — начала она твердо. — Боюсь, я была недостаточно учтива с вами. Прошу вас, позвольте мне исправить столь неблагоприятное впечатление. Что же касается разговоров о браке, давайте не принимать поспешных решений.

— Но, миледи, что еще я должен сделать, дабы доказать, что достоин вас? — спросил сэр Джордж. — Убить дракона, как мой святой-покровитель? Совершить нечто, равное подвигам Геркулеса? Или, может быть, вы просто желаете, чтобы я безвестно сгинул, исполняя ваш каприз, и таким образом избавил вас от своего докучливого присутствия?

Губы Элайи дрогнули, словно готовясь к улыбке, однако голос ее звучал серьезно:

— Нет, сэр Джордж, я не собираюсь просить вас о невозможном.

— И то хорошо, поскольку передо мной и без того стоит неосуществимая задача: понравиться вам.

Девушка быстро отвела глаза, нервно сжимая и разжимая руки.

— В чем дело? — тихо спросил он, осторожно приближаясь к ней. — Элайя, откройтесь мне. Хотите, я уеду и никогда больше не побеспокою вас разговорами о замужестве?

Он говорил так проникновенно и нежно, что она ответила совершенно искренне:

— Я не понимаю, почему вы хотите взять в жены меня. Я не похожа на других женщин.

Он улыбнулся, и сердце ее забилось быстрее.

— Вот именно, Элайя. Ты не похожа на других женщин. — Осмелев, он быстро привлек ее к себе. — Вот поэтому я и хочу тебя, — прошептал он, и губы его сомкнулись на ее губах.

Незнакомое возбуждение охватило ее, горяча кровь и наполняя тело блаженной слабостью.

Их поцелуй стал глубже, губы его все смелее требовали от нее ответа. Элайя почувствовала, как руки его скользнули вниз, крепко прижимая ее к горячему, твердому телу, и слабый стон сорвался с ее губ.

Наконец он отстранился, и она чуть не застонала, протестуя.

— Вот вам, миледи, первое доказательство того, что я стану неплохим мужем, — тихо сказал Джордж, с улыбкой глядя в ее полуприкрытые глаза. — Я буду превосходным любовником. — Он начал легонько поглаживать ее плечи.

— Да, — выдохнула она, прежде чем он снова поцеловал ее, и руки сами собой обвились вокруг его шеи.

Лаская ее спину, он осыпал легкими поцелуями ее лицо и нежную шею.

— Я буду любить тебя, как рыцари любят своих прекрасных дам.

Его быстрые пальцы затеребили шнурок, вплетенный в косу Элайи, и спустя мгновение покрывало густых волос волной опустилось ей на плечи.

— Я буду хорошим отцом, — добавил он. Она лишь кивнула в ответ.

— Но в твоем сердце — другой.

— Да… Нет… — пролепетала она и совсем смешалась.

— Я заставлю тебя забыть его, Элайя. Выходи за меня замуж. Стань моей женой. Раздели со мной ложе.

— Да, — выдохнула она, не в силах перечить ему.

— И пусть наша свадьба будет скоро. Как можно скорее.

— Да…

Неожиданно он резко отступил в сторону, и Элайя, судорожно переводя дыхание, с трудом устояла на ногах.

Никто и никогда не пробуждал в ее душе, в сердце и теле то, что пробудил сэр Джордж. Наверное, она действительно была не права. Он вовсе не самонадеянный хвастун, каким она сочла его поначалу. Он бесстрашный, опытный воин и остроумный собеседник. Он красив и элегантен, как никто из знакомых ей рыцарей.

Глубоко вздохнув, она решилась:

— Пожалуй, я все-таки выйду за вас замуж. Я верю, что вы будете неплохим мужем.

Он надеялся услышать менее прозаический ответ.

— Неужели только поэтому, миледи? — поинтересовался он, пытаясь заставить ее сознаться в желании, которое бушевало в ее теле.

— Не только, — ответила она, густо покраснев, и Джордж понял, что получил самый искренний и правдивый ответ.

— Значит, я вам все-таки немного нравлюсь?

— Да, — неохотно и по-прежнему не глядя на него, призналась девушка.

— Я очень рад, что вы ответили мне согласием, Элайя.

— Я… я пойду сказать отцу, что мы обо всем договорились.

— А я останусь, но только на один вечер, чтобы подписать брачный контракт, — ответил Джордж. Ему ужасно хотелось снова обнять ее, однако он боялся разрушить то малое, что ему удалось достичь: Элайя согласна стать его женой.

— Прекрасно, сэр Джордж, — тихо откликнулась она и замерла на пороге, глядя на него потемневшими от желания глазами.

Когда за ней тихо затворилась дверь, Джордж был вынужден присесть и подождать, пока к нему не вернется самообладание. Затем, насвистывая, он отправился к своим слугам — приказать, чтобы в комнату вернули перину.

Несколько дней спустя весть о предстоящем замужестве Элайи Дугалл достигла далекого замка, в котором гостил у своего двоюродного брата сэр Руфус.

В ту ночь он так и не смог заснуть.