Любовь в объективе

Глава 2.

Кристоф.

– Это просто невозможно! – ору я на своего менеджера. – Ты видел эти грёбанные условия? – машу бумагами прямо перед лицом этого мудака. – Что с моим райдером?! Какого хрена происходит?!

Он пытается успокоить:

– Крис, райдер у музыкантов. У тебя будет свой фургон на съёмочной площадке и съёмные загородные дома.

– А я о чём?! – продолжаю напирать я. – О чём я тебе и говорю! Фургон без джакузи?! С каких пор мне выделяют просто, грёбаный, самый обычный фургон, как будто я актёр второго сорта?! Где, мать твою, автобусы люкс класса?! Где джакузи?! Загородный дом, говоришь?! С каких, на хрен, пор, мне снимают загородные дома?! Ещё скажи, что это будет домик в деревне! Где виллы?! Майк! Где, грёбанная, вилла?! – Я плюхаюсь в кресло, откидываю бумаги на стол и закидываю ногу на ногу. – Дерьмо какое-то, Майк, – уже спокойнее говорю я.

– Крис, – он обходит меня, как будто я какой-то разъярённый пёс. Он что, действительно думает, что я животное? И что, что я кричу? Просто требую к себе такого отношения, какого заслуживаю. Неужели я зря старался, чтобы забраться на вершину этого голливудского олимпа? Чтобы мне, звезде мирового масштаба, выдавали на съёмки какие-то паршивые фургоны? Ну уж нет, не для этого я пахал пять лет!

– Крис, – продолжает этот хренов любитель моих денег. Грёбаный дармоед. Работает на меня, получает зарплату с моих гонораров, а результата ноль. – Крис, я еле выбил для тебя эту роль. – Он садится в своё кресло. Своё кресло в своём кабинете, который снимает на мои, на хрен, бабки! – Ты же знаешь, что с позапрошлого года твои рейтинги сильно пошли вниз. Особенно, после нескольких скандалов, что просочились в прессу. К тому же, за последний год ты не участвовал ни в одном серьёзном проекте.

– А чья это проблема, Майк?! – перебиваю я. – Чья это проблема?! Может ты хочешь сказать, моя?

– Крис, – он поднимает обе ладони, как бы пытаясь утихомирить меня. Ненавижу! Ненавижу, когда ко мне так относятся. Не надо меня успокаивать! Я сам знаю, когда успокоиться!

– Не делай так! – кричу на него и бью кулаком по столу.

– Ты можешь хотя бы не орать так, – удивительно смело отвечает он.

Я решаю не продолжать скандал. Успокаиваюсь. Откидываюсь на спинку кресла, закидываю голову назад и пытаюсь расслабиться. Пытаюсь использовать дыхание, как говорил мой учитель по йоге. Делаю пару вдохов, возвращаю голову в исходное положение и снова бью кулаком по столу.

– Да что опять-то? – вздрагивает менеджер.

– Учитель по йоге!

– Что учитель по йоге? – не понимает он.

– Я теперь себе даже хорошего учителя по йоге не могу позволить, Майк! Как я до такого докатился?

Он мотает головой.

– Тебе не учитель по йоге нужен, а психолог. Будешь дальше вести себя так, все нервы сдадут. Ни одна студия не захочет иметь с тобой дела.

Обидно. Очень обидно. Но в чём-то он всё же прав. Нужно быть поспокойнее. Нет, я не всегда такой. Просто иногда взрываюсь. Иногда в жизни происходит такое, что заставляет тебя психануть и вывалить всю свою злость на первого попавшегося. Хорошо, что у меня на такой случай есть специальный человек, который при том ещё и получает зарплату за то, что я на него ору.

– Ну что, разрешишь мне продолжить? – спрашивает Майк. – Или ты ещё не накричался?

– Валяй, – говорю я, чувствуя, как злоба постепенно отходит на второй план. – Только без резких заявлений, – тыкаю указательным пальцем. – Ни то я за себя не ручаюсь. Могу морду набить.

Он поднимает ладони в жесте: «хорошо-хорошо».

– В общем, это самый лучший вариант для тебя на данный момент. Главная роль в фильме, основанного на книге такого популярного автора. Критики пророчат ему успех уже до съёмок. Правда… – Майк смотрит на стол, начинает перебирать бумаги. Знаю, что это значит. Это значит, что он приблизился к тому, о чём не стоит говорить.

– Ну давай, не гони, выкладывай уже как есть.

Он поправляет стопку бумаг и деловито откладывает их на край стола.

– Правда, когда все узнали, что главная роль досталась тебе, сразу изменили своё мнение. Теперь большая часть критиков говорит, что фильм провалиться.

– Из-за меня? – удивляюсь я.

Он кивает.

– Какого хрена они так думают, Майк?

– Я же уже назвал тебе основные причины. – Он поднимает ладонь и начинает загибать пальцы. – Скандалы, второсортные фильмы и слухи, что распускают твои бывшие, коих за последний год у тебя было… напомни сколько? Не меньше ста?

– Не надо называть всяких прошмандовок на раз бывшими.

– Прошмандовки на раз? – глаза Майка готовы вывалиться из глазниц. – Ну если учесть ещё и их, то выйдет все пятьсот. Что это получается? За год по полторы девушки на день. У тебя инструмент там ещё на месте или как? – Он взглядом указывает на штаны.

Я поправляю брюки в области бикини, опускаю одну ногу на пол.

– Всё у меня нормально.

– Скоро на лекарства денег не останется такими темпами.

– Кто моя партнёрша? – перевожу тему я. – Девку на главную роль нашли?

– Нет ещё, кастинг большой. Автор романа решил, что девушка должна быть из малоизвестных. Поэтому, как понимаешь, желающих до хрена и больше.

– Слушай, – я пододвигаюсь ближе, натягиваю наглую ухмылку на лицо, – может пока эти студийные там свои кастинги устраивают, мы свой проведём?

– Это ещё зачем? – всерьёз не понимает этот придурок.

Я отвешиваю ему подзатыльника и отодвигаюсь обратно. Не слушая его ной, говорю:

– Зачем-зачем! Ты что заладил? Совсем дурак что ли? Ни хрена не понимаешь? Чтобы цыпочек набрать, да отжарить их хорошенько на загородной вилле.

– После этого, – он тыкает в меня пальцем, – даже не думай больше спрашивать, почему у тебя такая хреновая репутация.

– Ещё раз ткнёшь в меня пальцем, я тебе его оторву, – рычу в ответ.

О чуть ли не закатывает глаза, как манерная дешёвка.

– Короче, Крис, выхода у тебя два: либо соглашаешься на эту роль, завязываешь с выпивкой и стараешься идеально отыграть. Кстати, не забудь на этот раз выучить сценарий. Если во второсортных боевиках тебя ещё терпели и списывали всё на образы твоих персонажей, то тут серьёзное кино. Ну а во-вторых, опусти планочку требований. В конце концов, вспомни, как было, когда ты только начинал в свои двадцать? Ты хоть и из богатой семьи, но тогда ты не был таким наглым. Популярность тебя испортила. Люди не любят мудаков. Сколько за последнее время от тебя отписалось в социальных сетях.

За последний год от меня отписалось двадцать миллионов из семидесяти. Двадцать миллионов придурков, которые ни хрена не понимают в искусстве! Но ему я об этом, конечно же, не скажу. Пусть даже он и сам всё прекрасно знает. Это же он заведует моими соц сетями.

– Думаешь, я не знаю, как мне выполнять собственную работу? Думаешь, я бы добился такой популярности, если бы был придурком, который ни хрена не понимает?

– Не добился бы, – соглашается он. – Но если бы ты был чуточку поумнее, ты бы смог удержать свою популярность, которая утекает быстрее, чем пришла.

– Пошёл в задницу!

Я поднимаюсь с кресла, подхожу к выходу, открываю дверь, выхожу и громко хлопаю напоследок.